Текст книги "Как приручить Обскура (СИ)"

Автор книги: Макс Фальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 57 страниц)

– Достань, – велел Грейвз, не в силах больше бороться с собой.

– Что, сэр?.. – Криденс смотрел вверх с решимостью и ожиданием.

Грейвз прикрыл глаза. Ему было жарко.

Ох, как давно ты заготовил эту фразу, Персиваль! Сколько ждал, чтобы наконец произнести эти три слова!.. Четыре слова, если считать вместе с «Криденс…»

Ты ублажал себя и свой слух, шепча её в темноте спальни. Повторял её десятки раз, и в ней никогда ничего не менялось, кроме императива. «Возьми», «поцелуй», «оближи». «Погладь», «пососи», «потрогай». «Сожми». «Поласкай». «Достань».

– Достань мой член, Криденс, – сказал Грейвз. – И возьми его в руку.

Криденс неуверенно потянул вниз пижамные штаны. Обнажённый член качнулся вперёд, Грейвз нетерпеливо выдохнул, стиснул пальцы на спинке кровати. Криденс неумело погладил его шероховатой ладонью.

– Ещё, – потребовал Грейвз. – Смелее.

Криденс взволнованно перевел дыхание – и стал смелее. Он перехватил ствол всеми пальцами, сжал несколько раз. Высоко задрал локоть, сдвинул тонкую кожу туда-сюда, обнажая головку. Взволнованно облизал губы.

Грейвз надавил ему на локоть, опуская вниз, чтобы было удобнее. Поправил запястье. Коснулся кончиками пальцев тыльной стороны ладони, шепнул заклинание смазки.

– Вот так, – он накрыл его руку, направляя движение, – от основания – вверх. Легче. Пальцы держи плотно, – он толкнулся ему в кулак, и у Криденса зажглись глаза.

– Я понял, сэр, – нетерпеливо прошептал он.

– Покажи, что ты понял, – сказал Грейвз и коснулся рукой его щеки.

Криденс и впрямь оказался понятливым. Он старательно наглаживал член, жадно вскидывая глаза на Грейвза, в ответ на каждый сдержанный стон вспыхивал беглой улыбкой. Осмелев, без разрешения замедлял темп – но Грейвз любил, когда медленно, и поощрял мальчишку стоном погромче и подлиннее. Криденс подавался вперёд всем телом, пока не упёрся лбом в живот Грейвза. Он сам постанывал то ли от нетерпения, то ли от восторга. Не выдержав, воровато прижался к оголённому животу губами.

После этого не выдержал Грейвз.

За плечо отодвинув мальчишку от себя – тот предсказуемо испугался и вскинул глаза – Грейвз положил ему палец на губы.

– Продолжай, – шёпотом приказал он. – Ещё, мой мальчик, не останавливайся.

Он погладил его божественный рот, оттянул нижнюю губу, вложил палец между зубами. Криденс смотрел вверх непонимающе, но вдохновлённо. Грейвз скользнул большим пальцем в его рот, погладил по горячему языку.

– Оближи, – велел он.

Криденс быстро приноровился работать одновременно рукой и ртом. Он облизывал и сосал с таким рвением, что хоть немного сдерживать стоны Грейвз уже не мог и не хотел. Криденс смотрел на него с обожанием и восторгом.

– Ещё немного, мой мальчик, – приказал Грейвз. – Ты сделаешь мне очень приятно. Крепче… Быстрее.

У Криденса в глазах мелькнул священный ужас, но ослушаться он не посмел и ускорился. Грейвз глубоко вдохнул и закрыл глаза.

– Ещё, – одними губами сказал он, поднимая лицо. – Ещё.

Криденс торопливо задёргал рукой, подумав, что тот просит «ещё быстрее» – пришлось накрыть его пальцы и выровнять темп. Лишившись пальца во рту, Криденс прижался лицом к животу Грейвза, невнятно бормоча «пожалуйста, да, пожалуйста, сэр…»

Грейвз вцепился в спинку кровати и застонал, сперма брызнула на пижаму Криденса, на плечо, мутно-белым потекла по щеке. Тот отшатнулся, застыл на мгновение – и качнулся назад, прижался губами к руке Грейвза, целуя пальцы, сомкнутые на члене, и багровую головку, выглядывающую из кулака.

Этого сюрприза Грейвз не ждал – как и того, что Криденс потянет к себе его испачканную руку и начнёт облизывать ему пальцы, как котёнок.

Персиваль.

Персиваль, этот мальчик моложе тебя на двадцать с лишним лет. Хватит ли тебя на такой темперамент, с твоими сединами?.. Ты, конечно, опытный, умудрённый… Но возраст на его стороне. Когда он разгонится – ты за ним не успеешь. Этот мальчик – сокровище. У мальчика такой талант, что как бы у тебя сердечко не начало пошаливать. Тебе не двадцать, даже не тридцать. Тебе сорок два. Ты уже не резвый жеребец, ты простой похотливый мерин.

Научишь на свою голову.

Грейвз стёр капли у Криденса со щеки, и тот жадно вылизал ему пальцы.

– Ты молодец, мальчик мой, – мягко сказал Грейвз, и Криденс польщенно зарделся. – Мне было хорошо. Очень хорошо. Я тобой очень доволен.

Криденс счастливо вздохнул и опустил голову, пряча улыбку.

– Я очень старался вас порадовать, сэр, – тихо сказал он.

Грейвз поправил одежду, прислонил к себе голову Криденса и погладил его по волосам.

– Ты отлично справился, – тихо повторил он. – Ты очень способный. Теперь видишь?.. В этом нет никакого стыда. Только радость.

Криденс несколько раз глубоко вдохнул, явно готовясь задать важный вопрос. Грейвз стоял, прочёсывал пальцами текучие гладкие волосы и терпеливо ждал.

– Можно мне… Можно мне, сэр…

Грейвз молчал, не мешая ему бороться со страхом, гладил и ждал.

– Можно я… – ещё раз взволнованно начал Криденс и снова замолк.

– Не бойся, – спокойно сказал Грейвз. – Я не стану сердиться. Спрашивай.

– Если я… – Криденс отчаянно боролся со страхом, но его решимость угасала слишком быстро: видимо, вопрос был слишком тяжелым. – Если я…

– Криденс, перестань юлить, – приказал Грейвз. – Скажи мне.

– Можно мне трогать себя?.. – выдохнул тот.

Грейвз глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Руки, которые прижимали в животу и гладили голову Криденса, ерошили ему волосы, даже не вздрогнули.

Если бы можно было убить Мэри Лу ещё раз – Грейвз бы не колебался. Не может быть прощения для тех, кто учит ни в чём не повинных детей тому, что удовольствие и радость – это стыд и грязь.

– Ляг на спину, – приказал Грейвз, отпуская Криденса. – Покажи мне, как ты будешь это делать. Чему ты сейчас научился.

Криденс, помедлив, упал на спину. Закусил губу, моргнул, будто сдерживал слёзы. Вздохнул – прерывисто, резко.

Грейвз сел на постель, прилёг рядом, опираясь на локоть. Криденс плотно закрыл глаза и заполз рукой себе в штаны.

– Покажи, – повторил Грейвз, потянув его штаны вниз. – Я хочу видеть.

Он придвинулся ближе, погладил Криденса по груди, по обнажившемуся бедру. Криденс распахнул глаза в потолок – чёрные, полные трепета и надежды.

Имей терпение, Персиваль, – прошептал внутренний голос. – Твой час настанет.

Уроки волшебства

– Чем маги отличаются от простых людей? – спросил Грейвз, доставая портсигар из кармана пальто. – Кроме того, что умеют колдовать, разумеется.

Криденс посмотрел на него озадаченно.

– Не торопись, – предложил Грейвз. – Подумай.

Он взял сигарету в зубы и затянулся – табак затлел, как только Персиваль поднёс сигарету ко рту. Это простенькое заклятие он выучил на старших курсах в Ильверморни и с тех пор уже машинально зачаровывал свои сигареты, сворачивая папиросную бумагу.

День был пасмурный и холодный. Под ногами хрустела промёрзшая трава, ломался тонкий ледок в редких лужицах. Криденс ёжился, прятал подбородок в шарф благородного изумрудного цвета. Скорее всего, по привычке – вряд ли он мёрз в новом пальто, в перчатках и тёплой обуви.

Но даже когда он сутулился, смотреть на него было одно удовольствие.

Грейвз не торопил с ответом. Они медленно шли вдоль реки к городу, мимо дрожащих на ветру осинок и плакучих ив, полоскавших голые ветви в ледяной чёрной воде. Обогнули мельницу со скрипучим колесом, под которым звенел поток, пересекли узкий горбатый мостик с деревянными перилами, растрескавшимися от сырости, и оказались на улочке, ведущей к центру.

Булыжная мостовая упиралась в площадь перед ратушей. Город был размером в половину Центрального парка – невысокий, двухэтажный, серокаменный. Грейвзу всё время казалось, что люди не могут жить тут всерьёз – в такой тишине, за такими маленькими окошками, без единого автомобиля на улицах. Ему до сих пор иногда мерещилось, что он оглох, и он машинально щёлкал пальцами, чтобы проверить – нет, почудилось, здесь просто ужасно тихо.

Здесь никто никуда не спешил. Волшебники и не-маги останавливались у дверей в лавки, чтобы поговорить, и речь у них была странной, будто кто-то пересыпал в руках горсть гладких камешков. Между домами не-магов встречались дома волшебников, которые можно было отличить с первого взгляда: то на крыше торчала сотня флюгеров, и каждый показывал в свою сторону или вертелся волчком, то в палисаднике росли светящиеся мясистые грибы высотой по колено, то дом был похож на пару сколоченных вместе сараев, и оттуда доносилось многоголосое кудахтанье.

– Так чем маги отличаются от простых людей? – повторил Грейвз.

– Они странно одеваются, – неуверенно сказал Криденс, глядя на седобородого волшебника в балахоне, расшитом звёздами.

Грейвз улыбнулся. Потом рассмеялся. Криденс вопросительно поднял брови.

– Молодец, – сказал Грейвз, широко улыбаясь. – Правильный ответ – ничем. Ничем, кроме магии.

Он выпустил дым в сизое небо, с удовольствием затянулся ещё раз.

– Я всегда задавался этим вопросом, – сказал он. – Зачем нужна магия?.. Почему у одних людей она есть, а другие её лишены? Среди волшебников не принято об этом задумываться. Большинство просто живёт, ощущая своё превосходство, и старается не думать, что маги – это просто горстка людей в балахонах и с волшебными палочками. Нас очень мало, – задумчиво повторил Грейвз.

– А вы узнали, зачем нужна магия, сэр?.. – спросил Криденс.

– Нет. Никто даже не знает точно, что она такое магия. Откуда она взялась? Как она работает? Как передаётся от родителей к детям? Отчего у волшебников рождаются сквибы, а у не-магов – волшебники? К сожалению, среди нас мало учёных, которые пытаются разобраться, чем мы, собственно, владеем. В отличие от нас, не-маги активно изучают мир, в котором живут. Это так странно, – Грейвз нахмурился. – Мы так мало знаем о том, что делает нас уникальными.

– О магии совсем ничего не известно?.. – удивился Криденс.

– Кое-что известно, – ответил Грейвз. – В прошлом находились маги, которые задавались теми же вопросами, но большой ясности они не внесли. Они философствовали, записывали свои наблюдения за погодой и звёздами, пытались найти взаимосвязь между странными вещами. Как положение планет и звёзд влияет на судьбу людей или целых стран? Как взмах крыла бабочки влияет на ураганы? Как чаинки предсказывают будущее? У меня есть один приятель в Чикаго… – Грейвз замедлил шаг, – Амарильо Лестат. У него довольно бунтарские взгляды на мироустройство. Он говорит, что маги существуют для того, чтобы следить за ходом вещей. Что магия – это могущественный инструмент, чьё назначение мы забыли. И теперь пользуемся им для мелочной выгоды, как дыркой в заборе. Нарушаем законы природы и не думаем, что на нас они тоже распространяются.

Грейвз задумался. Криденс молчал и смотрел на него, не решаясь прервать мысли вопросом.

– Магия может всё, – негромко сказал Грейвз. – Даже если нечто кажется невозможным – скорее всего, просто не открыто ещё нужное заклинание. Магии подвластно пространство, время, даже сама смерть.

– Магия может вернуть к жизни того, кто умер?.. – изумлённо спросил Криденс.

– Временно, да, – сказал Грейвз. – Цена у этого крайне высока, и обычно мёртвых стараются не тревожить – но это возможно.

Яростный птичий крик прервал его, Грейвз повернулся на шум. Возле лавки с подержанными волшебными принадлежностями стояла растерянная ведьмочка в полосатой юбке и держала в воздухе перед собой плетёную клетку. Взрослый серый филин бился о прутья так, что на землю сыпались перья, орал и пытался расправить крылья.

– Там что-то случилось, – взволнованно сказал Криденс. Грейвз незаинтересованно пожал плечами:

– Это просто птица.

– Мышонок, ну что ты… Мышонок, – испуганно повторяла ведьмочка. Клетка шаталась, прутья трещали под мощным напором. Филин цеплялся за них когтями и крючковатым клювом, будто пытался выбраться на свободу. Криденс замер на месте, уставившись на него.

– Идём, – позвал Грейвз.

– Простите, сэр, – Криденс мгновенно нахохлился, будто сам был птицей, глянул исподлобья – но не сдвинулся с места.

– Мышонок, тихо ты!.. – прикрикнула ведьмочка. – Перестань!..

Из лавки выглянула седая волшебница в пестрой цветной мантии, встала в дверях, скрестив руки на груди.

– Обратно его не возьму, – решительно заявила она. – Продано – значит, продано.

– Он меня не слушается! – обиженно заявила ведьмочка и левитировала клетку на землю. – Он просто бешеный! Испортил три письма, разорвал в клочья! Почтовый филин!.. Бесхвостая улитка лучше справится! Забирайте назад!

Криденс пялился на клетку, часто дыша, и кусал губы. И почему-то густо краснел. Грейвз удивлённо глянул на филина, не понимая, что в нём могло так смутить мальчишку. Птица злобно зыркнула в ответ круглыми оранжевыми глазами.

– Не моя забота, что ты не можешь справиться с совой, – волшебница сложила руки на груди. – Назад не возьму.

– И что мне с ним делать?.. – отчаянно спросила ведьмочка.

– Да хоть зажарь, – волшебница пожала плечами.

Криденс умоляюще посмотрел на Грейвза. И Грейвз с интересом посмотрел в ответ.

Так-так, Персиваль. Погоди. Криденсу явно не по себе. Он что-то почувствовал. Сочувствие?.. Жалость? Но всех бедных зверюшек в мире ему не спасти, и ему лучше понять это прямо сейчас. Ты можешь пройти мимо, потому что ты это понимаешь. Тебе, если честно, плевать на всё это зверьё, твоя забота – люди.

Но Криденса что-то задело. Вот и повод дать ему новый урок. И не допусти Мерлин это второй Ньютон Скамандер на твою голову. Ну что, Персиваль, откажи ему в просьбе. Найди только повод. Разумный повод, такой, чтобы Криденс понял, что ты не будешь ему потакать, но чтобы не боялся обращаться к тебе в будущем.

То, что ты не любишь хвостатых, пернатых, чешуйчатых и прочих тварей, Персиваль, повод для этих целей не очень разумный.

– Ты хочешь вмешаться?.. – спросил Грейвз, внимательно глядя на Криденса.

– Мистер Ска… Ньют говорил, вам нужна почтовая сова, – неуверенно сказал тот.

– Ты же слышал, что он делает с письмами. Думаешь, мне нужна такая сова?

– Нет, сэр.

Криденс опустил голову и стал так похож на того потерянного, жалкого мальчишку из Нью-Йорка, что Грейвзу стало тошно от самого себя. Он и так был лишён в жизни всего, что только можно было придумать. Неужели так важно, чтобы ещё и ты ему добавлял запретов?..

Я разрешил ему взять с собой Хоуп, – жёстко ответил самому себе Грейвз. – Этого должно быть достаточно. Устраивать дома зверинец я не дам.

– Криденс, – твёрдо позвал он.

– Да, сэр, – отозвался тот, не поднимая головы.

– Зачем тебе эта птица?

Тот молчал, опустив голову.

– Криденс, – повторил Грейвз. – Я хочу, чтобы ты ответил. Если ты будешь молчать, я не смогу принять решение, и тогда мы просто уйдём.

Криденс разлепил губы, взволнованно облизал их. Помолчал, шаря взглядом по снегу под ногами.

– Я не знаю, сэр, – покорно сознался он. – Я просто хочу, чтобы он был моим. Он кажется злым, но я чувствую, что это не так. Я его не боюсь. Я бы с ним подружился.

Ого, – подумал Грейвз, разглядывая склонённую голову. – «Я хочу»!.. Сильное заявление от мальчишки, который недавно не мог назвать свой любимый цвет. Он хочет подружиться со злобной тварью, он её не боится?.. Чей же это пример, Персиваль, как ты думаешь?..

Грейвз хмыкнул в кулак. Криденс обставил его. Он ответил так честно, как только мог, он выразил волю. И разве это не заслуживает поощрения?..

– Хорошо.

Криденс непонимающе поднял глаза, и Грейвз пояснил:

– Ты убедил меня. Можешь выкупть птицу, если хозяйка будет не против.

У Криденса глаза раскрывались всё шире и шире. Он явно ждал, что его отчитают. Ему скажут, что у него уже есть Хоуп, и этого более чем достаточно, ему не нужна ещё и сова. Он был уверен, что простого, искреннего «я хочу» не будет достаточно. Он смотрел на Грейвза, подняв брови, и ошеломлённо моргал.

Потом порывисто оглянулся на ведьмочку – та сидела на пороге лавки старья, поставив локти на колени и обхватив руками голову. Грейвз сунул руку во внутренний карман пальто и достал деньги.

– Предложи этой милой леди пять галеонов, – он протянул Криденсу золотую монету. – Думаю, она будет счастлива.

Криденс нёс клетку в руках, прижимая её к животу, и улыбался, поглядывая на Грейвза. Филин сидел на удивление смирно, хлопал круглыми янтарными глазами и изредка встряхивал головой. Он явно был взрослым. И красивым, если присмотреться. Грейвз, сомневаясь в педагогичности своего решения, успокаивал себя мыслью, что, не обладай филин таким изумительным чёрно-белым оперением, чёрта с два бы он позволил Криденсу притащить птицу в дом. И потом, здесь же не было никаких иных средств связи, так что почтовая сова всё-таки нужна. Скамандер поможет выдрессировать птицу, так что Грейвз оставался в выигрыше со всех сторон.

– Ему нужно имя, – сказал Криденс, когда они вернулись домой.

Грейвза бы устроило одно имя на всех тварей сразу, учитывая, что их количество росло с угрожающей скоростью.

– Имя мне – легион, ибо нас много, – с сарказмом процитировал он, разматывая шарф. – Через полчаса я жду тебя в гостиной, перейдём от теории к практике. Захвати палочку.

– Легион, – повторил Криденс и улыбнулся. Филин довольно ухнул и почесал клюв о прутья клетки.

Устроившись в кресле возле нежарко растопленного камина, Грейвз положил ногу на ногу и полистал книгу по чарам, выбирая для начала что-нибудь попроще. Трансфигурацию он приберёг на то время, когда Криденс овладеет базовыми заклятьями. Защиту от Тёмных сил решил читать ему сам, а историю магии выдавать в качестве заданий для самостоятельного изучения.

Он вспомнил свой первый день в Ильверморни. Это было уже – Мерлин, тридцать лет назад?.. Почти целая жизнь. Тогда ему было так радостно, что он будет учиться со сверстниками, он так гордился, что его выбрал Вампуса. В Ильверморни ему было чуть-чуть одиноко, но дома он чувствовал то же самое, так что большой разницы не заметил. Он втянулся в учёбу, та давалась легко. Впереди была карьера, заранее выбранная отцом, и тяжёлый, многоэтажный груз ожиданий. «Ты должен стараться, Персиваль. Не подведи нас, мы рассчитываем на тебя». Он старался, он не подводил, но единственной похвалой всегда было только чувство выполненного долга.

О чём бы он подумал тогда, если бы узнал, что тридцать лет спустя он будет сидеть в Мерлин знает какой глуши, потеряв всё, к чему так долго стремился?.. Наверняка о том, что старался недостаточно и подвёл всех.

Ты опять в начале пути, Персиваль, – сказал он себе. – Но пока ты жив, твоя история не окончена.

– Сэр?..

Криденс стоял на пороге гостиной, держа в руках толстую тетрадь в чёрном переплёте, между страниц торчал карандаш.

– Садись, – Грейвз кивнул на второе кресло возле камина. Подождал, пока тот устроится и раскроет тетрадь на коленях. Начал без предисловий: – Существует множество способов управлять магией. Для этого используются заклинания, чары, ритуалы, символы, руны – я не буду сейчас перечислять все, просто запомни, что их очень много. Вместе со мной ты начнёшь изучать заклинания, защиту от чар и историю магии. На первое время занятий тебе хватит, а дальше всё будет зависеть от твоих успехов.

Криденс медленно записывал за ним, пристроив тетрадь на коленях.

– Заклинание состоит из трёх основ, – продолжил Грейвз. – Первая и самая главная – воля. Если ты не прикладываешь достаточного усилия воли, ничего не получится. Вторая основа – это речь. Ты должен дать имя своему желанию, произнести его вслух. Большинство этих словесных формул пришло к нам из прошлого, но достаточно опытные и талантливые маги могут создавать новые заклинания. Третья – жест. Именно для него нужна волшебная палочка. она помогает тебе воплотить свою волю, которой ты дал имя.

Грейвз сделал паузу, давая Криденсу время записать. Тот горбился над тетрадью, нетвёрдо держа карандаш, царапал бумагу.

– Не торопись, – сказал Грейвз. – Это не диктант, ты никуда не опаздываешь.

Криденс поставил точку и поднял глаза. Грейвз недовольно вздохнул.

– Тебе неудобно. Скоро ты начнёшь думать не о том, что я говорю, а о том, что у тебя затекла спина.

– Мне удобно, сэр! – торопливо сказал тот.

– Зато мне неудобно смотреть, как ты сутулишься, – возразил Грейвз и потёр подбородок. – Вот что. Сегодня будем работать в столовой, а к следующему разу Финли обустроит класс для занятий.

– Спасибо, сэр, – Криденс вспыхнул от короткой улыбки.

В столовой, где они часто проводили время ночами, было светло и тихо.

– Повтори три основы заклинания, – велел Грейвз. Он прислонился спиной к витражному окну и скрестил ноги, глядя на Криденса за его привычным местом у края стола.

– Воля, имя и жест, – повторил тот, не глядя в записи. Грейвз кивнул.

– Молодец. Есть заклинания, которые не требуют обязательного произнесения имени вслух, есть заклинания, которые допускают разнообразие в жестах, но все и всегда требуют воли. Это основа магии. Запомнить словесную формулу или отрепетировать движение палочкой несложно. Но ты должен научиться твёрдо проявлять волю.

– Как это сделать?.. – спросил Криденс.

Занятие едва началось, а он уже преображался: голову держал прямо, сидел ровнее, смотрел на Грейвза жадно и пристально.

– Ты уже учишься, – сказал тот. – Первые шаги ты сделал очень давно.

Криденс смотрел на него, не понимая, о чём идёт речь.

– Подумай, – предложил Грейвз. – Однажды ты что-то сделал – то, чего тебе очень хотелось. Что это было?

Криденс опустил глаза и задумался.

– Я уплыл из Нью-Йорка?.. – неуверенно предположил он.

– Верно, – кивнул Грейвз. – А ещё?

– Я ушёл с вами, – тихо добавил он. – Я сижу здесь и слушаю, а вы рассказываете о магии.

– Хорошо. Ещё?..

Криденс замолчал ненадолго, потом пожал плечами и вопросительно посмотрел на Грейвза.

– Филин, – сказал тот. – Ты захотел, чтобы я купил тебе филина.

Криденс перевёл дыхание, нервно облизал губы.

– Когда умерла Мэри Лу, это тоже была моя воля, – сказал он.

– Нет, – быстро ответил Грейвз. – Неверно. Она мучала тебя. Твоя воля, твоё намерение было – положить этому конец. Не контролируя свою силу, ты нашёл самый примитивный способ сделать это.

– Но я хотел, чтобы она умерла, – тихо сказал Криденс. – И это случилось. Я убил её магией. Своей волей.

– Мы это уже обсуждали, – напомнил Грейвз. – Это была твоя ярость и боль, а не воля.

– А если я снова разозлюсь и захочу кого-то убить?..

– Я сейчас здесь для того, чтобы этого не случилось, – твёрдо сказал Грейвз. – Чтобы ты научился подчинять себе свою силу. Кроме того, необязательно убивать людей, когда ты злишься – иногда достаточно сказать им, что они идиоты.

– Я не понимаю, сэр.

– Сила твоей ярости была ответом на твою беспомощность, – сказал Грейвз. – Ты не мог никому сказать «я хочу» и «я не хочу». Ты мог только молчать и злиться. Злость копилась, росла в тебе, и когда её стало так много, что ты не мог её сдерживать – она прорвалась. Если бы ты мог сказать Мэри Лу, что она тупая и мерзкая курица, ты не убил бы её.

Криденс непроизвольно хихикнул и тут же испуганно сжал губы.

– Для того, чтобы сказать Мэри Лу, что она мерзкая курица, – повторил Грейвз, и Криденс сдержанно прыснул через нос, – нужно иметь желание это сделать, знать пару обидных слов и иметь возможность их произнести. Магия работает точно так же. Теперь понятно?..

Криденс неуверенно кивнул.

– А если я очень разозлюсь раньше, чем научусь контролировать эту силу?..

– Ругайся, – Грейвз пожал плечами. Криденс округлил глаза.

– Это… это…

– Плохо, – подсказал Грейвз, чуть склонив голову к плечу. – А убивать людей – хорошо?..

– Нет, сэр… – тихо, но твёрдо сказал Криденс.

– Что хуже – убивать людей или ругаться?..

– Убивать хуже, – прошептал Криденс.

– Значит, учись ругаться, – заключил Грейвз. – Ты же наверняка знаешь пару скверных слов.

Криденс густо покраснел и промолчал.

– Отлично, – Грейвз усмехнулся, представив, с каким наслаждением он научит его хорошей отборной брани. – Вернёмся к этой теме позже. Возьми палочку и подойди ко мне.

Криденс поднялся, с волнением вытащил палочку из рукава и приблизился. Грейвз достал свою.

– Покажи, как ты её держишь, – велел он, разворачивая к себе кисть Криденса. – Не сжимай пальцы так сильно, легче. Запястье должно быть свободным. Когда ты делаешь взмах, точность крайне важна, а с такой деревянной рукой у тебя ничего не получится. Не держи её, как нож. Волшебная палочка – это элегантное, могущественное оружие. Вот так… – он поправил пальцы Криденса, покрутил его запястьем. – Хорошо. Сейчас ты попробуешь два заклинания. Одно зажигает огонёк на конце палочки, второе гасит его. Они очень простые.

– Да, сэр, – взволнованно выдохнул Криденс.

– Люмос, – сказал Грейвз. Голубой огонёк вспыхнул у его лица, посеребрил коротко выбритые виски с сединой и резкие губы. – Нокс.

Криденс глубоко вздохнул. Он, как зачарованный, смотрел на кончик палочки, где погас огонёк, будто никогда раньше не видел магии. Грейвз коснулся палочкой его лица, привлекая внимание, легонько хлопнул по щеке. Криденс моргнул, очнувшись.

– Какое заклинание зажигает огонёк? – спросил Грейвз.

– Л-люмос…

– Нет. Не «л-люмос». Если ты будешь заикаться, произнося заклинание, ты наколдуешь чёрт знает что. Так какое заклинание зажигает свет?

– Люмос.

– Верно. Какое гасит его?

– Нокс. – Криденс поднял глаза и восторженно посмотрел на Грейвза. – Люмос. И Нокс.

– Молодец, – тот коротко улыбнулся, – а теперь сам. Для этих заклинаний не нужны взмахи палочкой, просто держи её перед собой.

– А если… – начал Криденс.

– А если у тебя не получится с первого раза – будешь пробовать, пока не получится, – спокойно сказал Грейвз и кивнул: – Начинай.

Криденс нервно перехватил палочку в пальцах, развернулся от окна и вытянул руку. Грейвз, поигрывая своей палочкой в пальцах, мысленно готовился к любому возможному развитию событий.

Получится. Не получится. Наколдует настоящий огонь и устроит пожар, перекинется в обскура, заплачет…

– Люмос, – дрогнувшим голосом сказал Криденс. Ничего не случилось.

– Нет, – сказал Грейвз. – Не смотри на палочку, ты ничего у неё не просишь. Прояви свою волю.

– Я… проявляю, – сказал Криденс.

– Я не заметил. Послушай внимательно, как я говорю, и попытайся повторить. Люмос, – приказал он, и огонёк вспыхнул. – Нокс.

– Люмос, – твёрже повторил Криденс.

– Уже лучше. Ещё раз. Увереннее.

– Люмос.

– Нет. Не уговаривай. Приказывай, – велел Грейвз. – Ты – магия, Криденс. Ты способен не просто зажечь огонёк на конце палочки, твоей силы хватит на десятерых. Выпрямись. Держи голову. Прикажи.

– Люмос!

Свет ударил в глаза – ослепительно-белый, холодный, яростный, обжигающий. Грейвз мгновенно зажмурился, подавив желание прикрыться рукой. Даже сквозь веки он продолжал видеть сияние, глаза жгло так, что слёзы катились градом.

– Криденс! Нокс! – приказал он.

– Нокс!

После потока невыносимого света показалось, будто на голову надели чёрный мешок. Грейвз выдохнул, взмахом руки осушил щёки. Проморгался и с удивлением убедился, что не ослеп. Голова нудно ныла, в поле зрения плавали ярко-белые пятна. Грейвз пошарил взглядом по столовой и с облегчением заметил, как они начали таять.

Вот тебе твой обскур, Персиваль. В следующий раз будешь осторожнее. Хорошо ещё, не начал его учить с Акцио – впечатало бы тебя в стену буфетным шкафом, вот славно было бы.

Криденс таращился на кончик своей палочки, не моргая – у него с глазами на удивление всё было в порядке.

– Молодец. У тебя всё получилось, – сказал Грейвз, промокая уголки глаз тыльной стороной ладони и слегка массируя веки. – Интенсивность, конечно… – он глубоко вздохнул, чтобы не начать учить Криденса отборной брани прямо сейчас, – выдающаяся, – наконец нашёлся он. – Но у тебя получилось.

– Получилось, – шепотом повторил тот и улыбнулся – открыто, не бегло, не пытаясь зажевать улыбку в зубах. – У меня получилось?..

– Попробуй ещё раз, но представь огонёк был не таким ярким, – сказал Грейвз. – Пусть будет, как пламя свечи.

Он заранее прищурился, когда Криденс вновь поднял палочку.

– Люмос, – прошептал тот, будто позвал кого-то по имени. Голубоватый огонёк, неяркий и ласковый, зажёгся на кончике. Криденс взмахнул палочкой, и тот снялся с неё, поплыл в воздухе.

– Люмос Секвитур, – удивлённо сказал Грейвз. – Заклинание приказывает огоньку следовать за тобой. Очень удобно, если тебе нужны свободные руки…

– Люмос, – ласково повторил Криденс, не дослушав, и огонёк закружился возле его головы, как маленькая звезда по орбите.

Резкие тени бежали по лицу, искажая его черты. Грейвз смотрел на мальчишку, с трудом укладывая происходящее в голове. Криденс колдовал первый раз в жизни. Грейвз видел в своей жизни много попыток впервые прочесть заклинание, но никто и никогда не вызывал такой световой взрыв простым Люмосом – и никто никогда не колдовал, не зная слов заклинания. Криденс, кажется, просто не догадывался, что обычному магу одного слова «Люмос» недостаточно, чтобы управлять волшебным огнём.

– Что ты сделал, чтобы он полетел? – спросил Грейвз, скрывая своё замешательство за якобы уточняющим вопросом.

– Я сделал, как вы сказали, – Криденс посмотрел на него сияющим взором. Огонёк кружился над его головой, как привязанный. – Я приказал.

– Хорошо, – Грейвз кивнул. – Погаси и зажги снова. Пару раз, чтобы проверить, как ты освоил заклинание.

– Нокс, – сказал Криденс, подняв лицо. Огонёк погас. – Люмос. – Он вспыхнул на том же месте, продолжил кружиться. – Люмос. Люмос. Люмос. – Четыре огонька затеяли хоровод. Криденс следил, как они догоняют друг друга, сталкиваются, сливаются в один светящийся шар, потом распадаются на длинную цепь волшебных огней. Он дирижировал ими палочкой и радостно посмеивался, кусая губы.

Грейвз смотрел на него. От изумления у него не было слов.

Он прекрасно понимал, что Криденс обязан обладать неординарными способностями, раз дожил до своих лет, будучи обскуром – но такая наглядная демонстрация всё равно вызывала шок. Восхищение. Даже какой-то… трепет.

Он всегда воспринимал магию как науку. Интересную, сложную и опасную. А Криденс игрался с ней, как ребёнок. Он не знал о существовании правил, границ и запретов. Он усвоил, что Люмос зажигает огонёк на конце палочки – но не знал, что тот никогда не покидает своего места без особенного заклинания, не знал, что невозможно зажечь несколько огоньков простым повторением заклинания, он не знал, что-то, что он делает сейчас – невозможно.

– Хорошо, Криденс, – наконец сказал Грейвз. – Погаси всё и вернись за стол.

– Нокс, – сказал тот с видимым сожалением. Голубые огни погасли все разом.

– Ты очень хорошо справляешься, – искренне сказал Грейвз. – Но ты будешь практиковаться только под моим контролем. Это понятно?