Текст книги "Как приручить Обскура (СИ)"

Автор книги: Макс Фальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 57 страниц)

Криденс ненавидел себя за эту обиду. За эту злость на то, что мистер Грейвз был таким смелым. Он не знал, как остановить эти мысли, не знал, чем наказать себя за них.

Это несправедливо! – мысленно закричал он, сжав кулаки. – Я заслужил мистера Грейвза! Он мой!

Нет, это – неблагодарно, – сказал ему внутренний голос, похожий на голос мистера Грейвза, сказал так отчётливо, что Криденс замер. – Это неблагодарно. Он столько сделал для тебя. Столько дал тебе. А тебе всё мало, ты жадничаешь, Криденс, ты ничего не хочешь отдать взамен. Думаешь о себе. А он думает – о вас. Легко быть смелым, когда не страшно. Ты же сам говорил, что рисковал бы ради него. Сам же обещал: «я хочу вернуть вам вашу жизнь». Ну так вот, Криденс, вот оно. Будь сильным. Будь сильным ради него. Ты никогда до конца его не узнаешь, если он не вернётся в Нью-Йорк. Он… потухнет. Ты хотел ждать его, когда он возвращается домой. Ты хотел быть полезным. Будь полезным. Возьми себя в руки. Дождись известия. Отправляйся к Гриндевальду, делай всё, как вы решили, помоги, ты ведь сам сказал, ты хочешь, чтобы Персиваль был счастлив.

Вежливый официант в белой куртке остановился перед Криденсом. Тот поднял глаза, вдруг отчётливо осознав, что ему нечем заплатить за обед. Деньги были у Персиваля, у Криденса в карманах сейчас нашлась бы только какая-то мелочь.

Что теперь делать? Наверное, хорошо, что он не притронулся к еде? Можно ещё извиниться и попросить отправить всё обратно на кухню?..

– Мистер Эйвери за столиком у окна просил передать вам, – официант переставил со своего подноса на стол круглобокий низкий стакан.

– Что это? – спросил Криденс.

– Виски с содовой, сэр, – официант ловко сунул поднос подмышку. – Мистер Эйвери также просил сообщить, что ваш счёт оплачен.

Криденс растерянно поднял глаза, встретил взгляд Талиесина. Тот сейчас был один – мистер Лихтенберг, видимо, отошёл. Талиесин, хмурый и заметно поблёкший, показал глазами на туалетную комнату.

Криденс залпом, в несколько крупных глотков, выпил холодный виски и встал. Шатнулся, на непослушных ногах дошёл до двери. Ударился кулаком, слишком сильно толкнув её. Робкая надежда, что Персиваль всё-таки просто задержался, растаяла, когда он увидел просторное пустое помещение с рядами открытых кабинок и писсуарами. Здесь резко пахло лавандой. Мраморная столешница с фаянсовыми раковинами блестела, как мокрая. Белый мрамор – Персиваль когда-то рассказывал. Криденс почувствовал резь в животе, будто жаба пырнула его ножом изнутри, горло перехватило удушьем.

Рука легла ему на плечо, он шарахнулся, развернулся.

– Артур, – тихо сказал мистер Эйвери, шагнув к нему, – у меня две минуты.

– Что вам надо? – зло и сипло спросил Криденс. Слёзы вскипели у него на глазах, глотку саднило, как от ангины.

Это он, он был во всём виноват! Криденсу всё вдруг стало ясно, отчётливо, просто. Если бы мистер Эйвери не пригласил Персиваля в театр, Криденс бы не разозлился на него. Если бы Криденс не разозлился, не выпустил обскура, Гриндевальд ничего не узнал бы о нём. Никто не узнал бы! Персиваль был бы сейчас в безопасности! Был бы рядом!

– Артур, – быстро сказал мистер Эйвери, – я знаю, между нами есть разногласия, но давай на время забудем… Нам нельзя сейчас ссориться. Это навредит нашему плану и мистеру Грейвзу. Ты же знаешь, сколько от нас зависит.

Криденс враждебно смотрел на него, плотно сжав губы.

– Я с вами не ссорюсь, – процедил он.

– Мы должны доверять друг другу. Скажи, что я могу рассчитывать на тебя, и ты не наделаешь глупостей.

– Я хотел вас убить, – вдруг выпалил Криденс.

Мистер Эйвери неожиданно улыбнулся.

– Я тебя понимаю. За мистера Грейвза я бы тоже хотел убивать.

Криденс смотрел на него удивлённо.

– Заключим перемирие, – предложил мистер Эйвери. – Пока всё не кончится. Потом можешь снова хотеть меня убить.

– Не надо мне говорить, что мне делать, – перебил Криденс. – У вас нет права.

– Артур, у меня мало времени, Тиль вот-вот вернётся, а нас не должны видеть вместе, мы не можем рисковать жизнью мистера Грейвза, – настойчиво сказал мистер Эйвери. – Я хочу помочь, но мне нужно, чтобы ты взял себя в руки. Ты можешь?..

Криденс длинно прерывисто выдохнул и кивнул. Он постарается… Нет. Он сможет.

– Когда Гриндевальд с тобой свяжется, дай знать, – шёпотом попросил Талиесин. – Мне или мистеру Скамандеру. Отправь сову.

Криденс опять кивнул. Мистер Эйвери вдруг порывисто обнял его, и Криденс услышал, как стучит его сердце. Дробно, быстро, как маленький молоточек в часах.

– Ты не один, – прошептал мистер Эйвери. – Я тоже очень боюсь. Но мы должны быть сильными… мы оба. Такие, как мистер Грейвз, мистер Скамандер – они не знают, как это страшно. У них есть долг. А мы с тобой… – он прервался, крепче прижал к себе Криденса. Светлый пиджак пах ландышами, так знакомо, так горько, что Криденс зажмурился, чтобы не разрыдаться в голос. – Нас ведёт не долг, а любовь, – хриплым шёпотом сказал мистер Эйвери. – Это хуже, чем страх. Я тоже не умею быть, как они – смелым, сильным. Но я буду стараться изо всех сил. Мы будем стараться.

Криденс притих в его руках, замер, а потом, тихо всхлипнув, обхватил в ответ. Он ненавидел его, но это было лучше, чем обжигающая пустота.

– Дай знать, если что-то случится, – сказал мистер Эйвери ему в самое ухо. – Хорошо?

Криденс вырвался из объятий, шагнул назад. Тыльной стороной ладони вытер глаза.

– Спасибо. За то, что… за счёт. Вы думаете… будет не слишком странно, если я не сразу пойду домой? Мне не хочется просто сидеть там и ждать.

– Никто не увидит ничего странного в том, что ты гуляешь по городу, – с улыбкой сказал мистер Эйвери и добавил непринуждённым вальяжным тоном: – Лондон очень красив в это время года. Зайди в Гайд-парк, посмотри на Букингемский дворец.

– Там правда живёт король?.. – с осторожным любопытством спросил Криденс. – Как его зовут?

– Георг V. Иногда его можно даже увидеть, если он выезжает с кортежем.

– А он знает про магов?

Мистер Эйвери изменился в лице.

– Я не могу на это ответить, – он поджал губы. – Принадлежность королевской семьи к магическому сообществу – запретная тема.

– Почему? – удивился Криденс.

– Тс-с-с-с… – он приложил палец к губам. – Никогда не задавай этот вопрос в приличном обществе. Иначе никто не станет с тобой разговаривать. Никто. Никогда.

– Почему?..

– Потому. Вечером к тебе придёт мистер Скамандер, – мистер Эйвери шагнул к раковине, включил воду и сунул под неё руки.

– Не нужно со мной сидеть, – буркнул Криденс, раздосадованный тайной про короля и тем, что Талиесин думал, будто один он не справится.

– Ты не умеешь аппарировать, – пояснил тот. – Он заберёт тебя в мой особняк. Ему удалось достать планы Дурмштранга, тебе будет полезно взглянуть. Я не прощаюсь.

Закрыв воду, мистер Эйвери отряхнул руки и вышел обратно в зал.

Дом мистера Эйвери был огромным – старинный, каменный, с просторными коридорами и высокими потолками. Они втроём собрались в комнате, похожей на библиотеку. Тяжёлые тёмные шкафы с книгами стояли у стен рядами, как на параде. Огромный камин, в котором можно было бы встать во весь рост, неярко светился углями. Здесь совсем не пахло ни пылью, ни затхлостью – только свежими цветами, мокрыми от дождя. Окна были распахнуты в тёмный сад. Криденсу ужасно хотелось подойти и потрогать пальцем стены комнаты, обтянутые оливково-зелёной тканью с золотыми цветами. Наверное, это был шёлк?

– Итак, Дурмштранг, – сказал мистер Скамандер, расправив на столе карту. Стол казался живым: Криденс мог бы поклясться, что видел, как моргают вырезанные из дерева грифоны, служащие ему опорой.

Мистер Скамандер прикоснулся к карте палочкой, и старинный замок с зубчатыми стенами и массивными остроконечными башнями всплыл над столом, полупрозрачный, словно мираж.

– Выглядит не меньше Хогвартса, – заметил мистер Эйвери, обходя вокруг стола.

– Так и есть, – тот кивнул, доставая из кармана сюртука сигареты.

Криденс зацепился взглядом за его жест, проследил его. Он мало курил, но сейчас ему хотелось всего сразу: пить виски, курить сигареты, разговаривать до самой поздней ночи, лишь бы не оставаться в одиночестве. Мистер Скамандер заметил его застывший взгляд:

– Ты куришь?

– Мистер Грейвз позволял мне, – быстро ответил Криденс. Тот молча протянул ему пачку, и Криденс шагнул ближе, достал сигарету.

Вкус был другой – крепче и гуще. Он едва не закашлялся дымом, но проглотил его, затянулся поглубже. От табака становилось легче. Он подумал, что надо будет купить такую же пачку себе, узнать у мистера Скамандера, где он берёт их.

– Замок стоит на вершине холма, – зажав в пальцах зажжённую сигарету, тот указал на карту. – С одной стороны – озеро, с другой – ущелье. Единственная дорога проходит по краю между ущельем и озером.

– Там должно быть удивительно живописно, – сказал мистер Эйвери.

Мистер Скамандер раздражённо взглянул на него, резко ответил:

– Не знаю. Не обращал внимания.

Мистер Эйвери переглянулся с Криденсом, едва улыбаясь. Улыбка поблёскивала на мокрых обкусанных губах, как лаковая.

– А я себе так и представляю, – нараспев сказал мистер Эйвери, взмахом руки подзывая серебряный поднос, уставленный бутылками. – Горизонт, изрезаный вершинами, теряющийся в молочной дымке… Склоны, покрытые лесом. Резкий холодный воздух, такой свежий, что ломит зубы, как вода из горного ручья. Запах снега с вершин, свист ветра в ущелье. Птицы парят над лесом, кричат так пронзительно, что сердце сжимается от тревоги…

– Сэр, – грубо прервал его мистер Скамандер. – Вам дать бумагу записать сонет? Мы подождём, пока вы закончите, не волнуйтесь.

– Вы погрязли в бумагах, таблицах и графиках, – нервно сказал мистер Эйвери. – Неудивительно, что вы там ничего не нашли, вы же ни на что не смотрите.

Мистер Скамандер выпрямился, сощурил глаза.

– Что-что?..

Мистер Эйвери грохнул об стол квадратным графином из толстого стекла, приторно улыбнулся:

– Глоток виски?

– Хватит паясничать, – холодно сказал тот. – Вы же можете быть серьёзным.

– Могу, но не хочу, – легкомысленно отозвался мистер Эйвери. – Вашей серьёзности с лихвой хватит на всех нас.

Однако он перестал улыбаться, разливая виски по трём стаканам.

– Можно мне льда? – тихо попросил Криденс. Неожиданно для себя он начал чувствовать симпатию к мистеру Эйвери. Его болтовня помогала отвлечься от ужаса, гнездившегося в груди всё время с момента исчезновения Персиваля. И даже чуть-чуть веселила.

– Это превосходный шотландский виски, – мистер Эйвери с упрёком посмотрел на Криденса. – Только американцы пьют свой кукурузный бурбон со льдом – неразбавленным он ужасен.

Криденс мгновенно насупился и отодвинул стакан. Едва родившаяся симпатия мгновенно исчезла.

– Он шутит, – мрачно улыбнулся Тесей. – Я тоже люблю со льдом.

– Вы слишком много времени провели на фронте с Персивалем и его варварскими привычками, – высокомерно фыркнул Талиесин.

– Аристократические привычки ничем не лучше, вся разница – в одном прилагательном, – едко ответил Тесей. Затем наколдовал горсть льда и рассыпал его по стаканам – себе и Криденсу. Тот благодарно улыбнулся.

– Итак. Территория замка, – Тесей сделал маленький глоток, провёл языком по губам и тут же затянулся сигаретой. Мистер Эйвери горестно вздохнул, баюкая в сплетённых пальцах свой чистый, неразбавленный, аристократический шотландский виски. Тесей зажал сигарету в зубах и обвёл область на карте. – Здесь причал и школьные огороды. Тут поле для квиддича. Основные учебные классы находятся в центральной части замка, факультеты – в башнях: Винтерхаммер, Фораслира, Соммершпид и Хестгодт, – он по очереди коснулся массивных восьмиугольных башен.

Криденс разглядывал старинный замок, скользил взглядом по башням, высоким окнам, острым крышам и зубчатым стенам. Он никогда не видел настоящую школу магии. Персиваль упоминал про Шмо… про Хогвартс, но больше всего он рассказывал про Ильверморни. Обещал взять туда как-нибудь. Показать место, где он провёл целых семь лет, не считая летних каникул. Криденс далеко не всё понимал из его рассказов, и не только из-за незнакомых слов. Летние каникулы, например – чем они хороши? Каково это – учиться вместе с детьми, такими же магами, как и ты? И можно даже дружить с ними, вместе делать задания?..

– Экзамены будут проходить здесь, – Тесей указал на главное здание, скупо украшенное узкими вымпелами на стенах. – Один из инспекторов должен постоянно присутствовать в выпускной комиссии, но это лишь часть работы. Когда я возглавлял инспекцию, мы также проверяли бухгалтерию школы: смотрели, не закупают ли они запрещённые ингредиенты для зелий, нет ли у них других таинственных расходов или необычно крупных пожертвований. Смотрели на списки зелий, хранящихся в школьной больнице и в кабинете Зельеварения. Составляли опись имеющихся артефактов, проводили выборочное интервьюирование учеников: какие студенческие организации есть в школе, чем они занимаются, кто в них состоит. Проверяли учебные планы по Чарам, Зельеварению, Заклинаниям, Магическим ремёслам.

– Звучит невероятно скучно, – заметил мистер Эйвери. В его голосе слышалась насмешка, однако паясничать он перестал. – Хорошо, что я буду в комиссии не один.

– Вы уже знаете, кто едет вместе с вами?

– Мистер Нокс от МАКУСА и какой-то мсье Маргерит от Женевского треугольника, будет представлять Франко-Швейцарию и Бельгию. Первый раз о нём слышу, наверняка какой-нибудь обалдуй, как и я.

– Нокс? – хмуро уточнил Тесей. – Валентайн Нокс? Который занял место Грейвза в МАКУСА?

– Вряд ли у них есть два Нокса на месте главы департамента магбезопасности.

– Какого тролля он забыл в Дурмштранге? – с досадой спросил Тесей, буравя Талиесина взглядом.

– Что бы он там ни забыл, можно с уверенностью сказать, что мы на верном пути, – отозвался тот. – Персиваль говорил, что подозревает его в связях с Гриндевальдом. Похоже, он был прав, раз все ниточки ведут в Дурмштранг. С чего бы директору аврората отправляться на инспекцию школы, да ещё в такое тяжёлое для Америки время? У него там есть какой-то интерес… – задумчиво добавил мистер Эйвери. – А если есть у него – будет и у нас. Кстати, мистер Скамандер, вам когда-нибудь удавалось найти доказательства, что в школе практикуются Тёмные искусства? – самым невинным тоном спросил он и пригубил виски.

– Нет, – с неудовольствием признал Тесей.

– А где вы искали?

– Я уже перечислил. Учебные планы, закупки, выборочная проверка палочек. Вы что, не слушали? – раздражённо спросил он.

– Нет-нет, я запомнил, – мистер Эйвери задумчиво постучал себя по губам. – А где вы никогда не стали бы искать Тёмные искусства?..

Мистер Скамандер озадаченно выпрямился, на его лице было написано замешательство.

– Ведь разумно прятать улики не там, где вы копаетесь каждый год, а там, куда вы не смотрите, – заметил Талиесин. – Что вы никогда бы не стали проверять на чёрную магию?..

– Кухню?.. – спросил Криденс, когда пауза начала затягиваться.

Оба волшебника посмотрели на него. Тесей – удивлённо, Талиесин – одобрительно.

– Да, бьюсь об заклад, вы даже не думали заглядывать на кухню! А что насчёт женских туалетов? – деловым тоном спросил мистер Эйвери. – Иногда там может завестись такая дрянь, что спасу не будет.

Криденс непроизвольно фыркнул и спрятал усмешку за стаканом. Талиесин весело подмигнул ему.

– Шкафчик с квиддичными принадлежностями, – после длинной паузы сказал мистер Скамандер. Ему явно требовалось как следует поразмыслить, чтобы вспомнить, куда он не заглянул в поисках тёмной магии. – Совятня. Оранжерея… Вы что, серьёзно думаете там что-то найти? – с досадой спросил он.

– Может думаю, а может и нет, – небрежно сказал мистер Эйвери. – В любом случае, стоит проверить. Глупо было бы упустить такую возможность. Самое безобидное на вид иногда может оказаться до крайности опасным. Взять хоть нашего молодого друга, – он фамильярно приобнял Криденса за плечи. – Такой скромный юноша на вид, а на деле…

Криденс отпихнул его плечом и отодвинулся.

– Мы должны будем встретиться, когда окажемся в замке, – сказал Тесей. – Вот здесь, – он показал на укромное место у озера, – будет безопасно. Условимся о встрече в ночь после нашего приезда, через час после полуночи. Ты сможешь выбраться? – спросил он, глядя на Криденса.

– Я умею превращаться в туман, – негромко сказал тот. – Даже если меня запрут, я смогу выскользнуть через замочную скважину.

– Если только тебя не будут держать под замком, который тебе не миновать.

– Я смогу разбить его.

– Нет, – Тесей помотал головой, – никто из нас не должен привлекать к себе лишнее внимание. Если не сможешь выбраться тихо – не рискуй. Твоя задача – войти в доверие Гриндевальда и узнать его планы. Ты единственный из нас будешь рядом с ним, это слишком важно. Запомни как следует – не рискуй. Мы будем ждать тебя в условленном месте каждую ночь в один и тот же час.

– А если я смогу отыскать вас днём? – спросил Криденс.

– Днём нам опасно встречаться, – ответил Тесей. – Постарайся выскользнуть ночью, но следи, чтобы тебя никто не заметил.

– Я умею быть невидимкой, сэр, – негромко сказал Криденс. – Это не сложно.

И никакой магии на это не требовалось. Его просто не замечали. Он смотрел мимо людей, ходил мимо людей, и его обтекали, как препятствие, как фонарный столб или почтовый ящик.

– У нас нет ни чёткого плана, ни времени, ни информации, чтобы его составить, – серьёзно сказал Тесей. – Мы идём вслепую. Подмоги не будет. Если мы не справимся – можем потерять всё.

– Прекратите меня пугать, – звонко и сердито заявил мистер Эйвери. – Я и так дрожу. Видите? – он вытянул вперёд руку. Кончики пальцев у него мелко тряслись. – Скажите что-нибудь хорошее, вдохновляющее. Вы сами-то верите, что у нас всё получится?..

Тесей присел на край стола, сложил руки на колене.

– В августе четырнадцатого года мы с французами стояли под Монсом, – сказал он. – Нам нужно было задержать наступление на Париж. Нас было семьдесят тысяч. Немцев – сто шестьдесят. Они теснили нас. Пришлось отступать.

Он помолчал, глядя куда-то в сторону, потом продолжил.

– Грейвз попал в окружение со своим отрядом. Маги и магглы – все смешались, нельзя было даже сказать, кто есть кто. У солдат кончились патроны, чтобы отстреливаться. Один мальчишка, упав на колени, приставил ружьё к своей голове. Не хотел попадать в плен. Он был совсем молодой, даже усы ещё не пробивались. Он смотрел на небо, шептал молитву, и я видел, как у него дрожит палец на спусковом крючке. От грохота артиллерии я даже себя самого не слышал. Земля кипела от взрывов. И вдруг всё затихло…

Тесей поднял голову, он смотрел куда-то в пространство.

– Облака разошлись, и все увидели между нами и немцами длинный ряд лучников в сияющих белых доспехах. Ими командовал один человек. Грязный, маленький, с громким голосом. Он взмахнул рукой – и по немецким позициям ударила туча стрел. Потом ещё раз, и ещё раз. Все были так ошеломлены, что застыли – и они, и мы. А лучники всё стреляли и стреляли. И немцы дрогнули… повернули назад. Бросили пушки. Мы вырвались из окружения…

– Это был мистер Грейвз?.. – шепотом спросил Криденс. – Он привёл ангелов?..

– Он поднял азенкурских лучников, – без улыбки ответил Тесей. – Англичан, которые пятьсот лет назад одержали победу в Столетней войне. Он спас тогда несколько тысяч человек.

– А Статут?.. – спросил мистер Эйвери. – Как ему простили нарушение Статута?..

– Никак, – ответил Тесей. – Дали медаль и лишили звания. Но нам всем было плевать. Он так и остался нашим командующим. Лейтенант Грейвз, – вздохнул он. – Не полез бы прикрывать отряд – получил бы майора в конце войны.

Повисло молчание.

– Это было не очень вдохновляюще, мистер Скамандер, – медленно произнёс Талиесин. – Не думаю, что азенкурские лучники спасут кого-то ещё раз.

– У меня нет вдохновляющих баек с войны, – резко сказал Тесей. – Но я верю в Перси. Он всегда знает, что делает, даже если выгоды ему от этого – никакой. Давайте вернёмся к плану.

Криденс вдруг выпрямился. Может, мистер Эйвери и не нашёл в этой истории ничего вдохновляющего, зато нашёл Криденс.

– Я не буду ждать письма от Гриндевальда, – твёрдо сказал он. – Я позову его сам. Увидимся в Дурмштранге.

Криденс выбежал из комнаты, уже в коридоре обернулся густым чёрным дымом.

– Криденс, стой! – Тесей метнулся за ним, выхватив палочку, но тот увиливал от заклятий и рвался вперёд. – Криденс! Тебе нельзя!

Криденс прекрасно знал, что ему можно. Мистер Грейвз рисковал всем, что имел, чтобы спасти других. Он не боялся, что его могут не наградить за это, а наказать. Пора было сделать то же самое. Не ждать, изнывая от одиночества и жалости к себе. Действовать.

Он вырвался из дома, чёрной стрелой взмыл в небо.

– Криденс! – Тесей выскочил за ним, Талиесин – следом.

Вдруг вспомнив кое о чём, Криденс грянул о землю, материализовался, окутанный злым туманом.

– В том доме остался мой филин и Хоуп, окками, – сказал он обоим волшебникам. – Позаботьтесь о них.

– Что бы ты ни задумал – не смей! – Тесей взмахнул палочкой, но Криденс отразил удар.

– Я должен, – сказал он и расплылся, растёкся туманом, взмыл в небо.

– Криденс, куда!.. – Тесей рванулся было за ним, но Талиесин поймал его за руку.

– На вашем месте, – вкрадчиво сказал он, – я не стал бы его преследовать.

– Это ещё почему? – гневно обернулся Тесей.

– Моя жизнь научила меня одной простой мудрости, – сказал Талиесин, опустив глаза и перебирая рукав кожаного аврорского сюртука. – Нельзя сдержать кашель, понос и обскура.

– Что? – Тесей свёл брови вместе.

– Только Грейвз может его контролировать, – спокойно и внятно сказал Талиесин. – К сожалению, ни вы, ни тем более я – не Грейвз. Так что вернёмся к нашему плану и будем действовать, как решили. Криденс, похоже… я бы сказал «с молоком матери», но в данном контексте просится только неприличный вариант… – он шаловливо улыбнулся, – Криденс впитал в себя идеи Грейвза о том, что импровизация – отличный способ добиться желаемого. Пусть попробует. Он знает, чем он рискует.

Тесей с раздражённым ворчанием спрятал в карман палочку.

– Кстати, хотел вас спросить, мистер Скамандер, – начал Талиесин, когда они вернулись в комнату с картой. – Вы ведь будете всё время находиться в вашем анимагическом облике?

– Да. Не сомневайтесь.

– Тогда вам понадобится вот это, – и Талиесин взял с каминной полки и показал красивый ярко-красный ошейник с золотой косточкой-брелоком.

Бледное лицо Тесея медленно порозовело.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что вы не сможете достоверно выполнять роль моего домашнего любимца, если будете разгуливать, как дворняга, – пояснил тот. – Вам никто не поверит.

– Не переходите границы, – тихо сказал Тесей, на шаг отступив назад. – Это не смешно.

– А я не смеюсь, – спокойно сказал Талиесин. – Подумайте сами: собака без ошейника – собака без хозяина. Даже волкодавы мистера Малфоя это знают.

Он пассом переслал ошейник в руки Тесея, тот с отвращением повертел его в руках, глянул на гравировку на золотой косточке.

– Трезоро Эйвери? – прочитал он и поднял узкие от злости глаза.

– Все мои собаки носят мою фамилию, – кивнул Талиесин и улыбнулся невинно и радостно, как юная девушка.

Криденс мчался, что было сил. Сейчас его не сдерживала тревога за то, что с ним мистер Грейвз в беспамятстве, верхом на Хоуп. Он стремился к прежнему дому в Гленгори, там осталось кое-что, что могло ему сейчас очень помочь. Он пронёсся над Англией, как буря, как чёрная стрела. Огни городов и деревень мелькали под ним, уносясь назад с ужасающей скоростью.

Обгоревший скелет дома так и остался нетронутым. Криденс врезался в обломки, как снаряд, ввинтился в них, затёк под каждый камень, в каждую щель, заворочался там, распуская дымные щупальца во все стороны. Где же, где же, где же…

Персиваль велел ему избавиться от старых вещей, но Криденс этого так и не сделал. И его старый куцый пиджак, и короткие полосатые брюки, и ремень с пряжкой, всё осталось в чемоданчике под кроватью.

И серебряный кулон, который подарил Гриндевальд. О котором Криденс забыл начисто – и который теперь всплыл в памяти. Который мог позвать Гриндевальда.

Серебряный знак на цепочке был невредим: он не расплавился от огня, только цепочка порвалась… но это было неважно. Криденс выпрямился во весь рост, до боли сжимая в кулаке серебряный треугольник. Острые края впились в ладонь.

– Я здесь! – крикнул Криденс, вскинув кулак. – Я здесь! Ты меня слышишь?..

Он стоял на развалинах дома, на развалинах прежней, счастливой жизни, и впереди у него не было ничего – только мистер Грейвз, которого отобрали. Второй раз! Криденс чувствовал в себе такую кипящую ярость, что с трудом мог дышать. Раньше ему нельзя было никого ненавидеть – ни Мэри Лу, ни Честити, никого. Когда он захотел возненавидеть мистера Эйвери, Персиваль ему запретил. Но сейчас! Гриндевальда можно было ненавидеть! И Криденс ненавидел его так, что готов был разорвать его на кусочки, если бы только не мысль, что сначала нужно найти Персиваля. И Ньюта.

Гриндевальд соткался из воздуха на развороченной дорожке, у кустов облетевших поломанных роз. Цветы висели головками вниз на сломанных стеблях, вялые, мёртвые. Лепестки у них уже начали чернеть и съёживаться.

– Я уж думал, ты не догадаешься, – Гриндевальд улыбнулся широко, неприятно.

– Мне нужен мистер Грейвз! – крикнул Криденс.

– Каждому из нас что-то нужно, – заметил Гриндевальд и положил руки в карманы брюк. – Теперь ты готов пойти со мной?

– Я хочу увидеть мистера Грейвза, – упрямо повторил Криденс, его голос ломко дрогнул от ярости.

– Вот что, мальчик, – тон Гриндевальда из дружелюбного в одно мгновение стал жёстким и злым. – Ты упустил свой шанс выдвигать условия. Хочешь увидеть его? Увидишь. Но только если будешь делать всё так, как я скажу.

– Я сделаю, – сквозь зубы пообещал Криденс. – Если вы покажете, что он жив.

Возле развалин послышались хлопки и вспышки – прибывали авроры.

– Закрой меня! – спокойно приказал Гриндевальд, даже не потянувшись к своей палочке.

Криденс медлил только одно мгновение. Потом рванулся к нему, закутал в дым, будто в кокон. Как же хотелось смять, раздавить его, переломать, разорвать, как плюшевую игрушку, чтобы ватой наружу, чтобы вывалились глаза и рот стал кровавым беззубым провалом. Но нужно было держаться, и Криденс держался. Атаки авроров били в живой туман, Криденс дёргался от боли, но принимал их на себя, закрывая Гриндевальда плотной стеной. Почему он не аппарирует?.. Чего он ждёт?.. Ждёт, пока Криденса снова убьют?..

Он не успел испугаться по-настоящему – а может, он бы и не сумел сейчас испугаться, он был слишком зол, слишком сосредоточен. Вихрь аппарации подхватил его, закрутил узлом, вывернул наизнанку, взболтал и выплюнул. Криденс упал на холодные каменные плиты, ударился ладонями. Поднял голову.

Над ним поднимались толстые зубчатые стены замка, в его окнах горел жёлтый свет.

Он был в Дурмштранге.