Текст книги "Драконы Перна (сборник)"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 72 страниц)

– Все закончено. Возвращайтесь назад. Силон, поднимай ноги выше, не надо так пылить. – С облегчением вздохнув, она посмотрела на Ф'лара и гостей: – Обед готов, мои господа.

Но вождь Бендена и кузнец дружно устремились к таинственной двери. Лесса и Лайтол с Робинтоном последовали за ними.

Сокрушенно покачав головой, Манора двинулась обратно, подгоняя стайку мальчишек.

– Этот свет дает не огонь, – заявил кузнец, внимательно осмотрев комнату. – И стены тут гладкие. Значит, мы в самой древней части Вейра. – Он хмуро посмотрел на Ф'лара и обвиняющим тоном спросил: – Ты знал об этом помещении?

– Ходили всякие слухи, но я никогда не забирался так далеко. А ты, Лайтол? – Ф'лар обернулся в сторону входа.

Управляющий Руата раздраженно фыркнул в ответ. Однако теперь, когда стало ясно, что с Джексомом все в порядке, он не мог противостоять искушению и перешагнул порог. Робинтон бросил взгляд на его осунувшееся лицо и хитро усмехнулся.

– На твоем месте, Лайтол, я позволил бы мальчишке лазать, где он хочет. Вдруг ему и в Руате удастся найти комнату с сокровищами? Кто под солнцем Перна мог хотя бы придумать такое? – Он широким жестом обвел залитую светом камеру. – Ну, Лесса, ты наш главный специалист по настенным росписям, что скажешь?

Арфист указал на непонятный рисунок: разноцветные шары, связанные стержнями. Чертеж шел от пола до потолка и походил на веревочную лестницу со сложным переплетением.

– Трудно назвать это искусством, но цвета очень чистые, – сказала Лесса, рассматривая стену; потом коснулась ее пальцами. – Краска затвердела, как камень... А здесь – смотрите! Часть рисунка стерта! Кому-то он не понравился, но исправления больше похожи на каракули... Сделаны неровно и даже не раскрашены!

Фандарел тщательно изучил рисунок, водя носом в дюйме от стены.

– Странно, очень странно, – пробормотал кузнец.

Затем он приступил к осмотру остальных чудес. Его огромные руки благоговейно ласкали металлические столы, ящики и подвесные полки. На лице застыл такой восторг, что Лесса едва удержалась от смеха.

– Просто поразительно... Крышка сундука сделана из цельного листа... я не вижу никаких швов... а тут, тут... как соединено... без всяких заклепок... – бормотал Фандарел, кудахча над сокровищами, затем поднял затуманенные глаза к потолку: – Это было сделано – значит, это можно сделать. Я должен подумать...

Ф'лар больше заинтересовался странным рисунком. В каракулях ощущалось что-то мучительно знакомое.

– Лесса, ручаюсь, я видел это раньше...

– Но мы же никогда здесь не были! Никогда!

– Я вспомнил! Это похоже на металлическую пластинку с чертежом и надписью, которую Ф'нор нашел в Форт-Вейре... Ту, где упоминалось про огненных ящериц... Смотри, и здесь надпись. – Он провел пальцем по буквам старинного шрифта, сложившимся в слово «эврика». – Такая же, как на пластинке, я уверен! И ее добавили после того, как рисунок на стене был закончен!

– Если его можно назвать рисунком, – с сомнением сказала Лесса. – Но я думаю, что ты прав. – Она отступила назад, разглядывая стену. – Интересно, зачем они так скрутили эту часть лесенки? И вон там, выше...

– В этой комнате еще много, много загадок, – протянул Фандарел. Он открыл дверцу металлического шкафа, не сразу победив в борьбе с магнитной защелкой, затем закрыл ее и открыл опять. По лицу кузнеца разлилась торжествующая улыбка – видимо, конструкция привела его в восторг. И тут он увидел странное устройство, покоившееся на полке.

Мастер в изумлении выдохнул воздух и потянулся к таинственному прибору дрожащими руками.

– Осторожнее, – ухмыльнулся Робинтон, – как бы эта штука не вспорхнула под потолок.

Хотя прибор был не меньше локтя в длину, огромные ладони кузнеца словно обволокли его со всех сторон. Его пальцы ощупали небольшую трубку, подставку, сферическое зеркальце, блестящие рукоятки...

– Они умели соединять металл без шва... Хм-м... – Кузнец осторожно повернул к себе верхний конец трубки. – Там стекло. Превосходной шлифовки! Значит, сквозь него можно глядеть? —

Он начал вращать оправу, в которой поблескивала линза, потом осмотрел нижнюю часть прибора – там, где трубка подходила к выступающей под ней пластинке. Затем, придерживая свое сокровище обеими руками, Фандарел поднес его к правому глазу. – Надо положить туда что-нибудь... – Он выпрямился, свел в раздумье брови. – Недавно Вансор показывал мне старинный чертеж, сильно поврежденный... Устройство, которое увеличивает предметы в сотни раз по сравнению с их истинными размерами... – Его пальцы коснулись маленьких рукояток, выступавших из трубы. – Но нужно очень много времени, чтобы сделать линзы, отполировать зеркала... Хм-м... – Кузнец снова склонил голову, осторожно вращая то одну, то другую рукоятку. Он коснулся зеркала в основании инструмента, быстро протер его от пыли рукавом и поглядел на него – сначала невооруженным глазом, затем – через трубку. – Поразительно! Я вижу каждую щербинку в стекле! – Кузнец выдернул жесткий короткий волос из собственной шевелюры и сунул его на пластинку, под нижний конец трубки. Еще одно движение пальцев, нежно сжимающих крохотную блестящую рукоятку – и он испустил торжествующий рев: – Смотрите! Смотрите! Мой волос! Поглядите, какой огромный! Видите, пылинки – словно камни, видите – чешуйки... И кончик, видите – оборванный кончик!

Просияв от радости, он схватил Лессу, едва не выдавив ей глаз верхней частью трубки.

– Гляди! Если не можешь видеть ясно, покрути эту ручку.

Лесса заглянула в трубу, коснулась рукоятки и с испуганным восклицанием отпрыгнула назад. Робинтон немедленно занял ее место, опередив Ф'лара.

– Невероятно... – пробормотал он и быстро посмотрел на настоящий волос.

– Не позволишь ли мне?.. – раздельно произнес Ф'лар. Любопытный арфист поднял голову, его губы растянулись в виноватой улыбке.

Ф'лар приблизил зрачок к отливающей синевой линзе. Ему пришлось несколько раз поглядеть на образец, чтобы поверить в то, что показывал прибор. Волосок превратился в толстую грубую веревку, пылинки на ней искрились в отраженном зеркалом свете, разлохмаченный конец выглядел так, словно его обрезали тупым ножом.

Предводитель Бендена поднял голову и повернулся к Фанда-релу. Его голос был тих – может быть, потому, что он впервые произнес вслух эти полные хрупкой надежды слова:

– Если существуют способы сделать крохотное большим, значит, можно приблизить далекие предметы – так, чтобы рассмотреть их подробно?

Он услышал, как Лесса и Робинтон затаили дыхание, и взглядом снова попросил кузнеца дать ответ – тот ответ, который был ему так нужен.

– Я верю, что есть такой способ, – произнес Фандарел в напряженной тишине.

– Ф'лар?

Он посмотрел на побледневшее лицо Лессы – ее глаза потемнели от ужаса, руки приподнялись, словно крылья испуганной птицы.

– Ты не должен думать об этом! Идти на Алую Звезду... – Ее голос сорвался.

Ф'лар взял ее ладони, холодные и напряженные, в свои руки. И хотя он смотрел в глаза Лессы, слова его предназначались всем:

– Наша главная задача – избавиться от Нитей. Почему же не решить ее там, откуда они приходят? Дракон может попасть куда угодно – нужно только увидеть это место!

* * *

Джексом проснулся и мгновенно понял, что находится не в своем холде. Он приоткрыл глаз и с облегчением вздохнул. Вместо темноты, которой он с тайным страхом ждал, над ним простирался купол каменного потолка, ярко освещенный огнями глиняных ламп.

– С тобой все в порядке, паренек? Грудь болит? – Манора склонилась над ним.

– Вы нашли нас? Что с Фелессаном?

– Ничего страшного, кроме аппетита. Он обедает. Как твоя грудь?

– Моя грудь? – Он запаниковал, припомнив, где получил эти царапины. Но Манора выжидающе смотрела на него. Джексом ощупал ребра. – Почти не больно... И спасибо вам за внимание, моя госпожа.

Его вежливую скороговорку прервало требовательное урчание в животе. Юный лорд смутился.

– Я думаю, тебе тоже стоит поесть, а?

– Но Лайтол... он не сердится на меня? И предводитель Вейра? – рискнул спросить Джексом.

Манора одарила его ласковой улыбкой, пригладив растрепанные волосы мальчика.

– Не волнуйся, лорд Джексом, – нежно сказала она. – Возможно, одно-два строгих слова... Лайтол вышел из себя от беспокойства.

Перед мысленным взором Джексома предстало невероятное видение: два Лайтола, бок о бок, с дергающимися в унисон щеками. Он прикрыл глаза и застонал.

– Однако я не советую тебе совершать такие опасные прогулки... – Манора усмехнулась. – Теперь этой игрой занялись взрослые.

Знала ли она о щели, о том, что они подглядывали? Это не давало Джексому покоя. Он обмирал от страха, ожидая услышать от нее, что Фелессан сознался в их преступлении. Затем до него дошло то, что она сказала. Их всего лишь немножко поругают... Он чувствовал, что может верить Маноре. Если она знала про все и не рассердилась... Но если она ничего не подозревает, а он начнет задавать вопросы – тогда она может и рассердиться.

– Ты нашел эти комнаты, лорд Джексом. На твоем месте я бы очень гордилась.

– Комнаты?

Она снова улыбнулась и убрала ладонь со лба мальчика.

– Я думаю, ты проголодался. Пойдем.

Манора повела его вдоль балкона, опоясывающего спальный уровень; ее рука была прохладной и мягкой. Должно быть, уже поздно, думал Джексом, пока они проходили мимо плотно задернутых занавесей спален. Внизу блики большого очага падали на неровные стены и стол, у которого собрались женщины; они что-то шили. Заметив Джексома с Манорой, некоторые отвлеклись от работы и заулыбались.

– Ты сказала – комнаты? – с вежливой настойчивостью повторил Джексом.

– Позади камеры, которую ты открыл, есть еще две – и развалины лестницы, ведущей вверх.

Джексом присвистнул.

– А что там было?

Манора тихо рассмеялась.

– Никогда еще я не видела кузнеца таким взволнованным. Они нашли несколько странных инструментов, мелкие осколки и куски стекла... Я не очень в этом разбираюсь.

– Комната Древних? – Джексом был поражен размахом своего открытия. А он успел бросить только один взгляд!

– Древних? – Манора едва заметно нахмурилась. Джексом решил, что ему показалось; Манора никогда не выглядела хмурой. – Я бы сказала – наших предков.

Когда они вошли в большую пещеру, Джексом заметил, что их появление прервало оживленную беседу взрослых, сидевших вокруг больших обеденных столов. Джексом привык быть в центре внимания. Он расправил плечи и пошел размеренным шагом, с достоинством кивая головой или улыбаясь в знак приветствия тем, с кем был знаком. Повелитель холда должен вести себя, как приличествует его рангу, даже если ему еще нет полных двенадцати Оборотов.

Снаружи царила почти полная темнота, но Джексом мог видеть мерцающие глаза драконов, сидевших на своих карнизах вокруг чаши Вейра. Он ощущал беззвучные порывы ветра, когда звери взмахивали огромными крыльями, и слышал приглушенное мелодичное воркование. Джексом посмотрел вверх, на Звездную Скалу; рядом с ней, на фоне белесого неба, вырисовывался огромный силуэт сторожевого дракона.

Они ступили на лестницу. Теперь снизу доносился безостановочный топот скота в загоне у площадки кормления. В озере, лежавшем в центре котловины, отражались звезды.

Джексом ускорил шаги, Манора едва поспевала за ним. В темноте нетрудно забыть про достоинство лорда – к тому же сейчас он был очень голодным лордом.

С карниза королевского вейра раздался приветственный крик Мнемент'а. Джексом, расхрабрившись, уставился в сверкающие глаза дракона. Внезапно внутреннее веко прикрыло один из них – зверь с поразительной точностью имитировал человеческое подмигивание.

Джексома .терзало любопытство. Обладали ли драконы чувством юмора? У стража порога его, безусловно, не было, а ведь они – родичи драконов.

«Очень далекие».

– Прошу прощения? – испуганно спросил Джексом, повернувшись к Маноре.

– За что, мой юный лорд?

– Ты ничего не говорила?

– Нет.

Джексом посмотрел назад, на гигантскую тень дракона, но голова Мнемент'а была опущена. Затем он учуял запах жареного мяса и пошел быстрее.

Они шагнули в вейр, и Джексом увидел огромное тело золотой королевы. Неожиданно вина и страх пронзили его. Но она спала и даже как будто улыбалась во сне – с невинным спокойствием младенца, словно новорожденный ребенок его кормилицы.

Джексом отвел взгляд и увидел лица взрослых за столом. Это было уже чересчур. Он ожидал встретить Ф'лара, Лессу, Лайтола и даже Фелессана. Но там были и арфист с кузнецом! Только многолетняя муштра позволила ему с подобающей вежливостью ответить на приветствия этих великих людей. Он даже не осознал, как Лесса и Манора пришли ему на помощь.

– Ни слова больше, Лайтол, пока ребенок не поест, – твердо сказала госпожа Бендена, ее рука мягко усадила маленького лорда в кресло рядом с Фелессаном. Тот на секунду оторвался от ложки, чтобы скорчить гримасу, которая, вероятно, должна была Джексома успокоить. – Мальчик пропустил полдневную еду в Руате и, наверно, умирает от голода. С ним все в порядке, Манора?

– Так же, как и с Фелессаном.

– Он выглядел несколько вялым, когда вы вошли в вейр...

Лесса наклонилась, разглядывая Джексома, который вежливо представил на обозрение свою физиономию. Он очень хотел есть, но старался работать челюстями неторопливо.

– Как ты себя чувствуешь?

Джексом попытался проглотить непрожеванные овощи и закашлялся. Заботливый Фелессан тут же налил воды в его кружку, а Лесса ловко похлопала между лопаток. Наконец он отдышался и подтвердил, что благодаря заботам доброй госпожи чувствует себя превосходно. Ф'лар расхохотался и напомнил доброй госпоже, что ребенку надо спокойно поесть.

Мастер-кузнец постучал толстым, похожим на корявую ветку пальцем по большому чертежу на выцветшей коже. Она была расстелена на столе, закрыв его почти целиком – кроме того места, где устроились мальчики. В другой руке мастер бережно держал какой-то тщательно завернутый предмет. Джексому так и не удалось разглядеть, что это такое.

– Насколько я могу судить, тут имеется ряд помещений на уровнях выше и ниже тех, которые нашли ребята.

Джексом вытаращился на план и краем глаз поймал взгляд Фелессана. Тот тоже едва не подпрыгнул от возбуждения, но жевать не перестал. Джексом сунул в рот очередную ложку – мясо, тушенное с овощами, было очень вкусным – и горько пожалел, что план лежит вверх ногами к нему.

– Готов поклясться, что выше на той стороне нет входов в вейр, – пробормотал Ф'лар, качая головой.

– Здесь есть вход на уровне земли, – сказал Фандарел, тыкая пальцем в какое-то место на плане. – Мы нашли его. Завален камнями – намеренно или случайно, кто знает.

Джексом обеспокоенно взглянул на Фелессана, склонившегося над тарелкой. Что означали рожи, которые тот ему корчил? То ли он во всем признался, то ли не сказал ни слова?

– Шов тщательно заделан и едва различим, – заметил арфист. – Какое-то прозрачное и прочное вещество, гораздо прочнее любого известкового раствора, какой мне доводилось видеть.

– Никто не сумел бы отбить его, – прогрохотал Фандарел, кивая головой.

– Почему же они запечатали выход в чашу? – спросила Лесса.

– Чтобы эта часть Вейра осталась недоступной, – предположил Ф'лар. – Во имя Скорлупы, никто даже близко не подходил туда – может быть, сотни, тысячи Оборотов! Даже отпечатков в пыли не осталось!

Джексом нервничал все сильнее. Затянувшееся ожидание заслуженной выволочки становилось нестерпимым. Он уткнулся в тарелку. Он не сможет вынести презрения Лессы. Он боялся посмотреть в глаза Лайтолу. Что будет, когда тот узнает о кощунственном проступке своего подопечного? Как мог он, Джексом, оставаться глухим к поучениям своего наставника?

– Да, в этих пыльных, старых Записях нашлось немало интересного. А мы-то считали их просто заплесневелым хламом! – послышался голос Ф'лара совсем рядом.

Джексом рискнул приподнять лицо. Он увидел, как вождь Вейра треплет шевелюру Фелессана, потом Ф'лар добродушно ухмыльнулся ему, Джексому. Значит, никто из взрослых не знал, что они делали на площадке Рождений! Джексом облегченно вздохнул.

– Пожалуй, мальчишки нашли нам целый склад сокровищ, а, Фандарел?

– Я надеюсь, что эти удивительные вещи – далеко не все наследие, ожидающее нас в забытых коридорах и покинутых комнатах, – гулким басом ответил кузнец. С рассеянной нежностью он погладил гладкий металл увеличивающего устройства, что покоилось у него на коленях.

 Глава 6

Южный Вейр, утро.

Холд Набол, раннее утро.

Триумф, вкус которого был приправлен потом и соленым ветром, обжигающим солнцем и колючими песчинками, – вот какое чувство охватило Килару и заставило позабыть все мелкие огорчения: перед ней, выкопанные из песка, лежали маленькие разноцветные яйца.

– Пусть они подавятся своими семью, – пробормотала она, бросив взгляд на север, где лежал Вейр. – Великолепный выводок! И одна золотая!

В возбуждении она разразилась хриплым смехом. Ну, посмотрим, что будет, когда Мерон увидит этих красавцев! Килара не сомневалась, что лорд Наболский ненавидел всадников из зависти. Он часто заявлял, что Запечатление не должно быть привилегией лишь одной общины Перна – к тому же постепенно вырождающейся. Теперь поглядим, сумеет ли могущественный Мерон запечатлить хотя бы огненную ящерицу! Килара не могла с уверенностью сказать, что принесло бы ей больше удовольствия – его успех или его провал. В любом случае она выигрывала. В голове у нее мелькнула забавная мысль. Предположим, он сумеет запечатлить файра – скажем, бронзового, – а на ее плече будет восседать королева... и если эти двое спарятся... Вероятно, ощущения будут столь же восхитительными, как во время брачного полета драконов. А если учесть природные способности Меро-на... Чувственная улыбка скользнула по губам Килары.

– Вы стоите этого, – сказала она яйцам.

Женщина коснулась их, ощутив твердеющую скорлупу, потом осторожно переложила тридцать четыре яйца в сумку, в несколько слоев. Она завернула свою добычу в шкуру и в шерстяной плащ. Килара достаточно долго исполняла обязанности госпожи Вейра и знала, что резкое охлаждение яиц может погубить выводок – особенно сейчас, когда время Рождения приближалось.

Так будет надежнее, решила она.

Придит'а с терпением относилась к поискам яиц файров, которыми занималась ее всадница. Она послушно приземлялась в сотнях бухточек вдоль западного побережья и ждала, с удовольствием греясь в лучах жаркого солнца, пока Килара ворошила горячий песок, высматривая признаки кладки. Но теперь, когда Килара дала ей ориентиры Набола, а не Южного Вейра, Придит'а встревоженно фыркнула.

По времени Набола еще только занималось раннее утро, когда пронзительный вопль стража порога возвестил прибытие Килары. Охрана слишком хорошо знала повелительницу Южного Вейра; ворота немедленно открылись, и один из солдат, не слишком богатый разумом, был послан разбудить лорда. Килара, возбужденная, не обратила внимания на сердито нахмуренные брови Мерона, появившегося на лестнице, ведущей из внутренних покоев холда в главный зал.

– Я принесла тебе яйца огненных ящериц, Мерон Наболский! – воскликнула она, показывая на сверток, который нес за ней солдат. – Нужно несколько тазов с теплым песком – немедленно, или мы их потеряем!

– Тазы с песком? – повторил Мерон с недоумением.

Он еще наполовину не проснулся... наверно, оставил кого-то в постели, решила Килара, но главная мысль заглушила все остальные; она жаждала поскорее получить свое сокровище и исчезнуть.

– Да! И быстрее, глупец! Я нашла кладку файров. Яйца вот-вот проклюнутся. Такой шанс бывает раз в жизни! Ты, там, – Килара повелительно махнула рукой домоправительнице холда, которая, застегивая на ходу платье, торопливо вошла в зал, – окати кипятком самый чистый песок, какой сможешь найти, и неси сюда!

Килара, высокорожденная сестра лорда Ларада, знала, как следует обращаться к простолюдинам; домоправительнице она показалась копией ее собственного вспыльчивого повелителя – только в женском варианте. Напуганная старуха со всех ног бросилась к двери, не дожидаясь приказа Мерона.

– Яйца файров? О чем ты болтаешь, женщина?

– Ты не слышал про огненных ящериц? Их можно запечатлить, подобно драконам... Улови их разум в момент Рождения, накорми, пообещай всякую чушь – и они твои, на всю жизнь. – Килара осторожно выкладывала яйца на теплые камни огромного очага. – И я сумела привезти их сюда вовремя, – с торжеством сообщила она. – Собирай своих людей, быстро! Попробуем запечатлить как можно больше файров.

– Я пытаюсь понять, – сквозь зубы произнес Мерон, бросив на нее злобный взгляд, – какую пользу это может принести мне?

– Пошевели мозгами, – резко ответила Килара, не обращая внимания на раздраженный тон властелина Набола. – Огненные ящерицы – прародители драконов, и они обладают всеми их способностями.

– Они могут перемещаться в Промежутке? Они говорят со своими хозяевами?

– Да! Да!

– Золотое яйцо! – вскричал Мерон, протянув руку; его маленькие глаза блеснули жадностью.

Килара оттолкнула его руку прочь.

– Золотое – для меня. Твое – бронзовое. Я почти уверена, что из этого... нет, из этого – вылупится бронзовый!

Слуги принесли нагретый песок и высыпали его на теплые камни камина.

Люди Мерона спустились в зал по лестнице из внутренних покоев холда; все – в тяжелом снаряжении, готовые к отражению атаки Нитей. Килара властно велела им разоблачиться и начала свои объяснения – каким образом можно запечатлить огненную ящерицу.

– Никто не может поймать файра, – раздался чей-то шепот сзади.

– Я могу, – огрызнулась Килара, – но сомневаюсь, что ты на это способен – кем бы ты ни был.

Древние правы, подумала она. Лорды слишком надменны и самонадеянны; они плохо обучают своих людей. В холде ее отца никто не смел вымолвить слово, когда он говорил. И в Вейрах не прерывают их повелительниц.

– Вы должны действовать быстро, – сказала она. – Файры будут очень голодны, они хватают и едят все, до чего могут дотянуться. Если вы не остановите их вовремя, они станут каннибалами.

– Я хотел бы оставить себе этих, – тихо произнес Мерон, с нежностью поглаживая три яйца, скорлупа которых отливала бронзой.

– Убери руки, они слишком холодные, – громко предупредила Килара; голос ее был ровным и спокойным. – Нам потребуется мясо, много красного мяса. Лучше всего – от только что забитых животных.

Спустя некоторое время появилось большое плоское блюдо, заваленное сочащимися кровью кусками – мясо было еще теплым, парным. Килара потребовала принести еще два таких же. Зал наполнился терпким ароматом крови и запахом пота, исходившим от столпившихся у камина людей. Напряжение росло.

– Я хочу пить, Мерон, – сказала Килара. – Пусть принесут охлажденного вина, хлеб и фрукты.

Она поела – неторопливо, изящно, со скрытым изумлением взирая на застольные обычаи здешнего холда. Кто-то пустил по кругу хлеб и кувшин с кислым вином; мужчины ели, оставаясь на ногах. Время тянулось медленно.

– Ты ведь говорила, что они вот-вот вылупятся, – наконец удручено произнес Мерон. Он казался обеспокоенным – как и его люди; и, похоже, первоначальный энтузиазм повелителя Набола несколько поуменьшился.

Килара одарила его пренебрежительной улыбкой.

– Так и есть, уверяю тебя. Вам, лордам, надо научиться терпению. Оно необходимо, если хочешь иметь дело с родом драконов. Ты не можешь лупить их, как зверей, которые бегают по земле. Но дело того стоит.

– Ты уверена? – В глазах Мерона вспыхнуло раздражение.

– Через несколько дней ты прибудешь в Телгар, и на твоей руке будет сидеть файр... Подумай, какое впечатление это произведет на всадников!

Слабая улыбка на лице Мерона подсказала Киларе, что удар нанесен верно. Да, Мерон будет терпелив, очень терпелив, если это позволит ему почваниться перед всадниками.

– Они будут полностью в моем распоряжении? – спросил он, лаская взглядом бронзовую троицу.

Килара не скупилась на обещания, хотя отнюдь не была уверена, что файры способны проявлять преданность и достаточный интеллект. Впрочем, Мерону требовался не интеллект, а покорность. Или хотя бы послушание. Килара покачала головой. Она знала: если файры не оправдают ожиданий Мерона, то не по своей вине.

– С такими посланцами я получу немало преимуществ, – произнес Мерон так тихо, что она едва разобрала слова.

– Ты получишь кое-что более важное, чем преимущества, – так же негромко ответила она. – Контроль!

– Да, надежная, безотказная связь фактически означает, что я смогу контролировать кое-что. Если взять! к примеру, Т'кула, предводителя Вейра Плоскогорье...

Одно из яиц треснуло, и Мерон вскочил с кресла. Охрипшим внезапно голосом он приказал своим людям подойти поближе.

– Повтори им, госпожа Вейра, повтори еще раз, как они должны действовать, чтобы изловить огненных ящериц!

Но даже после девяти Оборотов, проведенных в Вейре, Килара не знала, почему драконы выбирали одних кандидатов, а других, не менее достойных, отвергал весь выводок. Она также не могла понять, по каким причинам королевы неизменно предпочитали женщин, воспитанных вне стен Вейра. Ей вспомнилось, как по-мальчишески тонкая Брекка запечатлила Вирент'у, хотя там были три другие девушки, любая из которых, по мнению Килары, представляла больший интерес для королевы драконов. Но Вирент'а направилась прямо к этой простолюдинке, выросшей в мастерской какого-то маленького холда... Все три отвергнутые претендентки остались в Южном Вейре – девушки всегда так поступали, – и одна из них, Варина, была избрана на следующем обряде Запечатления. Что касается юношей, родившихся в Вейре, то им, как правило, пара находилась, причем новорожденные драконы не обращали внимания на мальчиков моложе двенадцати Оборотов. Неудачников, которым за несколько Оборотов так и не удавалось запечатлить дракона, никогда не заставляли покинуть Вейр, но чаще всего они уходили сами – чтобы найти приют в мастерских.

Теперь и в Бендене, и в Южном Вейре королевы откладывали много яиц – больше, чем женщины успевали рожать детей. Нужно было регулярно прочесывать весь Перн, чтобы найти подходящих кандидатов, а это вызывало недоумение холдеров. Они не понимали, что выбор на площадке Рождений делает не человек, а дракон, причем бронзовые и коричневые особенно привередливы. Их вкусы было невозможно понять. Часто они обходили вниманием видных, рослых юношей, предпочитая заморышей.

Килара оглядела зал, задерживая взгляд на грубых, озадаченных лицах мужчин. Оставалось надеяться, что огненные ящерицы не столь разборчивы, как драконы; в пестрой компании собравшихся вряд ли можно было найти достойных кандидатов. Затем Килара вспомнила, что эта девчонка, приемыш Брекки, сумела запечатлить сразу троих файров. Обстоятельство, несомненно, благоприятное; значит, любое существо на двух ногах в этой комнате все-таки имело определенные шансы. Вероятно, эти представители драконьего рода не требовали наличия у кандидатов особых качеств; для них и дети, и простые периниты, холдеры и ремесленники, были ничем не хуже людей благородной крови.

– Вы не должны пытаться изловить их, – поправила Килара Мерона, подарив ему злорадную улыбку. Пусть этот надменный лорд почувствует, что Запечатление – нечто большее, чем обычное присутствие в момент появления выводка на свет. – Вы должны заманить их обещанием привязанности, любви... Думайте об этом и помните, что нет иного способа привлечь дракона.

– Это файры, а не драконы, – возразил Мерон.

– Для нас это одно и то же, – резко сказала Килара. – Теперь будьте внимательны – или вы упустите их.

Хотела бы она знать, стоило ли проливать пот и вкладывать столько труда, чтобы принести ему дар, ценность которого он, кажется, не мог представить. И даже если она получит золотую, а Мерон – бронзового и они когда-нибудь спарятся, это не искупит всех ее хлопот.

– Выбросьте из головы страх и мысли о выгоде, – втолковывала она стоявшим вокруг мужчинам. – Первое оттолкнет дракона, второго он просто не поймет. Как только файр приблизится к вам, дайте ему пищу. Попробуйте накормить его из собственных рук и осторожно ведите в тихое место. Продолжайте кормить и думайте о том, как вы его любите, как хотите, чтобы он остался с вами, и каким счастьем наполняет вас общение с ним.

Не пытайтесь вообразить что-нибудь другое, иначе файр уйдет в Промежуток. Существует очень небольшое время между появлением файра на свет и моментом, когда он утолит первый голод; только в эти мгновения можно его запечатлить. Вы либо успеете, либо нет. Это все.

– Вы слышали, что она сказала. Теперь действуйте. Делайте все верно. Если кто-нибудь упустит ящерицу... – Голос Мерона стал угрожающим.

Килара расхохоталась, разбив воцарившуюся напряженную тишину. Она смеялась над озадаченным Мероном, смеялась до тех пор, пока лорд Набола, раздражение которого превысило осторожность, не схватил ее за руку. Он показал на яйца, содрогавшиеся от усилий заключенных в них файров пробить скорлупу и выбраться наружу.

– Перестань кудахтать! Гляди... начинается!

– Смех лучше, чем угрозы, лорд Мерон. Даже ты не сможешь ничего приказать созданиям драконьего рода... И скажи мне, славный лорд Мерон, какому наказанию ты подвергнешь себя, если сам упустишь файра?

Мерон больно сжал ее руку, его глаза не отрывались от трещины, появившейся на одном из выбранных им яиц. Он потянулся к мясу, затем опустился на колени около камина. Кровь с большого куска медленно закапала на песок, когда он судорожно стиснул мясо в неимоверном усилии Запечатления.

Стараясь казаться спокойной, Килара медленно поднялась с кресла, шагнула к столу, на котором стояли подносы, и выбрала кусок посочнее. Потом она неторопливо двинулась обратно к очагу, сделав мужчинам знак приготовиться.

Она не могла сдержать возбуждения и услышала, как Придит'а, расположившаяся на высотах Набола, испустила тревожный свист. С тех пор как эта девчонка, воспитанница Брекки, за-печатлила сразу трех огненных ящериц, Килара страстно желала заполучить одно из этих изящных созданий. Очевидно, это желание было определенной формой самозащиты. Килара никак не могла понять, что ее властная натура подсознательно восстает против эмоционального симбиоза с драконом. В то же время инстинктивно она сознавала, что только как госпожа Вейра, как всадница королевы, она сумеет достичь беспримерного могущества и полной свободы, на которые в иной ситуации не могла рассчитывать ни одна женщина Перна. Склонная к самообману, Килара старалась игнорировать очевидный факт – то, что в их союзе доминировала Придит'а. Она была единственным живым созданием, чье доброе мнение оставалось для нее важным. Огненная ящерица представлялась ей миниатюрной копией дракона; она хотела насладиться властью над этим существом – властью, которой она никогда не смогла бы получить над Придит'ой.