Текст книги "Драконы Перна (сборник)"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 72 страниц)

– Хочешь есть? – спросил он своего коричневого, бросив взгляд вниз, на дно скалистой чаши Вейра, на загон для скота.

– Хочу спать, – ответил Кант', хотя спал он так же долго и глубоко, как его всадник. Коричневый дракон выбрал место поудобнее, вздохнул и улегся на карнизе, нагретом солнечными лучами.

– Лентяй несчастный, – сказал Ф'нор, нежно улыбаясь своему зверю.

Солнце освещало противоположную сторону жерла потухшего вулкана, гигантской котловины, которая служила жилищем всадникам на восточном побережье Северного материка Перна. В скалистых стенах темнели отверстия, ведущие в вейры – логова драконов; блики, вспыхивающие на прожилках слюды, слепили глаза. Гладь озера, переполненного весенними водами, сверкала – там купались две зеленых, пока их всадники болтали, развалившись на травяном откосе. По другую сторону, там, где находились помещения молодняка, выстроились полукругом около своего наставника подростки.

Улыбка Ф'нора стала еще шире. Он опять лениво потянулся, вспоминая утомительные часы занятий в такой же группе двадцать Оборотов назад. Да, для нынешнего поколения уроки приобрели гораздо больший смысл. В его время серебряные Нити, про которые говорилось в учебных Балладах, не падали с Алой Звезды добрых четыреста Оборотов... Нити, пожирающие плоть людей и животных, травы, злаки и леса Перна... Тогда лишь Ф'лар, его брат по отцу, всадник бронзового Мнемент'а, верил, что в этих легендах скрыта правда... единственный из всех всадников последнего Вейра на планете. Теперь существование Нитей являлось очевидным фактом; они падали с небес Перна с удручающей регулярностью. И их уничтожение опять наполнило смыслом жизнь всадников. Приемы, которые постигали сейчас эти парни, могли спасти их шкуры, их жизни и, что было гораздо важней, их зверей.

«Они стараются», – сообщил Кант', складывая крылья вдоль спины и подвернув хвост под брюхо. Он опустил огромную голову на передние лапы; фасетчатые глаза дракона сияли над самым плечом Ф'нора.

Всадник протянул руку и начал почесывать его надбровье – пока в горле Кант'а не родился низкий довольный рокот.

– Ах ты, ленивец!

«Когда я работаю – я работаю, – возразил Кант'. – Как бы ты узнал без моей помощи, который из мальчишек, рожденных в холдах, сумеет стать хорошим всадником? И разве не я нашел девушку для королевы?»

Ф'нор снисходительно рассмеялся, но это было правдой; всадники Бенден-Вейра высоко ценили способность Кант'а обнаруживать подходящих кандидатов для новорожденных драконов и новых королев.

Затем Ф'нор нахмурился, вспомнив странную враждебность мелких холдеров и ремесленников, с которой он столкнулся на землях Южного Болла. Да, люди вели себя явно враждебно, пока... пока не узнавали, что он из Бендена. Что ж, у Древних свой путь... Южный Болл находится под защитой Форт-Вейра. По традиции – Ф'нор сухо усмехнулся, так как предводитель Форта Т'рон мнил себя непогрешимым хранителем традиций и обычаев, – по традиции Вейр, который защищает земли холда, имеет право первоочередного выбора будущих всадников. Но пять Древних Вейров редко искали кандидатов вне своих нижних пещер. Конечно, думал Ф'нор, королевы Древних не способны приносить столько яиц, как в Бендене и Южном... и в их кладках совсем мало золотых. Собственно говоря, после того как семь Оборотов назад Лесса привела Древних, в их Вейрах появились только три молодые королевы.

Ну, пусть Древние следуют своими путями, если им так нравится; сам Ф'нор был согласен с Ф'ларом. Во имя общих интересов новорожденным драконам надо предоставить самый широкий выбор. И хотя женщины в нижних пещерах Бендена ничего не имели против поддержания традиций, они не могли угнаться за королевами крылатого племени.

Предположим, размышлял коричневый всадник, кто-нибудь из предводителей Древних – Г'нариш из Айгена или Р'март из Телгара – объявит открытым брачный полет молодой королевы своего Вейра. Тогда бронзовые Бендена получат право участвовать в нем, и кладки станут обильнее, а размеры драконов увеличатся... Древние не смогут этого не заметить. Разве можно улучшить породу без притока свежей крови?

Порыв ветра принес едкий аромат бальзама, и Ф'нор сморщился. Он совсем забыл, что женщины уже несколько дней готовили анестезирующую мазь – универсальное средство от ожогов Нитей и других болезненных ран. На самом деле именно поэтому он вчера отправился в Поиск. Запах бальзама казался неистребимым и проникал всюду. В последние дни и хлеб и мясо были буквально пропитаны острым запахом лекарства. Приготовление бальзама – процесс столь же длительный, сколь и неприятный; в этот период многие всадники старались пореже появляться в Вейре.

Ф'нор посмотрел на противоположную стену, где темнело отверстие королевского вейра. Рамот'а, конечно, была на площадке Рождений, около своей последней кладки, а вот бронзового Мнемент'а на его любимом уступе перед входом в Вейр не было. Они с Ф'ларом уже умчались куда-то – спасаясь то ли от запаха бальзама, то ли от переменчивого настроения Лессы. Она добросовестно выполняла все обязанности старшей госпожи Вейра, даже самые неприятные, но это не значило, что хлопоты по хозяйству приводят ее в восторг.

Бальзам пах отвратительно; но, несмотря на это, Ф'нор почувствовал голод. Последний раз он ел вчера после полудня, а так как сдвиг по времени между Южным Боллом на западе и Бенде-ном на востоке составлял шесть часов, всадник пропустил обеденное время в своем Вейре.

Почесав на прощанье надбровье коричневого, Ф'нор сказал, что пойдет немного закусить, и двинулся вниз по крутым ступенькам, вырубленным в скале. Одной из привилегий помощника предводителя Вейра являлся выбор жилья. Рамот'а считала, что, кроме нее, Бендену вполне достаточно двух младших королев; таким образом, еще два королевских вейра, соединенных лестницами с дном чаши, пустовали. Ф'нор занял один из них и теперь мог не беспокоить Кант'а, когда собирался посетить нижние уровни.

Он подошел к широкому проему, ведущему в нижние пещеры; от запаха бальзама, кипевшего в котлах, глаза заслезились. Прихватив кружку кла, хлеб и фрукты, Ф'нор поспешно направился к юным всадникам, столпившимся вокруг наставника. Наблюдение за тренировками молодежи было его обязанностью; особенно внимательно он следил за подростками, которые родились вне стен Бендена. Этим юным отпрыскам холдеров и ремесленников требовалось время, чтобы освоиться с жизнью в Вейре. Часто свобода, как неразбавленное вино, ударяла в головы мальчишек – особенно после того, как они совершали первые полеты в Промежутке. Чтобы оказаться в любом месте Перна, следовало просто ясно представить его себе и сосчитать до трех. Немалый соблазн! И Ф'нор был полностью согласен с Ф'ларом, который утверждал, что к обряду Запечатления нужно готовить ребят постарше – хотя Древние считали подобную практику предосудительной. Но, во имя Первого Яйца, к двадцатому Обороту парень уже понимает лежащую на всадниках ответственность – даже если родился в холде! Зрелость, эмоциональная устойчивость сами по себе не могут, конечно, избавить от шока, который испытывает человек во время Запечатления, но юноша гораздо быстрее начинает понимать значение установившегося мысленного и духовного контакта, взаимопроникновения чувств, связывающих его отныне и до самой смерти с запечатленным драконом. Юноша в отличие от мальчика способен контролировать своего подопечного, пока зреет комплекс необходимых инстинктов и устанавливаются защитные барьеры. У любого из новорожденных не слишком много разума, и если глупый подросток позволит своему малышу переесть, весь Вейр будет мучиться от боли в желудке. Ведь даже взрослые звери живут только настоящим моментом – нисколько не думая о будущем и сохраняя память о прошлом лишь на уровне инстинктов. И это хорошо, подумал Ф'нор. Хорошо для драконов, которые принимают на себя основной удар Нитей. Будь их разум более острым, они, возможно, отказались бы сражаться.

Ф'нор сделал глубокий вдох и, прикрыв ладонью глаза, вошел в кухню, расположенную в пещере чудовищных размеров. Он осмотрелся; пожалуй, в этом зловонном производстве участвовала половина женского населения Вейра. Огромные котлы кипели на очагах, тянувшихся вдоль противоположной стены; одни женщины сидели у широких столов, перемывали и крошили корни, из которых затем экстрагировали бальзам, другие мешали варево в котлах, постепенно переливая его в большие горшки. У них были черпаки на длинных ручках, рот и нос закрывали повязки из ткани, глаза слезились от едких паров. Ребята постарше занимались транспортировкой: подтаскивали из кладовых уголь и относили в самые холодные камеры загустевающий бальзам. Все были при деле.

К счастью, дежурный очаг, на котором остатки обеда сохраняли горячими, находился около самого входа. Над тлеющими углями на крючьях висели большой горшок с кла и кастрюля с тушеным мясом. Ф'нор еще раз наполнил кружку и оглянулся – кто-то позвал его по имени. Манора, его мать! Сейчас она кивала, подзывая его. Лицо хозяйки нижних пещер, обычно безмятежно-спокойное, выглядело несколько растерянным.

Ф'нор послушно подошел к столу, у которого Манора, Лесса и еще одна молодая женщина изучали поверхность небольшого металлического черпака. Лицо девушки показалось ему знакомым, но имени он вспомнить не мог.

– К вашим услугам, Лесса, Манора... – Он склонил голову, пытаясь вспомнить имя девушки.

– Неужели ты забыл Брекку, Ф'нор? – Лесса с упреком приподняла бровь.

– Ты думаешь, я могу разглядеть что-нибудь в этом тумане? – Ф'нор демонстративно вытер глаза рукавом. – Я не видел тебя, Брекка, с тех пор, как мы с Кант'ом привезли тебя из мастерской на Запечатление малышки Вирент'ы.

– Ф'нор, ты такой же, как Ф'лар, – заявила Лесса раздраженно. – Помнишь имя дракона, но не всадника.

– Как поживает Вирент'а, Брек? – спросил Ф'нор, пропуская мимо ушей замечание Лессы.

В ответ девушка улыбнулась с пугливым смущением и бросила отчаянный взгляд на Манору; ей явно не хотелось привлекать внимание всадника. На вкус Ф'нора, она была слишком худощавой, немного повыше Лессы; свежее, милое личико обрамляли завитки темных кудрей. Очень привлекательная девушка, решил Ф'нор, и скромная... Интересно, как она ладит с Киларой, капризной, самовластной госпожой Южного Вейра? Он слышал, что Брекка перебралась туда, когда Вирент'а подросла... кажется, это было не так давно...

Лесса грохнула на стол перед ним пустой ковш.

– Погляди-ка, Ф'нор. Внутренняя поверхность растрескалась, и бальзам меняет цвет... с ним что-то происходит.

Ф'нор сочувственно свистнул.

– Ты не знаешь, чем Фандарел покрывает металл? – спросила Манора. – Нельзя и дальше портить мазь. Я не смею пользоваться металлической посудой, но выкидывать ее жалко...

Ф'нор поднес ковш к свету. С одной стороны тусклую внутреннюю поверхность пересекали тонкие трещины.

– Видишь, что происходит с бальзамом? – Лесса подтолкнула к нему маленький котелок.

Обычно снадобье, застывая, превращалось в бледно-желтую мазь; но находившееся в котелке вещество отливало красным. Довольно угрожающий цвет, подумал Ф'нор. Он принюхался, затем опустил в котелок палец и почувствовал, как привычное онемение охватывает кожу.

– Он действует. – Ф'нор пожал плечами.

– Да, конечно. Но что случится с открытой раной, если на нее попадет мазь с примесью неизвестного вещества? – спросила Манора.

– Действительно... А что сказал Ф'лар?

– О, Ф'лар... – на прелестном лице Лессы появилась недовольная гримаска. – Он умчался в Лемос, поглядеть, что научились делать мастера Асгенара из перемолотых листьев и древесных ветвей.

Ф'нор ухмыльнулся.

– Вечно он куда-то пропадает... как раз тогда, когда нужен, – правда, Лесса?

Глаза госпожи Бендена сузились, и острый ответ уже был готов сорваться с ее губ... Но вдруг она поняла, что Ф'нор ее дразнит.

– Вы оба стоите друг друга, – со вздохом сказала Лесса коричневому всаднику, так похожему на ее возлюбленного. Впрочем, если внешнее сходство их было очевидным – черные густые волосы, резкие черты лица, крепкие сухощавые фигуры (Ф'нор был немного шире в кости), – то характером и темпераментом они отличались очень сильно. Ф'нор, не так склонный к самоанализу, обладал более живым, легким нравом по сравнению с братом, который был старше на три Оборота. Лесса иногда ловила себя на том, что рассматривает Ф'нора как естественное продолжение вождя Бендена – и, вероятно, по этой причине могла шутить и беззлобно пикироваться с ним. Она нелегко сходилась с людьми.

В ответ на комплимент Ф'нор склонился перед госпожой Вейра.

– Ну, ладно. Я не прочь отправиться в мастерскую Фандарела с вашим поручением. Мы ведем Поиск, и я полагаю, что с тем же успехом могу искать в Телгаре, как и в любом другом месте. Думаю, Р'март не обидится. – Он взял черпак, еще раз осмотрел его, затем обвел глазами кипящую суетой кухню и покачал головой. – Я покажу ваш ковшик Фандарелу, но мне кажется, что снадобьем, которое вы уже наварили, можно смазать каждого дракона во всех шести... прошу прощения... в семи Вейрах. – Ф' нор улыбнулся Брекке.

Странно... Почему девушка держится так скованно? И что она тут делает? Младшая госпожа Южного варит лекарство в Бенде-не... Очень странно.

– Бальзама никогда не бывает слишком много, – сухо заметила Манора.

– Не только этот черпак покрылся трещинками. – Тон Лессы был непререкаем. – Нам придется опять собирать корни и делать мазь, чтобы возместить потерянное...

– В Южном как раз поспевает второй урожай, – сказала Брекка и вспыхнула.

Но Лесса, кажется, не рассердилась на то, что ее прервали. Бросив на девушку благосклонный взгляд, она заметила:

– Я не хочу посягать на твои запасы, Брек... Ведь в Южном ты нянчишься с кучей остолопов, которые не смогли увернуться от Нитей и свалились на твою шею. Поэтому...

– Я возьму ковшик! Я возьму его! – Ф'нор воздел руки к закопченному своду пещеры. – Но за это я должен получить что-нибудь посущественней кружки кла и куска сухого хлеба.

Лесса, мигая покрасневшими глазами, повернулась к широкой арке входа; послеполуденное солнце заливало светом котловину Бендена.

– В Телгаре сейчас только полдень, – терпеливо объяснил Ф'нор. – Вчера я весь день был в Поиске, в Южном Болле, и совершенно выбился из режима... – Он протяжно зевнул.

– Да, я забыла... И Поиск был удачным?

– Кант' ни разу не навострил уши... Теперь дайте мне поесть... где-нибудь подальше от этих ароматов. Не знаю, как ты их выносишь...

Лесса фыркнула:

– Потому что я не могу выносить стоны всадников, которым не хватило мази!

Ф'нор улыбнулся своей госпоже, потом его улыбка стала еще шире, когда он заметил робкое изумление в глазах Брекки, наблюдавшей эту дружескую перепалку. Ф'нор искренне почитал Лессу – не только как повелительницу Бендена, но прежде всего как незаурядную личность. Его радовала стойкая привязанность Ф'лара к своей подруге; было ясно, что ни один бронзовый, кроме Мнемент'а, не имеет шансов догнать Рамот'у в брачном полете. Лесса оказалась превосходной госпожой Вейра – под стать Ф'лару, лучшему из бронзовых всадников; вместе они составляли великолепную пару – к немалой выгоде Бендена и всего Перна. В том числе – и трех холдов, находившихся под защитой Бенден-Вейра. Затем Ф'нор вспомнил о странном поведении жите-

лей Южного Болла и уже собирался рассказать о нем Лессе, когда Манора прервала его размышления.

– Цвет снадобья очень беспокоит меня, Ф'нор, – промолвила хозяйка нижних пещер. – Покажи Фандарелу вот это. – Она положила в корзину два небольших горшка, наполненных желтой и красноватой мазью. – Пусть он сам увидит, что случилось. Брекка, ты не будешь так добра помочь Ф'нору?

– Благодарю, я справлюсь, – пробормотал коричневый всадник, разворачиваясь к выходу с черпаком под мышкой и корзинкой в руках. Как всякая мать, Манора считала, что ее сын до сих пор не в состоянии позаботиться о себе сам. Он устремился к дежурному очагу.

– Ф'нор, не урони ковш, когда пойдешь в Промежуток! – полетел ему вдогонку последний совет.

Ф'нор хихикнул про себя. Мать всегда мать, подумал он, и Лесса, без всякого сомнения, так же тряслась бы над Фелесса-ном, своим единственным ребенком. Хорошо, что в Вейрах существовала традиция усыновления; Фелессану гораздо спокойнее живется с приемной матерью, чем жилось бы с Лессой – если бы ей пришло в голову взяться за его воспитание. Он хороший парнишка... самый подходящий для Запечатления бронзового дракона из всех ребят, которых Ф'нор видел за последние Обороты.

Ф'нор выловил добрый кусок мяса и, запустив в него зубы, продолжал размышлять о женских капризах. Все девушки, которых он встречал, жаждали попасть в Бенден-Вейр. Они не хотели рожать детей, одного за другим, до самой старости – точнее, до тех пор, пока их тело не превратится в развалину. В Вейрах женщины были свободны в своих привязанностях и вели деятельную жизнь. Та же Манора, которая видела, наверно, вдвое больше Оборотов, чем последняя жена лорда Сайфера из Битры, выглядела моложе. Ну, всадник предпочитает сам искать любовь; женская навязчивость претит ему. К тому же в нижних пещерах Вейра хватает свободных девушек...

Кла пах все тем же едким снадобьем; Ф'нор не смог его одолеть. Он быстро дожевал мясо, глотая большие куски и стараясь не обращать внимания на их вкус. Ладно, хватит! Может быть, в кузнечной мастерской Телгара ему удастся что-нибудь перехватить.

– Кант'! Манора дала нам поручение! – сообщил он коричневому, выбираясь из нижних пещер. Как все-таки женщины выносят этот запах?

Дракон тоже не мог понять. Испарения кипящего бальзама не дали ему заснуть на теплом карнизе. Предложение побыстрей убраться из Бендена было одобрено им сразу и бесповоротно.

Они висели над Телгар-холдом, купавшимся в щедром сиянии утреннего солнца. Ф'нор направил дракона вдоль узкой долины к группе построек, растянувшихся слева от Водопадов.

Солнечный свет искрами дробился на водяных колесах, которые неустанно вращались водяным потоком, падавшим с трехступенчатого каскада, и раздували огонь в горнах мастерской. Из труб массивных зданий поднимались струйки дыма; пахло металлом и горючим камнем. Когда Кант' спустился ниже, Ф'нор увидел вдалеке облако пыли – от ближайшей переправы через главную реку Телгара шел обоз с рудой. Фандарел установил на баржах колеса, и теперь руда из копей Крома и Телгара попадала в кузнечные мастерские вдвое быстрей.

Кант' издал приветственный крик, на который немедленно ответили два дракона, зеленый и коричневый, восседавшие на небольшом утесе рядом с главной мастерской.

«Бет'а и Севент' из Форт-Вейра», – сообщил своему всаднику Кант'.

Ф'нор их не знал. Времена, когда человек мог запомнить каждого дракона и всадника на Перне, миновали.

– Присоединишься к ним? – спросил он коричневого.

«Они – вместе», – многозначительно ответил Кант'. Ф'нор усмехнулся.

Словно подтверждая это, зеленая Бет'а придвинулась к коричневому Севент'у; тот развернул крыло, нежно прикрыв им подругу. Разглядывая блестящую шкуру самки, Ф'нор подумал, что всадникам не стоило позволять паре в таком состоянии покидать Вейр.

Когда они пролетали над скалой, Ф'нор похлопал Кант'а по мощной шее, но тот, видимо, не нуждался в утешении. «Еще бы, – подумал Ф'нор с легким самодовольством, – он не испытывает недостатка в партнершах!» Зеленые всегда оказывали предпочтение коричневому – такому же огромному, как самые большие бронзовые драконы на Перне.

Кант' приземлился, и всадник спрыгнул вниз. Пыль, поднятая крыльями дракона, взметнулась в воздух, завихрилась клубами, и Ф'нор бросился вперед, прикрывая ладонью лицо. По пути в главную мастерскую он миновал несколько навесов, под которыми кипела работа. Большинство операций, выполнявшихся чумазыми, потными работниками, были ему знакомы, но возле одного навеса он задержался. Ф'нор смотрел, пытаясь сообразить, для чего ремесленники протягивают металлические прутья сквозь пластину с отверстиями, – пока не понял, что материал превращается в тонкую проволоку. Он собирался спросить о деталях процесса, но вовремя заметил угрюмое, замкнутое выражение на лицах кузнецов. Приветливо кивнув им, Ф'нор двинулся дальше, встревоженный подчеркнутым безразличием – нет, скорее неприязнью, – которое он вызывал. Он начал жалеть, что согласился выполнить просьбу Маноры.

Но мастер-кузнец Фандарел был, вероятно, единственным человеком, который мог объяснить, почему металл изменил цвет жизненно необходимой мази. Ф'нор приоткрыл корзинку и заглянул внутрь – оба горшочка находились на месте. Этот почти инстинктивный жест заставил его усмехнуться – словно на миг вернулись детские опасения потерять нечто важное, доверенное ему.

Вход в главную мастерскую выглядел впечатляюще – под массивной аркой могла бы пройти в ряд, не поцарапав шкуры, четверка быков. Может быть, мастер-кузнец Перна был под стать двери своего цеха. Проходя в темный зев пещеры, Ф'нор в который раз любовался на необъятные створки ворот в виде широко распростертых крыльев дракона. Творение природы, с великим искусством повторенное в металле – для пользы людей...

Огромный зал наполняли потоки света, струившиеся сквозь прорезанные под самым потолком окна; бронзовые ставни, обращенные к востоку, горели под утренним солнцем. Его лучи играли на клинках, лезвиях, панцирях – образцах оружия и других предметах из металла, выставленных в центре помещения на высоких открытых стеллажах. У верстаков и станков суетились люди – сверлили, полировали, гравировали, наводили последний глянец на почти готовые изделия.

Внезапно грохот и визг металла смолкли. Вначале Ф'нор решил, что работы прервало его появление; потом он заметил двух всадников, явно угрожавших мастеру Терри. Ф'нор почувствовал, что весь огромный зал с напряженным вниманием следит за этой троицей. Возмущение охватило Ф'нора – Терри был первым и самым талантливым помощником Фандарела. Не задумываясь, бенденский всадник шагнул вперед; подбитые металлом подошвы его сапог высекли искры из гладких плит пола.

– Добрый день тебе, Терри, и вам, мои господа, – сказал он, с любезным видом приветствуя всадников. – Ф'нор, всадник Кант'а, из Бендена.

– Б'най, всадник Севент'а, из Форта, – представился более рослый, с сединой. Очевидно, седой был недоволен вмешательством Ф'нора. Он держал изукрашенный самоцветами нож превосходной работы и раздраженно похлопывал клинком по ладони.

– Т'реб, всадник Бет'ы, тоже из Форта. И если твой Кант' – бронзовый, то Бет'а шлет ему самые сердечные приветы.

– Кант' не охотится в чужих владениях, – с открытой улыбкой произнес Ф'нор, но про себя отметил, что любовные шашни зеленой изрядно подогрели и ее всадника.

– Кто знает, чему там у вас учат, в Бенден-Вейре. – Т'реб не пытался скрыть презрения.

– Хорошим манерам, например, – с холодной вежливостью ответил Ф'нор. Зеленый всадник зло уставился на него, уловив завуалированную насмешку. Ф'нор равнодушно отвернулся и протянул руку Терри: – Мой добрый мастер, рад тебя видеть. Могу ли я перемолвиться парой слов с Фандарелом?

– Он работает в...

– А нам ты говорил, что его нет в мастерской! – перебил Т'реб, ухватив Терри за лямки толстого кожаного фартука.

Реакция Ф'нора была мгновенной. Его пальцы поймали запястье Т'реба, сжав его с такой силой, что рука зеленого всадника оказалась парализованной.

Освободившись, Терри сделал шаг назад, сжав зубы; глаза кузнеца потемнели от гнева.

– Кажется, манеры Форт-Вейра оставляют желать лучшего, – заметил Ф'нор.

Его зубы сверкнули в улыбке – такой же жесткой, как хватка, с которой он сжимал руку Т'реба. Но тут вмешался Б'най, второй всадник из Форта.

– Т'реб! Ф'нор! – Он попытался развести их. – У его зеленой вот-вот начнется течка, Ф'нор. Понимаешь, каково ему сейчас?

– Значит, надо было оставаться в Вейре.

– Форт не нуждается в советах Бендена! – закричал Т'реб, пытаясь оттолкнуть своего приятеля. Рука его потянулась к поясу, к ножу.

Ф'нор отступил, заставив себя успокоиться. Нелепый случай! Не подобает всадникам ссориться, как вздорным бабам. Но никому не позволено обходиться грубо с одним из лучших мастеров Перна! Снаружи раздался рев драконов.

Не обращая внимания на Т'реба, Ф'нор сказал седому всаднику:

– Забирай его отсюда, да поскорее! Его самка готова подняться.

Но рассвирепевший Т'реб не собирался молчать.

– Не учи меня, как обращаться с драконом, ты...

Конец фразы покрыл второй трубный вопль, к которому добавился бас Кант'а.

– Не глупи, Т'реб, – сказал Б'най. – Пойдем! Быстрей!

– Я не остался бы здесь, если б ты не захотел этот кинжал. Забирай его – и идем.

Клинок, который выронил Б'най, лежал на полу, у ног Терри. Кузнец нерешительно поднял его, и Ф'нору вдруг стало ясно, почему в зале царило такое мрачное напряжение. Всадники из Форта собирались забрать нож! Он припомнил, что слухи о вымогательстве не первый Оборот гуляют по Перну.

– Вам лучше уйти, – сказал он сквозь зубы и шагнул вперед, прикрывая Терри.

– Мы пришли за ножом! И мы уйдем с ним! – С неожиданным проворством зеленый всадник проскользнул мимо Ф'нора и выхватил клинок из рук Терри, порезав ему палец.

Ф'нор снова поймал запястье Т'реба и начал выкручивать, заставляя выпустить нож.

Т'реб пронзительно вскрикнул от ярости, и, прежде чем Ф'нор успел увернуться, а Б'най – помешать, зеленый всадник вонзил свой собственный клинок в плечо Ф'нора, потом злобно дернул его вниз. Лезвие вспороло руку и уперлось в кость.

Содрогнувшись от боли, Ф'нор отшатнулся. Он услышал жалобный вскрик Кант'а, вопль зеленой, трубный рев коричневого.

– Забери его отсюда, – выдохнул он Б'наю.

Подскочивший Терри под держал раненого всадника.

– Убирайтесь вон! – повторил кузнец хриплым голосом. Он повелительно махнул своим людям, и ремесленники бросились на помощь. Но Б'най, схватив Т'реба за плечо, потащил его из зала.

Ф'нор сопротивлялся попыткам Терри уложить его на топчан, стоявший у стен. Всадник напал на всадника! Это было плохо, очень плохо... Но еще больше Ф'нора потрясло то, что всадник ради обладания красивой игрушкой пренебрег своим зверем.

Зеленая визжала не переставая, с яростной настойчивостью обиженного животного. Ф'нор желал теперь только одного – чтобы и Т'реб, и Б'най, и их звери побыстрее убирались в Промежуток. Длинная тень пересекла створку двери, снаружи послышалось озабоченное урчанье Кант'а. Вопли зеленой внезапно стихли.

– Они ушли? – спросил Ф'нор дракона.

«Ушли, – ответил Кант', вытягивая шею и пытаясь рассмотреть своего всадника. – Ты ранен».

– Со мной все в порядке... Все в порядке... – шептал Ф'нор, обвиснув в руках Терри. В надвигающемся беспамятстве он чувствовал, как его поднимают, затем под лопатками оказалась твердая поверхность скамьи... Манора будет сердиться, что он так и не повидался с Фандарелом... Это было его последней сознательной мыслью.