Текст книги "Драконы Перна (сборник)"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 72 страниц)

– Не бубни, Шарра! А ты, Джексом, подойди ко мне и добавь свои наблюдения к тому, что мне уже рассказали остальные, – Робинтон повернулся к вошедшим и строго поглядел на них.

– Но, мой господин, Пьемур с Менолли и Шаррой успели заметить куда больше меня...

– Согласен... Однако у них нет Рут'а, который к тому же общается с файрами. Может, он сумеет разобраться в этих путаных, противоречивых картинах, которые они передают?

– Я рад бы помочь, мастер Робинтон, – сказал Джексом, – но, по-моему, ты слишком многого хочешь от Рут'а и файров.

Мастер-арфист выпрямился, как пружина.

– Что ты имеешь в виду?

– Допустим, файры действительно способны помнить о сильных совместных переживаниях, вроде... – Джексом махнул рукой в направлении Алой Звезды. – Допустим, они сохранили ка-кие-то воспоминания об этой горе. Но все это – яркие, мимолетные образы, а не... не повседневная канитель.

– Но ведь ты отыскал Д'рама здесь, в бухте, – напомнил Робинтон.

– Мне просто повезло. Спроси я сначала про людей, мы так никогда и не добились бы ответа, – с усмешкой ответил Джексом.

– Зато в твоем первом приключении наверняка были кое-какие интересные подробности.

– Не понимаю, учитель... – Джексом обалдело уставился на арфиста.

Вопрос был задан обманчиво мягким голосом, с едва заметным ударением на слове «первом», однако смысл его не оставлял никаких сомнений: Робинтону было известно, что яйцо вернул Джексом. Юноша укоризненно взглянул на Менолли, но на ее лице тоже застыло озадаченное выражение, как будто намек мастера и для нее был полной неожиданностью.

– Кстати, ведь я тогда получил от Заира очень похожие сведения, – как ни в чем не бывало, заметил мастер Робинтон, – только не додумался истолковать их так удачно, как ты. Так что прими мои поздравления... правда, изрядно запоздавшие... – он слегка склонил голову и продолжал, словно речь шла о самом заурядном деле: – с тем, как ловко ты все устроил. И если бы вы с Рут'ом сумели приложить свои таланты к сегодняшним проблемам, то помогли бы нам избежать долгих напрасных усилий. Видишь ли, Джексом, время, как и раньше, работает против нас. Находка на этом Плато, – Робинтон постучал пальцами по лежащим перед ним наброскам, – недолго останется тайной. Она принадлежит всему Перну...

– Но ведь оно лежит на востоке, мастер Робинтон, – с изрядной долей вызова перебила его Миррим, – а это – будущие владения всадников!

– Ну, разумеется, детка, – успокоил ее арфист. – И если бы Рут'у удалось, пустив в ход свои чары, уговорить файров, чтобы они сосредоточились на своих воспоминаниях...

– Ну, конечно, мастер Робинтон. Я постараюсь, – сказал

Джексом в ответ на выжидательный взгляд мастера-арфиста. – Но ты же сам знаешь, что с ними, – он указал на небо, – бывает непросто... И когда речь заходит об извержении, понять почти ничего невозможно.

– Как выразилась Шарра, сонные глаза разбегаются, – сказала Менолли, улыбаясь подруге.

– У меня точно такое же впечатление! – воскликнул арфист, хлопнув ладонью по столу. – И если бы Джексому с помощью Рут'а удалось заставить их сосредоточиться, то через своих файров мы, возможно, получили бы от них четкие и осмысленные образы вместо обычной неразберихи.

– Но зачем? – с недоумением поинтересовался Джексом. – Ведь мы и так знаем – гора взорвалась, наши предки бросили свои холды и ушли на север.

– Но разве это все, что мы хотим знать? Возможно, нам и удастся найти кое-какое оборудование, которое они оставили... вроде того увеличительного прибора, что сохранился в заброшенной комнате Бенден-Вейра. Только подумай – насколько этот прибор расширил наши знания об окружающем мире и небесной сфере! А вдруг нам повезет и мы найдем те чудесные машины, о которых говорится в Записях! – Робинтон разложил на столе зарисовки. – Смотри, сколько курганов – больших и маленьких, длинных и коротких! В одних могли размещаться спальни, в других – кладовые, жилые комнаты, а в некоторых, возможно, и мастерские...

– Откуда мы знаем, что у тогдашних людей все было, как у нас? – хмуро спросила Миррим. – Кладовые, мастерские и все остальное?

– Оттуда, дитя мое, что ни природа человека, ни его потребности ничуть не изменились со времени самых древних Записей.

– Но это вовсе не значит, что, покидая Плато, они что-то оставили в этих курганах, – не скрывая сомнений, заявила Миррим.

– Во всех снах повторялись одинаковые подробности, – терпеливо (даже слишком терпеливо, по мнению Джексома) пояснил Робинтон. – Огнедышащий вулкан, раскаленные камни, потоки лавы. Бегущие люди... – он замолчал, выжидательно глядя на собеседников.

– Да, люди были охвачены паникой! – подхватила Шарра. – Они не успели ничего взять с собой. Или захватили лишь самое необходимое!

– Но они могли вернуться после того, как извержение закончилось, – сказала Менолли. – Помните, в тот раз в Западном Тиллеке...

– Это я и имел в виду, – одобрительно кивая, согласился арфист.

– Но как же, мастер, – растерянно продолжала Менолли, – ведь из того вулкана пепел летел еще не одну неделю. Он засыпал всю долину, – она провела рукой в воздухе горизонтальную черту. – Из-за него было совершенно невозможно разглядеть, что там было раньше.

– Преобладающее направление ветра на Плато – юго-восточное, – заметил Пьемур, – причем ветры там довольно сильные, – он взмахнул рукой, как бы сметая невидимую пыль. – Разве вы сами не обратили внимания, как там ветрено?

– Именно поэтому там кое-что и осталось на поверхности, – сказал арфист. – То, что вы заметили с воздуха. – Я знаю, Джексом, шанс ничтожный, но мне почему-то кажется, что извержение застигло людей врасплох. А вот почему – не могу понять! Ведь люди, которые сумели неподвижно подвесить в небе Рассветные Сестры, должны были легко распознать действующий вулкан. И все же я полагаю, что извержение началось совершенно неожиданно. Оно застало людей за их повседневными делами – дома, в мастерских. И если тебе, Джексом, удастся правильно ориентировать мечущиеся мысли файров, то, быть может, мы сумеем определить, какие курганы самые важные. Сам я, увы, пока не могу добраться до Плато и заняться раскопками, но ничто не мешает мне шевелить мозгами и прикидывать, что бы я сделал в первую очередь, будь я там, с вами.

– Мы будем твоими ногами и руками, – воскликнул Джексом.

– А они – глазами, – добавила Менолли, указывая на файров, подсматривающих с потолочной балки.

– Я так и думал, что вы меня поддержите, – сказал Робинтон, обводя своих юных друзей ласковым взглядом.

– Когда начнем? – спросил Джексом.

– Завтра, по-твоему, не слишком рано? – жалобно осведомился арфист.

– По мне – так в самый раз. Пьемур, Менолли, Шарра, мне понадобитесь вы сами и ваши ящерицы!

– Я тоже могу прилететь, – вызвалась Миррим.

Заметив замкнутое выражение, появившееся на лице Шарры, Джексом понял, что для нее присутствие Миррим столь же нежелательно, как и для него самого.

– По-моему, Миррим, это лишнее. Твоя Пат'а только распугает здешних файров...

– Но это просто смешно! У меня три файра, притом самые вышколенные на всем Перне...

– Я вынужден согласиться с Джексомом, – виновато улыбнувшись бенденской всаднице, промолвил Робинтон. – И хоть я признаю, что твои файры, Миррим, несомненно, самые вышколенные на всем Перне, все же мы не можем ждать, пока здешние ящерицы привыкнут к Пат'е.

– Им вовсе не обязательно видеть Пат'у...

– Миррим, все уже решено, – отрезал Робинтон; теперь на его лице не было и следа улыбки.

– Что ж, мне все понятно! Раз я здесь никому не нужна... – Миррим выскочила из зала.

Джексом заметил, что арфист пристально смотрит ей вслед. Юноше стало неудобно за выходку, которую она себе позволила. Он видел, что Менолли тоже расстроена.

– Уж не собирается ли ее Пат'а загулять? – спокойно осведомился Робинтон.

– Ну, не сегодня же, – отозвалась Менолли.

Заир, примостившийся у арфиста на плече, тревожно чирикнул, и на лице Робинтона появилось выражение досады.

– Брекка вернулась. Мне уже давно пора отдыхать!

Он почти бегом ринулся вон из зала, резко обернулся на пороге, чтобы приложить палец к губам, и шмыгнул в свою комнату. Пьемур с непроницаемым лицом сделал шаг в сторону и занял освободившееся место. В комнату впорхнули файры. Джексом узнал Берда и Гралл.

– Мастеру Робинтону непременно нужно отдыхать, – сказала Менолли, машинально перебирая разложенные на столе наброски.

– Но он ничуть не утомился, – заметил Пьемур. – Такая работа для него необходима как воздух. Пока тебя здесь не было, он просто изнывал от тоски и безделья... а тут еще Брекка со своей нудной опекой!.. Ведь это все-таки не раскопки на Плато...

– Ведь я говорил, Брекка, – донесся с крыльца голос Ф'нора, – что ты волнуешься совершенно зря.

– Скажи, Менолли, давно ли мастер Робинтон отправился отдыхать? – спросила Брекка, подходя прямо к столу.

– Пожалуй, с тех пор убыло полбурдюка, – ухмыльнулся Пьемур и показал на мех, перекинутый через спинку стула. – И он совсем не возражал.

Брекка устремила на юного арфиста долгий проницательный взгляд.

– Я тебе ни капельки не верю, арфист Пьемур! – вынесла она приговор и обратилась к Джексому: – Ты тоже все это время был здесь?

– Я? Вовсе нет. Мы с Рут'ом спали, пока нас не разбудила Миррим.

– А где же она? – оглядываясь по сторонам, спросил Ф'нор.

– Наверное, где-то на берегу, – так равнодушно ответила Менолли, что Брекка с недоумением взглянула нее.

– Неужели Миррим опять... – губы Брекки недовольно сжались в тонкую линию. – Вот проклятущая девчонка! – она повернулась к Берду, и тот стрелой выпорхнул из зала.

А Ф'нор уже склонился над картами, недоверчиво покачивая головой при виде проделанной работы.

– Я смотрю, каждый из вас потрудился за пятерых, – усмехнулся он.

– Я-то, во всяком случае, точно, – сказал Пьемур, потягиваясь так, что хрустнули суставы. – Пора искупаться, смыть пот с чела и чернила с пальцев. Кто со мной?

Джексом откликнулся с такой же готовностью, как и обе девушки, и, не дослушав шутливую жалобу Ф'нора на то, что все его покидают, устремился к берегу. Убедившись, что Шарра с Пьемуром скрылись за поворотом, юноша схватил Менолли за руку.

– Ну-ка, отвечай, откуда мастер Робинтон узнал?

Смех замер на губах Менолли, глаза ее потемнели.

– Честно, Джексом, я ему ничего не говорила... Да и зачем? Он сам все узнал – или вычислил. Ведь все в этой истории указывало на тебя.

– Это еще почему?

Менолли принялась объяснять, поочередно загибая пальцы:

– Начнем с того, что яйцо вернул дракон, – другого варианта нет. Дальше, дракон, до мелочей знакомый с устройством бенденской площадки Рождений. Его всадник должен был гореть желанием вернуть яйцо и к тому же суметь его найти! – Джексом был вынужден признать, что последнее условие, пожалуй, самое важное. – И теперь многие поймут, что это сделал ты.

– Почему именно теперь?

– Да потому, что никто из Южного Вейра не возвращал, – Менолли улыбнулась Джексому и ласково потрепала его по щеке. – Знаешь, Джексом, я так гордилась потому, что ты не стал трезвонить о своем подвиге. Ведь тогда было необычайно важно, чтобы в Бендене поверили, что кто-то из Древних одумался и вернул яйцо Рамот'ы...

Их доверительную беседу нарушил вопль Пьемура:

– Эй, Джексом, Менолли, куда вы там подевались?

– Ну, кто быстрее! – крикнула Менолли и помчалась к берегу.

Но поплавать вволю они так и не успели. Вдали появился корабль мастера Идаролана, на фок-мачте развернулся голубой вымпел – свидетельство богатого улова. Брекка позвала молодежь чистить рыбу для ужина. Она не могла точно сказать, сколько народу вернется с Плато в Прибрежный, но в ответ на негодующие протесты возразила, что рыба все равно понадобится завтра в качестве начинки для пирожков. Миррим она отправила с запасом провизии для Вансора и Н'тона, которые собирались посвятить весь вечер наблюдению за тремя звездами, или, как фамильярно назвал их Пьемур, Закатной, Рассветной и Полуночной Сестрами.

– Хотите пари? – предложил Пьемур, ехидно улыбаясь. – Спорим, что Миррим приложит все усилия, чтобы остаться здесь на ночь. Ей ведь охота проверить, правда ли ее Пат'а распугала южных файров!

– Зато ее собственные файры действительно ведут себя образцово, – вставила Менолли.

– То-то они набрасываются на всех так же сварливо, как она сама! – расхохотался Пьемур.

– Вы к ней несправедливы, – сказала Менолли. – В конце концов, она моя хорошая подруга...

– Значит, ты как лучшая подруга должна ей объяснить: не стоит пытаться командовать всем Перном!

Менолли уже собиралась обидеться, но тут из воздуха стали один за другим появляться драконы, и их трубные кличи положили конец спору.

В тот вечер веселились не только драконы – всеми овладело чувство радостного предвкушения.

Джексом был доволен, что вздремнул днем, – иначе он ни за что не досидел бы до конца, а вечер стоил того. В Прибрежном собрались предводители всех Вейров, включая Д'рама, прибывшие, чтобы сообщить Ф'лару какие-то секретные новости о делах в Южном, и Н'тона, который, правда, задержался ненадолго, поскольку ему предстояло заняться наблюдениями вместе с Вансором. Были здесь и мастер-горняк Никат, и Фандарел с Идаро-ланом, и мастер Робинтон, и Лайтол, управляющий Руата.

Джексом был немало удивлен тем, что предводители древних Вейров – Г'нариш из Айгена, Р'март Телгарский и Д'рам – гораздо меньше интересуются находками на Южном, чем Н'тон, Т'бор, Г'денед и Ф'лар. Древние куда охотнее занялись бы разведкой новых земель, чем раскопками своего прошлого.

– Что прошло, то прошло, – выразил общее мнение Р'март. – Прошло, сгинуло и былью поросло. Нужно жить настоящим. Не забывай, Ф'лар, ты сам научил нас этому, – он широко улыбнулся, чтобы слова его не прозвучали упреком. – Разве не ты уверял нас, что бесполезно ломать головы, раздумывая о том, как поступили наши предки... что лучше самим строить жизнь сообразно изменившемуся времени?

Ф'лар усмехнулся, словно его позабавили собственные слова в устах Древнего.

– Я надеюсь, что удастся найти уцелевшие Архивы, которые позволят заполнить пробелы в наших знаниях. А если повезет, то и что-нибудь полезное, вроде увеличительного прибора, который мы разыскали в Бендене.

– Велика важность! – расхохотался Р'март.

– Действующие приборы могут оказать нам неоценимую пользу! – веско заявил Фандарел.

– Попробуем что-нибудь для тебя отыскать, мастер Робинтон, – задумчиво проговорил Никат. – Похоже, только одна часть поселения серьезно пострадала. – Все взоры обратились к мастеру-горняку. – Вот, взгляните, – он набросал схематический план района поисков. – Потоки лавы изливались в южном направлении. Здесь, здесь и здесь в поверхности горы образовались провалы, и лава растеклась по склону, минуя большую часть поселения. А ветер отнес тучи пепла в сторону. Сегодня я немножко покопался там и обнаружил, что слой вулканических отложений совсем тонкий.

– Неужели это единственное поселение? – недоверчиво спросил Р'март. – Ведь в их распоряжении была вся планета!

– Завтра мы отыщем и другие – правда, Джексом? – заверил всадника Робинтон.

– Если серьезно, Р'март, – подавшись вперед, произнес Ф'лар, – возможно, ты и прав. Откуда мы знаем, что после извержения наши предки навсегда покинули Плато?

– И мы ничего не узнаем, пока не проникнем в один из этих курганов и не увидим, что осталось после них... если, конечно, что-нибудь уцелело, – заявил Н'тон.

– Только не забывай об осторожности, предводитель, – обратился к Н'тону мастер Никат, но слова его явно относились и ко всем остальным. – А еще лучше, если я пришлю сюда мастера, а с ним – нескольких умелых помощников, чтобы они руководили раскопками.

– Правильно, мастер Никат, – одобрительно произнес Р'март, – пусть раскроют нам премудрости вашего ремесла. Надо же и нам в нем разбираться, верно я говорю?

– Что? Всадники станут горняками? – на лице мастера Ника-

та мелькнуло изумление, уступившее место такому искреннему возмущению, что Джексом с трудом удержался от смеха.

– А что тут такого? – осведомился Ф'лар. – Нити перестанут нам угрожать, наступит следующий Интервал... И вот что я вам обещаю: теперь, когда перед нами открыты просторы Южного, всадники больше никогда и ни от кого не будут зависеть во время Интервалов!

– Что ж, предводитель, идея здравая, даже весьма здравая, – на всякий случай согласился мастер Никат, хотя всем было ясно, что ему понадобится не один день, чтобы переварить столь непривычную мысль.

С берега послышался рев драконов – они кого-то приветствовали. Н'тон резко поднялся с места.

– Мне пора присоединиться к Вансору. Наверное, вернулись Пат'а с Миррим. Ну, до утра!

– Я тебе посвечу, Н'тон, – вызвался Джексом и, схватив пару ламп, зажег фитильки.

Они уже отошли на порядочное расстояние, когда Н'тон обернулся к юноше:

– Полагаю, Джексом, путешествия тебе больше по душе, чем полеты с королевским крылом?

Джексом рассмеялся.

– Да ведь я не нарочно! Правда, Н'тон! Мне так захотелось первому увидеть гору вблизи.

– Неужели на этот раз обошлось без всяких предчувствий?

– Каких предчувствий?

Н'тон, посмеиваясь, дружески обнял юношу за плечи.

– По-моему, ты слишком доверяешь снам, которые видят файры.

– Об извержении?

Предводитель Форта слегка встряхнул Джексома.

– Ну, ты молодец!

Они увидели темный силуэт дракона и два сверкающих глаза – Лиот', повернув голову, смотрел на приближавшихся всадников.

– Ночью белый дракон гораздо заметнее, – произнес Н'тон, указывая на светлое пятно, маячившее рядом с темной громадой бронзового.

«Как хорошо, что ты пришел. У меня чешется спина, а самому никак не достать».

– Рут'у нужна моя помощь.

– Тогда оставь мне светильники – я передам их Миррим, чтобы она смогла отыскать дорогу назад.

Они разошлись в разные стороны. Джексом отправился к Рут'у. Юноша слышал, как Н'тон поздоровался с Миррим; их голоса отчетливо доносились до него в ночной тишине.

– Разумеется, с Вансором все в порядке, – капризно говорила Миррим. – Он так приклеился к своей трубе, что его просто не оторвать. Он даже не заметил, как я пришла, не стал есть то, что я ему принесла, и не обратил внимания, что я ухожу. И еще я тебе хочу сказать, – набрав побольше воздуха, заявила она, – что Пат'а вовсе не пугает здешних файров!

– А почему, собственно, она должна была их распугать?

– Но ведь именно из-за этого мне запретили показываться на Плато, когда Джексом вместе с другими будет с ними возиться!

– Возиться? А, ты имеешь в виду, что Рут' попробует собрать воедино множество образов, которые передают файры? На твоем месте, Миррим, я не стал бы из-за этого переживать. Что, у тебя мало своих дел?

– По крайней мере мой дракон – не какой-нибудь бесполый недоросток, который только и может, что увиваться вокруг файров!

– Миррим! – ледяным тоном произнес бронзовый всадник, и даже Джексома обдало ледяным ветром. В ушах его снова и снова отдавались оскорбительные слова Миррим.

– Ты же сам знаешь, Н'тон, что я права...

«В этом вся Миррим, – подумал Джексом, – так занята собой, что даже не слышит угрозы в голосе предводителя».

– Уж кому об этом знать, как не тебе, – недовольным тоном продолжала она. – Разве не ты сам сказал Ф'нору и Брекке, что Рут' вряд ли когда-нибудь созреет для спаривания? Куда же ты, Н'тон? Я думала...

– Что-то я не заметил, чтобы ты думала!

– В чем дело, Н'тон?

Внезапная паника в голосе Миррим послужила Джексому слабым утешением.

«Почему ты остановился? – спросил его Рут'. – У меня все еще чешется».

– Джексом! – негромко позвал Н'тон, словно надеялся, что юноша не услышит его, но Джексом тотчас же откликнулся.

– Джексом! – вскрикнула Миррим. – Нет, не может быть...

Послышался топот, сдавленный всхлип – и она скрылась в

темноте.

Ну что за девчонка – сначала ляпнет, а потом целыми днями будет распускать нюни! Теперь она начнет каяться, бегать за ним следом, пока не загонит его в Промежуток своими бесконечными сожалениями и извинениями.

– Джексом! – В голосе Н'тона прозвучало беспокойство.

– Я здесь, Н'тон, – Джексом продолжал старательно скрести хребет своего дракона, не переставая удивляться, почему насмешки Миррим не возымели на него особого действия. Бесполый недоросток! Глядя на идущего к ним Н'тона, юноша ощущал в душе странное чувство облегчения; обида отпустила его. В памяти мелькнула виденная в Форте картина: всадники, с нетерпением ожидающие, когда взлетит зеленая. Тогда он был рад, что Рут'у до нее нет дела. Конечно, можно пожалеть о том, что Рут' никогда не испытает таких переживаний, но зато какое облегчение знать, что и самому не придется участвовать в подобном сборище!

– Ты, наверное, все слышал? – В голосе Н'тона звучала слабая надежда.

– Да, слыша,!. У воды звук разносится далеко.

– Чтоб ей ни Скорлупы, ни Осколков, этой девчонке! Мы все собирались с тобой поговорить... Потом ты заболел, а теперь вот это... Так и не представилось случая... – сбивчиво оправдывался Н'тон.

– Ничего страшного. Как и у Миррим, у меня найдутся другие дела.

Н'тон громко застонал.

– Послушай, Джексом! – он крепко сжал плечо юноши, стараясь выразить свое бесконечное сожаление.

– Ты ни в чем не виноват, Н'тон.

– Рут' понимает, о чем идет речь?

– Рут' понимает, что у него чешется спина, – сказав это, Джексом с удивлением ощутил, что Рут' ни капельки не расстроен.

«Вот-вот, как раз здесь! Теперь три покрепче!»

Джексом нащупал на мягкой гладкой шкуре небольшое шелушащееся пятно.

– Знаешь, Н'тон, – продолжал он, – пожалуй, последний раз в Форт-Вейре я начал догадываться: что-то не так... К'небел явно ожидал, что Рут' полетит вдогонку за зеленой. Я подумал тогда, что Рут', наверное, повзрослеет позже других драконов; ведь он родился таким маленьким...

– Он не повзрослеет, Джексом.

Юношу тронуло искреннее сочувствие, прозвучавшее в голосе бронзового всадника.

– Ну, так что же? Он мой дракон, а я его всадник! Мы – единое целое.

– Он – единственный в своем роде! – горячо повторил Н'тон, ласково и в то же время уважительно поглаживая Рут'а по шее. – Как и ты, мой юный друг! – он снова сжал плечо Джексома, вложив в этот жест все, что осталось невысказанным. Из темноты донеслось дружелюбное ворчание Лиот'а, и Рут', повернув голову туда, где лежал бронзовый, учтиво курлыкнул в ответ.

«Лиот' – отличный дракон. А его всадник – такой добрый! Они оба – наши настоящие друзья!»

– Знай, мы ваши друзья, что бы ни случилось, – сказал Н'тон, в последний раз почти до боли стиснув плечо Джексома. – Мне пора к Вансору. Ты правда в полном порядке?

– Лети, Н'тон. Мне нужно еще почесать Рут'а.

Предводитель Форта помедлил еще мгновение, потом повернулся и стремительно шагнул к бронзовому.

– Пожалуй, Рут', нужно смазать это местечко маслом, – сказал Джексом. – Что-то я в последнее время совсем тебя забросил.

Рут' повернул голову, в темноте голубое сверкание его глаз казалось еще ярче.

«Ты никогда меня не забрасывал».

– Если бы не забрасывал, ты не начал бы шелушиться.

«Просто ты был очень занят».

– Потерпи еще чуть-чуть. Я сбегаю на кухню – там есть свежее масло.

Глаза Джексома уже привыкли к черноте тропической ночи, и он беспрепятственно пробрался на кухню, отыскал банку с маслом и бегом припустил обратно. Он чувствовал, что устал – и душой, и телом. Все-таки что за несносный человек эта Миррим! С другой стороны, если бы он позволил ей и Пат'е присоединиться к ним... Ну да ладно, раньше или позже он все равно узнал бы вынесенный Рут'у приговор. Но почему сам Рут' ничуть не огорчен? Возможно, если бы он, Джексом, настойчиво желал, чтобы его дракон и в этом отношении не уступал большим драконам, Рут' в конце концов все-таки созрел бы? Джексом снова печально подумал, что им так и не дали стать настоящим драконом и настоящим всадником: воспитывали в холде, а не в Вейре, где спаривающиеся драконы – обычное дело, факт, который все понимают и принимают. Однако он не мог сказать, что Рут'у были вовсе чужды любовные переживания; белый всегда разделял с Джексомом его ощущения во время секса.

«Я люблю тебя и люблю вместе с тобой. Вот только спина ужасно чешется».

«Тут уж ничего не убавишь и не прибавишь», – подумал Джексом, спеша через лес к своему дракону.

Рядом с Рут'ом кто-то был. Если только это снова Миррим... Джексом сердито ускорил шаги.

«Со мной Шарра», – спокойно произнес Рут'.

– Шарра? – справившись с неожиданно накатившим на него гневом, Джексом разглядел очертания ее фигурки. – Я принес масло. У Рут'а спина шелушится – я его совсем забросил.

– Ты никогда не забрасывал Рут'а, – с такой горячностью возразила девушка, что Джексом даже рассмеялся от неожиданности.

– Миррим случайно не... – начал он, протянув банку, чтобы она смогла окунуть в нее руку.

– Как же, пришла в слезах и, можешь мне поверить, ни у кого из нас не нашла ни капли сочувствия, – разгневанная Шарра принялась так сильно тереть Рут'у спину, что тот робко пожаловался. – Извини, Рут'. Так вот, Миррим отправили обратно в Бенден!

Джексом взглянул на берег, туда, где он недавно видел зеленого дракона, – Пат'а действительно исчезла.

– А тебя отправили ко мне? – насмешливо спросил Джексом, хотя в душе не имел ничего против присутствия Шарры. Даже наоборот, он был рад, что она пришла.

– Вовсе не отправили... – Шарра замялась. – Меня... позвали! – выпалила она.

– Позвали? – Джексом оторвался от своего занятия и взглянул на девушку. Ее лицо бледным пятном выделялось в темноте.

– Вот именно, позвали. Меня позвал Рут'. Он сказал, что Миррим...

– Он сказал? – перебил ее Джексом, до которого наконец дошел смысл ее слов. – Так ты слышишь Рут'а?

«Ей приходилось слушать меня, когда ты болел», – пояснил Рут', и в тот же миг Шарра произнесла вслух:

– Я слышу его с тех пор, как ты заболел.

– Признавайся, Рут', зачем ты позвал Шарру?

«Она тебе подходит. И она тебе нужна. Из-за того, что сказала Миррим, ты закрылся... Я почти не слышу тебя, и это мне не нравится. Шарра поможет... поможет и тебе, и мне».

– Ты поможешь нам, Шарра?

На этот раз Джексом не колебался. Он взял скользкие от масла руки девушки в свои ладони и привлек ее к себе. Как все-таки здорово, что они почти одного роста, что ее губы так близко! Ему оставалось лишь слегка наклонить голову.

– Я все для тебя сделаю, Джексом, – для тебя и для Рут'а! – Ее губы шевелились, подрагивали рядом с его губами, пока он не заглушил ее слова поцелуем.

По телу начало разливаться тепло, растапливая ледяную корку, которая так угнетала и его самого, и дракона, – тепло, которое рождало в нем прикосновение гибкого тела Шарры, аромат ее длинных густых волос, ощущение ее ладоней на спине. Эти сильные тонкие руки, ласкающие его плечи, больше не были руками целительницы – то были руки пылкой возлюбленной...

Они любили друг друга в теплой, мягкой тьме, и когда настал момент высочайшего блаженства, оба почувствовали, что Рут' любит вместе с ними.