Текст книги "Драконы Перна (сборник)"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 72 страниц)

 Глава 11

Над чашею Вейра взлетают драконы —

Бронза, коричневый, синий, зеленый...

Всадникам Перна приветствие крикни!

Миг – и исчезли. Миг – и возникли.

Примерно через три часа после рассвета двести шестнадцать драконов зависли над пиком Бендена. Ф'лар, на бронзовом Мнемент'е, производил смотр своих сил.

Внизу, в чаше Вейра, собрались женщины, дети и несколько всадников, получившие ранения в двух первых битвах. Там были все – кроме Лессы и Рамот'ы, которые отправились в Форт-Вейр, место сбора крыла золотых. Несмотря на принятое вчера решение, Ф'лар испытывал беспокойство. Лесса, его хрупкая маленькая Лесса тоже будет сражаться! Разумом он понимал, что прошли времена, когда на Перне была лишь одна королева, что Лесса, нырнувшая на четыреста Оборотов в прошлое, способна позаботиться о себе и своем драконе... Но если с ней что-нибудь случится...

Он убедился, что каждый всадник взял полный груз огненного камня, что все драконы имеют хороший цвет, что молодежь помнит нужные ориентиры. Звери, прибывшие с юга, выглядели прекрасно, но с лиц их всадников еще не исчезли следы перенесенных тягот. Может быть, стоило оставить их в Вейре? Он медлил – а ведь Нити вот-вот появятся в голубых небесах Телгара!

Наконец он дал команду отправиться в Промежуток. Мир исчез и появился вновь; всадники парили теперь к югу от Телгар-холда. Они не были первыми – на западе, на востоке и на севере по небосклону плыли громадные разноцветные клинья, насчитывающие сотни драконов.

«Где она? – спросил Ф'лар у Мнемент'а. – Скоро нужно будет передавать сообщения...»

«Она близко», – ответил бронзовый.

Прямо над холдом возникло еще одно крыло. Даже с большого расстояния Ф'лар мог различить золотой блеск драконов, сверкавших в ярком утреннем свете. Гул и трубные звуки наполнили воздух – Вейры приветствовали своих королев. И хотя сердце Ф'лара по-прежнему сжимала тревога за Лессу, он тоже улыбнулся при виде этого великолепия и мощи.

Внезапно восточные отряды взмыли вверх. Нити приближались, и драконы почуяли своего древнего врага. Мнемент' вытянул шею, его громоподобный рев присоединился к боевому кличу двух тысяч собратьев. Бронзовый повернул голову с распахнутой пастью к своему всаднику, требуя огненный камень. Сотни зверей повторили это движение, сотни громадных челюстей раздробили камень, сотни глоток протолкнули обломки внутрь.

Нити! Теперь Ф'лар отчетливо видел их на фоне голубого весеннего неба. Внезапно сердце его забилось сильнее – но не от тревоги или страха; пьянящая, буйная радость охватила его! Он был всемогущ сейчас – когда хрупкое тело человека слилось воедино с огромным стремительным зверем...

Мнемент' снова повернул голову за камнем, а затем ринулся вперед, набирая скорость для прыжка вверх. Восточный небосклон уже затопили струи оранжево-красного огня и пылавшие пряди Нитей. Драконы исчезали и появлялись вновь, ныряли вниз, извергали пламя, уклонялись... Над самыми вершинами скал носились золотые королевы, сжигая редкие Нити, устремившиеся к вожделенной земле. Сверкали крылья, клубился огонь, рев потрясал воздух... Так началась Телгарская битва.

Ф'лар дал команду набирать высоту, чтобы встретить чудовищный дождь у самых врат Перна. И когда Мнемент' взмыл вверх, Ф'лар вызывающе погрозил кулаком алому глазу Звезды, мерцающему в небе над ним.

– Придет время, – яростно закричал он, – и мы не станем покорно сидеть здесь, ожидая, когда ты пошлешь на Перн смерть... Мы доберемся до тебя там, где ты кружишь... и выжжем Нити в их собственном мире!

Что ж, сказал он себе, если люди и драконы могут прыгнуть на четыреста Оборотов в прошлое и в мгновение ока перемещаться через моря и земли, то эта угроза не является бесплодной мечтой. Ибо что такое путешествие из одного мира в другой? Просто еще один долгий шаг, скачок через черную бездну космоса.

Ф'лар улыбнулся. Пожалуй, ему лучше не обсуждать с Лессой эту дерзкую идею.

«Впереди Нить», – предупредил Мнемент'.

Извергая пламя, бронзовый дракон бросился в атаку, и Ф'лар крепче сжал коленями его мощную шею. Он, всадник Перна, прекрасного и любимого, находился сейчас в том времени и в том месте, где ему надлежало быть. И эта мысль наполнила его счастьем.

 = Странствия дракона =

Посвящается Энн Дороти

Мак-Элрой Маккефри, моей матери

 Пролог

Ракбат из созвездия Стрельца был желтой звездой типа G. В его систему входили два пояса астероидов, пять планет – и еще одна, блуждающая, притянутая и связанная узами тяготения в последние тысячелетия. Когда люди впервые обосновались на третьей планете системы Ракбата, получившей название Перн, они не обратили большого внимания на странную бродяжку, которая вращалась вокруг центрального светила по очень вытянутой и неустойчивой эллиптической орбите. В течение нескольких поколений люди даже не думали об этой алой звезде – пока однажды она не подошла близко к Перну.

Когда влияние остальных тел системы Ракбата не могло помешать сближению планет, чуждая жизнь, безжалостная и хищная, стремилась преодолеть узкий промежуток пространства и перебраться в более гостеприимный мир. Кто знает, сколько тысячелетий Алая Звезда с неотвратимой регулярностью наносила эти смертоносные удары... но теперь на Перне были люди.

Потери, которые понесли колонисты во время первой атаки, были устрашающими. Началась длительная борьба за выживание, отчаянное сражение со смертью, спутанными серебряными нитями рассекающей небеса Перна. И во время этих горестных трудных лет связь с материнской планетой была окончательно утрачена.

В свое время периниты разобрали транспортные корабли и отказались от многих технологических достижений – все это казалось ненужным и неуместным на благодатной девственной планете. Теперь же, чтобы защититься от вторжения Нитей, наиболее изобретательные из колонистов разработали стратегию, рассчитанную на века. Первая стадия планомерной защиты заключалась в совершенствовании уникального биологического вида, обитавшего на планете, ставшей для людей родиной. Мужчин и женщин, способных к глубокому сопереживанию, обладающих врожденным даром телепатии, обучали использовать этих необычных животных и помогать им. Драконы, названные так в память о сказочных созданиях из земных легенд, обладали двумя чрезвычайно полезными свойствами: они почти мгновенно перемещались из одного места в другое и умели выдыхать пламя – после того как заглатывали местный минерал, содержащий фос-фин. Таким образом, драконы могли сжигать Нити еще в воздухе, не допуская их падения на почву.

Чтобы реализовать эту первую стадию, потребовалось несколько поколений. Одновременно была запущена и вторая – наземная – стадия проекта, вот только ее окончательное завершение требовало много большего времени. Зато она гарантировала надежную защиту от вторжения смертоносных Нитей. Они представляли собой микозные гифы, способные путешествовать в космическом пространстве и с бессмысленной прожорливостью поглощающие любую органическую материю. Попадая на плодородную поверхность Перна, они зарывались в мягкую почву и начинали стремительно размножаться.

Организаторы этого двухстадийного проекта не надеялись, что вторая часть плана даст быстрые результаты; поначалу главный эффект был достигнут лишь в психологическом отношении. Для этого существовали драконы. Периниты видели, как клубки Нитей пылают в воздухе и серым пеплом падают вниз; видимые результаты сражения успокаивали людей и наполняли их гордостью. Однако низменный Южный материк, на котором была запущена вторая стадия проекта, оказался совершенно не приспособленным для обороны; всех колонистов пришлось переселить на Северный континент, где могучие горные хребты с естественными пещерами в годину бедствий служили защитой. Новые поселения на севере создавались тяжким трудом, и вскоре предназначение Южного материка было забыто – как, впрочем, и сама Земля. С каждым новым поколением воспоминания о материнской планете все больше окутывались туманом, превращаясь в легенды, пока и вовсе не исчезли из истории Перна, канув в забвение.

Форт, самое первое поселение, вырубленное в восточном склоне Великого Западного хребта, вскоре стал слишком тесным для колонистов. Второй город был заложен дальше на севере, около большого озера, где в скалах обнаружилось множество пещер. Однако через несколько поколений холд Руат тоже оказался переполненным.

Поскольку Алая Звезда всходила на восточном небосклоне, было решено направить экспедиции в восточные горы, чтобы разведать места, удобные для наблюдательных пунктов и убежищ. Единственным подходящим местом были пещеры, так как только камень и металл (которым, к сожалению, Перн оказался не очень богат) могли защитить от обжигающих ударов Нитей.

К тому времени благодаря селекции крылатые длиннохвостые огнедышащие драконы достигли таких размеров, что содержать их в тесноте пещерных городов-холдов стало невозможно. Тогда периниты обратили внимание на кратеры древних потухших вулканов, внутренние склоны которых были источены огромными пещерами. Одна такая вершина находилась вблизи Форта; другую обнаружили в горах Бендена на восточной оконечности материка. Их приспособили для обитания, но на это ушли последние запасы горючего для гигантских горнопроходческих машин, и все остальные холды и Вейры пришлось высекать в скалах вручную.

У всадников, летавших на драконах, и у людей, обитавших в холдах, были различные задачи; у обеих групп сложился свой жизненный уклад, и постепенно, постепенно привычки становились обычаями – пока не превратились в традицию, нерушимую, как закон.

Затем наступил период, равный двум сотням Оборотов Перна вокруг светила, когда Алая Звезда, одинокая замерзшая странница, находилась в дальнем конце своей эллиптической орбиты. На почву Перна больше не падали Нити. Люди успокоились, они обрели наконец ту жизнь, о которой мечтали, когда впервые высадились на гостеприимной, плодородной планете. Они стерли следы опустошения, разбили фруктовые сады, вспахали поля и намеревались восстановить на склонах гор уничтоженные Нитями леса. Они даже сумели позабыть о том, что были на грани вымирания. Потом Нити вернулись опять – началось новое Прохождение, пятьдесят Оборотов ужаса, падающего с небес. И периниты благословляли своих далеких предков, чья мудрая предусмотрительность спасла их спустя много поколений. Огненным дыханием драконы уничтожали в воздухе падающие Нити, защищая поселения людей.

В течение мирного Интервала род драконов множился и процветал; были основаны четыре новых лагеря в кратерах вулканов. Правда, за это время люди полностью забыли о второй части защитной стратегии.

К моменту, когда Алая Звезда в третий раз сблизилась с Перном, на планете уже сложилась прочная политико-экономическая структура, позволяющая успешно бороться с регулярными бедствиями. Шесть Вейров – так стали называть лагеря всадников в кратерах потухших вулканов – взяли под защиту весь Северный континент, разделив его на шесть областей. Остальное население должно было оказывать поддержку Вейрам, так как обитавшие в них воины не могли тратить силы и время на поиски пропитания – тем более что вблизи вулканических пиков не нашлось пригодной для обработки земли. В мирные периоды всадники растили драконов и обучали молодежь; во время Прохождения они сражались с Нитями.

В районах, изобиловавших естественными пещерами, в плодородных долинах рек росли города-холды. Некоторые из них, расположенные в стратегически важных точках, развивались особенно быстро. Чтобы управлять ими, требовались сильные люди, способные справиться с ужасом и отчаянием, которые охватывали население во время атак Нитей. И были нужны мудрые администраторы – чтобы собрать и сохранить запасы продовольствия на весь период, когда не представлялось возможным вырастить урожай. Людей, обладавших способностями к работе с металлом, умевших разводить домашних животных, ловить рыбу, ткать, добывать руду (там, где она была), объединили в цеха. Каждый цех включал в себя несколько мастерских, расположенных, как правило, в самых больших холдах. Одна из мастерских считалась главной – там ремесленники совершенствовали свое искусство, там обучали молодежь, передавая из поколения в поколение секреты своего ремесла. Чтобы лорды, правившие холлами, на землях которых находились мастерские, не могли прибрать к рукам их продукцию, ремесленникам было предоставлено самоуправление. Они подчинялись только главному мастеру своего цеха, которого выбирали из числа наиболее опытных и уважаемых людей. Главный мастер полностью отвечал за продукцию цеха, ее качество и распределение; мастерские работали для всего Перна.

Со временем, конечно, права и привилегии властителей холдов и главных мастеров возросли – равно как и привилегии всадников, под защитой которых находились все поселения на планете.

Итак, Алая Звезда с непреклонным постоянством раз за разом сближалась с Перном и удалялась от него, будто предоставляя истерзанной планете передышку. Случалось так, что под влиянием остальных пяти спутников Ракбата она проходила слишком далеко от Перна, чтобы сбросить на него смертоносные гифы. Иногда же влияние планет системы словно подталкивало Алую Звезду к несчастному обитаемому миру, и тогда Нити безжалостным дождем сыпались на его почву. Страх порождает фанатичную веру, и периниты не были исключением. Лишь всадники могли защитить Перн, и их положение в колонии становилось прочнее с каждым Оборотом.

Но человечество так часто стремится забыть неприятное, предать забвению нежелательное... Казалось, если игнорировать зло, то сама причина древнего ужаса исчезнет, пропадет, канет в небытие...

Однажды Алая Звезда прошла далеко от Перна, и небо его осталось чистым. Наступила эпоха процветания; люди множились, занимали все новые и новые богатые земли, врубались в твердые скалы, служившие надежным укрытием для городов-холдов, покрывали долины рек садами и пашнями. Периниты были так заняты, так увлечены, что не замечали, как уменьшается число драконов, как приходит в упадок последний Вейр – единственный Вейр, оставшийся на всем Перне. Долгое, долгое время Алая Звезда, ужас прошлого, не восходила на рассветном небосклоне. И если даже она когда-нибудь появится – кто станет думать о столь отдаленном будущем?

Итак, сменилось пять поколений, и потомки отважных всадников впали в немилость. Забылись легенды об их храбрости, героические баллады давних лет стали считаться пустой похвальбой, и лишь пять таинственно опустевших Вейров напоминали о былом величии племени драконов.

Но путь, которым следовала Алая Звезда, с безжалостной неотвратимостью должен был снова привести ее к Перну. Наступило время, и зловещий алый глаз вновь вспыхнул на рассветном небе обреченной планеты – однако его мерцающий свет пробудил у людей лишь смутное беспокойство. Только один из немногих оставшихся на обреченной планете бронзовых всадников – Ф'лар, всадник Мнемент'а, – верил, что в древних сказаниях сокрыта истина. Он передал эту веру Ф'нору, всаднику Кант'а, своему брату по отцу. Вера в высокое предназначение всадников зажгла их сердца; каким бы страшным ни было грядущее, оно казалось им лучше бесцельного прозябания в единственном Вейре Перна.

Когда на площадку Рождений Бенден-Вейра легло последнее золотое яйцо умирающей королевы драконов, Ф'лар и Ф'нор решили воспользоваться случаем и обрести власть над Вейром. По древнему обычаю, всадники вылетали в Поиск, чтобы найти девушку, способную запечатлить молодую королеву в момент ее появления из яйца. В Руат-холде братья обнаружили юную девушку, одаренную необычайной телепатической мощью и силой духа. Лесса была единственным потомком гордых лордов Руата; вся ее семья погибла десять Оборотов назад, при нападении на холд.

Лесса запечатлила золотую Рамот'у, новую королеву, и стала госпожой Бенден-Вейра. Когда молодая королева поднялась в свой первый брачный полет, Мнемент', бронзовый дракон

Ф'лара, догнал ее. По освященной тысячелетиями традиции Ф'лар стал предводителем Вейра, возглавив всех всадников Перна. Втроем Лесса, Ф'лар и Ф'нор сумели убедить властителей холдов и мастеров в том, что на Перн надвигается страшная опасность. Они начали готовить почти беззащитную планету к обороне. Однако было ясно, что две сотни драконов Бенден-Вейра не смогут спасти разросшиеся поселения перинитов. В старые времена для защиты колонии требовалось шесть полных Вейров, а обитаемая область была тогда намного меньше.

Во время тренировочного полета Лесса случайно обнаружила, что драконы могут не только почти мгновенно перемещаться в пространстве, но и путешествовать во времени. Тогда, рискнув своей жизнью – и жизнью единственной на планете королевы драконов, продолжательницы их рода, – Лесса отправилась в прошлое, на четыреста Оборотов назад, в ту эпоху, когда заканчивалось последнее Прохождение Алой Звезды, когда все Вейры Перна – и Бенден, и пять других – были заполнены всадниками и драконами.

Вожди пяти Вейров, предчувствуя, что после долгих лет героических битв их ожидает период застоя и упадка, согласились помочь своим потомкам и отправились вместе с Лессой в ее время.

Семь Оборотов прошло с тех пор, как завершилось это великое переселение. Первоначальный восторг и благодарность, которые испытывали холды и цеха к своим спасителям, успели остыть. Да и Древним всадникам, выходцам из прошлого, не нравился новый Перн и та эпоха, в которой они очутились. Слишком много изменений произошло за четыреста Оборотов – изменений, которые неизбежно вели к конфликту между прошлым и настоящим.

 Глава 1

Холд Форт, мастерская Робинтона, утро.

Бенден-Вейр, послеполуденное время.

Холд Телгар, главная мастерская кузнечного цеха,

позднее утро (по времени Телгара)

«Как начать?» – размышлял Робинтон, мастер-арфист Перна. Он задумчиво хмурился, склонившись над влажной поверхностью песка, заполнявшего неглубокий прямоугольный лоток на его рабочем столе. Длинное, вытянутое лицо мастера избороздили глубокие морщины; колючие голубые глаза, обычно взиравшие на мир с нескрываемым интересом, потемнели, подернулись дымкой, выдававшей внутреннее напряжение.

На миг он представил, как песок, в такт его невнятному бормотанию, покрывается словами и нотами... словно он, первейший на всем Перне сочинитель Баллад, Саг и песен, научился творить мыслью... Робинтон усмехнулся. Все-таки ему нужно придумать эту новую Балладу, которую предстоит впервые исполнить на предстоящем вскоре бракосочетании лорда Асгенара, правителя Лемоса, и сестры лорда Ларада Телгарского. Он получил уже немало сообщений от бродячих музыкантов своего цеха, а также по барабанной связи, о воцарившихся повсюду смятении и недовольстве. И Робинтон хотел воспользоваться подходящим случаем, чтобы напомнить гостям – каждому лорду и каждому мастеру, приглашенному на торжество, – об их долге перед всадниками Перна.

Итак, он выберет темой своей Баллады, решил Робинтон, это фантастическое путешествие сквозь время, которое совершила Лесса, госпожа Бенден-Вейра, вместе со своей золотой королевой Рамот'ой. Он хорошо помнил, какую радость и облегчение испытали лорды и мастера, когда пять Древних Вейров, завершив путь в четыре сотни Оборотов, прибыли на защиту Перна.

Да, но как воссоздать в мелодии очарование тех неистовых дней? Какие ритмы способны оживить былой восторг? Даже самые волнующие аккорды не смогут передать удар крови в виске, затаенный вздох, трепет ужаса и воскрешенную робкую надежду – все, что случилось в то утро, после падения Нитей на Нерат, когда Ф'лар собрал в Бенден-Вейре перепуганных лордов и мастеров... когда он сумел вдохнуть мужество в их сердца.

Нельзя, однако, сказать, что властители холдов внезапно осознали свой долг перед Вейром. Слишком реальна была опасность... и перед глазами лордов, несомненно, стояли их цветущие поля, опаленные ударами Нитей, которые они считали мифом; они ясно представляли тысячи нор, заполненных молниеносно размножающимися паразитами, и предчувствовали, что вся их дальнейшая жизнь пройдет в каменных мешках холдов, за железными дверями и ставнями. В тот день они были готовы продать Ф'лару свои тела и души, только бы он защитил их от Нитей. И Лесса – да, Лесса, сумела спасти их, едва не расставшись с жизнью.

Робинтон посмотрел на ровную поверхность песка в лотке; яркие картины, всплывшие перед его глазами, внезапно потускнели.

– Песок памяти высыхает быстро, – вполголоса пробормотал он, окинув взглядом густо населенную долину, лежавшую за окном; она тянулась к скалистому обрыву, над которым располагался Форт, старейший из Великих Холдов Перна. На гребне горы стоял часовой. Обычно там было не меньше шести стражей, наблюдавших за небом; однако уже наступило время посева, и лорд Грож послал на поля всех, кто мог держаться на ногах, – даже детей, очищавших от буйной весенней травы камни защитной полосы и стены холда. Ближе к лету он, пожалуй, не рискнет приостановить эту работу, как бы ему ни хотелось подготовить побольше земли...

Сам Грож, несомненно, сейчас был в поле, разъезжая от участка к участку на одном из этих длинноногих животных, выведенных Согрейни, мастером-скотоводом. Властитель Форта казался неутомимым; его выпуклые голубые глаза никогда не пропускали плохо обрезанное дерево или невскопанную полосу земли. Он был дородным мужчиной с седоватыми волосами, аккуратно схваченными кожаной лентой, и весьма легко впадал в гнев. Однако, несмотря на свой напыщенный вид и раздражительность, он не требовал от холдеров, да и от своих детей и воспитанников, ничего такого, чего не смог бы сделать сам. Правда, лорд отличался довольно консервативным образом мыслей, но он сознавал границы своих возможностей, и это знание придавало ему уверенность.

Робинтон поджал нижнюю губу; удивительно, как человек, подобный лорду Грожу, пренебрег одной из своих традиционных обязанностей – уничтожением зелени вблизи мест обитания людей! Или это был его ответ на жалобы Вейра по поводу необъятности лесных угодий Форт-холда, которые они должны защищать? Вождь Форт-Вейра Т'рон и Мардра, его подруга, уже не так тщательно следили за тем, чтобы ни одна нора Нитей в буйных субтропических лесах не осталась без внимания всадников. Однако сам Грож проявлял прежнее усердие, когда Нити падали в его леса, – туда немедленно отправлялись наземные команды с огнеметами. У Грожа было несколько отрядов наблюдателей и скороходов, которые действовали на земле не менее эффективно, чем всадники – в воздухе; каждую Нить, которой удавалось избежать огненного дыхания драконов, разыскивали и уничтожали.

Но в последнее время до Робинтона стали доходить очень неприятные слухи – причем не только из Форт-холда. Рано или поздно арфист оказывался в курсе любой сплетни, произнесенной самым тихим шепотом, а уж он-то умел отличить истину от наговора и клевету от преступной небрежности. Хотя Робинтон не отличался склонностью к панике – что не раз подтверждалось в течение долгих лет, – сейчас в его сердце начинал закрадываться холодок тревоги.

Мастер-арфист откинулся в кресле, разглядывая яркое голубое небо за окном, свежую зелень полей и золотистое цветение плодовых деревьев, сверкающие чистые камни небольших холдов, что выстроились вдоль дороги, ведущей к главному поселению, мастерские цехов, сгрудившиеся у подножия широкой защитной полосы, обегавшей стены большого внешнего двора Форта. Если его подозрения не беспочвенны, то что мог он сделать? Заклеймить нерадивых в очередной Балладе? Написать сатиру? Робинтон фыркнул. Лорд Грож был слишком прямолинейным человеком, чтобы разгадывать метафоры, и слишком справедливым, чтобы лезть в перебранку. К тому же – Робинтон раздраженно нахмурился – если Грож и проявил небрежность, то лишь в ответ на гораздо большую небрежность Вейра. Мастер невольно содрогнулся, представив, что могут сделать несколько пропущенных Нитей с огромными лесными массивами на юге.

Да, он может написать Балладу и спеть ее Мардре и Т'рону, вождям Вейра, – но это будет пустым звуком. С недавних пор Мардра стала очень раздражительной. Ходят разные слухи... Возможно, они верны; тогда ей должно хватить здравого смысла, чтобы аккуратно освободить вакансию предводителя и позволить другим мужчинам искать ее благосклонности – уж если Т'рон получил отставку. Странное дело... Стоит послушать болтовню женщин в холде – и каждому станет ясно, что предводитель Форта по-прежнему крепок и силен... Даже слишком силен – кое в чем ему приходится сдерживать себя. Лорду Грожу не очень нравится, что чуть ли не половина его подданных носит семя Крылатых...

Еще один тупик, подумал Робинтон с угрюмой улыбкой. Обычаи холда отличаются от морали Вейра... Может быть, стоит послать слово Ф'лару Бенденскому? Впрочем, бесполезно. Он ничем не сумеет помочь... Вейры автономны, и любой совет Ф'лара будет воспринят как оскорбление... причем не только Т'роном. Арфист знал, что в этой ситуации вождь Бендена встанет на сторону холдеров.

Не первый раз за последние месяцы Робинтон горько пожалел, что молодой вождь Бендена столь поспешно распростился с верховной властью семь Оборотов назад, когда Лесса привела из прошлого Вейры Древних. До этого Ф'лар сумел за несколько недель объединить весь Перн и поднять его на борьбу с надвигающейся угрозой. Все соединились в едином порыве – каждый лорд, каждый мастер, холдер, ремесленник... Этот союз распался, когда предводители Древних восстановили традиционный протекторат над холдами и благодарный Перн подтвердил все их привилегии. Однако за прошедшие четыре сотни Оборотов многое изменилось, и Древним предстояло это узнать...

Вероятно, наступило время напомнить лордам о тех днях, когда их спасение зависело лишь от хрупких крыльев драконов да двух сотен всадников, верных долгу.

Ну, у арфиста тоже есть долг, подумал Робинтон, разглаживая мокрый песок. И обязательства, которые нужно выполнять.

Через двенадцать дней Ларад, лорд Телгарский, выдаст свою сводную сестру Фамиру за лорда Асгенара, повелителя Лемоса. И мастер-арфист просто обязан появиться на празднике с новыми, подходящими к случаю, песнями. Там будут и Ф'лар с Лес-сой – холд Лемос находится под защитой Бенден-Вейра. Там соберется вся знать – вожди Вейров, лорды и мастера, – чтобы почтить своим присутствием торжество.

– Гости послушают веселые песни арфиста... а в промежутках между пением сам арфист хорошенько закусит, – хихикнул Робинтон в предвкушении пира и занес над песком стило.

Ради Лессы стоит постараться. Ее тема должна звучать нежно, призывно... но ни в коем случае не упрощенно. Она уже стала легендой... Арфист невольно улыбнулся, представив хрупкую, невысокую госпожу Бендена, с ее белой кожей, облаком пышных темных волос, искрящимися серыми глазами и острым язычком. Не было на Перне человека, который отказал бы ей в уважении... или отважился рассердить – кроме Ф'лара, конечно.

Теперь надо подобрать мелодический ряд для предводителя Бендена – жесткие глаза цвета янтаря, сухой, резкий профиль воина, врожденное, почти неосознанное чувство превосходства... Тут надо что-то боевое, звенящее, как набат... Стоит ли включать эпизод о том бескровном столкновении на склонах Бендена? В конце концов, это всего лишь небольшие трения между лордами и вождем Вейра... Сейчас ясно, что без всадников плодородная земля Перна стала бы пустыней после первой же атаки Нитей – даже если каждого мужчину, женщину и ребенка вооружить огнеметом. Одна Нить, хорошо укоренившись, способна дать потомство, пожирающее поля, луга и леса Перна со скоростью летящего дракона, уничтожающее все живое – кроме твердой скалы, воды и металла... Робинтон покачал головой, устрашенный собственной фантазией.

Так... Теперь Фандарел, мастер-кузнец. Огромный, с громоподобным голосом, бесконечно любознательный, всегда в делах... Большие руки, но искусные, чуткие... Главную тему поведет барабан... Только подумать, как обманчива внешность кузнеца! Любой решит, что такой гигант с медленными, осторожными движениями – тугодум...

Печальные, тихие аккорды... Это Лайтол, который был всадником Бендена и потерял своего дракона Ларт'а во время Весенних Игр... Несчастный случай... сколько же прошло с тех пор? Четырнадцать? Пятнадцать Оборотов? Лайтол покинул Вейр – жизнь там каждое мгновение напоминала бы о его страшной потере – и стал ткачом. Когда Ф'лар отправился в Поиск и встретил Лессу, бывший всадник возглавлял ткацкую мастерскую в холде Плоскогорье. Потом Лесса отказалась от прав на Руат в пользу юного Джексома... Да, а Ф'лар назначил Лайтола управляющим холда. Он и сейчас там, со своим воспитанником... мальчику скоро исполнится двенадцать Оборотов.

А как выразить тот уважительный трепет, который люди Перна испытывают перед драконами? Не существует мелодии достаточно величественной, чтобы по заслугам воспеть этих огромных крылатых зверей, которых всадники запечатлили – мальчик становился единым ментальным целым с драконом сразу после того, как новорожденный дракон выбирался из яйца... Вместе с людьми драконы бились с Нитями, уничтожая их огненным дыханием. Люди любили их, холили и преклонялись перед ними. Дракон и всадник, защитники Перна... Их объединяла на всю жизнь нерасторжимая мысленная связь, неизмеримо превосходившая обычную речь... «На что это может быть похоже?» – подумал Робинтон, вспомнив мечту своей юности – стать всадником. Неким таинственным образом драконы Перна могли попадать в Промежуток, в ледяной безбрежный мрак, лежащий за пределами видимого мира. Прыжок сквозь Промежуток позволял им в мгновение ока переноситься с одного места в другое... даже путешествовать во времени!

Арфист вздохнул. Это потрясало воображение! Но рука его потянулась к песку, и вот стило начертило первое слово, первую ноту... будто песня могла воскресить детские надежды Робинтона.

Он едва успел перенести начальную строфу на мягкую глину, чтобы сохранить текст, когда первый удар барабана прервал его труды. Робинтон выбежал в маленький внутренний дворик и, склонив голову, прислушался: все верно, код его цеха... Он так сконцентрировался на передаче, что даже не заметил, как над зданиями мастерской вновь повисла тишина.

– Нити?

Горло его внезапно пересохло. Ему не надо было заглядывать в таблицы с расписанием атак, чтобы понять: Нити на побережье Тиллек-холда начали падать слишком рано.

На противоположном конце долины, на стене Форт-холда, безразличный к чужому бедствию, монотонно вышагивал часовой.

* * *

Воздух в огромной чаше Бендена уже был напоен теплом весеннего полдня, когда Ф'нор, вслед за своим огромным коричневым Кант'ом, вылез на карниз. Всадник зевнул и потянулся – так, что хрустнуло в спине. Вчерашний день он провел на западном побережье в поисках подходящих для Запечатления ребят – и девушек тоже, потому что на площадке Рождений Бенден-Вей-ра зрело новое золотое яйцо. В Бендене, несомненно, рождается больше драконов и больше королев, чем во всех Вейрах Древних, подумал Ф'нор.