Текст книги "Драконы Перна (сборник)"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 72 страниц)

– Ведь я ваш лорд и должен научиться делать все, что умеют мои люди, – заявил он, чтобы положить конец ее возражениям.

Джексому даже понравилась эта работа. Когда они нарезали огромную вязанку, он предложил навьючить ее на Рут'а – при условии, что девушка отправится вместе с ним. Корана ужасно боялась, но Джексом заверил ее, что они не полетят через Промежуток – ведь она слишком легко одета, да и расстояние совсем маленькое. По пути ему удалось сорвать пару поцелуев, и, высадив девушку в холде, Джексом твердо решил, что она недолго будет служить ему только предлогом для отлучек.

Попрощавшись, он послал Рут'а через Промежуток к горному озеру. Хотя меньше всего ему хотелось лезть в ледяную воду, Джексом понимал, что перед возвращением в Руат необходимо отмыться от запаха огненного камня. Пришлось довольно долго оттирать шкуру дракона мелким озерным песком, потом сушить намокшие штаны и рубаху, развесив их на самом солнцепеке... Солнце уже начинало клониться к западу, и на это ушло значительно больше времени, чем могло бы занять свидание с Кора-ной. Поэтому Джексом рискнул и, нырнув в Промежуток, вернулся в Руат раньше, когда солнце еще стояло в зените. Но он совсем упустил из вида одну вещь, и это чуть было не свело на нет все его ухищрения.

Все собрались за обеденным столом, когда Джексом услышал отчаянный призыв дракона.

– Мне нужно к Рут'у! – бросил он и помчался по коридорам в свои покои.

«У меня горит в животе», – испуганно пожаловался Рут'.

– О Скорлупа, это все остатки камня! – отозвался Джексом, пробегая по пустынным переходам. – Ступай скорее на скалы... туда, где Уилт' оставляет свои отходы.

«Но я не могу пошевелиться! У меня тяжесть в животе!»

– Ты должен срыгнуть золу – драконы не держат ее в желудке, она не переваривается. Нужно сделать так, чтобы она поднялась наверх.

«Чувствую, что долго ждать не придется...»

– Только не здесь, Рут', пожалуйста!

Ворвавшись в вейр, Джексом встретил виноватый взгляд дракона. На полу, на самой середине, дымилась кучка серой золы, похожей на мокрый песок.

«Теперь мне гораздо легче», – тоненьким голоском передал Рут'.

– Ты не знаешь, не идет сюда Лайтол? – спросил Джексом. От бега сердце его так стучало, что он почти ничего не слышал, когда бросился на кухню за ведерком и совком. Только бы успеть убрать, пока все вокруг не пропахло... Он трудился как сумасшедший, но, к счастью, все уместилось в одно ведро. Словно Рут' и не сжевал целый мешок камня, которого хватило бы на доброе четырехчасовое сражение с Нитями!

Джексом вынес ведро, а пятно засыпал душистым песком.

– Что, не идет Лайтол?

«Нет...»

У юноши вырвался вздох облегчения, и он ободряюще похлопал Рут'а по спине. В другой раз он ни за что не забудет заставить его срыгнуть в каком-нибудь безопасном месте.

Вернувшись к столу, Джексом не стал объяснять причины своего ухода, и никто не стал его расспрашивать – еще один пример нового отношения домочадцев.

Следующим вечером они с Рут'ом набрали столько огненного камня, сколько дракон смог унести, для чего наведались в заброшенный карьер в горах Крома. Во время их путешествия туда то и дело наведывались файры – по меньшей мере полдюжины, – но Рут' каждый раз приказывал им исчезнуть.

– Не позволяй им подглядывать за нами.

«Они просто хотели поздороваться – ведь они меня любят».

– Вот обратная сторона твоей популярности!

Рут' только вздохнул.

– Не слишком ли много камня мы набрали? – спросил Джексом, опасаясь, что перегрузил дракона.

«Вот еще. Я очень сильный».

Джексом послал Рут'а через Промежуток на пустынное побережье Керуна. Там было море, чтобы потом искупаться, и душистый мыльный песок, чтобы отскрести шкуру дракона, и палящее солнце, чтобы быстро высушить одежду.

 Глава 5

Утро в мастерской арфистов.

Холд Форт.

Послеполуденное время в Бенден-Вейре.

Мастерская арфистов.

Пятнадцатый Оборот.

Двадцать шестой день пятого месяца

Прошло еще одно Падение Нитей, прежде чем Джексому снова удалось выбраться в Равнинный холд. Его роман с Кораной продвигался куда успешнее, чем попытки научить Рут'а выдыхать непрерывную струю огня. Белый дракон чуть не обжег себе горло, когда в самый неподходящий момент откуда ни возьмись вынырнули любопытные файры – и пришлось сдерживать пламя. Джексому показалось, что все ящерицы Керуна прилетели поглазеть на них.

Терпение Рут'а было на исходе; им пришлось сделать шестичасовой скачок назад, чтобы их отсутствие в Руате не сочли подозрительно долгим. «Оказывается, путешествовать во времени довольно утомительно», – понял Джексом, падая вечером в постель. Он был измучен и разочарован.

Как нарочно, на следующее утро ему предстояло вместе с Файндером тащиться в мастерскую Робинтона – пришел черед арфиста Руата осваивать Вансоровы звездные уравнения. Каждый арфист должен был уметь ими пользоваться, чтобы во всех крупных холдах по меньшей мере еще один человек, кроме властителя, мог правильно рассчитать время падения Нитей.

Мастерская арфистов была частью обширного комплекса зданий, разбросанных по склонам гор, на которых высился Форт-холд. Когда Джексом с Файндером верхом на Рут'е вынырнули из Промежутка прямо над небольшим двором, замкнутым в кольцо двухэтажных строений, их встретил неописуемый хаос. Вокруг носились обезумевшие файры, оглашая окрестности пронзительным чириканьем. На скалистых высотах Форта, привстав на задние лапы, угрожающе ревел сторожевой дракон; его развернутые крылья хлестали воздух, вздымая тучи пыли.

– Что происходит? – прокричал Файндер прямо Джексому в ухо.

– Рут' говорит, что все очень сердятся.

– Это называется сердятся? Да они в ярости! В жизни никогда такого не видел.

Полный тягостных предчувствий, Джексом посадил Рут'а во дворе Дома арфистов. Свободное место удалось найти с тру-д0М _ везде метались люди. Не успели руатанцы приземлиться, как их окружила стайка файров. Кружась в диком хороводе, они передавали такие сумбурные, отрывочные картины, что даже Рут' ничего толком не понял, а уж Джексом – в передаче дракона—и подавно. Единственное, что ему удалось разобрать, что ящерицы принадлежат Менолли, и она послала их найти Джексома.

– Наконец-то! Ты уже знаешь? – крикнула Менолли, выбегая во двор; на ходу она натягивала теплый плащ. – Скорее в Бенден! Кто-то похитил королевское яйцо...

Она вскарабкалась на спину Рут'а позади Файндера, шепча извинения за то, что потеснила коллегу, и велела Джексому поскорее отправляться. Белый дракон слегка замешкался.

– Не слишком ли нас много для одного Рут'а? – запоздало осведомилась Менолли.

«Ни в коем случае».

– Кто же мог утащить яйцо Рамот'ы? Зачем? Когда? – сыпал вопросами Файндер.

– Полчаса назад. Они собирают всех бронзовых и всех королев. Хотят пойти на Южный войной и силой заставить их вернуть яйцо.

– Откуда они знают, что это южане?

– Кому же еще придет в голову красть королевское яйцо?

Разговор прервался – Рут' увлек их в ледяную тьму. Они выскочили над Бенденом и вдруг увидели, что прямо на них, изрытая пламя, стрелой мчится тройка бронзовых. Рут' взвизгнул и бросился обратно в Промежуток. Вынырнув над озером, он раздраженно передал своим обидчикам:

«Это же я, Рут'! Рут'! Рут'!»

– Мы были на волосок от гибели, – заикаясь, пробормотал Файндер. Арфист так вцепился Джексому в плечи, что они совсем онемели.

«Вы чуть не сожгли мне крыло! Я же Рут'! Они извинились», – добавил белый дракон уже более спокойным тоном, но на всякий случай придирчиво осмотрел конец крыла.

– Я же совсем забыла тебе сказать! – простонала Менолли. – Ф'лар велел каждому сообщать свое имя! Но уж Рут'а могли бы пропустить и так!

Повсюду в воздухе возникали драконы, называя себя трем бронзовым охранникам Бендена. Они тесно сгрудились на дне чаши Вейра, высаживая своих всадников рядом с толпой, собравшейся у входа на площадку Рождений. Джексом вместе с Менолли и Файндером поспешили присоединиться к ним.

– Ты когда-нибудь видел столько бронзовых сразу? – спросила Джексома Менолли, окинув взглядом карнизы и скалы над Вейром, усеянные огромными телами, – расправив крылья, звери были готовы взлететь по первому приказу. – Слушай, Джексом, неужели дело дойдет до смертельной схватки между драконами?

В голосе девушки звучал ужас. Джексом и сам был в ужасе.

– Должно быть, положение у Древних совсем отчаянное, – мрачно заметил Файндер.

– Но как они ухитрились скрыться с яйцом средь бела дня? – недоумевал Джексом. – Ведь Рамот'а ни на шаг не отходит от кладки!

«Однако нам с Ф'лессаном удалось подобраться к ней», – виновато добавил он про себя.

– Нам рассказал Ф'нор, – начала объяснять Менолли. – Он говорит, что Рамот'а пошла поесть. На площадке собралась половина бенденских файров. Они всегда...

– И среди них, как пить дать, затесалась парочка чужаков из Южного, – перебил Файндер.

Менолли кивнула.

– Ф'нор тоже так думает. Одним словом, Древние знали, что она отлучилась. Ф'нор говорит, что Рамот'а только что убила птицу, когда появились три бронзовых. Они миновали сторожевого дракона... я хочу сказать, с какой стати сторожевой дракон будет что-то спрашивать у бронзовых? Они шмыгнули прямо в верхний тоннель, к площадке Рождений. Вдруг Рамот'а взревела и исчезла в Промежутке. Когда чужие бронзовые снова показались из верхнего прохода, они услышали крик Рамот'ы. Она уже взлетала с площадки, чтобы атаковать их, но они успели уйти в Промежуток.

– И что же? За ними послали погоню?

– За ними погналась сама Рамот'а! А следом – Мнемент'! Но это не помогло.

– Почему?

– Бронзовые ушли в прошлое – и даже Рамот'а не знает, в какое именно время... Мнемент' уже обыскал весь Южный Вейр и холд и еще половину песчаных бухт в округе.

– Древние не такие уж идиоты, чтобы тащить королевское яйцо прямо к себе в Южный.

– Но ведь Древние не знают, что нам известно, кто похитил яйцо, – устало сказал Файндер.

Они как раз подошли к задним рядам толпы всадников, прибывших на зов из других Вейров. Были здесь и владетели холдов, и главные мастера. Лесса застыла на карнизе королевского вейра, рядом с ней стоял Ф'лар, а чуть поодаль – Фандарел с Робинтоном; вид у всех был как никогда мрачный и взволнованный. Ниже на ступенях остановился Н'тон. Сердито размахивая руками, он горячо спорил с двумя бронзовыми всадниками. По другую сторону собрались женщины – три младших госпожи Бендена и всадницы из других Вейров. Над толпой нависла гнетущая атмосфера ярости и бессилия. Все глаза были устремлены на Рамот'у, которая металась перед входом на площадку Рождений, то и дело останавливаясь, чтобы взглянуть на оставшиеся яйца, зреющие в горячем песке. Она хлестала себя хвостом и возмущенно трубила, заглушая споры, которые вели всадники, столпившиеся на карнизе.

– Ведь это опасно – подвергать яйцо холоду Промежутка, – сказал чей-то голос рядом с Джексомом.

– Ничего с ним не случится – ведь яйцо было совсем горячее.

– Пора нам оседлать драконов и выкурить наконец Древних из Южного.

– Чтобы драконы пошли войной друг на друга? Да ты сам недалеко ушел от Древних!

– Нельзя же разрешить их драконам безнаказанно воровать королевские яйца! Такого оскорбления Бенден еще никогда не получал. Я считаю, Древние должны поплатиться за это преступление!

– Ситуация в Южном Вейре действительно отчаянная, – тихо произнесла Менолли. – Ни одна из королев больше не поднимается в брачный полет. Бронзовые вымирают, даже молодых зеленых – и то не осталось.

Внезапно Рамот'а издала тоскливый крик и вытянула голову по направлению к Лессе. Все драконы Вейра откликнулись на этот вопль, совершенно оглушив людей. Джексом видел, как Лесса наклонилась вперед, протягивая руки к своей безутешной королеве. И тут Джексом, который был на целую голову выше стоявших впереди, заметил, как на площадке Рождений мелькнула какая-то темная тень. Потом раздался приглушенный стон.

– Эй, что там происходит? Посмотрите на площадку Рождений!

Только те, кто стоял совсем рядом, услышали его возглас.

Джексом задрожал. Неужели Древние решили воспользоваться всеобщим замешательством, чтобы украсть еще и бронзовое яйцо?

Он стал протискиваться к площадке; Менолли и Файндер следовали за ним по пятам. Вдруг на юношу обрушилась такая волна слабости, что он был вынужден остановиться. Казалось, что-то стремительно высасывает из него силы, но что? Он не знал.

– Что с тобой, Джексом?

– Ничего, – Джексом сбросил с плеча руку Менолли и подтолкнул девушку к площадке. – Яйцо! – из последних сил крикнул он. – Яйцо!

Его слова потонули в изумленном и одновременно торжествующем реве Рамот'ы.

– Яйцо! Королевское яйцо!

К тому времени, когда Джексом справился с необъяснимым приступом дурноты и добрался до площадки, все уже ликовали, любуясь королевским яйцом, которое снова благополучно покоилось в передних лапах золотой королевы.

Какой-то файр, осмелев от любопытства, сунулся было поглядеть, но, испуганный яростным ревом Рамот'ы, в панике бросился прочь.

У людей отлегло от сердца. Переговариваясь, обитатели Бендена и гости стали расходиться, направляясь туда, где песок не обжигал ноги. Кто-то предположил, что яйцо, должно быть, просто куда-то закатилось, а Рамот'а решила, что оно исчезло. Но слишком многие видели на месте королевского яйца пустое место... Атри бронзовых, которые стрелой вылетели из тоннеля, ведущего на площадку Рождений? Более вероятной казалась мысль, что Древние, одумавшись, решили не допустить сражения между драконами.

На площадке осталась только Лесса. Она пыталась уговорить Рамот'у, чтобы та позволила ей осмотреть яйцо – все ли с ним в порядке. Затем она торопливо вышла из пещеры и поспешила туда, где стояли Ф'лар с Робинтоном.

– Яйцо то же самое, только оно значительно старше, скорлупа совсем затвердела. Новая королева может родиться в любую минуту – нужно срочно собрать девушек.

Вот уже в третий раз за это утро Бенден-Вейр был охвачен сильнейшим волнением – теперь, хвала Первой Скорлупе, по счастливому поводу. Однако суматохи хватало. Джексом с Менолли держались в стороне, но все же достаточно близко к эпицентру событий, чтобы, навострив уши, слышать разговоры старших.

– Тот, кто похитил яйцо, прятал его где-то дней десять, если не больше, – возмущенно сказала Лесса. – Это нельзя спустить с рук!

– Но ведь яйцо вернулось в целости и сохранности, – пытался успокоить ее Робинтон.

– Неужели мы, как последние трусы, снесем такое оскорбление? – обратилась госпожа Вейра к окружившим ее всадникам; она не глядела на арфиста и, видимо, не желала слушать его увещеваний.

– Если для того, чтобы прослыть храбрецом, надо устроить побоище между драконами, – не сдавался Робинтон, – то я предпочитаю оставаться трусом!

Его слова явно охладили неистовый гнев Лессы.

«Битва драконов!» – эти слова эхом пронеслись над толпой. От одной мысли в груди у Джексома заныло, и он почувствовал, что стоящая рядом Менолли содрогнулась от ужаса.

– Яйцо пролежало где-то так долго, что почти созрело, – с застывшим от гнева лицом вымолвила Лесса. – Может быть, к нему прикасались... И если это повлияло на будущую королеву, Запечатление не состоится!

– Никто еще не доказал, насколько физический контакт, предшествующий Рождению дракона, влияет на мысленную связь в момент его появления на свет, – как можно убедительнее произнес Робинтон. – Во всяком случае, ты сама мне не раз об этом говорила. И поскольку претендентки похитителей при Рождении не будет, я не думаю, что их уловка принесет им хоть ка-кую-то пользу.

Столпившиеся вокруг всадники еще не оправились от шока, но с возвращением яйца, каким бы таинственным оно ни казалось, гнев, едва не заставивший их обрушиться на Южный Вейр, значительно ослабел.

– Теперь нам больше нельзя считать, что Вейр охраняет святость традиций, – произнес Ф'лар, подняв взгляд на сторожевых драконов, – и что наша площадка Рождений по-прежнему недоступна. Кстати, это относится и к площадкам других Вейров, – он нервно откинул волосы со лба. – Клянусь Первой Скорлупой, какая невероятная наглость – похитить яйцо Рамот'ы!

– И первое, что мы обязаны сделать для безопасности Бендена, – с раздражением бросила Лесса, – это разогнать всех мерзких файров! От этих маленьких пустозвонов больше вреда, чем пользы...

– Вовсе не от всех, Лесса, – вступилась за файров Брекка. – Кое-кто из них помогает нам, они выполняют разные поручения и...

– И двое из них участвовали в похищении, – без тени обычного юмора вставил Робинтон.

Менолли ткнула Джексома в бок, чтобы напомнить ему: файры цеха арфистов, в том числе и ее собственные, зачастую бывали полезны.

– Я не желаю о них больше слышать, – отрезала Лесса и огляделась вокруг; ее взгляд мог обратить в пепел целую стаю огненных ящериц. – И видеть их здесь тоже не желаю! Пусть эти гадкие твари больше не смеют докучать Рамот'е! Сделайте так, чтобы они знали свое место!

– Нужно пометить их цветами Вейра или холда, которому они принадлежат, – быстро нашлась Брекка. – Пометить и научить называть свое имя, как делают драконы. На это у них хватит ума – по крайней мере у тех, кого посылают в Бенден с поручениями.

– И пусть они прилетают к тебе, Брекка, или к Миррим, – предложил Робинтон.

– А от меня и Рамот'ы им лучше держаться подальше! – Лесса заглянула на площадку к Рамот'е и резко обернулась. – Пусть кто-нибудь принесет сюда птицу, которую Рамот'а не успела доесть, – сейчас ей надо успокоиться и подкрепиться. А оскорбление, которое нанесено нашему Вейру, мы еще обсудим. Причем подробно!

Ф'лар отдал приказ всадникам притащить птицу, потом учтиво поблагодарил остальных собравшихся за то, что они явились на зов Бендена. Затем он сделал знак Робинтону и предводителям Вейров подняться вместе с ним в зал Совета.

– Погляди, ни единой ящерки не видно, – сказала Джексому Менолли. – Я велела Красотке тоже убраться подальше. И знаешь, она, кажется, до ужаса перепугана.

– Как и Рут', – ответил Джексом, вместе с Менолли шагая к озерцу, где их дожидался дракон. – Смотри, он стал почти серым!

Мало сказать, что Рут' был напуган, – он просто дрожал от страха.

«Что-то не так... Что-то неправильно», – пожаловался он своему всаднику; его глаза потускнели и тоже стали совсем серыми.

– Ты все-таки повредил себе крыло?

«Дело не в крыле. У меня в голове что-то не так! Я чувствую – что-то неправильно!» Шелестя крыльями, Рут' присел на задние лапы, потом снова встал.

– Может быть, дело в том, что исчезли все файры сразу? Или из-за переполоха с яйцом Рамот'ы?

«И да, и нет, – отвечал Рут'. – Файры ужасно перепуганы; они вспомнили нечто такое, что их страшно испугало».

– Вспомнили? Только этого еще не хватало! – Джексом искренне досадовал на огненных ящериц с их избирательной памятью; невероятные смутные образы, которые они передавали, расстроили обычно невозмутимого Рут'а.

– Хочешь, Джексом? – Менолли успела наведаться в нижние пещеры и теперь протягивала ему пирожок с мясом. – Файндер передал мне приказ Робинтона – я должна вернуться обратно в нашу мастерскую и рассказать там и в Форт-холде обо всем, что здесь случилось. Еще мне нужно пометить своих файров. Смотри! – она указала на скалы, обрамлявшие чашу Вейра. – Сторожевой дракон жует огненный камень! Ох, Джексом, что же будет?

– Битва драконов! – юноша содрогнулся.

– Но ведь не должно дойти до этого... – внезапно охрипшим голосом выдавила Менолли.

Пирожки не лезли им в горло. Они молча сели на Рут'а, и белый унес их в небеса.

Никогда еще Робинтону не приходилось так напряженно размышлять, как на этот раз, когда он одолевал ступеньки, ведущие в королевский вейр. Слишком многое зависело от того, что сейчас произойдет, – будущее всей планеты, как подсказывала арфисту интуиция. О положении в Южном Вейре он знал даже больше, чем следовало; но, увы, сегодня это знание оказалось бесполезным. Теперь Робинтон запоздало казнил себя – до чего же он был наивен, точнее – непозволительно глуп, считая, как и любой из всадников, что Вейры недоступны, а площадка Рождений – неприкосновенна. А ведь Пьемур предупреждал его! Но он, старый глупец, не сумел правильно истолковать полученные сведения. А вывод напрашивался сам собой: отчаявшиеся южане пойдут на любой, самый страшный риск, чтобы раздобыть себе новую королеву, способную приносить потомство, вдохнуть жизнь в свой угасающий Вейр. «Допустим, пришел бы я к правильному выводу, – печально размышлял арфист, – но каким образом я смог бы убедить Лессу и Ф'лара, что Древние способны на такое? Предводители Бендена только посмеялись бы надо мной».

Зато сегодня никто не смеялся. Ни один человек.

Странно, ведь почти все поверили, что Древние смирились со своей ссылкой и покорно угасают на Южном материке. Они ни в чем не нуждались, кроме, пожалуй, самого главного – надежды на будущее. Скорее всего замысел принадлежал Т'кулу – Т'рон растерял весь свой задор после рокового поединка с Ф'ларом.

Робинтон ничуть не сомневался, что обе госпожи Вейра, и Мери-ка, и Мардра, не участвовали в заговоре – зачем им уступать место новой королеве и ее всаднице? Не исключено, кстати, что яйцо вернула одна из них...

«Нет, – возразил сам себе Робинтон, – тут нужен человек, который знал бы бенденскую площадку Рождений как свои пять пальцев... или же тот, кто сумел бы ловко вынырнуть из Промежутка прямо в пещере и, сделав свое дело, тут же уйти обратно».

На миг арфисту припомнился тот глубочайший ужас, который он пережил, пока яйцо не вернулось. Он даже зажмурился, представив себе ярость Лессы. Она и сейчас готова повести всадников Северного континента в бой. Вполне возможно, ее безрассудный гнев не утихнет еще долго. И если она будет упорствовать, требуя отомстить южанам, это станет для Перна не меньшим бедствием, чем первое падение Нитей.

Главное, что яйцо вернули. Робинтона несколько успокаивала мысль, что за время своего отсутствия оно, по всей видимости, ничуть не пострадало, разве что стало на несколько дней старше. Но если с яйцом что-то случилось... Арфист не сомневался: если юная королева не появится на свет живой и здоровой, Лесса снова потребует возмездия.

Но ведь яйцо вернули! Он должен вбить этот факт в головы, должен напирать на то, что наверняка не все южане примкнули к гнусному заговору! И среди них еще не перевелись люди, которые чтут древние традиции. Как видно, один из них оказался достаточно дальновидным или здравомыслящим и предугадал, что на головы преступников неминуемо падет кара, – и так же решительно, как Робинтон, постарался предотвратить междоусобицу.

– Поистине черный день, – послышался рядом чей-то густой печальный бас. Арфист обернулся. Он был благодарен мастеру-кузнецу за поддержку. На лице Фандарела были написаны озабоченность и тревога, и Робинтон впервые заметил признаки надвигающейся старости – нездоровую одутловатость, красные прожилки в глазах...

Великан покачал головой:

–Это вероломство должно быть наказано – но мы не имеем права! Не можем так поступить...

Мысль о том, что между драконами может разгореться сражение, снова обожгла сердце Робинтона ужасом.

– Да, цена слишком высока, – кивнул он. – Древние и так потеряли все, что у них было, когда их отправили в изгнание. Меня удивляет, почему они не воспротивились раньше.

– Зато теперь наверстали, отомстили за свое унижение.

– Чтобы вызвать ответную месть? Друг мой, сегодня нам нужна осмотрительность – от Лессы можно ждать всего. Она уже позволила чувствам возобладать над здравым смыслом, – глаза кузнеца скользнули по плечу Робинтона – обычно там сидел его файр.

Продолжая разговор, они вошли в зал Совета. Кузнец медленно и печально качал головой.

– У меня-то нет файра, но я слыхал об этих зверюшках только хорошее. Мне и в голову не приходило, что они могут кому-то угрожать.

– Значит, Фандарел, ты меня поддержишь? – спросила Брекка, вместе с Ф'нором входя в зал вслед за ними. – Лесса просто сама не своя. Я, конечно, понимаю ее тревогу, но нельзя же разогнать всех файров из-за озорства одного или двух.

– И ты называешь это озорством? – возмущенно воскликнул Ф'нор. – Радуйся, что Лесса тебя не слышит! Хорошенькое озорство – украсть королевское яйцо!

– Со стороны файров ничего, кроме озорства, не было. Они прошмыгнули в пещеру Рамот'ы, как делали уже сотни раз с тех пор, как она отложила яйцо, – Брекка говорила горячее, чем обычно; глаза Ф'нора жестко сверкнули. Робинтон сделал вывод, что взгляды супругов на сей раз расходятся. – Файры не понимают, что значит правильно или неправильно, – продолжала Брекка.

– Придется им это усвоить ... – начал Ф'нор гораздо резче, чем того требовало благоразумие.

Робинтон поспешил вмешаться, чтобы не дать двум любящим сердцам окончательно поссориться.

– Боюсь, что мы – те, у кого нет драконов, – слишком многое позволяем своим маленьким любимцам. Всюду таскаем за собой, не расставаясь ни на миг, носимся, как с поздними детьми, потакаем всем их шалостям. Я считаю, что если мы попробуем быть с ними построже, это окажется невысокой ценой за сегодняшние треволнения.

Ф'нор немного смягчился.

– Но представь себе, Робинтон... А если бы яйцо не вернули? – Плечи всадника судорожно дернулись, он провел ладонью по лбу, словно пытаясь отбросить тягостные воспоминания.

– Если бы яйцо не вернули, – с неумолимой уверенностью произнес Робинтон, – началась бы битва между драконами! – он вложил в эти слова всю силу убеждения, весь свой страх перед столь ужасным исходом.

Ф'нор энергично потряс головой.

– Нет, Робинтон, разве до такого могло дойти? Твоя мудрость...

– Мудрость?! – слово вылетело из уст разъяренной госпожи Бендена, словно свист бича. Лесса застыла на пороге – тело напряжено, как струна, лицо побледнело от гнева. – Мудрость? Мудро ли допустить, чтобы такое преступление осталось безнаказанным? Как мы можем смириться с подобной гнусностью? – ее глаза метали молнии. – Зачем только я привела их из прошлого? Стоит вспомнить, как я умоляла этого мерзавца Т'рона прийти нам на помощь... Хороша помощь! Он решил помочь себе – похитив яйцо моей королевы! Если бы только можно было вернуть все назад! Я никогда не сделала бы такой глупости!

– Глупость – вести себя так, как ты делаешь сейчас, – холодно заметил арфист. Теперь он ясно представлял, что слова, которые ему предстоит сказать здесь, в зале Совета Бендена, перед лицом предводителей Вейров и главных мастеров, могут настроить против него весь Перн. – Главное, что яйцо на месте...

– Да, ноя...

– Ведь именно об этом ты мечтала всего час назад, верно? – повысив голос, спросил Робинтон. – Ты ведь хотела, чтобы яйцо вернули. И, чтобы добиться этого, ты имела полное право начать войну – никто не стал бы тебя винить. Но яйцо вернули. Так что же теперь – развязать войну из мести? Нет, Лесса, этого делать нельзя. Месть – недостойное чувство! – Робинтон задумчиво покачал головой и продолжал: – Если ты хочешь успокоить свою королеву и свое уязвленное самолюбие, то подумай вот о чем: они потерпели неудачу! Остались без яйца! Их выходка заставила все Вейры вспомнить о бдительности, так что во второй раз подобный фокус не пройдет! Пойми же, Лесса, они упустили свой единственный шанс. Их последняя надежда возродить вымирающих на юге бронзовых потерпела крушение. Их план провалился. И теперь перед ними – пустота... ни будущего, ни надежды. И ты, Лесса, уже не можешь ухудшить их положение. После того как яйцо вернулось на место, ты, перед лицом всего Перна, не имеешь больше права на месть.

– Нет, имею! Я должна отомстить за оскорбление, нанесенное мне, моей королеве, моему Вейру!

– Оскорбление? – Робинтон отрывисто рассмеялся. – Где ты видишь оскорбление, милая Лесса? Ничего подобного; считай, что ты удостоилась высочайшего комплимента!

Его неожиданный смех и парадоксальное заявление сделали свое дело – Лесса озадаченно замолкла.

– Сколько всего королевских яиц было отложено за последний Оборот? – Робинтон повернулся к остальным предводителям. _ Вспомним, что в ваших Вейрах Древние ориентируются куда лучше, чем в Бендене. Так нет же – они пожелали заиметь королеву из выводка Рамот'ы! Самое лучшее из того, что Перн мог им предоставить! – арфист ловко уводил разговор в сторону. – Полно, Лесса, – с мягкой настойчивостью продолжал он. – Всем нам сегодня досталось. Все мы были в полном смятении... – он провел ладонью по лицу, и жест этот вовсе не был наигранным: Робинтон действительно взмок, силясь переубедить столько людей сразу. – Мы слишком поддались чувствам. И самая страшная тяжесть обрушилась на твои плечи, Лесса.

Он взял ее за руку и повел к креслу – ошеломленную, притихшую и почти утратившую способность сопротивляться. Усадив Лессу с подчеркнутой заботой и почтением, он произнес:

– Наверное, так остро чувствуя отчаяние Рамот'ы, ты сама едва сохраняла самообладание. Теперь она уже успокоилась?

Лесса никак не могла оправиться от изумления. О, этот златоуст... мастер играть словами! Приоткрыв рот, она не сводила с Робинтона широко распахнутых глаз. Потом молча кивнула, закрыла рот и облизнула пересохшие губы.

– Значит, скоро и ты придешь в себя, – Робинтон плеснул в кружку бенденского и подал Лессе. Все еще озадаченная его невероятной логикой, она машинально сделала глоток. – И ты поймешь, наконец, что самая ужасная катастрофа, которая угрожает нашему миру, – это битва между драконами.

Лесса резко поставила кружку, расплескав вино на каменный стол.

– Вечно ты... со своими хитрыми речами... – как отпущенная пружина, она стала подниматься из кресла, устремив на Робинтона гневный взгляд. – Ты...

– Он прав, Лесса, – раздался голос Ф'лара; он стоял на пороге, оглядывая комнату. Предводитель Бендена подошел к столу, за которым сидела его подруга, и встал рядом с ней. – У нас была одна-единственная причина для похода на Южный – яйцо! Но раз оно вернулось, весь Перн нас осудит, если мы начнем искать мести, – он обращался к Лессе, но взгляд его скользил по лицам собравшихся – Ф'лар наблюдал за их реакцией. – И если по какой-то причине грянет война, – он решительно взмахнул рукой, отметая подобную возможность, – для нас, всадников Перна, планета будет потеряна навеки!

Ф'лар пристально, в упор посмотрел на Лессу, но она с ледяной непримиримостью выдержала его взгляд. Затем он повернулся лицом к собравшимся:

– Я всем сердцем хотел бы, чтобы тогда, в Телгаре, мы по-иному решили участь Т'рона и Т'кула. Мне казалось, что ссылка в Южный – единственно правильное решение. Там они могли принести остальному населению Перна наименьший вред.

– Речь идет не об остальных людях... они ненавидят Бенден! – с горечью произнесла Лесса. – Т'рон с Мардрой хотят отплатить нам!

– Мардра наверняка не горит желанием, чтобы ее место заняла новая госпожа, – возразила Брекка, не испугавшись недовольного взгляда Лессы.