Текст книги "Драконы Перна (сборник)"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 72 страниц)

– Скоро он, наконец, приедет?

Это Лесса, только голос ее звучит как никогда яростно. И еще в нем почему-то слышатся слезы. Лесса плачет?

«Лесса плачет из-за тебя. Ведь ты же не хочешь, чтобы она плакала? Ты не должен уходить. Мы не позволим тебе уйти. Нельзя, чтобы Лесса плакала».

Что ж, они правы. Нельзя, чтобы Лесса плакала. Робинтон вообще не мог поверить, что с ней может случиться такое. Он заставил себя открыть глаза и увидел склонившуюся над ним госпожу Бендена. Он не ошибся – она плакала! Слезы стекали с ее лица и капали на его раскрытые ладони.

– Почему ты плачешь, Лесса? Я не хочу, чтобы ты плакала... – Великая Скорлупа, что с ним? Его голос так предательски дрожит... Робинтон откашлялся. Нет, это совсем никуда не годится.

– Не надо разговаривать, Робинтон, – глотая слезы, попросила Лесса. – Просто лежи и отдыхай. Тебе нужно отдохнуть. Сейчас прибудет Олдайв. Я велела, чтобы его привезли. А ты пока отдыхай. Еще вина?

– Разве я когда-нибудь отказывался от вина? – Почему его голос еле-еле слышен?

– Никогда, – ответила Лесса, смеясь и плача.

– Кто это все время пристает ко мне с разговорами? Они меня совсем замучили. Скажи им, Лесса, чтобы они оставили меня в покое. Я смертельно устал.

– Мастер Робинтон, миленький, ну, пожалуйста!

– Что значит «пожалуйста»?

«Оставайся с нами, арфист. А то Лесса снова будет плакать».

– Мастер Олдайв! Наконец-то! – Лесса поднялась с колен и хотела отойти он него.

Робинтон потянулся за ней.

– Тебе нельзя напрягаться! – она наклонилась, удерживая его на месте. И больше не отходила. Милая Лесса! Он всегда любил ее, даже когда бывал на нее сердит. Может быть, как раз поэтому он любил ее еще больше – гнев так красил ее, а гневалась она часто.

– А вот и я, мастер Робинтон.

Услышав успокаивающий голос целителя, Робинтон открыл глаза.

– Снова боли в груди? Не надо отвечать, просто кивни. Пока тебе лучше не тратить силы на разговоры.

– Рамот'а говорит, что его мучают сильные боли и что он очень устал.

– Неужели? Как удобно иметь под рукой дракона, который может поставить диагноз.

Мастер Олдайв принялся прикладывать к его груди и рукам холодные инструменты. Робинтон с трудом удерживался, чтобы не оттолкнуть их.

– Дорогой мой арфист, я знаю, что они холодные, но без них никак не обойтись. А теперь послушай меня. Ты перетрудил сердце, этим и объясняется боль в груди. Лесса дала тебе лекарство, которое временно облегчило боль. Сейчас особой опасности нет. Я хочу, чтобы ты попытался уснуть. Тебе, мой друг, нужен долгий отдых. Очень долгий отдых.

– Тогда скажи им, чтобы они замолчали и не мешали мне спать.

– Кто должен замолчать? – Голос Олдайва звучал успокаивающе, но Робинтон ощутил смутное раздражение – он подозревал, что Олдайв не верит, будто он слышит голоса, не дающие ему уснуть. – Вот, прими еще одну пилюлю и запей ее глотком вина. Я-то знаю, от вина ты никогда не откажешься.

Робинтон слабо улыбнулся. Как хорошо они его изучили – Олдайв и Лесса.

– Это Рамот'а с Мнемент'ом с ним разговаривают, мастер Олдайв. Они сказали, что он едва нас не покинул... – Голос Лессы оборвался.

– Я – едва не покинул? Так, значит, вот что чувствует человек на пороге смерти – невыносимую усталость...

«Теперь, арфист, ты останешься с нами. Мы больше не будем мешать тебе спать. Но мы будем с тобой – ведь мы тебя любим».

«Драконы со мной разговаривали? Драконы не давали мне умереть? Как это предусмотрительно с их стороны – ведь я пока не намерен умирать. Нужно еще так много сделать. Решить столько проблем. Мне самому не дает покоя один вопрос... он тоже имеет отношение к драконам...»

– Кто же догнал Кайлит'у?

Неужели он умудрился произнести свой вопрос вслух – он ведь даже не услышал собственного голоса.

– Ты слышал, Олдайв, что он спросил?

– Кажется, что-то про Кайлит'у.

– Он даже в такое время не перестает волноваться об исходе полета, – наконец-то в голосе Лессы звучат знакомые колючие нотки! – Барнат' догнал Кайлит'у, Барнат'! Слышишь, Робинтон? Может быть, теперь ты успокоишься и уснешь?

«Спи, арфист. Мы с тобой».

Робинтон глубоко вздохнул и с облегчением смежил веки.

 Глава 15

Вечер в бухте Джексома.

Ночь в Иста-Вейре.

Пятнадцатый Оборот.

Двадцать восьмой день восьмого месяца

Шарра объясняла Брекке и Джексому правила игры с камешками и палочками, которой развлекались дети в Южном, когда Рут', дремавший рядом с ними в компании файров, внезапно проснулся. Он медленно сел, вытянул шею и издал протяжный скорбный вопль, означавший у драконов плач по ушедшему собрату.

– Не может быть! – на миг опередив Джексома, откликнулась Брекка.

– Салт' погиб!

– Салт'? – удивился Джексом, услышав незнакомое имя.

– Салт'! – от лица Шарры отхлынула кровь. – Спроси Рут'а, как это случилось!

– Кант' говорит, что он пытался догнать Кайлит'у, но сердце не выдержало. – При этих словах плечи Брекки поникли – весть о несчастье с новой силой пробудила в ней воспоминания о пережитой трагедии. – Глупец! Неужели он не понимал, что молодые драконы окажутся быстрее и сильнее бедного старины Салт'а?!

– И поделом Т'кулу! Только не надо меня воспитывать, Брекка! – сверкнув глазами, выпалила Шарра, видя, что Брекка собирается ее отчитать. – Не забывай, мне приходилось иметь дело с Т'кулом и прочими Древними. Они совсем не похожи на ваших северных всадников. Они... они просто невыносимы! Я бы тебе много чего рассказала, да боюсь, твои нежные уши не выдержат! И если Т'кул оказался настолько глуп, что заставил своего дракона лететь вдогонку за молодой королевой, то он получил по заслугам. Не сердитесь. Вижу, что и тебе, и Джексому мои слова кажутся злыми, но я-то знаю, что за птицы эти Древние...

– Я всегда предчувствовала... Из-за того, что их выслали сюда, когда-нибудь случится большая беда, – медленно произнесла Брекка. – Но...

– Судя по тому, что я слышал, – сказал Джексом, которому очень хотелось, чтобы с ее лица исчезло выражение тоски, – иначе с ними поступить было просто нельзя. Они не выполняли своего долга по отношению к людям, которых обязаны защищать. Алчность их не знала границ... И еще, – заявил он, исполь-зуя свой самый веский довод, – я слышал, как Лайтол критиковал их всадников!

– Я знаю, Джексом. Я все это знаю, но в свое время они пришли к нам из прошлого, чтобы спасти Перн...

Джексом увидел, как она, сама того не сознавая, стиснула руки – костяшки пальцев побелели.

– Ну да, сначала они спасли Перн, а потом стали требовать, чтобы мы вспоминали об этом каждый раз, когда нам доводилось попадаться им на глаза, – подхватил Джексом ее слова, отчетливо припомнив надменный и презрительный тон, которым Т'рон всегда обращался к Лайтолу.

– Мы вообще стараемся не замечать их, – дернув плечом, заявила Шарра. – Занимаемся своими делами, очищаем холд от зелени, загоняем скот в укрытие, когда падают Нити. Мы только быстро прочесываем местность с огнеметами, чтобы убедиться, что личинки сделали свое дело.

– Разве они не вылетают сражаться с Нитями? – удивленно спросила Брекка.

– Так, время от времени. Если хотят поразмяться или если драконы заскучают... – В голосе Шарры явно звучали презрительные нотки. Заметив смятение на лицах слушателей, девушка добавила: – В том, что у нас творится, виноваты не драконы. Может быть, даже не всадники. Я думаю, что им следует хотя бы попытаться вести себя сообразно своему званию. Ведь всем известно, что большинство Древних остались на севере. Лишь горстка, осевшая в Южном, позорит род Крылатых. И все же... Сделай они хоть шаг навстречу, мы бы, наверное, им помогли.

– Мне, пожалуй, пора, – поднявшись, сказала Брекка и повернулась лицом к западу. – Т'кула теперь можно только наполовину назвать человеком. Мне известно, что значит пережить такое... – Голос ее прервался, лицо побледнело. Она неотрывно смотрела на запад, глаза ее раскрывались все шире, и вдруг с губ сорвался крик ужаса. Она прижала руки к груди, как будто хотела защититься от удара.

– Что случилось, Брекка? – Шарра вскочила на ноги и обняла подругу за плечи.

Рут', поскуливая, ткнулся Джексому в грудь, как будто искал утешения. «Она очень боится. С ней говорит Кант'. Он расстроен. Все так ужасно. Второй дракон очень слаб. С ним Кант'. Теперь говорит Мнемент'. Т'кул напал на Ф'лара».

Джексом ухватился за Рут'а, чтобы не упасть.

Возбуждение дракона передалось файрам; они стремительными зигзагами метались взад-вперед, оглашая воздух резкими криками. Джексом замахал на них руками, требуя, чтобы они угомонились.

– Какой ужас, Джексом! – воскликнула Брекка. – Мне нужно спешить. Неужели они не понимают, что Т'кул не отвечает за свои поступки? Неужели они не могут его одолеть? Должен же во всей Исте найтись хоть один человек с головой! О чем думает Д'рам? Я пошла за вещами! – она бросилась к хижине.

– Послушай, Джексом! – Шарра повернулась к нему, глаза ее молили о помощи. – Т'кул ненавидит Ф'лара! Я сама слышала, как он обвинял его во всем, что с ними случилось. Вместе с драконом Т'кул наверняка потерял и рассудок. Он убьет Ф'лара!

Джексом привлек девушку к себе, не зная, кому из них двоих сейчас больше требуется утешение. Т'кул пытается убить Ф'лара? Он велел Рут'у слушать как можно внимательнее.

«Ничего не слышу. Кант' в Промежутке. Слышу только, что дело плохо. Рамот'а летит...»

– Сюда?

«Нет, туда, где они все! – Глаза Рут'а потемнели и засветились тревожным багровым огнем. – Мне все это не нравится».

– Что именно, Рут'?

– Джексом, Джексом, что он говорит? Мне страшно!

– Ему тоже страшно. Да и мне самому...

Брекка вышла из-за деревьев. В одной руке она несла летное снаряжение, в другой – небольшую шкатулку с лекарствами, которая была приоткрыта, так что содержимое грозило высыпаться наружу. Не доходя до полосы песка, она остановилась; ее озабоченное лицо выражало нетерпение и досаду.

– Мне туда не добраться! Кант' вынужден оставаться с Б'зоновым Ранильт'ом. Мы не можем потерять сразу двух бронзовых! – Взгляд ее блуждал по берегу, как будто ответ на вопрос скрывался где-то здесь. Она прикусила губу и в отчаянье воскликнула: – Но я во что бы то ни стало должна туда попасть!

Рут' испуганно затрубил, и Джексом с Шаррой вздрогнули как от удара.

– Робинтон! – Брекка пошатнулась и, если бы Джексом не вскочил, чтобы ее поддержать, упала бы на песок. – Нет, только не Робинтон! Как же так?

«Главный арфист!»

– Умер? – вырвалось у Шарры.

«Главный арфист очень болен. Но они не дадут ему уйти. Он должен остаться. Ведь ты же остался!»

– Я отвезу тебя, Брекка! На Рут'е. Только возьму летное снаряжение.

Обе женщины бросились его отговаривать.

– Тебе еще нельзя, Джексом... Нельзя летать в Промежутке! – Теперь Брекка испугалась уже за него.

– Тебе правда нельзя, слышишь, Джексом? – умоляла Шарра. – Холод Промежутка... Нет, нет, ты еще недостаточно окреп. Прошу тебя!

«Они боятся за тебя, – в смятении объяснил Рут'. – Я не знаю, что плохого, если мы с тобой полетим, только они очень боятся».

– Он прав, Джексом, это очень опасно, – поникнув от безысходности, произнесла Брекка. Она устало подняла руку и стянула с головы бесполезный теперь шлем. – Ты не должен летать в Промежутке по крайней мере месяц, а то и недель шесть. Иначе всю жизнь тебя будут мучить головные боли... К тому же ты можешь ослепнуть...

– А ты откуда знаешь? – требовательно спросил Джексом. В нем боролись гнев и отчаяние – Брекка и Робинтон нуждались в помощи, а он был совершенно бессилен!

– Я тоже это знаю, – глядя Джексому прямо в глаза, заявила Шарра. – Один из всадников в Южном подхватил горячку. Мы тогда еще не понимали, как опасно при этой болезни летать в Промежутке. Сначала он ослеп. Потом сошел с ума от невыносимой головной боли и... умер. А вслед за ним – его дракон.

При воспоминании об этой трагедии голос ее прервался, глаза затуманились слезами.

– Почему же вы мне раньше не говорили?

– Что бы это изменило? – не сводя с него глаз, ответила Шарра. – С каждым днем твои силы восстанавливаются. А к тому времени, когда ты узнал бы о существовании этого запрета, уже отпала бы необходимость предупреждать тебя.

– Через месяц-полтора? – с трудом выговорил Джексом, сжав зубы. Он с трудом сдерживал гнев.

Шарра медленно кивнула, лицо ее было бесстрастно.

Джексом глубоко вздохнул, стараясь справиться с собой.

– Неудачно получилось – ведь сейчас нам так нужен всадник.

Он взглянул на Брекку. Она стояла, обратив лицо к западу.

Джексом чувствовал ее боль и тоску – ведь она не могла попасть туда, где в ней так нуждались, не могла вызвать Кант'а... Вдруг юноша издал победный клич.

– Есть всадник! – ликующе завопил он. – Рут', отвезешь Брекку в Исту без меня?

«Брекку – куда угодно!» – белый дракон поднял голову и сделал шаг в сторону молодой женщины; глаза его ускорили вращение.

С лица Брекки, как по волшебству, исчезли печаль и безысходность.

– Неужели, Джексом, ты позволишь?..

Этот вопрос, произнесенный прерывающимся от волнения и благодарности голосом, был Джексому дороже всякой награды.

Он взял ее за руку и подвел к белому дракону.

– Тебе нужно спешить. Если мастер Робинтон... – юноша не смог договорить – от одной мысли об этом горло его судорожно сжалось.

– Спасибо тебе, Джексом. Спасибо, Рут'.

Брекка повозилась с пряжкой шлема, потом, не попадая в рукава, торопливо натянула куртку и застегнула ремень. Наконец она была готова. Рут' подставил ей плечо и оглянулся, желая удостовериться, что она надежно уселась.

– Я сразу же отправлю Рут'а назад. Нет-нет, только не позволяйте ему уходить, не давайте заснуть! – эти слова были адресованы далеким драконам.

«Мы не позволим ему уйти», – заявил Рут'. Он быстрым движением ткнулся другу в плечо и взвился в воздух, засыпав Джексома и Шарру сухим песком. Едва оторвавшись от земли, он исчез из вида.

– Джексом! – Голос Шарры так дрожал, что юноша тревожно повернулся к ней. – Что могло случиться? Ведь не мог же Т'кул настолько обезуметь, чтобы наброситься на мастера Робинтона?

– Насколько я знаю мастера-арфиста, он сам вполне мог влезть в схватку, чтобы попытаться ее остановить. А ты сама-то знакома с ним?

– Больше понаслышке, – закусив губу, ответила девушка. Судорожно вздохнув, она вздрогнула всем телом, борясь с одолевающими ее страхами. – Мне о нем много рассказывали Пьемур и Менолли. Конечно, я видела его в нашем холде и слышала, как он поет. Что за удивительный человек! Ох, Джексом, эти Древние просто спятили! Они сами не ведают, что творят, пропащие люди.

Погрузившись в свои тревоги, она склонила голову ему на плечо. Юноша нежно привлек ее к себе.

«Он жив!» – услышал Джексом слабый, но уверенный голос Рут'а.

– Шарра, Рут' говорит, что он жив.

– Он должен жить, Джексом. Просто обязан! Понимаешь, обязан! – после каждой фразы она ударяла кулачками по его груди.

Джексом поймал ее руки и улыбнулся, глядя в широко распахнутые сияющие глаза.

– Он будет жить, будет, я просто уверен, и пусть наша уверенность ему поможет!

В этот совершенно неподходящий миг Джексом остро ощутил трепет прижавшегося к нему гибкого тела Шарры. Сквозь тонкую ткань сорочки он чувствовал ее тепло, ощущал стройное бедро, прижавшееся к его коленям, вдыхал аромат ее волос, пахнущих солнцем и цветами, которые она заткнула за ухо.

Смятение, мелькнувшее на лице девушки, подсказало ему, что она тоже осознает эту внезапную близость и – пожалуй, впервые с тех пор, как он ее узнал, – испытывает смущение.

Он разжал руки, готовый по первой же просьбе отпустить ее. Ведь она – не Корана, не простушка из холда, готовая выполнить любую прихоть своего лорда. Он не мог относиться к Шарре как к случайной возлюбленной, с которой можно удовлетворить мимолетную страсть. Она слишком дорога ему, чтобы подвергать риску их и без того непрочные отношения. Джексом прекрасно понимал – скорее всего Шарра сочтет, что его чувства объясняются благодарностью больного за уход и заботу. Он и сам не исключал такой возможности; однако хорошенько все обдумав, понял, что дело куда серьезнее. Слишком многое в этой девушке привлекало его – от волнующих звуков дивного голоса до уверенного прикосновения рук. Как он мечтал, чтобы эти руки ласкали его! За последние дни он узнал о ней довольно много, но ему страстно хотелось знать гораздо больше... Знать все! Его поразило ее отношение к Древним – да и вообще она его постоянно удивляла. Наверное, это тоже составляло часть ее очарования – Джексом никогда не мог с уверенностью сказать, что она произнесет или сделает.

Он выпустил Шарру из объятий и, бережно обняв за плечи, повел к навесу, где они еще совсем недавно с такой беспечностью предавались детской забаве. Нежно, но настойчиво он заставил девушку опуститься на циновку.

– Кто ведает, Шарра, сколько нам с тобой придется ожидать вести, что мастер Робинтон вне опасности...

– Скорее бы узнать, что там случилось! Если только наш арфист пострадал от руки Т'кула...

– А если бы от руки Т'кула пострадал Ф'лар?

– Ф'лара я мало знаю... Конечно, мне было бы жаль, если б с ним что-то случилось.

Она поджала под себя ноги, и Джексом сел рядом, почти касаясь ее плечом.

– Всем нам грозит беда, если предводитель Бендена погибнет, – промолвил Джексом. – Ведь он – это Перн!

– Ты так думаешь? – Шарра как будто ждала, чтобы ее уговорили. – Я никогда его не видела...

«Здесь много драконов и много-много людей, – сообщил Рут'. Голос его звучал по-прежнему слабо, но отчетливо. – Скоро прилетит Сибелл, а Менолли не может».

– Это Рут' с тобой говорит? – подавшись вперед и схватив Джексома за руку, взволнованно спросила Шарра. Он накрыл ладонью ее пальцы, призывая девушку к молчанию. Закусив губу, она впилась взглядом в его лицо. А он продолжал слушать Рут'а, то и дело кивая, чтобы успокоить Шарру.

«Здесь ее файры. Арфист уснул. С ним мастер Олдайв. Они ждут в другой комнате. Мы не позволим ему уйти. Мне вернуться к тебе?»

– Кто – они? – спросил Джексом, уже догадываясь, что услышит в ответ.

«Лесса и Ф'лар. Тот человек, который напал на Ф'лара, мертв».

– Так значит, Т'кул мертв, а Ф'лар невредим?

«Да».

– Спроси его, что случилось с арфистом, – раздался над ухом горячий шепот Шарры.

Джексом тоже хотел бы это выяснить, но в ответ на его вопрос последовало долгое молчание, а потом Рут' неуверенно произнес:

«Мнемент' и Рамот'а говорят, что у него болела грудь и он все время хотел уснуть. Вино ему помогло. Мнемент' и Рамот'а знали, что ему нельзя спать, иначе он ушел бы. Можно мне вернуться к тебе?»

– А Брекке ты больше не нужен?

«Здесь и без меня полно драконов».

– Тогда, дружок, возвращайся сюда!

«Уже иду!»

– У него болела грудь? – повторила Шарра, когда Джексом пересказал ей все, что услышал от Рут'а. Девушка нахмурилась. – Скорее всего это сердце. Наш арфист уже немолод, а он такой неугомонный! – Она огляделась, ища глазами своих файров. – Можно послать туда Мийра...

– Рут' говорит, что в Исте и так собралось великое множество людей и драконов. Думаю, лучше подождать.

– Понимаю... – Шарра протяжно вздохнула. Набрав пригоршню песка, она стала рассеянно смотреть, как он струится между пальцев. Потом печально улыбнулась Джексому. – Я умею ждать, но, говоря по правде, не очень люблю.

– Ведь мы знаем, что он жив и Ф'лар тоже... – юноша бросил на нее лукавый взгляд.

– Я вовсе не хотела оскорбить вашего предводителя Вейра, заруби себе на носу...

Джексом расхохотался – все-таки ему удалось ее раздразнить! Девушка возмущенно вскрикнула и бросила в него горсть песку, но Джексом пригнулся, и песок, перелетев через его плечо, дождем осыпал легкие волны, бьющиеся о берег.

Набежала новая волна. На воде не осталось никаких следов.

«Значит, любимая аналогия арфиста не всегда точна», – подумал Джексом – и сам удивился неуместности этой мысли.

Внезапно Мийр и Талла резко закричали, повернув головки к западной оконечности бухты. Они присели и, расправив крылья, приготовились взвиться в воздух.

– Что это с ними?

Но файры так же неожиданно успокоились. Мийр принялась чистить коготками крыло, как будто это вовсе не она секунду назад была так встревожена.

– Что, кто-то летит? – спросила Шарра, удивленно глядя на Джексома.

Юноша вскочил на ноги и уставился в небо.

– Вряд ли они стали бы так беспокоиться, будь это Рут'.

– Должно быть, кто-то знакомый! – такая возможность и Шарре, и Джексому показалась совершенно невероятной. – И он вовсе не летит!

Теперь они оба услышали шум – кто-то тяжело пробирался через лес. Судя по приглушенным проклятиям, гость был представителем человеческого племени. Однако голова, высунувшаяся из-за полога густой листвы, несомненно, принадлежала животному. Вслед за головой показалось и туловище... Это был верховой скакун, причем таких маленьких Джексом в жизни не встречал!

Невнятные проклятия перешли в различимую речь:

– Да перестань же ты, наконец, царапать ветками мне лицо! Ты, рыжий, косолапый, носорогий, косматый драконий ужин! Так вот, Шарра, куда ты забралась! Мне говорили, но я уже начал сомневаться. Я слышал, Джексом, тебя здорово скрутило? А на вид и не скажешь!

– Пьемур?!

Хотя появление молодого арфиста было совершенно невероятным событием, никаких сомнений не оставалось – это он, собственной персоной, самодовольно ухмыляясь, вразвалочку шел к ним по берегу.

– И правда, Пьемур! Что ты здесь делаешь?

– Вас ищу, что же еще? А знаете ли вы, сколько на этом краю света бухточек, как две капли воды похожих на ту, которую мне описал мастер Робинтон?

* * *

– Ну вот, все уже готово, – тихо сказал Лессе Ф'лар, входя в переднюю комнату вейра, который его обитатели спешно освободили, чтобы устроить больного арфиста. Мастер Олдайв не позволил перевезти его даже в Иста-холд. Главный целитель и Брекка ни на шаг не отходили от своего пациента даже теперь, когда он спал. Рядом примостился Заир; его сверкающие глаза ни на секунду не отрывались от лица хозяина.

Лесса протянула руку и прикоснулась к плечу супруга. Он подвинул ей стул, и, быстро поцеловав ее, налил себе вина.

– Д'рам все прекрасно устроил. Он послал бронзовых, чтобы они помогли Ф'нору с Кант'ом перенести сюда Ранильт'а. Бедный старик – ему осталось жить несколько Оборотов... если, конечно, выживет Б'зон.

– Нет, только не сегодня!

Ф'лар покачал головой:

– Не бойся, сейчас он спит мертвым сном – как и остальные неудачники. Мы влили в каждого по кувшину вина. Ну, а Г'денед с Козирой... им сейчас не до нас.

– Так оно всегда бывает, – лучезарно улыбнувшись, ответила Лесса.

Ф'лар погладил ее по щеке и улыбнулся в ответ.

– Когда же, сердце мое, Рамот'а снова собирается взлететь?

– Я тебе непременно сообщу! – увидев, что Ф'лар бросил взгляд в направлении комнаты, где лежал Робинтон, она добавила: – С ним все обойдется.

– А Олдайв случайно не морочит нам голову, когда говорит о полном выздоровлении?

– Ну что ты! Ведь за арфистом следят все драконы Перна! И знаешь, что меня поразило? – добавила она задумчиво. – Драконы и раньше называли Робинтона по имени, но вот то, что они с ним говорят...

– Я получил еще более невероятное известие – Брекка прилетела на Рут'е! Одна!

– А что здесь, собственно, такого? – съязвила Лесса. – Ведь она была всадницей. И потом, после гибели Вирент'ы, все время общалась с драконами...

– Не очень-то мне верится, чтобы ты при подобных обстоятельствах предложила ей прокатиться на Рамот'е! И не надо, милая, так грозно на меня смотреть! Джексом поступил в высшей степени благородно. Брекка мне все рассказала. Он даже не подозревал, что ему пока нельзя летать в Промежутке. Полагаю, мальчик не так-то легко перенес удар – и после этого он проявил такую отзывчивость... У него добрая душа!

– Да, конечно... И очень хорошо, что Брекка здесь. – Лесса обратила глаза к пологу, закрывающему вход, и вздохнула. – Знаешь, после того, что сегодня случилось, я уже почти готова полюбить этих ящериц.

– Неужели? И чем же вызвана такая перемена? – Ф'лар был просто поражен.

– Я же не говорю, что полюбила их, однако... Знаешь, я видела, как Берд и Гралл бросились к Брекке... и этот бронзовый малыш Робинтона... Он свернулся рядом и так жалобно курлыкал, заглядывая ему в лицо, – я уж стала бояться, как бы он не умер от горя. Я и сама-то чувствую себя немногим лучше – как только подумаю... – Лесса замолчала, на глазах у нее выступили слезы.

– Не надо терзать себя, милая, – Ф'лар сжал ее руку, – ведь самого страшного не случилось.

– Когда Мнемент' меня вызвал, я выскочила из вейра как сумасшедшая... свалилась с карниза прямо Рамот'е на спину. Я так спешила сюда, пока вы с Т'кулом... а тут еще Робинтон... Если бы ты убил Т'рона тогда, в Телгаре...

– Лесса! – Ф'лар с такой силой стиснул ее пальцы, что она поморщилась. – Ведь тогда, в Телгаре, его Фидрант' был жив – как, впрочем, и теперь! Разве мог я обречь его на смерть – даже если Т'рон нанес мне тяжкое оскорбление? А вот Т'кула я убил без сожалений. Хотя, должен признать, он чуть меня не достал... – Ф'лар тяжело вздохнул. – Так что не только наш мастер-арфист стареет...

– Ты куда моложе Древних, которые еще остались в Южном. Кстати, что мы теперь будем с ними делать?

– Я переберусь на юг и позабочусь о Вейре, – предложил Д'рам. Он незаметно вошел, пока они разговаривали; лицо его посерело от усталости. – В конце концов, я ведь тоже из Древних... – он глубоко вздохнул. – От меня они примут то, что от тебя, Ф'лар, ни за что не стерпели бы.

Предводитель Бендена колебался, хотя предложение Д'рама звучало соблазнительно.

– Я понимаю тебя, Д'рам, но если это хоть как-то нарушает твои планы...

Д'рам поднял руку, показывая Ф'лару, что он может не продолжать.

– Я гораздо крепче, чем казалось мне самому. Спокойные дни, проведенные в бухте, сотворили чудо. Но мне понадобится помощь.

– Я сделаю все, ты только скажи...

– Ловлю тебя на слове. Мне нужны несколько зеленых, лучше всего от Р'марта Телгарского или Г'нариша из Айгена – у нас здесь сейчас нет ни одной лишней. Если они окажутся из наших, древней породы, для южан будет проще. Еще мне нужна пара молодых бронзовых и столько коричневых и синих, чтобы хватило на два боевых крыла.

– Вот уже несколько Оборотов, как южане не вылетают против Нитей, – бросил Ф'лар.

– Знаю. Но когда-то и они летали. Это даст оставшимся драконам цель и силы. А их всадникам – надежду и занятие, – лицо Д'рама помрачнело. – Сегодня я узнал от Б'зона много такого, что очень меня опечалило. Каким же я был слепцом!

– Твоей вины здесь нет, Д'рам; это я решил отослать их в Южный.

– И я тогда согласился с твоим решением, потому что оно было единственно правильным. А когда... когда умерла Фанна... – скороговоркой пробормотал он, – мне нужно было сразу отправиться в Южный Вейр. Ведь это не было бы предательством по отношению к тебе, зато я мог...

– Очень сомневаюсь! – сердито выпалила Лесса, возмущенная тем, что Д'рам хочет взять вину на себя. – Если уж Т'кул решился украсть королевское яйцо... – от возмущения она только рукой махнула.

– А если бы он пришел с просьбой к тебе...

Но Лессу было не так-то легко смягчить.

– Сомневаюсь, чтобы Т'кул осмелился, – с расстановкой произнесла она. На ее подвижном лице мелькнула неприязнь, она возмущенно фыркнула и снова взглянула на Д'рама, теперь уже с легким раскаянием. – Скорее всего я дала бы ему от ворот поворот. А вот ты, – она указала пальцем на Д'рама, – нет. Думаю, Ф'лар тоже проявил бы больше терпимости, – она с усмешкой посмотрела на супруга. – Но Т'кул не из тех, кто просит, – добавила она уже более спокойно. – И вообще прощать – не в моих принципах! Никогда не прощу южан за то, что они похитили яйцо Рамот'ы! Ты помнишь, до чего они меня довели? Ведь я едва не послала на них драконов, едва не начала войну! Этого я им никогда не прощу!

Д'рам поднялся.

– Так ты, госпожа моя, возражаешь против того, чтобы я отправился на юг?

– Нет, клянусь Первым Яйцом! – она ошеломленно покачала головой. – Нет, Д'рам, я считаю, что ты поступаешь мудро и благородно... я бы так никогда не смогла. Только подумать, ведь этот идиот Т'кул мог сегодня убить Ф'лара! Нет, конечно же, твое место там. И ты совершенно прав: тебя они примут. Наверное, я никогда не отдавала себе отчета, что происходит на юге. Да и не хотела! – добавила она, честно признав свою ошибку.

– Тогда я могу пригласить кого-то из всадников последовать за мной? – Д'рам вопросительно посмотрел сначала на нее, потом на Ф'лара.

– Можешь брать кого захочешь, кроме Ф'нора. Было бы несправедливо заставлять Брекку вернуться в Южный.

Д'рам кивнул.

– Думаю, другие предводители тоже не откажут. Ведь здесь затронута честь всех всадников. И потом... – Ф'лар помолчал и откашлялся, – мы же не хотим, чтобы лорды захватили Южный в свои руки на том основании, что мы не способны поддержать порядок в Вейре!

– Да они в жизни не посмеют... – негодующе начал Д'рам.

– Прекрасно посмеют, – парировал Ф'лар. – И у них есть на то свои причины. Я знаю, – он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свою уверенность – что при Т'куле и Т'роне южане не позволили бы лордам расширить свои владения даже на драконий хвост. Последние Обороты поселение Торика постоянно расширяется – время от времени он принимает северян, по несколько человек, чтобы не насторожить Древних. Ремесленников, недовольных жизнью на севере, младших сыновей лордов, потерявших надежду получить землю здесь, – Ф'лар встал и беспокойно заходил взад-вперед. – Об этом мало кто знает...

– Я слышал, что торговцы курсируют с севера на юг и обратно, – заметил Д'рам.

– Да, и это тоже часть проблемы. Торговцы любят поговорить, вот и просочились слухи, что на юге полно земли. Может быть, они несколько преувеличены, но у меня есть все основания полагать, что Южный материк ничуть не меньше нашего. К тому же личинки надежно защищают его от Нитей, – он снова помолчал, рассеянно потирая подбородок. – На этот раз, Д'рам, право первого выбора должно принадлежать всадникам. Я не желаю, чтобы в следующий Интервал они зависели от милостей холдов или цехов. У нас будут земли, принадлежащие только нам одним.

Что до меня, то я не намерен ни у кого просить ни хлеба, ни мяса, ни вина!

Д'рам слушал, и удивление в его усталых глазах постепенно сменялось радостным блеском. Расправив плечи, он коротко кивнул, глядя прямо на предводителя Бендена.

– Если, Ф'лар, ты для этого хочешь обосноваться на юге, то на меня всегда можешь рассчитывать. Великая цель! Клянусь Скорлупой, отлично задумано – превратить этот прекрасный край в страну всадников!

Ф'лар пожал руку Д'рама, скрепляя их уговор. На лице его заиграла лукавая усмешка.

– А знаешь, Д'рам, не вызовись ты сам перебраться на Южный, я бы все равно тебе это предложил! Ты – единственный, кто может справиться с этой ситуацией. И я тебе не завидую!