Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 53 страниц)

может сказать, когда начнется и когда кончится ураган. Но человек не кит и не дельфин, которые хватают нозд¬ рями воздух и не знают, зюйд-ост это или норд-ост. Взгля¬ ните-ка в подветренную сторону, сэр! Видите, вон там по¬ лоса чистого неба сверкает ниже мглы? Поверьте слову старого моряка, капитан Барнстейбл: когда с неба идет та¬ кой свет, это что-нибудь да значит! Кроме того, солнце село в темные тучи, а луна взошла маленькая, сухая и ветреная. Барнстейбл слушал его со вниманием и растущей тре¬ вогой, ибо прекрасно знал, что рулевой обладает редким чутьем и почти безошибочно предсказывает погоду, хотя частенько примешивает к делу всякие суеверные приметы. Усевшись снова на место, лейтенант пробормотал: – Пусть себе дует! Гриффит достоин и большего ри¬ ска, а если батарею не • удастся обмануть, ее можно и взять! Больше о погоде не вспоминали. Диллон, с тех пор как он спустился в шлюпку, не произнес ни слова, а рулевой догадывался, что командир не желает, чтобы его тревожи¬ ли. Около часа они шли с большой скоростью: мускулистые гребцы гнали вельбот вдоль самого края полосы прибоя, ни на минуту не прекращая усилий и, казалось, нисколько не уставая. Время от времени Барнстейбл бросал опытный взгляд моряка на маленькие бухточки, мимо которых они проходили, замечая пятна песчаных пляжей, разбросан¬ ные то здесь, то там вдоль скалистого берега. На одну бух¬ ту, более глубокую, чем остальные, где было слышно, как, журча, сбегает пресная вода, встречаясь с приливом, он указал рулевому выразительным жестом как на место, ко¬ торое следовало особенно запомнить. Том, поняв этот знак как предназначенный для него одного, тотчас запечатлел в памяти это место с той отчетливостью, которая свой¬ ственна людям, привыкшим находить путь на суше или на море по приметам и ориентирам. Вскоре после этой краткой и безмолвной беседы между лейтенантом и руле¬ вым шлюпка развернулась и была направлена к берегу, чтобы врезаться носом в песок. Но вдруг лейтенант при¬ казал гребцам остановиться. – Тихо! – сказал он. – Я слышу шум весел. Гребцы разом перестали грести, внимательно прислу¬ шиваясь к шуму, который встревожил их командира. – Смотрите, сэр, – сказал рулевой, указывая на

восток. – Это шлюпка. Вот она в полосе света, мористее нас. Сейчас она скрылась между волнами... Ага! Вот она опять! – Клянусь небом, – воскликнул Барнстейбл, – это шум весел военной шлюпки! Я вижу лопасти весел... вот они снова опустились! Ни рыбак, ни контрабандист не гребут с такой правильностью. Том, прислушиваясь, наклонил голову почти к самой воде, а затем выпрямился и уверенно сказал: – Это «Тигр»! Я знаю плеск его весел, как своих соб¬ ственных. Мистер Мерри обучил своих «тигров» резать воду на новый манер: они погружают и выносят весла с разворотом в уключинах, лопастями плашмя. Могу по¬ клясться, это их гребок! – Дайте-ка подзорную трубу! – нетерпеливо потребо¬ вал Барнстейбл. – Я постараюсь разглядеть шлюпку, ко¬ гда она снова поднимется в полосу света... Клянусь всеми звездами нашего флага, ты прав, Том! Но на корме сидит только один человек. Если глаза не обманывают меня, это проклятый лоцман. Он трусливо бежит отсюда, оставив Гриффита и Мануэля погибать в английских тюрьмах. К берегу! Немедленно! Приказание было тотчас выполнено, и через минуту кипевший нетерпением Барнстейбл, Диллон и рулевой уже стояли на песке. Вообразив, что лоцман бросил двух его товарищей на произвол судьбы, молодой моряк спешил отправить своего пленника, так как боялся, что с каждой минутой могут возникнуть новые препятствия на пути осуществления его планов. – Мистер Диллон, – сказал он, как только они выса¬ дились на берег, – я не требую от вас новых обязательств. Вы уже поручились мне честью... – Если клятва может подкрепить мое слово, – пере¬ бил его Диллон, – я готов поклясться. Клятвы излишни, достаточно и слова джентльмена. Я пошлю с вами моего рулевого, и вы либо вернетесь вме¬ сте с ним сами в течение двух часов, либо пришлете его с мистером Гриффитом и капитаном Мануэлем. Ступайте, сэр, вы условно свободны! Вот расселина, по которой легко карабкаться на скалы. Диллон еще раз поблагодарил своего великодушного победителя й начал с трудом взбираться на скалы. 623

– Следуй за этим джентльменом и исполняй его ука¬ зания, – сказал Барнстейбл рулевому. Том, издавна привыкший к полному повиновению, взял в руки гарпун и спокойно направился за Диллоном, но вдруг почувствовал руку лейтенанта на своем плече. – Ты видел место, где с песчаного холмика стекал ру^ чеек? – тихо спросил его Барнстейбл. Том молча кивнул. – Ты найдешь нас там, за полосой прибоя: не годится слишком доверять врагу. Рулевой многозначительно поднял гарпун, показывая, какая участь ждет пленника, если он изменит своему сло¬ ву, и, упираясь в землю древком гарпуна, быстро поднялся по расселине. Вскоре он уже шагал рядом со своим спут¬ ником. Глава XXII Ш с л л о у. Симой Тенъ! Фальстаф. Черт возьми, хорошо бы сейчас посидеть в тени. Думается мне, из него выйдет хладнокровный солдат. Шекспир, «Генрих IV» Барнстейбл постоял на берегу, пока не стихли шаги Диллона и рулевого, а затем отдал приказание снова отой¬ ти от берега. И, пока матросы неторопливо гребли к тому месту, где он намерен был ожидать возвращения Тома, у лейтенанта впервые возйикли серьезные сомнения в честности пленника. Теперь, когда Диллон был уже вне его власти, Барнстейбл начал живо припоминать различ¬ ные черточки его поведения, которые вполне оправдывали эти мысли, а к тому времени, как моряки достигли места, куда должен был явиться рулевой, и отдали в море неболь¬ шой якорь, опасения перешли в тревогу. Но здесь мы оста¬ вим лейтенанта со всеми его размышлениями на указан¬ ную неприятную тему и последуем за Диллоном и его бес¬ страшным и ничего не подозревающим провожатым на их пути в монастырь Святой Руфи. Мгла, о которой упомянул Том во время своей беседы с командиром о погоде, все ниже опускалась на землю, принимая вид густого тумана, который нависал вялыми 624

клубами, почти не волнуемыми легким ветерком. От этого еще усиливался ночной мрак, и человеку, менее, чем Дил¬ лон, знакомому с окружающей местностью, было бы труд¬ но найти тропинку, ведущую к жилищу полковника Го¬ варда. После недолгих розысков тропинка была найдена, и Диллон быстрыми шагами двинулся вперед. – Да, да, – сказал Том, которому не стоило ни ма¬ лейшего труда поспевать за Диллоном, – вы, сухопутные люди, нащупав фарватер, легко находите курс и опреде¬ ляете расстояние. Однажды судно, на котором я служил, ушло, оставив меня в Бостоне, и я должен был сам доби¬ раться до Плимута. Это каких-нибудь пятнадцать миль. Простояв неделю на якоре, я не нашел в Бостоне ни одной подходящей посудины и вынужден был отправиться су¬ шей. И еще чуть ли не целую неделю я потратил на по¬ иски какой-нибудь сухопутной лохани, на борту которой я мог бы отработать стоимость переезда. Денег у бедного Тома Коффина тогда было не больше, чем сейчас, и не больше, чем будет, если только не попадется ему рыба покрупнее. Однако, видно, только лошади, да рогатый скот, да ослы тянут ваши береговые калоши. Пришлось мне за¬ платить недельное жалованье за место, и ел я только ба¬ наны да хлеб с сыром все то время, пока не снялся с якоря в Бостоне и не отдал его в Плимуте. – Да, конечно, хозяин телеги не должен был так при¬ жимать человека в твоем положении, – сказал Диллон дружеским тоном, с явной готовностью продолжать беседу. – Я был на положении каютного пассажира, – про¬ должал рулевой, – потому что, кроме животных, о которых я упомянул, там работал только , один человек. Он сидел на носу и правил, да и у него дела-то было немного: плыть пришлось меж каменных стен и оград; что же касается расчета пути, то там через каждые полмили были постав¬ лены торчком камни, и на них все было указано. Да и бе¬ реговых знаков там такое множество, что можно вести судно закрыв глаза, и то не собьешься с курса. – Тебе, должно быть, казалось, что ты очутился со¬ всем в новом мире? – заметил Диллон. – Мне это было все равно, как если бы меня занесло у чужую страну, хотя, можно сказать, я сам из тех мест, так как родился я возле тех берегов. Мне часто доводи¬ лось слышать от сухопутных людей, будто на свете земли и воды поровну, но я всегда считал это подлой ложыо, 21 Фенимор Купер. Том IV 625

ибо я, бывало, несколько месяцев ходил до морю, не уби– рая парусов, и не видел даже кусочка земли или скалы, где бы чайка могла снести яйцо. Но должен признаться, что на пути от Бостона до Плимута мы не видели моря целых две вахты. Диллон прилежно поддерживал эту занимательную бе¬ седу, и к тому времени, как они подошли к стене, огра¬ ждавшей большой луг вокруг монастыря, рулевой был поглощен спором о том, что больше: Атлантический океан или Американский материк. Обойдя главный вход в здание через большие ворота и двор со стороны фасада, Диллон направился дальше вдоль стены, пока она после нескольких поворотов не при¬ вела их к калитке, которую, он знал, закрывали лишь то¬ гда, когда все уже удалялись на покой. Теперь их путь лежал позади главного здания, и вскоре они достигли группы скученных служебных построек. Рулевой шел за своим проводником, совершенно уверенный в его честно¬ сти, и эта уверенность еще более возросла после их непри¬ нужденной беседы во время пути от береговых утесов. Он не усмотрел ничего особенного и в том, что Диллон зашел в помещение, служившее казармой для солдат капитана Борроуклифа. Коротко поговорив о чем-то с сержантом и знаком предложив рулевому следовать за собой, Диллон покинул казарму. Миновав служебные постройки, он и Коффин вместе вступили в дом через ту самую дверь, от¬ куда, как мы уже рассказывали, накануне ночью вышли дамы проведать трех арестованных. Пройдя по двум-трем узким коридорам, Том, не одобрявший способов сухопут¬ ной навигации, очутился, следуя за своим проводником, в длинной, темной галерее, в конце которой за полуоткрытой дверью виднелось ярко освещенное и уютное помещение. Диллон быстро подошел к этой двери, отворил ее, и глазам рулевого представилась та же столовая, которую мы уже описывали, впервые знакомя читателя с полковником Го¬ вардом. Все оставалось прежним. Тот же яркий огонь весе¬ ло трещал в камине, те же свечи стояли на столах из по¬ лированного красного дерева и так же сверкали графины с живительной влагой. Разница заключалась лишь в числе пирующих. Хозяин дома и Борроуклиф сидели друг против друга, рассуждая о происшествиях дня и прилежно пере¬ двигая взад и вперед сверкающий сосуд с тем благородным напитком, который они оба так любили; эта последняя их 626

обязанность с каждой минутой становилась все легче. – Если бы только Кит вернулся с челом, увенчанным лавровым венком, я был бы счастливейшим старым дура¬ ком среди верноподданных его величества короля Англий¬ ского! – воскликнул полковник, сидевший спиной к отво¬ ренной двери. Капитан, который после победы над неприятелем мог наконец сложить с себя противоестественный обет не пить вина, провозгласил, держа в одной руке сосуд с южнобе¬ режной мадерой, а другой указывая на дверь: – А вот и сам кацик! Легок на помине! И чело его ожидает лаврового венка! Ха!.. А кто это сопровождает его высочество? Клянусь богом, сэр кацик, если вы будете путешествовать с личным эскортом из таких гренадеров, сам старый Фридрих Прусский1 позавидует вам! Целых шесть футов даже без сапог! И оружие не менее необыч¬ ное, чем тот, кто им снабжен. Полковник, не дослушав и половины восклицаний сво¬ его компаньона, обернулся и увидел того, кого так стре¬ мился, но совсем не ожидал увидеть так скоро. Старик засыпал его вопросами, на которые Диллон ввиду присут¬ ствия рулевого отвечал с благоразумной осторожностью. Том стоял с непоколебимым спокойствием, опираясь на гарпун и рассматривая с удивлением и некоторым презре¬ нием убранство покоев, великолепие которых превосходи¬ ло все виденное им до сих пор. Тем временем Борроуклиф, не обращая никакого внимания на разговор между хозяи¬ ном и Диллоном, до того их увлекший, что они отошли в дальний угол комнаты, и ничуть не стесняясь отсутствием собутыльника, бесцеремонно наливал себе бокал за бока¬ лом, словно был обязан теперь пить за двоих. И если он отрывал взгляд от рубиновых отблесков жидкости в бока¬ ле, то только, чтобы полюбоваться рослым рулевым, фигу¬ ра которого действительно не могла не обратить на себя внимание офицера, занимающегося вербовкой рекрутов. Однако капитана вскоре лишили этого двойного удоволь¬ ствия, пригласив принять участие в совете, который дер¬ жали его друзья. Полковник избавил Диллона от неприятной обязанно¬ сти повторять сочиненный им хитроумный рассказ и с жа¬ ром передал его Борроуклифу в таких словах, что преда¬ 1 Фридрих Прусский – король Пруссии Фридрих– Вильгельм I (1713—1740). 21* 627

тельство его родственника показалось законным, хитроум¬ ным поступком и даже подвигом во имя короля. Отсюда следовало, что Тома нужно арестовать, а отряд Барнстейб¬ ла захватить в плен, после, чего его люди должны были разделить участь своих товарищей. Впалые глаза Диллона потупились перед устремленным на ч него проницательным взглядом Борроуклифа, слушавшего похвалы, расточаемые полковником, изобретательности своего родственника. Но сомнения капитана быстро исчезли, когда он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на ничего не подозревавшего Тома. Тот продолжал разглядывать комнату, уверенный, по простоте души, что переговоры, свидетелем которых ему довелось быть, служили лишь подготовкой к тому, чтобы разрешить ему повидать мистера Гриффита. – Дрилл, – громко позвал Борроуклиф, – иди сюда и слушай мои распоряжения! (При этих неожиданных сло¬ вах рулевой быстро обернулся и впервые убедился в том, что позади него в коридоре стоит сержант, а за ним – два ряда вооруженных рекрутов.) Отведи этого человека в ка¬ раульную, накорми его да смотри, чтобы он не умер от жажды! В этом приказании не было ничего опасного, и Том по знаку капитана последовал было за солдатами, как вдруг в коридоре их настиг окрик: «Стой!» – Я передумал, Дрилл, – сказал Борроуклиф тоном, в котором уже не было ничего командирского. – Проводи этого джентльмена в мою комнату да смотри, чтобы он ни в чем не терпел недостатка. Сержант знаком, который был хорошо известен офице¬ ру, ответил, что понял его. Борроуклиф вернулся к бутыл¬ ке, а рулевой после этого вторичного упоминания об ожи¬ давшем его удовольствии весело последовал за сержантом. К радости сгоравшего от нетерпения Тома, комната капитана находилась недалеко, и обещанное угощение не заставило себя ждать. Комната выходила в небольшой ко¬ ридор, соединявшийся с главной галереей. Обед рулевого состоял из любимого блюда английских островов: ростби¬ фа в большом количестве, но без гарнира. Это блюдо все¬ гда было в запасе на кухне полковника Говарда. Правиль¬ но поняв приказ капитана произвести атаку на крепость, содержавшую мозг рулевого, сержант собственноручно приготовил величаемую им грогом адскую смесь, способ¬ ную свалить с ног даже то животное, над которым так ста¬ 628.

рательно трудились челюсти Тома, будь этот бык жив и полон сил. Однако расчеты на ослабление разума рулевого под действием ямайского рома не оправдались. Том с огромным удовольствием, но ничуть не пьянея, опорожнял стакан за стаканом, в то время как глаза сержанта, кото¬ рый считал своим долгом поддержать компанию, уже по¬ дозрительно заблестели. К счастью для него, раздался стук в дверь, возвестивший о появлении капитана, который из¬ бавил его от позора, что его перепьет рекрут. Войдя в комнату, Борроуклиф приказал сержанту уйти, добавив: – Мистер Диллон даст тебе приказания, которые ты должен в точности выполнить. Дрилл, который еще достаточно соображал, для того чтобы опасаться недовольства командира, если бы тот рас¬ познал его состояние, поспешил удалиться, и рулевой остался наедине с капитаном. Энергия, с какой Том напа¬ дал на ростбиф, теперь заметно ослабела, сменившись без¬ мятежным довольством, которое обычно сохраняется еще долго после того, как утолен гОлод. Пренебрегая стульями, он сидел на одном из сундуков Борроуклифа и, поставив тарелку на колени, складным ножом отрезал кусок за ку¬ ском с той тщательностью, с какой, вероятно, женщина– вампир из «Тысячи и одной ночи» собирала рисинки на острие шила. Капитан придвинул себе табурет и со снисхо¬ дительной фамильярностью, естественной при разнице в их положении, повел такой разговор: – Надеюсь, вам пришлось по вкусу наше угощение, мистер... Не имею удовольствия знать, как вас зовут. – Том, —'ответил рулевой, не отрывая глаз от тарел¬ ки.– Товарищи на корабле зовут меня Длинным Томом. – Вы, по-видимому, плавали с разумными и способ¬ ными моряками, если они так хорошо разбираются в дол¬ готе, – ответил капитан. – Но у вас, наверно, есть и фа¬ милия?.. – Коффин, – ответил рулевой. – В спешке, когда тре¬ буется убрать или поставить паруса, меня зовут Томом; в хорошую погоду, когда, задумают обернуть старого мор¬ ского волка вокруг пальца, – Длинным Томом; если же хотят именовать меня так, чтобы не откликнулся никто другой из моей родни, меня называют Длинным Томом Коффином, потому что, я думаю, самый высокий из них не больше сажени. 629

– Вы, я вижу, весьма достойный человек, – восклик¬ нул Борроуклиф,—и жалко думать, какая участь ждет вас из-за вероломства мистера Диллона! Подозрения Тома, если он их когда-нибудь питал, были до такой степени убаюканы ласковым приемом капитана, что не возникли даже при этом двусмысленном замечании. Опорожнив еще стакан рома, он ограничился тем, что с большим простосердечием сказал: – Меня никто не ждет, кроме мистера Диллона, а он обязан или передать мне в обмен мистера Гриффита, или возвратиться пленным на «Ариэль». – Увы, мой добрый друг, боюсь, что, когда придет время для этого обмена, он не согласится ни на то, ни на другое. – Будь я проклят, если он не выполнит одного из этих условий! Мне приказано, чтобы это было сделано: либо он вернется, либо мистер Гриффит, лучший моряк для своих лет, когда-либо ступавший по корабельной па– лубе, снимется с этой якорной стоянки! Борроуклиф окинул собеседника деланно сочувствен¬ ным взглядом. Однако это выражение участия вовсе не дошло до рулевого, ибо после обильных возлияний Том все еще находился в самом благодушном настроении. Соображать он отнюдь не перестал. Однако, неспособный сам на предательство, он не мог заподозрить в нем и дру¬ гих. Поняв, что нужно говорить яснее, капитан предпри¬ нял лобовую атаку: —■ Мне жаль огорчать вас, мой друг, но должен ска¬ зать, что вам не позволят вернуться на «Ариэль» и что не пройдет часа, как ваш командир Барнстейбл тоже очутит¬ ся в плену, а шхуну захватят еще до рассвета. – Кто захватит ее? – спросил рулевой, насмешливо улыбаясь, хотя такое сочетание грозящих бедствий нача¬ ло производить на него впечатление. – Вы должны помнить, что она стоит под огнем тяже¬ лых орудий батареи, которые могут в несколько минут пустить ее ко дну. Уже послан нарочный предупредить командира батареи, что «Ариэль» – неприятельское судно. А так как сейчас ветер дует с моря, уйти шхуна не может., Теперь наконец истина во всей своей ужасной наготе дошла до сознания рулевого. Он вспомнил собственное предсказание погоды и беспомощное положение шхуны, лишенной более половины своего экипажа и оставленной 630

на попечение юноши, в то время как командиру ее грозила опасность попасть в плен. Тарелка соскользнула с колен старого моряка и упала на пол; голова его склонилась на грудь, он закрыл лицо руками и, несмотря на все старания скрыть охватившее его волнение, не мог удержать громко-» го стона. На мгновение при виде горя человека, чья голова уже носила на себе печать его возраста, в Борроуклифе ше¬ вельнулись добрые чувства. Но привычка многих лет, про¬ шедших в собирании новых жертв для войны, тотчас взяла верх в его сердце, и офицер-вербовщик решил не упускать удобного случая. – Мне от души жаль тех бедняг, которые позволили совратить себя с пути истинного ловкими уговорами или неправильным пониманием долга и подняли оружие про¬ тив своего государя. Но, захваченные на территории самой Англии, они послужат примером для устрашения других. Боюсь, что, если они не примирятся с правительством, их осудят на смерть. – Тогда лучше уж сразу примириться с судьбой. Ва¬ ше правительство мало чем поможет человеку, вахта ко¬ торого на этом свете окончена. – Но, примирившись с теми, в чьих руках власть, они могут спасти свою жизнь,– сказал капитан, зорко следя за тем, как подействуют его слова на рулевого. – Не такая беда для человека, когда его койку скла¬ дывают в последний раз. Окончил вахту на этом свете – будет стоять на вахте на том свете. Но увидеть, как дерево и железо, так искусно слаженные в «Ариэле», попадут в руки неприятеля, – вот это человек запомнит надолго и после того, как имя его навсегда будет вычеркнуто из каз¬ начейских реестров! Я бы лучше согласился, чтобы два¬ дцать залпов пронзили мое бренное тело, нежели одним из них попал в шхуну ниже ватерлинии! – Что ж, может быть, я и ошибаюсь, – беспечным то¬ ном заметил Борроуклиф. – Возможно, вас не казнят, а только посадят на борт плавучей тюрьмы, где вы сможете еще славно повеселиться ближайшие десять или пятна¬ дцать лет. – Что ты болтаешь, приятель? – вздрогнув, вскричал рулевой. – Плавучая тюрьма, говоришь ты? Тогда передай им: пусть опи лучше повесят одного человека, старого Тома Коффина, и тем самым сберегут его рацион. 631

– Все зависит от их прихоти: сегодня они, может, прикажут расстрелять вас как мятежников, а завтра ре¬ шат считать вас военнопленными и отправят на галеры лет на десять. – Скажи им, братец, что я мятежник, слышишь? И ты не солжешь, потому что я сражался с ними в Бостонском заливе еще во времена Мэнли1. Надеюсь, что мальчугану удастся взорвать шхуну... Бедный Ричард Барнстейбл умрет, если увидит ее в руках англичан! – Я знаю одно средство..*. – сказал Борроуклиф, при¬ творяясь задумчивым, – только одно, которое наверняка избавит вас от тюрьмы, ибо я уверен-, что, поразмыслив, вас не решатся приговорить к смерти. – Назови его, приятель! – сказал рулевой, вставая с места с явно взволнованным видом. – Если только оно под силу человеку, я согласен им воспользоваться. – Разумеется, – ответил капитан, дружески положив руку на плечо рулевого, который напряженно прислуши¬ вался к его словам. – Это легко выполнить, да и страш¬ ного тут ничего, нет. Ведь вы привыкли к пороху и можете отличить его запах от запаха роз? – Еще бы! – нетерпеливо вскричал старый моряк. – Мне приводится нюхать его чуть ли не каждый час. Но что из этого? – А то, что предложение, которое я намерен вам сде¬ лать, вполне достойно такого человека, как вы. Пришлись ли наши ростбиф и грог вам по вкусу? – Да, все было превосходно, старому моряку все по нутру! Но что из этого? – спросил рулевой и, сам того не замечая, в нетерпении схватил Борроуклифа за воротник. Капитан не выказал никакого раздражения при этой неожиданной фамильярности, ласково улыбнулся и решил, что настала минута дать залп из всех орудий, которые он до сих пор держал в резерве. – Тогда вам остается только послужить вашему коро¬ лю так, как вы до сих пор служили конгрессу, и позвольте мне быть тем, кто первый покажет вам ваше знамя! Рулевой напряженно уставился на капитана, но было очевидно, что он не понял значения сделанного предло¬ жения. И поэтому Борроуклиф продолжал: 1 Мэпли Джон (1737—1793)—американский моряк, одер¬ жавший ряд побед во время войны за независимость США.

– Короче говоря, мой друг, запишитесь в мою роту,– тогда я могу вполне обещать вам жизнь– и свободу! Том не расхохотался только потому, что редко прояв¬ лял подобным образом свои чувства, но каждая черта его закаленного непогодой лица исказилась гримасой презре¬ ния и насмешки. И в ту же секунду Борроуклиф почувствовал, как же¬ лезные пальцы, которые все еще держали его за воротник, сдавили его горло, словно тиски, а тело медленно оторва¬ лось от земли и с силой, которой было бесполезно сопро¬ тивляться, было притянуто к телу рулевого. Когда лица их оказались одно напротив другого, рулевой излил свои чувства в словах: – Товарищ по кубрику лучше товарища по плаванию! Товарищ по плаванию лучше незнакомца! Незнакомец лучше собаки... Но собака лучше солдата! Сказав это, Том с силой выпрямил руку, разжав при этом пальцы, и, когда Борроуклиф пришел в себя, он сидел в другом конце комнаты на полу среди кучи стульев, сто¬ лов и одежды. Пытаясь подняться на ноги, капитан среди предметов, которые он свалил на пол при своем падении, коснулся эфеса собственной шпаги. – Негодяй! – закричал он, обнажая сверкающее ору¬ жие и вскакивая на ноги.– Я вижу, тебя следует научить, как вести себя со старшими! Рулевой схватил стоявший у стены гарпун и направил его острие в грудь противника с таким выражением на лице, что капитан тотчас понял угрожавшую ему опас¬ ность. Однако Борроуклиф не был трусом. Раздраженный нанесенным ему оскорблением, он ринулся на противника, одновременно пытаясь уклониться от острия угрожавше¬ го ему необычного оружия. Но кончик гарпуна молниенос¬ но описал небольшой круг, последовал легкий толчок, и Борроуклиф, потеряв шпагу, оказался всецело во власти врага. Однако кровожадные намерения Тома мгновенно исчезли, как только он одержал верх. Отложив в сторону гарпун, он приблизился к капитану и схватил его своей громадной рукой. Вторая схватка, во время которой капитан убедился в своей полной неспособности противостоять силе человека, справлявшегося с ним, как с ребенком, решила дело. Ко¬ гда капитан окончательно затих, рулевой достал из карма¬ нов, где, по-видимому, содержалось не меньше мелкого 633

такелажа, чем в кладовой боцмана, целый ворох веревок и с нерушимым хладнокровием, с молчаливостью, каза¬ лось, непоколебимой, и с ловкостью, какой мог обладать только моряк, начал привязывать руки капитана к столби¬ кам кровати. Покончив с этим, Том на минуту задумался стал осматривать комнату, словно чего-то ища. На глаза ему попалась обнаженная шпага. Взяв ее в руки, он мед¬ ленно приблизился к пленнику, который со страху не за¬ метил, что рулевой отломал клинок шпаги от эфеса и уже обмотал веревкой эфес. – Ради бога, – взмолился Борроуклиф, – не убивайте меня! В тот же миг в рот ему воткнули серебряный эфес, за¬ вязали сзади на шее веревками, и капитан очутился в том самом положении, в какое он сам частенько приводил не¬ покорных солдат, вставляя им кляп. После этого Том Коф¬ фин, по-видимому, решил воспользоваться всеми правами победителя, ибо, взяв в руки свечу, начал рыться в личном имуществе капитана. Различные предметы, принадлежав¬ шие к экипировке пехотного офицера, были осмотрены и отброшены в сторону с величайшим презрением, а одежда более скромного вида была отвергнута как не соответство¬ вавшая фигуре Тома. Вскоре ему попались на глаза два одинаковых предмета, сделанных из металла, весьма по¬ пулярного на всем белом свете. Однако Том, по-видимому, не был сведущ в их назначении. Он долго прикладывал полукруглую скобу этих диковин к рукам, к запястьям и даже к носу, затем с интересом и любопытством, с каким дикарь стал бы рассматривать часы, повертел колесики на другом конце, пока наконец в голове честного моряка не сложилось убеждение, что они составляют часть бесполез¬ ного снаряжения армейца, и тогда он тоже отбросил их в сторону как лишенные всякой ценности. Борроуклиф, сле¬ дивший за каждым движением победителя с добродушием, которое могло бы восстановить мир между ними, если бы только он мог выразить хоть половину того, что чувство¬ вал, был очень рад, когда Том не пожелал завладеть его шпорами, хотя при этом капитан чуть не задохнулся от смеха, столь неестественно подавленного. Наконец рулевой нашел пару пистолетов весьма хорошей работы – оружие, с которым он, по-видимому, был хорошо знаком. Они были заряжены, и вид их навел Тома на мысль о необходимости уходить, напомнив ему об опасности, угрожавшей его 634

Раздраженный нанесенным ему оскорблением, Барроуклиф ринулся на противника.

командиру и «Ариэлю». Он сунул пистолеты за свой бре¬ зентовый пояс и, схватив гарпун, приблизился к кровати, где вынужден был сидеть Борроуклиф. – Слушай, приятель, – сказал рулевой,– да простит тебе бог, как прощаю я, твое намерение сделать солдата пз моряка, который начал плавать с той минуты, как ему исполнился час от роду, и который надеется отдать концы на воде и быть похороненным в море! Я не желаю тебе плохого, приятель, но все же придется тебе помолчать, пока не явится сюда кто-нибудь из твоих друзей. Надеюсь, это будет вскоре после того, как я выйду в открытое море. С этими дружескими пожеланиями рулевой удалился, оставив Борроуклифа живым и невредимым в освещенной комнате, хотя и в несколько неудобной и не очень завид¬ ной позе. Капитан слышал, как щелкнул замок его двери и как рулевой вытащил из скважины ключ, желая, как явствовало из его действий, сохранить в тайне свой уход и обеспечить заключение побежденного по крайней мере на некоторое время. Глава XXIII Когда настигнет в час ночной Нас Месть багровою рукой, Кто, Страх, узрев ее черты, Не обезумеет, как ты? Коллинз Когда Том Коффин вышел из комнаты Борроуклифа, у него не было никакого плана действий, кроме твердой решимости поскорее вернуться на «Ариэль» и разделить со шхуной ее участь – все равно, суждено ли ей уйти или быть потопленной. Но честному моряку в его нынешнем положении гораздо легче было принять, нежели выполнить такое решение. Он скорее сумел бы провести судно через опасные мели Чертовых Клещей, нежели самому выбрать– мя из лабиринта коридоров, галерей и комнат дома, в ко¬ тором он очутился. Он припомнил и тихо сказал себе, что «из главного ка¬ нала он выходил в более узкий», но, клал ли он при этом руля вправо или влево, совершенно выскочило у него из памяти. Том находился в той части здания, которую пол¬ 630

ковник Говард называл «кельями» и где, к счастью для моряка, он вряд ли мог встретить неприятеля, поскольку комната, занимаемая Борроуклифом, была в этом крыле единственной, не находившейся в распоряжении дам. При¬ чина, по которой капитану позволено было обосноваться в этой святая святых, состояла в том, что полковник Говард вынужден был поместить рядом со своими воспитанницами либо Гриффита и Мануэля, либо капитана Борроуклифа, а иначе ему пришлось бы подвергнуть арестованных обра¬ щению, которое старик считал недостойным для себя и своего рода. Недавнее переселение Борроуклифа было на руку Тому по двум соображениям: оно уменьшало шансы скорого освобождения беспокойного пленника ^ Тома и уменьшало опасность, грозившую рулевому. Правда, о пер¬ вом преимуществе он и не подозревал, а размышления по поводу второго ничуть не занимали его, ибо он мало забо¬ тился о своей безопасности. Следуя по необходимости вдоль стены, Том вскоре вы¬ брался из узкого и темного коридора в большую галерею, соединявшую нижние помещения этого крыла с главной частью здания. Отворенная дверь в дальнем конце гале¬ реи, откуда лился яркий свет, тотчас привлекла его внима¬ ние. Пройдя несколько шагов, старый моряк понял, что очутился возле той самой комнаты, которую еще так не¬ давно он столь внимательно осматривал, и припомнил, что именно этой галереей он вошел в дом. Всякий другой че¬ ловек, желая поскорее скрыться, тотчас повернул бы назад, но звуки застольного веселья, доносившиеся из на¬ рядной комнаты, и отчетливо произнесенное имя Гриффита заставили Тома подойти ближе, чтобы произвести развед¬ ку. Читатель уже понял, что Том, спрятавшись в тени, на¬ ходился у того порога, который он совсем недавно пере¬ ступил, направляясь в комнату Борроуклифа. На месте этого джентльмена теперь сидел Диллон, а полковник Говард снова занял свое обычное кресло во главе стоЛа. Он-то и веселился, наслаждаясь подробным рассказом сво¬ его родственника о том, как тому удалось обмануть ничего не подозревавшего неприятеля. – Благородная хитрость!—воскликнул старик как раз в тот миг, когда Том притаился в засаде. – Благородная и гениальная хитрость, способная обмануть даже Цезаря! А ведь этот Цезарь, надо думать, был большой хитрец! Но вы, Кит, превзошли бы и его. Пусть меня повесят, если я, Ь37