Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 53 страниц)

– Нечего и сомневаться, – подтвердил Борроуклиф, мысли которого все еще оставались затуманенными искри¬ стой мадерой, созревшей под солнцем Каролины. – Эти янки бегут от регулярных войск его величества, как гряз¬ ная лондонская чернь при виде конной гвардии. – Извините меня, капитан Борроуклиф, – сказал хо¬ зяин сурово, выпрямляясь, – они могут быть введены в заблуждение, обмануты, преданы, но ваше сравнение не¬ справедливо. Дайте им оружие, приучите их к дисципли¬ не, и тогда -каждая пядь отнятой у них земли, как она ни обширна, оросится кровью победителей. – Самый последний трус на свете стал бы сражаться в стране, где выделывают такое чудесное вино, укрепляю¬ щее сердце, – хладнокровно ответил офицер. – Я живое доказательство того, что вы неправильно меня поняли, ибо, если бы эти бесцеремонные джентльмены, вермонт¬ цы и хемпширцы – да простат их господь за это дело! – не прикончили две трети моего отряда, я был бы назна¬ чен не сюда для рекрутского набора, а в действующую армию. Да и договором я не был бы связан, как законом Моисеевым1, если бы Бергойн2 сумел устоять против их маршей и контрмаршей. Сэр, я от всего сердца пью за их здоровье! Видя перед собой бутылку этого золотистого солнечного напитка, я готов пить за всю армию Гейтса, за каждый полк, за каждую роту 11, если вы потребуете, даже за каждого солдата! – О, я ни в коем случае не решился бы подвергать вас столь тяжкому испытанию, – возразил полковник, умиротворенный уступчивостью капитана. – Я и так в неоплатном долгу перед вами, капитан Борроуклиф, за то, что вы столь охотно согласились защищать мой дом от этих пиратов и бунтарей, какими, к сожалению, стали мои сбитые с толку соотечественники. – Бывают обязанности и потруднее, а наград за них не ждут, мой почтенный хозяин, – ответил воин. – На 1 Моисей – по библии, пророк, которому приписывается освобождение древних евреев от преследований со стороны еги¬ петских фараонов и составление так называемого Пятйкпижия Моисеева, включающего древнейший свод законов в библии. 2 Бергойн Джон (1722—1792) – английский Генерал и популярный в свое время драматург. Во время войны за независи¬ мость США командовал английскими войсками, был окружен аме¬ риканцами, которыми командовал Гейтс (1728—1806), под Сарато¬ гой и капитулировал. 485

постое в деревне обычно очень скучно, да и вино всегда отвратительное. А в таком доме, как ваш, можно сказать, как сыр в масле катаешься. И все же у меня к вам есть претензия. Рад бы молчать, да не могу. Я обязан гово¬ рить как человек и как солдат, иначе я обесчестил бы свой мундир. – Скажите, сэр, и причина вашего неудовольствия тотчас будет устранена, – ответил несколько удивленный хозяин. – Вот мы трое, сэр, сидим здесь с утра до ночи, – продолжал офицер. – Народ мы холостой, вкусно едим, славно пьем – все по вашей милости, но живем, как откормленные отшельники, а в это самое время две пре¬ краснейшие девицы изнывают от одиночества в двух ша¬ гах от нас, не слыша даже наших почтительных вздохов. Это упрек нам обоим, полковник Говард: вам – как ста¬ рому солдату и мне – как молодому. Что же касается нашего приятеля Кока с его комментариями на Литтлто¬ на, то пусть он, знаток юридических ухищрений, сам за¬ щищает свое дело. Полковник на миг нахмурил брови, а желтые щеки Диллона, который в продолжение всего разговора сидел в угрюмом молчании, казалось, еще больше побледнели. Но понемногу морщины на лбу полковника снова разгла¬ дились, а губы Диллона растянулись в иезуитской усмеш¬ ке. Впрочем, капитан, всецело занятый вином, которое он прихлебывал маленькими глотками, словно желая по до¬ стоинству оценить каждую каплю, оставил ее без внима¬ ния. – Борроуклиф, —сказал полковник Говард, прерывая стеснительное молчание, – пожалуй, имел основание сде¬ лать такой намек... – Это была формальная претензия, – перебил его офицер. – И справедливая! – продолжал полковник. – Со¬ гласитесь, Кристофер, что дамы отнюдь не должны из-за страха перед нашими соотечественниками-пиратами ли¬ шать нас своего общества, хотя, возможно, осторожность требует, чтобы они оставались у себя в комнатах. Из ува¬ жения к капитану Борроуклифу мы должны, по крайней мере, пригласить его вечером на чашку кофе. – Именно это я и хотел сказать, – подтвердил капи¬ тан. Что касается обеда, то он и так очень хорош, но 486

по-настоящему умело разливать кофе может только жен¬ щина. Итак, вперед, мой дорогой и уважаемый полков¬ ник! Предпишите им дать приказ вашему покорному слу¬ ге и мистеру Коку с его комментариями на Литтлтона выступить с галантными речами. Диллон скорчил гримасу, которая должна была изобра¬ жать саркастическую улыбку, и ответил: Разве вы не знаете, почтенный полковник Говард и храбрый капитан Борроуклиф, что легче победить врагов его величества на поле брани, чем сломить упрямство капризной женщины? За эти три недели не было дня, что¬ бы я не посылал весточку мисс Говард, желая, по долгу родственника, успокоить ее страх перед пиратами, но она удостаивала меня лишь такими изъявлениями благодарно¬ сти, без которых ее пол и благовоспитанность не позволя¬ ли ей обойтись. Что ж, значит, вы были: так же счастливы, как и я, и не вижу причин, почему бы вам быть счастливым! – вскричал офицер, бросая на Диллона взгляд, полный хо¬ лодного презрения. – От страха люди бледнеют, а дамы любят бывать в обществе, когда на щеках у них цветут ро¬ зы, а не лилии. – Женщина никогда не бывает так привлекательна, капитан Борроуклиф, – сказал галантный хозяин, – как в ту минуту, когда она ищет покровительства мужчины, и тот, кто не считает это честью для себя, позорит наш пол. ^ Браво, почтенный сэр, так и пристало говорить на¬ стоящему солдату! Но с тех пор как я нахожусь здесь, я столько слышал о прекрасной внешности обитательниц монастыря, что испытываю законное нетерпение увидеть красоту, увенчанную такими верноподданническими чув¬ ствами, что они заставили этих девиц скорее покинуть родину, чем доверить свое благополучие грубым мятеж¬ никам. Тут полковник помрачнел и как будто был рассержен, но выражение неудовольствия вскоре исчезло за принуж¬ денной веселой улыбкой, и, бодро поднявшись с места, он воскликнул: Вы будете приглашены сегодня же вечером, сейчас же, капитан Борроуклиф! Мы в долгу, сэр, перед вашими заслугами как здесь, так и на поле битвы. Нечего больше потакать этим упрямым девчонкам. Прошло уже две неде¬ ли с тех пор, как я сам в последний раз видел мою воспи¬ 487

танницу, да и племянница попадалась мне на глаза не больше двух раз... Кристофер, поручаю капитана вашим заботам, а сам попытаюсь проникнуть в келью. Мы назы¬ ваем так ту часть здания, где живут наши затворницы, сэр! Извините, что я так рано поднялся из-за стола, капитан Борроуклиф. – Помилуйте, сэр, незачем даже говорить об этом, тем более что' вы оставляете прекрасного заместителя! – вскричал офицер, одновременно окидывая взглядом и долговязую фигуру Диллона и графин с вином. – Засви¬ детельствуйте мое почтение вашим затворницам, дорогой полковник, и скажите им все, что подскажет ваш острый ум, чтобы оправдать мое нетерпение... Мистер Диллон, гыпьем бокал за их честь и здоровье! Это предложение было принято довольно холодрю, и, в то время как джентльмены подносили бокалы к губам, полковник Говард, низко кланяясь и бормоча тысячи из¬ винений по адресу своего гостя и даже Диллона, хотя тот постоянно жил в этом же доме, покинул комнату. – Неужели страх так силец в этих старых стенах, – спросил офицер, когда за хозяином закрылась дверь, – что ваши дамы считают необходимым прятаться, когда ниче¬ го не известно о высадке неприятеля? – Имя Поля Джонса наводит такой страх на это по¬ бережье, – холодно ответил Диллон, – что не только оби¬ тательницы монастыря Святой Руфи боятся его. – А! Этот пират завоевал себе грозную репутацию после дела при.Флэмборо-Хед. Но пусть он попробует вто¬ рично затеять Уайтхевенскую экспедицию 1 на эти берега, покуда они охраняются моим отрядом, даром что он со¬ ставлен из рекрутов! – Согласно последним донесениям, он благополучно пребывает при дворе Людовика, – ответил Диллон. – Но, кроме него, есть еще головорезы, которые разгуливают по морям под флагом мятежников, и мы имеем основания бояться личной мести двух-трех таких неудачников. Именно они, мы надеемся, погибли во время вчерашней бури. 1 Близ Флэмборо-Хед Поль Джонс в 1779 году захватил кара¬ ван английских торговых судов. Уайтхевенская экспедиция была предпринята Полем Джонсом в 1778 году. Высаженный им десант привел в негодность пушки в двух фортах, но не успел сжечь сто¬ явшие в гавани суда. 488

– Хм! Надеюсь, они от¬ петые негодяи, иначе ваши надежды противоречили бы христианскому учению и.. Он хотел было продол¬ жать, но отворилась дверь, и вошел сержант, который до¬ ложил, что часовой задержал проходивших по дороге ми¬ мо монастыря трех человек, по одежде похожих на моря¬ ков. – Пропустить их! – ска¬ зал капитан. – Неужто нам нечего больше делать, как останавливать прохожих, словно разбойников на коро¬ левских дорогах! Дайте им хлебнуть из ваших фляг, и пусть эти болваны провали¬ вают! Вам было приказано бить тревогу, если какой-ни¬ будь неприятельский отряд высадится на берег, а не за¬ держивать мириых подданных, направляющихся по своим законным делам. – Прошу прощения, ваша честь, – возразил сер– •жант, – но эти люди вроде чего-то высматривали вокруг дома. При этом они подальше обходили то место, где до нынешнего вечера стоял наш часовой. Даунингу это по¬ казалось подозрительным, и он задержал их. – Даунинг дурак, и пусть он лучше так не усердству¬ ет. Что вы сделали с этими людьми? – Я отвел их в караульную, в восточном флигеле. – Тогда накорми их, слышишь! И хорошенько напои, чтобы не было жалоб, а потом отпусти! – Слушаю, ваше благородие! Но среди них есть один такой бравый... ну настоящий солдат! Может, мы угово¬ рим его завербоваться, если продержим здесь до утра... Судя по выправке, сэр, он уже служил. – Что ты говоришь? – воскликнул капитан, настора¬ живаясь, словно гончая, учуявшая след. – Служил уже, говоришь? – По всему видно, сэр! Старого солдата не проведешь. Я думаю, он только переодет под матроса. Да и место та¬ 489

кое, где мы его поймали... Хорошо бы нам задержать его да привязать к себе по законам королевства! – Замолчи, мошенник! – сказал Борроуклиф, вста¬ вая с места и нетвердыми шагами направляясь к двери. – Ты говоришь в присутствии будущего верховного судьи и поэтому не должен легкомысленно упоминать о законах. Но в твоих словах есть смысл. Дай мне руку, сержант, и веди меня в восточный флигель. Я ничего не вижу в та-* кую темную ночь. Боевой офицер всегда должен проверить свои посты, прежде чем играть вечернюю зорю. После попытки превзойти в учтивости хозяина дома капитан Борроуклиф удалился для выполнения своей пат¬ риотической миссии, с дружеским снисхождением опира¬ ясь на руку подчиненного. Диллон остался за столом один, пытаясь выразить та¬ ившиеся в его груди злобные чувства насмешливо-презри¬ тельной улыбкой, которую увидел только он сам, когда в большом зеркале отразились его угрюмые и неприятные черты. Но мы должны поспешить за стариком полковником в келью. Глава X Они светились тихой добротой—1 Лучистые и нежные глаза. Их взор, казалось, все кругом ласкал. То Гебы он веселием сиял, То грусть ложилась тенью меж бровей, То заблестят они, то вновь темней. И каждый взгляд всех прежних был милей. Кэмпбелл, «Гертруда из Вайоминга» Западное крыло обители Святой Руфи, или монастыря, как все называли это здание, сохранило мало признаков своего первоначального назначения. В верхнем этаже по обеим сторонам длинной, низкой и темной галереи было множество комнатушек, которые прежде, вероятно, слу¬ жили кельями монахинь, обитавших, как рассказывали, именно в этой части монастыря. Но первый этаж еще лет сто назад был перестроен на новый лад, – с сохранением, правда, кое-каких черт старины, – дабы удовлетворить всем требованиям комфорта, как его понимали в начале 490

царствования Георга III. Поскольку с тех давних пор, как здание утратило свое религиозное назначение и стало слу¬ жить светским целям, это крыло было предназначено для хозяйки дома, полковник Говард, вступив во временное владение домом, сохранил такое распределение, пока в хо¬ де событий покои, отведенные его племяннице, не превра¬ тились в ее тюрьму. Но, так как суровость старого солдата столь же часто вытекала из его благородных качеств, как и недостатков, это ограничение свободы, угнетавшее моло¬ дую девушку, было единственным предметом ее жалоб. А чтобы наш читатель сам мог судить, в каких условиях жили затворницы, которых, пожалуй, нам пора ему пред¬ ставить, мы без лишних слов перенесем его в занимаемое ими помещение. Гостиная, по преданию, была прежде трапезной ма¬ ленького собрания прекрасных грешниц, искавших в этих стенах убежища от мирских соблазнов. По-видимому, чис¬ ло их не было велико, а пиршества их не были пышными, в противном случае они не могли бы здесь разместиться. Все же комната была немалых размеров, уютно обстав¬ лена, хотя и без особой роскоши: глубокие складки зана¬ весей из синего узорчатого шелка почти скрывали стены, где находились окна; кожа с затейливым золотым тисне¬ нием украшала две другие стены. Широкие диваны крас¬ ного дерева и кресла, обитые тем же шелком, из которого были сшиты занавеси, вместе с турецким ковром, барха¬ тистая поверхность которого играла всеми цветами радуги, оживляли мрачное великолепие огромного камина, тяже¬ лых карнизов и замысловатой резьбы массивных панелей на стенах. В камине ярко пылали дрова – это был каприз мисс Плауден, которая со свойственной ей живостью утверждала, что «уголь годится только для кузнецов и англичан». Кроме веселого пламени в камине, комнату освещали еще две восковые свечи в тяжелых серебряных шандалах. Одна из них стояла прямо на пестром ковре, и пламя ее колебалось от проворных движений расположив¬ шейся подле нее девушки. Поза этой девушки, ползавшей на коленях по ковру, хотя и очень грациозная, скорее при¬ личествовала бы ребенку, и человек, не осведомленный о цели ее занятий, нашел бы ее поведение в высшей сте¬ пени странным. Вокруг нее в беспорядке валялись шелко¬ вые лоскутки самых различных цветов, и она ловко пере¬ кладывала их, образуя всевозможные контрастные сочетав 491

ния, словно выбирала в лавке торговца материю, идущую к ярким краскам ее смуглого лица. Темное атласное платье плотно облегало ее тонкий стан, подчеркивая изя¬ щество маленькой фигурки, черные глаза блеском и жи¬ востью могли посрамить кисть итальянского живописца. Несколько розовых лент, приколотых с кокетливой не¬ брежностью, казалось, были всего лишь отражением ее ру¬ мянца. На диване, несколько поодаль, полулежала другая девушка, одетая во все белое. Возможно, что временное заточение сделало ее несколько равнодушной к своей внешности, а быть может, просто.гребень не мог сдержать все богатство ее волос, соперничавших по цвету и блеску с вороновым крылом, ибо они вырвались на волю и, окутав плечи блестящей шелковистой волной, рассыпались по платью и узорчатой обивке дивана. Маленькая ручка, ко¬ торая, казалось, сама стыдилась своей прекрасной наготы, поддерживала голову, тонувшую в пышных прядях волос, подобно алебастру в окаймлении черного дерева. Из-под массы темных локонов, венчавших весь этот роскошный шлейф волос, который окутывал девушку с головы до пят, был виден покатый, ослепительно белый лоб, оттененный двумя изогнутыми стрелами бровей столь тонкого и без¬ упречного рисунка, будто их создало волшебное прикосно¬ вение искусства. Опущенные веки с длинными шелковыми ресницами скрывали глаза, устремленные в пол, слов¬ но владелица их предавалась грустному раздумью. Осталь¬ ные черты девушки трудно описать, ибо они не были ни правильными, ни совершенными и все же, отличаясь гар¬ моничностью, в целом составляли образец женской неж¬ ности и изящества. На ее щеках то чуть проступал, то вновь исчезал легкий румянец, меняясь вместе с волно¬ вавшими ее чувствами, и, даже когда она спокойно раз¬ мышляла, он, казалось, украдкой скользил по ее вискам, а потом снова оставлял лицо пугающе бледным. Роста она была несколько выше среднего, сложения весьма прият¬ ного, а ее маленькая нога, покоившаяся на шелковой подушке, была столь приятно округлой, что ей могла бы позавидовать любая представительница прекрасного пола. – О, теперь я так же искусна в этом деле, как сиг¬ нальщик самого лорда верховного адмирала Англии! – смеясь, воскликнула девушка, сидевшая на полу, и с дет– 492

ской радостью захлопала в ладоши. – Ах, как мне хочет¬ ся, Сесилия, поскорее показать свое умение! При этих словах кузины мисс Говард подняла голову, и на лице ее, когда она взглянула на Кэтрин, появилась легкая улыбка. Тот, кому довелось бы увидеть ее в этот миг, может быть, испытал бы удивление, но не имел бы причины жалеть о перемене, которая произошла в выра¬ жении ее лица. Вместо жгучих черных глаз, какие должна была бы иметь девушка, судя по цвету ее темных волос, он узрел бы большие кроткие голубые глаза, которые как бы плавали в столь чистой влаге, что она была почти невиди¬ мой. Эти глаза поражали своей нежностью и силой чувств больше, чем полные живости и веселья искрометные очи ее подруги. – Успех твоей безумной экскурсии на берег моря, моя дорогая, кажется, помутил твой разум, – заметила Сесилия. – Но я не знаю, как иначе излечить твой недуг, если не подать тебе попить соленой воды, как полагается в случаях безумия. – Ах, боюсь, твое средство окажется бесполезным! – воскликнула Кэтрин. – Оно не помогло почтенному Ри¬ чарду Барнстейблу, который, наверно, не раз принимал его во время сильных штормов, но по-п'режнему остается пер¬ вым кандидатом в сумасшедший дом. Подумай только, Сесилия, этот безумец во время нашего вчерашнего деся¬ тиминутного разговора на скалах осмелился предложить мне свою шхуну в качестве убежища! – Я думаю, что твоя смелость способна вдохновить ого на многое, но не мог же он все-таки серьезно сделать тебе такое предложение! – Справедливости ради следует сказать, что он упо¬ минал о священнике, который освятил бы это безумство, но я считаю, что в самой мысли его была безграничная дер¬ зость. Я никогда этого не забуду, и если прощу ему, то не раньше, чем лет-через двадцать. Но каково бедняге, долж¬ но быть, пришлось потом на его крошечном «Ариэле» сре¬ ди ужасных воли, которые с такой силой бились ночью о берег! Надеюсь, они излечили его от самоуверенности. На¬ верно, от захода солнца и до зари на нем не было сухой нитки. Будем считать это наказание за его дерзость, и будь уверена, я еще потолкую с ним об этом. Сейчас при¬ готовлю десяток сигналов, чтобы посмеяться над промок¬ шим поклонником. 493

Довольная своей выдумкой и радостная из-за тай– пой надежды, что ее смелое намерение в конце концов увенчается успехом, веселая девушка тряхнула черны¬ ми локонами и живо разбросала вокруг себя флажки, а затем принялась складывать их в новые сочетания, чтобы подшутить над бедственным положением возлюб¬ ленного. Но лицо ее двоюродной сестры при этих словах омрачилось, и, когда она заговорила, в ее голосе звучал упрек: – Кэтрин, Кэтрин! Как ты можешь забавляться, ко¬ гда кругом столько опасностей! Разве ты забыла, что нам рассказывала о нынешнем шторме Элис Данскомб? Ведь она говорила о двух кораблях, о фрегате и шхуне, кото¬ рые с безрассудной отвагой пытались пробиться через ме¬ ли в шести милях отсюда, и, если только богу не было угодно явить им милосердие, их гибель почти несомненна! Как можешь ты, зная, кто эти отважные моряки, шутить о буре, столь для них опасной? Эти увещевания образумили ветреную хохотушку. Она вдруг вспомнила о тяжелом 4 положении своих друзей и побледнела как смерть, крепко стиснув руки и устремив рассеянный взор на разбросанные вокруг нее в беспо¬ рядке яркие шелковые лоскутки. В эту критическую ми¬ нуту дверь комнаты медленно отворилась, и вошел пол¬ ковник Говард. Вид его являл забавную смесь сурового негодования и привычного рыцарского уважения к пре¬ красному полу. – Прошу простить меня, сударыни, за мое вторже¬ ние, – начал он. – Однако, я полагаю, присутствие ста¬ рика в комнатах его воспитанниц не может быть совсем непозволительным. Поклонившись, полковник уселся на диван, на дру¬ гом конце которого раньше сидела его племянница, ибо при его появлении мисс Говард встала и оставалась на ногах до тех пор, пока ее дядя не уселся поудобнее. Бро¬ сив самодовольный взгляд на убранство покоев, старик прежним тоном продолжал: – В этой комнате вполне можно принимать гостей, и я не вижу оснований для того постоянного затворниче¬ ства, на которое вы сами себя обрекли. Сесилия с робким удивлением взглянула на дядю и ответила: Мы, конечно, весьма обязаны вам за вашу доброту, 494

дорогой сэр, но разве наше затворничество вполне доб¬ ровольно? – Что вы хотите сказать? Разве не вы хозяйки этого дома? Выбрав эту резиденцию, где долго жили в почете ваши и, разрешите мне добавить, мои предки, я руковод¬ ствовался не столько фамильной гордостью, которую я, естественно, не могу не испытывать, сколько желанием окружить вас комфортом и счастьем. И моим старым гла¬ зам кажется, что у нас нет причин стыдиться принять в этих стенах наших друзей. Стены монастыря Святой Ру¬ фи, мисс Говард, не совсем голы, да и тем, кто живет в них, тоже не стыдно показаться на людях. – В таком случае, отворите двери, и ваша племянница постарается поддержать гостеприимство хозяина этого дома. – Вот так, честно и благородно, и должна говорить дочь Гарри Говарда! – воскликнул старый солдат, неза¬ метно для себя подвигаясь ближе к племяннице. – Если бы мой брат вместо морской службы избрал сухопутную, Сесилия, он был бы одним из самых храбрых и доблест¬ ных генералов в армии его величества. Бедный Гарри! Он мог бы дожить до сего дня и в эту минуту вел бы по¬ бедоносные войска своего короля против возмутившихся колонистов. Но ои умер, Сесилия, и оставил тебя для продолжения нашего рода и для владения тем малым, что осталось нам в эти смутные времена. – Мне кажется, дорогой сэр, – сказала Сесилия, взяв его руку и прикоснувшись к ней губами, – у нас нет причин жаловаться на судьбу, сохранившую нам доста¬ точное состояние, как бы горько мы ни сожалели, что нас, способных воспользоваться им, осталось так мало. – Нет, нет, – тихо и с волнением промолвила Кэт¬ рин, – Элис Данскомб, несомненно, ошиблась. Провиде¬ ние никогда не осудит отважных людей на столь жесто¬ кую участь! – Элис Данскомб здесь и может искупить свою ошиб¬ ку, если ( она действительно ошиблась, – произнес спо¬ койный, приглушенный голос с едва заметным провинци¬ альным акцентом, голос, низкие ноты которого были ли¬ шены серебристости, придававшей женственную прелесть голосу мисс Говард и мелодичное звучание живым пере¬ ливам голоса ее кузины. Неожиданность этого появления заставила всех за¬ 495

молчать. Кэтрин Плауден, которая еще оставалась на ковре в прежней позе, поднялась с колен, и, пока она в минут¬ ном замешательстве оглядывалась, щеки ее вновь по¬ крылись ярким румянцем. Женщина, произнесшая приве¬ денные нами слова, твердыми шагами вышла на середину комнаты и, ответив с изысканной вежливостью на низкий поклон полковника Говарда, молча опустилась на другой диван. По ее появлению, по оказанному ей приему и по ее туалету можно было понять, что присутствие ее не было событием необычным и что в этом доме она свой человек. Элис была одета с подчеркнутой простотой, но свидетель¬ ствовавший о хорошем вкусе покрой ее платья возмещал отсутствие украшений. На вид ей было немногим более тридцати лет, однако, судя по одежде, можно было дога¬ даться, что она хотела казаться старше. Ее прекрасные светлые волосы были обвиты темной повязкой, какую носят молоденькие девушки на далеком севере, и только несколько вырвавшихся из-под нее локонов показывали, что их владелица стремится скрыть их природную пыш¬ ность. Ее лицо уже утратило свежесть первой молодости, ко сохранило прежнюю красоту и ясность черт. К этому описанию можно добавить прекрасные синие глаза, не¬ сколько крупные зубы ослепительной белизны и правиль¬ ные черты лица. Темно-серое шелковое платье удивитель¬ но ловко сидело на ее изящной фигуре. После того как вошедшая села, полковник Говард еще немного помолчал, затем обратился к Кэтрин. Он старался говорить непринужденно, но именно из-за этого его речь звучала еще более чопорно и натянуто: – Не успели вы, мисс Плауден, призвать мисс Элис, как она уже явилась с намерением и – смею сказать, мисс Элис, – готовностью защитить себя от таких обви¬ нений, какие могут возвести на нее лишь самые жестокие се враги. – Я не собираюсь возводить никаких обвинений на мисс Данскомб, – обидчиво возразила Кэтрин, – и не же¬ лаю, чтобы меня ссорили с моими друзьями, даже если это делает сам полковник Говард. – Полковник Говард постарается впредь остерегаться таких промахов, – кланяясь, ответил старик и, церемонно повернувшись к остальным, продолжал: – Как раз когда вы вошли, мисс Элис, я говорил с'Племянницей о том, что ей незачем запираться в четырех стенах ‘подобно самым 496

набожным монахиням, какие жили в этом монастыре. Я говорю ей, что ни ее годы, ни мое состояние, ни ее соб¬ ственное – ибо Гарри Говард кое-что оставил своей до¬ чери – не требуют того, чтобы мы жили так, будто двери всего мира затворены перед нами и будто сюда можно проникнуть только через эти старинные окна... Мисс Плау¬ ден, я считаю своей обязанностью узнать, для чего ле¬ жат здесь в таком изобилии эти странные шелковые лос¬ кутки? – Я выбираю себе наряд к балу, который вы собирае¬ тесь дать, сэр! – быстро ответила Кэтрин с дерзкой улыб¬ кой, исчезнувшей лишь под укоризненным взглядом ку¬ зины. – Вы человек со вкусом, полковник Говард, и раз¬ бираетесь в дамских туалетах. Скажите, пойдет ли этот ярко-желтый цвет к моему смуглому лицу? Белый с черным также прекрасно гармонируют друг с другом... Розовый, кажется, чудесно отвечает черным глазам? Это будет такой ток, какой пристало бы носить императрице! Не переставая болтать, молодая девушка проворны¬ ми пальцами в беспорядке сплела флажки, а потом наки¬ нула их себе на голову подобно украшению, для которого, по ее словам, они были предназначены. Старик был слиш¬ ком учтив, чтобы противоречить женщине в выборе туале¬ та, а потому вернулся к прежнему разговору, ибо его подо¬ зрения, возникшие было при виде этих флажков, были полностью рассеяны находчивостью и ловкостью Кэтрин. Но если полковника Говарда нетрудно было обмануть в отношении женских туалетов, то совсем по-другому обсто¬ яло дело с Элис Данскомб. Эта дама так упорно и неодоб¬ рительно разглядывала фантастический ток, что Кэтрин поспешила подсесть к ней и, потихоньку задавая ей шут¬ ливые вопросы, постаралась отвлечь ее внимание от флаж¬ ков. – Я говорил, мисс Элис, – продолжал полковник, – что, хотя времена и причинили ущерб моему состоянию, все же мы не настолько обеднели, чтобы не могли прини¬ мать наших друзей, как приличествует потомкам древних владельцев монастыря Святой Руфи. Сесилия, дочь моего/ брата Гарри, такая девица, какую любой дядя был бы горд вывести в свет, и она докажет вашим английским дамам, что наша порода не стала хуже по другую сторону Атлантики. – Стоит вам сказать только слово, милый дядя, – про– 17 Фенимор Купер. Том IV 497

молвила мисс Говард, – и ваше желание тотчас будет ис¬ полнено. – Скажите, чем мы можем угодить вам, сэр, – под¬ хватила Кэтрин, – и, если это в какой-либо степени раз¬ гонит скуку в этом старом доме, я обещаю вам полное содействие в вашем намерении. – Вы говорите правильно, – воскликнул полков¬ ник, – как и подобает умным и скромным девушкам! В таком случае, давайте начнем с того, что пошлем за Диллоном и капитаном и попросим их выпить с нами чашку кофе. Мне кажется, что час уже настал. Сесилия в замешательстве опустила глаза и ничего не ответила. Но мисс Плауден тотчас возразила: – Нет, сэр, пусть они подадут пример. Так как вы предложили, чтобы первый шаг был сделан с нашей сто¬ роны, не лучше ли нам всем собраться на вашей половине и быть хозяйками за вашим столом? Я знаю, сэр, что вы отделали одну из комнат для подобных церемоний. Может быть, женский вкус тоже окажется полезен. – Мисс Плауден, – с неудовольствием отозвался пол¬ ковник, – мне кажется, некоторое время назад я сообщил вам, что до тех пор, пока неприятельские суда не удалятся от наших берегов, я предпочитаю, чтобы вы и мисс Го¬ вард не покидали этого крыла здания. – Тогда не говорите, что мы не покидаем его по доб¬ рой воле, – возразила Кэтрин. – Давайте говорить прямо: вы заперли нас здесь. – Разве я тюремщик, сударыня, что вы так опреде¬ ляете мое поведений? Слушая вас, мисс Элис может бог знает что подумать. Я... – Теперь можно отказаться от всех тех мер, которые были приняты из страха перед фрегатом и шхуной, про¬ никшими вчера в Чертовы Клещи, – задумчиво и груст¬ но прервала его мисс Данскомб. – Мало кому известны полные опасностей пути, по которым можно вывести отту¬ да невредимым в открытое море даже самое малое судно при дневном свете и попутном ветре. Но в темную ночь и при такой непогоде один только бог может спасти моряков. – Да, на самом деле приходится верить, что они по¬ гибли, ответил старик, но в голосе его не слышалось ни¬ какого злорадства. – Они не погибли! с неожиданной силой восклик¬ нула Кэтрин. Она поднялась с места и} пройдя по комна¬ 498

те, остановилась подло двоюродной сестры. Голова ее бы¬ ла высоко поднята, и казалось, что они одного роста, хотя в действительности Кэтрин была значительно ниже Сеси¬ лии. —■ Эти люди искусны и отважны, они сделают все, на что способны храбрые моряки, и преодолеют препятствия. А кроме того, кому провидение скорее ниспошлет благо¬ дать свою, как не отважным сынам угнетенной страны, которые борются с деспотизмом и бесчисленными неспра¬ ведливостями? При этих словах с лица полковника исчезло миролю¬ бивое выражение. Его черные глаза сверкнули необычай¬ но ярко для его лет, и только из вежливости он не пере¬ бил речь своей воспитанницы. – Какой грех, сударыня, – наконец не выдержал он, – какое подлое преступление более достойно справед¬ ливого гнева небес, чем этот предательский акт мятежа? Мятеж затопил кровью Англию в царствование Карла Пер¬ вого1; мятеж породил гораздо больше битв, нежели все остальные человеческие пороки, вместе взятые. – Я не знаю, вправе ли вы считать мятеж таким чу¬ довищным преступлением, полковник Говард, – сказала мисс Данскомб, желая предупредить резкий ответ Кэтрин. Она помолчала, а затем, глубоко вздохнув, снова загово¬ рила, и голос ее с каждым словом звучал все мягче. – Конечно, это большое преступление, такое, перед которым, можно сказать, бледнеют все иные человеческие прегреше¬ ния. Сколь многие порывают теснейшие в своей жизни связи, бросаясь в этот греховный водоворот! Люди стано¬ вятся равнодушными к виду тяжких бедствий, нечувстви¬ тельными к несчастьям, ими причиняемым. Это особенно ужасно, когда они вымещают свои обиды на близких и друзьях, забывая о том, кто страдает от их поступков. Кро¬ ме того, полковник Говард, внезапно оказаться у власти – опасное искушение для людей, мало знакомых с жизнью большого мира, и если это не ведет к совершению тяжких преступлений, то, во всяком случае, готовит путь к ним, ожесточая человеческие сердца. – Я вас терпеливо слушаю, мисс Элис, – заметила Кэтрин, с притворным равнодушием покачивая маленькой 1 Карл I – английский король в 1625—1649 годах. Во вре&я английской буржуазной революции, после продолжавшейся с 1642 по 1648 год гражданской войны, был свергнут с престола и казнен 30 января 1649 года. 17* 499