Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 53 страниц)

кругом в поисках той, кому ои хотел помочь. – Да только, может, она далеко? Ведь час уже поздний, а мне бы не хотелось, чтобы английские пули попали в кого-нибудь из наших на Дорчестерских холмах только из-за того, что там не хватило нескольких охапок сена. – Она вас не задержит ни на минуту, – сказал Лайо¬ нел и подбежал к Сесилии, почти незаметной в тени изго¬ роди, у которой она стояла. Подведя ее к возу, Лайонел продолжал: – Вам щедро заплатят за услугу. – Ну, какая тут плата! Может, она дочка солдата или, скажем, его жена и ей следовало бы ехать в коляске с лошадьми, а не на возу, запряженном волами? – Да, да, вы правы, она и жена и дочь солдата. – Вот и славно! Ручаюсь, старый Пут не совсем оши¬ бался, когда уверял, что женщинам под силу остановить те два полка, про которые чванный английский парла¬ мент хвастал, будто они пройдут через все колонии – от Гемпшира до Джорджии... Ну, как вы там – устрои¬ лись?" – Превосходно! – ответил Лайонел, который тем вре¬ менем приготовил в сене два места, для себя и Сесилии, и помог ей взобраться на воз. – Можно ехать. Возница, который был владельцем сотни акров хоро¬ шей земли по соседству, без долгих разговоров взмахнул своей палкой и погнал вперед четырех волов. Ральф на¬ блюдал за этой короткой сценой, прячась в тени изгороди* Когда воз отъехал, он махнул рукой, перешел через дорогу, и скоро его серая фигура растаяла в туманной дымке, словно призрак. Между тем погоня за беглецами не прекращалась: кру¬ гом раздавались голоса и в обманчивом свете луны мель¬ кали тени солдат, рассыпавшихся по полям. Кроме того, как слишком поздно сообразил Лайонел, оказалось, что им придется проехать через Кембридж. Когда он заметил, что они въехали на улицы городка, то охотно покинул бы воз вместе с Сесилией, но было слишком опасно попасть в самую гущу солдат, беспорядочно сновавших повсюду.: Оставалось только неподвижно и молча лежать, зарывшись в сено, в надежде, что их не заметят. В довершение всего пылкий патриотизм старого возницы не спасал его от некоторых слабостей, и ои, вместо того чтобы ехать прямой дорогой, повернул своих волов и остановился у того самого трактира, куда за несколько часов до этого доставил 374

Сесилию американский офицер. Здесь царило такое же бурное, беззаботное веселье, как и раньше. Появление странного экипажа сразу собрало вокруг него толпу, и злополучная парочка на возу стала с тревогой прислуши¬ ваться к разговорам. – Что, старина, и тебя конгресс запряг в работу? – закричал солдат с кружкой пива в руке. – Ну-ка, промо¬ чи себе горло, почтенный отец Свободы, – для сына Свобо¬ ды ты ведь староват! – Да, да, – ответил восхищенный фермер, – я и отец Свободы и сын. У меня четверо сыновей на войне да се¬ меро внуков в придачу. В одной нашей семье могло быть одиннадцать добрых стрелков, если бы у пяти ружей было вдвое больше замков. Однако младшие все-таки раздобыли себе охотничье ружьецо и даже одну двустволку. А у мальчишки Аарона такой седельный пистолет, что луч¬ ше его, я думаю, нет во всем Массачусетсе! Ну и подня¬ ли же вы тарарам сегодня ночью! Этого пороха небось хватило бы еще для одного сражения на Банкер-Хилле. – Простая военная хитрость, старик! Надо было от¬ влечь англичан от Дорчестера. – Если бы они и глазели на него, не много увидели бы в такую темную ночь. – Твоя правда, отец. А вот не видел ли ты, как по до¬ роге улепетывали двое мужчин и одна женщина? – Двое, ты говоришь? Двое? – спросил фермер и на¬ клонил голову набок, словно размышляя о чем-то. – Да,-двое мужчин. – Нет, двоих я не видел. Ты говоришь, они бежали из города? – Да, и бежали так, словно за ними гнался сам дья¬ вол. – Нет, я не видел двоих. Да и вообще не видел, чтобы кто-нибудь бежал. Оно, конечно, от хорошего дела не по¬ бежишь... А что, за их поимку назначена награда? – пере¬ бил сам себя старик и снова задумался. – Пока еще нет, ведь они только что убежали. – Самый верный способ поймать вора,– это пообе¬ щать за его поимку хорошую награду. Нет, я не видел двоих мужчин. А ты уверен, что их было двое? – Эй, ты, проезжай со своим возом! И поживее! – за¬ кричал офицер-интендант, мчавшийся по улице на коне. И фермер вдруг вспомнил, что ему надобно торопить– 375

с я. Он взмахнул палкой и, пожелав веселым солдатам доб¬ рой ночи, погнал своих волов. Однако еще долго после того, как старик покинул городок и перебрался через реку, он то и дело останавливал воз, словно колеблясь, про¬ должать ли ему путь или вернуться назад. Наконец он взобрался повыше на сено и уселся так, чтобы одним глазом наблюдать за волами, а другим – за Лайонелом и Сесилией. Около часа старик рассматривал своих спут¬ ников, и никто не проронил за это время ни слова, после чего он, очевидно, решил, что его подозрения напрасны, и больше не обращал на них внимания. Быть может, он забыл о своих сомнениях еще и потому, что дорога была забита встречными возами и править становилось все труднее. Лайонел, которого волнения последних часов заставили забыть о прежних мрачных мыслях, теперь вздохнул с облегчением, понимая, что пока им больше ничего не гро¬ зит. Прошептав на ухо Сесилии слова ободрения и надеж¬ ды, он закутал ее в свой плащ, чтобы защитить от холод¬ ного ночного воздуха, и вскоре по ее спокойному дыханию убедился, к своей радости, что она задремала, побежден¬ ная усталостью. Уже было далеко за полночь, когда показались холмы за Дорчестерским перешейком. Сесилия проснулась, и Лайонел стал подыскивать благовидный предлог, чтобы проститься со стариком, не вызвав у него новых подозре¬ ний. Наконец показалось пустынное место, где сделать это было всего удобнее. Лайонел уже хотел заговорить с возницей, как вдруг волы сами остановились: посреди до¬ роги стоял Ральф. – Посторонись, приятель! – закричал фермер. – Бес¬ словесная скотина не может пройти, когда ей загоражи¬ вает дорогу человек. – Спускайтесь! – сказал Ральф, взмахом руки указы¬ вая на поля. Лайонел тотчас же повиновался, и не успел еще воз¬ ница слезть с воза, как беглецы уже стояли на дороге. – Вы нам оказали гораздо большую услугу, чем думаете, – сказал Лайонел фермеру, – вот вам пять ги¬ ней. – За что? За то, что вы проехали несколько миль на возу с сеном? Нет, нет, за дружескую услугу в Массачусет¬ се денег не берут. Эй, приятель, у вас, кажется, кошелек 376

полон денег, это не часто встречается в наше трудное время! – Я бесконечно вам благодарен, но не могу больше задерживаться, чтобы дать вам еще. Заметив нетерпеливое движение Ральфа, Лайонел быстро перенес Сесилию через изгородь, тянувшуюся вдоль поля, и вскоре все трое исчезли из виду, а удивлен¬ ный фермер все еще продолжал что-то говорить. – Эй, эй, приятель! – вдруг завопил достойный за¬ щитник отечества и побежал за ними со всей быстротой, какую позволял его возраст. – Разве вас было трое, ко¬ гда я вас подобрал? До беглецов донеслись возгласы словоохотливого стари¬ ка, но, как легко себе представить, они не сочли нужным останавливаться, чтобы обсудить с ним этот вопрос. А несколько секунд спустя яростные вопли: «Чего стали посреди дороги?» – и стук колес возвестили, что появле¬ ние встречных порожних фургонов .заставило старого возницу вернуться к своим волам, и, пока еще можно было разобрать слова, Лайонел и его друзья слышали, как их недавний спутник громко рассказывал остальным, что произошло. Впрочем, о погоне за беглецами никто и не думал: у возчиков были более неотложные дела, чем пре¬ следование воров, даже если бы за их поимку и назначили награду. Кратко объяснив свои намерения, Ральф кружным пу¬ тем повел Лайонела и Сесилию к берегу залива. Там в не¬ глубокой бухточке они нашли спрятанную в камышах лодку, и Лайонел узнал суденышко, на котором Джэб Прей в часы досуга ловил рыбу. Все немедля сели в лодку, и Лайонел, взявшись за весла и пользуясь начавшимся отливом, умело направил ее в сторону видневшихся вдали колоколен Бостона. Ночные тени еще боролись со светом зарождающегося дня, когда яркая огненная вспышка осветила туманный горизонт и снова послышался рев затихшей к утру кано¬ нады. Но теперь грохот пушек раздавался с моря, и обла¬ ко, вставшее над туманным портом, говорило о том, что корабли снова приняли участие в бою. Эта неожиданная канонада побудила Лайонела направить лодку к остров¬ кам, потому что и форт и южные городские батареи при¬ соединились к кораблям и обрушили свои ядра на земле¬ копов, еще трудившихся на холмах Дорчестера. Когда 377

утлое суденышко скользнуло мимо большого английского фрегата, Сесилия увидела юношу, который был ее первым проводником во время ее вчерашних ночных странствий. Он стоял на корме и с удивлением тер себе глаза, глядя на высоты, овладеть которыми, как он и предсказывал, можно было, лишь пролив реки крови. Короче говоря, в то время как Лайонел работал веслами, его взору открылось зрелище, напоминавшее битву при Бридс-Хилле: одна батарея за другой вслед за кораблями наводила пушки на дерзких колонистов, которые, как и в тот раз, ускорили развязку своей смелостью. Внимание всех было занято происходящим, и лодка, никем не замеченная, плыла вдоль пристани; утренний туман еще не растаял, когда она свернула в узкий пролив й причалила к берегу непо¬ далеку от пакгауза, на том самом месте, где слабоумный хозяин так часто оставлял ее. Глава XXXIII Почил высокий дух. – Сгш, милый принц. Шекспир, «Гамдет» Лайонел помог Сесилии взойти по крутой лестнице, и они вместе с их спутником очутились на разводном мосту. – Здесь мы с вами простимся, – сказал Лайонел, об¬ ращаясь к Ральфу. – Вы доскажете вашу печальную по¬ весть при других, более подходящих обстоятельствах. – Более подходящих обстоятельств, чем теперь, у нас больше не будет: время, место, положение города – все благоприятствует нам. Лайонел бросил беглый взгляд на унылую рыночную площадь. При сером свете раннего утра было видно, как несколько полуодетых солдат и перепуганных горожан бежали в ту сторону, где гремела канонада. В этой сумя¬ тице никто не обратил внимания на появление троих пут¬ ников. – Время и место, – медленно повторил Лайонел. – Да, и время и место. Разве в другое время друг Свободы мог бы пройти незамеченным среди этих нечести¬ 378

вых наемников, которые сейчас вне себя от страха вско¬ чили со своих постелей? А вот и место, – прибавил ста¬ рик, указывая на старый пакгауз, – где вы услышите под¬ тверждение всему, что я рассказал. Майор Линкольн на мгновение задумался. Вероятно, он вспомнил все, что ему было известно о таинственной связи, существовавшей между жалкой нищенкой, обитав¬ шей в этом складе, и покойной бабкой Сесилии, женщи¬ ной, о чьих коварных интригах, причинивших столько зла -его семейству, он узнал на старом кладбище. Некоторое время он стоял в нерешительности. – Ну хорошо, – сказал он наконец, – я пойду с вами. Кто знает, как далеко зайдет дерзость мятежников, и, быть может, такой случай нам больше не представится. Я только сперва отведу это дорогое мне создание... – Нет, Лайонел, я не хочу, я не должна расставаться с тобой, – горячо возразила Сесилия, – иди за ним, вы¬ слушай его и узнай все, но и твоя жена имеет право быть при этом! Не дожидаясь дальнейших возражений, Ральф легким мановением руки предложил Лайонелу и Сесилии следо¬ вать за ним и быстрым шагом повел их в низкое и темное убежище Эбигейл Прей. Тревога, царившая в городе, еще не достигла этого заброшенного строения, сейчас'еще бо¬ лее сумрачного и безмолвного, чем обычно. Очутившись в помещении, где накануне буйствовали солдаты, они про¬ бирались между пучками разбросанной по полу пакли, как вдруг, услышали тихие стоны, доносившиеся из комнаты в одной из башен, и догадались, что найдут там ее страж¬ дущих обитателей. Отворив дверь в каморку, Лайонел и Сесилия остановились на пороге; даже старик не сразу решился войти туда. Подавленная горем, мать дурачка сидела на грубой скамейке и чинила бедную одежду, изношенную и изо¬ рванную ее беспечным сыном. Руки женщины работали с привычной ловкостью и быстротой, но ее суровые сухие глаза выдавали глубокое внутреннее страдание, которое она старалась скрыть. Джэб по-прежнему лежал на своем жалком ложе, но дыхание его стало еще более громким и тяжелым, чем когда мы покинули его, а обострившиеся черты его лица свидетельствовали о том, что конец уже недалек. Подле Джэба сидел Полуорт и с важным ви¬ дом, словно врач, щупал ему пульс. Поминутно переходя 379

от опасений за жизнь больного к надежде на его выздо¬ ровление, капитан все время вглядывался в его стекле¬ неющие глаза. Естественно, что ни на кого из них внезапное появ¬ ление новых лиц не произвело особого впечатления. Джэб обратил на вошедших помутневший, невидящий взгляд и, пе узнав их, снова уставился в одну точку. Луч радости скользнул по лицу добряка Полуорта, когда он увидел Лайонела и Сесилию, однако выражение озабоченности тотчас же вернулось на его обычно благодушную физионо¬ мию. И лишь Эбигейл, когда перед ней неожиданно вы¬ рос Ральф, опустила голову на грудь и задрожала всем телом. Но, хотя ее лицо исказилось, она быстро справилась со своим волнением, и пальцы ее вновь принялись за ра¬ боту и задвигались с привычной быстротой. – Объясни мне, что все это значит? – спросил Лайо¬ нел у своего друга. – Как ты попал в жилище этих не¬ счастных? И что за беда случилась с Джэбом? – В твоем вопросе заключается и ответ на него, май¬ ор Линкольн, – серьезно ответил капитан, не сводя вни¬ мательных глаз с больного. – Я здесь, потому что они не¬ счастны. – Твои побуждения похвальны. Но чем он болен? – Видимо, функции его организма ослаблены из-за какого-то значительного повреждения. Сообразив, что он болен от истощения, я дал ему столько вкусной и пита¬ тельной пищи, что ее хватило бы для самого крепкого солдата в нашем гарнизоне, однако состояние его, как ты сам видишь, остается очень опасным. – Он болен заразной болезнью, свирепствующей в го¬ роде, а ты накормил его до отвала, когда он был в жару! – Что такое оспа в сравнении с самым страшным не¬ дугом – голодом? Полно, Лео, ты слишком много читал в школе латинских поэтов, и у тебя не хватило досуга изу¬ чить естественную философию. Врожденный инстинкт на¬ учит даже ребенка найти лекарство от голода. Лайонел не был склонен вступать со своим другом в спор по вопросу, в котором тот считал себя знатоком, и обратился к Эбигейл: – Но вы-то, с вашим опытом больничной сиделки, вы бы могли посоветовать ему быть осторожнее! – Может ли слушаться опыта сердце матери, если ее дитя молит о пище? – ответила несчастная Эбигейл, – 380

Нет, нет, мать не может быть глуха к его стонам, а когда сердце истекает кровью, разум молчит. – Не надо никого упрекать, Лайонел, – сказала Се¬ силия. – Вместо того чтобы разбирать причины, вызвав¬ шие опасность, постараемся лучше справиться с ней. – Слишком поздно, слишком поздно! – ответила не¬ утешная мать. – Его часы сочтены, и смерть уже витает над ним. – Оставьте этп лохмотья, – сказала Сесилия, осто¬ рожно пытаясь отнять у женщины одежду ее сына. – Не утомляйте себя бесполезной работой в такую священную минуту. – Вы не знаете, сударыня, что такое чувства матери, и дай вам бог никогда не знать материнских горестей. Я работала для своего сына двадцать семь лет; не отни¬ майте у меня этого утешения в те немногие минуты, что ему осталось жить. – Неужели ему столько лет? – воскликнул в изумлс– иии Лайонел. – Да, и все-таки ему еще рано умирать! Ральф, который до тех пор стоял неподвижно и ие сво¬ дил глаз с умирающего, при этих словах обернулся к Лайонелу и дрожащим от волнения голосом спросил: – Он умрет? – Боюсь, что да! Его лицо уже отмечено печатью смерти. Легкими, почти неслышными шагами старик подошел к постели Джэба и сел напротив Полуорта. Не замечая удивления капитана, он поднял руку, словно призывая всех к молчанию, а затем, посмотрев с горестным, уча¬ стием на лицо больного, сказал: – Итак, смерть пришла и сюда. Она ие щадит даже самых юных и обходит лишь одного старика. Скажи мне, Джэб, какие видения встают перед твоими очами: мрач¬ ная обитель осужденных навеки грешников или сияющие чертоги праведников? При звуках этого хорошо знакомого голоса в помут¬ невших глазах дурачка появился проблеск сознания, и он с кроткой доверчивостью взглянул на старика. Клокотание у него в горле стало громче, потом совсем стихло, и глу¬ боким голосом он сказал: – Бог не сделает зла тому, кто никогда не причинил зла божьим созданиям! 381

– Императоры, короли и все сильные мира сего могли бы позавидовать твоему жребию, безвестное дитя нище¬ ты! – произнес Ральф. – Ты и тридцати лет не подвер¬ гался испытаниям и уже расстаешься со своей земной оболочкой. Как и ты, я достиг возмужалости и познал всю тяжесть жизни; но я не могу умереть подобно тебе! По¬ молись же за несчастного старика, который так долго влачит эту бренную жизнь, что смерть позабыла о нем, помолись за старика, который устал от аемной юдоли, где царят грехи и предательство. Но подожди умирать! Не уходи, пока твоя душа не унесет с собой на небеса хоть какие-нибудь знаки раскаяния этой грешницы! Эбигейл тяжело застонала: работа выпала у нее из рук, голова опустилась на грудь, и она поникла в позе глубо¬ кого отчаяния. Вдруг она вскочила к, отбросив назад не¬ покорные пряди волос, тронутых сединой, но еще пышных и блестящих, огляделась вокруг такими дикими и рас¬ терянными глазами, что привлекла к себе внимание всех. – Настал час, когда ни страх, ни стыд больше не смо¬ гут сковать мой язык, – сказала она. – Слишком явно видна рука провидения, собравшего всех вас у смертного одра моего сына, чтобы я могла долее молчать. Майор Линкольн, в жилах этого беспомощного больного течет ваша кровь, хотя он и не разделял вашего благополучия. Джэб – ваш брат! – Она обезумела от горя! – воскликнула Сесилия. —• Она сама не знает, что говорит! – Она сказала правду! – спокойно ответил Ральф. – Слушайте, – продолжала Эбигейл, – слушайте страшного свидетеля, которого небо прислало сюда, чтобы подтвердить, что я не лгу. Он знает мою тайну, хоть я и думала, что грех мой сокрыт от всех в сердце человека, тяжко передо мной виноватого. – Женщина! – вскричал Лайонел. – Желая обма¬ нуть меня, ты обманываешь только себя! Пусть голос са¬ мого неба прозвучит в подтверждение этой проклятой вы¬ думки, все равно я никогда не поверю, что это безобразное существо произвела на свет моя красавица мать! – Как он ни безобразен и жалок, его мать была не менее красива, хотя и менее счастлива, чем твоя мать, ко¬ торую ты так превозносишь, надменный сын богатства! Ты можешь взывать к небесам и богохульствовать, но все– таки он твой брат, твой старший брат! 382

– Это правда, святая правда! – повторил старик. – Не может быть! – вне себя крикнула Сесилия. —• Лайонел, не верь им-, они противоречат сами себе. – Ты сама служишь подтверждением моим словам, – сказала Эбигейл, – ведь ты у алтаря признала над собой власть сына? Как же могла я, молодая, легкомысленная, неопытная, не поддаться обольщениям отца! – Так Джэб все-таки твой сын?! —воскликнул Лайо¬ нел и вздохнул с облегчением. – Но продолжай твой рас¬ сказ, ты среди друзей! – Да, да, – ломая руки, с горечью сказала Эбигейл. – Вы легко прощаете мужчине грех, за который осудите женщину. Майор Линкольн, какой бы презренной, отвер¬ женной я ни казалась вам, но ваша мать была не более прекрасна и чиста, чем я, когда моя юная красота при¬ влекла к себе взоры вашего отца. Он был знатен и могу¬ ществен, а я была простая и никому не известная девушка. Несчастный залог нашей пагубной страсти появился на свет уже после того, как ваш отец встретил вашу более счастливую мать. – Может ли это быть? – Да, это так, – прошептал Ральф. – Когда добродетель и честь были давно позабыты, пришел стыд. Я жила в доме надменных родных вашего отца, и у меня было много случаев убедиться в его непо¬ стоянстве и увлечении целомудренной Присциллой. Он ничего не знал о моем положении. В то время как мне хо¬ телось умереть от сознания своего позора, он не думал обо мне и доказывал своим поведением, как легко забывают в дни счастья тех, с кем раньше делили вину. Наконец ро¬ дился ты; он не знал того, что я приняла новорожденного из рук. его завистливой тетки. Какие черные мысли на¬ хлынули на меня в эту горькую минуту! Но благодарение богу, они рассеялись, и я избежала греха убийства. – Убийства! – Да, убийства! О, вы не знаете, как желанна месть для тех, кто несчастен! Случай не замедлил представиться, и на краткий миг я вкусила адскую радость отмщения. Ваш отец уехал добиваться своих прав, а в это время его любимую жену, оставшуюся здесь, поразил ужасный недуг. Да, как ни сильно изменилось обезображенное оспой лицо моего бедного сына, прекрасное лицо твоей матери было еще безобразнее. Эта оклеветанная женщина была 383

на смертном одре так же страшна, как страшен сейчас мой Джэб. Но всемогущий бог справедлив, и я склоняюсь перед его волей. – Оклеветанная женщина! – повторил Лайонел.– Говори же, говори, и я буду всегда благословлять тебя! Эбигейл застонала,так протяжно и глухо, что окружав¬ шим ее почудилось, будто это испустил дух ее сын. Совсем обессиленная, она опустилась на скамейку и, по¬ никнув головой, опять спрятала лицо в складках своего платья. – Оклеветанная! – медленно, с презрительной усмеш¬ кой произнес Ральф. – Какого только наказания не заслу¬ живает развратница! – Да, оклеветанная! – воскликнул Лайонел. – Кля¬ нусь жизиыо, старик, рассказ твой был лжив! Ральф молчал, но губы его быстро шевелились, словно он возражал про себя на эти слова, а на его исхудалом лице появилась ироническая улыбка. – Не знаю, что вы могли услыхать от других, – снова заговорила Эбигейл, но так тихо, что тяжелое и мерное дыхание Джэба почти заглушало ее слова, – но бог мне порукой, вы не услышите от меня ни единого слова не– цравды. По законам нашей колонии больных заразной болезнью отделяют от здоровых, и ваша мать очутилась в моей власти, а также во власти другой женщины, ненави¬ девшей ее еще больше, чем я. – Боже правый! И вы подняли на нее руку? – От такого преступления нас избавила ее болезнь. Ваша мать умерла обезображенная; я же хоть и утратила очарование первой юности, но была по-прежнему хороша, а людское презрение и нищета еще не коснулись меня сво¬ им тлетворным дыханием. Эта мысль служила мне грехов¬ ным, но сладостным утешением. Тщеславная и легкомыс¬ ленная, я все же не столько любовалась своей молодой красотой, сколько радовалась безобразию соперницы. А ваша бабушка тоже, конечно, действовала по науще¬ нию дьявола... – Говорите только о моей матери, – резко перебил ее Лайоиел, – о своей бабушке я знаю все. – Черствая и расчетливая, ваша бабушка не знала разницы между добром и злом. Она даже возомнила, что может разбить сердце человека, а потом исцелить его но¬ вой любовью. Едва ваша кроткая мать испустила послед¬ 384

ний вздох, как был составлен гнусный заговор, чтобы очернить ее доброе имя. Ваша бабушка решила, что ей удастся с помощью хитрых речей привести оскорбленного в своих чувствах супруга к ногам ее дочери – ни о чем не подозревавшей матери вашей супруги, которая стоит сей¬ час рядом с вами. А я в своем легковерии возлагала на¬ дежды на то, что со временем мое дитя и чувство справед¬ ливости смягчат сердце отца и соблазнителя и я займу положение, которое занимала ненавистная мне женщина. – И мой обманутый отец услышал эту бесчестную клевету со всеми ее гнусными подробностями? – Да! Сначала он колебался и не хотел верить. Тогда я поклялась на святом евангелии, что все это правда. – И он, – спросил Лайонел, почти задохнувшись от волнения, – он поверил? Он поверил, когда услышал торжественную клятву, произнесенную женщиной, за которой не знал иной вины, кроме сердечной склонности к нему. А потом он разра¬ зился страшными проклятьями, и его красивое лицо ис¬ казилось от гнева, и мы обе подумали, что добились своего. Но мы не знали, как велика разница между глубокой страстью и мимолетным увлечением. Мы хотели исторг¬ нуть из его сердца любовь к умершей, но лишь разбили его; мы хотели ввести его в заблуждение и отняли у него рассудок. Эбигейл умолкла, и в комнате наступила такая тиши– па, что стал отчетливо слышен глухой рокот взволнован¬ ного города, подобный налетающему ветру, а гром канона¬ ды, казалось, зазвучал совсем близко. Дыхание Джэба внезапно прервалось, словно душа его ждала только конца этой исповеди. Полуорт незаметно для себя выпустил его безжизненную руку, забыв о том горячем сочувствии, ко¬ торое еще так недавно испытывал к бедняге. В этой мерт¬ вой тишине Ральф вдруг вскочил со своего места у ложа покойного и приблизился к Эбигейл, которая стояла, низко опустив голову, терзаясь муками совести и запоздалым раскаянием. Он набросился на нее, точно тигр, и закричал так дико и страшно, что все задрожали от испуга. – Чудовище! – воскликнул он.– Теперь ты не уйдешь от меня! Принесите сюда священную книгу! Пусть она поклянется еще раз! Пусть поклянется еще раз! И да будет проклята душа клятвопреступницы! – Отпусти эту женщину, негодяй! – закричал Лайонел, 385

поспешив на помощь к кающейся грешнице. – Вспом¬ ни, как ты, седовласый обманщик, лгал мне! – Лайонел, Лайонел! – взмолилась в ужасе Сеси¬ лия. – Опусти свою безумную руку! Ты поднимаешь ее на отца! Лайонел отпрянул и застыл у стены едва дыша. А сумасшедший старик в порыве неистовой злобы, навер¬ но, скоро прекратил бы муки несчастной Эбигейл, если бы ему неожиданно не помешали. Дверь с шумом распах¬ нулась, и в комнату ворвался незнакомец, которого Ральф хитростью оставил в плену у американцев. – Мне хорошо знаком ваш вопль, почтенный, баро¬ нет, – крикнул сторож дома для умалишенных, ибо такова была его должность, – и я выследил вас. Своими ковар¬ ными происками вы едва не отправили меня на виселицу. Но не для того я ездил из страны в страну, из Европы в Америку, чтобы позволить безумцу ускользнуть от меня. С этими словами он кинулся к баронету, и по его мрач¬ ному взгляду было видно, как велика и в нем жажда мести за все опасности, которым он подвергался, попав в американский лагерь. Едва старик увидал ненавистного ему человека, как он отпустил Эбигейл и с яростью окру¬ женного охотниками льва набросился на своего врага. Тотчас же завязалась упорная, жестокая борьба. Хриплые проклятья и площадная брань рассвирепевшего сторожа смешались с диким ревом безумного старика. Наконец Ральф, которому возбуждение придало невероятную силу, одержал верх над противником, и тот, побежденный, упал. Старик мгновенно склонился над ним и сжал ему горло своими железными пальцами. – Месть священна!—вскричал сумасшедший и раз¬ разился жутким торжествующим хохотом, дико тряся всклокоченными седыми волосами, упавшими на его свер¬ кающие глаза. – Свобода – наш девиз! Так умри же, проклятый пес! Умри, как злой дух в аду, и дай нам сво¬ бодно дышать! Страшным усилием сторожу удалось на миг вырваться из душивших его пальцев старика,, и он прохрипел: – Помогите же мне! Неужели вы допустите, чтобы у вас на глазах убили человека? Однако он напрасно взывал о помощи. Обе женщины в ужасе закрыли лицо руками. Полуорт не мог двинуться с места без своей деревянной ноги, а оцепеневший Лайонел 386

– Чудовище! – воскликнул Ральф. – Теперь ты не уйдешь от меня!

смотрел на яростную драку застывшим взглядом. В эту роковую минуту рука сторожа вдруг трижды опустилась на грудь Ральфа. После третьего удара старик с громким смехом выпрямился, а его противник, воспользовавшись этим, опрометью выбежал из комнаты, словно преступник, спасающийся от погони. Безумец продолжал стоять. Кровь ручьями текла из его ран, и, пока жизнь в нем боролась со смертью, липо его менялось с каждой секундой. Когда же силы его ис¬ сякли, луч сознания озарил его бледные, страшные черты. Судорожный смех прекратился. Сверкающие глаза пере¬ стали блуждать и, постепенно теплея, остановились на перепуганной молодой чете, которая пыталась ему помочь. Лицо старика приняло спокойное и доброе выражение, его губы зашевелились, но говорить он уже не мог и только протянул вперед руки, благословляя своих детей точно так же, как это сделала таинственная тень в церкви во время венчания. Еще мгновение, и он упал мертвым на безды¬ ханное тело Джэба, в котором он так долго не узнавал своего сына. Глава XXXIV Я видел старца дряхлого в гробу, Покинувшего мир бессчетных бед. Читалась летопись на желтом лбу Забот и горестей забытых лет, И в скорбный час последнего прощанья Был слышен женский плач, детей рыданья. Брайант Едва лишь начало светать, как бостонский гарнизон пришел в движение. Все напоминало такое же утро перед битвой полгода назад: одни, полные боевого задора, с жаром готовились к сражению, другие делали это неохот¬ но. Надменный английский главнокомандующий не мог стерпеть дерзости колонистов и рано утром отдал приказ выбить их с высот Дорчестера. Англичане принялись об¬ стреливать эти высоты из всех своих пушек, но американ¬ цы и под градом ядер продолжали спокойно возводить укрепления. Под вечер к ним прибыло пополнение, которое высадилось у форта. На холмах находился сам Вашингтон, 388

и все говорило о том, что одна сторона готовится к реши¬ тельному наступлению, а другая – к упорной обороне. Однако англичане еще помнили роковой урок, получен¬ ный ими при Бридс-Хилле. Тем же командирам приходи¬ лось играть главные роли и в предстоящей драме, в кото¬ рой должны были также участвовать и превратившиеся теперь в батальоны полки, понесшие тогда столь жестокие потери. Офицеры королевской армий более не презирали «необученный сброд», а зимняя кампания показала анг¬ лийским генералам, что, по мере того как дисциплина американцев крепла, они начинали действовать все более энергично и слаженно. Тысячи воинов уснули в обоих ла¬ герях, не выпуская оружия из рук, ожидая, что наутро им придется вступить в кровавый бой. Судя по медлительности бостонского гарнизона, боль¬ шинство английских солдат не очень сетовало на стечение обстоятельств, избавившее их от необходимости пролить потоки крови, а может быть, и от позора поражения. Ночью внезапно поднялась буря, какие часто бывают в этих местах. Люди и животные, обезумев от страха, бро¬ сились в беспорядке бежать, ища защиты от разбушевав¬ шейся стихии. Удобный момент для выступления против американцев был упущен, и после стольких лишений, пе¬ ренесенных английской армией, стольких бесполезно по¬ терянных человеческих жизней Хау скрепя сердце отдал приказ покинуть город, на который так долго изливали слепую и бессильную злобу королевские министры. Однако, чтобы выполнить это неожиданное, но вызван¬ ное обстоятельствами решение, потребовалось немало вре¬ мени. Стараясь причинить как можно меньше повреждений своему городу, американцы не воспользойались преиму¬ ществами занятой ими позиции и не обстреливали со своих высот ни порт, ни ставшие теперь весьма уязви¬ мыми английские укрепления. В то время как неровная и слабая пушечная пальба поддерживала видимость продол¬ жающихся военных действий, но, казалось, служила ско¬ рее для развлечения, одна сторона усиленно готовилась к уходу из города, а другая в бездействии ожидала мину¬ ты, когда можно будет беспрепятственно вступить в него. Нет надобности напоминать читателю, что господство над морем принадлежало англичанам и что всякая попытка помешать их отступлению по воде была обречена на не¬ удачу. 389