Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 53 страниц)

щущим голосом.– Все мы грешны и погибли бы, если б не кровь, пролитая за нас на кресте. – Это так, но ведь вы говорили о преступлениях, ко¬ торые попирают не только божеские, но и человеческие законы. – Я! Майор Линкольн, я... я преступница? – восклик¬ нула Эбигейл, делая вид, будто прибирает комнату. – Нет, у таких, как я, нет ни досуга, ни смелости нарушать зако¬ ны! Майор Линкольн мучает бедную одинокую женщину, чтобы вечером позабавить господ офицеров за столом... Конечно, у каждого из нас есть свое бремя грехов, за ко¬ торые придется ответить, – верно, майор Линкольн не слышал проповеди священника Хэнта в прошлое воскре¬ сенье о грехах нашего города! Лайонел покраснел от досады, услышав хитрый намек Эбигейл, будто он обижает несчастную женщину, пользу¬ ясь ее беззащитностью, однако, возмущенный таким дву¬ личием, он стал более осторожен и попытался выведать у нее тайну добротой и мягкостью. Однако все его ухищре¬ ния ни к чему не привели, ибо в Эбигейл он встретил куда более искушенного в обмане противника. С притворным удивлением она твердила одно: напрасно он так понял ее слова – она хотела только сказать, что и ей, как всем, присущи слабости нашей греховной человеческой приро¬ ды. В этом смысле она не составляла исключения – подавляющее большинство людей, которые всех громче обличают испорченность человеческой натуры, как пра¬ вило, бывают глубоко уязвлены, когда им указывают на их собственные прегрешения. Чем настойчивее он ее рас¬ спрашивал, тем сдержаннее она отвечала; наконец, него¬ дуя на ее упрямство и втайне подозревая, что Эбигейл недостойно поступила со своим постояльцем, он в гневе покинул пакгауз, решив следить за каждым ее шагом, чтобы в подходящий момент нанести такой удар, который посрамит ее и заставит во всем признаться. Под влиянием минутной досады и подозрений, которые, сколько он их от себя ни гнал, вызывала в нем миссис Леч– мир, молодой человек твердо решил в этот же день оста¬ вить ее дом. Миссис Лечмир, если и знала, что Лайонел оказался свидетелем ее разговора с Ральфом (а об этом ей могла сказать только Эбигейл), не подала виду и встре¬ тила молодого человека за утренним завтраком с обычной приветливостью. Она выслушала его доводы с явным огор¬ 172

чением, и, когда Лайонел стал говорить, что война прине¬ сет перемены, в его жизни, что его присутствие в доме причинит лишние заботы ей, пожилой женщине, и нару¬ шит ее привычки, что он тревожится за нее, словом, все, что ему приходило на ум в оправдание подобного шага, глаза старухи неизменно с беспокойством устремлялись иа .Сесилию с таким выражением, которое в другое время, возможно, заставило бы его усомниться в бескорыстии ее гостеприимства. Молодая девушка, напротив, очевидно, бы¬ ла довольна его решением, и, когда бабушка обратилась к ней, спрашивая, привел ли он хотя бы одну сколько-ни– будь основательную причину для переезда, дна ответила с живостью, которая в последнее время была ей чужда. – Конечно, дорогая бабушка, самую основательную причину – собственное желание. Майору Линкольну на¬ скучили и мы и наша размеренная жизнь; и, на мой взгляд, подлинная вежливость требует, чтобы мы разре¬ шили ему покинуть нас ради казарм и больше не уговари¬ вали остаться. – Мои побуждения остались непоняты, если желание покинуть вас... – О сэр! Не утруждайте себя, объяснениями. Вы при¬ вели столько доводов, кузен Лайонел, что истинное и глав¬ ное ваше побуждение осталось скрыто. Но это может быть только скука. – В таком случае, я остаюсь, – сказал Лайонел. – Самое страшное, когда тебя подозревают в бесчувствен¬ ности. Сесилия казалась и довольной и разочарованной. Не¬ сколько секунд она в замешательстве вертела в руках ло¬ жечку и даже с досады закусила хорошенькую губку, но потом ответила уже более дружелюбно: – Я снимаю с вас это обвинение. Перебирайтесь к се¬ бе, если вам так угодно; а мы поверим в ваши маловразу¬ мительные причины для подобной перемены. К тому же на правах родственника вы, разумеется, будете навещать нас каждый день. Итак, у Лайонела не оставалось больше повода изме¬ нить свое решение. И, хотя миссис Лечмир расставалась со своим молодым родственником с очевидной неохотой, совсем не похожей на ее обычно холодное и сдержанное обращение, майор Линкольн в то же утро переехал к себе. ...После этого миновало несколько недель. Из Англии, 173

как было описано в предыдущей главе, продолжали при¬ бывать подкрепления, и в помощь медлительному Геджу в Бостоне появлялись всё новые генералы. Наиболее роб¬ кие среди колонистов пугались, когда слышали длинный список прославленных имен. Тут был Хау, потомок благо-* родного рода, давно известного своими воинскими добле¬ стями, – глава его уже когда-то пролил свою кровь на американской земле; Клинтон, тоже младший отпрыск именитой семьи, более известный личным мужеством и добротой, нежели суровыми качествами воина; изящный и утонченный Бергойн, успевший стяжать себе славу на полях брани в Португалии и Германии, славу, которую, впрочем, ему вскоре суждено было потерять в диких про¬ сторах Америки. Кроме того, следует упомянуть. Пиго, Гранта, Робертсона и наследника герцога Нортумберленд¬ ского, каждый из которых командовал бригадой, не говоря уж о множестве менее известных офицеров, проведших юность в армии и готовых теперь применить свой опыт в войне с необученными землепашцами Новой Англии. И, словно этого списка было недостаточно, чтобы ошело¬ мить неопытного противника, жажда воинской слаовы привлекла в эту точку, куда были обращены все взоры, цвет английской аристократической молодежи и среди последних того, кто впоследствии присоединил самый пышный (венок к лаврам своих предков – наследника до¬ мов Гастингса и Мойра, бесстрашного,– но еще не испы¬ тавшего своих сил юношу Родона1. В таком избранном обществе – со многими из этих молодых людей Линкольн был знаком еще в Англии —часы летели незаметно, и у него не оставалось времени подумать о причинах, привед¬ ших его самого в это место раздоров. Однажды в теплый июньский вечер Лайонел через от¬ крытую дверь, ведущую из его кабинета в комнату, кото¬ рую Полуорт с полным на то правом именовал «приютом гурманов», оказался свидетелем следующей сцены. За столом с важным видом судьи восседал Макфьюз, рядом с ним Полуорт, казалось, взявший на себя двойную роль судьи и писаря. Перед этим грозным трибуналом стоял Сет Седж – ему, как видно, пришлось все-таки от^ Фрэнсис Родон, маркиз Гастингс (1754—■ 1826) – английский военный и политический деятель. Получил из¬ вестность как генерал-губернатор Индии (1813—1823)* 174

ветить за вменяемые ему преступления, совершенные на поле боя. Молодому человеку не было известно, что его хозяин не попал в число обмененных пленных, и, желая узнать, что означало лукавое выражение, которое нет-нет да проскальзывало на мрачных лицах его друзей, Лайонел положил перо и прислушался. – А теперь отвечай на предъявленные тебе обвине¬ ния, – начал Макфьюз суровым голосом, способным в из¬ вестной степени внушить тот страх и почтение, которые говоривший силился вызвать, тараща отчаянно глаза. – Говори со смелостью мужчины и чистосердечием христиа¬ нина, если они у тебя имеются. Почему бы мне не послать тебя сразу (в Ирландию, чтобы ты получил заслуженные три бревна, из которых одно для удобства прибьют попе¬ рек? Если у тебя есть обоснованное возражение, выскажи его без отлагательств из любви к собственному костлявому бренному телу. Шутники в какой-то мере достигли цели – обычное не¬ возмутимое спокойствие, отличавшее Сета даже в минуты крайней опасности, казалось, покинуло его. Откашляв¬ шись и посмотрев вокруг, чтобы удостовериться, на чьей стороне присутствующие, он, однако, ответил с похваль¬ ным мужеством: – Потому что это незаконно. – Брось свое крючкотворство! – прикрикнул на него Макфьюз. – И не морочь голову порядочным людям юри¬ дическими тонкостями, как каким-нибудь стряпчим в пышных париках! Тебе бы надо подумать о святом писа¬ нии, безбожный нечестивец, потому что рано или поздно тебе придется распроститься с жизнью, и притом с непри¬ стойной поспешностью. – Ближе к делу, Мак, – прервал его Полуорт, заме¬ тив, что раздражение уводит друга от желанной цели, – или я изложу дело, да так, что это сделало бы честь любо¬ му чрезвычайному советнику. – Назначение чрезвычайных советников противоре¬ чит дарованной нам хартии и закону, – вдруг сказал Сет, чья отвага возросла, едва только дело коснулось его поли¬ тических убеждений. – И, на мой взгляд, если министры попытаются сохранить их, начнутся большие беспорядки, а то и настоящая война, потому что вся страна поднялась. – Беспорядки, ходячее ты криводушие! Убийца из-за утла! взревел Макфьюз. – Ты называешь длившееся це¬ 175

лый день сражение беспорядками? И считаешь, что пря¬ таться за оградой в бурьяне, класть ствол мушкета на го¬ лову Джэбу Прею, а казенную часть на пенек с тем, что¬ бы удобнее было стрелять в своего ближнего, похвальным способом ведения войны? Отвечай мне правду и гнушайся лжи, как гнушался бы есть что-либо помимо трески в суб^ боту, – кто были те двое, что выстрелили мне прямо в лицо, спрятавшись в бурьяне* как я только что указывал? – Простите меня, капитан Макфьюз, – вмешался По– луорт, – если я замечу, что усердие и возмущение опере¬ жают в вас благоразумие. Если мы будем так неосторож¬ но допрашивать арестованного, то можем помешать целям правосудия. А кроме того, вы высказали только что хулу, с которой я никоим образом не могу согласиться. Настоя¬ щей треской не следует пренебрегать, особенно если по¬ дать ее в салфетке между двумя не столь нежными рыба¬ ми, чтобы сохранился дух. Я уже давно подумывал о том, что следует учредить субботний клуб, чтобы насладиться богатством залива и усовершенствовать способы приготов¬ ления трески! – А мне разрешите заметить, капитан Полуорт, – возразил гренадер,, негодующе взглянув на собеседника, – что ваши эпикурейские склонности доводят вас до канни¬ бализма – иначе это не назовешь, – если вы способны рас¬ суждать о еде, когда дело идет о жизни и смерти вашего ближнего... – Как я понимаю, – перебил Сет, не терпевший ссор и подметивший симптомы закипавшего в его судьях раз¬ дражения, – капитан хочет знать, кто были двое неизвест¬ ных, выстреливших в него незадолго перед тем, как его ранило в плечо? – Незадолго? Ну и лицемер! Это произошло с той бы¬ стротой, на какую способны кремень и порох. – Может быть, тут все-таки какая-то ошибка, потому что многие из солдат были не в своем виде... – Ты что же, хочешь сказать, что я напился перед лицом врага? – взревел гренадер. – Послушайте, мистер Седж, я вас добром спрашиваю: кто были те двое, что вш стрелили в меня означенным образом? И помните, что че-' ловёку может наскучить задавать вопросы и не получать ответа! – Ну, – мялся Сет, который хоть и был мастер уви¬ ливать, но с суеверным ужасом страшился прямой лжи, —* 176

я полагаю... а капитан твердо уверен, что это случилось сразу же за Менотоми? – Так уверен, как могут быть уверены люди, если только они не слепы, – сказал Полуорт. – Значит, капитан Полуорт готов это засвидетельст¬ вовать? – Думаю, что кусочек вашего свинца, почтеннейший Седж, до сих пор сидит в лошади майора Линкольна. Под тяжестью улик Сет вынужден был сдаться; кроме того, гренадер захватил его в плен в ту самую минуту, когда он вторично в него целился, а посему американец весьма мудро рассудил, что лучше обратить нужду в доб¬ родетель и чистосердечно признать свою причастность к нанесению упомянутых ран. И все же самое большое, что допустила его привычная осторожность, были слова: – Поскольку ошибки тут быть не может, я склонен думать, что эти двое были главным образом мы с Джэбом. – «Главным образом»! Ах ты, сухопарая неуверен¬ ность! – воскликнул Макфьюз. – Если кто и был главный в этом трусливом покушении из-за угла, поранивший че¬ ловека и искалечившей коня – пусть это и бессловесная тварь, а кровь у нее благороднее, чем у тебя, – то это ты, образина нескладная! Но я рад, что ты хоть признал¬ ся. Теперь я спокойно посмотрю, как тебя повесят. Если у тебя есть, что сказать в свое оправдание, поторапливай¬ ся, иначе я с первым же кораблем отправлю тебя в Ирлан¬ дию и в письме к вице-королю попрошу устроить тебе торжественную казнь и приличные похороны. Сет, подобно многим людям его сословия, был очень хитер и изобретателен, но совершенно не понимал шуток. Обманутый гневом Макфьюза, в самом деле примешав¬ шимся к притворному возмущению, когда гренадер упо¬ мянул о своей ране, Сет, чья вера в священную защиту закона сильно поколебалась, всерьез встревожился, поду¬ мав о превратностях военного времени и деспотической природе военной власти. Малая толика юмора, унаследо¬ ванная им от предков-пуритан, не имела ничего общего с грубоватым остроумием ирландца, а то, чего Сет был лишен, он, естественно, не способен был понимать, поэто¬ му в той мере, в какой его страх мог способствовать планам наших заговорщиков, они вполне достигли своей цели. Видя замешательство бедного Седжа, Полуорт наконец сжалился над ним и небрежно заметил: 7 Фенимор Купер. Том IV 177

– Пожалуй, я могу предложить мистеру Седжу спо¬ соб спасти свою шею от петли и одновременно услужить старому приятелю. – Слышишь, истребитель людей и животных? – вос¬ кликнул Макфьюз. – Сейчас же на колени и благодари мистера Полуорта за его великодушие! Когда дело приняло такой оборот, у Сета немного от¬ легло от сердца, однако привычная осторожность при за¬ ключении всякого рода сделок побудила его скрыть свою радость, и он проронил с холодной осмотрительностью, сделавшей бы честь самому _ проницательному купцу с Кинг-стрит, что, «прежде чем дать ответ, он желал бы узнать условия». – Условия такие, – ответил Полуорт, – сегодня же вечером вы получите пропуск и свободу, если подпишете этот договор, по которому обяжетесь на время осады, как и раньше, поставлять нам к столу перечисленные в списке припасы по указанным здесь ценам, настолько высоким, что против них не стал бы возражать даже самый скаред¬ ный ростовщик. Вот, возьмите документ и разжуйте его с тем, чтобы нам было что переварить. Сет взял бумагу и изучил ее с той обстоятельностью, какую всегда проявлял, чуть только речь заходила о его денежных интересах. Не было цены, против которой он не возразил бы, и он так долго и упорно торговался, что в конце концов настоял на своем. Кроме того, он потребо¬ вал, чтобы в договор был включен пункт, освобождающий его от оплаты неустойки в случае, если власти колоний запретят подобные поставки, а под конец заявил: – Если капитан обязуется взять на себя охрану моего имущества и возместить мне возможные убытки, я, куда ни шло, сделку заключу. – Этот плут, даже выторговывая свою голову, хочет получить барыш! – воскликнул гренадер. – Не знаю, сле¬ дует ли потакать его корыстолюбивым наклонностям, но уж так и быть. Полли, возьмем на себя охрану его имуще¬ ства. Мы с капитаном Полуортом даем слово, что все бу¬ дет в сохранности. Но посмотрим, что тут значится, – продолжал гренадер, с самым серьезным видом просмат¬ ривая статьи договора. – Ба, Питер, да ты неплохо поза¬ ботился о своей кладовой! Говядина, баранина, поросята, репа, картошка, дыни и другие фрукты... но вот тут оши¬ бочка – английские офицеры целый месяц надрывали бы 178

животы, если бы это написал ирландец! Как будто дыня – фрукт, а картошка – нет! Не вижу, однако, чтобы здесь говорилось о чем-либо особо существенном, если не счи¬ тать еды! На, мудрец, приложи-ка к этому свою руку, и я клянусь, что мы с тобой сварим кашу. – Не лучше ли было бы закрепить на бумаге и по¬ следний уговор? – сказал Сет. – На всякий случай. – Вот так плуты сами себя и наказывают! – восклик¬ нул Макфьюз. – Два капитана дали слово чести, а он эту их честь готов променять на письменное обязательство! Требование слишком разумное, чтобы в этом отказать, Полли, и мы будем финансовыми самоубийцами, если его отвергнем, так что добавь небольшой параграф внизу, поясняющий ошибку, в которую впал этот джентльмен. Полуорт не замедлил это исполнить, и через несколько минут все было улажено к полному удовлетворению сто¬ рон: капитаны поздравляли себя, что успешно осуществи¬ ли свой план и стол их не оскудеет от осады, а Сет не видел особых препятствий к выполнению соглашения, су¬ лившего большие выгоды, хотя сомневался, признал ли бы суд эту сделку законной. Пленнику объявили, что он свободен, и посоветовали поскорее воспользоваться про¬ пуском и покинуть город без лишнего шума. В последний раз тщательно просмотрев обязательство, Сет ушел, до¬ вольный выторгованными условиями и радуясь возможно¬ сти ускользнуть от гренадера, чей полусерьезный, полуна¬ смешливый взгляд озадачивал его несравненно больше, чем все, что до сих пор требовало его проницательности. После его ухода оба героя уселись за вечернюю трапезу, от души смеясь успеху своей остроумной затеи. Лайонел, ни слова не говоря, дал Сету выйти из ком¬ наты, но, едва только его хозяин нерешительным шагом покинул собственный дом, молодой человек, не сказав ни¬ кому, что слышал все, последовал за ним на улицу с по¬ хвальным намерением самому поручиться за сохранность его имущества. Однако он вскоре убедился, что не так– то легко угнаться за человеком, который только что вы¬ рвался на волю после длительного заключения и, видимо, рад-радешенек поразмять ноги. Сет чуть ли не бежал, пока не привел Лайонела на окраину, где молодой человек уви¬ дел, как он встретился с каким-то мужчиной и оба они нырнули под арку, ведущую в темный и узкий двор. Лайо¬ нел прибавил шагу и, когда очутился в подворотне^ успел 7* 179

заметить, как долговязая фигура его хозяина скользнула в ворота напротив, и в ту же минуту столкнулся лицом к лицу с мужчиной, который только что беседовал с Сетом. Когда Лайонел посторонился, свет фонаря упал на не¬ знакомца, и молодой человек узнал председателя недав¬ него политического собрания, хотя тот надвинул шляпу, закутался и, если бы пола его плаща случайно не отки¬ нулась, прошел бы мимо самого близкого друга не¬ узнанным. – Вот мы и опять встретились! – вырвалось у Лайо¬ нела от неожиданности. – Но, очевидно, нам суждено встречаться под покровом ночи. Незнакомец вздрогнул и сперва явно хотел пройти мимо, делая вид, будто Лайонел ошибся, но потом овладел собой, повернулся и непринужденно, с достоинством от¬ ветил: – Два раза встретились, в третий не миновать. Я рад видеть майора Линкольна здравым и невредимым после опасностей, которым он недавно подвергался. – Опасности, вероятно, сильно преувеличены теми, кто сочувствует ослушникам нашего государя, – холодно ответил Лайонел. – Я не, стану оспаривать сведений человека, столь тогда отличившегося, – ответил незнакомец со спокойной, но гордой улыбкой, – однако позволю себе напомнить, что если переход до Лексингтона, как и наши встречи, проис¬ ходил под покровом ночи, то отступление было озарено ярким солнцем и его видели все. – Мне нечего скрывать, – ответил Лайонел, раздоса¬ дованный самообладанием своего собеседника, – но, быть может, человек, с которым я творю, боится показываться на улицах Бостона средь бела дня? – Человек, с которым вы говорите, майор Линкольн, – отвечал неизвестный, шагнув к Лайонелу, – осмеливался ходить по улицам Бостона и днем и ночью, когда чванные прислужники того, кого вы именуете своим государем, гордо расхаживали по ним в дни безопасности и мира; не¬ ужели же он побоится ступать по родной земле, когда на¬ род поднялся, чтобы посрамить их! – Для врага, находящегося в пределах британского лагеря, вы говорите довольно смело! А вы не спросили себя, чего требует от меня долг? – Это вопрос, на который майору Линкольну может 180

ответить только его собственная совесть, – сказал неиз¬ вестный, – хотя, – добавил он после небольшой паузы и более мягким тоном, словно вспомнив об опасности своего положения, – среди его предков, когда они жили в родной стране, не было доносчиков. – Не станет им и потомок. Но пусть это будет нашим последним свиданием, пока мы не встретимся как подобает друзьям – или врагам, которые могут отстаивать свои убеждения с оружием в руках. – Аминь! – произнес неизвестный и, схватив руку Лайонела, пожал ее с благородной горячностью. – Час этот не очень далек, и пусть правое дело восторжествует. Не сказав более ни слова, он плотнее закутался в плащ и быстро зашагал прочь, так что Лайонел, если бы даже захотел, не смог бы его остановить. О том, чтобы догнать Сета, теперь нечего было и думать, и молодой человек в глубокой задумчивости медленно побрел домой. Последующие два-три дня ознаменовались более уси¬ ленными учениями в войсках; кроме того, как стало изве¬ стно, несколько генералов из свиты Геджа тщательно об¬ следовали соседний полуостров. Лайонел терпеливо ждал развития событий, но, когда стало ясно, что военные действия вот-вот начнутся, он ре¬ шил еще раз попытаться проникнуть в тайну странного обитателя пакгауза и с этой целью спустя четыре дня после описанной нами встречи с незнакомцем направился вечером к Портовой площади. Вечерняя зоря давно уже отзвучала, и в городе стояла та глубокая тишина, которая сменяет шумливую сумато¬ ху казарм; улицы опустели, и по пути Лайонелу попада¬ лись лишь часовые, мерно расхаживавшие взад и вперед на своем посту, да офицеры, возвращавшиеся в этот позд¬ ний час с пирушки или дежурства. Ни огонька не свети¬ лось в окнах пакгауза, и обитатели его, если они были дома, спали. Взволнованный Лайонел продолжал свою прогулку, углубляясь все дальше в лабиринт узких мрач¬ ных улочек северной части города, пока неожиданно не очутился возле кладбища на Копс-Хилл. На этом холме английский главнокомандующий распорядился установить батарею тяжелых пушек, и Лайонел, не желая, чтобы его окликали часовые, свернул в сторону, прошел по гребню холма и, усевшись на камень, задумался о собственной судьбе и положении в колониях.. 181

Ночь была темной, но нависший над бухтой туман по¬ рой рассеивался, и тогда при слабом мерцании звезд смут¬ но выступали черные корпуса военных кораблей, стояв¬ ших на якоре в порту, и неясные очертания противо¬ положного полуострова. Ночное безмолвие окутывало все вокруг, и, когда замирали протяжные окрики «Слушай!», доносившиеся с кораблей и батареи, наступала такая глу¬ бокая тишина, что казалось, вся Вселенная, уверовав в безопасность, безмятежно опочила. В такую минуту, когда становилось слышно даже легкое дуновение полуночного ветерка, до слуха молодого человека вдруг донесся легкий плеск, будто кто-то осторожно греб. Он прислушался и, всмотревшись в ту сторону, откуда доносились эти слабые звуки, увидел скользившую по глади залива лодку, кото¬ рая так легко и плавно пристала к усыпанному галькой берегу у подножия холма, что даже волны не набежало. Желая узнать, кто это в такой поздний час тайно проби¬ рается в город, Лайонел уже хотел встать и спуститься к воде, но тут из лодки выпрыгнул человек и стал подни¬ маться вверх по склону прямо к нему. Затаив дыхание и отступив в тень, отбрасываемую выступом скалы, Лайо¬ нел ждал, пока неизвестный приблизится шагов на десять, однако тот остановился как вкопанный и, видимо, так же, как он сам, затаив дыхание стал настороженно прислуши¬ ваться. Молодой человек наполовину извлек шпагу из ножен, а затем произнес: – Не слишком ли это уединенное место и поздний час для прогулок, любезный? Даже бесплотный призрак и тот не встретил бы эти неожиданно прозвучавшие слова с большим спокойствие ем, чем человек, к которому они были обращены. Он мед¬ ленно повернулся к Лайонелу, внимательно оглядел его с головы до ног и угрожающе прошептал: – Там, на холме, ходит гренадер, у него ружье со штыком, если он услышит, что тут разговаривают, сразу обоих схватит, хоть один из них и майор Линкольн. – Так это ты, Джэб, крадешься, как вор, ночью? – сказал Лайонел. – С каким же поручением тебя послали? – Если Джэб вор, потому что пришел поглядеть на могилы Копс-Хилла, так, значит, воров тут двое. – Молодец, хорошо оказано! – сказал Лайонел с улыбкой. – А все-таки, с каким это поручением явился ты в город в такой поздний час? 182

– Джэб любит ходить по кладбищу до петухоаз. Гово¬ рят, мертвые гуляют, когда живые спят. – А ты что ж, хотел бы поговорить с мертвецами? Задавать им много вопросов грех, и спрашивать их надо именем Христовым, – ответил дурачок с такой мрач¬ ной торжественностью, что Лайонела, на которого не мог¬ ли не подействовать ночная пора и уединение кладбища, пробрала дрожь. – Но Джэб любит бывать рядышком с покойниками, он хочет привыкнуть к здешней сырости, ведь, когда бог его приберет, он тоже будет гулять в са¬ ване в полночь. – Тише! – произнес Лайонел. – Что это за шум? Джэб замолчал, вслушиваясь не менее напряженно, чем Лайонел, потом ответил: – Никакого шума нет. Это стонет ветер в заливе и волны накатывают на берег. – Нет, это ни то и ни другое, – сказал Лайонел. – Я отчетливо слышал гул сотен голосов, или меня обманул слух. – Может быть, это души покойников беседуют друг с другом, – сказал дурачок, -г Говорят, их голоса похожи на шелест ветра. Лайонел провел рукой по лбу, пытаясь обрести душев¬ ное равновесие, нарушенное торжественно-мрачным тоном своего собеседника, и медленно пошел прочь, а за ним по пятам молча последовал Джэб. Только дойдя до ограды, которой была обнесена обитель мертвых, молодой человек остановился и, прислонившись к ней, снова прислушался. – Не знаю, быть может, меня смутили твои глупые разговоры, – сказал он, – но этой ночью тут в самом деле слышатся какие-то сверхъестественные, потусторонние звуки!.. Вот опять раздаются эти голоса, будто над зали¬ вом носятся сонмы живых существ... А сейчас мне почуди¬ лось, слб-вно на землю бросают что-то тяжелое. – Это комья земли падают на гробовые крышки, – сказал Джэб. – Мертвецы ложатся в могилы, нам пора уходить отсюда. Тут Лайонел не стал больше раздумывать и с тайным ужасом, в котором при иных обстоятельствах постыдился бы признаться, чуть ли не бегом покинул кладбище и, пока не оставил позади себя почти половину Липн-стрит, даже не заметил, что Джэб по-прежнему следует за нцм* Здесь его спутник пробормотал, как всегда тихо и невнятно: 183

– Вот дом, который построил губернатор, что пустил¬ ся в море за деньгами! Он был такой же бедняк, как Джэб, а теперь, говорят, его внук важный лорд и его самого ко¬ роль тоже сделал лордом. Где бы человек ни добыл деньги, на море или на земле, король за них делает его лордом. – Невысоко же ты ставишь монаршьи милости, – возразил Лайонел, кинув взгляд на «Дом Фипса» *, мимо которого они проходили. – Ты забываешь, что и я стану одним из этих столь презираемых тобой лордов. – Я знаю, – сказал Джэб, – а ведь вы тоже из Аме¬ рики. Мне кажется, все бедняки едут из Америки к коро¬ лю, чтобы стать (важными лордами, а все сыновья важных лордов едут в Америку, чтобы стать бедняками. Нзб гово¬ рит, что Джэб тоже сын важного лорда! – Значит, Нэб не умнее своего сына, – ответил Лайо¬ нел. – Но послушай, я хочу утром повидаться с твоей ма¬ терью; дай мне знать, в котором часу я могу прийти. Не получив ответа, Лайонел обернулся и увидел, что дурачок уже покинул его и пробирается назад, к любимо¬ му своему месту среди могил. Раздосадованный этой но¬ вой сумасбродной выходкой Джэба, Лайонел поспешил к себе домой и сразу же бросился в постель, но долго воро¬ чался и сльнпал оклики «Слушай!», прежде чем осаждав¬ шие его видения позволили ему обрести желанный покой. Глава XV О, конечно, мы куда более благо¬ родные джентльмены, чем простые му¬ жики, с которыми нам предстоит встре¬ титься на поле брани. Кокарды на на¬ ших шляпах куда красивее, шляпы мы носим куда изящнее и в бальном зале будем чувствовать себя гораздо свобод¬ нее; однако не следует забывать, что са¬ мый блестящий щеголь среди нас по¬ кажется в. Пекине неуклюжей деревен¬ щиной. Из письма боевого офицера. Когда Лайонел под утро забылся наконец в тяжелом сне, картины прошлого и будущего смешались в его гре¬ зах. Он увидел отца, каким знал его в детстве: высокий, 1 Уильям Фипс (1651—1694) был первым губернатором Массачусетса. 184

красивый человек, в самом расцвете сил, глядел на него с нежностью и кроткой печалью, появившейся в его взо¬ ре с тех пор, как мальчик стал единственной радостью одинокого вдовца. На сердце у Лайонела потеплело, но дорогой ему образ тут же растаял, уступив место полчищу страшных призраков, плясавших среди могил на Копс– Хилле, а жуткий хоровод скачущих мертвецов вел дура¬ чок Джэб Прей, скользя между надгробиями, как прише¬ лец с другого света. Вдруг мощный громовой раскат разо¬ гнал призраков, и они попрятались кто куда, но Лайонел видел, как из склепов и могил тут и там выглядывают по¬ зеленевшие лица, уставившись на него остекленевшими глазами, словно мертвецы знали, что в их власти леденить кровь живых. Видения были настолько живы и мучитель¬ ны, что сознание порвало гнетущие путы кошмара, и он проснулся. Из-за занавесок веяло утренней свежестью, и солнце уже озаряло серые крыши города. Лайонел встал и несколько раз прошелся по комнате, тщетно пытаясь за¬ быть свои ночные видения, как вдруг воздух потряс гро¬ хот, слишком хорошо ему знакомый, чтобы он мог его не узнать. – Ого! – пробормотал Лайонел.Значит, не все бы¬ ло сном и это не гром воображаемой бури, а говор пушек, понятный каждому солдату! Он поспешил открыть окно и выглянул наружу. Гул тяжелой артиллерийской канонады не утихал, и Лайонел посмотрел по сторонам, чтобы узнать, что произошло. Гедж придерживался выжидательной тактики, думая нанести решающий удар лишь с прибытием подкреплений, а американцы были слишком плохо вооружены, чтобы по¬ тратить хотя бы один заряд пороха на подготовку штурма, который почти наверное был обречен на неудачу. Все это было хорошо известно майору Линкольну, и потому он с удвоенным любопытством пытался разгадать тайну неожиданной канонады. В соседних домах открывались окна, и оттуда тоже выглядывали встревоженные и удив¬ ленные лица. По безмолвным улицам спешил то полуоде¬ тый солдат, то озабоченный горожанин, и торо-пливыо шаги выдавали снедавшее их тревожное любопытство. Женщины в смятении выбегали из своих жилищ, но на открытом воздухе грохот канонады слышался с удесяте¬ ренной силой, и они в страхе кидались назад, под защиту стен. Лайонел окликнул трех-четырех спешивших мимо 185