Текст книги "Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ)"
Автор книги: Джек Холбрук Вэнс
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 97 (всего у книги 244 страниц)
– Ага! – заметил Бандерваль. – Вы вошли во вкус! Вот увидите, я не менее решителен, чем вы! Еще четыре звена!
Кугель, прищурившись, оценил высоту ставни. Еще шесть звеньев, и колпак высокого мальчика как пить дать слетит с его головы. Если мальчики обслуживают заказчиков по очереди, самый высокий пойдет третьим. Кугель подождал, пока пройдет следующий мальчик, среднего роста, и опустил цепь на целых пять звеньев.
Бандерваль втянул в себя воздух, а затем торжествующе защебетал:
– Хорошо придумано, Кугель! Но я сейчас быстренько опущу цепь еще на два звена и пропущу низенького мальчика, который как раз сейчас поднимается по ступеням.
Невысокий мальчик прошел под ставней, не задев ее лишь на одно-два звена, и Кугель должен был сделать свой ход или сдаться. Он хмуро выпустил еще одно звено цепи, и тут из кладовой вышел самый высокий подавальщик. Но, как нарочно, поднимаясь по лестнице, он склонил голову, чтобы вытереть рукавом нос, и таким образом ему удалось сохранить свой колпак в целости и невредимости. Теперь настала очередь Кугеля ликовать.
– Ходите, Бандерваль, если не хотите сдаться.
Бандерваль печально отпустил еще одно звено.
– Теперь мне остается лишь молиться, чтобы произошло чудо!
На лестнице показался папаша Краснарк, мужчина с мрачным лицом, выше самого высокого из мальчиков, с мощными руками и нависшими черными бровями. Он нес поднос, на котором стояла полная горячего варева супница, кусок жареного петуха и объемистая плошка с пудингом. Он врезался головой в нижнюю планку ставни, упал назад и исчез из вида. Из кладовой донесся грохот бьющейся посуды и почти одновременно с ним разъяренный вопль.
Бандерваль и Кугель быстро подняли ставню в первоначальное положение и бросились на свои места. Кугель сказал:
– Думаю, что следует объявить меня победителем пари, ибо вы опустили цепь последним.
– Ни в коем случае! – горячо возразил Бандерваль. – Целью игры, как мы договорились, было сбить колпак с головы одного из троих мальчиков. Этого не случилось, ибо Краснарк захотел прервать игру.
– А вот и он, – объявил Кугель. – Он осматривает ставню с недоуменным видом.
– Не вижу никакого смысла продолжать эту затею, – сказал Бандерваль. – Насколько я понимаю, игра кончена.
– За исключением такого маленького обстоятельства, как присуждение победы. Победитель, безусловно, я, с какой стороны ни взгляни.
Но Бандерваль был непоколебим.
– На Краснарке не было колпака, хоть вы меня режьте. Позвольте предложить другое испытание, в которой случайность имеет более решающую роль.
– А вот и мальчик с нашим пивом. Маленький негодник, ты поразительно нетороплив, – напустился на подавальщика Кугель.
– Прошу прощения, сударь. Краснарк завалился в кладовую и устроил настоящий трамтарарам.
– Замечательно, можешь больше ничего не объяснить. Бандерваль, объясните мне, что за игру вы придумали.
– Она проста до смешного. Вон та дверь ведет в туалет. Оглядите комнату и выберите вашего кандидата. Я сделаю то же самое. Чей избранник последним посетит это заведение, тот и выиграет пари.
– Состязание кажется честным, – согласился Кугель. – Вы уже выбрали вашего кандидата?
– Да, выбрал. А вы?
– Я избрал своего, не задумываясь. Я полагаю, что он будет непобедимым в состязании такого рода. Это вон тот пожилой господин с острым носом и поджатыми губами, который сидит слева от меня. Он не слишком велик, но мне нравится та воздержанность, с которой он прикладывается к своему стакану.
– Неплохой выбор, – одобрил Бандерваль. – А я по совпадению выбрал его товарища, господина в серой одежде, который потягивает пиво как будто с отвращением.
Кугель подозвал подавальщика и, прикрываясь рукой, чтобы не услышал Бандерваль, спросил:
– Те два джентльмена слева от меня – почему они так медленно пьют?
Мальчик пожал плечами.
– Если вы хотите знать правду, они страшные скряги и ненавидят расставаться со своими денежками, хотя денег у обоих куры не клюют. И все равно они по часу сосут четверть пинты нашего самого дрянного пива.
– В таком случае, – предложил Кугель, – принесите господину в сером плаще двойную кварту самого лучшего эля за мой счет, но ни в коем случае не упоминайте меня.
– Хорошо, сударь.
В этот момент Бандерваль знаком подозвал подавальщика и тоже о чем-то неслышно с ним договорился. Мальчик поклонился и побежал вниз по лестнице в кладовую. Через некоторое время он вернулся и принес обоим кандидатам одинаково большие кружки с элем, которые после объяснений мальчика были приняты с угрюмой благосклонностью, хотя старики и были явно озадачены таким щедрым даром.
Кугель был очень недоволен тем пылом, с каким его кандидат принялся за пиво.
– Боюсь, я сделал плохой выбор, – заволновался он. – Он пьет, будто только что вернулся из пустыни, где блуждал целый день.
Бандерваль точно так же поносил своего кандидата.
– Он уже утонул в своей кружке. Ваша уловка, Кугель, была просто нечестной. Я был вынужден защищать свои интересы любой ценой.
Кугель решил отвлечь своего кандидата от пива, заняв его беседой. Он наклонился и спросил:
– Сударь, вы ведь живете в Саскервое, я прав?
– Да, я здешний житель, – важно подтвердил пожилой джентльмен. – И мы, местные, известны своим нежеланием раз говаривать с незнакомцами в чужеземной одежде.
– Кроме того, обитатели вашего города славятся своей трезвостью, – осторожно намекнул Кугель.
– В жизни не слыхивал подобной чепухи! – пренебрежительно отмахнулся его избранник. – Посмотрите только на людей в этом зале. Они же все галлонами пиво глотают. Прошу прощения, я собираюсь последовать их примеру.
– Должен предупредить, что пиво, которое варят в ваших краях, вызывает закупорку сосудов, – как можно более убедительно проговорил Кугель. – У вас будут спазмы!
– Вздор! Пиво очищает кровь! Можете сами не пить пива, если так боитесь, а меня оставьте в покое. – И, подняв кружку, кандидат Кугеля сделал внушительный глоток.
Бандерваль, раздраженный маневром Кугеля, попытался отвлечь своего собственного избранника, наступив ему на ногу и затеяв перебранку, которая грозила затянуться весьма надолго, если бы не вмешался Кугель, вернувший Бандерваля на место.
– Давайте играть честно, или я выхожу из соревнования!
– Ваша собственная тактика тоже не слишком добросовестна, – проворчал Бандерваль.
– Замечательно! – сказал Кугель. – Давайте больше не будем строить никаких помех.
– Согласен, но дело, похоже, продвигается, ибо ваш кандидат начинает проявлять беспокойство. Он уже почти встал на ноги, а в этом случае я победил.
– Эй, полегче! Проигрывает тот, кто первый войдет в туалет! Заметьте, что ваш собственный кандидат тоже поднимается. Они идут вместе!
– Тогда первый, кто выйдет из зала, будет признан проигравшим, поскольку почти наверняка первым подойдет к туалету.
– Ага, мой кандидат идет первым! Нет уж! Проиграет тот, кто первым воспользуется писсуаром.
– Тогда пойдемте, с такого расстояния невозможно разобрать точно, кто победил.
Два кандидата приготовились облегчиться. Избранник Кугеля, взглянув в сторону, заметил, с каким напряженным вниманием смотрит на него Кугель, и мгновенно вышел из себя:
– Эй, на что это вы уставились? Хозяин! Немедленно убирайтесь! Стража!
Кугель пустился в сбивчивые объяснения.
– Сударь, все не так, как вы подумали! Бандерваль может подтвердить! Бандерваль?
Тот, однако, уже вернулся в зал. Появился папаша Краснарк с перевязанной головой.
– Пожалуйста, господа, минутку тишины! Господин Черниц, будьте так добры, возьмите себя в руки! Что случилось?
– Ничего! – зашипел Черниц. – Возмутительный случай, вот что! Я пришел сюда облегчиться, а этот субъект встал за мной и вел себя в высшей степени возмутительно. Я немедленно поднял тревогу!
Его товарищ, избранник Бандерваля, процедил сквозь сжатые зубы:
– Я поддерживаю обвинение! Его нужно выгнать с постоялого двора и вообще из города!
Краснарк повернулся к Кугелю.
– Это серьезные обвинения! Что вы на это скажете?
– Господин Черниц ошибся! Я тоже пришел сюда облегчиться. Взглянув в направлении стены, я заметил моего друга Бандерваля и замахал ему, а господин Черниц вдруг устроил такой шум и стал делать гнусные намеки! Лучше прогоните отсюда двух этих старых хорьков!
– Что? – воскликнул разъяренный Черниц. – Да я приличный человек!
Краснарк воздел руки к небу.
– Джентльмены, будьте благоразумны! Это в высшей степени незначительное дело. Согласен, Кугелю не стоило делать знаки своему другу в туалете. А господин Черниц мог быть более благородным в своих предположениях. Предлагаю господину Черницу взять назад определение «моральный урод», а Кугелю извиниться за «хорьков», и на этом будем считать дело исчерпанным.
– Я не привык к таким оскорблениям, – обиженно заявил Кугель. – Пока господин Черниц не принесет свои извинения, определение останется в силе.
Кугель вернулся в зал и занял свое место рядом с Бандервалем.
– Вы довольно неожиданно покинули туалет, – заметил он. – Я подождал, чтобы удостовериться в результатах состязания. Ваш избранник проиграл моему несколько секунд.
– Только из-за того, что вы отвлекли своего кандидата. Пари недействительно.
Господин Черниц со своим приятелем вернулись на свои места. Бросив холодный презрительный взгляд на Кугеля, они отвернулись и тихо о чем-то заговорили.
По знаку Кугеля мальчик принес две полные кружки Таттербласса, и они с Бандервалем немного подкрепились. Через несколько секунд Бандерваль задумчиво сказал:
– Несмотря на все наши усилия, мы так и не разрешили нашу маленькую проблему.
– И почему же? Потому что все состязания такого рода отдают все на волю случая! Поэтому они совершенно несовместимы с моим характером. Я не из тех, кто покорно склоняет голову в ожидании пинка или улыбки Фортуны! Я Кугель! Бесстрашный и неукротимый, я смотрю в лицо всем неприятностям! Силой своего духа я…
Бандерваль сделал нетерпеливый жест.
– Тише, Кугель! Я уже наслушался вашего бахвальства! Вы слишком много выпили, и думаю, что уже пьяны.
Кугель с недоверием поглядел на Бандерваля.
– Я? Пьян? От трех глотков этого слабенького Таттербласса? Даже дождевая вода крепче! Мальчик! Еще пива! А вы, Бандерваль?
– С удовольствием присоединюсь к вам. Ну, коль скоро вы отказались от дальнейшего состязания, не хотите ли признать поражение?
– Никогда! Давайте пить пиво кварта за квартой, а потом танцевать двойную копполу! Кто первый свалится под стол, тот проиграл.
Бандерваль покачал головой.
– Нет, наши возможности поистине велики, о таких даже складывают легенды. Мы вполне можем протанцевать всю ночь напролет до обоюдного изнеможения и лишь обогатим Краснарка.
– Ну хорошо, а у вас есть лучшая мысль?
– Действительно, есть! Если взглянете налево, то увидите, что Черниц со своим приятелем клюют носами. Заметьте, как торчат их бороды! Вот ножницы для резки водорослей. Отрежьте бороду одному или другому, все равно, и я признаю вашу победу.
Кугель искоса поглядел на дремлющих стариков.
– Они не слишком крепко спят. Я испытываю судьбу, да, но я не лезу в пасть ко льву.
– Великолепно, – сказал Бандерваль. – Дайте мне ножницы. Если я отрежу бороду, вы проиграете.
Подавальщик принес еще пива. Кугель в задумчивости отхлебнул глоток.
– Здесь все не так-то просто, как может показаться на первый взгляд. Предположим, я выберу Черница. Ему стоит лишь открыть глаза и заорать: «Кугель, зачем вы режете мою бороду?» А после мне придется понести такое наказание, какое предписано законом Саскервоя за подобное оскорбление.
– Ко мне это тоже относится, – пожал плечами Бандерваль. – Но я продумал все на шаг вперед. Обдумайте вот что: сможет Черниц или еще кто-нибудь увидеть ваше лицо или мое, если погаснет свет?
– Если погасить свет, затея становится выполнимой, – согласился Кугель. – Три шага по полу, схватить бороду, щелкнуть ножницами, три шага назад – и готово, а вон там я вижу выключатель.
– Именно таков и был ход моих мыслей, – сказал Бандерваль. – Ну хорошо, кто за это возьмется – вы или я?
Чтобы собраться с мыслями, Кугель отхлебнул еще глоток пива.
– Позвольте попробовать ножницы… Они достаточно острые. Ну что ж, такие дела надо делать, пока не передумал.
– Я встану у выключателя, – сказал Бандерваль. – Как только свет погаснет, не мешкая, принимайтесь за дело.
– Подождите, – остановил его Кугель. – Мне нужно выбрать жертву. Борода Черница выглядит довольно заманчиво, но у его приятеля она торчит под более удобным углом. Так-так… Ну все, я готов.
Бандерваль поднялся и неторопливо направился в сторону выключателя.
Кугель приготовился.
Свет погас. Комната погрузилась во тьму, нарушаемую лишь тусклым мерцанием огня в камине. Кугель большими шагами пересек расстояние, отделявшее его от стола его жертвы, схватил старика за бороду и проворно заработал ножницами… Через миг рука Бандерваля скользнула на выключателе, а может быть, в трубах просто остался пузырек газа. Как бы то ни было, через долю секунды комнату вновь залил яркий свет, и теперь уже безбородый джентльмен, изумленно оглядываясь, на один леденящий миг глаза в глаза впился взглядом в Кугеля. Потом свет вновь погас, и джентльмену осталось лишь вспоминать представшее ему на миг длинноносое видение с блестящими черными волосами, выбивающимися из-под роскошной шляпы.
Старик в замешательстве закричал:
– Эй, Краснарк! Да у вас тут одни плуты и мошенники! Где моя борода?
Один из мальчиков-подавальщиков, пробравшись через темный зал на ощупь, повернул выключатель, и свет снова полился из ламп.
Краснарк в сбившейся повязке бросился разбираться, что случилось. Безбородый джентльмен указал на Кугеля, как ни в чем не бывало откинувшегося на спинку своего стула с кружкой в руке, притворяясь дремлющим.
– Вот он, этот негодяй! Я видел, как он резал мою бороду и при этом скалился, как волк!
– Да он бредит, не обращайте на его слова никакого внимания! – выкрикнул Кугель. – Я и с места не сдвинулся, когда отрезали его бороду. Этот человек пьян!
– Нет уж! Я видел тебя собственными глазами, мерзавец!
– Зачем мне было отрезать вашу бороду? – страдальческим тоном вопросил Кугель. – Она что, такое бесценное сокровище? Можете обыскать меня, если хотите. Ни волосинки не найдете!
– То, что говорит Кугель, звучит вполне логично, – озадаченно сказал Краснарк. – И вправду, зачем ему могла понадобиться ваша борода?
Старый джентльмен, уже побагровевший от гнева, заорал:
– Зачем вообще кому-то могла понадобиться моя борода? Однако кто-то ее отрезал, поглядите сами!
Краснарк покачал головой и отвернулся.
– Это уже переходит всякие границы! Мальчик, принеси господину Меркантайдесу кружку лучшего Таттербласса бесплатно, чтобы он мог успокоить свои нервы.
Кугель повернулся к Бандервалю.
– Дело сделано.
– Дело действительно сделано, и очень неплохо, – великодушно признал Бандерваль. – Вы победили! Завтра в полдень мы вместе пойдем в контору к Сольдинку и Меркантайдесу, и я лично рекомендую вас на должность суперкарго.
– Меркантайдес, – ошеломленно пробормотал Кугель. – Разве не так папаша Краснарк обратился к господину, чью бороду я только что отрезал?
– Теперь, когда вы упомянули об этом, я думаю, что именно так и было, – согласился Бандерваль.
На противоположном конце комнаты Вагмунд зевнул во весь рот.
– Пожалуй, на сегодняшний вечер хватит волнений! Я устал и хочу спать. Мои ноги согрелись, а башмаки просохли; пойду-ка я отсюда. Но сперва мои башмаки.
В полдень Кугель и Бандерваль встретились на площади перед гаванью. Они прошествовали в контору Сольдинка и Меркантайдеса и вошли в приемную.
Все тот же Диффин провел их в кабинет Сольдинка, который указал им на софу, обитую малиновым плюшем.
– Садитесь, пожалуйста. Сейчас придет Меркантайдес и мы обсудим наше дело.
Через пять минут в кабинет вошел Меркантайдес. Не глядя по сторонам, он сел рядом с Сольдинком за восьмиугольным столом. Затем, подняв глаза, он увидел Кугеля и Бандерваля и прошипел:
– А вам двоим что здесь нужно?
Кугель спокойно объяснил:
– Вчера мы с Бандервалем подали прошения на должность суперкарго «Галанте». Бандерваль решил отказаться от своих притязаний, поэтому…
Меркантайдес угрожающе нагнул голову, как будто собрался боднуть Кугеля.
– Кугель, ваше прошение отклонено по нескольким причинам. Бандерваль, вы не хотите изменить свое решение?
– Разумеется, хочу, если кандидатура Кугеля больше не обсуждается.
– Она не обсуждается. Таким образом, вы назначаетесь на эту должность. Сольдинк, вы согласны с моим решением?
– Да, я вполне доволен рекомендациями, данными Бандервалю.
– Тогда с этим все, – постановил Меркантайдес. – Сольдинк, у меня раскалывается голова. Если понадоблюсь, я буду у себя дома.
Меркантайдес вышел из комнаты, и почти сразу же туда зашел Вагмунд, правой рукой опираясь на костыль. Сольдинк смерил его взглядом с ног до головы.
– Ну что еще, Вагмунд? Что с вами стряслось?
– Сударь, прошлой ночью со мной произошел несчастный случай. Я сожалею, но не смогу выйти в следующий рейс на «Галанте».
Сольдинк раздраженно откинулся на спинку стула.
– Ну, спасибо, удружил! Где я теперь буду искать червевода, тем более квалифицированного?
Бандерваль поднялся на ноги.
– Как только что назначенный суперкарго «Галанте» прошу разрешить мне внести предложение. Предлагаю временно нанять на эту должность Кугеля.
Сольдинк безо всякого энтузиазма взглянул на Кугеля.
– Есть ли у вас опыт работы в этой области?
– В последние годы мне не приходилось этим заниматься, – сказал Кугель. – Однако я непременно проконсультируюсь с Вагмундом по поводу новых тенденций в червеведении.
– Ну, хорошо, нам не приходится быть чересчур разборчивыми, поскольку «Галанте» должна отплыть через три дня. Бандерваль, вы должны немедленно отправиться на корабль. Необходимо уложить груз и припасы, и надлежащим образом! Вагмунд, будьте так любезны, покажите Кугелю ваших червей и расскажите об их маленьких особенностях. Вопросы есть? Если нет, всем немедленно приступить к своим обязанностям! «Галанте» отходит через три дня!
Часть II
ОТ САСКЕРВОЯ ДО ТУСТВОЛДА (ГРЯЗЕВЫЕ РАВНИНЫ)
Глава перваяНА БОРТУ «ГАЛАНТЕ»
Первое впечатление Кугеля от «Галанте» оказалось в общем благоприятным. Очертания корпуса обладали хорошими пропорциями, а на вид были плавучими и правильными. Со вкусом и в изобилии подобранные декоративные мелочи указывали как на роскошь, так и на комфорт нижних палуб. На единственной мачте была поставлена рея, к которой был прикреплен парус из темно-синего шелка. На носу корабля, сделанном в форме шеи лебедя, качался железный фонарь, а другой, более массивный, свисал с кронштейна на квартердеке.
Эти предметы Кугель одобрил, так как они способствовали движению корабля вперед и создавали удобства для экипажа. Но, с другой стороны, он никак не мог понять, зачем вдоль обоих, левого и правого, бортов бегут нескладные подвесные дорожки, висящие всего в нескольких дюймах от воды. Каково их назначение? Кугель сделал несколько шагов вдоль дока, чтобы получше рассмотреть странные приспособления. Может быть, это задумано, как прогулочные дорожки для пассажиров? Но они казались слишком узкими и ненадежными, к тому же были слишком открыты для волн и брызг. Конечно, возможно, что их использовали как опору, облегчающую купанье и стирку одежды во время стоянки корабля. А может, они служили приспособлением, которое помогало экипажу чинить корпус?
Кугель выбросил из головы эти вопросы. Зачем придираться к мелочам, если «Галанте» с комфортом доставит его в Порт-Пергуш? Главной и безотлагательной заботой было сейчас определить свои обязанности смотрителя червей, о которых он не имел ни малейшего понятия.
У Вагмунда, занимавшего до него эту должность, болела нога, и он напрочь отказался помочь. Грубоватым голосом он заявил:
– Начинай с самого начала. Поднимись на борт, посмотри на свою каюту, разложи пожитки: капитан Баунт любит порядок и не потерпит, если вещи разбросаны. А вот когда ты обустроишься, то иди к Дрофо, главному червеводу, пусть он и определяет твои обязанности. На твое счастье, черви сейчас находятся в отличном состоянии.
«Пожитки» Кугеля состояли из того, что было на нем. Но вот в кошелке у него лежал предмет огромной ценности: чешуйка Садларка, которая называлась «Нагрудный разбивающий небеса фейерверк». Теперь, когда Кугель стоял уже около корабля, в его голове созрел хитрый план, как уберечь «Фейерверк» от воришек.
Стоя в укромном уголке за штабелем ящиков, Кугель снял свою прекрасную треуголку. Он отцепил довольно яркую пряжку, которая скрепляла поля шляпы, и осторожно, чтобы избежать укуса «Фейерверка», прикрепил чешуйку на его место. Теперь украшение выглядело, как обычная пряжка, а старую Кугель спрятал в карман.
Он вернулся обратно к «Галанте», забрался по сходням и вышел на среднюю палубу. Справа от него размещались каюты и проход, ведущий на квартердек. Прямо перед ним, вертикально покачиваясь, лежал форпик с кают-компанией, под которой размещались каюты экипажа.
В поле зрения Кугеля попали три персонажа. Первым был кок, который вышел на палубу для того, чтобы сплюнуть за борт. Второй, высокий и сухопарый, с длинным худым лицом печального поэта, стоял, держась за леер, и о чем-то размышлял, глядя на море. У него на подбородке ерошилась редкая бороденка цвета красного дерева, его волосы такого же цвета были повязаны черным платком. Вцепившись грубыми белыми руками в леер, он бросил косой взгляд на Кугеля.
Третьим был мужчина с корзинкой, содержимое которой он только что выбросил за борт. У него был густые и белые, коротко подстриженные волосы, его рот казался тонкой щелочкой на красном лице с квадратными челюстями. Это, должно быть, стюард, подумал Кугель; должность, которая никак не вязалась с грубоватой, даже несколько дикой внешностью человека.
Из всей троицы только он обратил внимание на Кугеля.
– Эй ты, раскосый бродяга! Убирайся отсюда! – резко крикнул он. – Нам не требуются ни мази, ни талисманы, ни молитвенники, ни сексуальные игрушки!
– Лучше сбавь-ка тон, – холодно сказал Кугель. – Меня зовут Кугель, и я здесь по настоятельной просьбе Сольдинка. Так что можешь показать мне мою каюту, но постарайся при этом говорить повежливей.
Стюард окинул его тяжелым оценивающим взглядом, как будто призвал для этого бесконечное терпенье. Затем крикнул в коридор:
– Борк! На палубу!
Низенький толстенький человечек с круглым лицом выскочил откуда-то снизу.
– Что прикажите, сэр?
– Покажи этому парню его каюту, он сказал, что он гость Сольдинка. Забыл, как его имя; то ли Фугель, то ли Кунгель, в общем, что-то в этом роде.
Борк озадаченно скривил нос.
– Мне никто ничего о нем не говорил. Где мне найти каюту, когда на борту и сам господин Сольдинк, и вся его семья? Разве что этот джентльмен воспользуется вашей каютой, а вы поселитесь с Дрофо.
– Мне не по душе такая идея.
– А вы можете предложить что-то лучшее? – плаксиво поинтересовался Борк.
Мужчина только развел руками и пошел куда-то по палубе.
– И кто этот самоуверенный парень? – поглядел ему вслед Кугель.
– Это капитан Баунт. Он очень недоволен, что вы займете его каюту.
Кугель потер подбородок.
– Вообще-то, я бы предпочел просто одиночную каюту.
– В нашем рейсе это невозможно. Господина Сольдинка сопровождают мадам Сольдинк и три его дочери, так что с помещениями у нас нынче туго.
– Мне неудобно доставлять неудобства капитану Баунту, – сказал Кугель. – Может, мне следует…
– Не надо ничего говорить, сэр! Храп Дрофо не слишком побеспокоит капитана Баунта. Смею вас заверить, что мы как-нибудь разберемся. Сюда, пожалуйста, я покажу вам вашу каюту.
Стюард отвел Кугеля в удобную каюту, которую до этого занимал капитан Баунт. Кугель одобрительно осмотрел все углы.
– Здесь очень мило. Особенно мне понравился вид из окна.
В дверях появился капитан Баунт.
– Надеюсь, вы удовлетворены?
– Вне всякого сомнения. Мне здесь будет очень удобно. – Потом он обернулся к Борку. – Можете, если не возражаете, принести мне что-нибудь перекусить, я завтракаю очень рано.
– Конечно, сэр, никаких вопросов.
– Единственное, что я прошу, так это не трогать мои полки, – грубо сказал капитан Баунт. – Моя коллекция ракушек невосполнима, и мне не хотелось бы, чтобы вы навели бардак в моих антикварных книгах.
– Не беспокойтесь! Ваши вещи здесь будут в такой же безопасности, как мои собственные. А сейчас прошу меня извинить. Мне бы хотелось несколько часов отдохнуть, прежде чем приступить к своим обязанностям.
– Обязанностям? – озадаченно нахмурился капитан Баунт
. – Какие у вас могут быть обязанности?
– Сольдинк просил меня во время нашего путешествия выполнить несколько простых заданий, – с достоинством ответил Кугель.
– Странно. Он ничего мне об этом не говорил. Бандерваль – новый суперкарго, а какой-то колченогий будет заниматься червями.
– Я согласился на пост червевода, – важно сказал Кугель.
Капитан Баунт с отпавшей челюстью уставился на Кугеля.
– Ты червевод?
– Как я понимаю, да, – ответил Кугель.
Новое жилище Кугеля помещалось в носовой части трюма, там, где встречаются штевень и киль. Обстановка была очень простой: узкая койка с набитым сухими водорослями тюфяком и чулан, в котором висело несколько оставленных Вагмундом засаленных предметов туалета.
При свете свечи он осмотрел свои синяки и ссадины, они оказались неопасными, хотя поведение капитана Баунта превзошло все границы.
До его ушей долетел гнусавый голос:
– Кугель, ты где? На палубу! Да поживей!
Кугель застонал и заковылял на палубу. Его ждал высокий и плотный молодой человек с густыми черными лохмами и близко посаженными черными глазками. Он с нескрываемым любопытством осмотрел Кугеля.
– Меня зовут Ланквайлер, полноправный смотритель червей, и таким образом твой начальник. Но оба мы находимся в распоряжении Главного червевода Дрофо. Сейчас он хочет прочитать нам вступительную лекцию. Хочешь себе добра – слушай внимательно. Пошли за мной.
Дрофо стоял около мачты. Это оказался тот сухопарый мужчина с черной бородкой, которого Кугель видел, когда взошел на борт.
– Садитесь, – указал Дрофо на скамейку.
Наклонив голову вперед и заложив руки за спину, Дрофо рассматривал своих подсобников. Через какое-то мгновение он заговорил густым безразличным голосом:
– Я могу рассказать вам очень много! Слушайте, и вы приобретете мудрость, которая удивит этих профессоров в институтах с их гармонией и парадигмами! Но не ошибитесь во мне! Вес моих слов не больше веса дождевой капли! Для того чтобы знать, надо работать! После ста червей и десяти тысяч лиг вы с полной справедливостью сможете сказать: «Я мудр!» – или, что будет более точно: «Я – червевод!» Но тогда, когда вы будете мудры и станете настоящими червеводами, вам уже не захочется хвастаться! Тогда вы выберете молчание, так как будете знать цену своим словам! – Дрофо перевел взгляд с одного лица на другое. – Это ясно?
– Не совсем, – озадачено сказал Ланквайлер, – профессора в институтах тщательно взвешивают каждую дождевую капельку. На ваш взгляд, это хорошо или плохо?
– Мы не собираемся делать те же исследования, что и профессора в институтах, – вежливо ответил Дрофо. – Скорее, мы обсуждаем обязанности червевода.
– А! Теперь все понятно!
– Именно так, – сказал Кугель. – Продолжайте, Дрофо, ваши мысли очень интересны.
Продолжая держать руки за спиной, Дрофо сделал шаг в сторону левого борта, потом правого.
– Наша профессия очень уважаема! Дилетанты, неженки, дураки – все проявляют себя здесь в истинном свете. Когда путешествие проходит хорошо, тогда оба рожка луны ярки и веселы; червеводы тогда могут плясать жигу и играть на концертино, а все окружающие говорят: «Ах, нам бы стать червеводами!» Но тут налетают неприятности! Черная оспа свирепствует без пощады; удары следуют, как звук гонга Судьбы; черви встают на дыбы и ныряют в воду; и тут появляется зеленый дятел, или, скорее, не появляется, а просто обнаруживается в темном углу!
Кугель и Ланквайлер принялись обдумывать услышанное, в то время как Дрофо продолжал вышагивать от правого борта к левому и обратно.
– Мы движемся вон туда, где небо и океан соединяются, – объявил Дрофо, указывая вперед своим длинным белым указательным пальцем. – Туда, где во мраке спрятана тайна всех времен, в темноте, которая становится абсолютной, когда садится солнце.
Как бы подтверждая его слова, солнце вдруг затянулось мутной пеленой, похожей на бельмо на глазу старика. Дрогнув и подмигнув, дневной свет, к явному облегчению Ланквайлера, вернулся, но Дрофо даже не заметил этого происшествия. Он поднял палец.
– Черви к морю привычны! Но разумно думать только о шести составляющих: солнце, волна, ветер, горизонт, темнота, глубина, верный курс, насыщение… Да, Ланквайлер? Что ты там считаешь на пальцах?
– Это не имеет значения, сэр.
– Червей нельзя назвать умными, – продолжил Дрофо. – Они не умеют выкидывать фокусов и шутить. Хороший червевод, как и его черви, должен быть простым человеком. Ему наплевать, что он ест, ему наплевать на то, спит ли он в сухом месте или нет, ему даже наплевать на то, спит ли он вообще. Когда черви пробуждаются вовремя, когда они правильно себя ведут, когда пища у них острая, а пойло нормальное, то и червевод чувствует себя спокойно. Ему больше ничего от мира не надо: ни здоровья, ни легкой жизни, ни чувствительных ласк продажных женщин, ни побрякушек, вроде той пижонской бляхи, которая сверкает у Кугеля на шляпе. Он парит в водянистой бездне.
– Чрезвычайно завлекательно! – воскликнул Ланквайлер. – Я горжусь, что я червевод! А ты как, Кугель?
– Не меньше тебя, – заявил Кугель. – Очень ценная профессия, а что касается украшения на шляпе, так пока оно не имеет особой ценности, это просто фамильная реликвия.
Дрофо безразлично кивнул.
– А сейчас я открою вам шесть аксиом нашей профессии, которые вполне можно расширить до вселенского применения. Итак: человек может красоваться перед вами и заявлять: «Я – червевод», – а червевод может стоять в сторонке, не говоря ни слова. Как узнать, где правда? Ее скажут черви!
Объясняю подробнее. Если мы видим желтых болезненных червей рядом с отъевшимся уродом, у которого слоями свисает жирный подбородок и который одет в великолепные одежды, кто здесь виноват? Черви, которые, кроме воды и пространства, ничего не знают? Или тот, кто должен был заботиться о них? Можем мы назвать его червеводом? Судите сами. А вот другой червь, сильный, упорный, розовый как свет зари! Именно по червю только и можно судить о том, хороший ли у него хозяин. Настоящий червевод без устали драит сегменты, регулярно очищает сочленения от грязи, скребет и вычесывает плавники до тех пор, пока они не начинают сверкать, как чистое серебро! Он пребывает в некоем мистическом единении с приливом и морем, и в душе его царит безмятежный покой, ведомый лишь настоящим червеводам!