Текст книги "Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ)"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 244 страниц)

– Я не настолько с вами знаком, чтобы у меня могло сложиться определенное мнение по данному вопросу, – осторожно ответил я. – А теперь ближе к делу. Что вы предлагаете?

– Четыре тонны сто двадцатой черни, удельный вес двадцать два, качество высшее.

Жаргон торговцев этим товаром был мне хорошо знаком. Стодвадцатниками они называют устойчивые трансурановые элементы с атомными числами 120 и выше, а сто двадцатая чернь представляет собой необогащенный песок, состоящий из различных сульфидов, оксидов и других подобных соединений стодвадцатников, причем обязательно еще оговаривается и удельный вес, который в данном случае составлял двадцать две тонны на кубометр.

Сделку мы заключили без каких-либо трудностей. Он назвал цену. Я мог с нею согласиться или отвергнуть. В данном случае я решил продемонстрировать, что не только одному ему дано действовать решительно, сохраняя чувство собственного достоинства, не торгуясь по мелочам, не прибегая к лести или мелодраматическим всплескам эмоций. Я немедленно принял его предложение при условии, что товар действительно окажется высокого качества. Моя оговорка несколько уязвила самолюбие Ленса Ларка, но мне удалось приглушить его недовольство. В конце концов он уразумел причину моей неуступчивости и стал подозрительно веселым. Повинуясь его знаку, слуга приволок две огромные кружки крайне дрянного пива, от которого ощутимо несло мышиным пометом. Лене Ларк опорожнил свою кружку в три могучих глотка, и, в силу сложившихся обстоятельств, я вынужден был поступить со своею точно таким же образом, все это время вознося пусть и бессловесные, но искренние и горячие благодарения железной стойкости своего желудка и его поистине бесценной способности переваривать любую мерзость, способности, выработавшейся за многие годы работы в качестве мелкооптового перекупщика».

Джерсен закончил чтение и аккуратно сложил все бумаги в папку.

– Очень хорошая работа. Сущность Ленса Ларка схвачена вполне полно. Он предстает перед нами крупным, мясистым мужчиной с огромным носом и подбородком ему под стать… Правда, и нос, и подбородок к настоящему времени могут быть хирургически изменены. Кожа его, по крайней мере тогда, имела красноватобронзовый цвет. Разумеется, он всегда в силах прибегнуть к тонированию кожи, как и любой другой из наших современников. Наконец, родиной его, скорее всего, является планета Дар Сай: об этом свидетельствует имя, которое он себе дал, а также упоминание о стодвадцатниках, которые добываются на Дар Сай. Рэкроуз чуть приподнялся:

– Вам приходилось бывать в Уиглтауне?

– Ни разу.

– Довольно мерзкий район с десятком, если не больше, анклавов, в которых обитают уроженцы других планет. Место, разумеется, крайне непопулярное. Тем не менее, если вам по нраву специфические запахи и экзотическая музыка, весьма интересно побродить по улицам Уиглтауна. Там, между прочим, обосновалось и небольшое дарсайское землячество, культурным центром которого является закусочная на Пилкамп-роуд. «Сень Тинтла» – так называется это заведение. Я не раз обращал внимание на вывеску: «Изысканные дарсайские блюда».

– Очень интересно, – заметил Джерсен. – Если Лене Ларк – уроженец Дар Сай, то, завернув в наши края, он, вполне возможно, не преминет хоть разок наведаться в «Сень Тинтла».

Максел Рэкроуз скосил глаза в сторону:

– Даже Детт Маллиэн начинает мне теперь казаться подозрительным. Почему вы решили, что Лене Ларк находится сейчас где-то здесь?

– Твердой уверенности у меня нет, но вероятность того, что он или уже здесь, или прибудет в самое ближайшее время, очень велика. Поэтому совсем не помешало бы и нам самим познакомиться с «Сенью Тинтла» поближе.

Рэкроуз брезгливо поморщился:

– Это место пропитано совершенно невообразимыми запахами. Едва ли я вынесу их.

Джерсен поднялся с места:

– И тем не менее отведаем «изысканных» дарсайских блюд за ужином. Может быть, после этого мы станем их ревностными почитателями.

Рэкроуз тоже встал, с огромной неохотой расставаясь с креслом.

– Нам не помешало бы полностью сменить одежду, – проворчал он. – В одеяниях, уместных для «Кафедральной», в «Сени Тинтла» мы станем объектом самого пристального внимания. Я переоденусь в повседневный костюм рабочего-строителя и буду ждать вас поблизости от закусочной ровно через час.

Джерсен внимательно осмотрел собственную одежду: элегантный синий костюм, белая рубашка с воротничком навыпуск, малиновый широкий пояс на брюках.

– Лично у меня такое ощущение, будто я и сейчас в. непривычной для себя одежде. Я сменю одежду на такую, к которой привык.

– Итак, через час. Пилкамп-роуд, в самом центре Уиглтауна. Встречаемся на улице. Если воспользуетесь омнибусом, выходите на остановке «Переулок Нунана».

* * *

Покинув гостиницу «Кафедральная», Джерсен двинулся пешком в северном направлении по центральной аллее Апельсинового сада. Сейчас его одежду составляли темного цвета куртка, серые брюки, зауженные в коленях, невысокие полусапожки с мягкими голенищами – типичный астронавт-трудяга.

Выйдя на Большую эспланаду, он дошел до ближайшей транспортной платформы и стал ждать. Озеро, отражая последние отблески Веги, сверкало сочными темно-красными, зелеными и оранжевыми огнями. Через несколько минут все это буйство красок исчезло, поверхность озера приняла цвет вороненой стали и лишь кое-где тускло мерцала, отражая свет фонарей на противоположном берегу… Подъехал омнибус с одной открытой стороной. Джерсен поднялся по ступенькам к расположенным вдоль другой стороны сиденьям и бросил монету в приемную щель на одном из подлокотников: не сделай он этого, сиденье автоматически вытолкнуло бы его на следующей же остановке.

За изгибом озерного берега эспланада плавно перешла в Пилкамп-роуд. Омнибус повернул на север, пересек районы Мойнал и Друри, двигаясь все время вдоль бесконечной вереницы ярко-белых уличных фонарей, и добрался наконец до Уиглтауна. На остановке «Переулок Нунана» Джерсен вышел.

К этому времени ночь в Уиглтауне уже полностью вступила в свои права. За спиной у Джерсена к озеру спускались черные базальтовые монолиты прибрежных скал. На противоположной стороне Пилкамп-роуд узкие здания тянулись к небу островерхими крышами. В некоторых высоких стрельчатых окнах уже горел свет, многие так и продолжали оставаться темными.

Совсем неподалеку от остановки на противоположной стороне улицы ярко светилась вывеска:

СЕНЬ ТИНТЛА

Изысканные дарсайские блюда

Четоуси. Пурриан. Ахагари

Джерсен перешел улицу. Из тускло освещенного переулка ему навстречу вышел Максел Рэкроуз, одетый в коричневые вельветовые брюки, клетчатую черно-коричневую рубаху, черный жилет, украшенный блестками, и широкую черную фуражку с металлическим козырьком.

Глядя на вывеску, Джерсен прочитал вслух:

– Четоуси. Пурриан. Ахагари. Отсутствием аппетита не страдаете?

– Трудный вопрос. Должен признаться, я весьма привередлив в еде. Но если уж надо, то могу попробовать чуть-чуть одного блюда, чуть-чуть другого…

Джерсен, который часто заглатывал пищу, даже не удосужившись задуматься над тем, что же он секунду назад положил себе в рот, только рассмеялся:

– Настоящему журналисту должно быть неведомо такое понятие, как привередливость.

– Во всем нужно соблюдать меру, – возразил Рэкроуз. – Тем более здесь, в «Сени Тинтла».

Толкнув дверь, они вошли в вестибюль и прямо перед собой увидели ступеньки лестницы, поднимающейся на верхние этажи. Широкий проход под аркой справа вел в просторное, выложенное белой плиткой помещение бара, оттуда доносился резкий запах прокисшего вина. За стойкой с десяток посетителей прихлебывали из объемистых кружек темно-коричневую пенистую жидкость. Прислуживала пожилая женщина, на ней все было черным: длинное платье, прямые волосы и пышные усы на светло-коричневом лице. Постеры на стенах извещали о выставках и модных дискотеках как в самом Форт-Эйлианне, так и в других городах.

Одна из них гласила:

ЗНАМЕНИТАЯ ТРУППА «РИНКУС»!

Вас ждет сто захватывающих воображение номеров! Вы насладитесь зрелищем пляшущих и резвящихся халтурят под свисти удары плетей в руках искусных бичевателей! Каждый свистер в Хрустальном Дворце!

Другая оповещала:

БИЧЕВАТЕЛЬ НЕД ТИККЕТ И ЕГО ПРЕЛЕСТНЫЕ ХАЛТУРЯТА!

Как они скачут! Как они резвятся! Бичеватель Нед превращает свист бича в незабываемую песнь и BbwoBapuBaem участникам своей труппы за ошибки и недостаточное рвение мастерски выполненными, хлесткими ударами кончика плети!

– Что вы застыли, как загипнотизированная рыба? – рявкнула на них женщина из-за стойки. – Будете пиво пить или вас интересует еда? Тогда ступайте наверх!

– Терпение, – кротко произнес Джерсен. – Мы еще не решили.

Подобное высказывание явно возмутило женщину. Голос ее стал резким и грубым.

– Вы говорите – терпение? Какого еще терпения можно от меня требовать, когда весь вечер приходится подивать пиво захмелевшему мужичью? Пройдите сюда, ко мне за стойку! Я угощу вас струей вот из этого крана, да еще под полным напором… Вот тогда и выясним, кому из нас нужно запастись терпением!

– Мы решили сначала перекусить, – сказал Джерсен. – Как там сегодня четоуси?

– Как всегда, не хуже и не лучше, чем в любой другой день. Отстаньте от меня, не тратьте попусту мое время, раз отказываетесь от пива… А это еще что? Вы еще смеете насмехаться надо мной? – Она схватила наполненную пивом кружку и замахнулась ею на Максела Рэкроуза.

Тот проворно шмыгнул в вестибюль. Джерсен не отстал от него ни на шаг.

Женщина презрительно тряхнула растрепанной черной гривой, затем отвернулась и стала кончиками пальцев нервно крутить усы.

– Этой даме явно недостает обаяния, – проворчал Рэкроуз. – Никогда ей не сделать меня постоянным клиентом.

– Обеденный зал может таить для нас еще большие неожиданности, – заметил Джерсен.

– Надеюсь, они окажутся куда более приятными.

До лестницы, на которую они шагнули, донесся целый букет запахов, в котором смрад прогорклых жиров, употребляемых при стряпне, смешивался со зловонием инопланетных приправ и затхлого нашатырного спирта, применяемого здесь, по-видимому, для мытья посуды.

На первой же лестничной площадке Рэкроуз остановился:

– Честно говоря, мне как-то не по себе. Вы продолжаете настаивать на том, что нам так уж обязательно здесь поужинать?

– Если вы настолько брезгливы, то не утруждайте себя подъемом выше. Мне же попадались рестораны и куда хуже этого.

Рэкроуз пробормотал что-то себе под нос и нехотя снова стал подниматься по ступенькам.

Входом в ресторанный зал служили массивные двустворчатые деревянные двери. За широко расставленными столами посетители сидели, низко склоняясь, сбившись в тесные небольшие группки, словно заговорщики, и пили пиво или ели, почти опустив лица в огромные деревянные миски.

Навстречу вышла тучная женщина, показавшаяся Джерсену не менее грозной, чем дама при пивном кране, хотя эта была на несколько лет моложе. На ней тоже было бесформенное черное платье, а волосы свисали единой слипшейся массой. Усы у нее, однако, были не столь пышными. Гневно сверкая глазами, она попеременно глядела то на одного из новоприбывших посетителей, то на другого.

– Как я понимаю, вам захотелось поесть?

– Да, – ответил Джерсен. – Именно поэтому мы здесь.

– Садитесь вон туда.

Женщина пересекла вместе с ними весь ресторанный зал и, усадив клиентов, с видом, не предвещающим ничего хорошего, низко наклонилась, уперев в стол ладони.

– Ну, и что вам больше всего по вкусу?

– Мы знакомы с дарсайской кухней только понаслышке, – сказал Джерсен. – Что бы вы нам могли порекомендовать из того, что вам больше всего нравится?

– Этого еще не хватало! Такую пищу мы готовим только для себя. Посетителей мы кормим только чичулой, вот и извольте довольствоваться тем, что вам подадут. – Увидев недоуменные взгляды Джерсена и Рэкроуза, женщина соблаговолила пояснить: – Это та баланда, которую мы скармливаем мужикам.

– А что же в таком случае можно сказать об «изысканных дарсайских блюдах», которые вы рекомендуете? О четоуси, пурриане, ахагари?

– Гляньте вокруг. Видите – мужики лопают в свое удовольствие.

– Верно…

– Вот и вы должны есть то же самое.

– Принесите нам по небольшой порции каждого из блюд. Попробуем сами разобраться в тонкостях дарсайской кухни.

– Как пожелаете. – С этими словами женщина удалилась на кухню.

Глядя ей вслед, Рэкроуз погрузился в глубокое молчание. Джерсен же с интересом стал наблюдать за посетителями ресторана.

– Интересующего нас лица нет среди присутствующих в этом помещении, – в конце концов заметил Джерсен.

– Неужели вы всерьез рассчитываете найти его здесь?

– Особых надежд, конечно, не питаю, но мало ли какие совпадения могут произойти? Окажись он проездом в Форт-Эйлианне, где еще, как не здесь, можно надеяться его найти?

Максел Рэкроуз бросил в сторону Джерсена подозрительный взгляд:

– Вы говорите мне далеко не все из того, что известно вам.

– Вы удивлены?

– Отнюдь. Просто хотелось бы услышать хоть намек на то, во что я влип, связавшись с вами.

– Сегодня вам нужно опасаться только четоуси и, не исключено, пурриана. А вот если наше расследование продолжится, тогда может возникнуть настоящая опасность. Лене Ларк способен на что угодно.

Рэкроуз, явно нервничая, стал озираться по сторонам:

– Я предпочел бы не вызывать недовольства со стороны этого субъекта: его мстительный нрав общеизвестен. Не забывайте о судьбе Эразмуса Хьюптера. Мне лично абсолютно все равно, что означает загадочное слово «Панак».

Подошла женщина с подносом:

– Вот пиво, которым мужики обычно запивают еду… Кстати, впервые попавшим в наше заведение настоятельно рекомендуется чуточку развлечь старожилов. Автомат вон там. Не пожалейте монету, и перед вами выступит какая-нибудь труппа с захватывающим дух номером.

Джерсен повернулся к Рэкроузу:

– Вы в таких делах дока – вот и выбирайте.

– С удовольствием, – без особого энтузиазма произнес Рэкроуз и направился к автоматическому проектору голографических изображений.

Прочитав перечень предлагаемых номеров, он нажал на рычаг и бросил монету в щель монетоприемника. Тотчас же из громкоговорителей раздался пронзительный голос: «Перед вами Двил Наткин и Озорные Бродяги!» Под оглушительный грохот деревянных барабанов и медных тарелок в пространстве перед проектором сформировались голографические изображения исполнителей: высокого худого мужчины в трико из белых и черных ромбов с плетью в руке и группы из шести совсем еще маленьких мальчишек, одетых только в длинные красные чулки.

Наткин спел несколько нескладных куплетов, в которых горько сокрушался по поводу недостаточного мастерства своих подопечных, затем исполнил эксцентричную джигу, принимая вызывающие позы и делая озабоченное лицо, одновременно так и этак щелкая плетью, а мальчишки бегали и прыгали вокруг него с невообразимыми проворством и ловкостью. Наткин, выражая недовольство невыразительностью их ужимок, едва заметными движениями рук стал посылать кончик плети точно в пухлые ягодицы мальчишек. Стимулируемые подобным образом, мальчики выполняли в воздухе головокружительные перевороты и сальто до тех пор, пока Наткин не оказался как бы в центре своеобразной карусели из кувыркающихся пацанов, после чего он торжествующе вскинул руки, и изображение исчезло.

Клиенты, которые с ревностным вниманием наблюдали за представлением, какое-то время недовольно поворчали, обсуждая увиденное, и снова заработали челюстями, пережевывая любимую пищу.

Из кухни снова выплыла женщина в черном платье, неся поднос с огромными мисками и пузатыми чашами, и с грохотом выставила все это на стол перед едва не обалдевшими Джерсеном и Рэкроузом.

– Вот ваш заказ. Четоуси. Пурриан. Ахагари. Ешьте сколько хотите. Если же что и оставите несъеденным, оно все равно вернется в общий котел.

– Спасибо, – сказал Джерсен. – Между прочим, а кто такой Тинтл?

Женщина иронически фыркнула:

– Тинтл – всего лишь вывеска. Всю работу делаем мы, женщины, мы же забираем и всю выручку. Тинтл знает свое место и ни во что не вмешивается.

– Если можно, позвольте перекинуться парой слов с Тинтлом.

Женщина снова насмешливо фыркнула:

– Вы от Тинтла ничего не добьетесь: он совсем отупел, маразматик, да и только! Но если уж вам так сильно хочется на него взглянуть, то пройдите на задний двор. Он там, и только тем и занимается, что пересчитывает собственные пальцы да чешет скребком спину.

Женщина ушла. Джерсен и Рэкроуз, преодолевая брезгливость, принялись за еду.

– Не пойму даже, что здесь самое мерзкое на вкус, – через некоторое время пожаловался Рэкроуз. – От четоуси несет тухлыми яйцами, ахагари совершенно невозможно вынести, пурриан просто дрянь, а пиво такое, будто эта дама вымыла в нем своего пса… Зачем вы продолжаете есть эту пакость?

– Вы должны поступить точно так же. Нам нужен предлог сюда наведываться. Вот, попробуйте добавить какую-нибудь из этих замечательных приправ.

Рэкроуз поднял руки:

– С меня довольно!.. По крайней мере, при сложившемся уровне оплаты моих услуг.

– Как вам угодно. – Джерсен проглотил еще несколько ложек дарсайской пищи, затем отложил ложку в сторону. – Для первого вечера мы увидели достаточно. – Подав знак женщине, он произнес: – Мадам, наш счет, пожалуйста.

Женщина бросила взгляд на миски:

– У вас просто волчий аппетит. Придется взять с каждого по два… нет, даже по три сева.

– Три сева за несколько ложек? – негодующе вскричал Рэкроуз. – Таких цен не бывает даже в «Кафедральной»!

– В «Кафедральной» подают безвкусную преснятину. Расплачивайтесь как велено, все равно я вас не отпущу, не выпотрошив как положено.

– Вот и потрошите, – предложил Джерсен. – Хорошенький способ привлечения постоянной клиентуры. Я бы мог еще добавить, что мы надеемся встретиться с одним из членов клана Бутольда.

– Ха-ха! – ухмыльнулась женщина. – А я-то здесь при чем? Один из отщепенцев клана ограбил склад компании «Котзиш», и именно поэтому мне теперь приходится жить здесь, на этой продуваемой сырыми ветрами планете, где все мои кости выворачивает ревматизм.

– Я слышал несколько иную версию, – всезнающим тоном довольно равнодушно произнес Джерсен.

– То, что вы слышали, – чушь собачья! Рейчпол[14]14
  Рейчпол – лицо, изгнанное из своей родной «Сени», отщепенец, бездомный бродяга, занимающийся, как правило, какимнибудь преступным ремеслом. (Примечание автора.)


[Закрыть] Бугольдец и гнусный скорпион Пеншоу сговорились между собой. Это они должны были стать кончеными людьми, а не бедняга Тинтл… Ну-ка, платите теперь причитающиеся мне монеты и ступайте своей дорогой. Меня надолго расстраивают всякие сплетни, связанные со злополучной «Котзиш».

Джерсен отрешенно отсчитал шесть севов. Женщина, бросив на Максела Рэкроуза злобно-торжествующий взгляд, мигом смахнула монеты в широкий карман на животе.

– Не помешало бы еще два сева в знак благодарности, не будь я мадам Тинтл!

Джерсен вручил ей две монетки, и хозяйка направилась в сторону кухни.

– Вы были с ней слишком любезны, – неодобрительно поморщившись, процедил сквозь зубы Рэкроуз. – Жадность этой мегеры под стать только мерзости приготовленной ею пищи.

Женщина тут же бросила взгляд через плечо:

– Я нечаянно услышала ваше высказывание. Когда вы в следующий раз удостоите нас своим посещением, я выварю в вашем четоуси свои использованные прокладки. – С этими словами она удалилась.

Джерсен и Рэкроуз тоже не стали задерживаться. Выйдя на улицу, они остановились на тротуаре. Над озером повис густой туман. Уличные фонари вдоль Пилкамп-роуд выглядели как размытые бледно-голубые круглые пятна.

– Что теперь? – спросил Рэкроуз. – Визит к Тинтлу?

– Да, – ответил Джерсен. – Он ведь где-то рядом.

– Эта вульгарная особа упомянула задний двор, – проворчал Рэкроуз. – Туда можно пробраться, обогнув таверну, по переулку Нунана.

Они прошли за угол здания, в котором размещалась «Сень Тинтла», и стали подниматься по пологому склону холма вдоль боковой стены. Через несколько десятков метров показались ворота с металлическими прутьями, сквозь которые открывался вид на задний Двор. Слева во тьме вырисовывался ряд полуразвалившихся сараев, из одного пробивался свет.

Из окна верхнего этажа здания раздалось несколько резких металлических звуков, будто от ударов кастрюли о стену, затем стала видна опускавшаяся оттуда веревка, к концу которой и в самом деле была привязана кастрюля.

– Похоже, – заметил Джерсен, – что Тинтл сейчас будет ужинать.

Дверь сарая отворилась, в проеме четко обозначился силуэт невысокого широкоплечего мужчины. Он проковылял через двор, отцепил кастрюлю от веревки и понес ее в сарай.

– Тинтл! – крикнул Рэкроуз через решетку ворот. – Эй, Тинтл! Подойдите к воротам!

Тинтл остановился в недоумении, затем отвернулся и быстрым шагом направился в сарай. Как только за ним закрылась дверь, весь двор снова погрузился в тьму.

– На сегодня с Тинтла достаточно и этого, – произнес Джерсен.

Двое мужчин вернулись на Пилкамп-роуд, дождались омнибуса, следовавшего в южном направлении, и отправились в Старый Город.