Текст книги "Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ)"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 184 (всего у книги 244 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

I

Агнес, горничная «Волшебных ветров» уехала отдохнуть в Тиднор на пару недель, и все это время следить за домом и за Пири Таммом должна была ее племянница, пухлая восемнадцатилетняя девушка по имени Тасси.

Пири согласился на такую замену без особого энтузиазма, да и не спроста. Какую особую заботу о доме и старике могла проявить Тасси, девушка милая, аппетитная, с круглым радостным личиком, щечками с ямочками, золотыми кудрями, невинными синими глазами и неслыханной самоуверенностью? Правда, перед отъездом Агнес долго уверяла Пири, что Тасси – человек добросовестный быстрый и все будет делать, как надо.

И как это не покажется странным, так и вышло. Тасси чутьем сразу угадала в Пири драму старого одинокого джентльмена, дни которого катятся к закату – а потому решила привнести в этот остаток жизни как можно больше огня, света и даже приключений. Так, например, пока он завтракал, Тасси стояла рядом, озабоченная тем, чтобы мармелад был как можно более свежим, а тосты хрустящими. Девушка упрашивала старика поесть свежего чернослива и не давала ни соли, ни перца, ссылаясь на недавно прочитанную в научном журнале статью о их вреде. Она сообщала ему о погоде, о городских скандалах, описывала кинофестивали и закулисные интриги, сообщала о новомодных танцах, таких, как «нервные коленные чашечки», которые теперь танцуют под дикую какофонию из кашля, визга и хрюканья. Взмахивая руками, Тасси утверждала, что танец бесподобен, пыталась повторить его всеми частями тела и настаивала, чтобы сэр Пири немедленно отправился его посмотреть. На это Пири только вздыхал, но, хотя и соглашался с прелестью подобной перспективы, ссылался на запрещение врачами подобных зрелищ в его возрасте и заканчивал гневным восклицанием относительно соли и перца.

– Но это совсем ни к чему! – возражала Тасси. – В вашем возрасте это крайне вредно! Согласно новому медицинскому мышлению…

Пири закатывал глаза к потолку и начинал интересоваться, как Агнес отдыхается в Тидноре.

Однажды, как-то ближе к вечеру, когда Пири наслаждался своим шерри, Тасси сообщила, что его просят к телефону. Старый секретарь скривился и тихонько выругался.

– В такой час порядочные люди не звонят и не отрывают людей от их законного шерри! – возмутился он. – Кто это?

– Он не назвался, а спросить я забыла. Но это очень, очень красивый молодой человек, хотя, на мой взгляд, слишком уж суровый и хмурый. Однако молодой человек не только красив, но и крайне вежлив, и потому я подумала, что стоит передать вам его просьбу.

Пири смотрел на девушку, буквально белый от ярости.

– Ваше уменье догадываться о моих желаниях воистину удивительно!

– Это всегда было моей сильной стороной, – потупилась Тасси.

Пири поднялся.

– Нет, уж лучше я поговорю с этим молодым человеком.

Лицо на экране, как и утверждала Тасси, действительно оказалось суровым и уставшим, и по некоторым мелким деталям Пири сразу же признал в нем выходца с других миров.

– Я Пири Тамм, но кто вы, простите, не знаю.

– Уэйнесс должна была, так или иначе, упоминать обо мне в своих беседах с вами. Я Глауен Клаттук.

– Ах, да, конечно! – воскликнул Пири. – Где вы?

– В космопорте Шиллави. Уэйнесс еще у вас?

– В настоящий момент нет. К сожалению, она отправилась в Бангалор, и с тех пор я о ней ничего не слышал. Но, я надеюсь, вы не откажетесь заехать ко мне в «Волшебные ветры»?

– Если вас это не затруднит.

– Разумеется, нет! – Пири рассказал, как к нему проехать и что это займет никак не больше пары часов.

Глауен Клаттук приехал даже раньше. Они славно пообедали вдвоем в отделанной дубовыми панелями столовой, и Пири рассказал своему гостю все, что он на самом деле знает о племяннице и о ее приключениях.

– Последний раз она звонила из Триеста и говорила очень быстро, поскольку боялась, что мой телефон прослушивается. Я весьма скептически отнесся к такому предположению, но на всякий случай вызвал специалиста и, представляете?! – он обнаружил три прослушки. Теперь я не сомневаюсь, что их поставил Джулиан Бохост. Вы с ним знакомы?

– Даже слишком хорошо.

– Но теперь дом совершенно чист, и мы можем разговаривать свободно, хотя, если быть честным до конца, я все-таки чувствую какое-то напряжение.

– Значит, вы не знаете, что именно Уэйнесс удалось узнать?

– К несчастью, нет. В галере Гохун Симонетта нас опередила и уничтожила записи о продажах. Поэтому девочке пришлось начинать с нуля. Она даже остроумно решила представить все свое предприятие в виде лестницы, на которой Хартия и грант находятся где-то на средних ступеньках. Симонетта, знающая, кто купил все материалы, может искать вверх, мы же спускаемся вниз к первоначальному покупателю.

– Пустые старания, – отрезал Глауен. – Я знаю первого покупателя. Это Флойд Сванер, он жил в Айдоле в Больших Прериях. Симонетта узнала о нем действительно через галерею Гохун и с тех пор сконцентрировалась именно в этом направлении. Она до сих пор надеется, что и Хартия, и грант валяются где-то в бумагах Сванера, поскольку хорошо поживилась его имуществом и даже пыталась женить на себе его внука.

– Когда же в эту схему попал Джулиан? Он что, в заговоре с Симонеттой?

– Я думаю, что в данном случае каждый просто пытается использовать другого, имея в уме лишь свою выгоду. Но, самое неприятное, худшие времена еще впереди.

– И что же вы намерены предпринять в таком случае?

– Я отправляюсь прямо в Айдолу, но если Хартии и гранта там нет, тогда начну пробираться, если пользоваться образом Уэйнесс, к самому центру лестницы.

II

Глауен перебрался через океан в старый Тран, ныне больше известный под именем Дивизионного города, лежащего в самом центре континента. Там местными авиалиниями он добрался еще на двести миль к западу, в Ларго на реке Сиппевисса. Прибыл он туда уже в сумерках и снял номер в старой харчевне на самом берегу реки, откуда сразу позвонил Пири Тамму. Увы, никаких новостей от Уэйнесс так и не поступало.

Утром Глауен взял в аренду флиттер и полетел через Большие прерии на север. Через час он оказался уже в Айдоле – маленьком городишке, который, как и многие другие небольшие города на Старой Земле, оставался без всяких изменений уже тысячи лет[71]71
  Извлечение из «Рассуждения о морфологии устоявшихся мест» Барона Бодиссея, «Жизнь», том 11: «Города во многом напоминают живые организмы, которые на протяжении своей жизни настолько адаптируются к окружающему их ландшафту, климату и требованиям жителей, что почти неподвержены уже более никаким изменениям. Кроме того, на характер городов оказывает колоссальное влияние сила традиций и, надо признать, что чем старше город, тем сильнее его тенденция к неизменности» (Прим. автора).


[Закрыть].

Глауен посадил флиттер и справился с запиской, в которой подробно излагалось, как добраться до дома Чилка. Записка гласила: «Лети на север, пока не доберешься до Фоско Крик, это около пяти миль. Потом Фоско делает большую петлю, сначала на восток, а затем резко на запад. Посмотри в этом месте вниз и увидишь сарай с зеленой крышей, а рядом неподалеку от огромных дубов дом. Именно он тебе и нужен».

Глауен так и сделал. Он снова поднял флиттер в воздух и сквозь прозрачное раннее утро полетел прямо над необозримыми желтыми полями поспевающей пшеницы к Фоско Крик. Река действительно скоро сделала громадную петлю, и Глауен сразу увидел полуразвалившиеся сарай и дом, где прошло детство Чилка.

Посадив флиттер прямо во дворе, Глауен увидел, что приветствовать его несутся два неописуемого вида пса и трое длинноголовых детей, игравших в грязи осколками каких-то зеленых камней и детскими грузовичками.

Молодой Клаттук спрыгнул на землю.

– Доброе утро, сэр! – уважительно поздоровался старший из детей.

– Доброе, доброе. Тебя зовут Чилк?

– Да, я Кларенс Ирл Чилк.

– Здорово! Я знаю твоего дядю Эустаса.

– Правда? И где же он теперь?

– Далеко отсюда, на некой станции Араминта. Ладно, пойду-ка я посмотрю на дом. Он чей?

– Теперь только бабушкин. Мама и папа переехали в Ларго.

Глауен подошел к главному входу, где его ждала пожилая, но весьма моложаво выглядевшая женщина. Она была еще очень сильна, с крупными руками и насмешливым круглым лицом, в котором Глауен без труда узнал черты Чилка.

– Меня зовут Глауен Клаттук, – представился он. – У меня к вам письмо от Эустаса, которое можно считать и рекомендательным.

Мать Чилка просто взяла и прочла письмо вслух:

«Дорогая ма, представляю тебе моего замечательного друга Глауена Клаттука, который действительно настоящий парень, в отличие от большинства моих так называемых друзей. Мы все еще ищем некоторые дедовы бумаги и все никак не можем найти. Он задаст тебе пару вопросов – так мне, во всяком случае, кажется – и, может быть, захочет порыться в сарае. Позволь ему делать, что он захочет. Не знаю, когда снова окажусь дома, но, скажу честно, ностальгия мучает как никогда, особенно, когда на меня наседает Симонетта Клаттук. Если увидишь ее, то ущипни за нос и не забудь сказать, что это от меня лично. Но только сразу же отбеги от нее подальше, поскольку она женщина мощная. Когда-нибудь я все-таки вернусь домой, посему не позволяй псам спать на моей кровати. Очень тебя люблю, как и всех остальных, за исключением Эндрью, по причинам, которые ему прекрасно известны.

Твой послушный сын Эустас».

Женщина сморгнула слезу и вытерла щеку рукавом.

– Не знаю, с чего это я стала вдруг такая сентиментальная, – вздохнула она. – Этот ракалья не кажет здесь рыла уже сто лет. «Послушный сын»! – Ишь выдумал!

– Эустас – настоящий бродяга, тут уж ничего не поделаешь, – согласился Глауен. – И все же у нас на Араминте его все очень уважают.

– В таком случае, пусть он там и остается, поскольку в остальных места у него были одни только неприятности. Я, конечно, глупости говорю, сердце у мальчика доброе, только уж больно неугомонный у него характер. Я думаю, он рассказывал вам про деда Сванера.

– Еще бы!

– Это мой отец – вот была вольная птица! Да вы садитесь. Я сейчас напою вас кофе. Может, вы и поесть хотите?

– Нет. Не сейчас, спасибо, – ответил Глауен, усаживаясь за стол в кухне. Женщина сварила кофе, подала пару пирожков и тоже придвинула свой стул к столу.

– Папа был чудак со всеми своими красными совами, чучелами зверей и прочим забавным хламом. Мы, честно говоря, никогда не знали, как себя с ним вести, даже Эустас толком не знал. Но теперь все его пороки сконцентрировались в Эустасе. И я даже не знаю, расстраиваться по этому поводу или нет. В доме ведь всегда велись разговоры о всяких там неизведанных местах, далеких мирах и несметных сокровищах. Эустас очень любил эти разговоры и никак не мог наслушаться деда. Правда, тот бывал порой и жесток – например, к двенадцатилетию обещал парню шикарную космическую яхту, и бедняга так взволновался, что и думать ни о чем другом не мог. Я говорила ему, чтобы он не болтал про эту яхту хотя бы в школе, поскольку все равно ему никто не поверит. Куда там, потом его и вправду долго дразнили. Правда, Эустаса, по-моему, это особенно и не волновало. Дед подарил ему огромный атлас Сферы Гаеан, и мальчик изучал его часами, решая, куда бы ему лучше полететь на своей роскошной яхте. Все хотел отправиться куда-нибудь как можно дальше, где еще никто не был, а все для того, чтобы оставить там где-нибудь свой знак, что-то вроде: «Эустас Чилк был здесь и ушел»!

Конечно, никакой яхты дед ему не купил, но в какие-то путешествия брал. Впрочем, и этого хватило, чтобы вселить в мальчишку страсть к бродяжничеству. Вот мы и видим его раз в пять лет в лучшем случае, – тут мадам Чилк вздохнула и хлопнула широкой ладонью по клеенке. – А теперь, значит, и вы пришли порыться в дедовых вещах. Скоро я буду за это деньги брать!

– А что, разве я не первый? – насторожился Глауен.

– Еще бы! И я всех спрашиваю: «Что вы там ищите, скажите, бога ради! Может, я знаю, так я вам лучше сразу и скажу. Чего зря время терять?!» Правда, сама-то про себя думаю, что если бы мне только узнать, что они ищут, то я непременно взяла бы это себе! – Мадам Чилк искренне рассмеялась.

– И никто вам так и не признался?

– Ни один. Да и вы, мне кажется, тоже об этом ничего не скажете.

– Скажу. Только при условии полной тайны.

– По рукам!

– Это Хартия Кадвола, которая потеряна уже много лет назад. Тот, кто ее найдет, будет держать под контролем весь мир Кадвола. Поэтому Хартию ищут и хорошие, и плохие люди. Мы с Эустасом, естественно, на стороне первых. Понятно я рассказал?

– Ах, потому-то у меня теперь столько неприятностей со старым сараем! За последнее время его грабили не меньше трех раз! Десять лет назад появилась какая-то толстуха, одетая как для путешествия, в огромной шляпе. Я поначалу думала, что она какая-то гранддама. Она назвалась мадам Зигони и предложила мне продать всю дедову рухлядь скопом. Я ответила, что распоряжаться ей не могу, а владелец ее, пожалуй, меньше, чем за тысячу солов ничего не продаст.

Толстуха что-то пробурчала, из чего я поняла лишь то, что у нее тоже есть много всяких вещей, стоящих не менее тысячи. Я предложила обмен, но она сперва захотела сама посмотреть на хлам. Однако у меня не было времени сидеть с ней и разбирать все эти рога и копыта, о чем я так прямо и заявила. Та разозлилась, разоралась, я разоралась тоже, и скоро она убралась. А через неделю сарай ограбили, внутри все было разбросано, расшвыряно, материи перепорчены. Я потом еле навела порядок.

– А грабители что-нибудь взяли?

– Насколько я знаю, ничего. Переворошили все коробки с бумагами. Но, честно говоря, я сомневаюсь, чтобы такая дама, как эта Зигони, пошла грабить сарай. Там наверняка орудовал кто-то другой.

– Кому же еще это могло понадобиться! Это она искала Хартию. Сванер купил ее на аукционе и спрятал так, что никто до сих пор не может догадаться, куда. Поэтому у меня есть к вам такой вопрос: с кем он обычно имел дело?

Мамаша Чилк почесала в затылке.

– Да разве всех упомнишь! Агенты, посредники, коллекционеры, фальшивомонетчики и еще бог знает кто! Все они вечно носились туда-сюда, словно им под хвост соли насыпали, прятались, озирались, скрывались. Правда, в последнее время отец общался в основном с человеком, которого звали Мелвиш Киблес. Его адрес? Понятия не имею. Меня уже спрашивал об этом неделю назад некий господин, но я и ему ответила то же самое.

– И что это за господин?

Мамаша Чилк подняла глаза к потолку.

– Больст? Болстер? Я не очень-то вслушивалась. Такой высокий с масляным голосом. Подождите-ка… Бостер? Что-то вроде этого.

– Джулиан Бохост?

– Точно! Это ваш друг?

– Нет. И что вы ему сказали?

– О Киблесе? Сказала, что знаю лишь, то бишь – ничего не знаю, если не считать, что Киблес, кажется, был агентом или дилером в Дивизионном городе.

– Этот господин Бохост осмотрел сарай?

– Я заставила его заплатить за это дело пару солов, но и сама пошла с ним. Он потыкался, потыкался туда-сюда, залез в дедовы счета сорокалетней давности, но скоро потерял ко всему интерес, а рухлядь и вообще едва посмотрел.

Спрашивал, нет ли где еще документов или бумаг, что заплатит хорошие деньги, ну и так далее. Потом предложил мне даже достать все, что у нас где-то там спрятано, за что обещал еще два сола.

Я ответила, что никто никогда ничего у нас не прятал, а если что-то ненужное и попадалось отцу в руки, так он сразу передавал это Мелвишу. Тут он, разумеется, пристал ко мне с расспросами о его местонахождении, но я об этом Мелвише уже и думать-то забыла. Да и вообще, за кого он меня принимает, что я знаю адреса подобных личностей?! Он растерялся, стал объяснять, что ничего такого в виду не имел и, в конце концов, извинился. Словом, я сказала ему, что этот Мелвиш Киблес – настоящий каналья – вот и весь сказ. Господин Бохост поблагодарил меня и собрался уже уходить, а я что-то расвспоминалась вдруг и рассказала ему про Шуп.

– Что такое «Шуп»?

– Не что, а кто. Как мне кажется, это тоже какой-то дилер из Дивизионного города, он работал там еще до того, как появился Киблес. Помню, отец все говорил: «Шуп – туда, Шуп – сюда!» – Мадам Чилк хлюпнула носом. – Всегда трудно вспоминать о прошлом. Когда отец был жив, вечно что-то происходило. Вон эта пурпурная ваза – это он откуда-то привез, и эти зеленые штучки. Их, кажется, достал Киблес, и отец очень высоко ценил этот хлам, так что даже не разрешал детям около них тереться. Таких еще много в сарае, и ваз, и прочего…

Глауен вернулся в Дивизионный город и устроился в гостинице при аэропорте. Весь вечер он изучал городские газеты и очень скоро нашел в них объявление:

«Шуп и компания.

Поддержка искусства любого рода.

Импорт и экспорт.

Принимаем экзотику и артефакты.

Специализируемся на произведениях других миров.

5000 Уипснейд Парк, Болтон».

Утром Глауен общественным транспортом добрался до Болтона, полуиндустриальной окраины на севере города, где уже без труда нашел и контору Шуп. Ей оказалось шестиэтажное здание из пенобетона, довольно уродливое, однако полностью занятое фирмой «Шуп и компания».

Глауен зашел внутрь и очутился в просторном выставочном зале, занимавшем весь первый этаж. Зал был уставлен полками, столами и витринами всех размеров, на которых лежало множество антикварных вещей, продававшихся, как в розницу, так и оптом. Здесь находились вещи, явно собранные со всей Сферы. Слева виднелись стойка и касса.

Глауен подошел к чиновнику по продажам, одетым в какую-то серую форму, на нагрудном кармашке которой значилось:

«Д. Малш к вашим услугам».

Малш, плотный молодой человек с розовым лицом херувима, пухом вместо волос и всегда готовой, будто приклеенной, улыбкой на устах занимался упаковкой совершенно непонятных Глауену предметов. Эти предметы весьма напоминали игрушечные ружья с маленькими ложами, курками, прицелами и так далее.

– Что это за игрушки? – поинтересовался Глауен. – Я думал Шуп продает только произведения искусства.

– Ну, это вопрос спорный, – тонко улыбнулся Малш. – Почему маленькие винтовки не могут быть предметом искусства? Некоторые, например, думают, что именно из этих, как вы говорите, игрушек убиты известные актеры, а другие считают, что сами актеры используют их, чтобы выбивать деньги из публики, когда фильм или спектакль вдруг провалятся.

– И какая же из этих теорий более верна?

– Никакая. Это вообще не оружие, а некое подобие калейдоскопов, только усовершенствованных, с картриджами. Вы вставляете картридж вот сюда, нажимаете курок и… Дополняя и меняя картриджи, можно добиться удивительно красивых комбинаций. Хотите попробовать?

– Предложение заманчивое, – вздохнул Глауен. – Но сейчас я ищу кое-что иное.

– Если оно существует в мире, то есть и у нас. Таков девиз нашей компании. Подождите минутку, пока я закончу с этим. – Малш отнес коробку к кассе и сказал клерку. – Отправь это Иованнесу Фараю в Анакатру, судном. – Потом вновь обернулся к Глауену. – Итак, я весь в вашем распоряжении, сэр. Что вам продать? Модели? Картины? Мраморы Кановы? Тридцать пять унций пыли прошлых веков? Бюст Леона Бидербеке? Сегодня есть в продаже все!

– Мне нужна гораздо более простая вещь.

– Типа?

– Элементарная информация. Одним из ваших давних дилеров является некто Мелвиш Киблес. Мне нужно передать ему посылку, а адрес я по рассеянности потерял. Дайте мне его координаты – и вот вам сол за беспокойство.

– Малш посмотрел на Глауена с интересом и помахал рукой, отводя предложенные деньги.

– Какая странность? Только вчера еще один молодой человек просил меня именно о том же! Но я мог ответить ему лишь то, что никакого Киблеса я не знаю, и что ему надо подняться в отдел расчетов. Именно это я могу посоветовать и вам, причем, совершенно бесплатно.

Глауен нахмурился.

– Этот вчерашний ваш проситель – каков он был?

– О, ничего особенного! Немного повыше вас, вашего же возраста, милый и с хорошо подвешенным языком.

– Так куда вы его отправили?

– В отдел расчетов на шестом этаже. А можете просто поговорить с самой мисс Шуп. Это наша хозяйка.

– Но, надеюсь, это заведение основала не она?

– Да что вы! Это уже шестое поколение Шупов, она просто продолжает традицию. – Малш посмотрел через плечо. – Хотите, я дам вам один совет: когда буде говорить с мисс Шуп, то ни в коем случае не улыбайтесь, не называйте ее Флавией и не пытайтесь быть фамильярным – не то вам несдобровать.

– С благодарностью воспользуюсь вашим советом, – согласился Глауен. – И, кстати, этот вчерашний господин… Он узнал адрес Киблеса?

– Понятия не имею. Когда он уходил, я был занят.

Глауен поднялся на лифте на нужный этаж, на котором, как и на первом, сразу попал в просторный зал. Никто здесь не пытался хотя бы как-то прикрыть грубые бетонные стены, балки оказались просто побелены, а пол покрывал резиновый губчатый ковер. Слева сплошь стояли стойки с надписями: «Счета», «Продажи», «Расходы» и так далее. По залу было разбросано несколько столов, за которыми сидели мужчины и женщины в той же форме, что и у Малша, и молча сосредоточенно работали. Когда же возникала потребность переброситься словечком, они говорили исключительно шепотом и быстро. Короче, везде стояла почти идеальная тишина.

Глауен развернул плечи, придал лицу деловое выражение и быстро подошел прямо к стойке с надписью «Счета». Навстречу ему приподнялась молодая женщина, которую, если верить бейджу, звали Т. Мирмар.

– Чем могу быть полезна, сэр? – тоже шепотом спросила она.

Глауен вытащил визитку и написал на ней: «Мелвиш Киблес», протянул ее служащей и тоже шепотом пояснил:

– Мне нужно передать этому господин несколько книг. Не напишите ли вы мне его точный почтовый адрес?

Т. Мирмар покачала головой.

– Что это за Киблес? Со вчерашнего дня вы уже второй, кто о нем спрашивает!

– И тому, кто спрашивал вчера, вы дали его адрес?

– Нет. Я отправила его к мисс Шуп, которая занимается подобного рода вопросами. Так что советую сделать это и вам.

Глауен вздохнул.

– Мне хотелось бы обойтись без проволочек. Десять солов помогут мне в этом?

– Что за странная мысль? Разумеется, не помогут.

Глауен вздохнул еще тяжелее.

– В таком случае, где находится мисс Шуп?

– Вон там. – Служащая указала на дальний конец зала, где за столом в одиночестве сидела высокая и худая женщина лет под тридцать.

Какое-то время Глауен ее разглядывал.

– Она совсем не такая, какой мне представлялась, – доверительно сообщил он Т. Мирмар. – Мисс Шуп чем-то рассержена – или я ошибаюсь?

Т. Мирмар оглянулась в сторону начальства.

– Я не комментирую подобные вещи, сэр.

Глауен продолжал исподтишка наблюдать за мисс Шуп. Да, это явно еще та штучка. Она тоже носила серую фирменную форму с короткими рукавами, особенно подчеркивавшую ее плоскую грудь и длинные белые руки. На высоком лбу у нее прилипли несколько прядей седых волос. Картину дополняли круглые серые глаза, крошечный носик, поджатые губки и пуговица подбородка. Женщина сидела абсолютно прямо, бесстрастно и не обращала ни на кого внимания.

Как ни крути, помощи ждать неоткуда. Надо начинать и, причем, как можно, скорее. Глауен вновь обернулся к Т. Мирмар.

– Так мне так прямо и подойти к ней?

– Разумеется. А как же еще?

– Я беспокоюсь о формальностях!

– У нас принято как можно меньше обращать внимания на всякие формальности. Просто будьте вежливы, вот и все.

– Ясно. Хорошо, я подойду. – Глауен пошел к столу хозяйки компании, но мисс Шуп не подняла головы до тех пор, пока он не остановился прямо перед ее столом.

– Я вас слушаю.

– Меня зовут Глауен Клаттук. Могу я присесть? – Сотрудник ИПКЦ оглянулся в поисках свободного стула, но ближайший оказался лишь шагах в сорока от него.

Мисс Шуп смотрела на пришедшего глазами круглыми и бессмысленными, словно у камбалы.

– Если посетители не находят стула рядом с моим столом, они должны понимать все и без лишних слов, – сухо произнесла она.

Глауен попытался защититься улыбкой. Поведение мисс Шуп явно противоречило всеобщему принципу вежливости служащих в компании.

– Ваш намек понят. Я буду предельно краток и, если вам угодно, чтобы я стоял, я постою.

– Как вам будет угодно, – вновь сухо сказала хозяйка.

В ответ на это Глауен пошел, взял стул, поставил его поближе к столу, слегка поклонился и сел.

– Я не выношу насмешек, – скрипуче произнесла мисс Шуп. – Я не выношу их ни на каком уровне.

– И я того же мнения, – подхватил Глауен. – К несчастью, бороться с этим бесполезно, лучше просто не замечать.

Мисс Шуп медленно подняла бесцветные брови, но промолчала. Глауен вовремя вспомнил совет Малша и постарался сказать как можно вежливей:

– Я человек из другого мира, как вы, может быть, уже догадались.

– Естественно, – слово упало из уст мадам ровно, но все-таки с некоторой неприязнью.

– Я натуралист со станции Араминта на Кадволе, который до сих пор все еще является заповедником, как вам, может быть, известно.

– Вы, должно быть, проделали далекий путь, – равнодушно заметила мисс Шуп.

– Да. И теперь я пытаюсь найти некоторые документы, которые были некогда похищены из Общества натуралистов.

– Тогда вы обращаетесь не по адресу. Такими вещами мы не занимаемся.

– Я очень надеюсь. Но, тем не менее, один из ваших завсегдатаев очень даже мог бы мне в этом помочь. Его зовут Мелвиш Киблес. Однако, мне неизвестен его адрес, и именно поэтому я и пришел к вам.

Губы мисс Шуп дрогнули в слабой улыбке.

– Мы не можем давать подобную информацию без согласия упомянутого лица.

– Да, это обычная деловая практика, – согласился Глауен. – Однако смею надеяться, что в этом особом случае вы сделаете уступку. Уверяю вас, я вовсе не собираюсь причинять никакого вреда Мелвишу Киблесу, я только хочу задать ему несколько вопросов относительно некоторых документов, имеющих очень большое значение для Консервации.

Мисс Шуп стала еще прямее.

– Я и так чересчур уступчива. Я – Шуп, и воплощаю собой все лучшие качества компании. Но политика компании – моя политика, поэтому я могу менять ее хоть десять раз на дню. И вообще, я могу иметь и капризы. Что же касается Киблеса, то меня вовсе не интересуют никакие ваши планы в связи с ним, поэтому можете говорить все что угодно, для меня никакие ваши слова все равно не являются аргументами.

– Увы, вы очень логичны, и мне нечего вам возразить, – вздохнул Глауен.

– Но о Киблесе я все же кое-что знаю. Он настоящий шалопай. Очень многие хотят разыскать его, например, пять его бывших жен, ни одной из которых он даже не удосужился объявить о разводе с ними. Также очень хочет добраться до него и Общество Шото, а кроме того и очень многие из моих покупателей были бы весьма рады как-нибудь увидеть его. Словом, если я дам вам его адрес, он поднимет вопль на всю вселенную.

– Но если факты вообще хотя бы что-нибудь значат для вас… – осторожно начал Глауен, поняв теперь, насколько мисс Шуб сложнее, чем он представлял себе сначала..

Но мисс Шуп быстро подалась вперед и сжала перед собой свои маленькие ручки:

– Факты меня не интересуют.

– Но если вас не интересуют факты, тогда что же вас интересует? – самым подобострастным тоном спросил Глауен, сам презирая себя за это вынужденное унижение.

– Ничего, что могло бы меня сейчас заинтересовать, не существует вообще. Если же вы воззовете к моему альтруизму, то я только посмеюсь над вами. Быть может, вы пожелаете увлечь меня какой-нибудь прелестной болтовней? – Попытайтесь. Мне будет интересно послушать вас. Но предупреждаю, никаких предсказаний и прорицаний я не боюсь. Угрозы? – Одно мое слово, и служащие отделают вас как надо. Не сомневайтесь, ваша физиономия будет сверкать всеми цветами радуги. Подкуп? – Да у меня самой столько денег, что их не сосчитать и за тысячу лет. Что еще вы можете предложить мне?

– А как насчет элементарной человеческой порядочности?

– Никак. Я не элементарное человеческое существо. Или это незаметно? Да и то, что я отношусь к породе людей – также всего лишь игра случая. Что же касается самого слова «порядочность», то я таковым вообще никогда не пользуюсь, и соответственно, никак им не связана.

Глауен на мгновение задумался.

– Однако мне сказали, что вчера некто тоже спрашивал у вас адрес Киблеса, и ему вы адрес дали?

Мисс Шуп напряглась, ее стиснутые пальцы побелели и жилы на шее вздулись.

– Да, дала, – выдавила она.

Глауен даже не поверил своим ушам.

– И как же он назвался?

Пальчики мисс Шуп окончательно сжались в маленькие костлявые кулачки.

– Фальшивым именем. Я проверяла по гостиничным спискам. Там о нем ничего не известно. Он просто меня надул. Но больше такого не повторится.

– И вы даже не знаете, где его найти?

– Нет, – голос мисс Шуп стал снова спокойным и холодным. – Он сидел на том же месте, что и вы, и рассказывал мне, что он из другого мира, что отец его хочет организовать дом поддержки художников и артистов, для чего и отправил его на Старую Землю, с целью изучить деятельность нашей кампании. Затем он пожаловался, что будучи иностранцем, совершенно запутался во всех этих делах и просто не представлял, что делать, до тех пор, пока не встретил меня. Только встреча со мной открыла ему глаза на все его ошибки. Потом он сказал, что интеллигентность – самая очаровательная черта в женщине, и предложил пообедать вдвоем. Я, разумеется, согласилась с тем, что это будет восхитительно. А поскольку он не знает города, то лучше всего пообедать у меня. Казалось, все это его очень устроило. Уходя, он мимоходом добавил, что отец его очень хотел бы иметь своим агентом Мелвиша Киблеса, но не знает, как его разыскать. Не могла ли бы я помочь ему в этом? Я ответила, что Киблес случайно является одним из моих клиентов, поэтому я могу тут же и запросто разрешить эту ужасную проблему, что я и сделала. Он поблагодарил меня и попрощался до вечера. Я же отправилась домой, приготовила замечательный, хотя и скромный, обед с изысканными винами. Стол поставила к окну, чтобы любоваться прекрасным видом на озеро, и украсила его свечами. Я даже надела черное вельветовое платье, которое ни разу не надевала до тех пор, и стала ждать его. Ждала я долго, но, в конце концов, зажгла свечи, включила музыку, выпила все вино и пообедала в одиночестве.

– Весьма неприятный опыт, – мягко заметил Глауен.

– Но только поначалу. Откупоривая вторую бутылку, я уже снова могла удивляться жизни. Однако теперь я полностью держу себя в руках, и больше не верю ни одному слову красивых молодых людей, к разряду которых, кстати говоря, относитесь и вы. Я вас всех вижу насквозь. Все вы просто являетесь классом примитивных тупых животных, повсюду источающих похоть и гордящихся превосходством своих гениталий. Знаете, некоторые из живущих не переносят змей, некоторые пауков, я же презираю молодых людей вроде вас.

Глауен поднялся.

– Я хотел очень многое сказать вам мисс Шуп. Однако вижу, ничто из сказанного мной не будет вам интересно. Поэтому прощайте.

Мисс Шуп ничего не ответила.

Глауен покинул зал и спустился на лифте на первый этаж, где подошел к полке с игрушечными винтовочками. К нему тут же подскочил Малш.

– Ну, как дела?

– Замечательно, – пробурчал Глауен. – Эта мисс Шуп – удивительная женщина.

– Да уж, воистину. Однако я вижу, вас все же заинтересовали винтовочки. Продать вам парочку?