Текст книги "Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ)"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 244 страниц)

Глава 15

В тот роковой день сами небеса явили грозные предзнаменования: жуткий мрак с пунцовым оттенком на востоке, зловещей формы тучу над Аймырским Болотом на западе.

С самой зари Мармадьюк непрерывно шагал по парапетам, глядя с высоты на орды, что, как тучи, закрыли всю равнину Манингез. В рядах осаждающих постоянно наблюдались не предвещающие ничего хорошего перемещения. По Шалимовой дороге рабы волокли боевые фургоны. Реки Чам вообще не было видно за баржами, груженными огромными осадными машинами, виселицами и самыми разнообразными орудиями пыток. Толпы кишели на доброй половине пространства между Цитаделью и далеким Яром. С севера на юг протянулись вереницы ярко полыхающих даже днем факелов.

Наконец на парапет вышел и сам Святой Берниссус, облачившись в самые величественные одеяния. Он воздел руки высоко к небу в кротком приветствии, но орды встретили его появление исступленными злобными криками, раздающимися со всех сторон, как рев прибоя в жестокую бурю.

Берниссус опечаленно покачал головой и, чуть отступив от края парапета, отрешенно устремил взгляд куда-то вдаль, поглаживая бороду.

Мармадьюк почтительно вышел вперед:

– Ваше Святейшество, вам не кажется, что только мы двое противостоим этой исходящей ненавистью толпе?

Берниссус изрек Слово:

– И прекрасно.

Мармадьюк в смущении немного отступил:

– Ваше Высокосвятейшество! Не погнушайтесь рассеять мои сомнения, сжальтесь над невежеством! Как же мы можем испытывать удовлетворение от того, что остались в полном одиночестве? Берниссус изрек Слово:

– В свое время все непонятное станет ясным.

– Я благодарен вам за ту неустрашимость, что вы в меня вселяете, – сказал Мармадьюк. – Должен честно признаться, зрелище этих отвратительных орд вызвало смятение в моей душе.

– Фэлфоу не дано одержать верх, – такими на сей раз были Слова, – несмотря на весь грандиозный размах его коварных козней.

– Ваше Сверхвысокосвятейшество! Позвольте мне перечислить жертвы его гнусного обмана. Орды, заполнившие сейчас всю равнину, состоят либо из Отступников, либо из Причащенцев, за исключением десяти тысяч адептов Какарсиса. Многие из них даже не знают полностью Непроизносимого Имени, только отдельные слоги. Вон стоят Клевреты Кардинала, вон Подголоски из Лиссама, вон Стебанутые, которые по крайней мере соблюдают приличия, поворачиваясь к нам лицом, если принять во внимание тот факт, что в битву они бросаются с обнаженными задницами. Здесь же и Аномалы из Порвинга, сгрудившиеся вокруг своих вожаков и угрожающие нам высоко воздетыми знаменами. Я узнаю Обуса из Трау, Багрового Василиска из Плейборна, Флинча и Сэндсифера из Хатта. Менее десяти дней назад они жгли синие благовония в храмах вдоль всего Последнего Пути!

Берниссус еще раз вышел вперед, к самому краю парапета, с длинной седой бородой, во всем своем великолепии, в развевающихся по ветру одеждах. Воздев руки к небу, он издал Клич, который ураганом пронесся по всей равнине Манингез и вспышками молний потряс Яр. Сердца врагов на какое-то мгновение дрогнули, но вскоре они снова обрели обычную дерзость и еще выше взметнули свои знамена. Они кричали: «Декреталии должны быть изменены! Мы требуем возведения Фэлфоу в ранг Столпа! Берниссус, самый лживый из всех лжецов, должен быть низвергнут!»

Берниссус изрек благие Слова:

– Не все еще до конца поражены скверной. В таком случае зло порождает добро.

– Их мечи – все, самого разного вида – длинны и остры, – объявил Мармадьюк. – Боюсь, эти благородные бастионы развалятся на части, если их будем защищать только мы вдвоем. Где остальные правоверные? Где Хельгеборт со своими Неутомимыми? Где Ниш, где Нессо? Где Литтл Маус? Где Вервили?

– Им предначертано разойтись по всем краям, – такие были изречены Слова. – Они цвет нашего клира. Они будут учить и утешать. Именно они и заложат фундамент храма, в котором будет встречено пришествие Второго Царствия. Да будет так!

– Благословенный Берниссус! А какая мне уготована роль в днях грядущих?

– У каждого роль своя. Я сейчас ухожу в Часовню, чтобы вымолить неотразимый Клич, который вселил бы панику в души этих жалких марионеток. А вы пока должны как зеницу ока беречь парапеты. Вздымайте выше славные стяги, отшвыривайте штурмовые лестницы, не уступайте ни пяди врагам.

– Я сделаю все, что потребуется, – решительно заверил Мармадьюк. – А вот вы, Ваше Святейшество, поторопитесь! Враг ждет только сигнала.

– Все будет хорошо.

Ступая неторопливо и величаво, Берниссус начал спускаться в Священную Обитель.

И вот сигнал дан, и полчища врагов, исторгнув чудовищный вопль, двинулись на брустверы.

Мармадьюк крикнул в проход, ведущий вниз:

– Возлюбленный Берниссус! Пришел сигнал с Ахернара – полчища врагов устремились на нас! Их мечи из трижды отточенной стали! У них копья, катапульты и боевые крючья. Они приставили лестницы к самому парапету! Я поднял все знамена, мой Клич косит ряды врагов тысячами, но ведь я всего один против восьмисот тысяч. Еще минута – и от меня даже праха не останется, если каждый из воинов обратит хоть ничтожную частицу своего пыла на мой единственный труп! Где же то самое главное, еще не произнесенное Слово? Самая пора обрушить его на врагов!

Мармадьюк прислушался, но так ничего и не услышал. В смятении он ринулся вниз и произнес Святое Имя, но голос его затерялся среди пустых палат. Он спустился до нижнего яруса и по тайному ходу прополз до самого болота, затем, спасаясь бегством, свернул к северу и вскоре догнал Берниссуса, который, высоко подобрав рясу и отшвыривая мускулистыми ногами комья грязи, хоть и не без труда, но неуклонно приближался к лесу Уоррэм.

Из главы «Ученик Воплощения», вошедшей в «Свиток Девятого Измерения»

* * *

Спустившись в вестибюль гостиницы, Джерсен первым делом бросил взгляд через фасадные окна на улицу. У тротуара стояли три такси, по-видимому, заранее заказанные постояльцами гостиницы. На первом из них Джерсен сразу же увидел ставшую такой знакомой белую полосу. За рулем сидел загорелый мужчина с плоским лицом и черными кудрями. От внимания Джерсена не ускользнуло, что уши у него были настолько подрезаны, что виднелись только темные точки вместо ушных раковин. Джерсен сел в таком месте, откуда можно было незаметно наблюдать за всем, что происходит на улице.

Из гостиницы вышли мужчина и женщина и направились к первому такси, но водитель отказал им. Тогда они обратились ко второму, а затем и к третьему – результат был тот же. В конце концов они сели в такси, проезжающее по улице мимо гостиницы.

Три такси подряд, каждое из которых оборудовано баллоном с усыпляющим газом?… Возможно. Даже очень возможно.

Он вышел через главный вход и на какое-то мгновение приостановился, как бы размышляя, что делать. Краешком глаза заметил, что все три водителя насторожились. Джерсен не обращал на них внимания. Постояв так еще немного, он решительно перешел на противоположную сторону улицы и углубился в парк, где, спрятавшись за густо разросшимися кустами, стал наблюдать за такси. Первое не стронулось с места. Второе и третье поспешно развернулись и умчались.

Джерсен вернулся на Аллею в сотне метров западнее гостиницы и взмахом руки остановил проходящее мимо такси, удостоверившись, что оно не из тех трех, что дожидались перед главным входом в гостиницу.

– Подбросьте к «Черному Сараю».

Такси развернулось и тронулось не в сторону подъема, ведущего к Ллаларкно, а на юг, туда, где виднелись окружающие Твониш поля.

«Черный Сарай» стоял посредине ровного поля в полумиле от города: круглое здание с низкими стенами из досок и огромной конической крышей со шпилем. Шпиль был увенчан черным стальным флюгером в виде кукарекающего петуха. Люлли Инкельстаф пока еще видно не было.

Кора уже спряталась за дальними холмами, небо окрасилось в золотисто-оранжевый цвет. Через минуту-другую Люлли появилась в нарядном черно-белом платье, с огромной красной косынкой из тончайшей материи, приколотой к золотистым локонам на затылке. Джерсена она встретила приветливым взмахом руки:

– Не думаю, что я так уж сильно опоздала – на пару минут, не более, что для меня несомненный успех. Вы уже побывали внутри?

– Еще нет. Я подумал, что лучше подождать здесь.

– Очень предусмотрительно с вашей стороны – ведь так легко разминуться. Такое со мной бывало. И должна, к немалому своему стыду, признаться, именно по моей вине… Зайдем внутрь? Уверена, вам здесь понравится. «Черный Сарай» все обожают, даже мезленцы. Их здесь всегда полным-полно. Наберитесь терпения, и вы еще увидите, как необычно они танцуют! Идемте! – Люлли нежно, будто они уже много лет друзья, подхватила Джерсена под руку. – Если нам повезет, то мой любимый столик будет нас дожидаться.

Пройдя через двустворчатые двери из обитых железом досок, они оказались в фойе, обставленном различным старинным инвентарем, применявшимся когда-то на фермах. Слева и справа были оборудованы стойла, из которых высовывались стилизованные головы домашних животных.

Пологий спуск вел в главный зал мимо, пары старинных полуразвалившихся крестьянских повозок. Танцевальную площадку окружали сотни столиков. К ней же примыкала эстрада для оркестра, на которой сейчас играли только двое музыкантов, выряженных под домашних животных, – барабанщик и гобоист.

Люлли подвела Джерсена к столику, который ему показался ничем не отличающимся от других, но сама она села за него, радостно улыбаясь.

– Вы посчитаете меня глупой, но для меня этот столик – что-то вроде талисмана. Мне столько раз было за ним весело! Можете не сомневаться, вечер будет замечательным!

– Вы заставляете меня нервничать, – сказал Джерсен. – Я, может быть, не оправдаю ваших надежд, и вы станете сердиться не только на меня, но и на этот столик.

– Уверена, не стану, – решительно возразила Люлли. – Я твердо решила, что сегодняшний вечер мы проведем в свое удовольствие.

«Девчонка с характером», – подумалось Джерсену.

Люлли тем временем, задумчиво склонив голову набок, решила, казалось, разделить некоторые опасения Джерсена.

– Нас, естественно, – произнесла она беспечно, – могут подстерегать кое-какие неприятности. Всякое может произойти. Вдруг мы ни с того ни с сего грохнемся на пол, когда будем танцевать…

– Танцевать? – встревоженно переспросил Джерсен.

Люлли, похоже, его не слушала:

– …и тогда нам придется просто пересесть за другой столик, наказав этот, чтоб он больше никогда такого себе не позволял… Вы голодны?

– Не стану скрывать.

– Я тоже. Давайте заказ сделаю я, потому что я точно знаю, что здесь лучше всего.

– Пожалуйста. Выбирайте все, что только пожелаете.

– Начнем с орешков, овощного салата поострее, солений и копченой корюшки, затем чипсы с кетчупом и двойной дозой пряностей и наконец отбивные с косточкой. Вас устраивает?

– Вполне.

– Здесь очень хороший чиррет. Или вы предпочитаете пиво?

– А что такое чиррет?

– Это очень вкусная сливянка, и не такая уж крепкая. Некоторые выглядят такими дураками, когда пытаются танцевать после подаваемого в «Черном Сарае» пива.

– Значит, выбираем чиррет. Но вот что касается анцев…

Люлли уже делала знаки официантке. Как и все. другие официанты и официантки, та была в праздничном крестьянском убранстве: в пышной черно-зеленой кофте и синей юбке, в красных чулках и черных гамашах. Люлли делала заказ решительным тоном, особенно налегая на то, как должно быть приготовлено и подано каждое блюдо. Официантка почти сразу же принесла графин с чирретом, а затем блюдца с орешками, мелко наструганными рыбными соленьями и копченой корюшкой.

– Еще очень рано, – заметила Люлли. – Народу пока не слишком много, а вот через час здесь уже будет не протолкнуться, может даже не остаться места для танцев. Сначала мы закусим и поговорим. Расскажите мне о себе и о местах, где вам довелось побывать.

Джерсен смущенно улыбнулся:

– Не знаю даже, с чего начать.

– Ас чего хотите. Я никак не могу разобраться, каков вы на самом деле. Вы как будто сотканы из противоречий и, судя по всему, человек совершенно необычный!

– Как раз наоборот. Я самый что ни на есть заурядный, к тому же еще стеснительный и очень неуклюжий.

– Не верю ни одному вашему слову! Кстати, вы уже приняли решение обосноваться здесь, в Твонише, надолго? Надеюсь, приняли!

Джерсен рассеянно улыбнулся, думая в это мгновенье о Мосс-Элруне.

– Временами я именно к этому и склоняюсь. Люлли тяжело вздохнула:

– Наверное, путешествовать среди звезд просто замечательно! А вот я пока нигде еще не бывала. Сколько же, интересно, вы посетили планет?

– Точно не знаю, никогда не считал, не один и даже не два десятка.

– Говорят, что каждая планета отличается от другой и что бывалые астронавты, даже не знающие по какой-то причине, на какую "планету они попали, стоит им только взглянуть на небо, потянуть носом воздух, тут же называют имя планеты. Вы так можете?

– Иногда. Но обманываюсь столько же раз, сколько и оказываюсь прав. Расскажите мне о себе. У вас есть братья и сестры?

– Три брата и три сестры. Я самая старшая и первой устроилась на работу, а о замужестве еще не задумывалась: я всегда так весело проводила время, что теперь как-то даже не хочется менять привычки.

Невидимые струны в подсознании Джерсена слегка зазвенели. Сейчас он почувствовал себя еще более неловко, чем прежде.

– Я тоже не намерен в обозримом будущем обзаводиться семьей. Расскажите-ка лучше о своей работе.

Люлли поморщила нос:

– До того как мы связались с «Котзиш», работать было гораздо приятнее. Мне в самом деле очень нравился старик Лемюэль Джаркоу. Уж кто-кто, а он никогда не опускался до вольностей, которые иногда позволяет себе мистер Свят Джаркоу.

– К мистеру Джаркоу частенько захаживают дарсайцы?

– Не очень. Я бы даже сказала – очень редко.

– А вот с мистером Оттилом Пеншоу приходил когда-нибудь этакий здоровенный дарсаец?

Люлли пожала плечами:

– Не припоминаю. Это важно?

– Я где-то уже видел мистера Пеншоу. Скорее всего, на Дар Сай.

– Весьма возможно. «Котзиш» первоначально была чисто дарсайской компанией. Но все, что с ней связано, окружено такими тайнами… Да и вы сами – человек таинственный. Я бы не удивилась, узнав, что вы – из МПКК. Верно?

– Разумеется, нет. Но даже если бы и так, я вряд ли признался бы в этом первой же симпатичной девушке, задавшей мне подобный вопрос.

– Что верно, то верно. И все же вы не очень-то похожи на обыкновенного связиста.

– Когда я не на работе, я совсем другой, – произнес Джерсен, попытавшись отшутиться.

Люлли продолжала внимательно к нему приглядываться.

– Почему вы до сих пор не женились? Неужели никто вас не пробовал зацепить?

Джерсен пожал плечами:

– Я просто не осмеливался просить кого-нибудь разделить со мной тот образ жизни, что я веду.

Люлли, на мгновение задумавшись, сказала:

– В Твонише принято, чтобы женщина сама предлагала мужчине на ней жениться. Только такое поведение расценивается как соответствующее приличиям. Мне говорили, что в других местах все совершенно иначе.

– Да, действительно. – Джерсен мучительно пытался найти какой-нибудь повод сменить тему:– Я заприметил несколько дарсайцев у входа. Они тоже посещают «Черный Сарай»?

– Разумеется! Их просят садиться вон там, под вентилятором, чтобы их запах не портил никому настроения. – Люлли окинула взглядом двух дарсайцев, которые, как будто крадучись, пересекали зал. – Они почти варвары: никогда не танцуют и сидят весь вечер, сгорбившись над своими тарелками с едой.

– А где сидят мезленцы?

– В непосредственной близости от оркестра. Они обычно приходят в карнавальных костюмах. Довольно дурацкая мода, жутко среди них распространенная… Очень странная публика, им бы только участвовать в различных играх, исполнять всякие роли, в общем, лишь бы что-то из себя изображать и резвиться. Можете не сомневаться, жизнь для тех, кто богат и живет в Ллаларкно, – сплошное удовольствие.

– В этом я полностью с вами согласен. Вам бы хотелось выйти замуж за мезленца?

– Невелик шанс! Я бы просто ни за что не отважилась предложить такое кому-нибудь из мезленцев! Они такие воображалы, разве нет?

– Вот именно.

– У них есть свои определенные обычаи, но они даже понятия не имеют, что такое настоящие нормы приличия. А вот вы бы женились на девушке-мезленке, если бы она вас попросила?

– Все зависит от того, какая девушка, – рассеянно ответил Джерсен, мысли которого были заняты совсем не этим. И тут же спохватился: – Я по натуре своей таков, что вообще вряд ли когда-нибудь женюсь.

Люлли укоризненно похлопала его по руке:

– У вас сейчас вполне приличная работа. Самая пора где-то обосноваться.

Джерсен улыбнулся и покачал головой:

– Характер у меня определенно какой-то не такой… Глядите – вон идет оркестр.

Люлли посмотрела на музыкантов:

– Это Дензель и его «Семеро Деревенских Ласточек». Очень странное название, поскольку их только пять. Мне не нравится, когда что-нибудь искажается. Но играют они здорово и пляшут не хуже, особенно когда на одних носках или высоко вскидывают ноги… А какие у вас самые любимые танцы?

– Я, честно говоря, вообще не умею танцевать.

– Как странно! Ни классических, ни народных?

– Ни даже медленного марша.

– Мы обязаны непременно это исправить! Ведь это же просто стыдно! В жизни не попросила бы вас жениться на мне! – Люлли разразилась веселым хохотом.

С другой стороны, вдруг я захромаю – что мне тогда делать с гарцующим, как жеребчик, мужем?!. А вот и несут наш заказ. Обсуждать брачные проблемы лучше, пожалуй, на полный желудок.

Оркестр, состоящий из ксилофона, бассетгорна, гитары, кларнета и литавров, грянул мелодию, и публика тут же бросилась танцевать. Разнообразие и сложность танцевальных движений ошеломили Джерсена. Под первую мелодию танцующие быстро кружились, время от. времени ловко подпрыгивая или высоко вскидывая ноги. Следующая мелодия заставила их на полусогнутых коленях плавно скользить пружинящим шагом то в одну, то в другую сторону. Третья мелодия сопровождалась весьма замысловатыми перемещениями танцующих, закончившимися тем, что четверо танцоров, тесно прижавшись друг к другу спинами и откинув руки назад, стали выполнять фактически гимнастическое упражнение «бег на месте с высоко подбрасываемыми коленями».

Джерсена поразили разносторонняя подготовка танцоров и многообразие выполняемых ими танцевальных движений, и он высказал это вслух, обращаясь к Люлли. Девушка ответила ему изумленным взглядом:

– Я совсем позабыла, что вы не умеете танцевать! Мы умеем выполнять десятки танцевальных па! Считается позором дважды танцевать в одной и той же манере. Вам бы не хотелось для начала поупражняться в исполнении хотя бы самой простенькой полечки?

– Нет. Спасибо.

– Кирт Джерсен, вы действительно крайне стеснительны! Самая пора кому-нибудь серьезно взяться за вас. Мне кажется, вам надо прописать уроки танцев, и начнем мы прямо с завтрашнего дня.

Джерсен задумался в поисках подходящего ответа, но тут внимание его отвлеклось появлением группы мезленцев. Как верно подметила Люлли, почти все были в нарядах Пьеро, с помпонами на белых шапочках и в матерчатых туфлях с удлиненными, загнутыми вверх носами. Веселою и беспечною гурьбой они проследовали к специально оставленным для них местам в зале.

Вскоре некоторые вышли танцевать, стараясь, однако, даже в толпе танцующих нигде не смешиваться с монгрелами. В арсенале мезленцев тоже было немало разнообразных танцевальных фигур, но выполняли они их не в столь энергичной манере, как монгрелы.

Джерсен пристально рассмотрел всех мезленцев ф этой группе, но не увидел никого, кто бы был ему знаком. Тем временем Люлли продолжала без умолку болтать о Том и о сем, показывала Джерсену своих знакомых, объясняла тонкости исполнения того или иного танца, не преминула одобрительно отозваться о пикантности соуса к чипсам и совсем уж пришла в восторг от копченостей. Джерсен несколько раз пытался повернуть течение их разговора к делам фирмы Джаркоу, однако ничуть в этом не преуспел.

Они уже почти закончили ужин, когда оркестр заиграл веселую мелодию, а танцующие стали выделывать на танцевальной площадке замысловатые узоры, энергично подпрыгивая. Люлли совсем потеряла спокойствие. С сияющими глазами она объявила Джерсену:

–. Вот этому танцу я научу, вас уже сегодня!

Джерсен отрицательно мотнул головой:

– Может случиться так, что к концу вечера меня здесь не будет.

В голосе Люлли прозвучал упрек:

– Вы ищете другую девушку?

– Нет, разумеется, – усмехнувшись, ответил Джерсен. – Просто у меня деловое свидание.

– Тогда завтра вечером! Я приготовлю что-нибудь на ужин, и мы начнем..

– Ученик из меня никудышный, – продолжал отнекиваться Джерсен. – Честно говоря, у меня бывают приступы головокружения. Танцы могут стать причиной очередного такого приступа.

– Вы все время со мной только шутите, – уныло сказала Люлли. – Вы ищете другую женщину, у меня теперь нет ни малейших сомнений.

Джерсен стал лихорадочно придумывать какие-нибудь новые отговорки, но ход его мыслей был прерван появлением одного из приятелей Люлли, молодого человека в щеголеватом костюме.

– Почему вы не танцуете? – спросил тот Люлли. – Оркестр сегодня в ударе.

– Мой друг не танцует, – ответила Люлли.

– Что? Никак не поверю, будто ему хочется, чтобы ваш вечер пропал зря! Идемте, оркестр уже начинает.

– Вы не станете возражать? – спросила Люлли у Джерсена.

– Пожалуйста!

Люлли и ее приятель галопом понеслись к танцплощадке и вскоре уже пустились в залихватскую пляску. Какое-то мгновение Джерсен без особого интереса еще наблюдал за ними, но затем мысли его повернули совсем в другое русло. Он откинулся на спинку кресла и погрузился в грустное раздумье. Полнейший застой, тупик – вот результат его деятельности за последние дни. Куда бы он ни обратил мысленный взор, всюду одно и то же. Сомнения, неуверенность, неудачи совершенно затормозили его продвижение к намеченной цели. Действуя против Ленса Ларка, он упустил инициативу, и теперь уже Лене Ларк вышел на охоту за ним. Опасность подстерегала за каждым углом. Пока, правда, Джерсену удавалось сорвать довольно-таки неуклюжие попытки схватить его, но можно не сомневаться, что теперь они станут более целенаправленными. И стоит только Ленсу Ларку потерять терпение, как осколок стекла, выпущенный с противоположной стороны улицы, мгновенно устранит неприятности, созданные деятельностью какого-то там Джерсена. А пока что Лене Ларк, похоже, лишь несколько раздосадован и не слишком-то возмущен. Не исключено, что можно рассчитывать еще на один день, прежде чем Лене Ларк по-настоящему возьмется за дело…

Размышления Джерсена были прерваны прибытием второй группы мезленцев. Интересно, вернулась ли Шеридин в Ллаларкно, а если вернулась – удастся ли повидаться с нею?… И едва лишь он мысленно произнес это имя, как увидел ее лицо: Шеридин как раз повернулась в его сторону. Как и все прочие, она была в карнавальном наряде: в безукоризненном белом одеянии, скрывавшем ее от шеи до пят, со свешивающимися синими помпонами спереди, в эксцентричных туфлях без каблуков и в чуть сдвинутой набок конической белой шляпе, из-под которой выбивались черные локоны. Она выглядела такой цветущей, такой обаятельной и невинно беспечной, что сердце Джерсена остановилось, а к горлу подступил комок…

Не успев ни о чем подумать, не отдавая себе отчета, он вскочил с места и пересек весь зал. Она повернула голову и тоже увидела его, на какое-то мгновение глаза их встретились. Ее друзья в это время уже двинулись в направлении своих мест. Шеридин приостановилась в нерешительности, бросила быстрый взгляд вслед удаляющимся приятелям, а затем подошла к одной из колонн, в тени которой застыл Джерсен.

– Что ты здесь делаешь? – охрипшим от волнения голосом прошептала она.

– Прежде всего я здесь потому, что надеялся увидеть тебя. – Джерсен взял ее ладони в свои, притянул к себе и поцеловал.

Задержавшись на мгновение в его объятиях, она высвободилась и резко отпрянула.

– Я думала, никогда не увижу тебя снова! Джерсен рассмеялся:

– А вот я знал, что увидишь. Ты еще не разлюбила меня?

– Нет, разумеется… Не знаю даже, что и сказать тебе.

– Ты можешь оставить друзей и уйти отсюда со мной?

– Сейчас?… Нет, невозможно. Это вызовет скандал. – Она обвела взглядом помещение. – Еще пара секунд, и мой спутник начнет меня разыскивать.

– Он посчитает, что ты удалилась в дамскую комнату.

– Может быть. Какой неблаговидный предлог для тайной встречи с возлюбленным!

– Может быть, нам удастся встретиться сегодня ночью, когда вы уйдете отсюда?

– В полночь у нас состоится ужин для гостей, мне никак не удастся отлучиться.

– Тогда завтра днем.

– Хорошо. Но где? Ты ведь не сможешь появиться в Олденвуде. Отца это приведет в бешенство.

– Перед Мосс-Элруном, со стороны, выходящей к озеру.

Она удивленно взглянула на Джерсена:

– Нам нельзя там встречаться. Это чужое имение!

– Тем не менее оно сейчас пустует, и там никто не станет нам досаждать.

– Хорошо. Я приду. – Она обернулась. – Мне нужно идти. – Она еще раз бросила взгляд через плечо. – Быстрее! – Подойдя совсем близко к Джерсену, она высоко запрокинула голову.

Они обнялись. Джерсен поцеловал ее раз, другой. Затем, едва дыша, но счастливо улыбаясь, она отодвинулась:

– Завтра в полдень!

Легкой походкой Шеридин направилась к друзьям. А Джерсен, повернувшись, увидел ошеломленный и недружелюбный взгляд Люлли Инкельстаф, которая, выйдя только что из прохода, направлялась в дамскую комнату. Не проронив ни слова, она метнулась к столику, где сидела с Джерсеном, подхватила сумочку и плащ и неторопливо удалилась к своим знакомым.

Джерсен только пожал плечами. «По крайней мере, хоть избежал сегодняшнего урока танцев», – подумал он.