Текст книги "Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ)"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 241 (всего у книги 244 страниц)

– Давай тоже посмотрим на гонки угрей, – предложил Рейт. – Если божественное вдохновение дает возможность выиграть сорок два секвина, то наш интеллект должен позволить нам выиграть как минимум столько же, а может, еще и больше.

– В таком случае, нам в эту сторону, мимо детского дома.

Рейт как раз собирался спросить, что такое детский дом, когда к нему подскочил ухмыляющийся шалопай. Он стукнул Рейта ногой по голени, отскочил назад, скорчил ужасную гримасу и помчался в детский дом. Рейт сердито и ошеломленно посмотрел вслед убегавшему мальчишке.

– Зачем он это сделал?

– Пошли, – сказал Кауш. – Я вам сейчас покажу.

Зсафатранец завел их в детский дом. На находившейся на расстоянии девяти метров от входа сцене стоял мальчишка, который при их появлении издал непостижимо пронзительный издевательский крик. За спиной зсафатранца появился усердный танг среднего возраста с шелковистыми коричневыми усами:

– Ужасный невежа, не правда ли? Дайте ему изрядную взбучку. Эти комья грязи стоят по десять светло-голубых за штуку, пакетик с навозом стоит шесть секвинов, а кусок цепи с шипами можно получить и за пять.

– Хе, хе, хе, – издевался шалопай. – Зачем стараться? Он все равно не сможет так далеко добросить.

– Попробуйте, мой господин, отомстите ему, – ободрял предприниматель. – Чего вы желаете? Комья грязи? Пакетики с навозом распространяют предерьмовейший запах – мальчишка их ненавидит. А цепь с шипами! Он проклянет тот день, когда набросился на вас.

– Иди сам на сцену, – приказал Рейт. – Я использую тебя, как мишень.

– За двойную цену, мой господин.

Рейт вышел из детского дома, а в ушах у него еще долго звучали издевки обоих – мальчишки и предпринимателя.

– Умное решение, – похвалил Кауш. – В таких заведениях денег заработать нельзя.

– Жить надо не хлебом единым... хотя, ладно. Отведите меня на гонки угрей.

– Еще буквально два шага.

Они подошли к старой покосившейся стене, отделявшей базар от старого города. На краю пустынной площади, почти в тени стены, они наткнулись на v-образный стол. Здесь сидели мужчины и женщины, одетые в большинстве своем, как чужестранцы. В неполном метре от открытой стороны "v" на бетонной платформе стоял деревянный чан. Этот сосуд был в два метра высотой и два метра диаметром и был снабжен откидывающейся вниз крышкой. Из него выводился закрытый канал, который вел между оконечностями "v" и заканчивался в стеклянном бассейне. Пристальное внимание зрителей было приковано как раз к этому стеклянному бассейну. Пока Рейт наблюдал, в бассейн из соединяющего с чаном канала выскочил зеленый угорь. Почти сразу же за ним в бассейн вылетели угри других цветов.

– Зеленый снова выигрывает, – жалобно, но громко произнес хозяин аттракциона. – Счастливый, счастливый зеленый! Пожалуйста, все уберите руки за ограждение, пока я отсчитаю выигрыш победителям! Я просто поражен! Двадцать секвинов для господина из Йадарака, который рисковал только двумя секвинами. Десять секвинов для дамы в зеленой шляпке с Азотового побережья, которая поставила один секвин на цвет своей шляпки! Что? Больше нет? И это все? Оказывается, я понес не такие уж и большие убытки, как мне показалось сначала. – Он высыпал из ячеек секвины, поставленные на другие цвета Переходим к следующему заезду. Делайте ваши ставки. Пожалуйста, четко кладите секвины на выбранный цвет, чтобы избежать недоразумений. Лимита не существует. Ставьте такую сумму, которую вы хотите – до тысячи секвинов, так как моя наличность в данный момент составляет десять тысяч секвинов. Уже пять раз я становился банкротом и снова выкарабкивался из своего положения, чтобы снова предоставить свои услуги азартным игрокам Урманка. Это ли не настоящая преданность?

Болтая таким образом, он уже успел собрать всех угрей в ящик, перенес их на верхний конец канала и поднял их на веревке, которая вела к лебедке и поднимала крышку чана. Рейт подался вперед и заглянул внутрь этого резервуара. Хозяин угрей не возражал.

– Смотрите себе, сколько хотите, мой господин. Единственный секрет этих соревнований в самих угрях. Если бы я смог подтасовывать результат, я сегодня был бы уже очень богатым человеком!

В резервуаре Рейт обнаружил отклоняющуюся пластинку. Она являлась окончанием, спиралевидного канала, который начинался в колодце посередине и сворачивал к соединительному каналу, ведущему в бассейн. Посреди колодца находился небольшой шлюз, который хозяин закрыл, после чего выпустил угрей в колодец и закрыл крышку.

– Вы были свидетелями, – крикнул он – Угри плывут по собственному желанию и так непринужденно, словно скользят в приливе своих родных вод. Они плывут по кругу, вертятся, ищут луч света. Когда я открываю шлюз, они все стремятся вырваться наружу. Кто же из них первым будет в стеклянном бассейне? Ах, кто знает! Последним победителем был зеленый. Победит ли зеленый еще раз? Все ставки на стол! Ага! Вот щедрый гранд ставит по десять секвинов на серого и сиреневого! Что это? Пурпурный секвин на пурпурного? Посмотрите все сюда? Дама из долины Башаи рискует поставить на пурпурного сто секвинов! Выиграет ли она тысячу? Только угри могут дать ответ!

– Я тоже, – сказал Кауш Рейту на ухо. – Она проиграет, а пурпурный угорь не будет первым. Я предсказываю победу белого или голубого.

– Почему ты так думаешь?

– Никто не поставил на голубого. А на белого поставлены только три секвина.

– Правильно. Но откуда это может быть известно угрям?

– В этом и. заключается секрет, как изволил выразиться хозяин угрей.

Рейт спросил Зэп 210:

– Ты случайно не знаешь, как хозяин управляет угрями?

– Я вообще ничего не знаю.

– Над этой загадкой нам нужно будет подумать, – задумчиво сказал Рейт. – Давайте посмотрим еще второй заезд. В интересах следствия я поставлю один секвин на голубого.

– Все ли ставки сделаны? – крикнул хозяин, – Я прошу о предельной аккуратности. Секвины, которые лежат на доске на двух цветах, будут считаться поставленными на проигравший цвет. Больше ставок нет? Хорошо, тогда уберите руки за ограждение. Никто больше не ставит? Соревнование начинается

Он подошел к чану и нажал на рычаг, который, по всей видимости, открывал шлюз перед спиралевидным каналом

– Гонки начались! Угри стремятся к. свету! Они прыгают от радости в воздух и кружатся от счастья! Они мчатся по соединительному каналу! Кто же победит?

Игроки вытянули шеи. Белый угорь ворвался в стеклянный бассейн.

– О, Боже! – застонал хозяин. – Как я могу получить доход с угрями, которые меня так слабо поддерживают? Двадцать секвинов этому и без того уже богатому серому! Вы матрос, мой господин? И десять этому благородному молодому погонщику рабов с мыса Браиз. Я считаю, я считаю. А где же мой выигрыш?

Он прошел мимо и сгреб секвин Рейта на свой поднос.

– Ну, а теперь все с напряжением ожидают следующего заезда! Рейт, покачивая головой, обратился к Каушу:

– Удивительно, действительно очень удивительно. Пойдем-ка лучше дальше.

Они бродили по базару, пока Карина 4269 зашла за горизонт, затем понаблюдали за аттракционом, называвшимся "Колесо счастья". Их внимание привлекла игра, в которой участник получал мешочек разноцветных камешков и должен был разместить их в определенном порядке на доске, напоминавшей шахматную. Затем они зашли в небольшой ресторан неподалеку от гостиницы "Счастливый моряк". Им подали рыбу под красным соусом, хлеб из муки растения паломников и салат из водорослей. Все это они запивали вином из большой черной бутылки.

– Тангам можно доверять лишь в одном, – заявил Кауш. – Это их кухня, которой они самоотверженно преданы. Основанием для подобных выводов служит мой собственный опыт.

– Это доказывает лишь то, что никогда нельзя доверять человеку только на основании того, что он подает тебе на стол, – ответил Рейт. Кауш резко спросил:

– А как же тогда еще можно судить о людях? Что, например, ты берешь за основу своей оценки кого-либо?

– Я с уверенностью могу сказать только одно, – ответил Рейт. – Первое впечатление всегда обманчиво. Кауш откинулся на спинку стула и язвительно посмотрел на Рейта.

– Очень даже возможно. Ты, например, совсем не хладнокровный сорвиголова, каким кажешься сначала.

– Меня, бывает, оценивают намного резче, – заявил Рейт. – Один из моих друзей вообще утверждает, что я прилетел с другой планеты.

– Странно, что ты это говоришь, – сказал Кауш. – Недавно до Зсафатры дошел удивительный слух о том, что все люди происходят с далекой планеты во что-то подобное верят сторонники йао – и их происхождение не связано с отношениями между священной птицей Зизиль и морским демоном Радамтом. Кроме того, утверждается, что некоторые люди с той далекой планеты в настоящее время находятся на Чае и совершают необычные подвиги: они не боятся дирдиров, побеждают кешей, переубеждают вонков. На всем Чае сейчас царит новый образ мыслей. Чувствуется, что скоро произойдет коренной поворот. Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что этот слух должен иметь под собой хоть какие-то основания, – сказал Рейт. Зэп 210 глухо произнесла:

– Планета людей. Это было бы еще более странным и диким, чем Чай.

– Это, конечно, проблема, – сказал Кауш, словно собирался провести нравоучительный критический анализ, – и, несомненно, бесполезная для нашей теперешней ситуации. Душа каждого – это потемки. Вот возьмем, к примеру, нас троих. Один – уважаемый зсафатранец и двое обветренных бродяг, которые так же гонимы судьбой, как листья ветром. Какова же причина этих чрезвычайно опасных путешествий? Что можно от этого выиграть? Я за всю свою жизнь ни разу не был даже на мысе Браиз. Однако мне от этого ничуть не хуже – в крайнем случае, меня иногда одолевает скука. Я смотрю на вас и думаю: девушка боится, мужчина ужасен. Цели, которые имеются в вашем сознании, заставляют вас двигаться вперед. Он тащит ее с собой, несмотря на то, что она боится. Но вернулась бы она, если бы имела такую возможность?

Кауш посмотрел Зэп 210 в глаза; девушка отвернулась.

– О! – добродушно сказал Кауш. – Если у вас не хватает только денег, то мне известно против этого хорошее средство. Один раз в неделю проходят соревнования. Кстати, чемпион – Отвайле – сидит за тем столиком.

Он головой показал на двухметрового, абсолютно лысого человека с мощными плечами и ногами, узкими бедрами. За столом он сидел один, пил вино и с досадой смотрел в окно на набережную.

– Отвайле – великолепный боец, – негромко произнес Кауш. – Однажды он схватился с зеленым кешем и вышел победителем. Во всяком случае, он остался в живых.

– И как велик приз? – поинтересовался Рейт.

– Человек, который продержится на ринге пять минут, получает сто секвинов. За каждую поломанную кость ему выплачивают еще по двадцать секвинов. Отвайле иногда за минуту зарабатывает по сто секвинов.

– А что будет, если противник вышвырнет Отвайле с ринга?

– За это приз не установлен. Такой исход считается невозможным. Но почему ты задал этот вопрос? Ты собираешься попробовать?

– Я – нет, – возразил Рейт. – Мне нужно триста секвинов. Предположим, что я в течение пяти минут останусь на ринге и получу сто секвинов. Затем мне нужно еще десять поломанных костей, и у меня будут еще двести.

Кауш казался растерянным:

– У тебя есть другой план?

– Мои мысли все время возвращаются к гонкам угрей. Как хозяин может на расстоянии трех метров управлять одиннадцатью угрями, пока те плывут по закрытому каналу? Мне кажется, что это великолепный трюк.

– Это действительно так, – согласился Кауш. – Многие годы люди из Зсафатры ставят на кон свои секвины, предполагая, что здесь ничего подстроить нельзя.

– Может быть, угри меняют цвет, чтобы достичь нужного результата? Но это невыполнимо, невозможно. Может, хозяин стимулирует их телепатическим способом? Но я считаю это тоже невозможным.

– Я такой же хитрый, как и ты, – пожаловался Кауш.

Рейт еще раз вспомнил, какие действия проводил хозяин угрей.

– Он поднимает крышку чана. Внутренняя часть открыта, и можно видеть, что там делается: только вода, глубиной тридцать сантиметров. Угрей он сажает в середину, в колодец, и крышка закрывается. И все это еще до того, как игроки положат свои деньги на стол. И все-таки, кажется, что хозяин как-то управляет своими угрями.

Кауш цинично захихикал:

– Ты все еще надеешься, что сможешь выиграть в гонках угрей?

– Я бы с удовольствием осмотрел еще раз приспособления и оборудование. Рейт встал.

– Сейчас? Но на сегодня гонки уже закончены.

– И все-таки, мы сегодня еще раз на все это посмотрим. Здесь всего пять минут пешком.

– Как хочешь.

Вокруг места проведения гонок угрей было пусто, лишь от расположенного вдалеке базара сюда пробивался слабый свет. После соревнований и дневной суеты стол, резервуар и канал казались особенно тихими.

Рейт показал на стену, окружавшую территорию.

– А что находится на другой стороне?

– Старый город, а еще дальше мавзолеи, в которых танги хоронят своих мертвецов, – не совсем подходящее место для ночной прогулки.

Рейт внимательно осмотрел бассейн, а также чан, крышка которого была на ночь заперта. Он обратился к Каушу:

– В котором часу начинаются гонки?

– Ровно в двенадцать часов дня.

– Завтра до обеда я с удовольствием все это тщательно исследую.

– Не возражаю, – пробормотал Кауш. Он сбоку посмотрел на Рейта. – У тебя есть предположения?

– Лишь подозрение. Если...

Рейт оглянулся, так как Зэп 210 схватила его за руку. Она показала пальцем

– Там, сзади

По огороженному забором участку двигались две фигуры в черных плащах и широкополых черных шляпах

– Гжиндры, – прошептала Зэп 210. Кауш нервно крикнул:

– Идемте обратно в гостиницу. Неумно бродить по неосвещенным местам в Урманке.

В гостинице Кауш отправился в свою комнату. Рейт проводил Зэп 210 до ее небольшой спальни. Она не хотела заходить внутрь.

– Что случилось? – спросил Рейт.

– Я боюсь.

– Чего?

– Гжиндры преследуют нас.

– Не обязательно. Это могли быть просто двое безобидных и мирных гжиндр.

– Но ведь, может быть, и нет.

– В любом случае они не смогут схватить тебя в твоей комнате. Девушка все еще сомневалась.

– Ведь я же совсем рядом, – успокаивал ее Рейт. – Если тебя кто-либо обидит, кричи.

– А что, если они тебя убьют раньше?

– Об этом не нужно думать, – сказал Рейт. – Если я утром буду мертвым, то некому будет заплатить по счету.

Она надеялась получить больше утешений. Рейт погладил ее по мягким черным локонам.

– Спокойной ночи.

Он закрыл дверь и подождал, пока не услышал, как она задвинула засов. После этого он пошел в свою комнату и, несмотря на уверения Кауша, тщательно обследовал пол, стены и потолок. Почувствовав наконец себя в безопасности, он прикрутил лампу так, что в ней замерцал только слабый огонек. После этого Рейт с легким сердцем лег в свою постель.

Глава 8

Ночь прошла спокойно. Утром Рейт и Зэп 210 позавтракали в кафе на набережной. Небо было безоблачным. В мутном солнечном свете дома отбрасывали густые черные тени, отражающиеся на воде. Зэп 210 выглядела не так пессимистично, как обычно, и с интересом наблюдала за портовыми рабочими, уличными торговцами, матросами и другими экзотическими для нее личностями.

– Что ты теперь думаешь о Гхауне? – спросил ее Рейт Зэп 210 сразу же стала серьезной.

– Люди ведут себя здесь иначе, чем я представляла. Они не носятся в разные стороны. По всей видимости, они не становятся сумасшедшими от воздействия солнца и воздуха. Конечно, – она подбирала слова, – здесь можно часто наблюдать буйное поведение, но создается впечатление, что это никому не мешает. Я все время поражаюсь одежде девушек Они такие развязные, как будто хотят привлечь к себе внимание. И снова ни у кого не возникает возражений.

– Как раз наоборот, – уточнил Рейт.

– Я никогда не смогла бы вести себя таким образом, – чопорно заверила Зэп 210. – Ты только посмотри на девушку, которая идет в нашу сторону, какая у нее походка! Зачем она это делает?

– Она так сложена. Кроме того, она хочет, чтобы мужчины ее замечали. Это именно то стремление, которое в тебе уничтожал Дико. Зэп 210 возразила неожиданно горячо:

– Я больше не ем Дико. И тем не менее, не чувствую подобного стремления!

Рейт с улыбкой посмотрел на набережную. Девушка, на которую указывала Зэп 210, замедлила шаг, провела рукой по своему оранжевому поясу на талии, улыбнулась Рейту, с любопытством посмотрела на Зэп 210 и пошла дальше

Зэп 210 бросила на Рейта косой взгляд. Она хотела что-то сказать, но потом передумала. Однако спустя какое-то время она все-таки заметила:

– Я вообще не понимаю гхианов, даже тебя не понимаю. Ты только что улыбнулся этой ужасной девушке. Ты никогда... – Тут она прервалась и продолжала уже тихо. – Я могу предположить, что ты скажешь, будто в твоем поведении виновато "стремление".

Рейт потерял терпение.

– Сейчас как раз самое время, чтобы ты узнала правду, – начал он. Стремления относятся к нашему биологическому естеству, и нельзя просто так от них отказаться. Мужчины и женщины разные.

Он продолжал, рассказывая о процессе размножения. Зэп 210 неподвижно сидела на стуле и смотрела на воду.

– Поэтому абсолютно естественно, что люди ведут себя именно так, закончил Рейт.

Зэп 210 молчала Рейт заметил, что ее руки сжались в кулаки, белые костяшки резко проступили на них

Девушка тихо спросила:

– Хоры в священной роще... Они там занимались... этим?

– Предположительно.

– А ты меня увел, чтобы я этого не видела?

– Ну да, я думал, что тебя это может смутить. Зэп 210 немного помолчала.

– Они могли нас убить Рейт пожал плечами.

– Возможно.

– А те девушки, которые танцевали без одежды, – они тоже хотели именно этого?

– Если им за это кто-нибудь даст деньги.

– И все на поверхности воспринимают это именно так?

– Я бы сказал, большинство.

– Ты тоже?

– Конечно. Не всегда. Но по крайней мере, иногда.

– Тогда почему... – запнулась она. – Тогда почему...

Она не могла закончить фразу.

Рейт протянул руку и погладил ее. Она одернула свою руку.

– Не прикасайся ко мне!

– Мне очень жаль. Не сердись.

– Ты привел меня в это ужасное место. Ты обманул меня на всю жизнь. Ты изображал доброжелательность, но все время хотел именно этого!

– Нет, нет! – воскликнул Рейт. – Ничего подобного! Ты страшно ошибаешься. Зэп 210 холодно посмотрела на него, высоко вздернув брови.

– Значит, ты считаешь меня непривлекательной? Рейт всплеснул руками:

– Конечно же, нет! В действительности...

– Что?

Кауш, который как раз подошел к столу, дал Рейту возможность прервать этот разговор.

– Вы ночью хорошо отдохнули?

– Да, – сказал Рейт.

Зэп 210 встала и ушла. У Кауша вытянулось лицо.

– Чем я ее обидел?

– Она злится на меня, – объяснил Рейт. – Только вот почему, я не знаю.

– Это у нее всегда так? Но вскоре она – по такой же непонятной причине – будет снова тебе покорна. А пока что я бы с удовольствием послушал твои соображения по поводу гонки угрей.

Рейт обескуражено посмотрел вслед Зэп 210, которая направилась в гостиницу "Счастливый моряк".

– Не опасно ли отпускать ее одну?

– Не бойся, – успокоил его Кауш. – В гостинице все знают, что вы находитесь под моим покровительством.

– Хорошо, тогда перейдем к угрям.

– Ты ведь знаешь, что там пока еще никого нет. Гонки начинаются только в двенадцать часов дня.

– Так оно и лучше.

Зэп 210 еще никогда не была такой сердитой. Она полушагом, полубегом ворвалась во двор гостиницы и промчалась через мрачный, затемненный холл в маленькую комнатку, где провела ночь. Она вошла, быстро задвинула засов и села на кровать. Минут десять она сидела, в ее голове проносились мысли. Затем она беззвучно заплакала – слезы разочарования и отрезвления текли по ее щекам. Она думала о подземельях: спокойные туннели с одетыми в черное фигурами, тихо скользившими мимо. В подземельях ее никогда не довели бы до белого каления или другого состояния, когда ее лицо время от времени заливалось краской. Ей бы снова давали Дико – Зэп 210 наморщила лоб и попыталась вспомнить вкус маленьких хрустящих вафель. Следуя неожиданному порыву, она вскочила с кровати и посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене. Когда она была в комнате в предвечерних сумерках, то не обратила особого внимания на свое отражение. Лицо, смотревшее на нее, казалось совершенно обычным. Глаза, нос, рот и подбородок. Теперь же Зэп 210 смотрела на себя с пристрастием. Она потрогала черные волосы, вьющиеся надо лбом, пальцами их расчесала и посмотрела на результат. Лицо, отражавшееся в зеркале, принадлежало не ей. Зэп 210 думала о хрупкой девушке, которую Рейт так нагло выкрал. На ней было синее, облегающее платье, резко отличающееся от бесформенного черного одеяния, в которое она была облачена тогда. Она сняла платье и осталась в белой нижней рубашке. Зэп 210 повернулась вокруг собственной оси, внимательно изучая себя со всех сторон. Действительно, чужой человек. Что, если бы Рейт увидел ее в таком виде, что бы он о ней подумал? Мысль о Рейте снова пробудила в ней гнев. Он видел в ней ребенка или еще что-то без чувства собственного достоинства – у нее не хватало слов, чтобы это выразить. Зэп 210, глядя в зеркало, ощупала себя руками и удивилась превращениям, которые с ней уже произошли. Ее первоначальный план вернуться в подземелья отпадал сам по себе. Зужма касчаи отправят ее в темноту. Если же ей случайно повезет и она останется в живых, ее снова начнут напихивать Дико. Губы ее задрожали. Больше никакого Дико!

Значит, ей было хорошо с Адамом Рейтом, который находил ее такой непривлекательной, что... Ее сознание колебалось, не доводя эту мысль до конца. Что же могло с ней случиться дальше? Она смотрела на себя в зеркало и чувствовала глубокое сочувствие к темноволосой девушке с запавшими щеками и печальными глазами, смотревшей прямо на нее. Если бы она убежала от Адама Рейта, как смогла бы она выжить? Зэп 210 снова напялила на себя одежду, но решила ни за что больше не повязывать на голову оранжевый тюрбан. Вместо этого она повязала его вокруг талии, как она это видела у других девушек в Урманке. Посмотрев еще раз на себя в зеркало, она осталась очень довольна своим видом. Что скажет об этом Адам Рейт?

Зэп 210 открыла дверь, выглянула в коридор и решилась выйти из комнаты. Холл гостиницы был пуст, за исключением старой женщины, которая щеткой мела каменный пол и скептически подняла голову. Зэп 210 ускорила шаг и поспешила выскочить на улицу. Здесь она в раздумье остановилась. Раньше она никогда не оставалась одна. Это чувство странным образом ее испугало и одновременно возбудило. Она вышла на набережную и понаблюдала, как грузчики разгружали торговый парусник. Ни ее словарный запас, ни сила воображения не имели в своем резерве полноценного соответствия словам "уютный" и "живописный". Тем не менее, ее внимание привлек широкий, словно надутый, корабль, легко скользивший по воде. Она глубоко вздохнула. Нравилась ли ей природа или нет, казалась ли она ей неприятной или нет, но она никогда до этого не чувствовала себя такой жизнелюбивой. Гхаун был диким, ужасным местом – в этом отношении зужма касчаи не обманывали. Но разве тот, кто пожил под золотисто-коричневым солнцем, захотел бы вернуться обратно в подземелья?

Она неторопливо прошлась по набережной до кафе, где робким взглядом поискала Адама Рейта. Она до сих пор не придумала то, что ему скажет. Наверное, она просто с высокомерным взглядом подойдет к его столику и даст ему понять, что думает о его взглядах. Но Рейта нигде не было видно. Вдруг Зэп 210 охватил парализующий страх. Наверное, он воспользовался ее уходом, чтобы скрыться от нее, оставить ее одну! Эта мысль билась в ее мозгу. Ей хотелось кричать: "Адам Рейт! Адам Рейт!" Она не могла смириться с тем, что нигде не видит подтянутую фигуру, которая двигалась спокойно и с таким достоинством. Зэп 210 собиралась уже выйти, но в дверях столкнулась с большим крепким человеком. Он был одет в штаны из светло-серой кожи, свободную белую рубашку и жилетку из каштановой парчи. Маленькая шапочка без полей сидела на абсолютно лысой голове. Когда она на него налетела, он тихо хрюкнул и остановил ее, придержав обеими руками за плечи.

– Куда так быстро?

– Я... я не знаю, – пробормотала Зэп 210, – Я искала одного человека.

– Ты нашла меня, и это не самый плохой вариант. Пойдем со мной. Я сегодня еще не выпил своей утренней рюмочки вина. При этом мы сможем поговорить.

От неожиданности Зэп 210 стояла, словно парализованная. Она нерешительно попробовала избавиться от рук мужчины, но тот еще крепче сжал ее плечи. Зэп 210 съежилась.

– Идем, – сказал мужчина. Вместе с ним она прошла в одну из ближайших ниш.

Мужчина сделал знак рукой. Ему принесли кувшин белого вина, а также тарелку с зажаренными на жиру рыбными оладьями.

– Ешь, – подбодрил ее мужчина. – Пей. Я не скуплюсь ни на что: ни на вознаграждение, ни на мощный удар. Он налил ей полный бокал вина.

– Прежде, чем мы продолжим разговор: сколько ты хочешь? Парочка девок твоего сорта, зная меня как Отвайле, все-таки попытались у меня кое-что украсть, должен заметить, к своему собственному сожалению. Так что, сколько ты хочешь?

– Хочешь за что? – прошептала Зэп 210.

Голубые глаза Отвайле приняли удивленное выражение.

– Ты странная. К какой расе ты принадлежишь? Для тангов ты слишком бледна, для серых – слишком стройная.

Зэп 210 опустила веки и пригубила вино, затем в отчаянии посмотрела назад, пытаясь глазами отыскать Рейта.

– А ты застенчивая, – заявил Отвайле. – И к тому же, у тебя слишком хорошие манеры. Он принялся за еду. Зэп 210 попыталась исчезнуть.

– Сядь! – рявкнул Отвайле.

Она быстро вернулась на свое место.

– Пей!

Она пригубила вино, которое было намного крепче, чем все те, что она пробовала до сих пор.

– Вот так-то лучше, – похвалил Отвайле. – Так мы поймем друг друга.

– Нет, – тихо возразила Зэп 210. – Этого не получится! Я не хочу здесь сидеть! Что ты от меня хочешь? Отвайле снова недоверчиво уставился на нее.

– Разве ты не догадываешься?

– Нет. Если, конечно, ты не имеешь в виду это. Отвайле ухмыльнулся:

– Именно это. И даже более того.

– Но у меня нет никакого опыта в таких делах! И я не хочу этому учиться. Отвайле оставил свои рыбные оладьи и недоверчиво сказал:

– Девушка, носящая платок на талии... Ты это специально делаешь?

– Я не знаю, что это значит. Мне нужно идти и найти Адама Рейта.

– Ты нашла меня, а это несколько получше. А чтобы тебя покинули сомнения, выпей еще. Сегодня именно тот день, о котором ты будешь вспоминать до конца своей жизни. – Отвайле доверху наполнил бокалы. Конечно, для меня самое главное – это расслабиться. Если говорить no-правде, то я тоже немного взволнован!

Рейт и Кауш шли по базару. Торговцы рыбой и овощами особенно громко орали и завывали, привлекая внимание к своему товару.

– Это они так поют? – спросил Рейт.

– Нет, – ответил Кауш. – Вопли служат лишь для того, чтобы привлечь покупателей. У тангов нет особой тяги к музыке. Вопли рыбацких жен, призывающие покупателей, действительно привлекательны и задевают чувства. Послушай внимательно и ты услышишь, как они стараются перекричать друг друга.

Рейт вынужден был признать, что некоторые повороты в расхваливании товаров были действительно весьма витиеваты.

– Когда-нибудь антропологи будут изучать и расшифровывать эти призывы. Но сейчас меня больше интересуют гонки угрей.

– Правильно, – сказал Кауш, – Хотя то, что ты сейчас увидишь, еще не начало свою работу.

Они перешли площадь, остановились и принялись рассматривать пустые столы, резервуар и канал. Посмотрев через стену, Рейт обнаружил за ней метелки и листья старой суковатой псиллы.

– Я хочу посмотреть, что находится и с другой стороны стены, – сказал он.

– Конечно, – сказал Кауш. – И я полностью разделяю твое любопытство. Но не лучше ли нам в настоящее время переключиться на гонки угрей?

– Мы это и делаем, – объяснил Рейт. – Я вижу в стене калитку, как раз напротив лавки, где продают амулеты. Ты не откажешься меня сопровождать?

– Ни в коем случае, – успокоил его Кауш. – Я всегда с удовольствием узнаю что-нибудь новое.

Они пошли вдоль старой стены, которая в древние времена была облицована коричневыми и белыми кафельными плитками. Теперь же многие из них отвалились и обнажили темно-коричневые кирпичи. Они прошли через калитку, и попали в старую часть Урманка: район с хижинами из кусков гонта, разбитых кирпичей, необработанных камней и деревянных конструкций. Некоторые из них представляли собой пустые руины, другие же были недавно восстановлены: вечный круговорот из гниения, разрушения и восстановления, в котором каждый цветной черепок, каждая палка, каждый камень сотни раз применялись вдвое большим количеством поколений. Танги самой низкой касты, а также помеси серых и водноголовых наблюдали через дверные проемы, как Рейт и Кауш проходили мимо. Вонь распространялась в воздухе.

За хижинами находился покрытый щебнем участок с лужами грязи, а также с несколькими огненно-красными щетинистыми кустами. Рейт ориентировался на псиллу, которую заметил с другой стороны забора. Она стояла вплотную к стене и накрывала своими ветвями сарай, построенный из тщательно оштукатуренных кирпичей. Дверь из крепкого дерева с железной окантовкой была закрыта на большой и крепкий замок. Сарай вплотную примыкал к стене.

Рейт осмотрелся. Вокруг было безлюдно, за исключением группы голых детей, плескавшихся в желтой грязной луже. Он подошел к сараю. Замок, засов, петли – все было сделано безупречно и добротно. В сарае кроме двери не было ни окошка, ни какого-либо другого отверстия. Рейт отошел назад.

– Мы увидели все необходимое.

– Действительно? – Кауш с сомнением рассматривал сарай, стену, псиллу. – Я не вижу здесь ничего необычного. Ты думаешь, что все это имеет отношение к гонкам угрей?

– Если хозяин этого аттракциона выплачивает все выигрыши, то конечно.

– Об этом тебе совершенно не стоит беспокоиться, – успокоил Кауш. – Он заплатит, если, конечно, будет чем. И если мы предположим, что... как ты себе представляешь разделить выигрыш?

– Половина мне, вторая половина тебе и твоим людям. Кауш сжал губы.

– Мне кажется, что это не совсем справедливо. При совместном предприятии один не должен получать больше, да еще и в три раза, чем все остальные.

– По-моему, может, – ответил Рейт, – если без этого одного остальные трое не смогут получить вообще ничего.

– Это довольно убедительный аргумент, – согласился Кауш. – Дело должно выглядеть так, как ты считаешь нужным.

Они возвратились обратно в кафе. Рейт поискал взглядом Зэп 210, но ее нигде не было видно.

– Мне следует позаботиться о моей спутнице, – объяснил Рейт. – Она наверняка ждет меня в гостинице.