Текст книги "Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ)"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 202 (всего у книги 244 страниц)

– Милые дамы, – начал Бардуз. – Обратите внимание вот на эти кнопки. Если вы захотите, чтобы члены ваших групп тоже слышали переговоры, нажмите красную кнопку. Чтобы услышать их советы – желтую. – Он перевел взгляд с Клайти, поджавшей губы, на Смонни, сидевшую набычившись. – Встречи такого уровня порой заканчиваются неудачно лишь из-за того, что люди попросту забывают, о чем они должны говорить. Я надеюсь, что мы с вами избежим этой ловушки. У каждой из вас есть, вероятно, свой план – было бы неразумным приходить сюда неподготовленными, и я надеюсь, что нам осталось только устранить небольшие разногласия. Впрочем, поскольку я сторона незаинтересованная, то не хочу и не стану больше делать никаких предположений.

Клайти оскорбили подобного рода разговоры и демонстративно нейтральное поведение Бардуза, которое она нашла неуважительным и даже автократичным.

– Вы пинаете мертвую лошадь, – бросила она. – Никто и не смотрит на вас как на советчика. От вас требуется только транспорт – не больше и не меньше.

– В таком случае, наши интересы полностью сходятся, – согласился Бардуз и сел. – Давайте перейдем прямо к делу. – Магнат быстро посмотрел на обеих соперниц. – Кто начнет?

Клайти прокашлялась.

– Я хочу сказать несколько слов, дабы прояснить нашу позицию. Операция должна пройти, как я называю, с «массовой пунктуальностью». Цели наши сугубо альтруистические и философски корректные – мы хотим лишь принести на Кадвол демократию. Разумеется, сейчас я употребляю это понятие в его новом, расширенном смысле.

Будучи настоящими членами партии Жизни, Мира и Свободы, мы не переносим насилия и надеемся избежать любого кровопролития. Правящая клика Станции Араминта останется беспомощной перед лицом нашей могущественной власти и будет вынуждена подчиниться существующим фактам с возможной для них гибкостью. Без сомнения, они тоже получат достойные места в новом мироустройстве.

Теперь перехожу к практической части. Мы намерены переселить на Деукас только тридцать тысяч йипов: это количество и адекватно, и желательно. План наш рассчитан и с научной точки зрения…

Но тут вмешалась Смонни, сказав хриплым низким голосом:

– Не нужен здесь никакой ваш научный план, и нечего топтаться на одном месте – только все спутаете и испортите. Единственное и основное решение вопроса заключается в переброске всех йипов на побережье Мармийона. Их всего около ста тысяч человек, и все должны быть вывезены туда как можно скорее, чтобы полностью парализовать власть на Араминте. Вот, исходя из этого и надо рассчитывать количество необходимого транспорта – и его стоимость.

– Разумеется, – согласился Бардуз. – Я могу предоставить вам любой транспорт, в любом количестве и в течение получаса. Но должны быть выработаны точные условия. И я обязательно должен иметь человека, с которым непосредственно стану вести дела. Кто это будет?

– Мне кажется я могу пролить свет и на этот вопрос, – холодно ответила Клайти. – Моя коллегия, как всегда, провела детальный анализ, оставив неразрешенными лишь один или два небольших вопроса. Увы, она все еще дышит тем юношеским идеализмом, когда понятие «демократия» равно понятию «нигилизм». Все из нас, без сомнения, испытали соблазн этих юношеских грез, но когда мечты переходят в действительность, и пули начинают свистеть уже у нас над головами, приходит время забыть о грезах и перейти к реальным делам.

– Все замечательно, – поддакнул Бардуз. – Но я могу иметь дело лишь с конкретным человеком, представляющим единую организацию.

– Согласна, – ответила Клайти. – Итак, сейчас мы должны, все и каждый в отдельности, прийти к единому соглашению, которое обеспечит максимум выгоды для большинства. И идея такого соглашения, такой план существует. Это программа, которую мы называем «структурированной демократией». Разумеется, Симонетта будет играть в ней немаловажную роль, и ее несомненные таланты будут приложены на доброе дело, возможно, на…

Смонии хрипло рассмеялась. Клайти раздраженно вскинула брови.

– Если хотите…

– Да в своем ли вы уме, дорогая! ? – оборвала ее Смонни. У вас в голове целый винегрет! Вы что, не видите, что творится на планете? Станция по-прежнему является оплотом жадности и ревнивой жестокости, все карабкаются вверх по золотой лестнице, останавливаясь лишь для того, чтобы пинком в лицо сбросить тех, кто еще внизу. И стыд, и честь, и все понятия добра отброшены, как ненужные тряпки! Вот реальность, в которой мы живем!

Клайти в ответ заговорила торжественно и тихо, словно решила не обращать внимания ни на какие выходки Смонни.

– Все это, разумеется, преувеличение и передергивание. Разумеется, хартисты люди самодовольные и упрямые, но и они, в конце концов, увидят, что лучше нашего пути нет. Что же касается консервации, в несколько видоизмененной форме…

– Консервации?! Что за шутка! Она хранит только привилегии и чудовищный эгоизм! Вы живете в розовых мечтах, милочка, если надеетесь, что эти патриции вас поддержат! Наоборот – вы встретите жесточайшее сопротивление. Они все непробиваемы, как железные статуи, а потому должны быть уволены и наказаны.

Клайти нахмурилась и подняла руку.

– Я полагаю, мы должны отделять наши личные неудачи от аспектов официальной политики.

Темные, похожие на собачьи, глаза Смонии злобно вспыхнули.

– Да что может значить моя жалкая трагедия по сравнению с исторической несправедливостью! Йипы эксплуатируются веками, они лишены всего. Но они должны сами взять эти привилегии, они должны с корнем вырывать всех этих Оффоу и Вуков, Лаверти и Диффинов, Ведеров и Клаттуков! Надо сбросить этих старинных зажравшихся лордов на юг, в море, за мыс Джурнал. Их путь обречен и неизбежен!

Клайти прикрыла глаза, потом открыла вновь и заговорила уже не сдерживаясь:

– И снова я прошу здравого смыла. Слишком большая горячность не принесет никому никакой пользы, от нее только вред, она только затруднит исполнение плана структурированной демократии. Мы уже подсчитали, что для будущих новых поместий будет вполне достаточно тридцати тысяч счастливых крестьян, поскольку мы твердо собираемся поддерживать идиллическую красоту наших мест. Оставшиеся йипы будут перевезены на новые местожительства в других мирах. А эти тридцать тысяч будут находиться под контролем, который не позволит им заниматься самодеятельностью всякого рода, которая только подрывает основы страны.

– Этот ваш план бесполезен, нелеп и неприемлем, как во всех его аспектах, так и в целом! – рявкнула Смонни. – Этот план отменяется и нечего к нему больше возвращаться!

Клайти даже заставила себя улыбнуться.

– Но, моя дорогая, вы отдаете подобного рода распоряжения так, будто мы в армии, а вы старший по званию!

– Ну и что из того?

– Это не соответствует действительности. Давайте все же лучше продолжим. Имеющее место развитие событий поставило нас перед фактом – избрать более мягкую политику.

– Каких событий? Какую мягкую политику?

Клайти проигнорировала замечание.

– Недавно произошла большая миграция бывших натуралистов со Штромы на Станцию Араминта. Эти люди – наши родственники, у меня самой переехали туда сестра с двумя детьми и они живут теперь неподалеку от Речного Домика. Остальные члены ЖМС тоже находятся в таких же условиях. И потому мы не можем принять те жесткие меры, которые предлагаете вы. Они слишком кровожадны.

Будучи невидимыми за стенами павильона, Глауен и Чилк смотрели на переговаривающихся женщин и пытались угадать, чем все это может кончиться.

– Они играют по разным правилам, – вздохнул Глауен. – И каждая считает, что победит именно она.

– И обе упрямы, как ослицы, – подтвердил Чилк. – Правда, Клайти, похоже, погибче. Послушай-ка, что она несет! Она пытается убедить Смонни здравым смыслом, а весь этот здравый смысл уходит через нее саму, как вода в песок!

Обе дамы уже вскочили и стояли теперь друг напротив друга, Клайти с опущенной головой и со сжатыми до побелевших скул челюстями – а Смонни демонстративно отвернувшись и глядя в другую сторону с оскорбительным равнодушием.

Но вот положение стало меняться. Сузившиеся глаза Клайти вдруг не только широко распахнулись, но просто выкатились из орбит, а мощная шея Смонни пошла красными пятнами. Голоса загремели, Клайти окончательно потеряла контроль над собой и схватившись за стол обеими руками, перегнулась едва не до половины.

– Я уже все объяснила и все будет именно так, а не иначе! – Она изо всех сил грохнула кулаком по столу. – Структурированная демократия – вот наш единственный путь!

– Ты рыгающая старая корова, не приближайся ко мне! И не раздражай меня больше!

Клайти издала уж и вовсе неописуемый звук.

– Невозможное существо! – и ловко дотянувшись, она смазала Смонни по лицу. От неожиданности та грохнулась на стул, и торжествующая Клайти нагнулась над ней.

– Так слушай меня и слушай внимательно…

Но не успела она закончить, как Смонни поднялась и пошла в атаку.

И вот в изящном павильоне, наскоро возведенном на песчаном пляже берегов Турбена, началась дикая драка с хрипами, взвизгиваниями, завываниями, пинками, тасканием за волосы и ругательствами, в которых выплескивалась страшная взаимная ненависть обеих сестер. Клайти разрушила шикарную прическу Смонни и, схватив за волосы, стала возить ее лицом по столу, который не выдержал и сломался под такой тяжестью. Храпя, как разозленная лошадь, Клайти уже хотела было выцарапать противнице глаза, как Смонни оправилась и стала методично наносить удары головой в лицо Клайти. Та отступила, закачалась и рухнула на спину. Взревевшая Смонни подбежала и всем весом плюхнулась верхом на противницу, зажав ляжками руки Клайти и избивая ее ножкой от сломанного стола.

Из павильона с перекошенным от ужаса лицом выскочил Джулиан.

– Остановитесь! Остановите это преступление! Господин Бардуз…

Но скаттеры схватили его и затолкали обратно в павильон.

– Вы обязались не вмешиваться в течение переговоров!

Пригвожденная к земле весом Смонни, Клайти дергала ногами и делала отчаянные попытки освободиться. Наконец, это кое-как удалось. Она вскочила с багровым лицом и заорала:

– Слушай ты! До сих пор я была только оскорблена! Но теперь я разозлилась на тебя окончательно и предупреждаю тебя – берегись! – Она рванулась вперед, выхватила у Смонни ножку и отбросила ее прочь. – Набитая дура! Идиотка! Сейчас мы увидим, кто кого!

И, хотя Клайти не была ни столь высокой, ни столь тяжелой, как Смонни, ее корпус и ноги оказались просто железными. Гнев помогал Смонни достаточно долго выдерживать напор этой машины, но в конце концов она не выдержала и упала на песок. Клайти с проклятиями и ругательствами набросилась на нее и принялась бить, пока не устала и не плюхнулась на первый попавшийся стул. Смонни смотрела на нее заплывшими глазами.

– Ну, а теперь, когда вы несколько разрядили обстановку, мы, наконец, можем снова вернуться к нашим баранам, – объявил Бардуз.

– Продолжим переговоры?

– Переговоры? – простонал Джулиан. – О чем здесь теперь можно говорить?!

– Ну, хотя бы… – начал Бардуз, но его уже никто не слушал. Бохост и Роби Мавил утащили Клайти к флиттеру, Смонни уковыляла к свой гичке и беспомощным кулем перевалилась за борт.

Команда «Рондайна» быстро разобрала павильоны, закопала в мокрый песок сломанный стол, и уже через полчаса на берегу лагуны не осталось никакого следа того, что здесь встречались и действовали люди.

3

«Рондайн» взмыл в небо. Но ко всеобщему удивлению Бардуз вдруг взял курс на север, где не было ничего, кроме океана и арктических айсбергов.

– Почему мы летим туда? – не вытерпел Глауен.

– Почему? – удивился Бардуз. – Разве не ясно?

– Мне – нет. Командир Чилк, а вам ясно?

– Ну, если господин Бардуз сказал «ясно», значит, должно быть ясно. Но только не надо смотреть на меня так и ждать объяснений. Вот Флиц, та, наверное, точно знает.

– Нет, – ответила девушка. – После острова Турбен в голове у меня все смешалось.

– Да, эпизод впечатляющий, – согласился Бардуз. – Насмотрелись на выпущенные на волю эмоции вдоволь. Как вы помните, я перед этим отказался раздумывать над вопросом, чего будет, чего не будет – и был абсолютно прав. Попытка предсказать непредсказуемое есть эпистемологическая ошибка, даже в абстракции.

– И потому мы теперь летим на север, – заключил Глауен.

Бардуз кивнул.

– В общем, да. Остров Турбен сослужил свою службу, но встреча закончилась раньше, чем я выяснил все, что надо. Смонни не успела упомянуть ни о субмарине, ни о своем долге, и Намура весьма подозрительно не оказалось рядом. Именно поэтому мы летим на север.

– Все, что вы говорите, по отдельности очень ясно, – продолжал настаивать Глауен. – Но вот ваша логическая цепочка для нас, по-прежнему, остается непонятной.

Бардуз закашлялся.

– Никакой тайны тут нет. Для чего Смонни нужна субмарина? А для того, чтобы удрать из Йиптона в другие миры, будучи не засеченной мониторами. Подводная лодка отвезет ее туда, где она сможет пересесть на свой клайхакер незамеченной. И где же она может найти такое место? Разумеется, только на крайнем севере, где гарантированы изоляция и приватность. Субмарине нужен открытый океан, но клайхакеру нужно нечто поосновательнее воды. И мы найдем эти условия только там, где вода соприкасается со льдами.

Поиски начались прямо к северу от атолла Лютвен по краю ледника. Наконец, где-то в середине ночи детектор инфракрасного излучения обнаружил свечение радиации. «Рондайн» вильнул в сторону, дождался рассвета и стал приближаться к засеченному объекту с севера. Глауен и Чилк, взяв еще пару человек команды спустили флиттер и обследовали местность. Во льдах они скоро обнаружили искусственную пещеру, соединенную с океаном узкой водяной протокой. Правда, док был пуст, субмарины не было. Зато неподалеку преспокойно стояли и клайхакер Титуса Зигони, и флеканпраун Бардуза.

На лед спустились еще десять человек и группа пробралась в док.

Его штат, как оказалось, составляли восемь йипов, которые лениво завтракали в маленьком зале рядом. Их быстро и решительно окружили, не дав ни одному схватиться за рацию и передать сигнала.

Все три корабля полетели теперь на юг. За ними остался взорванный док, а наваленная гора снега и льда навсегда похоронила эту тайну.

Бардуз летел теперь на своем флеканпрауне в компании Флиц; Чилк и три человека команды летели на клайхакере, а Глауен остался на борту «Рондайна» с йипами и остальной командой.

Глауен заметил, что все йипы носили плечевой знак касты умпов.

– Могу я узнать ваше имя? – поинтересовался он у командира.

– Естественно. Меня зовут Файло Ламонт Кудрай.

– Как давно вы стали умпом?

– Уже двадцать лет. Мы элитные войска, как вам известно.

– Значит, вы должны быть не столь многочисленны. Сколько же вас? Сто человек? двести?

– Сто рядовых, двадцать капитанов и шесть командиров моего ранга.

– Есть такой умп, которого зовут Каттерлайн. Он тоже командир?

– Нет, только капитан. Но дальнейшего повышения у него не будет, поскольку он нечист на руку. – Тут йип использовал некий термин, совершенно непереводимый, и обозначавший множество чувств, прикрыв его нелицеприятный смысл знаменитой йиповской улыбкой.

– А как насчет Селиоса? Он тоже капитан?

– Именно так, капитан. Но почему вы о них спрашиваете?

– Когда я был маленьким, они оба находились на Араминте.

– Это было очень давно.

– Но это было.

– Куда вы нас везете? – помолчав, спросил йип.

– На Араминту.

– Где нас убьют?

Глауен рассмеялся.

– Ну, если только вы решите доказать, что действительно совершили великое преступление!

– Я сомневаюсь, что мы сможем это доказать, – серьезно ответил йип.

– В таком случае, я сомневаюсь, что вас убьют.

4

Отплыв от острова Турбен, корабль Смонни свернул на полной скорости на запад и к вечеру был уже в Йиптоне.

Она не теряла ни мгновения, слишком хорошо зная своего врага. Какое-то время она еще рассчитывала, что дело разрешится само собой. Но теперь ждать дольше было нельзя. Она села за рабочий стол, кряхтя и охая от боли, но с наслаждением, нажала кнопку и осторожно произнесла несколько слов в микрофон. В ответ раздалось требование подтверждения пароля, она повторила, услышала сводку и отдала приказания. Пока на этом можно было остановиться.

Смонни с трудом стянула с себя испачканную одежду, приняла ванну, приняла анальгетики и села перекусить устрицами и печенью угря в сладком соусе.

Тем временем из порта вышло большое рыболовецкое судно, которое никоим образом не могло возбудить подозрений ни своей командой, ни оснасткой.

Судно спокойно проплыло на юг и вышло из поля наблюдения мониторов, там палуба его открылась, после чего оттуда выкатился флиттер и ушел в небо. На полной скорости всю ночь он летел на юг, а когда Лорка и Песня снова показались на небе, излучая призрачный бледно-розовый предутренний свет, он прибыл на мыс Фарей, что находится на самой северной оконечности Трои.

Внизу расстилались горы и болота, пещеры и утесы, и скоро флиттер, летевший теперь совсем низко, добрался до обрыва скал, внизу которых отсвечивала зеленовато-серая вода. Это был фьорд Штрома.

Флиттер сел на скалы. Из него вышло пять йипов, каждый с рюкзаком за плечами. Согнувшись под весом нош, йипы бегом помчались к шахте, соединявшей терминалы, где быстро вытряхнули содержимое рюкзаков.

Груз грохнулся о дно, а йипы, как по команде развернулись и бросились бежать назад, к флиттеру. Из служебного здания выскочил человек и крикнул им вслед, приказывая остановиться. Но йипы не обратили на это никакого внимания.

Из глубины шахты послышались звуки пяти взрывов, прозвучавших, как один. Поверхность земли вздрогнула и распалась. Огромный столб камней медленно поднялся, словно в страшном сне, и так же медленно осел на восьмисотфутовое дно фьорда. И когда первые лучи рассвета коснулись скал, то стало ясно, что там, где стоял город Штрома с его рядами узких и высоких домов теперь есть лишь свежий большой шрам на поверхности скалы.

Штромы больше не было. Она ушла в небытие полностью, словно ее никогда и не существовало. Население, не успевшее переселиться на Станцию Араминта, оказалось погребенным под водами залива. Не выжил никто.

Человек, пытавшийся задержать йипов, долго, не веря своим глазам, смотрел вниз на место, где только что стоял его дом, с женой, тремя детьми и тысячелетней обстановкой. Дома не было. Ему показалось, что он сошел с ума. Человек посмотрел на север, где вместо флиттера уже виднелась лишь крошеная точка, вернулся в здание и схватил трубку телефона.

В десяти милях южнее в густом лесу на поляне стоял закамуфлированный ангар. Туда и прилетели после неудачных переговоров на Турбене представители ЖМС. Время было позднее, Клайти вне себя, и потому все решили заночевать здесь, а уже утром, немного успокоившись, вернуться в город.

К телефону подошел Бохост. Он выслушал бешеные речи незнакомца и передал содержание разговора остальным.

Поначалу все сочли это за бред сумасшедшего, галлюцинацией, фантазией, но все же залезли во флиттер и полетели к старинному городу. И когда увидели все сами, зрелище поразило их до немоты мертвой чистотой пространства.

– Мы бы тоже теперь были мертвы, если бы не остановились в ангаре! – прошептал Джулиан.

– Так она и рассчитывала, – тихо ответил Мавил. – Никогда еще мир не знал столь страшного деяния!

Они вернулись в ангар, и дрожащим голосом Клайти объявила, что надо собрать совет и…

– Больше никаких советов! – истерически закричал Кервин Моустик, директор бригады действия. – Мой дом, моя семья, мои маленькие дети, мои драгоценности – все исчезло в мгновение ока! Где наши крейсера! ? Поднимите их! Дайте им выпустить смертоносные снаряды прямо в глотку этому чудовищу!

И никто не осмелился с ним спорить. Два вооруженных крейсера взмыли в воздух и полетели на север. К полудню они были уже на атолле Лютвен. И первым знаком их появления стал выстрел, поразивший дворец Титуса Помпо, располагавшийся за гостиницей «Аркадия». Титус Помпо, бывший Зигони, умер мгновенно. Следующий выстрел уничтожил саму гостиницу и вызвал в воздух корабли противника. По всему небу заметались суда, снуя бессмысленно, но изрыгая потоки пламени и облака ядовитого черного дыма, который опускался и полз по долинам как сонмы ядовитых змей.

Из бамбуковых, тростниковых и пальмовых хижин доносились крики отчаяния и ужаса. Каналы забились лодками и баржами, стремившимися выбраться в чистое пространство океана. Некоторым это удалось, остальные задыхались от дыма, сгорали в огне, если не успевали выпрыгнуть и плыть своим ходом. В доках рыболовецкие суда переполнились кричащими людьми. На судах, где командовали умпы, еще был какой-то порядок; умпы без жалости выбрасывали лишних людей за борт и уходили. Языки пламени вздымались все выше, над атоллом зловещими кольцами вился дым. Тяжело нагруженные лодки медленно отплывали от атолла, ставшего прибежищем смерти. Остальные погибли или от пожаров или утонув в волнах, куда бросались в надежде быть подобранными плотами или судами.

Через три минуты плавал уже весь Йиптон, а непрекращающиеся ветры разносили пламя все больше и больше в разные стороны. Но скоро пища для огня закончилась, и он стал утихать сам собой, поначалу разделясь на сотни отдельных костров. Через час от города не осталось ничего, кроме черных дымящихся потоков, смывавших в море обгорелые трупы. Оба крейсера быстро вернулись обратно на Трою и вновь укрылись в хорошо закамуфлированном ангаре.

Патрульное судно Бюро Б, находящееся неподалеку от атолла, немедленно сообщило о происходящем по назначению, и тотчас был поднят в воздух весь имеющийся транспорт, включая «Рондайна», клайхакера и флеканпрауна. Задействовали даже две случайно оказавшиеся в ангарах туристские яхты.

Спасательные суда метались в волнах атолла и Мармионского побережья, подбирая людей. Операция продолжалась три дня и три ночи, пока никого уже не могло остаться в живых. Выжившее население в количестве двадцати семи тысяч было переправлено на Мармионское побережье, но две трети йипов погибли в огне или в волнах.