Текст книги "Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ)"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 135 (всего у книги 244 страниц)

– Ну что? Мне опять их перекачивать? Каждый раз, как я опоражниваю чан, я теряю один галлон превосходного вина.

– Ваши измерения настолько точны?

– А как же! Мерная линейка размечена на десятые доли галлона, что очень важно для получения хорошего вина. Если, например, для Диффина №4 недольешь или перельешь полгаллона «Горькой Мальвы», то вкус будет совсем не тот.

– И как происходит этот процесс?

– Все очень просто. Я в определенной пропорции закачиваю из чанов вино в смесительный бак, смесительный бак вмещает шестьсот шестьдесят галлонов, что соответствует двенадцати бочонкам или трем секциям. Это очень удобный размер. Потом я подгоняю бочонки к разливочной машине, проверяю содержимое каждого бочонка, заливаю туда ровно пятьдесят пять галлонов, после чего ставлю на место крышку, а машина закрывает и опечатывает бочонок. Я отставляю в сторону наполненный бочонок и беру следующий. И так пока не наполню все двенадцать. Эти бочонки стоят у стены, пока я не получу заказ, после чего я гружу их в контейнерные секции и отправляю в космопорт.

Шард посмотрел на стену.

– Сейчас у вас очень маленький запас, – заметил он.

– Да, считай, никакого запаса и нет. Все было распродано во время Парильи.

– И отправлено в космопорт?

– А как же.

– И уже уехало?

– Думаю, что да.

– И в одном из этих бочонков вполне могло быть тело?

Нион начал было говорить, но вдруг замолчал на полуслове. Он взглянул в сторону смесительного бака и было похоже, что у него перехватило дыхание. Когда он снова взглянул на Шарда, краска на его щеках сменилась серым цветом.

– Могу поклясться, что именно это и произошло.

– Хм. Как так?

– Утром в Орт я начал наполнять бочонки из того, что у меня осталось в чанах, когда я кончил, то обнаружился остаток в тринадцать галлонов.

Глауен повернулся и пошел прочь с винного двора. Нион и Шард посмотрели ему вслед. Нион тяжело вздохнул и снова повернулся к смесительному баку.

– Сначала я очень удивился это ошибке. Я не мог понять, как такое могло произойти, когда я измеряю до десятой доли галлона. Сколько весила девочка?

– Это бы мог сказать Глауен, но его сейчас нет. Думаю, около пятидесяти килограммов.

– Таким образом, она по объему занимает менее тринадцати галлонов вина, а я-то все не мог понять откуда взялись остатки! Теперь мне все ясно.

– Кто знает, как наполнять и запечатывать бочонок?

Нион сделал резкий неопределенный жест.

– Да кто угодно: студенты винодельческого отделения, те, кто работал на одном из шести винных дворов, да любой, кто видел, как я это делаю. Я вот что скажу. Вот этими двумя руками я бы задушил того, кто испортил такое прекрасное вино! Надо быть совсем конченным человеком, чтобы совершить такое!

Шард склонил голову, изображая полное согласие.

– Вы правы, это, можно сказать, двойное преступление. Я полностью присоединяюсь к вашему негодованию.

– Мы когда-нибудь поймаем этого преступника?

– Я могу только сказать то, что мы уже продвинулись в нашем расследовании. С другой стороны, что касается бочонка, мы его может отследить?

– Это должна быть «Грасиоза», и с момента начала Парильи я отправил пятьдесят или шестьдесят таких бочонков в самые разные концы. Практически невозможно будет найти испорченный бочонок.

– На бочонках есть серийные номера? Или какой-нибудь другой код?

– Нет. Это просто добавит мне бумажной работы, а толку от этого не будет никакого.

– Если не считать подобных случаев.

– Такого больше не случится, по крайней мере, пока я жив, – ударил кулаком себя в грудь Нион. – Я был слишком добреньким и простодушным! Я доверял людям со сгнившими мозгами! Они смотрели на меня и дышали тем же самым воздухом! А я выдавал им свои секреты и все, что у меня было! И после этого они со мной такое проделали! Нет, больше такого не будет.

– Ситуация некрасивая, – согласился Шард. – И все же мы не должны отбрасывать вместе с плохим и хорошее. Невинные не должны страдать из-за преступников.

– Посмотрим.

– И еще одно; здесь ваш совет нужен как никогда. Лично я считаю, что не стоит давать случившемуся широкую огласку. Я бы порекомендовал вам помолчать о том, что здесь произошло, а то вы не сможете продавать вашу прекрасную «Грасиозу» еще многие годы, а ваш винный двор превратится в постоянный объект для шуток.

Румяное лицо Ниона снова приобрело какой-то серый оттенок.

– И все же… рано или поздно, но кто-то все-таки сделает это ужасное открытие.

– Мы можем только надеяться, что это будет поздно, а не рано. Когда настанет время, мы сможем взять ситуацию в свои руки, и тогда будем надеяться, что на этот нюанс не обратят особого внимания. А если и обратят, то мы всегда можем свалить это на портовых бандитов.

– Да, правильно, – согласился Нион. – Ах, ты, горюшко-то какое! И что только творится!

7

По приказу директора Бодвина Вука все сотрудники Бюро В, включая капитанов, сержантов, младших сержантов, внештатных сотрудников и кадетов, собрались в актовом зале Нового Агентства. Точно в назначенное время по залу прошел Бодвин Вук, уселся на кафедре и обратился к своим подчиненным.

– Сегодня вечером я получил последние данные по расследованию дела Сессили Ведер, и эти данные заставляют призадуматься. Так как расследование еще продолжается, то информация, содержащаяся в моем заявлении, будет, как и должно быть, по возможности полной на данный момент.

Как всем известно, исчезновение Сессили Ведер всех нас сильно озадачило. Сейчас информация из разных источников несколько прояснила происшедшее. Если быть кратким, то Сессили после того, как переоделась, была вызвана на встречу каким-то ложным посланием.

Она и похититель направились вдоль берега на юг. Через два часа похититель вернулся один.

Мы вынуждены придти к заключению, что кто-то, кого она хорошо знала, увел Сессили на берег, там убил ее и пустил ее тело по течению.

Мое заявление закончено. А сейчас я бы попросил вас не обсуждать данный случай ни с кем, кто не имеет отношения к Бюро В, так как разные догадки, скандалы и слухи только повредят продолжающемуся расследованию. Вы можете пересказать мое заявление, но не больше. Я ясно выразился? Нарушившие это мое распоряжение глубоко об этом пожалеют. Все.

Когда Шард и Глауен выходили из зала, их догнал Кеди Вук.

– Вас срочно просят подняться в кабинет директора. Не спрашивайте меня зачем, я всего лишь посыльный.

Глауен и Шард поднялись на второй этаж в кабинет директора. Тот поприветствовал их взмахом руки.

– Садитесь где кому нравится. Это неофициальный разговор. Кеди, если не возражаешь, принеси нам чайничек, а потом можешь идти.

Бросив ледяной взгляд в сторону Глауена, который был ниже его по званию, Кеди подошел к буфету и занялся чайником и кипятком, потом повернулся и собрался было уже выйти. Бодвин Вук, заметив скованность Кеди, сказал:

– Секундочку. Ты, если хочешь, можешь остаться тоже и добавить свою мудрость к нашей. Мы хотим сейчас хорошенько пораскинуть мозгами и с удовольствием примем любую помощь.

Кеди отрывисто кивнул головой.

– Как скажете, сэр.

Бодвин Вук повернулся к Шарду:

– Ну, как прошло мое заявление?

– Я бы сказал, хорошо. Никто не может тебе ни в чем возразить.

– Значит, все прошло как положено. А теперь вернемся к нашему расследованию. Я вижу два направления, по которому оно может пойти дальше. Первое – это те кусочки материала, которые вы нашли в грузовике. Мы хотим произвести их анализ и попробовать выяснить их происхождение. Второе, я сегодня получил очень примечательное послание от йипи Замьяна.

Он подождал, пока Кеди разольет чай, потом сел.

Бодвин Вук откашлялся и посмотрел на лежащий перед ним листок бумаги.

– Вот это послание:

«Уважаемому директору следственных органов.

Глубокоуважаемый сэр:

Надеюсь, что ваша работа продвигается хорошо и преступления как здесь, так и везде скоро прекратятся. Примите мои заверения в готовности помочь вам.

Пишу вам, чтобы сообщить, что дела у меня идут хорошо. Как я вам уже говорил со всей откровенностью, я очень сожалею, что не стал расследовать произошедшие тогда странные события и не попытался найти им достоверных объяснений. Но, пожалуйста, вспомните! Я сказал вам, что еще подумаю над тем, что произошло. Я подумал, подумал хорошо, и мои усилия увенчались успехом, если, конечно, я в чем-то не ошибся или если вы не сумеете найти небольшую сумму, чтобы доказать некоей персоне, что она подвергала себя большому риску не за простое «спасибо». Вы настоящий порядочный человек! Вспомните в конце концов об этом! Успех стоит денег! Но это все равно будет дешево, в сравнении с результатом.

И еще одно. Мне бы не следовало это говорить, но я все же скажу: вам стоит поторопиться: потому что этот джентльмен может попросить деньги и в другом месте. Может быть, такое поведение в чем-то и является дурным, но денег дурных не бывает. Это маленькая шутка, но как она верна! Во всяком случае, было бы разумно к завтрашнему утру дать мне знать о вашем решении, не забывая в своих щедротах и меня.

Как всегда, ваш искренний друг и помощник

Замьян Лемев Габрискиес».

– Запросы Замьяна безыскусны, следовать за его мыслью – одно удовольствие, – заметил Бодвин Вук, подняв глаза от листка бумаги. Он прозрачен, как стекло, ни у кого не может возникнуть никаких сомнений в его желании, но он ласков, как кошка, укравшая молоко. Без сомненья, он считает нас такими же простыми. – Он разжал пальцы и позволил листку с посланием упасть на стол. – И все же, мы не поэты и не социологи, поэтому нам не стоит впадать в телячьи нежности. Глауен, ты особенно активно занимаешься этим делом. Каково твое мнение?

– Я бы не назвал это мнением, а так, размышления.

– В данном случае и это подойдет. Выкладывай.

– Во-первых, тон у Замьяна изменился так, будто теперь у него есть на продажу что-то новое и вполне определенное. Возможно, эта «определенная персона» так же работает на кухне или в продуктовой кладовой недалеко от грузовых ворот, назовем его источник информации. И вот эта персона обладает информацией, которую Замьян или просто просмотрел, или не сумел получить.

– Эта информация и связала их вместе. Замьян – идет впереди и пытается договориться с одного конца, в то время как эта самая «персона» пробует с другого, то есть пытается заняться шантажом. Возможно, они даже договорились поделить прибыль. А каков твой анализ произошедшего, Кеди?

– Извините! Я не слишком много задумывался об этом случае, так как меня отвлекали другие обязанности… из-за этого я очень по-дурацки себя чувствую.

– Ты намекаешь на патрулирование общежития? – с бесцветной улыбкой ответил на это замечание Бодвин Вук. – Кто знает? Может быть, вы спасли нас от бунта визжащих йипи, а то и от чего-нибудь похуже, если, конечно, что-то худшее возможно. Как только они позабывают «Да, сэр» и «Нет, сэр», то сразу превращаются в очень неприятных клиентов. Хотя, они могут остаться и вежливыми, и тогда это будет выглядеть так: «Извините меня, сэр, задержитесь на секундочку, я сейчас перережу вам глотку». Ну, ладно, Кеди, твоя галантная жертва сохранила нам покой. Она не прошла напрасно!

– Конечно, – заметил Глауен. – Я сплю намного спокойней, когда знаю, что Кеди и Арлес охраняют мой покой.

– Тема хороша, – заметил Бодвин Вук, – но давайте вернемся к Замьяну и его интригам. А что ты думаешь на этот счет, Шард?

– Продолжу с того, на чем остановился Глауен: мы имеем Замьяна и «некую персону», которая работает на кухне или в продуктовой кладовке. Что могла эта «персона» видеть такого, что не видел Замьян? Она могла видеть убийцу, когда тот поджидал Сессили. Или Замьян мог сказать ему, что в грузовике что-то происходит. Они заметили, что грузовик уехал, и решили подождать его возвращенья. Возможно, Замьян был занят, и возвращение грузовика видела эта самая «персона».

– Именно так! – воскликнул Бодвин Вук. – Я тоже именно так и представлял себе происшедшее. Замьян в данном случае намекнул, что хочет нам помочь, но у него на это не хватило способностей. Или же «персона», о которой идет речь, решила разыграть эту карту сама, или просто оставить Замьяна ни с чем. Судя по этому письму, Замьян собирается в любом случае получить свою долю или от нас, или путем шантажа. Он не думает о том, что мы тоже можем проследить эту линию самостоятельно и никому ничего не платить, – Бодвин Вук открыл ящик стола и достал оттуда папку. – Вот показания от кухонных подсобников. На кухне присутствовало четыре йипи: Замьян и еще трое. Двое из них постоянно были заняты сервировкой и могут быть отброшены. Замьян и Ксаланав были на более ответственном посту и имели доступ к продуктовой кладовке. Таким образом, я полагаю, что Ксаланав и есть эта «некая персона», и предлагаю пропустить его через пресс чем скорее, тем лучше: скажем, завтра же утром.

– В какое время?

– За час или два до полудня.

– А что с Замьяном?

– Мы возьмем их по отдельности. Если нам хоть чуть-чуть повезет, то Ксаланав раскроет для нас этот случай.

Некоторое время все четверо сидели и обдумывали сказанное, затем Шард сказал:

– Возможно, вы чересчур оптимистичны. Не забывайте, грузовик по возвращении был припаркован к другим воротам, поэтому Ксаланав не мог ничего рассмотреть из кладовки.

– В таком случае, почему бы ему не прокрасться немного поближе, чтобы рассмотреть получше? Я бы поступил именно так.

– К тому же не забывайте, что водитель почти непременно был в костюме.

– И это верно, но мы знаем кое-что о костюмах. Это еще одно направление нашего расследования. Во всяком случае, завтра мы добьемся правды от Ксаланава. А теперь, что у нас насчет этого кусочка меха, волос или что там было?

– Похоже, что это клочок от мохнатого коричневого материала: например, от грубой мешковины или искусственного меха.

Бодвин Вук посмотрел в потолок.

– Насколько я помню, у сатира Латууна ноги были покрыты таким материалом. Шесть Дерзких Львов, гордость Араминты, когда болтались, шатались, натыкались, приставали и глотали вино, носили костюмы из именно такого материала.

– Я пил очень мало вина, – немедленно заявил Кеди.

Бодвин Вук не обратил на это его замечание никакого внимания.

– Я видел казака-разбойника в меховых штанах, да еще великана-титана в меховой куртке.

– У Гиганта был одет каркас размерами с ширину плеч Дальреми Диффина, – заметил Шард, – он не мог воспользоваться грузовиком.

И опять Бодвин Вук не обратил на замечание никакого внимания.

– Несомненно, были и другие костюмы, но оставим это, пока не покончим с расследованием того, что знает Ксаланав. Младший сержант Кеди и кадет Глауен, вот вам приказ: завтра утром идите в общежитие, официально задержите Ксаланава и приведите его сюда, ну, скажем, за два часа до полудня. Это вполне всех устроит, – Бодвин Вук поднялся. – Сегодня был утомительный день, и я пошел спать.

8

Не успел Глауен покончить с завтраком, как пришел Кеди.

– Я сейчас, – сказал Глауен. – Я никак не ожидал, что ты придешь так рано. Хочешь чашечку чая?

– Нет, спасибо, – и добавил голосом, в котором звучали недовольные нотки. – Я знал, что будешь не готов, потому и пришел на десять минут раньше.

Глауен удивленно поднял брови.

– Но я буду готов меньше чем через десять минут. На самом деле, мне осталось только накинуть куртку.

Кеди осмотрел его с ног до головы.

– Не пойдешь же ты вот так. Где твоя форма?

– Чтобы идти в общежитие? Одевать форму?

– Мы идем по официальному делу. Мы с тобой будем представлять Бюро, – сам Кеди был одет по всем правилам в форму сержанта.

Глауен взглянул на Шарда, но тот глядел в окно.

– Ну, хорошо. Наверное, ты прав, – согласился Глауен, – подожди минуточку. Все равно, я успею вовремя.

Одетые по всей форме, они зашагали в сторону общежития. На входе Кеди спросил Ксаланава, и привратник позвонил в комнату кухонного работника. Никто не ответил. Дальнейшие поиски показали, что Ксаланава нет ни в его комнате, ни на территории общежития.

Привратник высказал предположение:

– Может быть, он работает вторую смену в отеле? Раза два в неделю он такое проделывает.

После звонка на кухню выяснилось, что его нет и в отеле.

– Он вчера работал в вечернюю смену до полуночи, – ответил кухонный управляющий. – Я не жду его раньше полудня.

– Спасибо, сэр, – ответил Кеди. – Вы нам очень помогли.

– Подожди! – остановил его Глауен. – Спроси, не звонил ли кто-нибудь вчера вечером Ксаланаве или не случилось ли вчера чего-нибудь необычного.

Кеди, нахмурившись, взглянул на Глауена, но все же задал соответствующий вопрос. Ответ последовал неуверенный, но отрицательный. После этого Кеди позвонил Бодвину Вуку и объяснил ему сложившуюся ситуацию.

– Найди Намура, – сказал Бодвин Вук. – Объясни ему что произошло и попроси найти Ксаланава. Если у него возникнут вопросы, то можете позвонить мне.

Расследование Намура не прибавило никакой информации. Ксаланав вышел из кухни отеля Араминта около полуночи, и с тех пор никто, кто мог это сделать, его не видел.

Когда Кеди и Глауен, согласно инструкциям Бодвина Вука, пошли искать Замьяна, их ждал очередной неприятный сюрприз. Замьяна, так же как и Ксаланава, не удалось обнаружить на территории станции Араминта. Он сел на борт утреннего парома, который отправлялся в Йипи-Таун. Тщательно изучение списка пассажиров показало, что Ксаланава там не было. Таким образом, в Бюро В пришли к заключению, что на Ксаланава напали в темноте на задворках отеля, оттащили его к хозяйственным постройкам, а потом сбросили в океан.

9

Прошел день, потом ночь. Рано утром, еще в темноте, Шард выскользнул из Дома Клаттуков и зашагал по проспекту Венсей к океану.

Стояла тишина, нарушаемая только скрипом шагов Шарда по покрытой гравием дорожке. Высокое небо было подернуто тончайшей морозной дымкой. Лорка и Песня, пройдя половину своего пути к западу, плавали в розоватом ореоле.

С прибрежной дороги Шард повернул налево и через несколько минут оказался на аэродроме. В конторе его встретил Чилк, который явно еще не до конца продрал глаза.

– Нет, это время суток не для меня, – подавленно сообщил он вместо приветствия. – Эта роса и пение ранних пташек только раздражают. На мой взгляд, кроме завтрака по утрам не бывает ничего хорошего.

– Я рад, что ты бодр и доволен.

– Я-то? Думаю, это потому, что худшее уже позади. Ты не успеешь набрать еще и пяти метров высоты, как я буду уже опять в постели.

Оба пошли к флаеру, который стоял в полной готовности между ангарами. Чилк молча наблюдал, как Шард проводил обычную предполетную проверку.

– Все в порядке, – сказал Шард, – даже оружие заряжено.

Чилк криво усмехнулся.

– Ты мог бы обнаружить неисправную топливную ячейку или неполадки в посадочном двигателе, или плохой предохранитель в рации, но оружие заряжено. Это я гарантирую. Можно спросить, куда ты направляешься, так как по всем правилам я должен это сделать? И к чему такие хитрости, хотя об этом я уже спрашивать не обязан?

– Спросить-то ты можешь. А я даже отвечу. Я хочу устроить себе выходной и провести его в Йипи-Тауне, но если кто будет меня спрашивать, то я в патруле.

– А с чего это кому-нибудь об этом спрашивать?

– Насколько я понимаю, мне нет особой необходимости ехать туда. Но я питаю слабость к атоллу Лютвен, и, если все пойдет хорошо, что мало вероятно, так как в Йипи-Тауне ничего хорошо не проходит, то я вернусь до полуночи.

– Удачи. И передай от меня привет Умфау.

Шард поднял флаер в воздух, вылетел к океану, и направился на северо-восток, где небо уже начало розоветь. У него за спиной Лорка и Песня высвечивали на воде розовую дорожку, которая постепенно исчезала.

Впереди на воде лежала огромная плоская серо-коричневая масса: Атолл Лютвен: узкое кольцо островов, окружающее просторную лагуну. Сейчас это кольцо под давлением застаивающегося Йипи-Тауна уже потеряло свой первоначальный вид. Сквозь дымку начали просматриваться детали: сеть металлического цвета каналов внезапно сверкнула серебром в изменчивых утренних лучах.

Внизу на поверхности океана начали появляться рыбачьи лодки: хрупкие сооружения из связанных бамбуковых пучков, движимые парусами из материала, напоминающего фетр.

Стали различимы мелкие детали Йипи-Тауна. Неустойчивые постройки в два, три, четыре этажа поддерживали просторные крыши, каждая из которых состояла из тысячи небольших кусков, различных оттенков бледно-коричневого цвета: бежевый, болотный, песчаный, кофе с молоком. В укромных уголках, расщелинах, тупиках виднелись небольшие кустики бамбука, а на тщательно обработанных прибрежных полосках по краям островов росли кокосовые пальмы.

Прорезавшие Йипи-Таун каналы прокладывались без всяких планов и системы, иногда они выходили в океан, иногда скрывались в тоннелях под теми или иными строениями. По каналам, словно эритроциты по артериям, лениво двигались лодочки. Другие лодки мерно покачивались у причалов, из их маленьких жаровен поднимались струйки дыма, которые, клубясь и извиваясь, исчезали в тихом утреннем воздухе.

В южном конце Йипи-Тауна возвышалось причудливое здание гостиницы «Аркадия»: пятиэтажное строение, с сотней покачивающихся балконов, с садом на крыше, где вечерами при свете разноцветных фонарей собирались на обед туристы, которых юноши и девушки йипи развлекали акробатическими номерами. Эти акробатические представления сопровождались мелодичной музыкой флейт и маленьких колокольчиков.

Около отеля в океан врезался причал, к которому приставали паромы, приходящие со станции Араминта. За ним располагалась небольшая взлетная полоса, покрытая прочным шершавым покрытием, состоящим из кусочков мрамора, обломков морских раковин и кораллов, покрытых составом из морских моллюсков. Шард приблизился к посадочной полосе со стороны моря, старательно избегая полета над Йипи-Тауном, чтобы держаться как можно подальше от Великой Клоаки – еще одной достопримечательности атолла. Великая Клоака был признанным чемпионом по вони во всей сфере Гаена.

Полушутливый анализ состава запаха вокруг Великой Клоаки был написан одним из ученых, остановившихся в Доме Бродяги.

Ингредиенты – Количество на сто частей

Человеческие выделения – 25

Дым и паленые кости – 8

Рыба (свежая) – 1

Рыба (тухлая) – 8

Гниющие кораллы (очень тяжелый запах) – 20

Вонь от каналов – 15

Сухие кора, ветки и бамбук – 8

Какодиловая смесь – 13

Неопределенная вонь – 2

Туристов никогда не предупреждали заранее об особенностях Великой Клоаки, так как их шок и замешательство являлись неисчерпаемым источником удовольствия для тех, кто был уже знаком с местной обстановкой. Во всяком случае, в этой атмосфере носы очень скоро теряли всякую чувствительность.

Шард осторожно опустил флаер и вылез на посадочную полосу. Мельком взглянув на Великую Клоаку, он закрыл флаер, хотя, благодаря приказам Умфау, Титуса Помпо, воровство здесь было большой редкостью.

Шард поднялся по лестнице на веранду отеля. Два мальчика в белых передниках с разрезами по бокам, в расшитых рубахах, в белых перчатках и белых цилиндрических шапочках, подскочили к нему, чтобы принять багаж. Обнаружив, что у вошедшего нет багажа, они сначала застыли в удивлении, затем отвесили приветственные поклоны и удалились, по пути обмениваясь удивленными замечаниями. Шард пересек террасу и вошел в широкий холл. Бамбуковые стены были выкрашены белой краской. Украшенные зелеными и синими узорами циновки покрывали пол. Сплетенная из мягких белых прутьев мебель, была покрыта чехлами цвета морской волны. Шард был приятно удивлен: по своему первому посещению он помнил темный полированный бамбук и спартанскую мебель, которую нельзя было назвать ни чистой, ни удобной.

В этот ранний час лишь несколько гостей отеля спустились из своих комнат. Примерно дюжина из них завтракала на террасе, остальные собрались в кучу в центре холла и обсуждали свои планы на день.

Шард подошел к регистрационной стойке. Там сидели четыре чиновника в белоснежной накрахмаленной форме. В левом ухе у каждого из них на серебряной цепочке свисала черная жемчужина, знак члена личного штата Умфау, Умпа. Один из них, мужчина средних лет, важный и приятной внешности, подошел к Шарду, чтобы обслужить его.

– На какой срок собираетесь задержаться у нас, сэр? – спросил он.

– На очень короткий. Я капитан Шард Клаттук из Бюро В со станции Араминта. Пожалуйста сообщите Титусу Помпо, что я хочу коротко переговорить с ним по официальному вопросу, как только ему это будет удобно. На самом деле, у меня очень срочный вопрос, поэтому, я бы попросил, принять меня как можно скорее.

Чиновник взглянул на своих коллег. Те бросив взгляд на Шарда и оценив серьезность ситуации срочно занялись своими делами, предоставив товарищу самому решать эту необычную проблему.

– Сэр, я лично прослежу, чтобы на это сообщение было немедленно обращено внимание Умфау.

Какие-то интонации в ответе клерка привлекли внимание Шарда.

– Что это значит?

– Послание будет доставлено в канцелярию Умфау, – улыбаясь объяснил чиновник, – Вне всякого сомнения соответствующий служащий из штата Умфау очень скоро, возможно даже сегодня, доставит вам соответствующую форму, в которой вы сможете подробно объяснить смысл вашего вопроса.

– Вы не совсем меня поняли, – возразил Шард, – Мне не нужны никакие формы: я хочу, как можно скорее, переговорить с Титусом Помпо. Даже, если это произойдет сейчас и то, это будет не так быстро, как хотелось бы.

Улыбка на лице Клерка стала каменной.

– Сэр, позвольте мне объяснить вам более ясно. Вы не кажетесь мне таким уж новичком в официальных делах. И все же, вы хотите, чтобы я побежал в спальню к Умфау, потряс его за плечо и закричал: «Вставайте, сэр, быстро выпрыгивайте из постели! Один джентльмен хочет с вами поговорить!» Должен предупредить вас, что это просто неосуществимо.

Шард сухо кивнул.

– Вы очень хорошо все объяснили. Можно у вас попросить листочек бумаги?

– Конечно. Пожалуйста, сэр.

– Как ваше имя?

Клерк настороженно поднял брови.

– Меня зовут Эуфорбиус Лелианто Джантифер.

Шард быстренько написал что-то на бумаге, затем сказал:

– Пожалуйста, поставьте дату и подпишите этот документ. И попросите своих коллег расписаться тоже, как свидетелей и соучастников.

Теперь посерьезневший чиновник начал читать документ, вслух бормоча его содержание:

– Я, Эуфорбиус Лелианто Джантифер, подтверждаю, что утром в указанны день, я отказался сообщить Титусу Помпо, что капитан Шард Клаттук из Бюро В станции Араминта прибыл для переговоров с ним по срочному и официальному вопросу. Я признаю, что бы предупрежден о том, что капитан Клаттук не может ждать пока будут осуществлены все стандартные формальности, а должен немедленно вернуться на станцию Араминта, и что в наказание за мой поступок паромное сообщение между Йипи-Тауном и станцией Араминта может быть прекращено на неопределенный период, или до выплаты штрафа в одну тысячу солов.

Он с открытым ртом оторвал глаза от бумаги.

– Именно так, – сказал Шард, – подпишите бумагу, и я пойду. После этого подойдет еще один паром, чтобы забрать туристов из отеля и на этом сообщение прекратится. Пожалуйста, подпишите, хотя особой необходимости в этом и нет, у меня и так достаточно свидетелей вашего поведения.

Чиновник оттолкнул от себя бумагу и вымучено улыбнулся.

– Не надо, сэр, не надо. Вы прекрасно и сами понимаете, что этот документ просто смешон.

– Я пойду на террасу позавтракать, – сказал Шард, – когда я закончу завтрак, я вернусь на Араминту, если, конечно, не получу определенного ответа от Титуса Помпо.

Теперь немного приободрившись, чиновник Эуфорбиус ответил:

– Вы и в самом деле очень настойчивы, сэр. Но я посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо.

Шард вышел на террасу, выбрали себе плетеный столик под светло-зеленым зонтиком и заказал себе завтрак из пикантных йипских блюд.

Он уже заканчивал свой завтрак, когда на террасе показались трое йипи, относящихся к умпам – личной охране Умфау, и подошли к его столику. Старший группы остановился перед Шардом и отвесил легкий поклон.

– Сэр, вас, прямо сейчас, просит на аудиенцию Титус Помпо.

Шард поднялся из-за стола.

– Проводите меня.

Умпы направились к выходу с террасы, а Шард последовал за ними. Они прошли через холл, вошли в лабиринт коридоров, проходных залов, прошли вверх и вниз по скрипучим бамбуковым лестницам, прошли под самой крышей, где верхушки пальм пропускали солнечные лучи, спустились вниз, где был слышен плеск волн лагуны о бамбуковые столбы и, наконец, вошли в комнату, устланную розовым ковром с темно-красными и синими узорами, с диванчиком задрапированным светло розовым чехлом, с двумя маленькими столиками, на каждом из которых стояла лампа с абажуром, отбрасывающая неяркий свет.

Шард не спеша осмотрелся по сторонам и то, что он увидел ему не понравилось. Некоторое время он рассматривал диванчик, затем перевел внимание на противоположную стену. Стена была сплетена из бамбуковых стволов и в ней было небольшое около двух дюймов квадратное отверстие, которое выходило в темную пустоту, или по крайней мере так ему показалось.

Капитан умпов указал на диванчик и сказал:

– Садитесь и спокойно ждите.

Умпы ушли, и Шард остался один. Он стоял и прислушивался. Кроме слабого всепроникающего звука ничего не было слышно.

Шард снова осмотрел диванчик и стену напротив него. Он повернулся и подошел к боковой стене. Очевидно за ним наблюдали, возможно даже через щель. Хотя для этого не было никакого резона, разве что ради развлечения команды умпов.

Шард прислонился к стене и приготовился ждать. Он понимал, что ждать все же придется, но если он покажет свое нетерпение, то ждать придется еще дольше. Он закрыл глаза и сделал вид, что задремал.

Проходили минуты; десять, затем пятнадцать.

Когда прошло полчаса, Шард зевнул и потянулся, потом поразмыслил над сложившейся ситуацией и здравый смысл подсказал ему, что надо ждать, собрав в кулак все свое достоинство.

Прошло еще пятнадцать минут и когда уже «рассеянное равнодушие, окрашенное презрением» начало переходит в «умышленное оскорбление» [Культурологические психологи дали определение понятию «ждать» и определили его изменения в зависимости от культуры. Изменение временного значения этого понятия зависит от многочисленных факторов, и студент без особого труда может выписать многие из них, исходя из собственного опыта, основанного на той культуре, в которой он вырос.

«Ждать» в терминах психологического восприятия варьируется от не ждать вообще до недель или даже месяцев. В одном контексте ждать пять минут означает «непростительное оскорбление»; в другом же месте и в другое время ожидание в три дня может означать проявление благосклонности.

Использование точно подсчитанного времени ожидания, с учетом того, что данная личность прекрасно понимает собственные культурные градации, может применяться для того, чтобы продемонстрировать главенство или для того, чтобы «поставить кого-то на место» при помощи вполне законного метода без применения насилия.