Текст книги "Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ)"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 136 (всего у книги 244 страниц)

Использование ожидания имеет множество различных форм. Например, персона А хочет продемонстрировать свой более высокий статус по отношению в персоне Б, и для этого хочет заставить его прождать целый час. Когда проходит полчаса, и персона Б чувствует себя уже униженной и оскорбленной, А посылает Б поднос с чаем и пирожными, жест от которого Б не может отказаться не потеряв достоинства. Таким образом А заставляет Б прождать целый час, в то время как Б может только поблагодарить А за заботу и беспокойство. При умелом использовании эта тактика может дать великолепные результаты.] за стеной с квадратным отверстием послышался шорох. Потом раздался голос:

– Шард Клаттук, что вам надо от Титуса Помпо?

По непонятным причинам сердце Шарда зачастило, хотя прозвучавший голос был для него совершенно незнаком.

– Кто со мной разговаривает? – спросил он.

– Можете считать, что это слова Титуса Помпо. Почему вы не воспользовались диванчиком, который поставлен для вашего же удобства?

– Это было очень мило с вашей стороны, но мне не понравился его цвет.

– Правда? Это мой любимый.

– К тому же похоже, что диванчик может откинутся назад в тот момент, когда сидящий на нем меньше всего этого ожидает. Я предпочитаю не рисковать и не давать возможностей для подобных проказ.

– У вас очень тяжелый характер!

– Однако, меня можно видеть… У вас, очевидно, есть основательные причины не показываться на глаза.

На несколько секунд установилась тишина, затем голос произнес:

– Согласно вашей просьбе, вам предоставлена аудиенция, давайте не будем терять время на обсуждение очевидных фактов.

Голос был очень нейтральный, с выверенной интонацией и казался механическим, к тому же в нем проскакивали скрипящие нотки, как будто он проходил через систему фильтров.

– Попробую не отвлекаться от дела, – сказал Шард, – недавно на станции Араминта произошло убийство. По этому делу есть свидетель по имени Замьян Лемев Габрискиес. Сейчас он находится на Йипи-Тауне. Я бы хотел, чтобы его нашли и отдали в мое распоряжение.

– Непременно и без всяких колебаний! Но вы должны оплатить эту услугу стоимостью в тысячу солов.

– За выполнение требований, согласованных с законом, вы не получите ни копейки, и вы это так же хорошо знаете, как и я, а, может быть, даже и лучше.

– Я, конечно, знаю законы, но на островах Лютвена действуют мои законы.

– Вы не правы. Я согласен с тем, что вы считаетесь здесь персональным правителем, но это всего лишь отступление от правил, по причине отсутствия установленной власти, которую можно восстановить в любой момент. Эта ситуация допускается только потому, что вы, в основном, соблюдаете установленные правила, за исключением мелких шалостей. Другими словами, вы правите здесь потому, что вам это разрешают, а не потому, что вы имеете на это право. Как только вы отступите от правил и начнете устанавливать свои законы, временное соглашение прекратит свою силу.

– Можете говорить любые слова, – сказал голос, – Но нравится вам это или нет, а атолл Лютвен независим. Вам всем стоит научиться, смотреть в глаза реальности. Всем, начиная с самого Хранителя. Его наказание слишком дерзко.

– Я ничего не знаю о наказании.

– Вы еще не слышали эту новость? Хранитель приказал нам делать все расчеты только в скрипах. Теперь туристам не позволено провозить на острова Лютвен солы: только скрипы, которые потом у нас будут принимать на Араминте в обмен на дозволенные товары.

– Очевидно, оружие не входит в перечень дозволенных товаров, – фыркнул Шард.

– Полагаю, что не входит. Но эта тактика порочна. Мы добудем столько твердой валюты, сколько нам потребуется.

– И как же вы это сумеете сделать?

– Я не собираюсь открывать вам все наши возможности.

– Как хотите, – пожал плечами Шард, – Я прилетел сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать политику. Мне нужен только Замьян.

– И вы его получите. Мое расследование закончено, я тоже считаю его негодяем. Он работал только для своей выгоды, нанося ущерб моим интересам.

– Другими словами, – опять фыркнул Шард, – он отказался поделиться с вами своей добычей.

– Именно так. Он собирался заняться шантажом, думая только о себе. Он постарался, чтобы вы поверили, что шантажистом является Ксаланав. На самом деле, Ксаланав ничего не знал, и тем ни менее был убит.

– Кем?

– На мой взгляд, это не имеет значения. Я не производил расследования в этом направлении.

Однако, насколько заметил Шард, ответ прозвучал не очень охотно.

– И все же я не могу понять вашу позицию. Мне не понятно, хотите или нет вы разобраться в том, что произошло.

– Я не вижу причин раздумывать над всем этим, кроме того что, Замьян, возможно, и сам во многом виноват.

– Эта теория не очень правдоподобна, – заметил Шард, – Если Ксаланав на самом деле ничего не знал о преступлении, то у Замьяна не должно было быть и мысли убивать его или покидать станцию Араминта. Но нет никакого сомнения, что он сбежал с Араминты, потому что перепугался. Если продолжить эту теорию, то…

Шард замолчал.

– Продолжайте, – мягко сказал голос, но даже все электронные приспособления не смогли скрыть прозвучавшие в нем нотки насмешки или дикого ликованья.

– Ровно как и у вас, у меня нет настроения много размышлять над этими вопросами, – сказал Шард, – Я жажду только услышать то, что мне скажет Замьян.

– Так вы хотите Замьяна? Идите по коридору, потом спуститесь по лестнице. В комнате, которая будет сразу направо от вас, вы найдешь Замьяна и умпов, которые проводят вас к флаеру.

– Не буду больше отнимать у вас время. Большое спасибо за вашу доброту.

Из прорези не донеслось ни звука. Шард так и не смог понять стоит ли там еще кто-нибудь и наблюдает за ним из темноты или нет.

Шард развернулся и широким шагом вышел из комнаты. Он прошел по коридору и спустился по лестнице. Внизу, справа от себя он обнаружил бамбуковую дверь, выкрашенную в темно-красный цвет, и толкнул ее. Сидевший на скамейке в комнате умп вскочил на ноги.

– Вы за Замьяном?

Шард осмотрел комнату.

– Где он?

– Вон там в дыре, для сохранности. Он был подсобником на кухне? Не рассчитывайте, что он опять сможет выполнять такую работу, Мы им немножко попользовались.

Умп подошел к тому месту, где с ворота в дыру в полу уходила веревка и повернул рукоятку. Шард заглянул в дыру. Внизу он увидел волнистую поверхность черной слизи, омываемой ручейком воды из лагуны. Веревка была привязана к голове нагого человека, погруженного в слизь. Его руки были связаны за спиной, рот закрывала тряпичная повязка. Он извивался пытаясь уклониться от нападения существ, которые казались неким гибридом крысы и ребенка. У существ была пятнистая темная шкура и остренькие нечеловеческие мордочки. Они грызли то, что осталось от ног жертвы и пытались вгрызться в ее живот. Они неохотно оставили эти попытки после того, как умп при помощи ворота и веревки, привязанной к волосам бедняги, поднял его на слизью.

Сначала над полом показалась голова Замьяна, потом постепенно появился и весь торс.

– Над ним немного потрудились йуты, – сказал умп, – Даже не знаю, на что он вам может пригодиться.

– Может быть, и ни на что, – согласился Шард.

Замьян все еще был жив. Он узнал Шарда и издал нечленораздельные звуки заглушенный повязкой.

Шард подпрыгнул к нему и сорвал повязку.

– Замьян! Ты меня слышишь?

– Он не может говорить, а еще меньше думать, – сказал умп, – Он был одурманен с помощью найена, для того, чтобы он все рассказал Умфау. Теперь в нем ничего не осталось. Здесь все что осталось и хорошее, и плохое. Но, все равно, он – ваш, можете забирать.

– Подожди минуточку, – сказал Шард, – Замьян! Это – Шард! Скажи мне что-нибудь!

Замьян издал хлюпающие бессмысленные звуки.

– Замьян, отвечай! Кто вел грузовик? Кто убил девочку?

На лице Замьяна появилось осмысленное выражение. Он открыл рот, голос его стал несколько громче.

– Когда он вернулся, я видел его мех. Но головы не видел.

– Кто это был? Ты знаешь его имя?

– Забирай его, если хочешь, – сказал Умп, – Он мне больше не нужен.

– Еще минутку, – сказал Шард и снова повернулся к Замьяну, – Назови мне его имя!

Умп отошел от ворота. Катушка ворота заскрипела, веревка начала раскручиваться, и Замьян исчез в дыре. Шард издал стон, закрыл глаза и изо всех сил постарался сдержаться, чтобы не наброситься на умпа. Потом капитан заглянул в дыру. Йуты уже вернулись и снова принялись грызть Замьяна, а тот сидел и растерянно смотрел на них.

Шард отвернулся.

– Я пошел к своему флаеру, – спокойным голосом сказал он, – Здесь мне больше делать нечего.

10

А тем временем Глауен проснулся, в одиночестве позавтракал и провел утро за уроками, готовясь к возобновлению занятий в Лицее.

За час до полудня ему позвонили.

– Глауен Клаттук слушает.

– Глауен, это Миранда, – ответил тоненький детский голосок, – Я обнаружила нечто очень странное и хотела бы с тобой об этом поговорить.

– Конечно, давай поговорим. Выкладывай, что у тебя.

– Глауен! Это не телефонный разговор.

Голос Миранды вдруг стих.

– Миранда! Ты меня слышишь? – закричал Глауен.

– Я посмотрела через плечо. Я стала очень нервно реагировать на звуки. Но в данном случае это не помешало, так как пришла моя мама.

– Хорошо, давай поговорим. Мне подойти в Дом Ведеров?

– Нет. Я встречу тебя на проспекте, примерно через десять минут.

Глауен пришел на место встречи на минуту раньше и стоял и наблюдал, как Миранда бежит по дорожке от Дома Ведеров. Глауену, показалось, что она очень растеряна и нервничает.

– Миранда, я здесь.

Она резко повернулась.

– Ух… а я тебя сразу и не заметила. Ты меня напугал.

– Извини, – сказал Глауен, – Так что же у тебя случилось?

– Пошли со мной, – сказала Миранда, – Я не хочу разговаривать здесь.

– Как скажешь. Но, по крайней мере, скажи мне хоть куда мы идем.

– В архив.

Они вдвоем пошли в тени деревьев вдоль проспекта Венсей, вдоль прибрежной стороны достопочтенного Старого Агентства.

Пока они шли, Миранда начала говорить. Сначала это были какие-то бессвязные фразы:

– … мне все время кажется, что она сидит где-то рядом, только я ее не вижу… Иногда мне кажется, что я немного сошла с ума или в одно мгновение постарела на десять или двенадцать лет.

– Это понятно, – сказал Глауен, – С того момента, как все это случилось, я тоже чувствую себя старым, как холмы.

Но занятая собственными мыслями, Миранда, скорее всего его и не слышала.

– Мне не нравится, как я себя чувствую – во мне столько ненависти, что даже тошнит… однажды ночью я лежала в кровати и пыталась представить, как все это произошло. Тот, кто это сделал, видел, как Сессили выступала в фантасмагории, но, не дождавшись конца, он пошел к заднему ходу и спрятался в грузовике.

– Откуда ты знаешь про грузовик? – с удивлением спросил Глауен, – Это ведь держится в секрете.

– Я слышала как об этом говорили мама и папа, когда думали, что я их не слышу. Во всяком случае, я подумала об архивных камерах: они должны были заснять его, когда он подходил к грузовым воротам.

– Очень разумно. Даже Бюро В до этого додумалось. Капитан Рьюн Оффоу каждый день изучает снимки.

– Знаю. Он несколько раз брал у меня кассеты.

– Ага, понятно. Ты была в архиве и помогала Бюро В разобраться с кассетами!

Миранда укоризненно на него посмотрела.

– Глауен, ты что, смеешься надо мной? Даже не посмотрев на то, что я хочу тебе показать?

– Ну, не совсем так. Должен признаться, что ты меня очень заинтриговала.

Миранда приняла это объяснение, важно кивнув головой, и они вошли в Старое Агентство.

Глауен и Миранда прошли по широкому холлу, когда они поднимались по ступенькам, звук их шагов отражался от стен, разукрашенных замысловатыми медальонами из железа и зеленого камня.

– Возможно, мне лучше тебе заранее рассказать о том, что я собираюсь здесь найти, – задумчиво сказала Миранда.

– Думаю, я знаю. Ты хочешь найти кого-то, кто пробирался вдоль задней стены «Орфея».

– Кого-то одетого в мех. Как Латуун, или как Дерзкие Львы…

– Так значит, ты знаешь и про мех тоже.

– А почему бы мне и не знать?

– Полагаю, таких причин нет. Особенно, если учесть, что ты что-то нашла.

– Я тебе это покажу!

Миранда с трудом открыла тяжелую дверь, и они вошли в величественное помещение Бюро А. Миранда подошла к прилавку, заполнила карточку требования и бросила ее в щель. Через несколько секунд ее выдали черную коробочку с кассетой.

Они вместе пошли в просмотровую комнату. Миранда приглушила свет и включила воспроизведение.

– Когда я в первый раз проделала это, я никак не могла посмотреть на Сессили. А сейчас я об этом просто больше не думаю. Наверное, у меня стало черствое сердце или что-то в этом роде, – ее голос дрогнул, – Хотя, все это ерунда. Ты не беспокойся. Я не начну плакать или там, падать в обморок.

Глауен потрепал ее по голове и взъерошил волосы.

– На мой взгляд, Ябеда, ты чертовски умна для своего возраста.

– Ты тоже этим отличаешься. А теперь, если не возражаешь…

– Извини. Я буду высказываться осторожней.

Миранда только кивнула.

– Я просматривала все кассеты дюжину раз. Часто они показывали мне одно и тоже место, но под разными углами, чтобы можно было лучше заметить кто там есть. Архивариусы еще не закончили, но почти всех кого нашли уже опознали. Например…

Миранда нажала кнопку и подогнала курсор в низ экрана. Она подвела его к одному из лиц и нажала другую кнопку. Внизу экрана появилась надпись: ГЛАУЕН КЛАТТУК.

– Конечно, я искала не тебя. Я хотела найти кого-то, кто крадется вдоль задней стены «Орфея». Но тот, кто это сделал был очень осторожен и держался вне камер, поэтому я ничего не обнаружила. После этого я попробовала использовать увеличение и стала увеличивать разные участки. Так, наобум, без вся кого плана. И совершенно случайно я заметила вот это.

11

Бодвин Вук и его капитаны собрались в кабинете с высокими потолками на втором этаже Нового Агентства. После обычного несущественного обмена фразами, Бодвин Вук откинулся на черную спинку своего стула и сказал:

– Ну, а теперь я хочу услышать ваши рапорты. Капитан Лаверти.

– Я работал с волокнами материала, которые были найдены в кузове грузовика, – сказал Айзель Лаверти, – Это синтетическое вещество, производимое во внешних мирах, возможно на Соуме. Я получил образцы со всех костюмов из меха. То есть Латууна, Дерзких Львов и других. Результаты оказались несколько неопределенными. Материал полностью совпадает с тем, который находился на ногах у Латууна. Также обнаружено большое сходство с мехом, из которого сделаны шкуры Дерзких Львов. Как эти люди проводили время? Двое из Дерзких Львов, Арлес и Кеди патрулировали забор у общежития йипи. Остальные шесть Дерзких Львов появлялись там и сям, но в интересующее нас время были постоянно на виду у каких-нибудь надежных свидетелей и таким образом оказываются вне подозрений. Латуун или лучше сказать Намур утверждает, что после того, как он протанцевал павану со Спанчеттой Клаттук, побывал в разных местах, но территорию площади не покидал Спанчетта подтвердила это заявления, то же самое сделали и несколько других свидетелей, таки м образом мы так же можем исключить Намура. Таким образом…, – Айзель Лаверти разочарованно развел в воздухе руками, – Что остается? Намуру показал что, его костюм взят из гардероба труппы. Согласно показаниям Флореста материал покупался специально для «первобытных» костюмов, и у него остались один или два обрезка. Я бы не сказал, что наша загадка усложнилась, но, однако, она и не прояснилась.

– Об этом надо будет еще подумать, – сказал Бодвин Вук, – Кто следующий? Шард?

– Я многое узнал в Йипи-Тауне, – сказал Шард, – на самом деле, значительно больше, чем намеревался. Но из всей этой информации к интересующему нас случаю относится лишь малая толика. Я не видел Титуса Помпо, он приложил большие усилия, чтобы оставаться невидимым. Он сам становится загадкой, которую нам надо будет разгадать. Я разговаривал с ним и слышал его преобразованный голос.

Бодвин Сук удивленно поднял брови.

– Преобразованный? Или ты разговаривал с ним, или ты с ним не разговаривал. Объясни нам подробнее.

– Я слышал то, что по-моему было его измененным голосом. Я подозреваю, что когда он говорил, его слова запускались в электронную систему, оцифровывались, а затем преобразовывались в новые звуки. В результате получался голос, примерно такой же, как у электронной системы, читающей с листа. И все же этот голос что-то мне напоминает. Могу поклясться, что я его уже где-то слышал раньше.

– Хорошо, – сказал Бодвин Вук, – Это то, что касается голоса. А теперь расскажи нам что же произошло.

Шард описал свои приключения.

– Кто-то совершил ошибку и Замьян все же сумел передать мне несколько слов. Он вполне четко сказал: «Когда он вернулся, я видел его мех. Но я не видел его головы».

– Ха, – Бодвин Вук, – стукнул ладонью по столу, – таким образом мы не можем пренебречь работой проделанной Айзелем Лаверти!

– Правильно. А еще мы с определенностью можем сказать, что это был не Намур, которого Замьян, естественно, хорошо знал и защищать которого, насколько я знаю, у него не было никаких оснований. Замьян умирал и был в шоке. Нельзя полностью доверять его словам. А что касается фразы «Но не видел головы»… Я полагаю, что убийца снял голову своего костюма, чтобы ему было удобней управлять грузовиком.

– А какие у вас новости, капитан Рьюн Оффоу? – поинтересовался Бодвин Вук. – У вас какой-то очень спокойный вид, и я чувствую, что вы подготовили для нас какую-то избитую истину, которыми так славится род Оффоу.

– В сравнении с деятельными Вуками, мы действительно выглядим довольно вялыми. И все же, если мы вернемся к обсуждаемому вопросу, то, думаю, я могу в какой-то мере пролить свет на нашу тайну.

– И впрямь очень многообещающее заявление. Ну, и что же вам рассказали наши камеры? Действительно ли Намур «подбирал по кусочкам сказочное наслаждение» с миледи Спанчеттой, как он это утверждает, или он предпочел «наслаждение более острое и обильное»? Короче: виноват ли он в этом преступлении?

– По крайней мере, в данном случае, он, похоже, абсолютно чист, – ответил Рьюн Оффоу, – Без всякого стыда он подбирал кусочки и крутился вокруг Спанчетты. Конечно, не все три часа, но большую часть интересующего нас времени. Вычеркните Намура из вашего списка, не взирая ни на какие клочки шерсти. Тоже самое можно сделать и с остальными. Все, кого мы на данный момент подозреваем, делали то, что сказали нам.

Кроме одного. Вчера благодаря моим стараниям и удаче. («Удача» заключалась в том, что по настоянию Глауена сообщение Миранды дошло до Рьюна Оффоу. «Пусть он займется этой новостью! Ему вполне можно доверять, а ты же не хочешь повсюду нажить себе врагов».) Как мы и ожидали, я обнаружил, что перемещения Дерзких Львов были весьма беспорядочными и непредсказуемыми. И все же, я сумел проследить всю восьмерку: Арлес Клаттук и Кеди Вук находились в патруле, и вот у меня копия листа с их росписями. Подпись о том, что они заступили в патруль и подписи каждые полчаса, когда они делали полный положенный круг. Остальных шесть Львов отследить было сложнее, но и с этим у меня не возникло особых трудностей. Итак: восьмерых Дерзких Львов, как и Намура, можно вычеркнуть из списка. И вот когда я уже хотел прекратить эту работу, мое внимание привлекла тень под деревом на самом краю обзора камеры. Я воспользовался увеличением и коррекцией изображения и получил вот это.

Рьюн Оффоу подошел к панели управления видео аппаратурой Бодвина Вука и вывел на экран изображение.

– А вот этот Дерзкий Лев представляется большой тайной, так как мы только что отследили всех восьмерых! А когда фигура начала двигаться, то в ней безошибочно можно узнать Арлеса Клаттука, который находился в тот момент в патруле. Это именно то время, когда Сессили находилась еще на пьедестале. Вполне может оказаться, что он и есть именно тот, кого мы ищем.

– Ха-ха! – Усмехнулся Бодвин Вук, – Послушный исполнительный Арлес! Вы с ним связывались? Допрашивали?

– Нет. Я решил, что нам лучше всем вместе решить, как правильнее поступить в данном случае. Сержант Кеди Вук тоже должен ответить на очень важный вопрос: почему он, будучи на посту, не доложил об отсутствии там своего напарника.

– Хм, – сказал Бодвин Вук, – Этот-то вопрос задать совершенно не сложно… пожалуй вот ответить на него будет потруднее. А для начала давайте посмотрим патрульный лист.

Рьюн Оффоу передал ему листок с подписями.

– Обратите внимание, что во время предыдущих трех дежурств подписи время от времени делал Арлес, хотя старшим по наряду считается Кеди. А вот в последнее дежурство все подписи делал Кеди.

Бодвин Вук оглядел собравшихся за столом.

– Ну, джентльмены? Кто-нибудь хочет это как-то прокомментировать?

– И все же требуют своего объяснения, найденные в грузовике волокна, – заметил Айзель Лаверти, – На убийце был костюм с мехом. Но волокна с костюма Арлеса не совпадают с волокнами из кузова грузовика. Таким образом мы пока не можем признать Арлеса виновным.

– У него может быть два костюма; старый и новый, – заметил Бодвин Вук, – Ну что ж, больше мы пока ничего сделать не можем. Надо задать Арлесу несколько вопросов, пока еще не кончился день. А Кеди я займусь позже.

– Сейчас для этого время не хуже, чем какое-либо другое, – сказал Шард, – День еще только начался, Арлес, наверняка, еще дома. Ровно как и Спанчетта.

– У меня кое-какие неотложные дела, – задумчиво сказал Рьюн Оффоу, – Думаю, нет никакой необходимости идти туда всем четверым.

– У меня стол завален бумагами, – быстро сказал Айзель Лаверти, – мне надо срочно ими заняться, а то я вместе со столом скоро скроюсь под бумагами.

– Хм, – сказал Бодвин Вук, – Ну, я-то Спанчетту не боюсь, – затем повернулся к переговорному устройству, – Кто сейчас в конторе? Мне нужен опытный человек, крепкий, быстрый на ногу и без страха. Кто пойдет?

– Извините, сэр, – последовал ответ, – Никого кроме кадета Глауена Клаттука в конторе нет.

– Глауен, говоришь? – Бодвин Вук бросил косой взгляд в сторону Шарда. – Он действовал отлично. Скажите, чтобы сейчас же явился в мой кабинет.

12

Бодвин Вук, Шард и Глауен вошли в Дом Клаттуков и подошли к двери квартиры, которую занимали Миллис, Спанчетта и Арлес. Бодвин Вук нажал на кнопку звонка и слуга ввел их в фойе; большое восьмиугольное помещение, по середине которого стояло большое восьмиугольное канапе задрапированное зеленым шелком. В четырех нишах красовались покрытые киноварью вазы с пышными букетами. У дальней стены возвышался пьедестал из черного сланца, на котором была установлена кадильница с тлеющим фимиамом. Тонкая ленточка дыма, извиваясь поднималась над кадильницей.

Бодвин Вук критично осмотрел комнату.

– Мне кажется здесь чуть-чуть перебрали этого неоклассического романтизма, – заметил он, – Несомненно, это причуды Миллиса. Мне говорили, что у Спанчетты вкусы простые и скромные.

– Я тоже так подозреваю, – согласился Шард. – Жаль что мы лишимся сегодня удовольствия увидеть Спанчетту. Хотя, если Арлеса будут казнить, то нам вскоре представится такая возможность.

В помещение ворвалась Спанчетта все еще в утреннем халате из плиссированного лилового атласа и в розовых пуховых тапочках. Масса ее буйных черных волос была заправлена в кружевной цилиндр, из которого сверху выбивались особо непокорные пряди. Она переводила взгляд с одного лица на другое.

– Что здесь за сумятица? Бодвин Вук. Шард А это кто? Глауен? В форме? Впечатляющая группа сановников.

– Боюсь, тут произошла какая-то ошибка. – сказал Бодвин Вук с легким поклоном. – Мы просили Арлеса.

– Арлес отдыхает. Что вам надо?

– В основном то, что мы вызывали Арлеса, а появилась ты.

– Ну и что из этого? Я его мать.

– Это так. И все же, как это можно заметить по нашей форме, мы здесь по официальному делу, а более точно, мы расследуем убийство Сессили Ведер.

Спанчетта откинула голову назад и прищурила глаза.

– Убийство? Зачем использовать это ужасное слово, когда ничего еще не доказано? Я например слышала из надежного источника, что она просто, самым безобразным образом, сбежала с любовником из внешнего мира. Во всяком случае, это дело никак не касается Арлеса.

– Вот именно это мы и надеемся установить. Пожалуйста, приведите его немедленно сюда, или я попрошу сержанта Глауена, при необходимости, привести его сюда силой.

Спанчетта бросила на Глауена испепеляющий взгляд.

– В это нет необходимости. Я сейчас схожу, узнаю, хочет ли он с вами говорить.

Она резко развернулась и вышла из комнаты.

Прошло десять минут, все это время из-за стены доносились отголоски эмоционального контральто Спанчетты и ворчанье Арлеса.

Наконец в комнату вошел предводитель Дерзких Львов. На нем был коричневый домашний халат и красные кожаные тапочки экстравагантного покроя. На какое-то мгновение он нерешительно остановился в дверях, переводя взгляд с одного лицо на другое, затем, после того как его подтолкнула вперед Спанчетта, вошел в комнату.

– Я думаю, нам лучше пройти в квартиру, – сказал Бодвин Вук, – Где мы можем спокойно поговорить?

– Пойдемте, – коротко сказала Спанчетта и провела их в соседнюю комнату.

– Это вполне подойдет, – сказал Бодвин Вук, – Арлес, ты можешь сесть вон там. А ты, Спанчетта, нам больше не нужна. Можешь идти.

– Минуточку! – огрызнулась Спанчетта, – В чем его обвиняют?

– На данный момент пока еще ни в чем. Арлес, если ты хочешь, то можешь пригласить сюда Фратано, или какого-нибудь другого советника, или даже свою мать, а можешь поговорить с нами наедине, наконец, ты можешь просто отказаться с нами разговаривать. Но в последнем случае мы задержим тебя у нас и будем вести самостоятельно расследование.

– На каком основании? – воскликнула Спанчетта, – Я должна знать!

– Ну… мы без сомнения что-нибудь наскребем. Арлес, у тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Арлес облизал свои пухлые губы и бросил косой взгляд в сторону матери.

– Я буду разговаривать с вами один на один, – капризно заявил он.

Наконец Спанчетта вышла и Шард закрыл за ней дверь.

– Ну а теперь, – сказал Бодвин Вук, – отвечай на наши вопросы просто, прямо и без всякого увиливания. От тебя никто не требует, чтобы ты обвинил сам себя, но если ты знаешь о чей бы то ни было вине, то ты должен это сообщить. Ты знаешь, кто убил Сессили Ведер?

– Конечно нет!

– Опиши, пожалуйста, подробно все свою действия в ту ночь, когда она была убита.

Арлес откашлялся.

– Что бы я не делал, это не имеет никакого отношения к Сессили.

– Ну, это ты так считаешь. Мы знаем, что ты покинул пост у общежития, переоделся в костюм Дерзкого Льва и тебя видели, как ты возвращал грузовик на грузовой двор.

– Это невозможно, – сказал Арлес, – Меня там не было. У вас не верная информация.

– А где же ты был?

Арлес взглянул на дверь и заговорил, понизив голос:

– У меня было свидание с юной леди. Я назначил его еще до того, как узнал про патруль и мне не хотелось его пропустить.

– И кто же эта юная леди?

Арлес еще раз кинул взгляд в сторону двери и заговорил так тихо, что его было еле слышно.

– Моей матери очень не нравится эта девушка. Если она узнает про это свидание, она придет в ярость.

– Так кто эта девушка?

– Моя мать об этом узнает?

– Вполне возможно. Твое отвратительное поведение замалчиваться не будет, и ты несомненно понесешь соответствующее наказание.

– Наказание за что? Это было просто глупо, маршировать в темноте вдоль забора. Для такого патрулирования одного человека хватает за глаза и за уши.

– Может и так. Почему Кеди не доложил о твоем отсутствии?

– Он знал куда я пошел, что я именно там, а ни где-нибудь еще, и прекрасно представлял, что подобный рапорт просто поднимет шумиху на пустом месте. Поэтому он и согласился ничего пока не говорить. Не забывайте, что мы оба Дерзкие Львы!

– Я это запомню. У тебя будет возможность попрактиковаться в рычанье, когда тебя будут пороть.

– Пороть? – голос Арлеса сорвался на визг.

– Я не могу прогнозировать приговор. Возможно, ты и не получишь всего того, что заслужил. Кто эта юная леди?

– Девушка, с которой я познакомился в карнавальной труппе. Ее зовут Друсилла вне-Лаверти.

– И где вы с ней проводили время?

– В темном уголку под деревом, где мы могли наблюдать фантасмагорию. А после этого мы просто сидели и разговаривали.

– Вас кто-нибудь видел?

– Конечно! Многие! Я просто не знаю, обратил ли кто-нибудь на нас внимание.

Последовала пауза. Потом вопрос задал Глауен:

– А как насчет костюма? Ты что, принес его с собой на патрулирование?

Арлес просто пожал плечами, очевидно, считая, что вопросы Глауена ниже его достоинства.

– Отвечай на заданный тебе вопрос, – мягко сказал Бодвин Вук.

– Я оставил свой костюм в Доме Клаттуков. Я не хотел терять время, поэтому пошел в гардероб карнавальной труппы и взял там костюм с головой горгульи. Никто не заметил разницы. Даже Дерзкие Львы.

– Понятно. А что потом?

– Еще до наступления полуночи я скинул костюм и пошел на пост, где обнаружил, что все патрули были сняты. Все было в порядке, и я решил, что не нанес своим отсутствием никакого вреда.

Бодвин Вук с глубоким осуждением покачал головой.

– История не красивая, – сказал он своим грубым гнусавым голосом, – ты пренебрег своими обязанностями. Ты подделал документы и подвел доверие своего старшего офицера… Что ты на это скажешь?

Арлес хотел вставить какое-то замечание, очевидно, в свое оправдание, но потом решил, что лучше этого не делать.

– Ничего, – сказал он убитым голосом, – Абсолютно ничего.

Бодвин Вук бросил бумаги на стол.

– Что ты там еще наделал, мы узнаем в положенном порядке. А пока можешь идти.