Текст книги "Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ)"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 130 (всего у книги 244 страниц)

Как только Чилк прибыл на станцию Араминта, Намур представил его Бюро D, которое принялось с пристрастием экзаменовать Чилка. Чилк заявил, что он великолепно подготовлен для этой должности, и вскоре никто уже не мог доказать обратного и его приняли на условиях испытательного срока. Вскоре всем стало ясно, что Чилк полностью доказал свою квалификацию и с испытательным сроком было благополучно покончено. Однако неблагодарный Чилк немедленно вступил в конфликт со своим благодетелем Намуром. Дело в том, что среди персонала аэропорта числились четыре йипи, которые подметали летное поле, мыли и чистили летательные аппараты, доставляли запасные части со склада, и даже под наблюдением Чилка выполняли некоторые несложные ремонтные работы.

В те времена у Чилка еще не было помощника. Чтобы облегчить себе работу, он тщательно обучал приписанных к нему четырех йипи, и в конце концов довел их до того уровня, что они начали сами интересоваться тем, что делают. Но, не смотря на это, когда закончился их полугодовой срок, Намур отправил их обратно в Йипи-Таун, а на их место прислал Чилку новую четверку.

Чилк яростно запротестовал:

– Что, черт побери, ты делаешь? Думаешь, я тут организовал курсы повышения квалификации? Даже не мечтай об этом!

– Им разрешено находиться здесь только полгода, – холодно заявил Намур. – Таковы правила. Эти правила придумал не я, но я здесь для того, чтобы следить за их выполнением.

– Иногда ты это действительно делаешь, – заметил Чилк, – А вот иногда смотришь в другую сторону. В больнице санитары получают новую карточку каждые полгода и никто по этому поводу ничего не говорит, то же самое происходит в швейных мастерских и среди домашней прислуги. Я не жалуюсь, а хочу добиться здравого смысла. На кой черт мне обучать этих увальней, если ты собираешься отправить их обратно в Йипи-Таун? Насколько я знаю, в Йипи-Тауне нет флаеров. Если ты хочешь обучать йипи для Йипи-Тауна, то сам этим и занимайся.

– Не говори ерунды, Чилк!

– Если я не могу оставить тех, что у меня сейчас, – с вежливым упрямством продолжал Чилк, – то и новых мне не надо. Я как-нибудь разберусь с этим сам.

Намур встал в полный рост. Он медленно повернул голову и ледяным взглядом уставился на Чилка.

– Слушай внимательно, Чилк, так, чтобы между нами больше не было непонимания, – сказал он. – Я тебе приказываю, а ты выполняешь то, что я тебе говорю. В противном случае у тебя будут только две возможности. Одна из них очень простая: ты уходишь в отставку по состоянию здоровья и покидаешь Араминту на первом же корабле.

Широкая улыбка Чилка расползлась еще шире. Он положил свою ладонь на лицо Намура и толкнул того со всей силы так, что Намур спиной врезался в стену.

– Такие разговоры действуют мне на нервы, – сказал Чилк. – Если ты хочешь, чтобы мы остались друзьями, то ты сейчас со всей искренностью попросишь у меня прощения и уйдешь, улыбаясь, тихо закрыв за собой дверь. В противном случае мне придется немножко помять тебе бока.

Хотя в жилах Намура текла кровь Клаттуков и он был не трус, такой поворот событий его несколько озадачил. Наконец он сказал:

– Пойдем выйдем и посмотрим, кто кому намнет бока.

Оба мужчины были примерно одинакового веса. Намур был крепкого телосложения и выше примерно на два пальца. Чилк был пошире в груди и плечах, с длинными руками и тяжелыми кулаками. На глазах у йипи и нескольких мальчишек из Лицея мужчины начали свою эпическую битву, в конце которой Чилк стоял с кривой усмешкой на лице, в то время как Намур сидел, прислонившись к стене.

– Ну, а теперь, – сказал Чилк, – давай посмотрим фактам в лицо. Я не знаю, что тобой двигало, когда ты меня сюда привез. О моем благосостоянии ты не заботился, и не думаю, что тебе так уж нужно то чучело совы, которое я тебе задолжал.

Намур хотел было что-то сказать, но потом передумал и болезненно сморщился.

– Что бы там тобой ни руководило, я здесь, – продолжал Чилк. – Раз уж я здесь благодаря твоим стараниям, я выплачу тебе все, что я за это должен. В остальном мы друг другу ничем не обязаны. Ты занимаешься своей работой, я – своей. А теперь вернемся к исходному. Если ты настаиваешь, я возьму твоих йипи на полугодовой срок! Но использовать их я буду только на самой дурной работе и, в любом случае, обзаведусь своим собственным штатом, как я и хочу.

Намур оттолкнулся от стены.

– К твоему сведению, Хранитель не позволит дальнейшего увеличения числа йипи. Если тебе это не нравится, то отправляйся в Речной домик и намни ему бока, как ты это только что сделал мне.

– Я могу завестись, – засмеялся Чилк, – но разума при этом не теряю. И все же я решу эту проблему.

Намур ушел, больше не сказав ни слова. Отношения между ними с тех пор были вежливыми, но никак не сердечными. Намур больше не пытался командовать Чилком, а Чилк, в свою очередь, больше не жаловался на полугодовой срок пребывания йипи. Бюро D предоставило ему в распоряжение Поррика вне-Доффина, которого тот должен был обучить на роль своего помощника, в то время как йипи занимались только черной работой.

5

С наступлением осени все разговоры стали крутиться вокруг предстоящего праздника вина, Парильи, с его банкетом, маскарадом и весельем. Во время Парильи лица скрывались под масками, и эксцентричное поведение не только разрешалось, но даже поощрялось. Все номера в отелях на Араминте были давно забронированы. Все шесть больших Домов открывали свои гостевые комнаты и готовили официальные залы.

Глауен не принимал деятельного участия в подготовке Парильи. У него не было особых способностей, а античное представление, задуманное мастером Флорестом его совершенно не интересовало. Учеба в Лицее не доставляла ему особых забот, хотя он и продолжал летные тренировки и к концу первой четверти ожидал получить летный сертификат с оценкой «отлично». Арлес получил Срочное уведомление о неудовлетворительной успеваемости.

Методы Глауена были обезоруживающе просты: он делал свою работу методично, быстро и тщательно. Арлес придерживался другой философии. С самого начала он учился через пень колоду, но надеялся, что благодаря умелому манипулированию, обману и на одном порыве, он сможет избежать скучной методичной работы и зубрежки и достичь хороших отметок. Получив Срочное уведомление, Арлес был просто возмущен. Он одним жестом скомкал послание и отбросил его в сторону; таковым было его отношение ко всем этим педагогам! Что они привязались к нему с этими самодовольными посланиями? Чего они этим добиваются? Так или иначе все уладится и он окончит Лицей и поступит в постоянный штат агентства. В худшем случае, он даже может заставить себя поучиться. Или его мать Спанчетта уладит все, сказав, где надо, несколько подходящих слов, хотя вмешивать в это дело Спанчетту было довольно рискованно. Лучше всего не будить спящую собаку.

В конце второго курса, а это было в начале лета, еще до шестнадцатилетия Глауена, Арлес не сдал экзамены и не был переведен на третий курс. Ситуация стала довольно серьезной, и исправить ее Арлес мог только посещением летних занятий и сдачей переэкзаменовки. К несчастью, у Арлеса на это время были совсем другие планы, связанные с труппой мастера Флореста и нарушать их он совершенно не собирался. Почтенный Сонориус Оффоу, директор Лицея, вызвал Арлеса в свой кабинет и поставил все точки над i: если Арлес не сдаст лицейского минимума, то его статус будет уменьшен и он станет внештатником без перспектив, а это значит, что он не получит постоянного статуса сотрудника агентства ни при каких обстоятельствах, в отличие от тех внештатников, которые имеют лицейское образование. Раза два Арлес пытался прервать директора, чтобы высказать собственную точку зрения, но директор заставил его выслушать все до конца, что разозлило Арлеса еще больше.

Наконец Арлес сказал:

– Сэр, я понимаю, что мои отметки должны были бы быть лучше, но, как я пытался вам объяснить, я болел в течение двух четвертей, однако ни один преподаватель не захотел это учесть.

– Очень хорошо. Но дело в том, что экзамены оценивают ваши достижения в учебе, а не состояние вашего здоровья, – он заглянул в личное дело Арлеса. – Как я вижу, вы выбрали для дальнейшей деятельности Бюро D.

– Я собираюсь стать виноделом, – угрюмо сказал Арлес.

– В таком случае я советую вам походить в летнюю школу и сдать весь курс, в противном случае вам придется выращивать виноград на очень отдаленных виноградниках.

– Но я уже приписан на лето к труппе мастера Флореста, – нахмурился Арлес. – Как вы, наверное, знаете, я участник карнавальной труппы.

– Это не имеет никакого значения. Трудно более ясно объяснить сложившуюся ситуацию, но я попробую. Или вы занимаетесь, или не получаете аттестат об окончании.

– Но мы собираемся в тур к внешним мирам, – в отчаянии воскликнул Арлес, – на Соум и на Даунси, и я не хочу это пропустить.

Сонориус Оффоу потер кончиками пальцев свой лоб.

– Можешь ехать. Я свяжусь с твоими родителями и сообщу им о твоих неприятностях.

Арлес вышел из кабинета директора, а через день сумел перехватить официальное уведомление до того, как оно попало в руки Спанчетты. «Ловкость рук», – сказал он сам себе с усмешкой. Если бы его мать прочитала это послание, она вполне бы могла на все лето засадить его дома за учебники. Какая скука! Он непременно хотел попасть на этот тур, хотя бы для того, чтобы не оставить Кеди один на один с девушками. Хотя, говоря по правде, Кеди – дылда с детским лицом особой угрозы в этой области и не представлял.

Итак, Арлес пропустил летние занятия в школе, а вместо этого отправился в тур вместе с карнавальной труппой, когда он вернулся за несколько дней до семнадцатилетия Глауена, летние занятия уже закончились. А когда начались занятия в Лицее, Арлес обнаружил, что он оставлен на второй год. Как это можно было бы получше объяснить его матери? Ответ был прост – лучше всего ничего не объяснять. Вполне возможно, что она этого и не заметит, а там он как-нибудь справится со своими трудностями.

В последний день четверти занятия длились всего полдня, после чего учащихся отпустили. Глауен, Арлес и еще четверо ребят отправились в док рядом с аэропортом, чтобы посмотреть, как прибудет транспорт, доставивший новую партию рабочих на уборку винограда из Йипи-Тауна.

Кроме Глауена и Арлеса там были еще Кеди Вук, Утер Оффоу, Кайпер Лаверти и Клойд Диффин. Кеди, самый старший из них, был аккуратным молодым человеком, со спокойными манерами, с большими круглыми голубыми глазами, с крупными чертами лица и светлой, почти розовой кожей. Он был очень немногословен, очевидно, желая скрыть за этим свою стеснительность.

В основном девушки считали, что Кеди скучноват и немного самодоволен. Сессили Ведер, чье прекрасное личико и живое поведение очаровывали всех, кто с ней встречался, назвала Кеди «потрепанным старым котом». Если он это и слышал, то вида не подал, но ко всеобщему удивлению через неделю присоединился к Дерзким Львам, как будто для того, чтобы продемонстрировать, что он, в конце концов, не такой уж и зануда. Кайпер Лаверти был ровесником Глауена, и представлял полную противоположность Кеди. Он был нахальным, шумным, активным, всегда готовым на любые безобразия. Утер Оффоу, довольно странный молодой человек, почти ровесник Кеди, в Лицее отличался аккуратной и прилежной учебой, но в жизни демонстрировал удивительную способность перевернуть все с ног на голову. Его волосы – ежик соломенного цвета – росли назад, начиная от верхнего края лба, который, казалось, плавно переходил в нос. Он тоже принадлежал к Дерзким Львам. У Клойда Диффина, еще одного Дерзкого Льва, было спокойное непроницаемое лицо. Он был сильным и коренастым, с темными волосами, крупным горбатым носом и тяжелым подбородком. И хотя он иногда выдвигал и собственные идеи, считалось, что он обычно идет на поводу у других.

Шестеро молодых людей шли по Прибрежной дороге по направлению к доку, где должен был разгружаться транспорт, доставивший с Атолла Лютвен йипи. Около ворот дока стоял Намур, координатор рабочей силы, высокий привлекательный мужчина с блестящими седыми волосами. Намур, внештатник из Дома Клаттуков, объездил Сферу вдоль и поперек, он знал, и хорошие и плохие времена, ввязывался в сотни различных предприятий и афер, большинство из которых отказывался обсуждать. Он уверял, что видел и делал все, что того стоит. Намур славился хорошими манерами и внешней элегантностью, которым Арлес пытался подражать.

Шестеро юношей присоединились к Намуру. Тот, заметив их, только коротко кивнул головой.

– И сколько их в этой партии? – спросил Арлес.

– Согласно документации, сто сорок.

– Хмм. Приличная группа. И все они пойдут на виноградники?

– Думаю, некоторых мы используем во время Парильи.

Арлес посмотрел на выстроившуюся вдоль борта судна цепочку йипи. Молодые мужчины и женщины, одетые в одинаковые, доходящие до колен белые туники. Молодые люди все были крепкого телосложения, стройные, с бронзовой кожей, пепельными локонами и золотисто-карими широко посаженными, как у фавнов, глазами. У девушек лица были более круглые и мягкие, а волосы в большинстве были цвета темной меди. Ворота открылись, и йипи начали подходить к стойкам, мягкими певучими голосами представляться и получать разрешение на работу. Намур и шесть юношей стояли в стороне и наблюдали за этой процедурой.

– Для меня они все на одно лицо, как горошины в стручке, – сказал Кайпер Глауену.

– Вполне возможно, что с их точки зрения мы выглядим точно так же.

– Надеюсь, что нет, – возразил Кайпер. – Мне бы не хотелось, чтобы даже йипи считали меня похожим на Утера или Арлеса.

Утер рассмеялся, в то время как Арлес бросил через плечо в его сторону надменный взгляд.

– Я все слышал, Кайпер. Не советую впредь делать такие замечания.

– Кайпер довольно уродлив, поэтому я согласен с его замечанием, – заметил Утер.

– Ну, если так, то и я, пожалуй, согласен, – заметил Арлес.

– Ты чувствуешь этот запах, когда ветерок тянет в нашу сторону? – спросил Утер. – Типичная йиповская вонь, которую чувствуешь каждый раз, когда попадаешь в людное место в Йипи-Тауне.

Он имел в виду слабый запах водорослей и пряностей, исходивший от кожи йипи.

– Некоторые считают, что это от их пищи, – сказал Намур. – Но лично я считаю, что йип пахнет, как йип, только и всего.

– Меня это не раздражает, – сказал Арлес. – О, мой священный локоть Клаттуков! Посмотрите вон на те три милые создания! Я бы нюхал их с утра до ночи и просил еще! Намур, отправляй их ко мне, прямо здесь и сейчас!

Намур одарил его холодным взглядом.

– Конечно, если ты согласен заплатить.

– И сколько?

– Дорого, особенно те, что с черными серьгами. Это значит, что они связаны с мужчинами, вроде как замужем.

– А как насчет остальных? Они девственницы?

– Откуда мне знать? Но все равно – дорого.

– Какая жалость, – простонал Арлес. – А нельзя ли мне какую-нибудь бесплатно?

– Ты очень быстро получишь нож под ребра. Мужчины у них не такие уж и смирные, как это можно подумать, глядя на их кроткие лица. Они изначально не любят нас, а еще меньше, когда мы начинаем крутиться около их женщин… если, конечно, на заплатим. За деньги они готовы сделать все, что хочешь, но не вздумай дурить их. Несколько лет назад один турист изнасиловал девушку йипи, когда та собирала виноград. И как дурак отказался заплатить. Двое йипи держали его, в то время как третий запихивал ему в глотку кол, к которому привязывают виноградную лозу… и так до самого конца. Очень неприятно.

– И что сделали с йипи?

– Ничего. Играешь – плати. А еще лучше, оставь девушек йипи в покое.

Утер Оффоу скептически посмотрел на Намура.

– А к тебе это не относится? Сдается мне, что у тебя постоянно одна симпатичная девушка йипи взбивает подушки, а другая – готовит ванну.

На красивом лице Намура проскользнула легкая улыбка.

– А ты обо мне не беспокойся. За свою жизнь я собрал сотню хороших пословиц. Большинство из них я храню для себя, но одной поделюсь с вами, совершенно бесплатно: «Никогда ни на что не надо слишком сильно давить, а то это что-то может начать давить в обратную сторону».

– Очень мудро, – нахмурился Утер, – я очень благодарен за совет, особенно коли он бесплатен. Но какое это имеет отношение к девушкам йипи?

– Никакого. А может, и самое прямое. Попробуй разгадать эту загадку сам.

И Намур направился к новому контингенту работников.

Шесть юношей побрели по Прибрежной дороге обратно в Лицей. В столовой на открытом воздухе они увидели группу девушек, лакомившихся фруктовым мороженым. Две из них, Тисия Вук и Лекси Лаверти, считались признанными красавицами, две другие, Джердис Диффин и Хлоя Оффоу, были определенно привлекательными. Все они были на год или два старше Глауена, и не входили в круг его интересов.

Утер Оффоу, хотя и был вольнодумцем, но, если надо мог вести себя вежливо и галантно.

– Девушки! – воскликнул он в лучшей своей манере. – Почему вы цветете, скрытые тенью деревьев?

– На самом деле они не цветут, – заявил Кайпер, – а лопают все подряд, как маленькие обжоры.

Тисия единым взглядом оценила юношей. Все они были или слишком молоды, или слишком примитивны и не годились ни для чего, кроме практики в кокетстве. Она взглянула на свое блюдце.

– Взбитое манго? Это далеко не обжорство.

– В таком случае зачем волноваться?

– Если хотите знать, – сказала Джердис, – это собрание общества Культа Медузы. Мы планируем наши действия на следующий год.

– Мы собираемся завоевать станцию Араминта и поработить всех мужчин, – сказала Хлоя.

– Тсс, Хлоя! – воскликнула Джердис, – ты выдаешь секреты культа!

– Мы придумаем другие. Секреты – это очень просто. Я каждый день сочиняю дюжину новых.

– Гм, – сказал Арлес, – вы разве не заметили нашего присутствия? Мы должны стоять здесь, как аисты, или нас все же пригласят за свой столик?

– Делайте, что хотите, – пожала плечами Тисия, – но только за свое мороженое платите сами.

– Не бойся. Если не считать Глауена и Кайпера, то вы находитесь в обществе утонченных джентльменов.

Четверо старших юношей нашли себе стулья и втиснулись за столик. Глауен и Кайпер были оттеснены в сторону и оказались вынуждены сесть за другой столик, что они восприняли довольно философски.

– Ну, что ж, и чем же заняты утонченные джентльмены? – поинтересовалась Лекси Лаверти.

– Просто прогуливаемся и обсуждаем наши капиталовложения, – сказал Утер.

– Арлес отстал в учебе, и мы изучали антропологию в доке у аэродрома, – заметил Кайпер из-за соседнего столика.

– Точнее, мы смотрели на новые космические яхты, – с достоинством заметил Арлес. – Там появился новый Алый Принц. Клянусь, что куплю его еще до конца десятилетия!

Кайпер, который не умел сдерживаться, выкрикнул:

– А я думал, что ты копишь на одну из девочек йипи.

– Ага, – сказала Тисия, – так вот где вы были! Пускали слюнки вокруг девушек йипи, как маленькие грязные развратники.

– Но только не Арлес! – заметил Утер. – Все, что он хотел, так это только понюхать их.

– Это можно назвать развратом, а может быть, и нет, – заметил Кайпер, – но желание очень странное.

– Вполне с этим согласен, – сказал Утер. – А что ты по этому поводу думаешь, Тисия? Кто-нибудь когда-нибудь хотел тебя понюхать?

– Вы оба просто лунатики! Вот что я вам скажу.

– Я знаю, что с девушками йипи лучше не связываться, – важно заявил Арлес. – Думаете, я хочу, чтобы меня удавили, или убили, или живьем похоронили, или просто зарезали только за несколько сальных шуточек?

– Если твоя матушка поймает тебя на таких штучках, – заметил Кайпер, – то жди чего-нибудь еще похуже.

Лицо Арлеса стало мрачнее тучи.

– Оставь мою мать в покое, хорошо? К нашей теме она не имеет никакого отношения!

– А что у нас нынче за тема? – в первый раз вступил в разговор Кеди. – Я что-то позабыл, о чем это мы говорили.

– Давайте поговорим о чем-нибудь действительно интересном и прекрасном, – жалобно попросила Джердис, – например, о культе Медузы.

– Давайте, – согласился Клойд. – В вашем обществе уже есть отделение для джентльменов?

– Пока нет, – сказала Джердис. – Мы всех их используем для жертвоприношений.

– Ну вот! – воскликнула Лекси. – Так кто же из нас выдает секреты?

– Этот секрет уже довольно стар и никому не нужен.

– Раз уж мы заговорили о секретах, – сказал Арлес, – то у меня есть великолепная идея. Вы не обратили внимания, что здесь сидят четыре девушки, относящиеся к Культу Медузы, и четыре молодых человека, входящие в общество Дерзких Львов? Глауен и Кайпер не в счет: по правде говоря, они уже давно собирались домой. Я предлагаю объединенными силами пойти куда-нибудь в спокойное местечко, где можно выпить винца и обсудить наши старые секреты и придумать новые.

– Это одна из редких ценных идей, выдвинутых Арлесом, – сказал Клойд. – Я голосую за.

– И я тоже, – сказал Кеди, самодовольно улыбаясь. – Итак двое проголосовали за. Арлес, скорее всего, как автор идеи, тоже за, таким образом три голоса за. А ты, Утер?

– Я думаю, что могу подождать голосовать, пока не услышу, что скажут леди, – поджал губы Утер. – Полагаю, что они тоже единогласно проголосуют за.

– Молчание – знак согласия, – сказал Арлес. – Так что…

– Наоборот, – резко сказала Лекси. – В данном случае молчанье означает шок и удивление.

– За кого вы нас принимаете? – сказала Джердис. – Это Общество Культа Медузы: группа избранных!

– Идите с таким предложением к Русалкам или обратитесь в Девичий философский клуб, – тут же предложила Хлоя.

Тисия встала.

– Мне, пожалуй, уже пора домой.

– Я тоже удивляюсь, чего это мы здесь так долго засиделись, – фыркнула Джердис.

Девушки ушли. Дерзкие Львы в замешательстве посмотрели им вслед. Молчание нарушил Кайпер:

– Как странно! Одно только упоминание о Дерзких Львах, и девушки наперегонки пустились бежать.

– Арлес написал книгу только для Дерзких Львов, – заявил Глауен. – Называется «Учебник эротического искусства». На первой странице ему надо бы было написать: «Никогда не признавайтесь, что принадлежите к Дерзким Львам! В противном случае книга теряет всякий смысл».

– Я очень доволен, что не отношусь к этой группе, – самодовольно сказал Кайпер. – А ты как, Глауен?

– Я вполне счастлив существующим положением.

– Никого из вас никогда даже не пригласят присоединиться к этой группе, – мрачно заявил Арлес. – Уж в этом-то будьте уверены.

Кайпер вскочил из-за стола.

– Пошли, Глауен! Пошли, пока они не передумали!

Глауен и Кайпер ушли.

– На самом деле, – кисло усмехнулся Утер, – наша общественная репутация, мягко говоря, не слишком хороша.

– Это очень странно! – возразил Клойд, – В конце концов мы же не какие-то там отъявленные головорезы.

– Во всяком случае, не все из нас, – проворчал Кеди Вук.

– Что ты хочешь сказать? – резко спросил Арлес.

– Твое предложение девушкам пойти куда-нибудь и потискаться было, по крайней мере, нелепым, если не просто вульгарным.

– Но ты же голосовал за!

– Я просто не хотел никого обидеть, – виртуозно вывернулся Кеди.

– Хмм! Но идея сама по себе была не плохая! Они могли согласиться, а могли и нет. Кто знал заранее? В следующий раз они, может, и согласятся. Этой теории в моей книжке посвящена целая глава, озаглавленная «Попробуй, что ты теряешь?»

Кеди встал из-за стола.

– Мне надо еще сделать уроки. Я пойду домой.

Он ушел.

– Иногда Кеди уж слишком важничает, – задумчиво сказал Арлес, – его нельзя назвать типичным Дерзким Львом.

– Вот он и исправит нашу репутацию, – сказал Клойд.

– Возможно, ты и прав, – вздохнул Утер. – Если не считать Кеди, то мы довольно странная группа, стоящая на самом краю цивилизации… Я тоже пойду домой. Я немного отстал по математике.

– Пожалуй, я сделаю то же самое, – с сомнением в голосе сказал Арлес. – Старик Сонориус послал опять уведомление моим родителям, которое я должен показать матери.

– И ты это сделаешь? – с интересом спросил Утер.

– С какой стати!

Но когда Арлес пришел домой, он узнал, что Лицей послал его матери отдельное уведомление.

6

Как только Арлес появился в Доме Клаттуков, Спанчетта тут же потребовала у него объяснений по поводу официального уведомления.

– Очевидно, ты с тем же успехом повторяешь свою прошлогоднюю учебу, причем про повторение я узнаю только сейчас! Почему мне ничего об этом не сказали в начале года?

– Тебе это говорилось, – заявил Арлес. – Я лично тебе это говорил, а ты сказала: «Постарайся в следующем году учиться получше» или что-то в этом роде, а я сказал, что так и сделаю.

– Что-то я такого не помню.

– Ты, наверное, думала о чем-то другом.

– Как получается, что ты, даже оставшись на второй год, не можешь нормально учиться? Ты когда-нибудь вообще будешь учиться?

Арлес сел на стул и начал судорожно подыскивать какую-нибудь уважительную причину.

– Конечно, я бы мог учиться и лучше, но здесь не только моя вина! Я в основном виню этих книжных червей, которые называют себя учителями. Ты даже не представляешь, какое занудство они разводят теперь в Лицее! И не только я на это жалуюсь. Просто они решили наказать меня за критику!

Спанчетта смотрела на него, прищурившись.

– Странно. С чего бы это?

– Я думаю, что у меня просто слишком пытливый ум, и я не могу воспринимать все только на словах, поэтому и отметки у меня плохие. Я просто считаю их маленькой кучкой зазнавшихся крючкотворов, и они это знают.

– Хмм. А почему же другие студенты умудряются получать хорошие отметки? – поинтересовалась Спанчетта. – Глауен вот получил сертификат.

– Не надо говорить мне про Глауена! Он использует всевозможные льстивые уловочки, чтобы снискать себе расположение. Все, кроме Глауена, думают точно так же, как и я! Мы все хотим, чтобы у нас были объективные учителя, у которых бы не было своих любимчиков!

– Я проверю все это, – сказала Спанчетта.

– А что ты собираешься делать? – с внезапной тревогой спросил Арлес.

– Я хочу до конца разобраться в сложившейся ситуации и так или иначе исправить положение.

– Подожди! – возбужденно воскликнул Арлес, – Я бы предпочел, чтобы ты дала мне письмо, в котором бы сообщала, что у меня очень много других обязанностей, и с меня не надо так уж строго спрашивать математику и другие науки! А если ты сама пойдешь туда, то это будет выглядеть не красиво.

Спанчетта энергично покачала головой, от чего ее копна черных кудрей колыхнулась волной, но каким-то чудесным образом тут же вернулась на место.

– Когда я что-то хочу сделать, я это делаю, не зависимо от того, как это выглядит. И тебе тоже надо научиться быть толстокожим, если ты хочешь чего-нибудь достигнуть в этой жизни.

– Ба! – Ну с этим-то у меня уже все в порядке.

– Если потеряешь статус постоянного сотрудника Агентства из-за плохих отметок в Лицее, – запоешь по-другому.

На следующее утро Спанчетта появилась в Лицее и подошла к преподавателю Арнольду Флеку, который стоял в холе напротив математического класса. Спанчетта остановилась. Она изучила преподавателя с ног до головы и сразу же заметила его хрупкое телосложение, бледный цвет лица и кроткие глаза. Неужели это и есть то жестокое мстительное чудовище, которое так красочно описал Арлес? Флек тут же узнал Спанчетту и догадался о цели ее визита.

– Доброе утро, миледи. Я могу быть вам полезен?

– Сейчас мы это выясним. Вы преподаватель Флек?

– Так оно и есть.

– Я – Спанчетта Клаттук из Дома Клаттуков. Мой сын, Арлес, как я понимаю, находится под вашим наблюдением?

Флек задумался.

– Номинально так оно и есть, но в действительности я вижу его только время от времени.

Спанчетта нахмурилась.

– Сэр, вы являетесь преподавателем математики у Арлеса?

– Да, миледи.

– Хмм. Похоже, у него возникли трудности с вашим предметом, но он уверяет, что его вины в этом нет.

Преподаватель Флек улыбнулся холодной печальной улыбкой.

– Я готов учить его любым методом, на который он будет согласен, но при условии, что сам он будет что-то делать. Если не может освоить математику с наскока, то должен методично учить правила и теоремы, после чего упорно решать задачи, хотя все это – довольно скучные занятия.

Спанчетта огляделась и увидела, что вокруг них собрался круг студентов, которые с интересом наблюдали всю сцену и слушали, но никто из них не проявлял никакого благоразумного страха перед преподавателем. Она сбавила тон.

– Арлес считает, что эта ситуация сложилась из-за того, что его пытаются наказать за его критическое отношение к учебе.

– В этом отношении Арлес прав, – кивнул головой Флек, – Он является единственным учеником в классе, который наплевательски относится к своей учебе. Естественно, он единственный и критикуется за это.

– Я искренне расстроена, – призналась Спанчетта. – Но здесь явно что-то не так.

– Печально! – сказал Флек. – Может быть, вам лучше сесть и посидеть, пока вы не почувствуете себя лучше?

– Со мной все в порядке – я просто в ярости! Это ваш долг честно и добросовестно доносить полностью свой предмет до каждого ученика в классе и при этом учитывать индивидуальные особенности!

– Вполне согласен с вашим замечанием! И я бы, может быть, и почувствовал себя виновным, если бы не одно обстоятельство: все другие учителя в случае с вашим сыном наталкиваются на такую стену лени, от которой отскакивают все благие намерения, – Флек оглядел собравшуюся вокруг аудиторию. – А вам что, нечем заняться? Это вас совершенно не касается, – затем снова обратился к Спанчетте: – Может быть, пройдем в класс? Сейчас он свободен и я могу вам кое-что показать.

Спанчетта проследовала за Флеком до учительского стола, где тот дал ей несколько бумажек.

– Вот вам образцы работ Арлеса. Вместо того, чтобы решать задачи, он был занят тем, что рисовал странные рожицы и нечто, напоминающее рыбий скелет.

Спанчетта глубоко вздохнула.

– Позовите сюда Арлеса. Посмотрим, что он скажет.

Флек позвонил по телефону, и вскоре в комнату проскользнул Арлес. Спанчетта затрясла листками перед его носом.

– Почему ты вместо того, чтобы решать задачи, рисуешь какие-то фигуры и дохлых рыб?

– Это мои упражнения по рисованию, – возмущенно воскликнул Арлес. – Это рисование обнаженной фигуры.

– Можешь называть это как хочешь, но почему это здесь вместо математических задач?

– Я просто о чем-то задумался.

Флек взглянул на Спанчетту.

– Я могу вам быть полезен, миледи? Если нет, то…

Спанчетта взмахнула рукой в сторону Арлеса.

– Иди обратно в класс.

Арлес с готовностью удалился.

Спанчетта снова повернулась к Флеку.

– Мне не надо пояснять, что Арлес должен пройти экзамены. В противном случае он не получит статуса сотрудника Агентства.

Флек пожал плечами.

– Для этого ему придется изрядно потрудиться. Чем скорее он начнет работать по-настоящему, тем больший шанс у него будет сдать экзамен.