Текст книги "Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Вздымающийся почти на пятьдесят метров в высоту наблюдательный портал Санктум Корпус давал беспрепятственный обзор «Круциус Маледиктус». Построенный в виде замка корпус громоздкого линкора казался городом – целым районом Сикаруса, который оборвал корни и взлетел. Над корпусом вздымались десятки служащих контрфорсами кафедральных соборов, которые чередовались со шпилями, сверкающими куполами и гротескными статуями. Многослойные ряды защитных батарей и орудийных турелей, полускрытые за десятиэтажными альковами, выступали из бортов подобно ощетинившимся шипам.

Линкор пробивал себе путь сквозь бурлящее безумие варпа, рассекая чистую субстанцию Хаоса широким черепом-носом. Несколько других кораблей искупительного крестового похода можно было разглядеть по левому и правому борту, хотя нематериальное измерение размывало очертания их древних корпусов. Демоны всех форм и размеров плыли в кильватере – вечно изменяющийся инфернальный эскорт.

Когти скреблись по внешней стороне наблюдательного портала, а липкие подобные языкам протуберанцы облизывали поверхность. Стая катартов пронеслась мимо на оперённых белых крыльях, ангельских и сияющих изнутри. Лишь в эфире они появлялись в истинной форме. Приходя в реальный мир, катарты представали бескожими гарпиями, а не прекрасными, элегантными и смертоносно очаровательными существами.

Но даже величественный вид варпа во всей его инфернальной славе не мог заглушить раздражение и растущий гнев Мардука.

– Это оскорбление, – проворчал Тёмный Апостол Белагоса на другой стороне зияющего зала Санктум Корпус, озвучивая мысли Мардука, – Он слишком далеко зашёл.

Белагоса был высоким и худым. В жесте исступлённой веры Апостол 12-го Воинства вырвал свои глаза много веков назад. Но всё равно он обернулся прямо к Мардуку. Эти пустые глазницы были отнюдь не слепы, а кровавые слёзы стекали по щекам.

– Терпение, брат, – заговорил Анкх-Илот – Тёмный Апостол 11-го Воинства. Он хрипло шептал из-за шипастого аналоя своей кафедры, – Я уверен, что Великий Апостол Экодас не станет…

– Великий Апостол, – сплюнул Сарабдал. Святой предводитель 18-го Воинства стоял со скрещенным руками, – Экая спесь. То, что его волнуют подобные мелочи – оскорбление всего нашего ордена.

– Сам Хранитель Веры, достопочтенный Кор Фаэрон, даровал сей титул ему, почтенный брат, – ответил Анкх-Илот.

Тёмный Апостол Анкх-Илот был суровым воином, в чей лоб была вбита пугающая шипастая чёрная металлическая звезда Хаоса Восславленного, а плоть являлась живым холстом для мерзких святых ритуалов. Многочисленные порезы и рубцы были воспалёнными свидетелями ритуального самобичевания. Под новыми ранами проступали старые шрамы. Мардук предположил, что Тёмный Апостол натирает нанесённые себе увечья ядовитыми мазями и бальзамами, чтобы препятствовать регенеративным способностям физиологии Астартес, ибо многие раны был свежими и открытыми. Подобное не было редкостью в легионе.

– Он может звать себя, как хочет, – сказал Белагоса и жестом показал на пустую кафедру Экодаса, – Но когда же достопочтимый Великий Апостол озарит нас своим присутствием?

Трибуна Экодаса была окружена балюстрадами и шипастыми ограждениями. Она была гораздо больше, чем у остальных Апостолов, и занимала господствующее центральное положение в Санктум Корпус. Удерживаемая на подобных скелетам арках трибуна выступала на тридцать метров из стены напротив громадного наблюдательного портала и давала беспрепятственный вид на низшие трибуны. Пасти вырезанных под кафедрой уродливых горгулий изрыгали облака ладана.

Восьмиугольный зал Санктум Корпус был вертикальной шахтой, которая падала во тьму. Он тянулся более чем на километр от дна до потолка и пробивал себе путь через центр могучего линкора. Кафедры Апостолов были почти на самой вершине – всего лишь в пятидесяти метрах от красного стеклянного купола. Они нависали над казавшимся бездонным разломом на подобных позвоночникам колоннах, которые находились в углах зала.

Хотя зал был восьмидесяти метров в диаметре, высота и глубина делали Санктум Корпус гнетущим даже с зияющим наблюдательным порталом на передней стене. Вдоль стен шли ряды книг, кодексов и святых писаний в кожаной обложке.

Десятки миллионов святых работ были забиты в альковы или сложены на полках без всякого подобия порядка или связи. Древние пыльные тома, полные поучений и писаний Лоргара, были свалены в опасные груды, а десятки тысяч анналов и святых текстов были втиснуты в каждую щель. Все были оплетены в кожи людей и ксеносов всех оттенков и структур. Многие из бесценных книг были написаны перьями прозелитов писцов-рабов в незапамятные времена на Колхиде задолго до начала Великого Крестового Похода, ещё до того, как на Колхиду прибыл благословенный примарх Лоргар, даже до возвышения лицемерного, лживого Ложного Императора.

Свежие книги постоянно добавляли к головокружительному собранию знаний и мудростей легиона. Новые тома были полны свежих поучений и благочестивых писаний. Помимо Сикаруса, скрипторум «Круциус Маледиктус» был величайшим вместилищем святых учений Несущих Слово во вселенной.

Омерзительные сервиторы-архивисты, иссохшие кадавры, которых удерживали на весу гудящие суспензорные импеллеры, парили туда-сюда между бесконечными рядами святых книг, заботливо опекая свои наделы.

Огромные, подобные паутине арки тянулись между книжными шкафами к сводчатому потолку над конклавом Апостолов. В эти арки вплавили десять тысяч скелетов, скрепив их искажённые позвоночники мрамором. Черепа были запрокинуты назад в бессловесной агонии, а костлявые руки подняты вверх в молчаливом призыве к богам. На открытых ладонях стояли толстые свечи из кровавого воска. Двадцать тысяч мерцающих языков пламени отбрасывали свет на собравшихся.

– Я уверен, что Великий Апостол Экодас не заставит нас ждать долго, – сказал Анкх-Илот.

– Достаточно долго, что впечатлить нас своей властью, – произнёс Мардук.

– Едва повышенный Первый Послушник уже судит о почтенном члене Совета, – зашипел Анкх-Илот, сердито смотря на Мардука через открытое пространство Санктум Корпус.

– Лучше видеть вещи такими, каковы они, чем слепо принимать их, – произнёс Сарабдал.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Анкх-Илот.

– Я имею в виду, – проворчал Сарабдал, – Что наш младший брат-апостол говорит то, что думаем мы все. Мне начинают надоедать игры Экодаса.

– Я уверен, что достопочтенный Великий Апостол не желает прогневить своих верных братьев-апостолов, – сказал Анкх-Илот.

– Всё такой же подлиза, – сказал Белагоса, – Ты столь трогательно пресмыкаешься у ног Экодаса.

– Ты не заставишь меня нарушить перемирие Санктум Корпус, – произнёс Анкх-Илот, – В твоих словах нет ничего, кроме яда и желчи.

– Кое в чём брат Белагоса прав, – мягко сказал Сарабдал.

– О? Прошу, просвети меня, – сказал Анкх-Илот.

– Ты – марионетка, – сказал Сарабдал, – Всего лишь питомец Экодаса, а 11-ое Воинство – лишь продолжение его Воинства. Ты пресмыкаешься всякий раз, когда хозяин решает бросить тебе объедки.

В комнате воцарился глухой гул моторов-импеллеров архивных сервиторов. Белагоса широко ухмыльнулся, а Мардуку было трудно скрыть удовлетворение, когда кровь отхлынула от лица Анкх-Илота. Его свита притихла.

– Конечно, это не мои слова, – спокойно произнёс Сарабдал, словно не замечая, как разозлил Апостола 11-го Воинства, – Просто… Я это где-то слышал.

– Кто говорит так? – прошипел Анкх-Илот.

– Все знают, что ты – козёл отпущения Экодаса, – сказал Белагоса, наслаждаясь пламенным гневом Анкх-Илота.

Мардук слышал от Ярулека, своего бывшего хозяина и прошлого святого предводителя 34-го Воинства, о том, насколько подозрительным образом Анкх-Илот пришёл к власти. Ярулек сказал Мардуку, что в своё время Совет Сикаруса назначил Анкх-Илота Первым Послушником 11-го Воинства лишь по настоянию Экодаса. Меньше чем десятилетие спустя Анкх-Илот возвысился до Тёмного Апостола после того, как его предшественника убили при обстоятельствах, которые, по мнению многих, были делом рук Экодаса.

Мардук фыркнул от мысли о том, как он сам пришёл к власти.

– Тебя что-то умиляет, Апостол? – спросил Анкх-Илот с ядом в глазах. Его тело дрожало от ярости.

– Конечно же, нет, почтенный брат, – насмешливо сказал Мардук, – Подобные слухи, очевидно, явная клевета, ослабляют всех нас.

– Все мы знаем, что единственная причина, по которой твоё присутствие терпят в крестовом походе, – сплюнул Анкх-Илот, – заключена в том, что ты владеешь устройством, которое раскопал Ярулек. Будем надеяться, что оно будет достойно проблем.

– Первая вещь, которую ты сказал по делу, – произнёс Белагоса.

– Согласен, – сказал Сарабдал.

Мардук проглотил свой гнев.

– Дорогие братья, я сражался и истекал кровью, чтобы заполучить Регулятор Связей и раскрыть тайны, – Мардук пристально смотрел на трёх других Апостолов. Он вцепился в шипастое ограждение своей кафедры с такой силой, что мог её вырвать, – Десятки миллионов умерли, чтобы я его заполучил. Исчезли миры. Регулятор выиграет для нас войну, а когда это произойдёт, то я пожну плоды. Внемлите моим словам, что со временем вы все почтительно склоните передо мной головы!

Хохот Белагосы был глубоким и раскатистым. Казалось, что Сарабдала тоже развеселила вспышка.

– Ступай осторожно, Мардук, – предостерёг Анкх-Илот, – Апостол может быстро пасть, если не научиться уважать старших.

– Старших? – оскалился Белагоса, который быстро обратился к излюбленной цели, – И ты включаешь себя в их число? Возможно, что Мардук – всего лишь щенок, но я помню, что не так давно ты сам был скромным Первым Послушником, Анкх-Илот. Я даже помню время, когда тебя приняли в легион. И даже тогда ты был лишь самодовольным червём!

Холодные глаза Анкх-Илота повернулись к Белагосе. Его свита, что стояла в тени алькова за кафедрой, напряглась. Неуклюжий Корифей Анкх-Илота сжал руки в кулаки, а зарядные механизмы болтеров, встроенных в латные перчатки, с гулом активировались. Воин напоминал громадного примата со сгорбленной спиной и несоразмерно большими руками.

Почётный караул Белагосы ответил тем же, демоны в их телах напряглись, чтобы разорвать оковы, и ждали лишь ключевого слова хозяина, которое их освободит.

– Белагоса, ты слишком далеко зашёл, – прошипел Анкх-Илот, – Но я не нарушу мир конклава, как бы тебе этого не хотелось.

– Ты всё такой же трус, – сказал Белагоса.

– Довольно! – рявкнул Сарабдал, предвосхитив ответ Анкх-Илота, – Эта перебранка унижает нас всех.

Из четырёх присутствующих Тёмных Апостолов дольше всех возглавлял Воинства Сарабдал, которого возвысил до повелителя 18-го сам благословенный Лоргар. Воспитанный в скрипторумах Колхиды, Сарабдал был всего лишь ребёнком, когда он принял участие в жестоких Схизматических Войнах, которые раскололи Завет – доминирующий религиозный орден феодального мира. Впечатлённый фанатизмом подростка и его пылкими манерами, Лоргар взял мальчика под своё крыло и, воссоединившись с легионом, лично избрал его для введения в ряды Несущих Слово. Немногих Тёмных Апостолов уважали сильнее, чем Сарабдала, поэтому после его упрёка Белагоса и Анкх-Илот не нарушали торжественной тишины.

А внушительная мощь собралась в этом зале, – с тонкой улыбкой на губах подумал Мардук.

Четыре Тёмных Апостола повелевали пятью с половиной тысячами воинов Астартес. Вместе с мощью Великого Воинства Экодаса это число увеличивалось до девяти тысяч. И увеличивалось ещё сильнее, учитывая танки, дредноуты, демонические машины и штурмовые корабли пяти Воинств.

Их сопровождало более миллиона культистов Слова – мужчин и женщин с промытыми мозгами, которых согнали как скот на неуклюжие рабовладельческие суда. Эти жалкие ничтожества подвергались бесконечному потоку сводящего с ума варп-шума от парящих Диссонансов. Спустя годы и месяцы непрестанной какофонии их свободная воля и сопротивление разрушалось, и они становились истинными прислужниками Хаоса. Культистов, мало полезных тактически, гнали на орудия врага по минным полям или приносили в жертву их хозяева, но они шли на это добровольно.

Наконец, флот сопровождал огромный транспорт Легио Вультурус – мрачный корабль, который был вдвое больше «Круциус Маледиктус». Внутри его подобного пещере стазисного трюма покоился полный демилегио богов-машин: двадцать самых грозных боевых механизмов, которые когда-либо создавали на мирах-кузнях Механикус. Как часть Ордо Милитарис – крыла Коллегии Титаника, они сражались в практически непрерывной битве со времён начала Великого Крестового Похода. Легио Вультурус провозгласил свою верность Повелителю Войн Гору и обратил орудия на своих братьев посреди битвы, нанеся чудовищный урон Легио Грифоникус и Легио Викторум, уничтожив практически сорок боевых машин в одном непредвиденном сражении. Конкретно этот демилегио Вультурус сражался бок о бок с Несущими Слово с самого начала Крестового Похода, и многие в XVII легионе утверждали, что сам Эреб обратил их к делу Повелителя Войн.

– Это возмутительно, – проворчал Белагоса, – Если придётся ещё минуту ждать того, что Экодас озарит нас своим присутствием, то я…

Его речь оборвалась, когда распахнулись противовзрывные двери над господствующей трибуной, и оттуда повалили пар и маслянистый, пропитанный благовониями дым. Из открытого портала тяжёло зашагала процессия ветеранов в терминаторских доспехах. Они замерли на почтительном расстоянии, а Экодас вышел вперёд, чтобы занять своё место на подиуме.

Лицо древнего и весьма аугментированного Тёмного Апостола несло отпечатки тысячелетних войн, его черты были впалыми и морщинистыми. В его поведении не было ничего напыщенного или экстравагантного. Простая черная ряса свисала с широких аскетических пластин доспеха. Единственными украшениями были несколько нашейных амулетов. Мардук узнал характерный стиль шаманов-жрецов Давина в сих фетишах из кости и окровавленных волос, которые были повешены на нити из сухожилий. У Экодаса не было с собой оружия или церемониального посоха. Поговаривали, что он предпочитает не пачкать руки и приказывает подопечным сражаться в его битвах.

– Не смею перебивать тебя, – сказал Экодас, – Мне крайне интересно, что же ты хотел сказать.

Тёмный Апостол смотрел вниз на Белагосу чёрными глазами, в которых горел сдерживаемый гнев. Его внушительная свита, которая была гораздо многочисленней, чем у остальных Апостолов, продолжала входить вереницей в зал. Это было недвусмысленным проявлением воинской мощи.

Челюсть Белагосы лязгнула.

Внимание Экодаса сместилось, и Мардук, когда на него обрушилась вся мощь взора Великого Апостола, поборол желание преклонить колени. Мардук сердито напомнил себе, что он – Тёмный Апостол Лоргара, который не должен кланяться никому, кроме самого Уризена. Затем он увидел в пылающих глазах Экодаса удовлетворение, и в душе у Мардука вспыхнул гнев – могучий и пылкий.

В гневе можно найти великую силу, – сказал Экодас, а Мардук вздрогнул, когда слова болезненно впились в его разум. Губы Великого Апостола не двигались, но Мардук слышал слова так, словно их произносили рядом, и мгновенно понял, что никто другой их не слышал.

Разум Апостола был подобен крепости. Иначе его бы захлестнула сокрушительная мощь варпа, а разум был бы разодран миллиардами смертоносных созданий, которые таились за пределами реальности. Со стенами, которые воздвигли века ментальных тренировок и кодирования, и парапетами, созданными из непоколебимой веры и абсолютной уверенности, разум Апостола был практически неприступен, но Экодас проломился прямо сквозь укрепления так, словно их не было.

Но, молодой Апостол, всегда направляй свой гнев на настоящего врага, – тяжело ударил голос Экодаса. Он продолжал пристально глядеть на собрата глазами, в которых горело пламя фанатизма, пока Мардук пытался отвернуться и восстановить самоконтроль.

Экодас разорвал контакт внезапно и болезненно. Мардук вцепился в ограждение кафедры, когда на него обрушилась волна головокружения. Он чувствовал себя физически выпитым до дна, а в голове зудела тупая боль.

– Милорд Апостол, всё в порядке? – Ашканез склонился и зашептал на ухо Мардука. Тёмный Апостол проигнорировал своего Первого Послушника и пристально посмотрел на Экодаса. Он был взбешен тем, что его застали врасплох, и Экодас так легко проломился сквозь ментальные укрепления.

Узнал ли Экодас нечто важное? Прознал ли он об обещании Мардука Эребу и о шокирующих подозрениях, которые были у Первого Капеллана?

Сомнительно, ибо самые одаренные псайкеры обычно могли прочесть лишь те мысли, которые были на поверхности разума в любом состоянии. И даже тогда было трудно найти нечто конкретное среди сбивающей с толку груды случайных образов и эмоций. Впрочем… Было невозможно узнать наверняка, что же увидел Экодас.

Мардук понял, что он недооценил Апостола. Он всегда считал Экодаса бесхитростным жрецом, кузнечным молотом, который всегда сокрушает своих противников в противостоянии, как на войне, так и в политике. Теперь Мардуку пришлось расстаться со своими предубеждениями.

– Так тебе нечего сказать, Белагоса? – внимание Экодаса вновь обратилось к другому Тёмному Апостолу. Кто знает, о чём они безмолвно говорили, – Брат, разве ты не хочешь мне ничего сказать в лицо?

– Нет, милорд, – наконец, сказал Белагоса, опустив взор.

Экодас бросил на Мардука взгляд, который был полон гнетущей властности.

Я – не твой враг, – прогрохотал его голос. Струйка крови вытекла из ноздрей Мардука.

Конклав был коротким и деловым. Корифей Экодаса, Кол Харекх, бегло прошёлся по окончательному плану штурма, говоря со спокойной властностью того, кто привык к повиновению.

На открытом пространстве между кафедрами апостолов зависла трехмерная голографическая проекция бинарной звёздной системы: цели гнева крестового похода. Изображение прерывалось мерцанием статики, а вспышки варп-помех периодически перекрывали визуальные данные, показывая визжащих демонов и другие жуткие образы.

Игнорируя аномалии, Мардук напряжённо всматривался в голографическую проекцию. Пока раскрывались детали атаки, он наблюдал, как крошечные планеты и луны бинарной звёздной системы медленно вращаются друг вокруг друга, лениво кружась вокруг сердца – двух солнц. Одно было массивным красным гигантом, который просуществовал по-крайней мере несколько миллиардов лет, а другое, убийца, являлось небольшим паразитом, который был раскалён добела.

Вокруг двух звёзд вращались двадцать девять планет, а также горстка крупных лун. Потоки информации проносились по экрану на аналое Мардука, отражая географию, население, защитные системы и индустрию каждой планеты, на которую он указывал. Восемнадцать планет были обитаемыми. Три из них от природы подходили основанным на углероде жизненным формам, а остальные были терраформированны, чтобы создать пригодную для жизни людей атмосферу. Население прочих колонизированных лун и планет существовало внутри обширных куполов, которые благодаря размерам имели собственный климат, внутри герметически запечатанных станций, куда закачивали рециркулируемый воздух, или подземных комплексов-лабиринтов.

Астероидный пояс тысячекилометровой толщины формировал внутри звёздной системы кольцо, которое делило её на внутреннее ядро и внешние миры. В ядре находилась большая часть населённых планет, а на небесных телах холодных внешних пределов располагалось лишь несколько изолированных шахтёрских и индустриальных станций.

– Боросские Врата, – произнёс Экодас, – арена для Конца Времён, судя по «Рубрике Апокалиптика». Десять тысячелетий Хаос пытался овладеть системой. Десять тысячелетий он был её лишён. До сих пор.

Пульсирующие красные иконы наложились на голографическую звёздную карту, показав варп-маршруты в систему и из неё.

Потоки информации текли по инфопланшету аналоя Мардука и меньшим терминалам, которые за его спиной занимал Кол Бадар. Иссохшие сервиторы, подключенные напрямую к контрольным веб-каналам, направляли постоянный информационный поток змеиными пальцами-щупальцами.

Информация, касающаяся системы и её обороны, была настолько точной, насколько можно было получить маленькими экранированными дронами, которые были сброшены с варп-орбиты во внешних пределах вражеской системы. Они были практически невидимы для обычного сканирования или радиоперехвата, а сейчас таились в плотном астероидном поле системы и посылали обратно устойчивые потоки ценной информации. Это был деликатный процесс: враг бы заметил слишком большой информационный поток и приготовился, а при слишком маленьком – Несущие Слово бы вошли в слепую в один из наиболее защищённых регионов Империума – яростней защищали лишь сами Кадийские Врата.

Система была не особенно богата минеральными ресурсами и не была агроцентром, который питал остальные системы. В ней не было святых храмовых миров, которые нуждались в защите, или кузниц, которые были жизненно важны для продолжения существования Империума. Действительно, система была густонаселённой и очень богатой, но само по себе это не оправдывало ни уровня защиты, ни пыла, с которым её жаждал XVII Легион.

Ключом к важности системы были её червоточины. Они были единственной причиной, по которой Боросские Врата так яростно защищали… Причиной, по которой на систему с такой завистью смотрели легионы, которые были верны Повелителю Войн.

Варп-маршруты через Имматериум часто были извилистыми и тяжёлыми для навигации даже для тех, кто посвятил себя делу Хаоса. Тысячи переплетающихся маршрутов через варп постоянно изменялись и поворачивали. Существовали скоростные потоки, которые пробивали себе путь через Имматериум, что позволяло относительно быстро перемещаться из одной зоны реального мира к другой, но также были застоявшиеся зоны нулевого времени, где флот мог провести в дрейфе годы или десятилетия. Опытные навигаторы были способны предугадывать и читать варп подобно живой карте. Самые лучшие из них могли оставаться подвижными, адаптируясь к измениям потоков Имматериума и проходить по большинству её дробящихся дорог. Но часто флотам приходилось скользить боком через несколько потоков, где их бросали туда-сюда и на месяцы сбивали с курса злобные силы, таившиеся в варпе, прежде чем попасть на варп-маршрут, который вёл к цели.

Однако существовали редкие пути, которые оставались стабильными и неизменными веками и тысячелетиями. Их крайне ценили и отчаянно защищали точки выхода, ибо наиболее важные из этих стабильных варп-маршрутов позволяли целым флотам практически мгновенно перемещаться между боевыми зонами, используя пути подобно обширным шоссе, которые мостами соединяли далёкие подсектора. Имперская система, на которую скоро обрушиться крестовый поход, была центром скопления подобных червоточин.

По сути, система была транспортным центром, перекрёстком, который позволял совершать невероятно быстрые переходы между почти двумя десятками удалённых мест. Любой, кто контролировал Боросские Врата, был способен почти мгновенно путешествовать в регионы в миллионах световых лет от системы.

Один из таких регионов находился на расстоянии относительно короткого варп-прыжка от Терры, места рождения человечества и центра самого Империума. От одной мысли о перспективах захвата Боросских Врат у Мардука пошла слюна.

Несколько крестовых походов Несущих Слово пыталось овладеть регионом, но никто не вернулся. За прошедшие века семнадцать Воинств XVII Легиона были брошены против Боросских Врат и полностью перебиты. Чёрный Легион потерял вдвое больше космодесантников в попытках найти путь в обход хорошо укреплённых Кадийских Врат. Остальные легионы тоже пострадали при попытках захвата системы, особенно Гвардия Смерти Мортариона и Железные Воины Пертурабо.

Мощный флот стоял в доках опустошительно мощного космического бастиона, который вращался на орбите столицы системы. Станция сама по себе обладала достаточной огневой мощью для уничтожения половины крестового похода Несущих Слово, но флот и бастион не были самой грозной защитой Боросских Врат. Это были не постоянные армии, которые защищали каждый из миров ядра, не подобные крепостям города, которые хранили грозные защитные лазеры, пушки и орбитальные батареи. Это были даже не Астартес – защитники и правители Боросских Врат, генетические потомки тех, кого родичи Мардука некогда называли братьями.

Истинная мощь практически непробиваемой обороны была в самих червоточинах.

Позволяя практически мгновенно перемещаться между десятками систем, они также давали возможность собрать в нужный момент всю мощь Империума. Как только в Боросских Вратах заметят, что вражеский флот пытается вырваться из варпа, будет послан сигнал тревоги. Спустя несколько часов после того, как корабли флотилии противника выйдут во внешних пределах системы, червоточины извергнут воистину титанического размера имперскую армаду, готовую противостоять угрозе.

Напасть на этот регион – не просто пойти против укреплений одной системы и её защитников-Астартес, но против флота всего подсектора. Пойти против полной силы Астартес Прэсис – организации орденов космодесанта, которые постоянно патрулировали границы Ока Ужаса и были вечно бдительны к вторжениям изнутри. Использующие червоточины региона, Адептус Прэсис были занозой в боку легионов Хаоса и могли быстро перебросить свои роты туда, где они нужнее всего.

Однако, с Регулятором Связей, ксеноустройством, которое заполучил Мардук, эта великая сила была полностью устранимой.

– Боросские Врата – сцена, – повторил Экодас, – По воле богов они станут местом, где начнётся падение Империума.

Мардук задрожал от предвкушения.

– Братья мои, мы – авангард Конца Времён, его герольды и буревестники. На совещании с Повелителем Войн Абаддоном Совет Сикаруса избрал нас для захвата Боросских Врат. «Пять кардиналов, что рождены на Колхиде и связаны узами Братства» – так гласит пророчество.

Никто из Тёмных Апостолов не говорил. Всё внимание было устремлено на Экодаса, а мелочные распри и обиды – забыты.

– Другие верили, что они – избранные, что исполнить пророчество – их судьба, ослеплённые алчностью и амбициями. Но мы преуспеем там, где они потерпели поражение. Ибо у нас есть то, что предначертано пророчеством: ''чудесная сфера древней смерти''.

– Регулятор, – вздохнул Мардук.

Жестом Экодас сменил вращающуюся голограмму Боросских Врат образами войны. Несущие Слово маршировали через разбомбленные остовы зданий, а в их руках беззвучно рявкали болтеры, – И мы знаем, что устройство работает. Свидетельство тому – безжизненный труп Палантира V.

– Милорд, Палантир V был плохо защищённой глухоманью, – заметно более почтительно, чем раньше, заговорил Белагоса, – Его нельзя сравнить с размахом того, что мы собираемся предпринять в Боросских Вратах.

– Не важно, – сказал Экодас, – Палантир V был обречён с момента активации устройства, которое полностью запечатало регион. То же самое будет на Боросе.

Мардук кивнул.

– А если оно не сработает? – спросил Белагоса.

– Тогда мы все умрём, – ответил Сарабдал.

– Оно сработает, – сказал Мардук, – Ибо так было предначертано.

– «Яростью адского пламени, истиной и сферой древней смерти овладеют вратами», – процитировал Экодас.

– Мы приступаем немедленно, – продолжил он, – Повелитель Войн Абаддон пристально наблюдает за нами. Его посланники уже собирают поддержку, рыская по Оку и Маэльстрому в поисках всех, кто будет сражаться под его знамёнами. Соперничество и кровная вражда отброшены в стороны, ибо все предчувствуют грядущий Конец Времён. Наш триумф при Боросских Вратах возвестит последний Чёрный Крестовый Поход. Благодаря нам сгорят небеса, а Империум Человечества обратиться в прах.

Опустилась тяжёлая тишина. Экодас прищурился, словно ожидая, что ему будем перечить кто-нибудь из Тёмных Апостолов. Мгновение спустя он кивнул свому Корифею, Кол Харекху.

– Мы по очереди захватим эти планеты, – Корифей указал на внешние миры системы, – Когда они падут – для чего не потребуется больше месяца – мы встретимся здесь.

Кол Харекх показал пальцем на пятую от центра системы планету.

– Борос Прима, – продолжил он, – ось. Это сердце системы. Овладев ею, мы заполучим Боросские Врата.

Мардук прищурился, глядя на планету цвета песка, которая вращалась по бесконечной петле между двумя звёздами. Она казалась такой маленькой, словно Тёмному Апостолу нужно было лишь протянуть руку, чтобы её схватить. Вокруг планеты вращалось нечто, выглядевшее как серебряная луна.

– Звёздный форт ‘Крон’? – спросил Мардук.

– Реликвия Тёмной Технологической Эры, – кивнул Кол Харекх, – Её размер и огневая мощь чудовищны. Станция служит доком для линейных кораблей системы. Её нужно будет нейтрализовать перед началом планетарного штурма. Для захвата станции мы используем стратагемы Кол Бадара.

– Приготовьте путь Черному Крестовому Походу Абаддона, – вернул себе слово Экодас, – Прославьте легион и принесите конец человечеству. Варп-переход начнётся через час. Готовьте Воинства. Это всё.

Тёмный Апостол Сарабдал шагал рядом с Мардуком, когда они направлялись обратно к шаттлам. Он говорил тихо, чтобы его слышал только Мардук.

– Мы должны поговорить, но не здесь. Влияние Экодаса распространилось даже на моё Воинство. Несомненно, что оно прорастает и в твоём.

– Невозможно.

– Отнюдь, – произнёс Сарабдал, – Будь осторожен. Нечто скрывается в тенях.

– Экодас… – начал Мардук.

– Экодас создаёт собственную империю внутри легиона, – перебил его Сарабдал, – Он стремиться привлечь нас к своему делу.

– ''Своему делу?'' Я не… – сказал Мардук.

– Не здесь, – зашипел Сарабдал, – Я боюсь, что в деле есть нечто больше, чем мы можем представить, возможно, даже большее, чем сам Экодас. Я близок к раскрытию тайны, но… – Он замолчал, когда Тёмных Апостолов окружили ветераны Экодаса, которым приказали стать их эскортом.

– Будь осторожен. Будь бдителен, – сказал Тёмный Апостол через минуту перед посадкой в шаттлы, – Мы не можем действовать в неведении. Мы должны поговорить, как только совершим переход. Тогда ты тоже осознаешь, что поставлено на карту.

– Брат, да пребудет с тобой благословение Лоргара, – сказал Мардук.

– И с тобой, друг мой, – ответил Сарабдал, – Скоро мне нужно будет поговорить с тобой.

– Да будет так.

Мардук отвернулся и зашагал по грузовой рампе своего «Буревестника».

Вернувшись на свой линейный корабль, «Анархус», Анкх-Илот преклонил колени в молитвенной келье. Двери были закрыты и запечатаны, а нуль-сфера активирована, чтобы ничто из произнесённого в комнате не было услышно снаружи. Тёмный Апостол одиноко сидел в комнате с плотно закрытыми глазами. Капли крови падали из носа на пол. Голос эхом отражался от голых стен кельи.