Текст книги "Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 113 (всего у книги 273 страниц)

Его плоть была бледной и болезненной, под чешуйчатой кожей, словно пятна, тянулись темно-лиловые подтеки спекшейся крови. Большая часть рта и челюсти отсутствовала, ее заменяло множество трубок и шлангов. Левый глаз был раздут, деформирован и заполнен ячменями, помутнев и источая влагу. Как только Наргалакс снял шлем, стайка крохотных мошек устроилась там, питаясь этой жидкостью. Отмершая плоть колыхалась от происходившего под ней движения. Пока Энусат наблюдал, из уголка глаза, будто бледные слезы, появилось несколько извивающихся червей.

Другие питающие трубки и кабели были грубо вкручены в виски и затылок, точки входа окружала мертвая и смрадная плоть. На левой стороне гниющего черепа остались пряди клочковатых седых волос, возможно, последняя уступка тщеславию. По коже Гвардейца Смерти пробегала рябь – разложившуюся плоть пожирали черви.

Но, пожалуй, самым отталкивающим в чертах Наргалакса был его правый глаз. Он имел холодный синий цвет безупречного льда и был совершенно нетронут болезнью или порчей. Ясный и дерзкий, он указывал на то, как мог выглядеть воин до прикосновения Отца Чумы.

Тревожил не столько сам глаз, поскольку он был безупречен, а скорее его контраст с занимаемым местом в высохшей глазнице на лице распухшего трупа. Казалось, что из-за его совершенства все остальное выглядит еще более омерзительно.

Единственной странностью был зрачок, который больше походил на три пересекающихся и сросшихся зрачка. Невзирая на все беды, постигшие плоть Наргалакса, ясный глаз всегда смеялся, пусть даже на это не были способны остатки рта. В его уголке с готовностью складывались морщинки.

Зловонного капитана сопровождали семеро легионеров Гвардии Смерти – гниющая плоть, имеющая форму воинов Легионес Астартес. Энусат был уверен, что если бы их броню удалось снять, они бы опали бесформенной разлагающейся массой. Язвы на гнилых и мясистых пластинах брони сочились гноем, кровью и маслом. За сапогами с расколотыми носами оставались лужицы мерзких выделений, растекавшиеся по скользкому от тины полу.

В распространяемой ими грязи кормились насекомые и растения.

Каждый прижимал к груди изъеденный коррозией болтер. Энусата поразило, что оружие еще работает.

Еще до того, как Гвардейцы Смерти отдали себя во власть Нургла, они обладали репутацией непримиримых воинов, способных выдержать гораздо больший ущерб, чем прочие Легионы. Упорство, несокрушимость и неотвратимость накатывающейся волны – все это было определяющими качествами Легиона еще до того, как они массово поддались Отцу Чумы, и его прикосновение развило эти таланты еще сильнее.

Семеро были не одни. Гвардию Смерти сопровождали смертные, которые выползли из челнока следом за своими огромными хозяевами. Все они были жалкими и отвратительными существами на разных стадиях разложения. У Несущих Слово вызвало шок и омерзение то, что, похоже, это были не рабы или слуги, и Наргалакс говорил с ними отеческим тоном. Он называл их своей паствой, затронутыми. Темный Апостол Нарен не пытался скрыть презрение. Несущим Слово было свойственно смотреть на людей как на скот, который следует использовать и подчинять, даже близко не подходя к равенству во взаимоотношениях – а именно так, похоже, Наргалакс воспринимал эти никчемные мешки с мясом.

Смертных было много – оборванное ополчение с разнообразным примитивным оружием. У большинства были всячески отремонтированные автоганы и лазганы, другие же несли всего лишь стабберы и дубинки. Многие явно были одеты в имперские бронежилеты и каски. Несомненно, дезертиры. На всех были дыхательные аппараты, в основном черные маски на все лицо с круглыми очками, которые заполнял светящийся зеленый туман. Сквозь дымку глядели бледные разложившиеся глаза, полные катаракт и раковых опухолей.

Они все были людьми, или около того, за исключением одной твари, которая превышала ростом даже легионеров. Это была гора искусственно выращенных мышц и жестокости, на непропорционально маленькую голову был натянут увеличенный противогаз. Одну руку заменял громадный бур. Кол Бадар пристально смотрел на существо прищуренными глазами, сжимая силовые когти.

Хор-хор-хор.

Жуткий булькающий звук напоминал предсмертный хрип, и Нарен крепче сжал священный крозиус. Энусат напрягся, наполовину ожидая и наполовину надеясь, что Темный Апостол нанесет удар. Когда этого не произошло, он испытал легкое разочарование.

– Скажи мне, где мое Воинство, Гвардеец Смерти, – произнес Нарен.

Отвечая, Наргалакс продолжал посмеиваться.

– Если оно не покидало корабля, – медленно и тягуче протянул он, – стало быть, оно все еще тут.

– Тебе известно больше, чем ты говоришь, тварь.

– Капеллан не слушает, нет, – сказал Наргалакс, все еще смеясь. Его голос был пустым и страдальчески-медленным, с хрипом доносясь из встроенной в горло ржавой решетки вокса. – Это не наша работа, уверяю. Ни я, ни кто-либо из моих братьев не ступал на этот священный корабль до настоящего момента. Я могу поручиться за это… угх… и поклясться честью.

– Однако это дело рук вашего покровителя. Ты не станешь этого отрицать, не так ли?

– Похоже на то, похоже на то, – протянул Наргалакс с весельем в здоровом глазу. – Здесь тлетворное влияние Дедушки, да. Но оно везде, где есть гниль и разложение. Моих братьев и меня нельзя… считать ответственными за все Его великие творения, правда? Мы нашли ваш корабль брошенным, безжизненным и дрейфующим. Он не отвечал на вызовы по воксу. И потому… мы лишь хотели отвести его в более безопасное место, а затем провести дальнейшее изучение. В варпе произошло возмущение, и нас затянуло внутрь. И вот нас обвиняют в пиратстве, а то и хуже того, – он вновь низко и медленно засмеялся, содрогаясь всем телом. – Мне жаль, что это так… однако я знаю о местонахождении ваших сородичей не больше вашего.

– Ты лжешь, – произнес Нарен.

Наргалакс пожал плечами.

– Ты видишь то, что хочешь видеть, маленький капеллан, – сказал он. – Но я не лгу.

Энусат верил ему. А еще верил, что Гвардеец Смерти знает больше, чем говорит.

– Я должен попасть на мостик, – произнес Нарен, повернувшись от Наргалакса к Кол Бадару.

– Зачем? – спросил Корифей.

– Я должен узнать правду. Это существо, – Нарен сделал презрительный жест в сторону Наргалакса, – пойдет со мной. Если оно в чем-то солгало, то умрет первым.

Гвардеец Смерти только рассмеялся.

– Первый Послушник Тридцать Четвертого также присоединится ко мне, – добавил Нарен.

– Я, Апостол? – переспросил Энусат.

– Тридцать Четвертое не уйдет без меня, – произнес Нарен, полностью игнорируя Энусата и продолжая обращаться к Кол Бадару. – Я думаю, Мардук не захочет подыскивать себе еще одного Первого Послушника…

Они пробивались по коридорам, столь насыщенным грибной порослью, что легко было забыть, что они вообще находятся на корабле. Спустя считанные минуты они оказались отрезаны и потеряли связь с теми, кто остался на посадочной палубе.

В зараженные недра «Вокс Доминус» углублялась лишь небольшая группа: Темный Апостол Нарен, пятеро его безмолвных Кровников и Энусат, который обеспечивал им поддержку своей тяжелой автопушкой. И, наконец, с ними шел капитан Гвардии Смерти Наргалакс. Всего семеро.

– Благоприятное число, – сказал Наргалакс. – Дедушка Нургл… будет доволен.

Он был всего лишь заложником. Нарен посулил ему мучительную смерть, если обнаружится хоть какое-то свидетельство его участия в исчезновении Воинства и осквернении самого «Вокс Доминус».

Гвардеец Смерти лишь продолжительно и глухо рассмеялся – «хор-хор-хор» – и ответил, что ему нельзя причинить такую боль, которая бы доставила какое-то неудобство.

– Ты почешешь зудящее место, и я тебя за это поблагодарю, – сказал он. И все же капитан согласился на требование Темного Апостола. Охотно, как показалось Энусату.

Они шли одной шеренгой, но продвижение все равно было долгим и трудным. Местами путь настолько зарос, что приходилось прорубать себе дорогу, и вскоре с клинков закапали млечный ихор и жгучий сок. В остальных случаях они расчищали путь контролируемыми выбросами прометиевого пламени. Энусат гадал, не вызовет ли это у Наргалакса какую-либо реакцию, однако подобного не произошло. Капитан Гвардии Смерти выглядел безразличным, даже когда за ними визжали и корчились огромные многоножки и ползучие насекомые, внутренности которых пожирал огонь.

Сильнее всего продвижение тормозило присутствие Наргалакса. Он не торопился. Энусат сомневался, что он вообще мог торопиться. Каждый его шаг был тяжелым и вымученным, напоминая Энусату то, как двигались громадные машины Коллегии Титаника – медленно, но мощно и неостановимо. Наргалакс был массивным, невероятно массивным. Он давил все, что попадалось ему под ноги. Его движение было неумолимым, словно приливная волна. Там, где он проходил, грибы высыхали и становились бурыми. Энусат старался не наступать в остававшиеся за легионером ядовитые выделения.

Первый Послушник шел позади и снова радовался, что надел шлем. Вокруг капитана Гвардии Смерти висел плотный рой раздувшихся мух и жалящих насекомых, и Энусат был уверен, что тот источает омерзительный смрад. Он был не в силах понять, как это терпят Нарен и Кровники. Плоть последних уже покрылась множеством красных укусов и нарывов.

Минуты растянулись на часы, а они все еще продолжали двигаться во мрак, проталкиваясь по заросшим коридорам к пункту назначения. По мере углубления в недра «Вокс Доминус» становилось все более жарко и сыро. Было очевидно, что терпение Нарена подходит к концу из-за их медлительности, однако Темный Апостол мало что мог сделать, чтобы ускорить продвижение.

Наконец, они добрались до цели – мостика корабля. Ведущие внутрь огромные противовзрывные двери были закрыты.

– Быть может, это хороший знак, – сказал Энусат, хотя сам не верил в собственные слова. Двери были почти полностью скрыты мхом и свисающим лишайником. На их поверхности, словно опухоли, выступали колонии круглых грибов. Двери были спроектированы для отражения существенной внешней угрозы в случае абордажа. Без лазерных резаков и сеймических молотов отряду потребовалось бы определенное время, чтобы попасть внутрь.

Приходилось обходиться тем, что было. К счастью, Энусат знал, что эти двери по толщине и рядом не стояли с теми, что были на кораблях Имперского Флота или ксеносов. Этот корабль строился для Легионес Астартес. Мало кто осмелился бы отправить абордажную команду против Несущих Слово, и если бы это произошло с достаточным успехом, чтобы пробиться к мостику, то означало бы, что битва уже проиграна. Семнадцатый полагался на болтеры, клинки и веру, а не преграды из пластали и адамантия.

– Мелта-заряды, – распорядился Нарен. Несколько Кровников начали счищать с поверхности противовзрывных дверей грибную поросль и растения, обнажая щели и стыки. Остальные готовили и активировали висевшие на бедрах мелта-заряды.

Бомбы сработали одновременно. Все они были тщательно расположены так, чтобы выбить запорные механизмы. Перегретый металл потек, словно лава, однако двери остались заперты. Замки сгорели, но проем нужно было открыть вручную.

Кивнув головой, Нарен отправил поработать Кровников. Их тела внезапно изменились, размазавшись и замерцав. Долю секунды казалось, что на том месте, где стоял каждый из Кровников, живут две сущности. Кое-где их было трое и больше, образы накладывались друг на друга. Из голов выросли могучие рога, натянутая на шлемы человеческая кожа ожила, и с мрачных демонических лиц вперед уставились глаза, пылающие колдовским пламенем.

Тела размягчались и менялись, будто восковые фигуры у огня. Поверх нагрудников распахнулись зубастые пасти. Посередине лбов Кровников образовались горящие очи, которые моргали и злобно пялились вокруг. Из наплечников, наколенников и налокотников выступили кривые и неровные костяные шпоры и гребни. На руках взбугрились новообразованные мышцы, пальцы срослись в клешни и когти, или вытянулись в хлещущие отростки, утыканные шипами.

– Впечатляет, – произнес Наргалакс.

– Если я обнаружу в журнале корабля доказательства твоего участия во всем этом, то напущу их на тебя, – пообещал Нарен. Наргалакс лишь рассмеялся.

Тонкие клинки вонзились в оплавленную дыру в центре противовзрывных дверей. По обе стороны возникли крючковатые когти, которые крепко впились в твердую металлическую обшивку. Противоестественные мускулы вздулись, и одержимые Кровники рванули незакрепленные двери, напрягая все данные варпом силы. Выросшие из сапог когти цеплялись за решетчатый пласталевый пол, скрытый покровом лишайников и тины. Напрягая жилы так, что те едва не рвались, стая раздвигала двери.

Энусат снял автопушку с плеча и взял ее наизготовку, держа дверь на прицеле. Одни боги знали, что могло оказаться внутри.

Издав протестующий металлический скрежет, двери пришли в движение. Содрогаясь и визжа, они раздвигались, образуя четырехугольный проем, через который можно было разглядеть находившийся по ту сторону мостик. Яростно дергая и таща, Кровники сумели открыть двери достаточно широко, чтобы войти.

– Еще больше впечатляет, – сказал Наргалакс.

Черный челнок, словно клинок убийцы, приблизился к звероподобному «Черепу», все еще соединенному с «Вокс Доминус» громадной цепью.

Мардук мгновенно вышел из медитативного транса, бдительный и готовый. Сабтек и остальные тоже пришли в себя и проводили окончательную диагностику и проверку оружия. Время почти пришло.

Темный Апостол отстегнул удерживавшие его фиксаторы и аккуратно оттолкнулся от кресла. Искусственная гравитация была отключена вместе с прочими системами, и он полетел к носу корабля, управляя своим движением при помощи поручней.

Сабтек присоединился к нему в кабине. «Череп» приближался, увеличиваясь в размерах с каждой секундой.

– Похоже, расчеты были верны, – сказал Сабтек. – Благодарение богам, что они не сменили курс. Они нас еще не заметили.

Будто по сигналу, «Череп» слегка шевельнулся, почти незаметно повернув и начав менять позицию. Несомненно, экипаж принял их за какой-то обломок или астероид, и теперь уходил от столкновения.

– Теперь заметили, – произнес Мардук. – Вперед.

Когда «Череп» понял, что происходит, их разделяло меньше километра – слишком мало, чтобы что-то сделать. На «Черепе» могли лишь сидеть и ждать абордажа.

Всякая надежда, что мостик «Вокс Доминус» мог избежать судьбы, постигшей остальную часть корабля, рухнула, когда группа пробралась через полуоткрытые противовзрывные двери.

– Должно быть, споры распространились через воздуховоды до того, как мостик закрыли, – произнес Энусат.

Помещение освещали длинные и тонкие грибы, испускавшие бледное фосфоресцирующее свечение. Все поверхности были покрыты ярко окрашенной плесенью, вниз свисали мохнатые жгуты лишайника, соединявшие потолок с полом. Энусат водил автопушкой из стороны в сторону, выискивая цель, но единственное движение внутри создавали мириады потревоженных насекомых, клубившихся над грибной порослью. Первый Послушник расслабил палец на спуске. Мостик был так же мертв, как и весь корабль.

Нарен двинулся прямо к командной кафедре. Энусат осторожно вошел, пригнувшись под выступающими грибами цвета спекшейся крови. Он перешагнул через толстые корни, похожие на канаты, и подошел к заросшей глыбе, которую счел терминалом. Первый Послушник смахнул рукой яркую метровую многоножку и дернул за толстый покров мха. Легко сорвав его, он обнажил небольшой круглый экран. Поскребя еще, он открыл панель управления и начал щелкать переключателями и верньерами. Его не удивило, что экран не ожил.

Похоже, Нарен пришел к тем же результатам. Темный Апостол выругался и ударил кулаком по обзорному экрану оккулуса, в ярости расколов его.

– Безнадежно, Апостол, – сказал Энусат.

И в этот момент его схватил мертвый Несущий Слово.

– Гибельный лес разрастается, – произнесло существо.

Daal’ak’ath mel caengr’aal.

Часть вторая

Темнота была абсолютной. Еще несколько месяцев назад на «Инфидус Диаболус» отключили все системы, кроме минимального жизнеобеспечения. Чрезмерно переработанный воздух был затхлым, в нем не хватало кислорода. Без гула двигателей и пения Воинства в залах царило безмолвие, нарушаемое лишь скрипом корпуса корабля.

– Нам не следовало ступать на борт «Вокс Доминус», – раздался во мраке голос Мардука. – Ты меня отговаривал. Жаль, что я не послушался.

Ответа не последовало. В сущности, Темный Апостол его и не ждал.

– Нарен бы все равно настоял на том, чтобы отправиться на борт и лично увидеть правду касательно притязаний Гвардии Смерти. Это было его право. Не мне его разубеждать. Но нам не следовало идти за ним. Там были предупреждения. Но я не увидел их, будучи чересчур слепым.

Он сделал медленный шипящий выдох, стиснув кулаки во тьме.

– Нам нужно было обрушить огонь на гниющие останки «Вокс Доминус» и отправить Гвардию Смерти на вечные муки вместе с ним. Они за это заплатят. Это не наша судьба.

Слова прозвучали пусто и глухо.

– Это не наша судьба, – повторил он, на сей раз тише.

Ответом была лишь тишина.

Энусат не заметил сгорбившейся на кресле управления фигуры, поскольку та была настолько покрыта грибковой порослью и мхом, что стала единым целым с окружением. Но теперь он видел.

У существа не было глаз – они давно разложились – однако голова повернулась и уставилась прямо на него, буравя его взглядом пустых глазниц. Лицо было изнурено болезнью и иссохло, под воскообразной бледной кожей можно было отчетливо разглядеть череп. Губы растянулись в трупной ухмылке.

Оно держало его за руку. Он увидел, что под покровом мха и блюдец-грибов рука закована в кроваво-красную броню. Это был брат из Третьего Воинства.

Энусат попытался вырваться, но холодная хватка обладала смертельной силой и держала его, как тиски. Коричневые гнилые зубы раздвинулись, челюсть зашевелилась, и существо заговорило.

– Гибельный лес разрастается, мертвая сила, колдовское древо, слизь-роса, беда.

Daal’ak’ath mel caengr’aal, gol’akath, mor‘dhka, jakaeh’esh.

Первый голос доносился из глотки существа, некогда бывшего Несущим Слово. Из его рта выбралось несколько жуков, потревоженных скрипом голосовых связок. Этот голос был хриплым и низким, словно звук тяжелой скрипучей двери. Другой же тревожил куда сильнее. Это был голос демона – чего-то, превосходившего по возрасту и могуществу все, что когда-либо доводилось встречать Энусату. По коже поползли мурашки, живот свело.

А затем тварь ухмыльнулась ему и начала тащить к себе.

– Лес и труп, труп и лес.

Grink’ah’tok mal daeth’ma’gol, daeth’ma’gol mal grink’ah’tok

Мардук улыбнулся. Апостол с сырым хлюпающим звуком выдернул священный крозиус, навершие которого было погружено в голову смертного, и встряхнул оружие, избавляясь от большей части крови и мозговой ткани.

Он оглядел устроенную вокруг бойню. Внезапное нападение идеально удалось.

Кораблю критически не хватало экипажа, большую часть которого составляли смертные, забранные с планет или рожденные на борту. На нем оставалось лишь трое Гвардейцев Смерти. Их капитан, несомненно, взял с собой большую часть воинов в жалкой попытке произвести впечатление или напугать.

В течение минуты после обнаружения они высадились на корабль, и спустя считанные секунды уже убивали.

Сабтек ударом ноги спихнул с клинка труп, и тот безжизненно осел на пол, рядом с остальными.

– Сколько? – спросил Мардук.

– Тридцать два убийства, – отозвался Сабтек и опустился на колени, чтобы обтереть клинок о рубаху последней жертвы.

– У нас есть раненые?

– Ничего существенного.

– Я чувствую ее присутствие поблизости, – произнес Мардук. – За мной.

Сабтек мгновенно поднялся, двинувшись с Темным Апостолом вглубь корабля. Идти было недалеко, и это не заняло много времени.

Они вышли на темную складскую палубу, и Мардук замер, прислушиваясь. С пласталевых балок над головой свисали длинные цепи, которые вяло покачивались, музыкально позвякивая. Откуда-то капала вода. Мардук какое-то мгновение повертелся на месте, а затем опустил взгляд на решетчатый пол.

– Туда, – сказал он, кивнув на вделанную в пол рукоятку.

Сабтек распахнул люк. Тот с гулким грохотом ударился об пол, и показались спускавшиеся во мрак ступени.

Мардук двинулся вниз в темноту. Это была широкая и глубокая яма, единственный выходом из которой служил люк. В углу между металлических стен съежилась группа закутанных смертных. Дюжина или больше женщин, все действительно древние, с иссохшими хрупкими руками, больше похожими на когти, и спутанными длинными белыми волосами. Они были слепы, их глаза застилала молочная муть, и они хныкали и тряслись, прикрывая отвратительные дряхлые лица.

Покалывание в затылке подсказало Мардуку, что он нашел, кого искал. Сабтек зашипел, и он понял, что воин тоже это чувствует.

– Выходи, сладенькая, – произнес он с волчьей ухмылкой. – Я тебя не съем.

Стая гарпий запричитала, но расступилась, и осталась одна маленькая фигурка.

Это было человеческое дитя, девочка не старше четырех лет. Покалывание превратилось в неуютный зуд, бесплотное царапанье на затылке у Мардука. Он скрежетнул зубами, из глаз начала сочиться кровь – единственные слезы, на какие он был способен. Девочка обладала большей силой, чем он предвидел.

На ней было пыльное серое одеяние, скрывавшее большую часть крохотного тельца. Оно волочилось по полу позади. Руки были спрятаны в чрезмерно больших рукавах, а на голове и плечах был туго завязан темно-серый головной убор, оставлявший на виду лишь бледный овал лица.

Или, по крайней мере, того места, где должно было находиться лицо.

Энусат вогнал свой похожий на кирпич кулак в ухмыляющуюся пасть мертвой твари, раздробив зубы и запрокинув ее голову назад. Но та не разжимала хватку. Голова вновь наклонилась вперед, беззубо улыбаясь. Он снова ударил кулаком по лицу и почувствовал, как ломаются кости. Командирское кресло со скрипом повернулось, и существо рухнуло на пол, упав со своего места. Под ним остался отпечаток в виде человеческой фигуры. И все же оно продолжало держать его, будто сама смерть. Энусат со всей силы наступил ему на руку и, наконец, вырвался. Тварь пристально глядела на него с пола.

– Лес и труп, труп и лес.

Grink’ah’tok mal daeth’ma’gol, daeth’ma’gol mal grink’ah’tok.

Она начала подниматься. Энусат попятился, опуская автопушку.

По всему мостику началось движение и тревожные крики. Из заросшего окружающего пространства возникли другие разложившиеся Несущие Слово, которые вставали с кресел и выходили из стен. Покрывавшие их грибы создавали идеальную маскировку до начала движения.

Энусат навел автопушку на схватившее его существо. Оно ковыляло вперед с маниакальной ухмылкой.

Сзади, видимо, выйдя прямо из стены, возникло еще одно создание, которого он не заметил. Левую часть лица полностью закрывала грибная поросль. Оно схватило его сзади, руки сомкнулись на шее. Передний приближался. Первый Послушник вдавил спуск, отшвырнув тварь назад и разбрызгав позади нее большое облако сгустков плоти вперемешку с осколками черепа. Второй повалил его на колени. Руки существа обладали невероятной силой.

Спереди появился Нарен, лицо которого было искажено ненавистью. Крозиус был почти с него ростом, и Апостол занес его для мощного размашистого удара. Последовал резкий треск энергетического разряда, когда шипастое навершие святого оружия ударило в цель, и существо отлетело прочь. Нарен протянул руку, помогая Энусату подняться на ноги. Подстреленный Энусатом враг снова вставал, невзирая на отсутствие половины головы. По его боку стекала зловонная каша пораженной болезнью мозговой ткани. На месте части головы располагалось призрачное одноцветное видение лица Несущего Слово, каким оно было при жизни, не затронутого болезнью и разложением. Бесплотный призрак был прозрачен. Он уставился на Энусата с чистой ненавистью.

Один из Кровников прыгнул на существо, опрокинув его на пол. Громадная крабья клешня одержимого Несущего Слово сомкнулась на шее создания, отделив голову от плеч и оставив на ее месте лишь прозрачное лицо привидения. Но оно не замедлилось.

Тварь перекатилась, оказавшись над Кровником, и обрушила кулаки на его голову с двух сторон, круша шлем. Раз, еще раз. Обитавшая внутри воина демоническая сущность немедленно покинула его, вернув тело в прежнее неизмененное и теперь уже совершенно мертвое состояние.

Энусат услышал грохочущий смех Наргалакса «хор-хор-хор» и бросил взгляд вбок, на легионера Гвардии Смерти. Это было делом его рук? Похоже, что нет – раздувшийся воин рвал на части одного из разложившихся нападающих контролируемой очередью двуствольного комби-болтера и смеялся, когда тот, приплясывая, отступал под натиском огня. Гвардеец Смерти держал оружие одной рукой, подпирая его шишковатым щупальцем. В другой его руке был короткий меч с широким клинком. Лезвие обильно покрывали зарубки и сколы, с острия капала ядовитая слизь.

Пал еще один из Кровников, которого повалили наземь трое разложившихся Несущих Слово. Другой воин обрушивал на них лапы с когтями, расчленяя и врубаясь в мертвую плоть, однако враги не останавливались. Они продолжали атаковать, оторванные конечности заменялись призрачными, закованными в силовую броню. Один уже в большей степени был призраком, чем существом из плоти, но так и не падал. Он все еще мог убивать.

Один из призраков всадил бесплотную руку в висок Кровника. Кончики пальцев прошли сквозь кожу и кости, будто их там не было. Но Кровник явно ощутил прикосновение. Глаза воина залило кровью, она потекла у него из носа, и он упал на пол, страшно дергаясь и содрогаясь.

– Надо уходить! – заорал Энусат.

Нечестивая тварь бросилась на него, вцепившись в лицо, и он ударил ей в грудь крутящимся цепным клинком, пристегнутым под стволом автопушки. Жужжащие клинки распороли броню, которая разошлась, будто мокрая древесина, и разорвали сросшиеся ребра, разбрызгивая во все стороны гной. Но существо все еще не отпускало. Нажатие на спуск отбросило его прочь.

– Назад! Назад! – взревел Нарен, вбивая в пол очередного противника.

Энусат отступал, водя тяжелой автопушкой из стороны в сторону и вгоняя заряды во врагов. У входа на мостик он остановился, уперся ногами пошире и открыл огонь, прикрывая Темного Апостола и оставшихся Кровников.

К нему присоединился Наргалакс. Двуствольный комби-болтер закашлял, выпуская отрывистые очереди.

Темный Апостол рявкнул очередное распоряжение, на сей раз добавив приказ демонам, и Кровники прекратили бой. Из их ран капали кровь и ихор, в глазах светился колдовской огонь.

Потрепанные Несущие Слово один за другим покидали мостик, пробираясь обратно через наполовину открытые противовзрывные двери, пока не остались только Энусат и Наргалакс. Среди их противников не осталось ни единого целого. У большинства не хватало одной или нескольких конечностей, в телах многих зияли отверстия и разрывы – крупные воронки от автопушки Энусата, разрывы меньшего размера от болтеров и оплавленные дыры от мелт и плазменного оружия. Повсюду виднелась прозрачная серая плоть и броня призраков, демонстрировавшая Несущих Слово в расцвете сил. В общей сложности их было больше дюжины, и они неспешно приближались, двигаясь вперед.

– Уходи, – произнес Энусат, подталкивая Гвардейца Смерти к выходу.

– Мы уйдем вместе, – сказал Наргалакс, огрызнувшись очередной очередью, разорвав голову еще одного нападавшего.

Враги были уже рядом, и Энусат вдавил гашетку, выпустив залп в режиме автоматического огня. Он описал стволом оружия широкую дугу, вгоняя в неумолимо наступавших заряд за зарядом. Вокруг разлетелись стреляные гильзы, звеневшие, словно множество крошечных колокольчиков. Дульное пламя озарило комнату оранжевым стробоскопическим светом. Даже через компенсаторы шлема звук казался оглушительным.

Уголком глаза Энусат смотрел на число, быстро уменьшающееся, когда он расходовал боезапас. Рядом с ним находилась маленькая полоска, которая быстро заполнялась по мере роста температуры оружия. Даже ствол засветился красным от нагрева.

Масса залпа, выпущенного им, Наргалаксом и Кровниками, которые стреляли из-за пределов мостика, прошлась по врагам, откинув их назад и частично развернув тех, в кого попали заряды. Однако выстрелы не оказывали эффекта на призрачные тела. Буря огня проходила через них, не причиняя вреда.

Одному из разложившихся Несущих Слово отрезало ноги кипящим зарядом мелты, и существо рухнуло на пол. Призрак рывком отделился от безногого материального тела, оставил его позади и продолжил двигаться вперед.

Выпустив последний огневой шквал, Энусат рявкнул: «Сейчас!». Несущий Слово и Гвардеец Смерти, как один, убрали дымящееся оружие и прошли через полуоткрытые двери под прикрытием огня Кровников.

Они попятились, продолжая огрызаться выстрелами. Враги остановились на пороге мостика, пристально глядя им вслед. Энусату пришло в голову, что, возможно, те по какой-то причине не в силах пересечь эту черту.

В середине стоял воин, полностью оторвавшийся от плотского тела. Лишенную волос однотонно-серую голову обрамлял веер клинков. Руки висели вдоль боков. Он неотрывно смотрел на них. Лицо оставалось бесстрастным, однако в глазах, казалось, был укор.

Они как будто говорили: «Вы бросили нас здесь».

– Это был Дол Вэдел, – произнес Нарен. – Корифей Третьего Воинства.

Все мертвые Несущие Слово разом заговорили.

– Гибельный лес разрастается, – прохрипели они.

Daal’ak’ath mel caengr’aal.

– Давайте уходить, – горько сказал Нарен. – Нам нечего тут делать. Третье Воинство мертво.

Когда Мардук пытался сфокусировать взгляд на ее лице, оно расплывалось и размазывалось, становясь неразличимым, как будто его скрывал психический капюшон. Даже от попыток у Мардука болели глаза. Если он смотрел на нее искоса, направляя взгляд мимо, то видел, что у нее обычные, ничем не примечательные черты. Но стоило взгляду снова переместиться на лицо, как то опять исчезало, превращаясь в размытое пятно.

– Что это за мерзость? – выдохнул Сабтек. Его голос дрожал.

– Она прорицатель, и она изумительна, – сказал Мардук. – Ее зовут Антигана.

– Откуда вы знаете имя… этого ребенка… мой повелитель? – спросил Сабтек.

– От нее, – лицо Мардука озарилось улыбкой. – От ребенка у нее только это тело. В ней обитают души других прорицателей и скальдов. Их так много! Провидцы, ведьмы, мистики, старухи. Этот род могуч и чист. Перед ней была та, которую звали… Чаттор? Нет, Чаттокс, – поправился Мардук. – Ее сразили болты и пламя генных сородичей Имперских Кулаков, хотя вместо желтого те носили черное.

– Храмовники, – произнес Сабтек. – Ублюдочное потомство Дорна.