Текст книги "Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 273 страниц)

6

Кейден охотился.

Его внутренняя связь с Эквилием была сильна. Они вместе проливали кровь у Врат Вечности и спаслись на одной «Грозовой птице», когда попытка штурма потерпела неудачу. Это немало значило.

Смерть Эквилия требовала в ответ смерти, ничего меньшего. Кейден хотел мести.

Хлыст, обмотанный вокруг запястья, был словно живое существо. Сейчас он реагировал на его настроение хлестанием и шипением, а Кейден между тем рыскал среди почерневших руин на поле боя. Если он находил каких-либо выживших, он убивал их, выдавливая из них жизнь кольцами своего хлыста.

Кровавый дым застилал горизонт, и в воздухе разливался резкий привкус меди. Адские Гончие разбили лагерь поблизости. Пробраться к ним будет несложно; если удастся напасть внезапно, он сможет убить их достаточно, чтобы изменить баланс сил. За ними был долг, долг кровью.

Вайдар, может, и был яростен, а Ардантес – стремителен и смертоносен, но он был бесшумен. Плеть, этот шепчущий прерыватель жизней, была частью его. Из ее шипов исходил яд столь сильный, что мог даже остановить биение сердца легионера.

Трое Адских Гончих внизу разделывали плоть убитых врагов, готовясь к пиршеству.

– Смерть склонилась над вами, моя добыча.

Кейден уже готовился выдвинуться, как вдруг он почувствовал слабый укол в икру, прошедший через уязвимый кожаный наголенник. Повернувшись, он собрался осмотреть рану, но замер.

– Боги преисподней и проклятые…

Паралич добрался и до его рта. Тело сковало железом, плеть скрутилась, сломав его руку в предсмертной атаке, однако Кейден не мог вскрикнуть.

Глаза его все же сумели расшириться, когда он увидел лицо своего убийцы. Но он был неспособен бороться, был неспособен остановить мономолекулярное лезвие, начавшее отделять его конечности…

7

Имперская крепость оказывала яростное сопротивление; ее гарнизон в последней, отчаянной попытке обрушил на них ливень лазеров и металла.

Один выстрел отскочил от наплечника Ардантеса, заставив его на секунду остановиться. Мясник зарычал, и у Ардантеса потемнело в глазах. Он продолжил движение, крепче сжимая меч, чтобы сосредоточиться.

Вершина холма и крепостные стены были близко. Траншеи, заставленные противотанковыми ловушками и укрепленные толстым слоем пластбетона, окружали усиленные контрофорсами стены.

Испуганные люди, пытавшиеся скрыть свой страх от товарищей, глядели из смотровых отверстий, вырезанных в металлических плитах. Из них же выдавались стволы тяжелых орудий с черневшими дулами.

Глухое стакатто взрывов разнесло ряды культистов и взметнуло жалящие комья земли, которую имперцы усыпали колючей проволокой.

Над головой раздался низкий вой, понижающийся еще больше по мере завершения снарядом параболической траектории. Ардантес пригнулся, потом заметил, что Вайдар в паре сотен метров от него поступил так же.

Мины ударяли в землю с громоподобным шумом, вызывая под ногами легкие вибрации, перераставшие в полноценные землетрясения. Культисты и Отступники теряли равновесие, а вместе с ним и конечности. Но легкая артиллерия не могла остановить фанатизм. Выжившие наступали из задних рядов, давя ногами умерших и умирающих и выкрикивая имя Темного Принца.

Из-за противоположной стороны крепости до Ардантеса донеслась похожая молитва, обращенная к огненным небесам и чествующая Трон Черепов.

Он открыл канал связи с Вайдаром.

– Адские Гончие вступили в бой.

После короткой задержки второй чемпион ответил:

– Поторопись. Нам надо пробиться через эти стены и опустошить крепость прежде, чем собаки награбят вволю.

Ардантес ускорил темп, избрав целью траншею. В голове у него играла музыка его убийственной симфонии. Импульсы удовольствия-боли в закованном в наруч запястье усилились до мучительного уровня.

Он перепрыгнул через ряды пик, воткнутых в земляные укрепления, и застал вардасских солдат врасплох, приземлившись прямо в траншее. Трое погибли в мгновение ока. Через секунду – еще двое, давая Ардантесу возможность раскрасить все вокруг их теплой телесной жидкостью.

– Вы слышите ее?

Каждый поворот, каждый пируэт и контрудар, каждый укол, и взмах, и ложный выпад служили способом его смертоносного художественного самовыражения.

Его меч, стремительный, как ртуть, не знал равных. Во всяком случае, он раньше не встречал противника, который мог что-либо ему противопоставить… Пока не столкнулся с ассасином.

Никто другой не замечал музыки, все слышали лишь крик. Но для Ардантеса это было прекраснейшее пение.

– Я превращу ваши смерти в портрет!

Он пролетел по траншее, никого не упуская и увеличивая счет убийств без помощи Мясника. Было приятно хотя бы некоторое время провести без него.

– Я вечно буду помнить их, и сохраню этот момент в великолепном гобелене!

Уколы экстаза защекотали позвоночник, пустили по телу чувственные заряды и стимулировали рецепторы удовольствия в мозгу.

«Какие радости Темный Принц дарует своим истинным слугам!»

Неподалеку звуковая дисгармония, порожденная Вайдаром, волной обрушилась на защитников.

– Кричи, брат! Обратись к ним своим истинным голосом, перемолоти их в симфонии чистых ощущений!

Сердце Ардантеса задрожало в возбуждении, словно пламя свечи, которому недостает кислорода. У выхода из траншеи его ждали. Она отбросила маскировку – униформа инженера плавилась на ней, словно воск. Ассасин приняла боевую стойку, вызывая его на бой. Ардантес вытянул меч в ее сторону.

– Ты убила Эквилия. Это исключительное достижение, ибо он был одаренным воином. Но в отличие от меня, он не был совершенен.

Ардантес улыбнулся. Заглянув ей за спину, он увидел, что ее путь устилали тела вардасских солдат, прекрасно разрубленные искусным мечом убийцы.

– Что это, безумные порывы твоего разрушенного разума? Пожалуйста, скажи, что принесла их в жертву богам!

Они вступили в схватку. Сталкивающиеся мечи выплетали металлическую паутину с быстротой, неуловимой для смертных глаз. Каскад искр осветил лица обоих дуэлянтов.

Но Ардантес все еще держал Мясника взаперти. В действительности ему была ненавистна эта сторона его сущности, это несовершенство, которое приходилось терпеть в себе. От него была польза – с яростью можно было добиться многого – но он был столь… примитивен и груб.

Боль, разлившаяся от наруча, напомнила Ардантесу о жажде убивать. Сквозь дым битвы он увидел Адских Гончих, опять вторгающихся на их территорию. Хотя почти все его внимание уходило на то, чтобы сражаться с ассасином, он отскочил, обеспечив себе несколько секунд передышки, и связался с Вайдаром.

– Наши черно-красные союзники нарушили свои обещания, брат!

– Ты у стены?

– Буду скоро, моя убийца из глины вернулась для второго акта.

Вайдар проворчал что-то; художественные изыскания брата его не интересовали.

– Просто убей ее и покончи с этим. И возьми ее голову для Кейдена, может, это улучшит ему настроение.

Ардантес блокировал серию быстрых, как молния, уколов, анализируя стиль и фехтовальную тактику своего противника. Она была медленнее. Рана, которую он нанес ей в предыдущей схватке, ограничивала ее мастерство.

– Он вернулся на поле боя?

– Еще нет, брат.

Закрыв канал связи, Ардантес сосредоточился на бое с ассасином. Периферийным зрением он видел Адских Гончих, методично штурмующих северную стену. Отклонив в сторону стремительный удар, он схватил ассасина за запястье и притянул к себе, лишая возможности вырваться из его хватки. Мощный удар головой в правую сторону лица отколол кусок ее маски, и тварь пошатнулась.

– Ты допустила огромную ошибку, вернувшись.

Ардантес знал, что Вайдар над ними только что добрался до стены, ненамного опередив Адских Гончих. Отчаянный защитный огонь лился из башен и блиндажей – имперцы давали последние непокорные залпы.

Ассасин оттолкнула неторопливый выпад и вонзила собственный меч Ардантесу в живот. Чемпиона охватило наслаждение-боль, но он повернулся прежде, чем сталь успела погрузиться в плоть еще хотя бы на дюйм, зажав меч в левом боку.

Контроль захватил Мясник. Он впился зубами в наполовину открытое лицо ассасина и оторвал кусок плоти, обнажив белеющую кость.

Физические повреждения замедлили ее реакцию на дальнейшее. Неполный блок мечом позволил топору Мясника оставить на ее руке рваную рану. Она отшатнулась, дернулась вперед, и удар локтем встретил ее подбородок, ломая кость. После этого мясник, воспользовавшись тыльной стороной руки, со всей силы обрушил на шею ассасина удар, и раздался хруст. Она стояла, покачиваясь – оглушенная, истекающая кровью, умирающая.

Третий удар кулаком обездвижил еще остававшуюся целой руку, раздробил лопатку и часть ключицы.

Ардантес наблюдал за всей этой кровавой сценой, позволяя своему едва удерживаемому на привязи монстру наслаждаться. Иногда Ардантес полностью терял контроль над его зверскими буйствами, иногда боль от наруча была слишком сильна.

Она рухнула, опрокинутая на колени яростным толчком плеча. Открыв рот, она попыталась сказать что-то, но разрушенная челюсть не позволила этого сделать.

Мясник погрузил цепной топор в ее голову и дал ему вгрызться.

Кровь… Гремящая, стучащая кровь в ушах, вонь от нее в носу, привкус теплого металла во рту…

Чернота прокралась к краям его поля зрения – нежеланный посетитель, но отказать ему он не мог.

8

Ардантес пришел в себя и обнаружил, что северная стена цела, а силы Хаоса отброшены назад. Он очнулся в незнакомой ему части поля боя. Память о том, как он здесь оказался, возвращалась медленно, отрывки воспоминаний были словно покрыты алой дымкой.

На расстоянии вытянутого оружия валялись трупы, но меч был чист. Топор мясника покрывала запекшаяся кровь, и он был так забит обрывками плоти, что заело зубья. Ардантес прошептал горячему ветру, дующему от стоящей вдалеке крепости:

– Ты определенно был занят…

Несмотря на очевидность поражения, бой еще продолжался. Единичные перестрелки вспыхивали между культистами Адских Гончих и Багрового Воинства. Карающий имперский огонь прекращал большинство из них; эти глупцы не понимали, что можно было просто дать противостоящим отрядам уничтожить друг друга и сберечь боеприпасы.

Взаимное кровопролитие понемногу начинало сходить на нет благодаря вмешательству общего врага. Но Ардантес видел обещание возмездия в глазах Меганона, отступающего со своими людьми. В уголках его рта белела вспенившаяся от яростной ругани слюна.

Возможно, воины Слаанеш ударили первыми. Возможно, он ударил первым. Эта мысль заставила Ардантеса нахмуриться, но только потому, что он не помнил об убийствах. Об идеальных убийствах, которые можно было бы с наслаждением вспоминать.

Он переместился к краю имперских территорий и стал мучительно ждать, пока Вайдар не отыщет его.

Громадный воин был в дурном настроении; он голыми руками убил трех культистов, имевших глупость оказаться у него на пути, пока он шагал через поле боя.

Ардантес вложил меч в ножны. Цепной топор мясника он оставил висеть на кожаном ремне, прикрепленном к поясу. От него несло начинавшей гнить плотью; куски тухлого мяса, засыхая, падали на землю, освобождая зубья.

– Кейден так и не показался?

Вайдар был ранен. Он покачал головой и скривился. Ожоги покрывали его тело в местах, не защищенных доспехами. Порез поперек глаза заставлял его щуриться.

Невдалеке Лефурион, прихрамывая, шаркал в их сторону. Глядя на это разбитое, жалкое существо, такое непохожее на воплощенное совершенство, каким он был когда-то, Ардантес в очередной раз задался вопросом, почему апотекарий до сих пор попросту не убил себя.

– Опять побеждены… От наших воинов ничего не осталось… А теперь еще Гончие хотят нашей крови! – Вайдар изрыгал проклятья, и кислотная слюна, вылетавшая из его рта, дымилась, раскаленная, как и его ярость. – У нас нет лидера! Приказы Воинству должны отдаваться одним голосом!

– Твоим голосом, брат? – Лефурион достал нартециум, чтобы обработать раны Вайдара.

– Голосом того, кто силен… Но да, почему бы и не моим?

Лефурион, уже начавший оказывать помощь, остановился.

– Ты смог бы убить ради этой чести?

Вайдар не был глупцом, и его глаза сузились в ответ на обвинение. Он убрал крепления, удерживавшие в ножнах меч, привязанный к его бедру.

– На что ты намекаешь, апотекарий?

Лефурион успокаивающе поднял здоровую руку.

– Брат, неужто ты станешь драться с калекой? Едва ли подобным жертвоприношением можно заслужить благосклонность нашего Темного Принца. Хотя это, конечно, положит конец моим каждодневным мучениям…

Вайдар презрительно фыркнул и расслабился.

– Едва ли стоит тратить силы. Прекрати свои страдания сам, раз так жаждешь забвения!

– И лишиться твоего утомительного общества?

Вайдар потянулся за мечом; Ардантес заметил, что в наруче у Лефуриона было спрятано оружие. Насколько он мог судить по короткому взгляду, который удалось на него бросить, это был вибронож.

Конфликт был неизбежен, особенно теперь, когда они были побеждены и над ними нависла угроза схватки за ресурсы с более сильным и крайне воинственным боевым отрядом.

Зарычав, Вайдар отошел; но его кровь остывала медленно.

Между тем на поле боя отступавших культистов разрывали в клочья.

– Не такое побоище мы себе представляли. Нам нужна победа… Наше воинство стоит на краю пропасти! После смерти Эксилиада мы оказались разобщены. А теперь еще и Кейден расшевелил хаосиное гнездо с кхорнатскими ублюдками!

Лефурион уже заканчивал накладывать швы, когда Ардантес заметил, что апотекарий внимательно смотрит на него.

– Тебе что-то нужно, брат?

– Во время битвы Вайдар постоянно находился у тебя на виду?

Вайдар взялся за карабин, висящий на ремне из человеческой кожи. Ардантес поднял руку, предостерегая его от необдуманных поступков.

– Братья, успокойтесь!

Затем он вернулся к вопросу апотекария:

– Большую часть времени, – он решил не упоминать о том, что потерял сознание, когда Мясник захватил контроль. – Но не весь бой.

Вайдар пришел в ярость и все же обнажил свой гладий.

– Желай я смерти Кейдена, а бы вызвал его на ритуальный бой! В отличие от некоторых, я берегу традиции нашего Легиона, как могу!

– Нас уже давно нельзя назвать легионом, мы перестали им быть несколько жизней назад.

Ардантес встал между ними, раскинув руки в попытке их успокоить. Он внимательно посмотрел на изуродованного огнем Лефуриона.

– К чему все это, апотекарий?

Лефурион еще несколько секунд смотрел на Вайдара, изучая его невербальные сигналы в попытке убедиться, что тот не собирается хладнокровно зарубить его.

– Следуйте за мной.

9

Кейден стоял на скалистом выступе, опустившись на одно колено, и смотрел на пустое поле боя. Вайдар позвал его:

– Брат!

Ответа не было, только издалека доносился рев имперских орудий, обстреливающих поля внизу.

Вайдар и Ардантес переглянулись. Достав оружие, они медленно двинулись вперед.

– Это Ардантес! Повернись к нам лицом, брат!

Кейден не двигался, даже его грудь не поднималась от дыхания. Одна его рука лежала на бедре, а другую, закрытую туловищем, не было видно. Он склонил голову – слишком низко, чтобы видеть крепость. Это был первый признак того, что с Кейденом было не все в порядке.

Подобравшись ближе, Безупречные увидели второй – отсутствующую руку и зияющий провал в туловище, через который извлекли некоторые его внутренние органы.

– Парализатор, – Лефурион добрался до вершины последним, но первым предложил объяснение. – Похоже на Ригор Мортис, обездвиживающий жертву, но оставляющий ее в сознании и способной чувствовать боль.

Вайдар опустил свою звуковую пушку и принялся изучать рваное отверстие в груди.

– Но это не объясняет, зачем у него забрали конечности и внутренние органы. Легкие и оолитная почка отсутствуют.

– Правую руку отрезали, пройдя через кожу, плоть и кость в верхней части плеча, – Лефурион коснулся среза ножом. – Надрывов нет, края ровные.

Он повернулся к Ардантесу:

– Ты когда-нибудь видел, чтобы собаки Кхорна расчленяли так аккуратно? Цепное лезвие не оставляет таких разрезов.

– Я не…

Он взглянул на Вайдара, а затем на острый, словно скальпель, гладий, закрепленный у него на бедре. Его брат был честолюбив, но убить Кейдена, а до него – Эквилия? Только он или сам Ардантес могли это сделать. Вайдар был хитер, он использовал уловки и боевые тактики, которыми мог бы гордится какой-нибудь ублюдок Гиллимана. Ардантес знал, что сам он был всего лишь превосходным бойцом.

Он инстинктивно отошел от брата на расстояние, равное длине меча, и заглянул внутрь себя. Мясник был неспособен действовать с подобным тщанием и методичностью, а убийство было едва ли не хирургически аккуратным, даже целенаправленным… Однако Ардантес не представлял себе, что это за цель.

Если проследовать по кровавой цепочке до конца, то следующей жертвой Вайдара должен был стать…

Ардантес обнажил меч. На Вардаске был только один воин, достаточно искусный, чтобы оборвать жизнь Кейдена и отрезать ему конечности подобным образом. Его подозрение сперва пало на убийцу из глины, но она была мертва. Она могла сперва убить Кейдена, а потом вернуться на поле боя, чтобы сразиться с ним. Но Ардантесу эта версия казалась сомнительной. С момента, когда Мясник захватил власть над телом, и до того, как Ардантес вернул контроль себе, по его ощущениям, прошло несколько минут. Более чем достаточно времени, чтобы Вайдар успел убить Кейдена, заявив позже, что участвовал в сражении.

Вайдар повернулся к нему. На его лице появилось недоверчивое выражение, когда он увидел обнаженный меч.

– Что ты задумал?!

Ардантес направил острие меча на горло Вайдара. Тот попятился назад, ближе к краю скалы.

– Ответь мне, брат!

Длина его направленных назад шагов уменьшилась, едва он осознал, как близок был обрыв.

– Остался только ты! – Ардантес теснил Вайдара к краю, держа меч у его горла. – Кто кроме тебя мог это сделать, дорогой брат? Во что мы превратились, раз убиваем своих? Тебе обещали почести? Ты жаждал новых даров?

– Ты говоришь безумные вещи, Ардантес! У меня не было причин убивать Кейдена или Эквилия!

– Их кровь и плоть была жертвоприношением ради главенствования? «Следует стремиться к власти», так ты говорил. «Мы нуждаемся в лидере» – то были твои слова!

– Братья!

Вайдар перевел взгляд на Лефуриона, надеясь увидеть в нем благоразумие, но обнаружил лишь искаженную от боли маску, уставившуюся на него в ответ.

– Это заговор! Я никогда бы не убил одного из своих. Эти узы еще кое-что значат для меня! И для тебя должны!

Ардантес сжал зубы; в кои веки обе половины его души пришли к согласию.

– Они были нашими соратниками, Вайдар! Наша кровь тысячелетиями проливалась на одних полях войны!

– И ты убьешь меня, чтобы восстановить справедливость? Ха, как же ты слеп… Нет, здесь что-то неладно, – он сделал еще шаг назад, и его взгляд вновь метнулся к Лефуриону, но лицо апотекария было непроницаемо. – А что же убийца из глины? Или ты предпочтешь осудить брата по оружию вместо заклятого врага?

В пустых глазах Ардантеса ничего не изменилось, ни на мгновение. Это не доставит удовольствия.

– Мертва. И остаешься только ты, соратник.

Еще один шаг вперед сделал намерение Ардантеса очевидным. Вайдар невольно предупредил о своем, когда щель в его подбородке начала раздвигаться, и Ардантес вонзил острие меча в горло своего брата, но не весь его целиком.

– Теперь рот на замке.

– …Вспомни… когда узы… братства… что-то значили…

Ардантес вытащил меч, и из шеи Вайдара вытекло немного кровавой пены.

– Обнажи свой гладий, я не буду убивать тебя безоружного. Наши воинские узы, наши предбоевые клятвы, которые мы приносили когда-то, дают тебе хотя бы это право.

– …Я… этого… не делал…

Что-то в глазах брата заставило Ардантеса остановиться. Он уже начал опускать меч, когда позади него раздался оглушающий грохот. Выстрел угодил Вайдару в плечо, его развернуло, и он упал с выступа.

Лефурион стоял, вытянув болт-пистолет, и дуло дымилось, словно признавая вину.

– На таком расстоянии он убил бы нас обоих одним словом, – апотекарий убрал пистолет. – Тебе следовало расправиться с ним сразу, неважно, с гладием он был бы или без него. Думаешь, он предоставил подобную честь Эквилию или Кейдену? Я в этом сомневаюсь.

– Мы бесчестные создания, Лефурион, но Вайдар был благороден. Он спас мне жизнь у Врат, и не раз спасал ее после этого. Я не мог просто хладнокровно зарезать его, как зверя, – Мясник зашевелился, но Ардантес унял его. – Он заслуживал большего.

– А Кейден? Эквилий? Чего заслуживали они?.. И что делать с войной на Вардаске?

Ардантес посмотрел вниз и вложил меч в ножны.

– Война окончена. Меганон и его воины придут за нами, когда опустится ночь, когда имперцы прекратят огонь. Мы предатели в его глазах, и в глазах его воинов. Они захотят крови!

Ардантес прошагал мимо апотекария, больше ничего не говоря.

– Куда ты идешь?

– Вниз! Надо найти нашего брата и убедиться, что он мертв.