Текст книги "Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Судорожно дергающийся магос удерживался в камере в глубинах «Инфидус Диаболис». Его ноги были сломаны выше коленей, а сам он висел на множестве цепей. Слабые покрытые черными раковыми опухолями руки были вытянуты и прикованы шипованными кандалами к дальним цепям. Они не двигались в течение столетий и представляли не более чем покрытые язвенной кожей кости.

Мардук опустил гудевшую мерцающую сферу. Левую половину его лица покрывала аугметика. Кожа вокруг бионики морщилась и имела мертвенные синие тона. Его левый глаз не имел век и был похож на злобный красный шар с маленьким зрачком и кошачьей прорезью. Мардук отказался от бионического протеза, предложенного хирумеком, потребовав этот гибрид демонической плоти, и он был доволен усилиями хирургов.

Искрящиеся останки механических серво-рук спазмически прокручивались в плечах жреца. Большинство механодендритов были вырваны из спины магоса, а оставшиеся представляли собой не более чем надломанные бесполезные отростки. Мерзкий крошечный гемонкулит, соединявшийся питающими шлангами с техножрецом, был отделен от него и вскрыт для изучения хирургами. Он корчился, когда ножи разрезали его больную плоть. Большие стеклянные емкости, заполненные вязкой жидкостью, торчали из спины магоса и изредка освещались вспышками электричества, некоторые из них были разбиты и истекали сине-зеленой едкой жидкостью. Содержимое емкостей подверглось детальному изучению для выяснения тайн, хранящихся в древнем мозге..

Со жреца содрали его красную робу, и прежде скрываемая под капюшоном голова была выставлена на показ. Небольшой кусок человеческой плоти, оставшейся от его лица, был мертвенно бледным и хаотично подергивался. Трубки и шланги, соединявшиеся толстыми иглами с его оголенной плотью, перекачивали сыворотку и гнойную жидкость.

– Кажется, у магоса был какой-то защитный генератор полей, – объяснил Кол Бадар, обнаруживший жреца на месте крушения воздушного корабля.

– Я предполагаю, что благодаря нему магос пережил катастрофу, – сказал Корифей. – Позвольте мне продемонстрировать.

Кол Бадар открыл по магосу огонь из комби-болтера и энергетический пузырь, окружавший служителя Бога-Машины, замерцал, поглощая импульс болтерных снарядов, безвредно падавших у ног жреца.

Но это устройство его больше не защищало. Нет, устройство отделили от его плоти, и хирумек воинства все еще проверял его работу. Теперь Мардук мог делать с беззащитным магосом все, что угодно.

– Приветствую, магос Дариок.

– Я не буду помогать вам, Мардук, Первый Послушник легиона Несущих Слово и генетический потомок примарха-предателя Лоргара. Мои системы вышли из строя. Плоть умирает, и скоро я сольюсь с Deus Machina.

– Вы мне поможете, и вам не позволят ликвидироваться. Да, ваша плоть умирает, так как мы удалили мерзкого карликового клона, но скоро вас… изменят. Специально для вас взрастили демоническую сущность; считайте себя привилегированным. Скоро он соединится с вами. Демон, человек и машина сольются воедино внутри вас. Вы станете тем, что ваше общество так сильно ненавидит.

Мардук улыбнулся, гудевший сияющий шар демонически освещал его лицо.

«Скоро ты станешь марионеткой и запляшешь под мою дудку», – подумал Мардук. – «Ты будешь исполнять все мои приказы. И, конечно же, откроешь мне секреты Регулятора Связей, и новая эра разрушений обрушится на Империум Человечества.

Казалось, что всё его тело горело в огне. Агония омывала все нервные окончания. Он даже не мог себе представить столь мучительные пытки.

Над ним склонилась тень, казавшаяся образом самой смерти: безжалостная, отвратительная и худая как скелет. Черные как смола глаза сверлили узника, наслаждаясь его муками.

– Твои страдания только начинаются, – посулило существо, спокойно говоря о факте.

Иглы погрузились в его вены.

А затем узник услышал вопль, звериный рев боли, и лишь спустя минуты понял, что крик исходил из его глотки.

Лезвия соскользнули с длинных пальцев Смерти и начали резать его плоть, от каждого искусного надреза расходились волны боли. Из каждого пореза струилась кровь, жадно всасываемая тонкими трубками в желобах скальпелей. Трубки тянулись вдоль тыла пальцев Смерти, вливаясь в выступающие наружу вены, наполняя их кровь очищенной живительной силой.

– Отдайся боли, – спокойно сказало существо. – Моли о пощаде.

Узник плотно сжал зубы, ощущая на зубах металлический привкус крови. Видение смерти наклонилось ближе.

– Бойся меня, – прошептало оно, а свежая агония захлестнула тело заключенного.

Игла появилась перед его левым глазом, с её острого окончания капала кровь. Он напряг мускулы, пытаясь отвернуться, но его голову крепко держали. Узник не мог сделать ничего, когда игла мучительно медленно погрузилась в плотные ткани его глазного яблока. Он зашипел, когда она прошла через зрачок, погрузившись глубоко в глазницу.

Узник что-то прошептал, а его палач повернулся, прислушиваясь.

– Ты не сломишь меня, – вновь повторил заключенный, на этот раз с большей силой, – Меня не напугать болью.

– Болью? Ты ещё ничего не знаешь о ней, – спокойно ответил мучитель.

Он оттянул кожу заключенного назад, обнажая под ней уязвимую плоть. Нервные окончания узника опалило, а его тело забилось в спазме, когда начали непроизвольно напрягаться агонизирующие мускулы. Его основное сердце беспорядочно билось, а в глазе поворачивалась игла, царапая внутренности глазницы.

– Ты будешь бояться меня, со временем, – задумчиво и тихо протянул образ смерти, дергая обнаженные сухожилия, от чего пальцы левой руки пленника судорожно сжимались и разжималась, – И мы оба это знаем.

На грани разума узника пытались всплыть на поверхность воспоминания. Он старался вцепиться в них, но они ускользали словно тень, мучая его своей недосягаемостью.

Новые волны агонии омыли заключенного, когда десятки игл-шипов вонзились в его спину, подныривая под позвоночник и погружаясь в окружающие сухожилия.

Тьма угрожала поглотить его, но он боролся с ней изо всех сил, пытаясь ухватить ускользающие воспоминания, казавшиеся таким близкими…

Внезапно, из самых глубин души на его губы всплыло имя.

Его имя.

– Мардук, – прошептал он. Его наполнили новые силы, когда удерживающую воспоминания дамбу прорвало. И узник улыбнулся, показывая окровавленные острые зубы.

– Моя вера сильна, – хрипло прошептал Мардук, – и тебе не сломить меня.

– Сломить можно любое живое существо, – возразил мучитель, чьи черные глаза засверкали, – В конце все молят о смерти. И мы вместе найдем то, как этого добиться. Ты будешь умолять меня о прекращении пыток. Так делают все.

– Не в этой жизни, – прорычал Мардук. А затем его глаза закатились, и он с насмешливой улыбкой на губах погрузился во тьму…

– В истинной вере достаточно света для тех, кто хочет уверовать, но хватает и тени для тех глупцов, что этого не хотят.

– Апостол-Евангелист Паскаил

Махион-Декс, прокуратор архивной станции Адептус Механикус на Карионе IV, шел по решетчатому полу, его шаги эхом отдавались в закрытом пространстве. Вокруг него маршировал защитный кордон из десяти безучастных ко всему, кроме своего дела, скиитариев, чьи скрытые черной кожей аугментированные руки сжимали подключенные к основанию мозга хеллганы.

Прокуратор остановился в середине палубы, рядом с множеством поднимавшихся из пола когитаторных баков. Его изображение отражалось в пустом экране. Сервитор, от настоящего тела которого не осталось ничего, кроме пугающе бледных головы и туловища, был напрямую связан с логическими устройствами. Ребристые провода шли от его глазниц к информационным слотам, а потоки кабелей и электропроводки тянулись от него внутрь машины.

Скиитарии разбились на две группы и встали по обе стороны от Махион-Декса, двигаясь с совершенной синхронностью роботов. Они остановились в метре от черно-желтых предупредительных полосок на плите, разделяющей зал пополам. Скиитарии топнули тяжелыми ботинками, ожидая дальнейших указаний.

Махион-Декс скрестил руки на груди. Поверх черного комбинезона он носил алый плащ, чья кромка была прошита бронзовыми нитками, а его голова была выбрита налысо. Кабели и связки проводов были погружен в плоть у основания его затылка, а на его лоб была нанесена татуировка шестеренки, наполовину черной, наполовину белой.

– Инициировать выход зажимов, – сказал он сервитору, дернувшемуся в ответ.

Замерцало несколько красных люмосфер, зазвучали предупредительные клаксоны, а тяжелая пласталевая противоударная дверь, полуметровой толщины, в которую была втиснута сердцевина из адамантия, рухнула с потока перед прокуратором и его спутниками. По обе стороны от основной заслонки с грохотом падали вторичные слои усиленного керамита, а третичные заслонки из тридцати сантиметровой толщины термопласта выскакивали из ниш, сталкиваясь с огромной силой.

Застонали поршни, когда тайные замковые механизмы завертелись и втянулись, распечатывая единственный вход в станцию на Карионе IV. Даже пол килотонны армейской взрывчатки не смогли бы пробить эти двери без того, чтобы разнести половину астероида, в которой находился архив.

Внезапно клаксоны умолкли, а вспышки красных люмосфер прекратились.

– Подключить соединительный экран, – произнес Махион-Декс, а сервитор вновь дернулся.

Пустой информационный экран перед прокуратором вспыхнул, показывая потоки статики. Махион-Декс прошептал молитву Омниссии и нажал ритуальную последовательность кнопок на боковой панели. На экранах появились зеленые пиксели изображения комнаты за взрывными дверями.

Прокуратор вновь скрестил руки, пальцы его левой конечности начали отбивать нервный ритм, пока он ждал сигнала гостей.

Стены за противовзрывными заслонками были выжжены, а пол дюжины тяжелых автоматических огнеметов вращались на креплениях, нацелившись на круглую переборку дальней стены. Их поджигатели пылали ярко красным на зеленом экране.

Затем за переборкой раздался дрожащий звон, когда причал состыковывался со шлюзом прибывшего корабля. Потом последовал выброс перегретого пара, частично скрывшего камеру от Махион-Декса, а два прожектора над переборкой начали вращаться, отбрасывая на почерневшие от огня стены тени.

Находящийся в центре переборки круглый затворный механизм выдвинулся вперед и по часовой стрелке, совершив полный оборот, а затем на пол оборота против неё и ушел обратно в люк. А потом с резким стоном двери в переборке распахнулись.

Атмосферное давление с шипением выравнивалась, а Махион-Декс наклонился, вглядываясь в изображение на информационном экране. Сначала в распахнутой щели между разошедшимися дверями переборки не было видно ничего, кроме полной пикселей угрюмой тьмы. А затем появилась огромная закутанная в балахон с низко опущенным капюшоном фигура.

Из-под её накидки мерцал немигающий свет, где должен был быть глаз. Она медленно спустилась по обгоревшим ступеням на решетчатый пол. За ней следовали четыре огромных создания, чьи лица тоже скрывали капюшоны, а тела закрывали робы. Они поворачивали свои головы, глядя на зафиксировавшиеся на них тяжелые огнеметы.

Ведущая фигура спокойно и неторопливо прошла через комнату, остановившись перед противовзрывными заслонками.

– Благослови тебя Омниссия, – изрекла она, глядя в объектив бронированной передающей камеры. Махион-Декс приблизил изображение, увидев на груди гостя шестеренку, символ Адептус Механикус.

– И тебя, служитель Воплощенного Бога-Машины, – раздались из решетки вокс-устройства слова прокуратора.

– Знание есть высшее проявление божественности, – сказал Махион-Декс, цитируя шестую Мистерию, один из шестнадцати универсальных законов, которые помнили все члены Культа Механикус.

– Понимание есть ключ ко всему, – пришел ответ.

– Омниссия знает все, – произнес прокуратор.

– Омниссия понимает все.

Махион-Декс удовлетворенно ввел комбинацию команд, и командная колонна всплыла из пола перед закутанной в балахон фигурой. На глазах прокуратора из-под балахона выползло механическое щупальце. Он зависло перед камерой, сжимая и разжимая металлические когти. Из центра щупальца выдвинулся тридцати сантиметровый информационный шип, погрузившийся в колонну.

Потоки данных затопили информационный экран перед Махион-Дексом, казавшийся бесконечным ураган информации передавался от стоявшей без движения фигуры. Глаза прокуратора вертелись по орбите, его рот беззвучно что-то шептал, когда встроенный в левое полушарие его мозга внутренний процессор регистрировал и записывал потоп знаний.

Информация была быстро обработана, а впечатленный Махион-Декс медленно выдохнул. Щелчком по кнопке он убрал поток данных с экрана.

– Деактивировать встроенные орудия, – приказал он, и тяжелые огнеметы отключились, их зажигатели потухли. Они отвернулись от целей и втянулись в свои ниши.

Махион-Декс откашлялся, а затем наклонился и вновь заговорил сквозь решетку вокс-устройства.

– Доступ гарантирован, Техномаг Дариок. Добро пожаловать на Карион IV.

Магос Дариок стоял словно скала, его безликие черты все ещё скрывал капюшон, когда двери открывались. Вокруг рассеивался пар, поднявшийся из открывшихся запорных механизмов.

– Почтенный магос, – произнес прокуратор, склонив голову и коснувшись символа Адептус Механикус, – мы совершенно не ожидали вашего визита.

Дариок продолжал молча стоять, когда его четыре компаньона внезапно зашагали вперед. Каждый из них был почти двух с половиной метров в высоту, а их могучие плечи были в два раза шире, чем у прокуратора.

Глаза Махион-Декса нервно метались между надвигающимися фигурами. Сначала он счел их боевыми сервиторами, но теперь в их движениях была видна надменность и самоуверенность, а не медленная и неуклюжая походка полумашин.

Внезапно они разорвали робы и вскинули архаичные болтеры, и, прежде чем лучи целеуказателей скиитариев заметили угрозу, взревело первой оружие.

Пламя выплеснулось из дул древних орудий. Оглушительный звук в закрытом пространстве эхом отразился от стен. Мгновенно была уничтожена половина скиитариев, мощные снаряды взорвались внутри их тел, разнеся сервиторов на фонтаны брони, плоти и крови.

Махион-Декс пошатнулся, рухнув на пол, его лицо стало маской ужаса, когда он разглядел могучих аугментированных существ. Их доспехи, исписанные еретическими символами и литаниями, были цвета запекшейся крови, а стреляли они короткими и точными залпами, с отточенной эффективностью убивая свои цели.

Уцелевшие скиитарии вскинули хеллганы, энергетические батареи загудели, когда орудия пробуждались. Электрическо-голубые лазерные лучи вылетели из дул, отбросив огромного воина на шаг назад, прорвав дыру в его робе и оставив обгоревший след на доспехах.

Пали ещё два скиитария, один из них завертелся и рухнул, когда в его плече разорвался болт, оторвав руку и оставив в туловище дыру размером с голову. Голова другого взорвалась от выстрела, окатив все вокруг кровью, мозгами и осколками черепа.

Разряд лазера ударил в шлем одного из воинов, откинув голову назад. Но тот лишь гневно зарычал, разорвав ответной очередью скиитария на части.

За секунды перестрелка закончилась. Едкий дым поднимался из дул, когда двое гигантов выступили вперед, дабы осмотреть свои жертвы. Один из скиитариев, которого очередь болтера разорвала почти пополам, ещё дергался. Он застыл, когда на его голову резко опустился металлический сапог, словно ударом молота превративший череп в блин.

Махион-Декс лежал на спине, сдавленно хрипя и в ужасе глядя на гигантских воинов. Они были огромными и полными мощи, а непроницаемые шлемы Астартес эпохи ереси были сильно модифицированы, чтобы выглядеть как можно более жутко. Шлем одного был выполнен в форме рычащего демона, а другие обладали множеством клыков и закручивающихся рогов, придававшим им вид жестоких варваров.

На одном не было шлема, но его настоящее лицо было ужаснее любой маски. Его левая сторона была мешаниной шрамов и аугментики, а кожа была почти прозрачной, под ней можно было видеть синие вены. Его глаз заменял немигающий красный шар, а адский глиф разрушительных сил был вырезан в центре лба. Он зарычал на прокуратора, обнажив острые акульи клыки.

– Зона зачищена, – проворчал один из воинов, и стоявший над Махион-Дексом кивнул, не отрывая от него глаз.

– Мы узнаем местоположение цели здесь, Порабощенный? – бросил он через плечо голосом полным силы и авторитета.

– Это верно, Мардук, Первый Послушник из легиона Астартес Несущих Слово, генетических потомков примарха-предателя Лоргара, – монотонно ответил магос Дариок.

– Тогда давай закончим с этим, – ответил Мардук. Он шагнул к скорчившемуся телу Махион-Декса, посмотрев на напуганного прокуратора.

– Он тебе понадобиться? – спросил Первый Послушник.

– Его продолжающееся существование не требуется для извлечения информации из логических устройств в центре станции, – ответил магос.

Прокуратор Махион-Декс застонал и начал отползать, отчаянно пытаясь убраться от нависшей над ним погибели.

Мардук наставил пистолет на голову прокуратора и застыл.

– Нет… – простонал человек. – Омниссия, защити своего слугу.

Мардук фыркнул.

– Твой омерзительный божок не слышит твои мольбы, язычник, – сказал он. – Ты посвятил всю свои патетичную и бесполезную жизнь поклонению ложному богу, безмолвной мерзкой фантазии неверных. А сейчас я покажу тебе истинный путь. И в смерти ты узреешь величие истинных богов. Они пожрут твою душу, а ты будешь кричать в муках. Прими это, маленький человечек. Прими своё проклятие.

Первый Послушник выстрелил в голову прокуратора, забрызгав решетчатый пол мозгами и кровью. – Узри славу истинных богов, – изрек Мардук.

Мардук стоял, скрестив руки на груди глубоко в недрах Кариона IV. Он находился на решетчатых подмостках в выпотрошенном ядре астероида, в центре вырубленной в скале пещеры поднималась огромная колонна машин, освещенная лампами и отблесками циферблатов.

Магос стоял перед гудящей колонной, из расколотых контейнеров на его спине сочилась жидкость. Он подсоединился к машинам вновь прикрепленным к его телу механодендритом, кривя мертвенно-бледные губы и поглощая данные из самого центра информационной библиотеки станции.

Наконец, гибкое щупальце выдвинулось, а магос Дариок задергался в спазме разъединения.

– Ну что? – проворчал Мардук.

– Я обезвредил автоматические защитные системы станции, – сказал магос, – и запустил механизм самоуничтожения, чтобы информацию о нашем появлении не передали в божественные вычислители Марса.

– Хорошо, – сказал Мардук. Он резко схватил извивающееся щупальце и дернул, вырвав его из позвоночника магоса, и оно закорчилось в руках космодесантника словно змея. Дариок скривился, молочно-белая жидкость засочилась у него изо рта.

– У тебя есть информация, которая нам нужна? – спросил Мардук, не обращая внимания на смесь крови, масла и богатой протеинами жидкости, капавшей с вертящегося щупальца на его сапог.

– Это так, Мардук, Первый Послушник из легиона Астартес Несущих Слово, генетических потомков примарха-предателя Лоргара, – ответил магос, – Я обнаружил местонахождение того, в кого встроены запретные знания об этом ксено техническом устройстве. После получения этой информации, Дариок будет способен запустить ксено устройство.

Это было случайной причудой нарастающей внутри магоса демонической сущности, заставляющей его говорить о себе в третьем лице. Это забавляло Мардука, но в этот момент он полностью сконцентрировался на словах зараженного магоса.

Его бесило то, что Дариок не мог сам запустить устройство, но похоже у него не было другого выбора, кроме как найти того о ком говорил магом.

– Где? – нетерпеливо выдавил Мардук.

Под поверхностью притаившейся Сциллы десятки тысяч человек спускались по туннелю 25X1, поток отчаявшихся и напуганных людей казался бесконечным.

Они жались друг другу как ведомые на бойню животные, а застоявшийся и горячий воздух наполняли вопли и проклятия.

Матери прижимали к груди плачущих детей, а отталкивающие и пихающие других мужчины рявкали друг на друга. Некоторые оступались и были затоптаны ногами, а других прижимал к рокритовым стенам и давил бесконечный напор людей. Другие теряли сознание от жары и недостатка кислорода. Но в туннеле набилось столько людей, что эти вялые тела продолжали тащить в удушливой давке.

В воздухе повис тяжелый запах пота и масла, турбины рециркулируюших воздух устройств уже не могли справиться со своими задачами. Надо всем нависал тяжелый рокритовый свод, над которым было пол километра чистого льда.

Сорокаметровой ширины туннель разделяли пополам ограждения и рокритовые колонны. За пересекающим центр коридора ограждением было открытое и пустое углубление, в котором находилась широкая колея железнодорожных путей. Люди толкались, кричали и отпихивали друг друга, взбираясь на платформы по обе стороны путей.

Выбросив использованный воздух, тронулся высокоскоростной автоматический пассажирский вагон, выплевывая перегретый пар и заставив завибрировать весь зал, уносясь по гладким стальным рельсам. Отброшенные силой выброса на шаг, люди прикрыли глаза, жалобно смотря на зеркальные стекла уезжающего вагона. Но лишь состоятельные мастера гильдии и их помощники имели деньги и доступ к праву пользования высокоскоростными экспрессами.

Им предстоял двухсот километровый путь до Форкиса (Phorcys), единственного космопорта в радиусе пяти тысяч километров на Притаившейся Сцилле. Туннель доступа 25X1 был единственной связью между Гильдией Антифон и Форкисом, если только кто-то не хотел идти по замороженной поверхности. Мало кто поднимался на негостеприимную поверхность Прятавшейся Сциллы кроме изгнанников, тех кто не родился ни в одном из великих домов гильдий, или тех, кого выгнали за серьезные преступления.

С Форкисом соединялись ещё двадцать гордых шахтерских гильдий, каждая из которых располагалась вокруг космопорта словно стороны света на компасе, соединяясь с ним артериями туннелей, подобным спицам огромного колеса.

Многие из членов Гильдии Антифон никогда не покидали находившиеся глубоко подо льдом пузыри живых блоков, лишь иногда связываясь с шахтерскими станциями ещё в пяти тысячах километров внизу. Ещё меньше из них когда-либо были в Форкисе, немногие из людского потока хоть немного осознавали огромное расстояние. Гильдия Антифон и её окружение были их миром, их суровой и бескомпромиссной, но знакомой и безопасной вселенной, им не нужно было знать, что находиться за гранью этой скорлупы.

Или было не нужно, пока не завыли первые сирены, а в пикт-передачах не передали приказ об эвакуации Притаившейся Сциллы.

Офис главного мастера гильдии не дал никаких объяснений, а двадцать три миллиона обитателей планеты оказались в шоке. И этот шок быстро перерос в панику, когда пошли слухи и неминуемом вторжении ксеносов…

Слухи, которые не стал опровергать Администратум.

Подразделения Заградительных Отрядов Сциллы проталкивались через толпу, пытаясь сохранить порядок. На их небесно-голубой униформе была самодельная белая броня, к их груди были прижаты мощные лазерные обрезы. Рычащие кудрявые мастиффы сверкали механическими глазами и рвались с поводков, ощущая нетерпения хозяев.

Бронированный транспорт класса «Каталонец» медленно катился вдоль одной из платформ, его высокие белые составные шасси мерцали под светом гудящих и висящих на потолке ламп. Сверкающие прожектора и предупредительные сирены разгоняли людей, но он двигался медленно, ведь в туннеле не было места, куда рабочие могли отойти.

На широкой решетке впереди тяжелой машины сверкала крылатая эмблема отряда наёмников, а у двух турелей в кузове стояло по одетому в броню солдату, вращающему массивными сдвоенными тяжелыми болтерами налево и направо. Белые шлемы почти полностью скрывали их лица, а черные визоры закрывали глаза.

Уже двадцать пять поколений на Притаившейся Сцилле пользовались услугами Заградительных Отрядов, неместного агентства наёмников, спонсируемого состоятельными конгломератами гильдий. Они работали армией, исполняющей роль Сил Планетарной Обороны, прикидываясь силовиками, регулирующими местные законы. Вербовка высоко квалифицированных и снаряженных лучше, чем многие подразделения Имперской Гвардии, Заградительных отрядов позволило шахтерским гильдиям сконцентрироваться на своих заботах, не отправляя опытных рабочих в СПО.

Но, даже когда размещенные в туннеле наёмники пытались поддержать порядок, человеческий поток не утих.

Один из длинношерстых мастиффов зарычал, уставившись на потолок. Её хозяин ничего не увидел и резко дернул цепь, успокаивая животное.

Порождение тени карабкалось по своду, совершенно невидное невооруженным глазом или жалким целеуказательным матрицам, встроенным в шлемы солдат Заградительных Отрядов Сциллы. Оно двигалось как паук, перемещаясь по потолку медленными и рассчитанными движениями. На секунду одетое в черную броню худое тело исчезло, его пугающие формы стали нематериальными словно дым, лишь чтобы возникнуть возле решетки турбины дальше на потолке.

Кожа существа была угольно черной, на ней были вырезаны элегантные руны инопланетного дизайна. Эти знаки сияли холодным внутренним светом.

Посмотрев вниз, оно уставилось злобными молочно белыми глазами на разлившееся внизу море людей. Его внимание привлекли бронированные тела солдат Заградительных Отрядов, а затем его руки задрожали от еле сдерживаемой жажды крови. Лезвия, сбегающие по рукам создания, гудели в предвкушении.

Рычание мастиффов внизу превратилось в яростный лай, когда до них донесся запах существа, а их хозяева пытались удержать могучих собак. Существо растворилось в тенях вновь, когда глаза людей уставились в потолок, пытаясь понять, что обеспокоило собак.

Внезапно рецирклирующие турбины начали отключаться. Немногие заметившие внезапное изменение воздуха удивленно уставились на замедляющиеся лопасти. Без рециркулирующих устройств, воздух в туннеле за час станет ядовитым, когда весь кислород исчезнет и смениться токсичными смесями углекислого газа.

Солдаты Заградительных Отрядов стянули шлемы, когда прервалась связь, словно подавленная помехами.

А затем отключились первые лампы.

Сначала одна из ламп отключилось, а затем другая. Плоские светильники выключились повсюду, словно распространялось волна. Люди кричали, когда их поглощала тьма. Свет гас быстрее, чем мог бежать человек, уже через минуту последние из ламп в поле зрения отключились.

Тьма была всепоглощающей и полной, черной, словно самая бездна океана. Люди в панике жались друг другу, неспособные увидеть взмах руки перед лицом, толпа смешалась. Включились прожектора на транспорте и начали рассекать тьму словно маяки.

Люди ринулись к слабому свету, словно мотыльки на открытый огонь, их полные паники лица призрачно сияли в холодном освещении. Они жались к бронированной машине, как к маяку, передние ряды давил напор задних.

Над головой вновь появилась почти невидимая фигура, чьи руны засияли сильнее. Все ещё свисая с потолка наперекор гравитации, оно вытащило из ножен изогнутый двухлезвийный клинок. Сзади его рук выскользнули другие лезвия, выступив над кулаками словно когти огромной кошки, а с его губ выскользнуло долгое предвкушающее шипение, пока существо ожидало появления своих темных сородичей, пришедших на его зов. И ждать не пришлось долго.

В воздухе появился шар молний, зависший на долю секунды, а затем разорвавшийся, ослепив внезапной вспышкой энергии ближайших людей и бросив их на землю. За мгновение потрескивающая энергия исчезла, оставив за собой лишь непроницаемую пустоту. Это было похоже на угольно-черный пруд воды, но вертикальный, висящий в воздухе, разлом в измерение абсолютной тьмы не шире молекулы.

На поверхности появилась рябь, словно в его центр швырнули камень, и визжащие фигуры вырвались из дыры в реальный космос, с потрясающей скоростью пролетев по туннелю. Они пронеслись над головами, словно ножами рубя людей сквозь тьму. Лезвия разрезали плоть, горячая кровь забрызгивала лица сотен кричащих от ужаса людей. Многие падали на пол от страха, и их затаптывали братья, сестры и жены, отчаянно пытавшиеся убежать. Но света не было, а поскольку напуганные люди забили туннель от стены до стены, бежать было некуда.

Прожектора на транспорте отчаянно вертелись, пытаясь высветить проносившихся врагов, но они могли выхватить из тьмы лишь на долю секунду удалявшиеся тени. Существо спрыгнул с потолка, плавно приземлившись на крышу машины, и солдаты успели разглядеть смутные движения гуманоидной фигуры, прежде чем она спрыгнула на нос и расколола прожектора.

Паникующие люди, занимавшие позиции за турелями болтеров открыли огонь, освещая тьму вспышками дул.

Мимо промелькнула гладкая черная фигура, а наемники открыли огонь тяжелыми разрывными снарядами. Но они не попали ни во что, кроме стен и колонн туннеля, выбив в рокрите кратеры размером с голову.

Мастиффы яростно лаяли и рвались с цепей. Их хозяева поворачивались на любой шум, держа лазерные обрезы у плеч и пытаясь разглядеть врага. Темные силуэты проносились по туннелю, но целеуказатели не могли их поймать.

Затем последовала вспышка движения, и одного из солдат разрубило от шеи до паха. Падая он зажал курок, выпустив в толпу очередь и убив нескольких человек.

Люди закричали и ринулись бежать после оглушительного выстрела, отчаянно расталкивая друг друга в попытке спастись. Остальные наёмники поворочались налево и направо, пытаясь удержать цели в поле зрения. Над ними пронесся силуэт, отрубив голову одного из солдат. Когда голова упала на пол, тень была уже в сотне метров впереди.

Потоки тонких лезвия вылетели из темноты в людей, занимающих турель на машине. Бритвенно-острые осколки прорвали броню и плоть, кровь залила их белую униформу.

Орудия замолчали, и тьма вновь стала полной. Вопли ужаса и боли сопровождали проносившиеся тени, невидимые во тьме. С внезапным хлопком вытолкнутого воздуха, ещё один высокоскоростной вагон пронесся по средине туннеля, свет из его управляемой сервитором кабины ярко засиял, послав тени в пляс.

Во вспышке света стали видны фигуры в высоких шлемах, тащащие отбрыкивающихся и кричащих людей во тьму.

В высокоскоростной транспорт врезался луч чистой тьмы. Он разрезал вагон, пройдя сквозь двигательный блок, сиденья и пол дюжины пассажиров, прежде чем выйти из задней части, оставив выжженную дыру на потолке туннеля.

Затем ударили ещё два луча, и передний вагон рухнул с рельс. Со стоном протестующего металла он врезался в боковые ограждения, разбив их в фонтане искр. Ударив в поднявшуюся платформу на полной скорости, поезд встал на нос, а второй и третий вагоны позади вздыбились и рухнули на бок.