Текст книги "Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Гряда облаков резко разошлась, и он пробил огромный купол из цветного стекла. Стремительно падая вниз, Буриас прокатился и заскользил по парящему контрфорсу, чтобы погасить силу удара при падении, а затем свалился на пол и приземлился на одно колено. Его плоть усеивали осколки цветного стекла, и еще больше ливнем падало вокруг, наполняя воздух звенящей музыкой.

Он оказался в крохотной часовне. Это было скромное и аскетичное место, простейшее святилище темных богов, лишенное величия и торжественности, которыми была поражена остальная часть Сикаруса. В одной из стен был вырезан простой алтарь, над которым располагался череп с выжженной на лбу ровной восьмилучевой звездой Хаоса.

В тени арки стояла безжизненная огромная фигура Разжигателя Войны. Когда Буриас взглянул на дредноут, у него зачесалась кожа, а в руках и ногах закололо.

– Ты не должен здесь находиться. – произнес женский голос, и Буриас Драк`Шал, рыча, резко развернулся. Он не ощущал чужого присутствия в комнате.

Судя по одежде и манерам, это была провидица. Она стояла в тени, облаченная в рясу цвета свернувшейся крови. Капюшон был откинут, открывая угловатое бледное лицо. На месте глаз зияли пустые ямы, но казалось, что она безошибочно смотрит на него.

– Ты забрался слишком глубоко.

Драк`Шал неистовствовал внутри, требуя напасть, расправиться с ведьмой и уходить, однако он устоял. Загнал демона обратно. Тот сопротивлялся, пытаясь обрести главенство, но Буриас давным-давно одержал верх в этой старой схватке. Драк`Шал с негодованием отступил, погрузившись внутрь. Благодаря появлению демона раны от пыток исцелились. Осталась только засохшая на коже кровь.

Плоть не портили никакие шрамы. На мгновение ему показалось, что он слышит, как далекий голос произносит его имя. Он потряс головой, избавляясь от сбивающего с толку наваждения.

– Кто-то ждет меня здесь, – сказал Буриас. – Кто он?

– Тебе не нужен ответ, – произнесла провидица. – Ты уже знаешь его.

– У меня нет времени для загадок, – пробормотал Буриас, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Здесь время не имеет значения, – отозвалась она. – Тебе это известно.

– Говори понятно, ведьма, или молчи.

– Это он освободил тебя из оков, – сказала она, приведя его в замешательство. – Это он привел тебя сюда.

– Освободил меня? – ощерился Буриас через плечо. – Я освободился сам!

– Нет, – произнесла провидица, качая головой. – Он сжег удерживавшие тебя обереги, открыл дверь, чтобы ты пришел сюда, пришел к нему. Однако я вижу, что твой разум отказывается принять то, истинность чего уже известна твоему сердцу. Тебе нужно узреть, чтобы поверить.

Она отступила от простой деревянной двери и указала в том направлении. Буриас нахмурился, испытывая злость, однако прошел мимо нее и коснулся рукой грубо вытесанных панелей двери. Та с легкостью распахнулась внутрь, открыв узкий проход. Пригнув голову, он вошел и двинулся по коридору, пока не оказался в лишенной окон круглой молитвенной комнате, которую освещала единственная свеча, горевшая в арочном алькове. Помещение было маленьким, такими пользовались постящиеся кающиеся и аскеты. Стены были покрыты крохотными аккуратными надписями. Он узнал почерк. Ему уже доводилось видеть подобное раньше.

– Буриас. Буриас Драк`Шал.

Опять этот голос. Два сердца Буриаса начали колотиться. Он не мог дышать. Вдалеке в унисон с сердцами стучали металлические удары.

Его взгляд упал на фигуру, стоявшую на коленях посреди комнаты. Она была обращена к нему спиной и облачена в простую рясу из грубой и неокрашенной ткани. Голая кожа скальпа блестела в свете свечи, словно золото.

Фигура поднялась на ноги. Казалось, что она разрастается, заполняя круглую комнату, будто увеличиваясь в объеме до гигантских пропорций. Затем иллюзия исчезла, и Буриас осознал, что фигура не выше его.

Она повернулась, и Буриас взглянул в золотое лицо полубога.

Глаза начали кровоточить, разум взбунтовался. Душа содрогнулась, и Буриас опустился на колени, не дыша и задыхаясь.

Казалось, что отдернулся занавес, и стены святилища исчезли, сменившись тьмой и ревущим пламенем. Со всех сторон обрушилась сводящая с ума какофония рева и криков.

– Уризен? Повелитель? – выдохнул он.

Огонь выжигал легкие, но его это не волновало. Разум кружился. Он не понимал.

Примарх XVII-го заперся в добровольном заточении внутри Темплум Инфицио задолго до создания Буриаса. Как он мог находиться здесь? Где они были на самом деле?

Сердца Буриаса грохотали, словно гром, колотясь с перебоями и опасной частотой. Он не мог дышать. Он тонул. Он ослеп.

Посмотри.

Голос был бархатным и мягким, вновь спокойным и рассудительным. Это был тот же голос, что вел его к свободе, но теперь он казался более мощным и наполненным жизнью. В нем присутствовала контролируемая глубина, которая была практически болезненной.

ПОСМОТРИ.

Он открыл глаза. Перед ним стоял не святой примарх XVII Легиона. Буриас глядел на самого себя.

Он дернулся, и видение пропало. Он был один в холодной тьме.

– Буриас.

Этому голосу было здесь не место. Это было вторжение. Он попытался не обращать на него внимания, однако сопротивляться было невозможно. Он противился, однако голос тянул его обратно в сознание.

– Буриас Драк`Шал.

Он тонул. Легкие наполняла теплая и омерзительная густая липкая жидкость. Он закашлялся и захлебнулся, крича от шока и злобы. Звук приглушался заполнявшими горло и ноздри толстыми пучками трубок и шлангов. Все, чего он добился – вытолкнул наружу тот остаток воздуха, который у него имелся.

Он в панике осознал, что полностью погружен, а при попытке подняться ударился о твердую неподатливую поверхность. Буриас дико забился, колотясь о стены темницы и отчаянно ища выход. Выхода не было. Он был заперт и тонул.

Руки отказывались повиноваться, он не мог пошевелить ими. Он видел одну лишь темноту. Буриас чувствовал вкус масла и крови, аккумуляторной кислоты и желчи. Его жестоко рвало, но едкой мерзости некуда было выходить.

Силы угасали вместе с сознанием. Вокруг него громко разносился металлический лязг, удары и визг двигателей. За всем этим он слышал приглушенное бормотание голосов, но не мог уловить смысл слов.

Близился конец, и усилия ослабевали. Легкие бунтовали, вынуждая его рефлекторно глубоко втягивать жидкость и собственную рвоту. Он начал биться в конвульсиях, жестоко дергаясь и содрогаясь. Затем наступило забытье. Однако оно продлилось недолго.

Он очнулся во мраке. Было больно. Вокруг не было вообще ничего, и он знал, что находится в аду. Буриас взревел голосом, который ему не принадлежал. Он услышал этот механический скрежещущий вопль муки при помощи ушей, которые не были его ушами: внешние сенсоры переводили услышанное в электрические импульсы, которые передавались напрямую в кору головного мозга. Он стиснул в кулак не принадлежащую ему руку, и огромные клинки-пальцы силовых когтей сжались. Он вновь обрушил громадный кулак на каменные стены тюрьмы. Раздался глухой звук удара металла о камень. Этот звук…

– Буриас, – произнес голос. – Буриас Драк`Шал.

Это был голос, который звал его назад. Голос, который привел его в этот ад. Он развернулся в ту сторону с визгом сервоприводов.

– Наконец снова в стране живых. По крайней мере в некотором роде.

Оптические сенсоры интерпретировали увиденное. Рядом стояла фигура, которую он узнал.

– На этот раз ты был глубоко, – произнесла она. – Я не был уверен, что ты выйдешь. Ты сопротивлялся моему зову дольше всего. Я впечатлен.

Буриас рванулся к фигуре, приводимые в движение пневмопоршнями ноги понесли его вперед, громадные когти потянулись сокрушить ее, однако скрепленные пылающими рунами огромные цепи остановили его, сдерживая механическую мощь.

Темный Апостол Мардук рассмеялся.

– Ну-ну, Буриас. Умерь пыл.

Ненависть пронеслась по тому, что осталось от тела Буриаса – подвергнутому ампутациям, прогнившему и скрючившемуся, словно эмбрион, в амниотической жидкости внутри установленного в сердце машины саркофага.

Ненависть. Это он еще мог чувствовать. Могучие кулаки неосознанно сжимались и разжимались. Всеми оставшимися фибрами своего существа он хотел размазать в кашу творца своих страданий.

– Сколько на этот раз? – выдавил Буриас низким и замогильным голосом, звучавшим, словно скрежет камней друг о друга.

– Недолго. Примерно девяносто семь лет.

Буриасу это показалось вечностью. Он гадал, сколько еще сможет выдержать.

– Зачем ты пробудил меня на этот раз? – прорычал он. – Нет такой пытки, которой ты бы смог меня подвергнуть, чтобы сделать мои страдания еще более полными.

– Пытки, старый друг? Нет, ты заблуждаешься относительно моей цели, – произнес Мардук. – Я пришел к тебе, поскольку Воинство выступает на войну. Сейчас я освобождаю тебя от пытки. Время снова убивать за Легион.

В смерти не было ничего страшного. Он был бы даже рад ей. Но когда ему в ней отказали, на втором месте оказалась возможность снова убивать. Буриас прекратил сопротивляться.

– Война? – прогремел он, не в силах изгнать из своего скрежещущего механического голоса нетерпение.

– Война, – согласился Темный Апостол.

В сознании Буриаса раздался вкрадчивый голос.

Это все не по-настоящему.

Джефф Арп
Sola Scriptura

Исаак шествовал вдоль тусклого коридора. Он находился во чреве чудовища под названием «Мертвая Рука Власти». Он был Несущим Слово со времен Хоруса и Великого Восстания.

Капеллан. Хранитель Веры. Веры в Хаос Неделимый. Исаак продолжил спуск по длинному проходу, кивая в знак одобрения, когда младшие капелланы благословляли Ходячих Мертвецов, воинов, более известных как дредноуты. Коридор был похож на длинное стойбище, каждая кабина содержала одно из металлических чудовищ в своих мраморных и пластальных стенах. Исаак ненадолго остановился, чтобы оценить новое приобретение Тубал-хана, истинно прекрасное творение Железных Воинов. Повелитель Исаака был заинтересован в осадных машинах и посему обратился к мастерам статичной защиты и боя. На данный момент адамантиевое чудовище стояло пустым. Но достойный воин, желая того или нет, займет место в машине, обрушивая его архаичный громовой молот и убийственные спаренные Потрошители на врагов хана.

Идя дальше, Исаак оценил всю иронию ситуации. Даже еретики будут цепляться за свое прошлое, говорил он себе. Его Несущие Слово не были исключением. К дредноутам, содержавшимся внутри "Мертвой Руки Власти" должно было относиться как к братьям, Несущим Слово, а не как к садистским психопатам, каковыми они и являлись. Это не были Имперские страхи, подумал капеллан, не боевые могилы падших героев, но железные и адамантиевые маски ступивших на путь Хаоса. Не многие из этих неистовых созданий могли сдержать свои порывы к войне и сражениям, и повернули свое оружие на бывших братьев-космодесантников. Большинство было приковано цепями к толстым, холодным мраморным стенам, опутанные и поддерживаемые пластальными решетками. Древние, угрюмые структуры Длинного Зала являли свету множественные признаки напряжения и ослабления там, где огромные цепи сдерживали величайшие игрушки демонических сил варпа.

Коридор заполняли спокойные, почти металлические, голоса капелланов Легиона. Здесь младшими капелланами будут проведены часы, пока они будут упражняться в своих проповедях и красноречии перед невольной аудиторией Длинного Зала. Это было частью тренировки капеллана Несущих Слово; он должен нащупать и следовать по грани между воодушевлением своих людей на немыслимые религиозные подвиги и упокоением своих солдат вечным сном. Многие были честолюбивыми капелланами, кто неразумно преступил черту, и был немедленно разорван в клочья одним из одержимых чудовищ. Это была грандиозная проверка на лидерские способности. Капеллан должен знать, что для того, чтобы овладеть ситуацией, ему придется в конце концов самому принимать решения.

Это был сам Хаос, напомнил себе Исаак. Он вспомнил слова капеллана Перандисса, капеллана, который тренировал и посвящал его и который был мертв вот уже пять тысячелетий. Он отождествлял варп с зыбучими песками, чем больше ты сопротивляешься, тем больше тебя затягивает. И если бы капеллан не усвоил этот урок, то у его людей не было бы ни одного шанса, и он подвел бы своего Повелителя, своих богов, свой единственный смысл к существованию.

С этими мрачными мыслями Исаак вернулся к реальности. Он приближался к кабине, содержащей наивеличайшее чудовище из всех находившихся в Зале, Арфашад. Чемпион Несущих Слово, который сражался, умер и был возрожден в неразберихе поражения Хоруса, Арфашад был единственным дредноутом Несущих Слово, которому удалось выжить на протяжении десяти тысяч лет в роли Провозвестника Хаоса Неделимого.

По сути, Арфашад был бредящим психопатом. Его братья, Несущие Слово, давным-давно прекратили читать мантры и молиться за его душу. Более его невозможно было успокоить насильно. Он мог быть только опутан и вложен в прочнейшие цепи из сверхтвердого металла, а лучи безопасности усиливали и без того тяжело укрепленную кабину, находящуюся в самом конце блекло освещенного Длинного Зала. В сражении его приходилось насильственно, часто психически, сдерживать до момента развертывания на поле боя. Арфашад, полный дикой ненависти и лихорадочных видений демонической одержимости рвался вперед, сея хаос и смерть своим архаичным оружием, Тяжелой плазменной пушкой и громовым молотом. Его жажда крови была неутолима. И даже когда не останется ни одного врага, он не остановится. Лишь истощение массивных энергоблоков было способно замедлить его поступь. И только когда его металлическая плоть задрожит от усталости вечной битвы, капелланы набросятся на него, блокируя его в удерживающих полях до тех пор, пока он не возвратится в свое логово в Зале, где он и будет покоиться, пока Темные боги варпа заново не вдохнут пламя войны в самое кошмарное их творение.

Но сегодняшняя ночь была особенной. Большая часть корабля отдыхала, больше по привычке и в дань традиции, чем по необходимости. И хотя Арфашад никогда не спал, на некоторое время демоны десятитысячелетнего Несущего Слово успокоятся, и на короткий период разум живого предка Легиона прояснится.

Это и было причиной появления в Зале Исаака. Одной из множества его задач как капеллана было сохранение истории Легиона. И хотя у Исаака сохранилось множество воспоминаний о временах Ереси и неразберихи бегства от лоялистов, многое ускользнуло от его взора. Но существа подобные Арфашаду, чьи архаичные банки памяти были воистину бездонны, для опытных капелланов являли собой бесценный кладезь ценнейших знаний. И как только разум Арфашада возвращался к своим собратьям, подле него можно было видеть Исаака, находящегося в увлеченной беседе с древним дредноутом, записывая каждое слово, вслушиваясь в каждую фразу существа, ныне зовущегося Арфашад.

Подходя к концу Длинного Зала, мысли Исаака обратились к событиям, запланированным на следующий день, День Посвящения. В этот самый момент, молодые послушники в надежде присоединиться к Легиону Несущих Слово лорда Тубал-хана, Несущего Отчаяние, были погружены в ритуалы и обряды, необходимые для их завтрашнего выживания, и для получения защиты и даров от богов варпа, чья воля поведет их в битву.

И во главе их будет Исаак. Он, и прочие ветераны капелланы Легиона, поведут отряды послушников в самое сердце битвы против своих заклятых врагов – Имперских космических десантников. Он поведет, и он будет наблюдать. И лишь от его решения будет зависеть, будут ли послушники повышены или принесены в жертву. Он будет испытывать их физически, морально, но более всего – духовно. Если они потерпят неудачу, боги Хаоса будут вознаграждены их кровью. Если же победа будет за ними, то у тупого Имперского стада появится еще один повод покрепче затворить окна на ночь.

* * *

Капеллан Дельзайт шел вдоль затихших рядов Кровавых Ангелов. С гранитного подиума готической часовни он мог слышать, как капеллан Цесмел пел литургии и молитвы. По мере того как Дельзайт проходил мимо каждого космодесантника, он останавливался ровно на столько, чтобы благословить броню и оружие солдата, выискивая мельчайшие признаки, способные указать на поражение в вечной борьбе с тем, что горело внутри каждого Кровавого Ангела.

Множество раз он сам чувствовал это. Каждый раз становилось все труднее и труднее обуздывать Ярость. Но все же пока ему это удавалось. И проходя вдоль строя, он заметил того, кому это не удалось. Его взгляд не замечал окружающей реальности, но был полон ярости и эмоций давно минувших времен.

Еще один найден. Дав знак молодому капеллану, Дэльзайт увел солдата в другую комнату, где готовились умереть с честью и славой те, для кого грядущая битва станет последней. Он отметил, что из почти двухсот космических десантников почти тридцать пали перед Красной Жаждой, видением смерти Сангвиния закодированном в каждом Кровавом Ангеле.

Закончив с благословениями, Дельзайт покинул часовню, где голос Цесмела дрожал и был наполнен эмоциями из-за жертвоприношений, которые будут принесены сегодня на поле боя.

Пройдя по короткому темному проходу, связывавшему гранитную и каменную часовню с внутренними помещениями, Дельзайт оценил ситуацию на Варн IV.

Сельскохозяйственная планета с небольшим числом поселений, Варн IV пал жертвой гнусных махинаций Легионов-Предателей.

Или одного, если быть точным. Несущие Слово. Из галактического ядра. Цели их были неизвестны. Единственной версией Имперского командования был захват рабов и жертв для Темных богов. От одной мысли о таком злодеянии капеллану стало противно. Он то видел, что Хаос способен сотворить с человечеством. Он не застал времена Ереси и не видел ни одного Черного Крестового Похода, но он насмотрелся на небольшие рейды банд Предателей, и восстания обезумевших культистов, чтобы увидеть звериный оскал ереси. Подразделение Несущих Слово приближалось к месту их дислокации, довольно большому поселению, более известному как Север. Крохотное, по сравнению с городами-ульями, поселение выглядело внушительно посреди моря злаков, которые покрывали большую часть суши Варн IV, единственной обитаемой планетой системы.

Он был избран вести Роту Смерти в предстоящем бою. Дельзайт знал, что его Кровавые Ангелы будут хозяевами положения, он мог только надеяться, что его работа будет выполнена, и его подчиненные не будут страдать от кошмарных последствий Черной Ярости долго.

Дельзайт открыл дверь во внутренние покои. Простое пластальное строение со стенами и углами, декоративно отделанными золотыми гравюрами. Внутренние покои были созданы так, чтобы вместить десятки священников во времена религиозных празднеств и других важных событий. Избранные Кровавые Ангелы были равномерно распределены по всей комнате, между ними ходили капелланы, помогавшие солдатам облачиться в угольно-черную броню, подготовленную специально для них.

Продолжая идти, Дельзайт мог видеть еле сдерживаемые эмоции на лицах своих боевых братьев, которые похоже кричали в ужасе от видений, заполонявших теперь их разум; многие просто не обращали внимания на молитвы, обращенные к ним, пока капелланы Кровавых Ангелов наносили яркие красные полосы на плечевые щитки, перчатки, ножную броню, силовые кулаки. Красные кресты, покрывавшие Роту Смерти, казалось, пульсировали поверх бесформенной черной брони, на которой были нанесены. Дельзайт лично благословлял каждого космодесантника, закончившего с приготовлениями. Распевая длинные, архаичные, и призрачно-прекрасные гимны "Мортипатрис", "Мессы Рока", Дельзайт наполнил комнату рассказами о героических деяниях, свершенных их Орденом, о самопожертвовании, которое предстоит Роте Смерти, и о том, как Император прольет множество горьких слез со своего Золотого Трона за свой самый любимый Орден. Дав последнее благословение, как Роте Смерти, так и помогавшим им капелланам, Дельзайт закрыл старый исцарапанный том Имперской Теологии, который был пристегнут к его левому бедру обыкновенными цепями из золота и железа.

Выводя Роту Смерти из комнаты, капеллан Дельзайт вернулся в часовню как раз чтобы увидеть, как Цесмел закончил свою Боевую Мессу с Нетронутыми Кровавыми Ангелами. Построившиеся Сыны Сангвиния наблюдали как Дельзайт, сжимая в левой руке замечательно сработанный Крозиус Арканум, вел мрачную Роту Смерти к массивным прозрачным дверям церкви. Яркая звезда Варн отбрасывала на процессию радужные изображения цвета золотой пшеницы с Варн IV. Как только Рота Смерти покинула помещение, сержанты, капелланы и прочие офицеры начали подготовку своих подразделений, дабы быть уверенными, что каждый солдат был достойно оснащен и информирован для предстоящей битвы.

Дельзайт наблюдал как Рота Смерти, разделенная на два отделения, каждое со своим капелланом, закончила погрузку на "Носороги", которые теперь носили церемониальную черно-красную окраску, под стать своим пассажирам. Многие несли на себе трофеи и знаки отличия своего долгого служения в рядах Кровавых Ангелов. Два "Дикобраза" Роты Смерти, служившие личными транспортами Дельзайта и его отделения, угрожающе заворчали, по мере того как их двигатели набирали обороты. Как и у многих "Носорогов", их броня и пушки были украшены небольшими горгульями, ангелами и несли изображения видений, которыми грезили его пассажиры. По крайней мере, в том виде, как их себе представляли капелланы и команды, трудившиеся над их созданием.

Зная, что он и его отделение будет на острие атаки, Дельзайт вышел вперед и отдал приказ теперь уже механизированной Роте Смерти выдвигаться. Остальные Кровавые Ангелы последуют за ними.

Живыми или мертвыми, подумал капеллан. Живыми или мертвыми.

* * *

Капеллан Исаак вместе с послушниками медленно крался сквозь высокие заросли пшеницы, огораживавшей западный вход в Север. Десантировавшись в тыл Кровавых Ангелов, они повернули назад, надеясь застать резервные подразделения неподготовленными.

Главная битва разгорелась на западе периметра Севера, где лояльные космические десантники пытались пробить свой путь, а еретики старались задержать их наступление. Четыре других капеллана десантировались вокруг сил Кровавых Ангелов и теперь прокладывали свой путь назад. Они посеют хаос и неразбериху, давая своим боевым братьям в Севере возможность уничтожить лоялистских псов.

Как же они по-детски наивны, подумал Исаак. Они думают Император добродетельный и любящий. Но они не знают истинную суть религии. Она не имеет ничего общего с любовью и радостью. Это война и ненависть. Кхорн и Слаанеш не были сотворены любящими друг друга людьми, но убивающими и ненавидящими. Но скудоумные Имперские космодесантники не способны понять даже такие простые вещи. Они были слишком увлечены глупыми ритуалами заблуждения. Их Император мертв и они никак не могут осознать это. Не хотят осознавать это. Они уже проиграли Долгую Войну и они прекрасно это знают. С каждым нашим выстрелом они страшатся нас. С каждым шепотом о мощи и славе, они трепещут.

А эти Кровавые Ангелы! Исаак не смог сдержать смех при мысли об их слепой преданности тому, что было ни чем иным как Порождением Хаоса, тупым существом, что погибло ни за что.

Но не я, подумал Несущий Слово. Я буду жить вечно. Варп и мои боевые братья узреют это. Моя душа не будет знать покоя. Я буду преследовать убогих последователей некогда великой Империи до тех пор, пока хоть один ее безмозглый гражданин помнит мое имя!

Вдали Исаак мог слышать монотонное жужжание Имперских машин. Пробираясь вперед, он заметил группу "Вихрей" расстрелявших свой боезапас по вражеским позициям. Рядом с ракетницами стояли наготове Кровавые Ангелы.

Исаак продолжил путь вперед. Использовав сигналы руками, шесть послушников позади него рассредоточились. Они упорно тренировались ради этого момента. Они не подведут своего капеллана в самый ответственный момент.

Исаак остановился, прислушиваясь к любому звуку, способному указать на присутствие иных Кровавых Ангелов.

Таких не было.

Получив сигнал, Несущие Слово взмыли в воздух, обрушиваясь на головы ошарашенных лоялистов. Архаичное оружие глубоко вошло в Кровавых Ангелов.

Некоторые пытались оказать сопротивление.

Один из Послушников, младший, был оглушен выстрелом болтера. В кошмарной агонии, головокружения от шока и адреналина, Якет не смог увернуться от второго выстрела своего убийцы. Снаряд угодил прямо в грудь. Осколки силовой брони разорвали его шею, наплечное лезвие разломилось и взорвалось, орошая спину неудачливого послушника кровью и кишками. Он пытался бороться, но не мог. Раненый солдат спикировал вперед, рухнув в мягкую грязь площадки, очищенной для "Вихрей".

Но неожиданность нападения была фатальной для имперцев. Перебив оружейные команды, Исаак со своими людьми повернулся к танкам. Мишна поочередно разрядил свой украшенный огнемет в сторону трех Имперский машин, превращая стрелков в гротескные вопящие факелы. За ним следовали Кайнек и Маэс, вооруженные смертоносными силовыми кулаками, пробивая дыры в уязвимых местах горящих танков, и еле избегая мощных взрывов которые рвали и сотрясали "Вихри".

Убедившись, что это будет подходящим погребальным костром, и желая лишить лоялистских псов возможного удовольствия, Исаак поднял пробитое тело Якета и, распевая древние гимны погребения и перерождения, метнул мертвого послушника в один из горящих танков. Закончив со своей миссией, Исаак дал оставшимся послушникам знак продвигаться вперед. Мишна, с огнеметом наизготовку, шел впереди с Ранеком, прикрывавшем плазменным пистолетом своих братьев-послушников, а сейчас обнажившем свой силовой меч для прокладки пути сквозь густые заросли пшеницы. За ними шел Исаак, со следовавшими позади него Кайнеком, Маэсом, и Истувом, также обеспечивавшем прикрытие на пару с Ранеком. Вечно бдительные к действиям и приказам своего капеллана, оставшиеся пять послушников не проронили ни слова.

* * *

Как только капеллан Дельзайт и его Рота Смерти преодолели последние метры до периметра Севера, он издал холодящий кровь боевой клич. Один капеллан и почти половина из тридцати Избранных была разорвана прицельным огнем еретиков.

– Теперь наш черед – зарычал капеллан. Его цепной меч завизжал как только он обнажил его. Держа над собой Крозиус, Дельзайт прыгнул в брешь, пробитую в стене поселения. Рота Смерти последовала за ним.

Взглянув вверх, Дельзайт заметил маленький отряд проклятых космодесантников, вооруженных архаичными лазпушками. Не теряя времени, Дельзайт напал на ближайшего к себе, распластав того на земле, отчего оружие еретика принялось палить во все стороны. Один из Несущих Слово был скошен неуправляемой автопушкой, клочья плоти и брони вырывались из его изрешеченного тела. Для полной уверенности что третий не успеет навести свою автопушку вовремя, капеллан Кровавых огрел его своим Крозиусом, глубоко впечатав того в грязь, и попутно вонзая цепной меч в тело еретика. Вращая и дергая рычащее оружие для причинения наибольшего вреда, Дельзайт извлек цепной меч из безжизненного тела Несущего Слово. Подняв правой рукой Крозиус, Дельзайт обрушил прекрасно сработанный символ своей веры на распластавшегося у его ног Несущего Слово, который пытался достать свой болт-пистолет. Крозиус изверг из под себя кровавый фонтан, когда расплющил лицо Несущего Слово.

Вид мертвого еретика вызвал у капеллана отвращение. Не из-за ран, но от того, кем был мертвец. Несущий Слово. Наиболее святотатственный тип Предателя, подумал Дельзайт. Фанатичные культисты, поклоняющиеся отвратительным демонам. Кровь Дельзайта кипела и бурлила, когда он выискивал новую жертву. Рота Смерти быстро расправилась с первой линией Несущих Слово, вооруженных тяжелым вооружением и болт-пушками. Слушая передачи своих собратьев, он знал, что теперь, когда убийственные орудия еретиков замолчали, Ангелы последуют за Ротой Смерти.

Наконец Дельзайт заметил громадного Несущего Слово, чья терминаторская броня несла множество трофеев и следов былых битв. Неся тяжелый огнемет, чудовище пыталось зажать капеллана Грака и его Роту Смерти в углу участка стены, огораживавшей поселение. Еле сдерживая заполняющую его ярость и злобу, капеллан Дельзайт прыгнул на спину Несущего Слово. Броня еретика затрещала от диких ударов капеллана, который был для Предателя просто досадной помехой. Удар тяжелым огнеметом отбросил Дельзайта назад. Выпиравшие с сопла оружия крюки и лезвия резанули по наплечнику капеллана, омывая его руку кровью. Как только его тело перестало двигаться, Дельзайт мгновенно вскочил на ноги, уверенный в лечащей способности своего генетически модифицированного тела. Встав на ноги, Дельзайт заметил как Грак метнул дестабилизирующую гранату, которая подкатилась к ногам терминатора. Сильные электрические разряды покрыли Несущего Слово, который стоял ошеломленный и парализованный, не понимая причину неисправности доспеха. Дельзайт направил Крозиус на попавшего в ловушку Еретика. Нажав маленькую кнопку на ручке оружия, Дельзайт выстрелил разрывной гранатой из небольшого гранатомета, встроенного в орлоголовый Крозиус. Снаряд попал точно в цель, грудные пластины огромного Предателя разнесло в ослепительном взрыве. После дестабилизирующей, разрывная граната отбросила Несущего Слово назад и его огнемет выплюнул несколько последних струй огня.

Отсалютовав капеллану Граку за мужественную помощь, Дельзайт повел своих разъяренных солдат вглубь поселения. Он уже мог видеть кроваво-красную броню основного отряда Кровавых Ангелов, устремившихся через западные ворота Севера. Он знал, что Несущие Слово не продержатся долго.

* * *

Капеллан Исаак со своими послушниками могли слышать боевые кличи и крики своих собратьев, сражающихся в Севере. Озабоченный успешным прорывом Кровавых в поселение, он ускорил продвижение своих людей. Четыре других капеллана, зашедшие во фланг лоялистам, каждый с отрядом послушников, обратили внимание на действия закаленного в боях капеллана. Тогда как большинство Кровавых Ангелов либо были мертвы либо проникли в поселение, для Несущих Слово не составит труда добраться до Севера.

Достигнув разрушенных останков камня, который служил защитным заграждением его боевым братьям, Исаак заглянул в воронку оставленную лазпушкой в метровом заграждении. Выискивая возможные цели, взгляд Исаака пал на полуразрушенные руины Имперской Церкви. Серая поверхность церкви была покрыта выжженными пятнами и глубокими выбоинами там, где шальные снаряды попадали в древнюю постройку. Весь угол небольшой церквушки был полностью оплавлен; знак того, что строение пытались поджечь, подумал Исаак. Ему стало интересно, достаточно ли лоялисты глупы, чтобы рассчитывать на такое "святое" место как на достойную защиту.