Текст книги "Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Стойки с ракетами, боеприпасами для тяжелых болтеров и не подвешенными ракетными блоками кружились и летели почти непрерывным потоком. Вариэль вздрогнул, когда ракета типа «Адский удар» врезалась в стену по пути наружу.

Следом пришла очередь техники. Незакрепленные автопогрузчики и тяжелые подъемные тележки бились друг о друга и переворачивались. Наполовину загруженный «Лендрейдер» с убийственной неторопливостью скользнул обратно. Его гусеницы оставляли на палубе рубцы от трения, рассыпая искры. Наконец он резким рывком выпал из ангара, будто некая незримая рука забрала его в качестве трофея.

В общей сложности на опустошение обеих пусковых палуб вакууму потребовалось меньше минуты.

В стойках остались закреплены три «Громовых ястреба», заполненных воинами, гибель которых надеялся увидеть Вариэль. В другом ангаре картина оказалась такой же, если не считать содрогающегося и скрипящего десантно-штурмового корабля, который волокло через посадочную площадку. Он был не закреплен, и вакуум почти успел забрать его, пока пилот не смог запустить двигатели. Теперь покрытая рубцами раненая машина лежала в центре ангара, лишившись из-за нагрузки всех трех посадочных опор.

Вариэль повернулся к командиру мостика.

– Зажечь предупреждающие о заражении маяки. Нужно позаботиться, чтобы никто из кораблей-побратимов не пытался оказать нам помощь, пока ситуация не окажется под контролем.

– Предупреждающие о заражении сигналы зажжены, повелитель, – оккулус переключился на панораму хребта корабля. На зубчатых стенах его позвонков запульсировали бедственные красные огни. Они напомнили Вариэлю созревшие нарывы, из которых срочно необходимо выпустить гной.

– Отвести корабль от флота. Высокая орбита.

Он ждал возле командного трона, наблюдая за степенным движением звезд.

– Следует ли закупорить пусковые палубы?

– Нет. Наши воины в безопасности.

– Повелитель, за нами следует боевой корабль Восьмого Легиона «Завет крови».

Прежде чем Вариэль успел вплести новую ложь в близкий к раскрытию план, открылись двери вестибюля. Внутрь вошел один-единственный Красный Корсар, держащий в руках болтер. Его шлем венчали два кривых рога из потрескавшейся кости. Размеренной походкой воин спустился к месту, где стоял Вариэль.

– Живодер? Сэр, какого хрена происходит?

Апотекарию снова не дали возможности ответить. Один из пультовых офицеров панически закричал.

– Повелитель! «Завет» запускает абордажные торпеды.

«Сейчас или никогда. Сейчас или никогда. Сейчас, или я здесь погибну».

– Valmisai, shul’celadaan, – разнесся по всему мостику его голос. – Flishatha sey shol voroshica.

Экипаж переглянулся. Некоторые положили руки на убранные в кобуры пистолеты, однако большая часть выглядела сбитой с толку.

Собрат из Красных Корсаров даже не шелохнулся.

– И что это значит?

Одним движением Вариэль выхватил оружие и выстрелил. Заряд врезался в горло Корсара и разорвался внутри шеи. Не последовало даже сдавленного крика. Только что два Корсара стояли и беседовали, а в следующий миг один рухнул, лишившись головы.

Спустя несколько секунд вертящийся шлем упал вниз и лязгнул о палубу с глухим «кланнннг» удара керамита о металл.

– Это значит, что Восьмой Легион забирает корабль назад. Скоро у нас будут гости, и к этому времени корабль нужно подготовить к короткому варп-прыжку. Если кто-то против, пусть скажет об этом сейчас. Я не шутил, когда говорил, что мне нужен новый плащ.

Зубы Октавии стучали от тряски. То, что она была пристегнута к слишком большому для нее трону, не помогало. Она сжимала сдерживающие ремни куда крепче, чем они ее, ударяясь бедрами о края кресла.

Рядом с ней сидел Марук, который тоже сжимал кулаки так, что у него побелели костяшки пальцев. Возможно, он кричал, но все следы этого тонули в шуме.

– Так всегда? – крикнула она.

– Да, – отозвался по воксу один из легионеров. – Всегда. Ну, только Узас обычно вопит про кровь, а Ксарлу нравится выть.

– Кровь Кровавому Богу! Души, черепа, души, черепа…

– Видишь?

Октавия повернула трясущуюся голову, чтобы взглянуть на Талоса. Тот сидел относительно спокойно, позади него к стене капсулы было пристегнуто его оружие. Она даже не была уверена, что это он кричал через вокс-динамики.

Ксарл откинулся назад и взвыл в полный голос. Динамики шлема исказили звук, добавив дребезжания, однако громкость от этого никоим образом не уменьшилась. Четверо смертных прикрыли уши, даже Пес, который из-за того, что капсулу трясло, не мог сказать ни слова. На фоне грохота его слабый голосок было бы невозможно услышать.

– Пятнадцать секунд, – крикнул ей Талос.

– Хорошо.

– Всегда хотел собственный корабль, – наклонившись вперед, заорал Сайрион. – Талос, можешь забрать себе следующий, который мы украдем.

Октавия вздрогнула от шума, но все же улыбнулась. Она поймала взгляд Септима, сидящего в другом конце капсулы. И впервые за все время обнаружила, что не в силах выдержать его.

– Пять. Четыре. Три. Два. О…

Ей никогда прежде не приходилось ощущать ничего похожего на этот удар. Несколько секунд, от которых замерло сердце, ей действительно казалось, будто она умерла. Невозможно пережить сотрясающее кости столкновение с корпусом боевого корабля на такой скорости. По сравнению с грохотом удара предшествующий звук полета капсулы казался тихим, как полуночный башенный сад ее отца. На его фоне были незначительны гром и раскатистый шум бившихся о корпус волн варпа. Она прикрыла уши, но все равно была уверена, что будет слышать этот опустошительный океанический гул всю свою оставшуюся краткую и лишенную слуха жизнь.

Она попыталась сказать: «Кажется, я умерла», но не услышала собственного голоса.

В дальнем конце капсулы заструился свет. Искусственное бледное и нездоровое свечение ворвалось внутрь и принесло с собой непрошеный смрад. Октавия закашлялась от острой вони немытых тел, ржавого металла и людей, которые испражнялись под себя ради мгновения тошнотворного тепла в мерзлых коридорах.

– Уф, – фыркнул один из Повелителей Ночи. – Тут разит, как в Зенице Ада.

Талос молча сорвал со стены оружие и вышел из капсулы. Братья последовали за ним. Рабам пришлось бежать, чтобы не отстать. Октавия выбралась последней, уже явно в сотый раз проверяя свой пистолет.

– Vishi tha? – раздался голос изнутри капсулы.

Впереди в коридоре она видела Септима, Марука и гигантские фигуры Первого Когтя. Какое-то мгновение Октавия не могла ни двинуться следом, ни обернуться.

– Vishi tha? – снова спросила маленькая девочка. Судя по звуку, она сидела в капсуле на одном из огромных тронов.

– Ты мертва, – выдавила Октавия сквозь сжатые зубы. – Давно мертва.

– Я все еще могу тебя убить, – сладким голосом произнесла девочка на готике. Октавия обернулась, вскинув пистолет и целясь в пустую капсулу.

– Не отставай, – окликнул ее Септим. – Идем.

До сих пор это была весьма бескровная операция – за исключением нескольких прискорбных инцидентов – и Вариэль смотрел на оккулус с чувством, близким к гордости. Экипаж нервничал, сомневался и волновался, загрязняя воздух запахом пота и страха. Вариэль ненавидел дышать всем этим. Он надел шлем просто для того, чтобы не дать человеческой вони попасть в легкие, удовлетворившись затхлым воздухом системы жизнеобеспечения доспеха.

Он был не в силах понять, почему подобное кажется Повелителям Ночи опьяняющими.

Флот Красных Корсаров оставался на низкой орбите, демонстративно сконцентрировавшись на планете, которая находилась внизу. Вокс и ауспик были бесполезны, и невозможно было знать наверняка, заметил ли вообще какой-либо из кораблей микроскопические абордажные снаряды, пронесшиеся в пространстве к корпусу «Эха».

Громадные размеры флота сами по себе служили маскировкой. Ни одна столь крупная армада не могла позволить своим кораблям дрейфовать рядом на орбитальной стоянке. При построении флотилии требовалось рассчитать, чтобы между наиболее крупными крейсерами были сотни километров. Между громоздкими боевыми кораблями перемещались эскорты, готовые среагировать на угрозы, которые бы возникли из варпа вне системы.

Вариэль наблюдал, как мимо проплыл отряд эсминцев. Их обтекаемые кинжальные носы рассекали пространство между «Заветом» и «Эхом». Скорость отряда все время оставалась неизменной. Двигаясь по постоянно изменяющимся дуговым траекториям, они полетели сквозь пустоту к другому скоплению крейсеров.

Обычный патруль. Все в порядке.

– Повелитель? – позвала женщина-офицер, которую он невольно и неофициально повысил, только из-за того, что она была рядом в момент убийства.

– Да?

– Капитан Калеб… активен, сэр.

Он ждал недолго.

Очистка не была несчастным случаем или простым сбоем. Системы тревоги биоатаки внутри ангара не включились, что исключало наличие реальной угрозы. На пусковой палубе сохранялся вакуум, входы были лишены щитов и открыты пустоте. На немногом оставшемся в ангаре оборудовании мерцал тонкий налет ледяных кристаллов, окрашивавших металлические десантно-штурмовые корабли морозной патиной.

Корабли еще не были заправлены. Это исключало наиболее очевидный выход, даже если бы двигатели удалось запустить в холодном вакууме.

У Калеба Валадана было множество достоинств, которые делали его эффективным лидером, однако терпение определенно не входило в их число. Кто-то, находящийся где-то, попытался убить его на собственном корабле. И этот кто-то должен был очень скоро за это заплатить.

Он медленно пересек пусковую палубу, цепляясь магнитными захватами подошв. Добравшись до огромных дверей, он провел рукой по заиндевевшей стали, смахнув быстро образующуюся ледяную пыль.

Эти двери невозможно было прорезать или разрубить. Не стоило даже беспокоиться о риске разгерметизации оставшейся части корабля. Двери ангара были колоссально толстыми, с сердцевиной из плотных металлов. Их проектировали для сопротивления всему, что могло бы угрожать кораблю.

Под шлемом снова зачесались шрамы от клейм. Самый свежий – нанесенный в шестой раз за такое же количество дней, чтобы сдержать регенерацию – все еще причинял боль. Яйца Богов, он бы все отдал за возможность почесать его.

Калеб убрал руку, и кристаллы мерцающего инея поплыли в безвоздушном пространстве.

– Мародеры, – произнес он по воксу ближнего радиуса. – Если мы не можем пробить себе путь внутрь, значит, пробьем его наружу.

Вариэль наклонил голову. Этого он тоже не ожидал.

Напоминающие жуков далекие фигуры братьев, спотыкаясь, начали переход по лишенному гравитации ангару, крепко сцепляясь подошвами с палубой. Калеб двигался первым, от выхода на внешнюю обшивку его отделяли считанные метры.

Вариэль заставил себя разжать зубы. Эта роль была ему не свойственна, и он начинал терять терпение. Желай он командовать, давно бы уже бросил свой путь ради этого.

– Активировать защитные поля ангара, – сказал он.

Невыносимо. Совершенно невыносимо.

Калеб владел несколькими языками: от старобадабского до торгового наречия Зеницы Ада, которое обитатели станции использовали в качестве общего. И теперь он ругался на всех известных ему языках. Это заняло некоторое время. Затем он повернулся к своим людям. Керамит кроваво-красного и черного цвета уже посветлел от серого инея. Когда он пошевелился, наледь посыпалась с сочленений, словно пудра.

– Отделения Ксалиса и Дхарвана, отправляйтесь на дальний конец палубы и заряжайте «Поборник». Мы пробьем внешнюю обшивку.

– Сир…

– Ксалис, оглядись по сторонам. Оглядись, насладись этим прекрасным видом и задай себе вопрос, подходящее ли сейчас время для споров со мной.

Изображение на оккулусе затряслось, однако мостик располагался слишком далеко, чтобы до него дошла дрожь.

Основное орудие осадного танка «Поборник» было известно среди Адептус Астартес под названием «Разрушитель». Самое известное применение этого оружия было десять тысяч лет назад. Легионы-предатели пускали целые полчища этих машин под ногами божественных титанов, чтобы пробить стены Дворца Императора.

Когда картинка оккулуса заполнилась летящими металлическими осколками, которые вырывались из дыма, Вариэль облизнул зубы в рассеянной задумчивости. Он гадал, сколько Корсаров погибло в ходе реализации этого неосмотрительного плана по спасению, и подозревал, что чрезвычайно много.

– Закройте глаза, – предупредил Талос.

Их капсула попала в подбрюшье корабля недалеко от носа, и они оказались относительно близко к своей цели. Октавии никогда не доводилось по-настоящему наблюдать, как охотятся Повелители Ночи и как на них реагируют остальные. Члены экипажа, мимо которых они проходили, не выдерживали и бросались прочь при первом виде незваных гостей. Не имело значения, для чего они убегали: чтобы скрыться или поднять тревогу. Первый Коготь не давал им времени сделать ни то, ни другое. Болтеры гремели и дергались в твердой хватке, всаживая массореактивные заряды в спины и ноги бегущих людей. Тех, кто корчился на полу, приканчивали гладиями и ножами – быстрый удар, аккуратный разрез.

Некоторые из людей, которых они миновали, были нострамцами. Они все до единого падали на колени перед воинами Восьмого Легиона, вознося хвалу и благодарность за возможность узреть столь могущественное напоминание об уничтоженном родном мире.

Повелители Ночи двигались быстро и эффективно. Один из них постоянно целился из болтера, прикрывая остальных. Глядя на это, было сложно поверить правде о том, что они ненавидят друг друга.

Она не слышала их переговоров, только щелкающие сигналы болтовни по каналу вокса. Повелителей Ночи никак нельзя было назвать бесшумными – доспехи рычали достаточно громко, чтоб разбудить мертвого – однако они не были лишены и изящества.

Рядом двигался Септим с пистолетами в руках. Марук сопел и пыхтел, крепко прижимая лазган к вздымающейся груди. Пес, самый низкорослый из всех, старался просто не отстать. Его изуродованное лицо было напряжено от усилий. Он использовал дробовик как трость, и она снова поймала себя на том, что гадает, сколько же ему лет.

Трон, корабль смердел. Она молилась о том, чтобы кто-нибудь планировал его почистить, если предполагается, что впоследствии они будут здесь жить. Они не раз проходили мимо прилипших к полу полусгнивших мертвых тел.

На всем, что было сделано из металла, присутствовал сырой налет из сажи и ржавчины.

«Завет» был холодным, темным и зачастую промозглым. Но этот полностью соответствовал матросским легендам о кораблях Архиврага. «Пагубное наследие» до самой своей болезненной сердцевины было кораблем Хаоса. Она уже тревожилась относительно связи с духом машины и того, насколько будет оскорблена душа корабля к моменту их встречи в конце этого путешествия.

– Закройте глаза, – предупредил Талос.

Ее звали Эзмарельда.

Она была погружена в аммиачную смесь из насыщенной питательными веществами слизи, которая уже давно стала зловонной, и скопившейся за половину десятилетия собственной мочи. На ней не было одежды, только чешуя, сделавшая кожу более жесткой, и навигатор была слепа, если не считать способности всматриваться в Море Душ.

Ее обиталищем была темная комната, пол которой переходил в чашеобразное углубление, где она плавала, дрейфовала и гуляла в зависимости от настроения. Края смрадного бассейна были слишком высокими, чтобы она могла до них дотянуться, и удерживали ее в яме с собственными отходами. Она услышала вошедших, и уродливое лицо задергалось туда-сюда. То, что было ртом, склеилось и издавало лишенные слов звуки, в которых для всех, кроме нее самой, не было смысла.

Увидев ее, Октавия ясно увидела собственное будущее. По мере течения веков все навигаторы страдали от деградации. Она знала об этом. Но это…

Первый Коготь направился вокруг бассейна, и Эзмарельда попыталась отследить их движения по шагам бронированных сапог. Она не могла знать, что прямо на нее были направлены пять болтеров.

Септим прикрыл рот, хотя его глаза были закрыты. Марук развернулся, чтобы проблеваться, хотя, что бы ни попало в бассейн, тот бы уже не стал хуже. Пес ничего не сделал. Либо он никогда ничего не видел, либо привык к подобному. Как обычно, он глядел на Октавию.

У Октавии не было необходимости закрывать глаза. Она была единственным свидетелем и в какой-то мере радовалась этому. Это дело касалось только навигаторов. Касалось настолько, насколько это вообще возможно.

– Мы можем ее использовать? – спросил Ксарл с треском вокса. Он не видел существа, однако его болтер отслеживал каждое движение.

Октавия не ответила.

Навигатор повернулась на звук голоса Ксарла. Эзмарельда пробралась через жижу при помощи утолщенных конечностей, пуская слюни и улыбаясь. Она оставила за собой в отвратительной мокрой слизи полосу воды и протянула вверх руки, которые уже начинали болезненно срастаться в когтистые ласты.

– Привет, – у навигатора был скрипучий детский голос впавшей в слабоумие бабушки, которая говорит так же, как в свою бытность маленькой девочкой. После единственного произнесенного слова по ее подбородку потек ручеек розовой от крови слюны. Казалось, ей не терпится поговорить, сказать больше, и ее явно не волнует, насколько трудно складывать слова.

Октавия прикоснулась к протянутой конечности, прижав мягкие кончики пальцев к кожистой плоти.

– Привет, – ответила она. – Это… Гурон тебя сюда поместил? Чтобы жить здесь?

Эзмарельда повернулась в воде, из-за искривленного позвоночника ей было трудно долго находиться в одном положении. Когда она шевельнулась, из-под воды всплыл выбеленный череп, который запрыгал на покрытой пеной поверхности.

– Это мой корабль, – навигатор облизнула расплывшиеся губы трепещущим черным языком. – Это мой корабль.

Октавия попятилась.

– Нет, – произнесла она. – Не можем.

Пять болтеров открыли огонь в идеальном унисоне.

Она бы ни за что не спустилась в воду.

Октавия села возле дверного проема, прислонившись спиной к стене, заплесневевшей от постоянной конденсации.

– Я могу вести нас отсюда.

Приняв во внимание окружающие обстоятельства, Талос легко согласился.

– Я оставлю Узаса и Ксарла присматривать за тобой.

Она кивнула, но не поблагодарила.

Марук продолжал с ужасом глядеть на то, что плавало лицом вниз в покрасневшей жиже под ним.

– Трон Бога-Императора, – уже в четвертый раз произнес он.

– Он не был богом, – сказал Сайрион с некоторым раздражением. – Я знаю. Я его как-то раз встречал.

Когда она закрыла глаза, комната стала выглядеть еще хуже. Как и Эзмарельда, она видела слои вздутой зловредной порчи, которые незримо прилипли ко всему вокруг. Море Душ плескалось о корпус корабля, однако зараза еще не успела по-настоящему укорениться. Болезнь не гнездилась в железных костях, ее принес экипаж.

Несмотря на свою силу, машинный дух поначалу отпрянул от нее. Она со стоном потянулась к запястью, покрутив вживленный клапан подключения и плотнее зафиксировав кабель интерфейса.

«Ты не мой навигатор», – сказал он ей так же, как и «Завет» когда-то. Голос был более глубоким, но и более настороженным.

«Твой», – повторила она те же слова, которые говорила другому кораблю много месяцев назад. – «Мое имя Октавия. И я буду обращаться с тобой более уважительно, чем любой другой навигатор, с которым ты странствовал».

Подозрительность. Недоверие. Намек на скрытые в психических ножнах когти.

«Почему?»

«Потому что так меня воспитал отец».

– ПРЫГАЙ, – колыхнулся у нее в мыслях незваный голос. Колдун Рувен с «Завета». – ОКТАВИЯ. ПРЫГАЙ.

«Нам нужно отправляться», – сказала она «Эху»

«Укажи мне путь».

– ПОРА.

«Пора»..

"Пора"

На границе армады Красных Корсаров два боевых корабля с рассчитанной синхронностью запустили свои двигатели. Оба поплыли вперед, набирая скорость. Одинаковые корпуса двигались параллельно.

Эскадры эсминцев были уже в пути. Приближались несколько других крейсеров, их капитаны намеревались заблокировать ускоряющиеся крупные корабли.

Перед обоими древними ударными крейсерами разорвалась пустота, и бронированные носы пробились из одной реальности в другую. Закружились цвета, которые вызывали воспоминания о мигрени и безумии. Двойная рана в реальности разверзлась и поглотила оба корабля.

Реальность восстановилась, и приближающиеся корабли содрогнулись. На их мостиках сыпали проклятиями капитаны, обнаружившие, что их оружие теперь наведено на пустое пространство.

Вскоре после этого «Завет крови» вырвался из варпа, возникнув через несколько звездных систем, как и намеревался капитан.

Благодаря глубинным течениям, которые вихрились вокруг Виламуса из-за прибывшего считанные часы назад крупного флота, на отслеживание их пути в варпе ушла бы целая вечность. Возвышенный не видел причин для беспокойства.

Оказавшись вдали от коронных вспышек, системы боевого корабля оживали, наливаясь энергией под приглушенные и облегченные вздохи экипажа.

– Ауспик, есть.

– Вокс, есть.

Но Возвышенный практически не слушал. Существо поднялось с трона и вперило взгляд в черноту.

– Где «Эхо проклятия»?