Текст книги "Силы Хаоса: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Распахнулись боковые люки, и наружу, грохоча болтерами, выскочили противники-Астартес. Сабтеку в край головы попал выстрел, и его зрение затуманилось, а шлем наполнился дымом и искрами. Стреляя с одной руки, он сорвал с себя шлем, и на него разом обрушились все звуки и запахи битвы.

С лица капала кровь. Сабтек велел 13-му кругу перегруппироваться и отступить назад, поскольку оборонительный рубеж оказался под угрозой. Он видел, как двух братьев разорвали на куски выпущенные с близкой дистанции массированные очереди, но продолжал отдавать приказы с невозмутимым бесстрастием.

– Мне бы действительно не помешала поддержка, Первый Послушник, – спокойно произнес Сабтек.

– Держись, брат, – раздался в воксе голос Ашканеза. – Приближаемся к вашей позиции. Минута.

Сабтек вытащил силовой меч, эфес которого был сделан в виде почерневших от огня костей. Он вдавил активационную руну, и оружие загудело, оживая. Сабтек припал на колено, воздух над ним разорвала болтерная очередь. Он навел болтер одной рукой и выстрелил, попав Белому Консулу в голову, а затем снова поднялся на ноги и нанес силовым мечом удар снизу вверх.

Гудящий клинок вошел другому Белому Консулу под подбородок, пропоров силовую броню, будто лазерный резак, и раскроив тому челюсть надвое.

Взревели огнеметы, заливая атакующих Белых Консулов горящим прометием, от которого боевые доспехи чернели и обугливались. Цепной топор с рычанием снес с плеч голову одного из лоялистов, но сразу после этого пал и одержавший верх Несущий Слово, которого отшвырнул назад выстрел в упор из плазменного пистолета.

Остановилась еще одна из машин противника, крутанувшись вбок после попадания ракеты в борт. Сабтек понял, что вражеская атака ослабевает, и отдал своим воинам приказ сконцентрироваться. Он покинул укрытие и начал продвигаться к врагам, засевшим там же, где некоторое время назад располагался 13-й.

По улице расползался выпущенный вражеской техникой заградительный дым. Он начинал становиться неоднородным, и внезапно разлетелся, когда над крышами домов с воем пронесся и резко опустился вниз вражеский «Громовой ястреб». Потоки воздуха от мощных двигателей взметнули вихри дыма и пыли, и множество тяжелых болтеров открыли огонь, но их тяжелое буханье было едва слышно за оглушительным ревом «Громового ястреба».

Посадочные приспособления «Громового ястреба» еще не успели коснуться земли, когда прикрепленный к днищу десантно-штурмового корабля «Лэндрейдер» отсоединился и пролетел несколько остававшихся до поверхности метров, подпрыгнув при падении.

На корпус «Громового ястреба» обрушилось еще больше выстрелов из тяжелого оружия. Они разнесли одно из окон кабины и повредили турбину двигателя. Корабль с ревом начал снова подниматься. Набрав высоту, он резко заложил вираж и скрылся.

Борта громадного «Лэндрейдера» сияли белизной и были украшены золотом, с них свисали знамена царственно-синего цвета. Он с грохотом двинулся вперед и открыл сокрушительный огонь, разорвавший на куски одно из отделений опустошителей.

– На мою позицию десантирован вражеский «Лэндрейдер», – спокойно произнес Сабтек, повышая голос, чтобы его было слышно за ревом обстрела.

Отступая к укрытию и отстреливаясь из своего изукрашенного болтера с одной руки, Сабтек отрывисто раздавал указания целиться в тяжелый танк.

Дав выход своей ярости, «Лэндрейдер» почти полностью уничтожил отделение Несущих Слово. На нем стоял набор оружия, не встречавшийся Сабтеку. Стандартные боковые спонсоны с лазпушками были заменены рядами болтеров – по шесть с каждого борта – а в переднюю турель были установлены спаренные автопушки. Эта модель явно была предназначена для лобового наступления и превосходно справлялась со своей задачей.

В рвавшийся вперед «Лэндрейдер» попадали ракеты и выстрелы лазпушек, однако от них было мало толку. Он двигался сквозь мощный обстрел, словно разъяренный зверь, отмахиваясь от всего, что обращали против него Несущие Слово. Танк отшвырнул с дороги дымящийся корпус обездвиженного «Носорога». Сабтек подстрелил еще одного Белого Консула и зарычал от боли, получив болт в запястье. Разрывной заряд начисто оторвал ему кисть. Она отлетела на несколько метров, продолжая сжимать украшенный болтер. Лишившись оружия, Сабтек раздраженно нахмурился.

Гигантское чудовище пробило себе дорогу к 13-му кругу, сокрушив гусеницами низкую стенку. Сабтек заметил прикрепленные по бокам штурмовой аппарели «Лэндрейдера» взрывные заряды за долю секунды до их активации и бросился за упавшую статую. Воздух над ним внезапно наполнился шрапнелью. Штурмовые заряды сработали, выпустив разрушительную волну, разорвавшую одного из братьев 13-го круга в клочья.

Затем штурмовая аппарель распахнулась, и Сабтек увидел, как изнутри появился огромный воин, облаченный в сияющую терминаторскую броню, поверх которой колыхался синий табард. Его голову окружал золотистый металлический нимб. В правой руке воин держал громовой молот. К левой руке был пристегнут потрескивающий штурмовой щит в форме огромного терминаторского креста. Магистр Ордена, понял Сабтек.

Рядом с одетым в тяжелую броню командующим появился библиарий. Вокруг его психического капюшона мерцал светящийся ореол. За ними следовало командирское отделение. Оказавшемуся между новоприбывшими и приближавшимися с другой стороны остальными Белыми Консулами Сабтеку было некуда отступать и негде маневрировать. Невзирая на его тактическую смекалку и стратегический талант, на накопленный в тысячелетиях непрерывной войны опыт, у него было мало вариантов.

Впрочем, смерть его не пугала.

– Тринадцатый! – взревел он, поднимаясь из-за укрытия, бок которого был испещрен шрапнелью. – За мной!

Уцелевшие братья из круга покинули свои убежища и бросились следом за ним в атаку. Болтеры выплюнули заряды в сторону Магистра Ордена и его свиты, а затем Сабтек перешел на бег, размахивая гудящим силовым мечом.

Он увидел, как один из противников, апотекарий, потерял руку, а в развернутом сразу после выхода знаменосца из «Лэндрейдера» штандарте появилась дюжина дыр. Спустя секунду рухнул и знаменосец, его лицевой щиток был расколот очередью. Знамя ордена покачнулось и начало падать.

Казалось, что все происходит в замедленной съемке.

Возле головы Сабтека с воем пролетели болты, пройдя мимо всего на несколько сантиметров. Он услышал предсмертный рев одного из братьев 13-го, павшего от выстрела мелтагана. Другой упал, разорванный пополам в поясе спаренными автопушками «Лэндрейдера». Сабтек слышал, как воин продолжал кричать литании Лоргара и ползти к врагу, пока болт не заставил его умолкнуть.

Вооруженный силовым мечом и щитом воитель, чей шлем времен крестового похода был украшен красным плюмажем жестких волос, выступил перед Магистром Ордена. Его голос зазвенел, бросая вызов.

Сабтек подкатился под ударом врага и, поднимаясь на ноги, нанес силовым мечом удар в голову вражеского чемпиона. Воин безмолвно рухнул, и путь к Магистру Ордена оказался свободен.

Ощерившись, Сабтек прыгнул вперед. Его первый удар был отбит в сторону тяжелым штурмовым щитом противника. Второй прервался, когда огромный громовой молот Белого Консула рухнул на предплечье, кроша кости. Силовой меч, почтенное оружие, врученное ему лично Эребом, вылетел из более не функционирующих пальцев. Сабтек уставился в лицо великого магистра Белых Консулов.

– Будь ты проклят Императором, еретик, – произнес Белый Консул.

– Мы все прокляты, – выдохнул Сабтек. – Ты, я, все мы. Вся галактика будет пылать в огне.

– Это время еще не настало, – прорычал великий магистр и занес громовой молот для смертельного удара.

Плазменный заряд ударил в державшую молот руку великого магистра и отвлек его, дав Сабтеку время откатиться в сторону. Он поднялся и увидел, как Первый Послушник Ашканез стреляет из плазменного пистолета. За ним следовало вдвое больше воинов, и утративший численный перевес противник начал отступать.

– Ты как раз вовремя, Первый Послушник, – произнес Сабтек.

Мардук выругался, загоняя последний изогнутый магазин в свой болт-пистолет Мk-II.

Почти половина из братьев-воителей, сопровождавших его при захвате вражеской защитной башни, была мертва. Он и уцелевшие засели на нижних уровнях, удерживая подходы к пункту управления оборонительными лазерами, чтобы мощное оружие вновь не пришло в действие.

С дырой в груди рухнул еще один из братьев, забрызгав Мардука кровью.

– Кол Бадар, – прорычал Мардук, высовываясь из-за угла и стреляя. Когда Белые консулы начали стрелять в ответ, он нырнул обратно. – Сколько еще спускаться этим проклятым транспортникам?

– Еще пять минут, – донеслось в ответ.

– Пять минут… – повторил Мардук. – А сколько мне ждать подкрепления?

– Мы входим внутрь периметра, – сообщил Кол Бадар. – Две другие башни пали. Через считанные минуты их лазеры снова заработают.

– Великолепно, – проговорил Мардук.

До его слуха донеслись звуки далекой стрельбы и крики.

– Вы внутри? – спросил Мардук.

– Подтверждаю. Периметр прорван, – отозвался Кол Бадар.

– Вперед, братья, – оскалился Мардук. – Пусть это лоялистское отребье бежит, словно псы.

– Мы идем убивать Императора? – вопросил громадный Разжигатель Войны, стоявший перед панелью управления защитными лазерами, в нетерпении сжимая силовые когти.

– Его прихвостней, – ответил Мардук, двигаясь к повороту. – После тебя, о почтенный.

Дредноут взревел и перешел на бег, от которого задрожала земля. Он свернул за угол, вышибая из стен большие куски мрамора, и от его брони отскочили сотни болтерных зарядов.

– Убить всех! – зарычал Мардук из-за спины Разжигателя Войны.

Пока коадъютор Аквилий пробивался к вражеской позиции, его окружила сотня солдат Боросской Имперской Гвардии. Он почувствовал, что солдаты гордятся возможностью сражаться рядом с Астартес, и мрачно улыбнулся. Он возвышался над ними, словно взрослый посреди моря детей. Один из оборонительных лазеров, который отбили гвардейцы, его гвардейцы, внезапно выстрелил с трескучим грохотом, причинившим боль ушам.

Один из громадных цилиндрических транспортников, спускавшихся на планету, был подбит. В его борту появилась ужасающая пробоина, а один из стабилизаторов взорвался, выбросив пламя и искры. Это были самые крупные десатные корабли, которые доводилось видеть коадъютору, и он испытывал некоторое опасение при взгляде на них, зная, какие ужасающие машины содержатся внутри. Это опасение было самым близким к страху чувством из всех, что он испытывал с самого момента приема в Орден. Он смутно припоминал такое ощущение из детства, но сейчас оно для него ничего не значило.

С некоторым удовлетворением Аквилий заметил, что транспортник начал приближаться быстрее, заваливаясь на один бок из-за разбалансировки стабилизаторов. Он обогнал остальные транспорты, быстро ускоряясь. Коадъютор с удовольствием увидел, что другой лазер подбил второй из спускающихся транспортных цилиндров.

– Держитесь, – произнес Аквилий.

Контейнер ударился о поверхность Борос Прим в пятнадцати километрах от них. Под его весом разрушился район города диаметром пятьсот метров. Во все стороны, словно волна в пруду, расползлась скрывшая все завеса из пыли и дыма, и город содрогнулся до самого основания. Земля затряслась, на сотни метров вверх взметнулось грибовидное облако. Спустя секунду до них донесся оглушительный грохот взрыва. Он был столь громким, что казалось, будто планета раскалывается надвое.

Когда стих звук разрушения города, раздался ужасающий предсмертный крик чего-то неведомого. Разум Аквилия заполнили картины варпа, хлещущих из пустоты щупалец.

– Что в них, сэр? – спросил недавно повышенный в звании пехотинец, Верен. Начальник солдата, пожилой легат полка, погиб несколько минут назад. Его тело разорвало кровавым взрывом, когда в груди сдетонировал болт. Аквилий повысил Верена в звании, назначив действующим командиром 232-го Боросского.

– Падшие машины Адептус Механикус, – ответил Аквилий.

Он оглядел бойца. Верен был все еще ошеломлен своим внезапным возвышением, но хорошо справлялся с этим. Идеальный гвардеец Борос Прим, Верен был силен и уверен в себе. Его глаза были цвета синего льда, а волосы выгорели добела от солнца и излучения. Аквилия впечатлил послужной список 3-й Когорты Прим, но взял их с собой на задание он именно из-за Верена. Этот человек произвел на него впечатление на парадном плаце Борос Прим несколько месяцев тому назад.

О Трон, подумалось ему. Неужели прошли только месяцы? Казалось, это была целая жизнь. На Борос Прим было немного полков с таким же боевым опытом, как у этих людей, и они его не разочаровали. Аквилий видел, какое воздействие оказывает на них присутствие рядом Астартес – гвардецы стояли прямее, гордо выпятив грудь, невзирая на недавнюю потерю командира.

Среди гвардейцев началось ликование, когда грузовой транспорт врезался в землю, однако настроение Аквилия оставалось мрачным. Один уничтожен, и еще один камнем падал вниз, но три остались целы.

Они опускались к земле, явно нарушая законы притяжения, снижаясь медленно и плавно. Гравитационные моторы, стабилизаторы и корректирующие двигатели неторопливо несли их к поверхности Борос Прим. Это были отвратительные и гнусные создания, под ними лениво колыхались в воздухе механические щупальца, словно морские растения в течении воды.

Первый грузовой транспорт приземлился в середине дальней площади, и от этого земля снова сильно затряслассь. Огромные щупальца внезапно дернулись и вспороли бронированные бока цилиндра, сдирая броню, будто сброшенную кожу.

До этого момента реальность ситуации еще не дошла до Аквилия в полной мере. Враг ступил на его любимый родной мир. Хуже того, они выпустили на волю столь могущественный ужас, что целые города будут разрушены до основания.

Над городом раскатился воющий рев, за которым последовал еще один. Аквилий увидел две кошмарные машины, выходящие из своих цилиндрических клеток. Они возвышались на уровне пятиэтажного дома, и хотя он и знал, что это самые мелкие из вражеских титанов – падшие «Псы войны» – но все равно вновь испытал приступ тревоги.

– Титаны, – прошипел Верен, его глаза округлились.

– Это остатки одного из проклятых Легио, обратившихся против Императора в былые времена, – сказал ему Аквилий.

Белый Консул почувствовал, как решимость окружавших его солдат заколебалась перед лицом демонических титанов.

– Император милосердный, – выдохнул другой солдат.

– Титаны? – пробормотал еще один. – На что нам надеяться?..

– Надежда есть всегда, – с нажимом произнес Аквилий. – Всегда. Я – сын Бороса, как и ты. Как все мы. Наш род – род героев, и это наш мир. Враг думает, что сможет отнять его у нас, но мы покажем им, что они заблуждаются. Мы воздадим им за каждый метр занятой ими земли, ударим жестоко и бесстрашно, ибо мы – сыны Бороса и не дрогнем. Император с нами, братья, и запомните мои слова: Борос Прим не падет.

Глаза Мардука пылали фанатичной яростью. Он прокладывал себе путь среди моря тел, остававшегося за Разжигателем Войны. Белагоса и Анкх-Илот прибыли и вели своих воинов на другие первоочередные цели. Он мрачно ухмыльнулся, обнажив острые акульи зубы. Это дорого ему обошлось, однако Мардук создал опорную позицию на планете. Теперь начнется ее падение.

«При помощи правильной мотивации человека можно убедить сделать что угодно, сколь бы ужасно оно не было!»

Первый Капеллан Эреб

Над Борос Прим уже давно не было синего неба. Ему на смену пришли густая дымка цвета ржавчины, удушливые загрязнения и отвратительные токсины. Яркие и отчетливо видимые до прибытия Несущих Слово, два солнца теперь были едва различимы, их скрывали гноящиеся облака. На Боросе быстро повышались температура и влажность. Над истерзанными войной городами имперской планеты низко висел становившийся все более плотным покров дыма, насыщенного шлаками и пеплом, которые забивались в горло и делали дыхание неусовершенствованных людей трудным и болезненным процессом.

Десятки миллионов уже сгинули, и осквернение планеты и ее жителей шло полным ходом.

Легат Верен, действующий полковой командир 232-го Боросского, впечатал приклад своего лазгана в голову культиста, размазав нос предателя по лицу. Человек не упал, он рычал и шипел от ненависти, протягивая пальцы, словно когти, к глазам Верена.

Лицо изменника было настолько искажено злобой, что едва походило на человеческое. Его веки были зафиксированы в открытом положении почерневшими от огня крюками, а на лбу была вырезана восьмиконечная звезда, сочившаяся кровью. Человек воплощал собой мерзость, но самым отвратительным для Верена была надетая на нем кираса Боросской Гвардии. Когда-то, считанные недели, а то и дни назад, этот человек возносил хвалу Императору Человечества и сражался возле легата. Что же сотворил с ним враг, отчего он пал столь низко?

Верен оттолкнул цепляющиеся руки и снова ударил культиста прикладом в лицо. Дикарь отшатнулся на шаг назад, дав Верену нужное пространство. Он перехватил оружие и выстрелил человеку в грудь. Предатель с бульканьем рухнул, в груди была прожжено почерневшее отверстие. Верену в нос ударил смрад плавящегося пластека и обугленной плоти.

К его позиции рвались новые культисты, настоящий поток еретиков, ищущих крови, словно дикие псы.

– Назад! – взревел Верен, огрызаясь выстрелами по толпе и уверенно отходя назад. – Двигаемся на запасную позицию!

Гвардейцы 2-й когорты стали отступать по разрушенной в ходе войны улице, отстреливая на ходу толпы воющих еретиков. От взрывов гранат и ракет задрожала почва под ногами Верена, наверху через дым и пламя с воем промчался воздушный корабль. Из разбитых окон вверху открыли огонь установленные там тяжелые стабберы, прикрывая отход солдат.

Стволы лязгающих орудий изрыгали пламя, вниз на улицу хлестал поток гильз. Когда они падали на землю, то звенели, словно бубенцы на ветру. Издалека слышался тяжелый грохот осадных мортир и «Вихрей», спустя несколько секунд за ним следовал визг падающих снарядов.

Улица превратилась в раскуроченные развалины, окруженные остовами зданий. Громоздились высокие кучи щебня, трупы валялись на земле, в колодцах и у подножия осыпавшихся стен. Во влажном воздухе висел вездесущий зловонный запах тухлятины, словно от гнилого мяса. Верен моргнул, прочищая глаза от пота и сажи. Он пятился назад, стреляя из лазгана. Стремление подарить своим содатам еще день, даже час жизни полностью занимало его, не давая ощутить весь ужас ситуации.

Прошло два месяца с момента первоначальной высадки врагов на Борос Прим, и прекрасные города родного мира Верена изменились до неузнаваемости. Они стали адом на земле, некогда величественные усаженные деревьями бульвары превратились в выжженные развалины, ясную синеву неба заполнили черный дым и кружащиеся неописуемые создания.

Некогда гордые граждане Бороса Прим – по крайней мере те, кого еще не захватили в плен или не вырезали – теперь выглядели затравленными и запуганными. Все граждане подходящего возраста независимо от положения и профессии проходили многолетнюю военную подготовку. Все способные мужчины, женщины и дети получили лазганы, и из них сформировали вспомогательные формирования для помощи СПО и подразделениям Гвардии.

Тем не менее, одно дело было уметь заряжать лазган и стрелять из него, и совсем другое – ежедневно сталкиваться с таким врагом, как этот, и видеть, как твой родной мир раздирает на части война. Присутствие вражеской порчи ощущалось повсюду, омерзительное и злобное воздействие заражало умы всех защитников имперской планеты.

Верену не удавалось как следует выспаться ночью с момента прибытия врага, его терзали жестокие кошмары, полные крови и злобных бескожих демонов, от которых он просыпался с криком, закрыв глаза всего несколько минут тому назад. Подобное творилось со всеми, и Верен знал, что это не нормальные сны, а коварное оружие противника, предназначенное для того, чтобы сеять ужас и отчаяние в полках. Будь они прокляты, но оно работало, подумалось Верену.

Дошло до того, что Верен начал видеть этих лишенных кожи демонов даже когда бодрствовал. Он краем глаза замечал, как они хищно смотрят на него, но стоило ему повернуться туда, как там никого не оказывалось. Нехватка сна, сказал он себе. Ты воображаешь всякое. Если уж даже его, ветерана, за чьими плечами были десятки лет сражений с приспешниками Губительных Сил, тревожили сны, то оставалось лишь гадать, что творилось с умами тех, кто не был готов к войне. И в самом деле, в подразделениях Гвардии число самоубийств уже достигло каждого двадцатого. Если задуматься о том, сколько солдат сражалось на Боросе, число выходило ошеломляющим.

Десятки миллионов погибли в бою. Еще миллионы, менее удачливые, были захвачены противником. Верен скривился, подумав об их участи. Он бы лучше всадил себе в голову лазерный заряд, чем допустил для себя такую судьбу.

Были слышны песнопения приближавшихся врагов. Это был низкий мрачный звук, полный ненависти. Ему сопутствовал еще худший звук – безумный дьявольский рев, от которого у Верена по коже поползли мурашки. Казалось, что что-то болезненно царапает барабанные перепонки, проникает в голову и отдается в сознании. Он ощутил тошноту, желудок поднялся к горлу.

Адское пение очень нервировало. Он уже видел, как больше дюжины солдат поддалось безумию, и комиссарам пришлось их застрелить.

Оно напоминало звук неисправного вокс-приемника, усиленный в сотню раз: оглушительное шипение помех, на которое накладывались вопли, шепот, рев и детский плач. Грохочущий промышленный лязг перемежался женскими криками омерзительного удовольствия, хрустом костей и воем животных от боли и ужаса.

Верен связывал этот звук сумасшествия и отчаяния с самим Хаосом. Он проникал в его сны, и всегда был на заднем фоне, даже когда поблизости не было ужасных парящих машин, производивших нестройный шум.

Верен нырнул за угол здания и прижался спиной к стене. Подняв оружие к плечу, он выглянул наружу. Большая часть культистов, попавших в засаду его когорты, была мертва, но не это привлекло его внимание. Сквозь огонь и дым он разглядел сперва одного, а затем и больше дьявольских врагов, закованных в красную броню, чьи лица скрывали рогатые шлемы, выполненные в виде кошмарных морд зверей и демонов. Громадные фигуры уверенно двигались вперед, выкрикивая на ходу полные ненависти псалмы.

– Шевелитесь, бойцы! Уходим! – закричал Верен. А затем враги-Астартес начали стрелять, и его слова утонули в шуме.

У Верена на глазах погибла дюжина солдат 232-го, бежавших в укрытие. По их спинам прошелся болтерный огонь, и тела разорвало на куски. Одного из них отделяли от угла считанные метры, когда срикошетивший заряд подрубил его под колено. Солдат с воплем рухнул.

Верен выругался и, пригнувшись, выскочил за угол и выпустил пару зарядов, двигаясь на помощь к солдату. Он видел, что один выстрел попал врагу точно в лоб, но даже не замедлил воина. Стена позади Верена разлетелась от попадания болта и осыпала его пылью и камнями. Верен двинулся дальше и опустился на колено возле упавшего солдата. Наспех прицелившись, он сделал еще один выстрел, а затем схватил солдата за воротник формы и поволок его в укрытие.

Дав отступавшим солдатам драгоценные секунды, по приближавшимся врагам открыли огонь тяжелые стабберы, но предатели продолжали уверенно наступать, каждой выпущенной очередью срезая все новых гвардейцев Бороса. Один из Несущих Слово выстрелил в окно, практически случайно попав в одного из стрелков. Голова того разлетелась, забрызгав кровью и мозгами лицо его ошеломленного товарища, все еще державшего в руках ленту с патронами.

Верен видел, что это была лишь горстка космодесантников-предателей. Но даже этого было достаточно. Он уже усвоил на горьком опыте, что каждый из проклятых колоссов с легкостью мог сравниться с тридцатью-сорока закаленными в бою ветеранами-гвардейцами и более, чем с сотней рекрутов вспомогательных отделений. А может, и больше. Каждый убитый его полком такой ублюдок был поводом для праздника.

Он, не переставая, сражался с врагами последние два месяца. Хотя война скатилась в ужасающую кровавую бойню, он знал, что они побеждали.

Танковые роты и сотни миллионов солдат день за днем встречали врага лицом к лицу. Для военной логистики стало испытанием поддержание постоянного перебрасывания войск с фронта и на него, чтобы поддерживать наступление. Несущие Слово не могли вечно удерживать это место, и, рано или поздно, их силы должны были иссякнуть, во всяком случае, об этом молился Верен, но сколько за это время погибнет имперских граждан? Что останется от Бороса Прим, когда осядет пыль? Ничего, что можно восстановить, мрачно подумал он.

– Спасибо вам, сэр, – произнес солдат, которого он только что дотащил в безопасное место, и он кивнул в ответ. Двое гвардейцев подняли человека и поспешили подальше от опасности.

Верен дал сигнал и побежал, его солдаты рассредоточились в руинах, следуя приказу. Он перескочил через разбитую низкую стену некогда прекрасного сада и привалился к ней, пригнув голову. Над ним, словно часовые, стояли почерневшие останки деревьев. Подав руками краткие сигналы, он направил пехоту на позицию. Солдаты установили тяжелые автопушки на треногах в укрытии, расположив их за низкими стенками и кучами щебня и поспешно снаряжая свежими барабанами с боеприпасами.

– Ну давайте, ублюдки, – проговорил Верен.

Он был весь покрыт потом и сажей, невыносимая жара Борос Прим только усиливалась от затянувшего небо черного дыма. В воздухе витал ужасающий запах, что-то похожее на вонь от обгорелых костей и плоти. Верен снова подумал о мужчинах и женщинах, которых враги угнали в рабство, принудив участвовать в жутких строительных работах по всему континенту и извратив до уровня примитивных существ, отвергших свет Императора.

Похоже, в расположении вражеских строек была какая-то закономерность, но будь Верен проклят, если знал, в чем она состоит. Он безрадостно фыркнул, сообразив, что вероятно и в самом деле был бы проклят, если бы понял.

Первым за угол свернул падший гвардеец, на нагруднике и шлеме которого кровью и испражнениями были намалеваны дьявольские символы Губительных Сил. В его руках был стандартный лазган, однако он даже не успел его вскинуть, как был подстрелен. Выскочил еще один еретик, чье лицо было искажено от ненависти и злобы, а на почерневших щеках виднелись полосы от слез. Его тоже убили, грудь и лицо испещрили дымящиеся ожоги.

Угол обогнул первый из Несущих Слово, громадный предатель в заляпанной кровью броне. Над его шлемом поднимались витые обсидиановые рога, а сам шлем изображал скалящегося зверя. Верен выстрелил. Вспышка из его лазгана попала огромному воину в грудь, не возымев эффекта. Со всех сторон ударили синие лазерные лучи, когда появились новые ненавистные изменники. К обстрелу добавился тяжелый грохот автопушек, хлестнувших пулями по врагам в силовых доспехах.

Один из них упал, его тело покрывали воронки от пуль и ожоги от лазеров. Верен свирепо ухмыльнулся. Ухмылка сменилась гримасой, когда он увидел, что вражеский воин встает обратно на ноги, невзирая на текущие из ран кровь и масло.

Несколько боросских пехотинцев погибли от коротких вражеских очередей. Человек рядом с Вереном поднимал лазган для выстрела, когда в него попали. Заряды оторвали ему руку и пробили в груди зияющую дыру. Мгновение до смерти он изумленно смотрел на Верена, на залитом кровью лице застыло ошеломленное выражение.

Враг уверенно продвигался вперед, экономя боеприпасы и стреляя с механической точностью. Мало какие из выпущенных ими болтов уходили мимо цели. Пораженные ими солдаты получали ужасающие раны. Верен выстрелил еще раз и нырнул в укрытие, когда один из противников повернул болтер в его сторону. Он распластался на земле и, работая руками, пополз на другую позицию, а в это время на укрытие обрушился болтерный огонь, разрушая его разрывными зарядами.

– Бронетехника на позиции, сэр! – закричал один из сержантов, на спине которого висел тяжелый блок вокс-передатчика.

– Наконец-то, – сказал Верен. Он развернулся и прокричал: «Назад! Отступаем!»

Солдаты моментально среагировали, скользнув в руины разрушенных зданий и огрызаясь одиночными выстрелами из более мощного укрытия. Верен вскочил на ноги и побежал, пригибаясь. Человек, стоявший дальше по улице, повернулся и что-то ему закричал, но Верен ничего не разобрал. Затем тот человек погиб, его тело превратилось в одну огромную кровавую воронку, и он безмолвно упал. Бросив взгляд назад, Верен увидел врагов примерно на середине улицы. Он бросился за упавшую статую и залег за ней, а мимо него просвистели выстрелы.

Неподалеку раздался скрежет двигателей, за которым последовал сотрясший землю удар. Один из солдат издал радостный возглас, и Верен выглянул поверх рухнувшего памятника. Его почерневшее лицо расплылось в улыбке, когда он увидел, как стена рушится под ударом бульдозерных отвалов трех гусеничных бронемашин.

Принадлежавшие к вспомогательному отделению 53-й роты бронетехники танки были «Адскими гончими», машинами непосредственной поддержки на базе «Химеры». Благодаря стоявшим на них огнеметным орудиям «Инферно» они показали себя бесценными в жестоких ближних боях на Боросе Прим в последние месяцы. Некоторые из боевых танков оказались слишком громоздкими для тесноты городских боев, но «Адские гончие» были великолепны.

Они двигались через пыль и дым, под ними хрустели кучи камней от упавшей стены. За ними толпилась полукогорта 232-го, карабкавшаяся на руины и занимавшая там позиции. Орудия «Инферно» изрыгнули жидкое пламя на Несущих Слово, которые стойко держались и не отступали. Их болтеры ревели даже когда пламя пожирало их.

Их броня трескалась и покрывалась пузырями, но перед смертью они все же прикончили множество гвардейцев. Их стойкость и абсолютное нежелание отступать даже перед лицом неминуемой смерти не переставало изумлять Верена. Одна из «Адских гончих» взорвалась фонтаном обжигающего пламени, когда крак-гранаты воспламенили ее топливный резерв.

На ногах стояли лишь двое вражеских Астартес, в их руках полыхали болтеры. И в это время сверху раздался ужасающий визг.

– Воздух! – заорал один из людей.

Верен вскинул оружие к заполненному дымом небу. Какое-то мгновение он ничего не видел, а затем над крышами пронеслась кроваво-красная стая бескожих крылатых кошмарных тварей, с визгом летевших на солдат Бороса.

– Во имя Трона, – выдохнул Верен, увидев, как его страхи обретают плоть.