Текст книги ""Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Александра Первухина

Соавторы: Андрей Буторин,Христо Поштаков,Павел Стретович,Валерий Вайнин,Антон Мякшин,Эдуард Байков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 136 (всего у книги 356 страниц)

– Представляешь, – рассказывал мне Филимон, – пока ты мотал свои три года, оператор-консультант – этот вот чернокожий вредный старичок – сообщил в контору, что нашел нового клиента. Ну, я не очень и обрадовался. Колдун и раньше поставлял нам кадры из своего племени. Дешевка! Его соплеменники продавали душу за поджаренного кабана или ожерелье из акульих зубов… И вдруг он уверяет, что нашел что-то не совсем обычное.

Филимон остановился и торжествующе посмотрел на меня.

– Ты, наверное, слышал всякую фигню о визитах инопланетных существ к древним землянам? Дескать, почти от каждой сгинувшей цивилизации остались упоминания о странных пришельцах на летающих аппаратах? Рисунки на камнях, сказания, легенды… Эта фигня, Адольф, – не совсем фигня. Вернее, совсем не фигня. Преисподняя долгое время вела кропотливую и сугубо секретную работу по отслеживанию этих инопланетных товарищей. Египет, шумерские селения, ацтекские храмы, Индия! Тибет! Гренландия! И никак нельзя было пришельцев застать в натуральном, так сказать, виде… Шустрые они. Прилетят, попозируют для древних творческих работников – и шасть! Нету. Ну, о том, что в современном мире пришельцы появлялись, об этом и говорить не надо. Практически во всех странах! В Воронеже даже, говорят, тарелка приземлилась на кукурузное поле и отдавила ногу председателю тамошнего колхоза. Главное – непонятно, что им, пришельцам, надо! Никаких сведений о контакте, только так – порисоваться прилетают. Понюхают, посмотрят, поглазеют и сваливают. А Люцифер намеревался контакт наладить. Представляешь, как звучит – совместное предприятие «Сириус-Преисподняя»! «Сатурн-Чистилище»! Блеск!

– Погоди… – сморщился я. – У меня своих проблем целая навозная куча, а ты мне еще… Стоп, а почему я ничего не знал? Про расследования? А ты знал и не сказал? Тоже мне, друг называется!

– Меня самого недавно посвятили в это! – обиделся Филимон. – Пока ты на гауптвахте отсиживался! Это ведь мой подопечный пришельца застукал! Прямо перед вылетом у меня разговор с начальством и был. В общем, к племени уна-уму прилетел самый настоящий пришелец! На летающей тарелке! И свалился аккурат неподалеку от храма. Правда, при приземлении летающая тарелка сломалась. Колдун совершил единственный разумный поступок в своей жизни – сообщил об этом происшествии в контору и, как и полагается оператору-консультанту, предложил починить тарелку в обмен на душу. Пришелец согласился. Ну, я обрадовался! Ведь впервые в истории преисподней такое – чтобы появилась возможность заполучить инопланетную душу! Наконец-то! Мне Люцифер лично уже благодарность объявил авансом и обещал нехилое повышение… Я перемещаюсь в Африку, и тут оказывается, что пришельца уже нет! Пока я выслушивал похвалы Люцифера, этот проклятый колдун пришельца сожрал и даже не подавился! А в оправдание лепит какую-то ахинею – мол, его племя куда-то в полном составе испарилось, и некому было его кормить… Ахинея, правда? Куда могло подеваться бесследно целое племя?

– В… двадцать первый век переместилось… – промямлил я. – В Россию… в однокомнатную квартиру театрального уборщика…

– Что? Адольф, по-моему, тебе точно надо отдохнуть после гауптвахты. Ты бредишь! Что это?!

Нас озарил ослепительный оранжевый свет. Степан Федорович закрыл голову руками. Могущественный колдун Ука-Шлаки с визгом повалился на землю. Над опустевшим поселком, как нити солнечного дождя, протянулись яркие лучи, втянули в себя несколько каменных ножей и плошку из кокосового ореха – и исчезли…

– Адово пекло! – выругался Филимон. – Это еще что такое было?

– Ничего особенного, – вытирая ладонями вспотевший лоб, сообщил Степан Федорович. – Это просто Гиммлер осуществляет проект «Черный легион». Он силою гениального изобретения – времеатрона и древних заклинаний тщится перетащить к себе Ливонский орден.

– Какой Гиммлер? Откуда германцы в Африке?.. – выпучился Филимон.

– Их тут нет, – сказал я, – они в России. Забыл? В однокомнатной квартире театрального уборщика.

– В моей квартире, – подсказал Степан Федорович.

– Ты не только сам с ума сошел, – подозрительно на меня глядя, сказал мой коллега-бес – Но и клиента себе нашел сумасшедшего. Пойдем-ка лучше в храм… укроемся. А то вдруг еще чего-нибудь засверкает…

– Нет, не засверкает, – вздохнул Степан Федорович. – Вторую попытку Гиммлер сделает завтра. И все равно у него ничего не получится. Вместо ливонцев призовет на свою голову отряд дружинников с воеводой Златичем во главе. То есть не призовет, потому что Златич в Ледниковом периоде. Это все происки Штирлица…

– А ты почем знаешь, безумный смертный?

– Потому что я и есть Штирлиц. Ну, то есть когда-то был Штирлицем…

– Адольф! – закричал Филимон. – Как твой непосредственный начальник, я приказываю тебе немедленно отправляться в психиатрическую клинику. Подлечись маленько. А мне хватит мозги пудрить! Я сам в дерьме по горло, а вы меня еще собственным бредом загружаете. Глянь сюда! Адольф! Теперь ты уснул?

Мысли пчелиным роем гудели в моей голове. У вас когда-нибудь бывало такое? Вот-вот поймешь что-то важное, вот-вот сделаешь какое-то открытие… только суметь должным образом сосредоточиться! Еще секунда, и…

– Адольф! – А?

– Не спи! Глянь, говорю, сюда!

Филимон пнул копытом кучу пальмовых листьев, наваленных у входа в храм, листья разлетелись в разные стороны, и мне открылось сооружение из серебристого металла, напоминающее пару сложенных вместе блюдец, размером с кабинку сельского туалета.

– Вот она! Летающая тарелка!

Рядом с тарелкой лежала горстка розовых костей и овальный череп с тремя глазницами.

– А вот и мой потенциальный клиент! – скрипнул зубами Филимон. – Ну, колдун, ну, гад! Погубил мою карьеру! Где я теперь второго пришельца найду? Хорошо еще, хоть летающая тарелка осталась – будет что предъявить Люциферу в качестве доказательства…

Пчелиный рой мыслей в моей голове, приняв нужное положение, утих. До меня дошло!

– Степан Федорович! – заорал я. – Вам нужна была машина времени? Зачем, когда есть человек, способный управляться с путешествиями во времени! Который поможет нам вернуться в двадцать первый век!

– Гиммлер…

– Гиммлер и его проект «Черный легион»!

– Я понял! – расцвел Степан Федорович. – Мотаем на Чудское озеро, да?

– Маршрут: Африка – Русь – Берлин! – объявил я. – Конечная остановка в России двадцать первого века! Я заставлю предводителя дворянства еще разок запустить свою установку! Как прилетаем, тут же хватаем Кису за жабры и требуем немедленной отправки нас в двадцать первый век!

– Ура! – крикнул Степан Федорович. А Филимон обомлел:

– Какой еще предводитель?.. Ты что городишь, Адольф?!

Я Филимона хорошо знаю. Сотрудник он инициативный и опытный. А самое главное – мой друг. Не раз меня в сложных ситуациях выручал. А сейчас меня даже замутило от того, что сделать придется, но тут уж ничего не попишешь – дело спасения мира требует жертв. Скороговоркой я прочел заклинание Частичного Паралича, следом – Запечатывания Уст. Филимон, подобной пакости от меня не ожидавший, замер на месте и бессмысленно замычал, тараща глаза.

– Извини, Филя, – прохрипел я, дергая продолговатый рычаг, располагавшийся на поверхности тарелки там, где обычно у сельского туалета находится дверная ручка.

С шипением открылся люк.

– Извините, господин Филимон, – с достоинством проговорил Степан Федорович, напяливая на себя пробковый шлем. – Но нам нужно спасать мир.

– М-м-мы-ы-ых… – Филимон протестующее скривился и чудовищным усилием воли разлепил губы.

Надо было спешить – колдовские навыки начальника отдела кадров во много раз сильнее моих собственных. Я втискивался в инопланетный летательный аппарат, пока Степан Федорович, обнаглев, снимал с Филимона белый полотняный пиджак.

– Прекратите мародерствовать! – приказал я. – Лезьте за мной следом!

– Мне же нужно прилично одеться! Не могу я в одной тряпочке бегать! Для спасителя вселенной это несолидно!

– Отставить! Между прочим, здесь есть отличный скафандр. Наверняка теплый и удобный. Как раз ваш размерчик…

– М-м-му… М-мучитель! – выговорил Филимон и так сверкнул глазами на моего клиента, что тот отпрыгнул. – Адольф, вернись! Что ты собираешься делать?

– Одолжить эту космическую посудину!

– Псих! Она неисправна! Она не может выходить в гиперпространство!

– А мне и не надо. Над поверхностью Земли можно летать – и достаточно.

– Ты ею управлять не умеешь!

– Научимся! – ответил Степан Федорович, влезая за мной в люк. – Ой, как тут тесно…

– Адольф, опомнись! Друг! Гад! Я тебя уволю! Отдай тарелку, как я буду перед Люцифером отчитываться? Да что это такое, в конце концов? Клиента сожрали, тарелку сперли… Никаких доказательств! Меня же упекут на гауптвахту! Лет на пять!

Я последний раз высунулся из люка.

– На десять. Усиленного режима. В одиночку. Мне жаль, Филя, – искренне сказал я. – Очень жаль, но… время не терпит

– Какой позор! Я не хочу на гауптвахту! Как я буду смотреть в глаза подчиненным?! Я потеряю авторитет!

– Я никому ничего не скажу, – пообещал я. – И канцелярия будет молчать. Люцифер тоже заинтересован в том, чтобы один из лучших его сотрудников не был дискредитирован.

– Раззвонишь! Меня засмеют!

– Торжественно обещаю! Никто ничего не узнает! Поверь мне, так оно и будет!

– Стой!

Я захлопнул люк. В тесном пространстве рубки Степан Федорович как раз примеривался к какому-то особо приметному рубильнику.

– Наверное, вот это запускает двигатель. ".. – пробормотал он, протягивая руку…

– Не сметь! С вашей исключительной удачливостью вы сейчас аварийное катапультирование включите. Или систему самоуничтожения. Сядьте на пол и ничего не трогайте. Тоже мне, Гагарин нашелся… Я сам!

Степан Федорович, ворча, повиновался. Я окинул взглядом бесчисленные панели, покрытые кнопками, как сырые стены – грибами, встал напротив пятиугольного иллюминатора. Ничего похожего на штурвал не было. Та-ак… Куда бы пальчиком ткнуть?

Долго рассусоливать было некогда. Филимон, успешно стряхнувши с себя поспешные мои заклинания, барабанил снаружи по обшивке:

– Открывай, предатель!

– Филя, отвали! Ты же сам мне рассказывал о мировой истории на реке времени, как об автомобиле в колее! Если я кое-что кое-где не исправлю, автомобиль точно слетит в кювет, да еще кувырком!

Какую кнопку жать? Тут их сотни… Ладно, попробуем сразу несколько.

… У музыкантов это называется – глиссандо, легкий пробег по клавиатуре. Кнопки отозвались нежным музыкальным перебором. Тарелка слышно загудела, пол под моими ногами качнулся. Сработало! В иллюминаторе появилась перекошенная физиономия Филимона. Руки его отчаянно мельтешили, губы шептали заклинания. За спиной моего начальника маячил черный колдун Ука – Шлаки – остановить нас с помощью своей допотопной магии он даже не пытался, зато вовсю размахивал здоровенным копьем с костяным наконечником.

Адово пекло! Левой рукой дернув два ближайших рубильника, правой я бодро отбарабанил «Собачий вальс» на передней панели. Тарелка взмыла в воздух и остановилась, покачиваясь. Копье, взлетев, слегка тукнулось в днище.

– Переключай на горизонтальный полет! – с важностью заправского космонавта требовал Степан Федорович.

– Да помолчите вы! – обернулся я к нему и осекся. Мой клиент успел уже натянуть на себя скафандр пришельца и теперь примерял шлем, похожий на декоративный аквариум. Выглядел Степан Федорович страшновато – у сожранного Ука-Шлаки инопланетянина оказалось три верхних конечности и столько же нижних. Один пустой рукав бывший Штирлиц-Зигфрид обмотал вокруг шеи на манер шарфика, пустой штаниной залихватски подпоясался.

С трудом подавив нервную дрожь, я снова повернулся к кнопочным панелям. Почему нам в преисподней на курсах повышения квалификации не преподают основы управления космолетами или хотя бы сольфеджио?

А, где наша не пропадала! Будем осваиваться на месте. Двумя пальцами я наиграл «Свадебный марш» Мендельсона – тарелка, перевернувшись, свистнула вниз, но после «Как на тоненький ледок выпал беленький снежок… » немного успокоилась, подскочила вверх метров на десять, рванула вперед, срезая, как газонокосилка, верхушки пальмовых деревьев.

– Тормози!

Не сводя глаз с бешено летящих на нас скал, я запустил в качестве тормоза «Ямщик, не гони лошадей… ». Тарелка перекувырнулась и камнем полетела вниз – к голубой ленте реки, где непуганые крокодилы заранее скалились, радуясь легкой добыче.

– Тормози!

«Постой, паровоз… » Эта немудрящая мелодия заставила нашу космическую колымагу подпрыгнуть блином на сковороде, затем швырнула далеко в сторону. Озадаченные впервые за всю свою жизнь крокодилы проводили тарелку негодующим хвостовым хлопаньем.

Далее пошло более-менее сносно: Я наяривал на трех панелях одновременно «Барыню-сударыню», тарелка весело мчалась на север, время от времени уходя в штопор, рисуя в облачном кудрявом небе мертвые петли или норовя сплясать самого настоящего «Камаринского». Земной ландшафт скользил под нами с неимоверной скоростью, но снизить темп передвижения у меня пока не получалось. Конечно, это обстоятельство, как и отсутствие в салоне ремней безопасности и чего-нибудь хоть отдаленно похожего на кресла, меня нисколько не беспокоило. Подумаешь! Зато с ветерком! Заодно вестибулярный аппарат потренируем.

– Чуть пом-медленнее… – стонал Степан Федорович. – Я же все-таки пожилой человек, у меня гипертония… и плоскостопие… Кони! Чуть пом-медленнее…

– Это сложно! Это я не могу подобрать!

– А где мы летим? Ох… Мы не сбились с курса? По-моему, только что внизу промелькнула Гренландия и кусок Северной Америки…

– Да? – удивился я. – Тогда нам направо… Вот! Пам-парам! Новый поворо-от! И мотор… Степан Федорович! Чем надувать щеки и закатывать глаза, лучше взяли бы на себя обязанности штурмана. Я не могу за дорогой следить, я занят пилотированием… Отлично, повернули… Ба-рыня, барыня-я! Сударыня…

Степан Федорович пыхтел, зеленел, шарил вокруг себя руками в поисках какого-нибудь вместительного целлофанового пакетика и штурманом быть не хотел. Пришлось действовать самостоятельно.

С помощью вальсика «И листья грустно опадали… » мне удалось спуститься настолько, что я даже заметил блистающие далеко внизу купола деревянного киевского кремля. Почти приехали! К сожалению, немедленную посадку произвести не получилось – я промазал аж до Японских островов. Пришлось срочно набирать высоту: «Все выше и выше и вы-ыше!.. » – а затем круто менять курс:

– Па-авара-ачивай к черту!..

Здорово! Жаль только, что никак нельзя чуть-чуть снизить скорость. Степан Федорович, правда, немного оправившись, предложил сыграть в четыре руки медленную и печальную фугу фа минор Моцарта, которую помнил из детства, но я решительно отказался подпускать его к клавиатуре. К тому же никакие фуги в мой репертуар не входили, я боялся, что инопланетный драндулет окажется чувствительным к фальши и грохнемся мы с невообразимой высоты на… кажется, Австралию. А то и на Мадагаскар. Вон – какие-то вулканчики, похожие отсюда на дымящиеся папироски, проносятся внизу… Кстати, как у нас с приземлением? Циркулировать выше-ниже я уже приноровился, а вот сесть на твердую поверхность и, желательно, таким образом, чтобы незамедлительно после этого не понадобилась срочная госпитализация…

Когда я попробовал «Распрягайте, хлопцы, коней… », мы как раз летели над океаном где-то в районе мыса Доброй Надежды. Космический драндулет послушно нырнул в бездонную пучину. Степан Федорович заорал от ужаса, я лихорадочно принялся настукивать «У самовара я и моя Маша… » – мы немного поболтались в холодных глубинах, напугали до смерти ни в чем не повинную косатку – и снова взмыли в небо.

Ничего более увлекательного, чем эти полеты, я за всю свою карьеру не видел. Вот что значит – техника! Жюль Верн со своим «Вокруг света за восемьдесят дней» просто отдыхает. Мы столько кругосветных путешествий накрутили за какие-нибудь полчаса, сколько Федор Конюхов за всю жизнь пельменей не съел. Однако все когда-нибудь должно закончиться, и горючее, даже пусть инопланетное, тоже. Над моей головой зажглась красная лампочка и пропиликала что-то на непонятном наречии. В то же самое время наша тарелка, фыркнув, заметно снизила скорость.

– Бензин кончился! – догадался Степан Федорович.

Бензин не бензин, а нужно торопиться выравнивать курс. Тем более что тарелка круто пошла на снижение.

– Скорее! – забеспокоился мой клиент. – Мы уже близко! Только не промахнитесь опять вплоть до монгольских степей… Мы уже Альпы пролетели, а Европа маленькая, она быстро закончится… Дотянем до места назначения?

– На че-естном слове-е… – пропел я, аккомпанируя себе на крайней панели. – И на одном… Вихри преисподней!

Восхитительный полет мгновенно превратился в головокружительное падение. Под нами промелькнули, как паркетные дощечки, какие-то поля, наделы, кое-где обозначенные крепостными стенами, заснеженные леса, застывшие подо льдом речки, деревянные избушки… Люди разбегались внизу с неудобопонятными и явно нецензурными воплями… Степан Федорович радостно взвизгнул, опознав по частоте употребления слова «мать» соотечественников.

– Садимся, садимся! – закричал он. – Тормозите, Адольф, мы у цели!

Тормозить было, собственно, бессмысленно. Космическая колымага, и раньше-то не особо меня слушавшаяся, теперь летела вниз, как какой-нибудь бестолковый булыжник. В надежде задействовать режим аварийного торможения, я заколотил по кнопкам кулаками. Ничего, кроме полноценно отчаянного похоронного марша, у меня не получилось, и в следующую секунду я, зажмурившись, встретил тяжкий удар.

Это удивительно, но люк даже не заклинило. Наверное потому, что открывал я его сам, не дав Степану Федоровичу прикоснуться к ручке первым. Мы вывалились наружу.

– Холодно… – определил я.

– Да? А мне очень даже ничего. Скафандр такой теплый. Должно быть, с подогревом… – С этими словами мой клиент нахлобучил на голову шлем-аквариум. – А так совсем хорошо, – прогудел он из-под шлема, – правда, стекло быстро индевеет.

Мне не оставалось ничего другого, как сунуться опять в тарелку и выудить оттуда пробковый шлем. Греть он не грел, но рожки мои спрятал. Из лишнего рукава скафандра получились отличные портянки – и копыта не мерзнут, и конспирация опять же… Недолюбливаю я средневековое население – как увидят бесовские признаки, так и норовят без лишних разбирательств поддеть на вилы или посадить на кол. А подобные процедуры, скажу откровенно, удовольствия не доставляют.

Наша тарелка, воткнувшись в лед, дымила, словно заводская труба. Воняло жутко, черный толстый столб дыма уходил в антрацитовые звездные небеса. Ночь. А когда из Африки вылетали – было ясное солнышко. Вот оно – различие в часовых поясах. Как бы нам не опоздать к очередному сеансу осуществления проекта «Черный легион».

– А вообще-то нам повезло, – сказал Степан Федорович. – Кажется, мы все-таки правильно приземлились. В России. Если точнее – на Руси. Интересно, отсюда далеко до ливонского лагеря? И где мы? Темно… Лед везде… Похоже на свежезалитый стадион.

– Повезло? – переспросил я, прислушиваясь.

– Ага. Даже странно: мне – и повезло! – Степан Федорович хихикнул, но быстро оборвал смешок.

И я его понял. Как-то не до веселья, когда под нос тебе тычет здоровенный и остро отточенный меч невесть когда вынырнувший из мрака верзила. Нас молниеносно взяли в кольцо. Не менее полусотни витязей в остроконечных шлемах, вооруженных длинными четырехугольными щитами, мечами и секирами. Знакомая экипировка! Степан Федорович заперхал и запищал – у него вследствие нервного потрясения отнялась речь. Вроде он пытался сказать:

– Братцы! Мы ж свои – русичи! – Но с трясущихся губ срывалась только совершеннейшая абракадабра:

– Б-б-б-р-р-р… р-р-ру-ру!

– Германские собаки! – басом молвил верзила, медленно поводя острием меча перед нашими напряженными физиономиями. – Вон как лопочут… Должно, лазутчики. А ну, признавайтесь, как сюда пробрались? Молчите, окаянные? Страшно? Эй ты, вражина с огромной башкой, говори!

Меч тюкнул по инопланетному шлему. На плечи Степана Федоровича осыпались мелкие осколки. Он прижал руки к груди:

– Я?! Германец?! Ни… Мама! Гитлер капут!

– Ого-го! – многоголосо насторожились ратники и тут же обратились ко мне: – А ты скажи чего-нибудь!

– Ети твою бабушку в тульский самовар! – выпалил я первое, что пришло мне в голову.

– Свой! – удивился верзила и опустил меч.

ГЛАВА 2

– Князь я новгородский. Зовусь Александром Ярославичем, – поглаживая черную бороду, вещал верзила, – славен ратными подвигами и благочестием… Когда ярл шведский Биргер, желавший новгородские земли огню и мечу предать, пошел на Ладогу, а я с дружиной малою поганого ярла сокрушил. Было то сражение на реке Неве… И повелось с тех пор звать меня Невским. Да, было дело! Ворога я сокрушил, а изменников перевешал!

Мы сидели в шатре на косматой медвежьей шкуре, держа на коленях по деревянной тарелке. Ратник подкладывал нам из булькающего на огне котла куски вареного мяса, а медовуху из невысокого бочонка каждый наливал себе в кубок самолично. Даже и в шатре, и близ костра было холодно так. что шлем я имел полное право не снимать. В раздвинутый полог, напуская ночного морозного туманца, то и дело поглядывали любопытные воины, пока князь не гаркнул на них, а ратник-куховар не подкрепил директиву начальства ударом деревянного половника по лбу особо ретивого.

– Шведов я расколотил, но с германцами не так-то просто совладать! Пришли ливонцы, заложили крепость в Копорье, стали грабить и опустошать новгородские земли, избивать купцов. Призвал меня снова на помощь Господин Великий Новгород. И пришел я в Новгород, и тотчас же двинул к Копорью, и взял крепость, и сокрушил ворога, и перевешал изменников, что воевали с немцами против русских! И двинул я на Псков, и взял его… – Князь перевел дыхание.

– Сокрушили ворога, а изменников перевешали? – на секунду отвлекшись от еды, спросил я.

– Истинно так! Вижу я, деяния мои не токмо на земле известны, но и на небе!

– На небе?..

– Там, откуда вы прилетели.

– А… Ага.

– И сейчас мы в ливонских землях, и хочу я покарать собак-германцев за дерзость лютую! Разобью их в пух и прах, чтобы и внукам наказали не совать свой нос в земли русские, сокрушу я ворога, а ежели кто изменит…

– Понятно, – кивнул я. – Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!

– Как сказал? – оживился Александр Ярославич. – Ай лепо сказал! Надо запомнить. Ух, поплатятся поганые псы! Ух, отольются им слезы русские! Ух, брызнет кровушка да на белый снег…

– Ага! – припоминал я курс истории Средних веков. – А ливонец будет вопить: «О, зачем я пришел на эти земли! Если выживу, и внукам закажу с русскими не связываться! »

– Так оно и будет? – восхитился князь.

– Так оно и будет!

– А ты почем знаешь?

– Знаю вот…

– Ай лепо! Ай лепо!

Есть приходилось руками, но удовольствия это нисколько не портило. Я вкушал мясо, не забывая время от времени почтительно кивать пробковым шлемом и, приноравливаясь по возможности к местному диалекту, вставлять замечания вроде:

– Ишь ты!.. Смотри-ка! Чаво захотели! А накоси-выкуси?!

Когда еще представится возможность практически на равных побалакать с самым настоящим князем, да еще и с легендарным полководцем! Во какой – степенный, дородный, настоящий богатырь, не чета истеричным хлюпикам Гитлеру и Гиммлеру. А Степану Федоровичу на исторического персонажа было плевать. Он жрал. Истово икал, облизывал пальцы, жмурился и бурчал себе под нос:

– Последний раз тыщу лет тому вперед закусывал…

– Сердце мое радуется, – закончил сольное выступление князь.

– Да? – отхлебнув медовухи, проговорил я. – А почему?

– Беды плетьми стегали нас в конце похода. Сначала пропал воевода Златич со своей дружиной и с богатырем Микулой, потом было явление одноглазого демона, бегающего по замерзшему озеру и непристойно вопящего. Воинов моих в большое смятение ввергло явление сие. Многие предпочли украдкой уйти домой, но не спасать Русь святую. И меня самого, молвить откровенно, коробили нехорошие знамения. Но тут явились к нам архангелы небесные, чтобы мощь войска поддержать…

Я поперхнулся. Архангелы – это плохо. Как истинный и правоверный бес из преисподней, я представителей конкурирующей организации терпеть не могу. Они меня и мне подобных – тоже. Неужели мне еще с архангелами встречаться? У меня и без того проблем выше крыши.

– И где же эти небесные товарищи? – осторожно осведомился я.

Князь Александр, в это самое время освежавший горло из золотого кубка, фыркнул, расплескав медовуху по всему шатру.

– Вот забавность! – высказался он, утирая бороду. – Дак как же где, когда вы архангелы и есть!

Мясо застыло у меня в пищеводе, затем – вопреки всем законам физики – упрямо поползло обратно.

Будто восставал из желудка зверь. Вместо того чтобы сунуть в горло кулак и треснуть зверя по башке, я натужно глотнул, это неожиданно помогло. Степан Федорович поднял глаза от своей тарелки и удивленно заморгал.

– Ну да, – не понимая моего замешательства, пояснил князь. – С неба упали на спасение наше – значит, архангелы. Ты – явно старший архангел, а вот этот – младший…

Степан Федорович захохотал. Да так, что полог шатра снова распахнулся, явив синеватые предутренние сумерки.

– Ничего, ничего, – успокоил князь встревоженных ратников. – Архангелы веселиться изволят.

– Веселье ваше – суть добрый знак, – проговорил Александр Ярославич, пока куховар, орудуя половником, восстанавливал статус-кво. – Предвещает оно ратное торжество. Имею я мысль, как с моею поредевшей дружиною победить войска германцев. Теперь весна, ночи еще холодные, а с самого утра ясно солнышко зело припекает. И этой ночью небо беззвездным было, значит, день будет с самого начала солнечным. Лед на озере вот-вот стронется – в серединке крепко, а по берегам уже ломается. Заманю я рыцарей на озеро, сечу затею да в нужное время отведу людей своих. Мои-то ратники по тонкому льду пройдут, а псы-рыцари в тяжелом железе провалятся и потонут. Вот как! Атаковать надо сейчас! – Князь сжал неслабый кулак и свирепо оскалился. – Р-раз! Мощный удар! И враг разбит!

– Гениально! – с готовностью поддержал я и толкнул локтем Степана Федоровича.

– У вас несомненный стратегический талант. Прекрасный план! – поддакнул и мой клиент, будто ни разу не слышал о Ледовом побоище и его исходе.

– Хорошо, что спустились вы ко мне с небес, – расправил плечи князь и широко улыбнулся. – Вы принесете мне удачу!

При слове «удача» настроение мое несколько испортилось. А Степан Федорович – так тот вообще покраснел.

Полог отлетел в сторону. Куховар воздел было снова свой половник, но, получив крепкую затрещину, выронил оружие и брякнулся на спину.

– Князь! – заорал влетевший в шатер ратник. – Беда!

– Накаркал… – прошептал Степан Федорович, втягивая голову в плечи.

– Что такое, дозорный? – приподнялся Александр Ярославич.

– Беда! – повторил ратник. – Не вели казнить, а вели слово молвить. С важными вестями я к тебе: утро наступило!

– Так. И что же?

– И солнышка нету! – запричитал дозорный. – Дым черный небо застлал. Холод от земли поднимается, озеро льдом сковывает!

– Какой дым?! – и вовсе вскочил князь. – Откуда дым?

– От небесной ладьи архангелов! – помявшись, заявил ратник. – Дымит и дымит. Дым пеленою по всему небосводу, солнечные лучи не пропускает! А в стане германцев проклятых уже вовсю строятся! Выступать готовы псы-рыцари!

Князь перевел на меня потяжелевший взгляд и нахмурился. Блеснули и заскрипели белые зубы.

– Может, это самое… – предложил я. – Ну… попробовать перенести сражение на более ясный день, а? Пошлите гонцов к германцам – так, мол, и так. Драться не можем, настроения никакого нет. Пасмурно, перепады давления… и по гороскопу сегодня неблагоприятный день для активных военных действий.

– И еще, княже… – добавил ратник. – Там, вокруг небесной ладьи, на снегу отпечатки копыт бесовских. Вот я и подумал, неужто архангелы копыта имеют?

Степан Федорович крякнул и отложил тарелку. Потом снова взялся за нее. Видимо, он решал – спасаться бегством налегке или драться до последней капли крови при помощи ближайших подручных средств. Князь Александр Ярославич Невский, не отрываясь, смотрел на мои портянки.

– Но-но! – воскликнул я. – Вы эти намеки прекратите! Архангел я или не архангел?

– Архангел… – с нескрываемым сомнением проговорил князь.

– В таком случае, вы в мою чистоту и непорочную святость должны безоговорочно верить. Разуваться я не буду из принципа.

– И все-таки…

– Никаких все-таки! А насчет солнышка не беспокойтесь, – поспешил я перевести разговор в иное русло. – Я все исправлю своей архангельской магической силой.

– Чудо сотворишь? – оживился Александр Ярославич.

– Конечно!

– Я ни в кого заколдовываться не буду! – сразу предупредил Степан Федорович. – Хватит с меня!

– Да успокойтесь, обойдусь без вас! Вам лед надо растопить? Сейчас все будет…

В сопровождении князя и ратника-дозорного мы вышли к берегу Чудского озера. Степан Федорович сразу же зажал нос.

– Ну и смрад… И чем только инопланетяне свои тарелки заправляют?

Воины, столпившиеся рядом, смотрели на меня явно неодобрительно. Кое-кто даже многозначительно пробовал ногтем острие секиры или меча, посматривая то в небо, затянутое черной дымной пеленой, то прямо на нас со Степаном Федоровичем. Причинно-следственную связь разъяснять никому не надо было. И так все понятно.

– Прилетели… – слышались отдельные реплики, – навоняли… надымили…

Наша тарелка уже успела погрузиться в пучину ледяной воды, оставив после себя только обширную пелену, но черный дым все еще громадной грозовой тучей висел в небе и рассеиваться не собирался. На противоположном берегу озера едва различались в сероватых потемках шатры вражеского лагеря и суетящиеся фигурки. Кажется, псы-рыцари заканчивали завтракать и уже строились для выступления на боевые позиции…

– Не опускайте глаза и не дрожите, – шепнул я своему клиенту. – Расправьте плечи, подбоченьтесь и глядите орлом. Время от времени можно презрительно сплевывать. Вы архангел, в конце концов, эти людишки вас не запугают.

– Да… – проблеял Степан Федорович. – Вам-то хорошо говорить… Вы и в самом деле собираетесь колдовать?

– Конечно. И очень хотелось бы, чтобы у меня получилось. Русичи не должны проиграть битву, это вы понимаете? Поэтому прошу вас отойти в сторонку и не мешать.

– Ладно… – Кажется, он слегка обиделся. Поэтому я постарался подсластить пилюлю: – На вас ложится большая ответственность: успокойте ратников, а то вон они как косятся, чего доброго не дадут мне довести до финала заклинание и все испортят. Выступите с речью, отвлеките, другими словами… Степан Федорович приободрился.