Текст книги ""Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"
Автор книги: Александра Первухина
Соавторы: Андрей Буторин,Христо Поштаков,Павел Стретович,Валерий Вайнин,Антон Мякшин,Эдуард Байков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 134 (всего у книги 356 страниц)
– А если! А если! Чего рассуждать-то? Действовать надо! А насчет озабоченности огненных горцев… Не исключено, – подтвердил я. – Да против такой обворожительной красотки вряд ли кто-нибудь вообще сможет устоять. А что такого? Применим испытанную тактику – походка от бедра, томный взгляд… Юбочку можно укоротить, а лиф – вообще снять. И огненные горцы, как грызуны под дудочку гаммельнского крысолова, спустятся в долину. Остается сущая ерунда – дождаться Лодура с батальоном троллей и произнести пламенную речь перед соединенной гвардией. Только и всего.
– Больше никаких походок от бедра и томных взглядов! Я мужчина! – Степан Федорович с такой горделивой поспешностью вскинул голову, что у него слетел лиф. Пришлось ему ойкнуть и отбежать в кустики.
Освежившись коротким отдыхом и завтраком из корней тростника (Степан Федорович, подобно травоядному динозавру, пожрал растительность в радиусе сто метров от себя), мы двинулись в путь. Как выяснилось сразу же, долина холмов очень удобная местность для скрытного передвижения даже с таким невероятным верзилой, каким стал мой клиент. Пару раз, услышав подозрительные голоса, мы прятались за первым попавшимся холмом и, стараясь не дышать, сплели там тихо, как мышки, пока источник шума не удалялся на безопасное расстояние.
Так мы прошли примерно половину пути. Впереди уже выросли багровые громады Огненных гор. На Степана Федоровича приближение земель огненных великанов подействовало явно удручающе, а я, наоборот, – здорово приободрился, главным образом оттого, что ветерок доносил до меня с гор отчетливый серный запах, напоминающий о родной преисподней. Все не так плохо! Когда-нибудь черная полоса в жизни моего клиента закончится, и тогда – по условиям договора – мне можно будет отправляться обратно в контору. Правда, за это время мне еще неплохо было бы ликвидировать мировой кризис, вернув историю в привычное русло. А вообще, надо впредь быть более внимательным при подписании договора. Ах, какие милые задания мне доставались в прошлом квартале! Загляденья, а не задания!
Чего стоит только коллективный заказ Сережи Жоха, Сени Костлявого и Вити Корявого перевыполнить месячный план на лесоповале! Или желание Гиви Центурадзе обворожить любую девушку при помощи волшебного слова «Вах»!
А что теперь? Э-э-э…
– Вах!
Я дернулся. Вот, блин, до чего доводят неуместные воспоминания. Не хватало мне еще и слуховых галлюцинаций.
– Мамочки… – пропищал Степан Федорович.
… И зрительных тоже. На меня смотрел вывернувший из-за встречного холма Гиви Центурадзе собственной персоной. Да не один, а с другом. То есть… Тьфу ты, что я говорю! Помотав головой, я убедился, что Гиви здесь совершенно ни при чем. Тот, кого я первоначально за него принял, действительно был обильно волосат, горбонос и темен лицом. Только ростом превышал Центурадзе в десятки раз и одет был в кожаную набедренную повязку, на которой болтался уродливый каменный топор. И пахло от него не киндзмараули и чахохбили с чесноком, а просто – серой.
Огненные великаны! Целых две штуки.
– Вах! – повторил великан, улыбаясь Степану Федоровичу. – Какой замечательный дэвушк…
Очевидно, горячие горцы во всех измерениях говорят на одном языке. По крайней мере, с одним и тем же акцентом.
– Болван! – раздался знакомый голос – Дурак, идиот, имбецил, кретин, гидроцефал! Я тебе покажу «дэвушк»! Как нужно разговаривать с нарушителем государственной границы?
– Слушай, извини… Стоять, кто идет?!
Только задрав голову повыше, можно было рассмотреть, что на плече у одного из великанов пристроился в позе ученого попугая беглый рейхсфюрер.
– Предводитель дворянства, это я, Адольф!
– Кто это там пищит? Поднимите его повыше!
– Не надо меня поднимать! – завопил я, но было уже поздно.
Когда вас неожиданно двумя пальцами поднимают в воздух и рассматривают, будто какую-то занятную безделицу, поневоле растеряешься. А если при этом к вашему носу приближается страшная морда необъятных размеров, вообще можно лишиться чувств. К счастью, я не потерял сознание и даже нашел силы для протестующего вопля:
– Поосторожнее, генацвале!
– Пусти его, дурак!
– А я думал, тебя убили, – доложил Гиммлер, когда огненный великан снова опустил меня на земно. – А ты – спасся. Прыткий ты, бес, ничего не скажешь…
– Насчет прыти помолчал бы, – огрызнулся я. – Кто бросил меня на верную смерть и позорно сбежал?
– Я не сбежал, – тут же отгавкался герр Генрих. – Я тактически отступил на заранее подготовленные позиции. Это кто с тобой?
– Мы ее берем в плен! – поспешили заявить оба великана. – Дэвушк, ты согласная?
– Не согласная я! – пискнул Степан Федорович, безуспешно пытаясь спрятаться за моей спиной.
– Она со мной, – крикнул я. – Киса, скажи своим головорезам, пусть и не мечтают…
– А ну, тихо! Стоять! Смирно! Вольно! – осадил Гиммлер привычно командирским тоном горячих горцев. – Без моего приказа лапы не распускать! А ты, Адольф, куда путь держишь?
– Я?.. Ну… Э-э-э… Так просто… Гуляем.
– Что значит – гуляем? Ты что, не в курсе – по всему Нифльхейму объявлено военное положение? Великий Донар и обожаемый фюрер, соединившись в непобедимую армию, готовят поход на земную поверхность. Вербуют в свои ряды огненных, холмовых и ледяных великанов. А потом и до троллей очередь дойдет.
– А я-то здесь с какого боку? – постарался удивиться я. – Я – сторона нейтральная. Я, видишь ли, решил вообще не воевать. И на всю мирскую суету наплевать с высокой колокольни… – Для убедительности я похлопал высоченного Степана Федоровича по ляжке. – Мне здесь понравилось. Тихо, тепло, местное население приветливое и покладистое. Жену вот подобрал себе. Кстати, познакомьтесь: Брумгильда, это Гиммлер. Гиммлер, это Брумгильда. Очень приятно… Построю себе хибарку где-нибудь на фоне пасторального пейзажа и буду жить-поживать… Детишки пойдут, огород, скотинка какая-нибудь… Да что я все о себе и о себе… Ты-то как, друг?
Герр Генрих озадаченно похлопал глазами.
– Неожиданное решение, – выговорил он. – Даже странно. Я-то, честно говоря, думал тебя в непобедимое войско завербовать… Лишний воин нам не помешает. Как я? Да как… Нормально… Едва я спрятался… то есть оборудовал оборонительно-наблюдательный пункт, меня обнаружили те три валькирии, охраняющие Нерушимые Врата. Ну, чьи кровати мы с тобой нашли в башне. И когда они меня догнали… то есть когда я разрешил им приблизиться, мы сразу нашли общий язык. Они быстро доставили меня в Асгард, и ты знаешь, Адольф? Фюрер меня даже не казнил! Он меня помиловал и восстановил в должности министра внешней политики. Так я и попал в Муспельхейм…
– Другими словами, огненные великаны перешли на сторону гитлеро-донаровской коалиции?
– А кто их особо спрашивал? Перешли как миленькие. Кстати, почему это тебя так интересует?
– Меня? Абсолютно не интересует. Это я так – разговор поддерживаю.
– Ну-ну… – с высоты своего насеста скользнул по мне рейхсфюрер подозрительным взглядом. – А то до нас слухи доходили об организации линии Сопротивления. Некто гражданин Лодур воду мутит и второстепенную нечисть под своими знаменами объединяет. Ты не встречался с этим отщепенцем?
– Первый раз о таком слышу, – отмахнулся я.
– Штирлица своего не нашел?
Взгляд Гиммлера сверлил меня с дотошностью детектора лжи. Подумаешь! Обман у беса в крови, так что мне ни фига не стыдно было снова соврать:
– Никак нет.
Рейхсфюрер вдруг расхохотался.
– Ну и не переживай! – воскликнул он. – Найдется твой Штирлиц, никуда не денется. Догадайся, кому фюрер поручил разыскать своего верного друга?
Подо мной завибрировала земля. Не оборачиваясь, я понял, что это Степана Федоровича пробила нервная дрожь.
– Неужто тебе? – предположил я.
– Ага, – с гордостью подтвердил герр Генрих. – Я ведь полностью раскаялся и всех простил. Фюрер, конечно, гениален, но чересчур легковерен. У меня приказ – отыскать Штирлица и доставить живым или мертвым. Даже вознаграждение обещано – за живого, между прочим, вдвое больше, чем за мертвого.
– И?
– Ты знаешь, я не сребролюбив… – захихикал Гиммлер. – А что с твоей невестой?
Степан Федорович втянул голову в плечи и закрыл лицо ладонями. Он дрожал, как землетрясение.
– Впечатлительная очень, – объяснил я. – Легко-возбудимая.
– Вах! – обрадовались горячие горцы, истолковав мои слова, конечно, по-своему.
– Не «вах», – строго поправил я. – А – с тонкой душевной организацией.
– Фи, – презрительно скривился Гиммлер. – Среди великанов и отхватил именно такую. Настоящие арийские етуны смеются в лицо опасности. Да что с нее взять – женщина…
Повисла неловкая Пауза. Легковозбудимая Брумгильда с ужасом взглядывала на рейхсфюрера-карье-риста. Я же на герра Генриха старался не смотреть – ковырял носком ботинка землю и раздумывал, как бы ловчее попрощаться. Что-то министр по внешней политике нехорошо задумался.
– Ну, мы пошли? – решился я наконец.
– Конечно. Никто вас не задерживает. Наоборот, ребята подвезут.
– Не надо, мы как-нибудь сами.
– Да нам ничего не стоит!
– Не беспокойтесь!
– Какие пустяки!
– Мы как раз намеревались неторопливо прогуляться.
– Поедете с ветерком.
– Извините, но…
– Достаточно! – рявкнул Гиммлер. – Я уже все решил. Прости, Адольф, но… военное положение обязывает. У нас каждый солдат на счету, а такого великолепного бойца, как ты, я не отпущу ни за что. Да и будущая твоя супруга пригодится. Она, как. мне почему-то кажется, прекрасно может поднимать боевой дух огненного войска.
– Поднимает, поднимает! – немедленно согласились горцы. – Хочешь, покажем?
– Нет! – одновременно воскликнули я, Гиммлер и даже Степан Федорович.
– Посадите нашего гостя на закорки, – распорядился герр Генрих.
– Ай! Убери лапы, мужлан!
– Да не бабу! А беса! Брумгильда пускай своими ножищами топает!
– Куда? – осмелился поинтересоваться Степан Федорович.
– В гости к огненным великанам. Останетесь там до особых распоряжений фюрера.
Нотунг за моей спиной угрожающе напрягся.
– Киса, вы забываетесь, – подбоченился я. – А как же договоренности о перемирии и взаимном сотрудничестве?
Гиммлер хмыкнул. Один из его подручных наклонился и схватил меня чудовищной пятерней поперек туловища. Адовы глубины! Если кого-нибудь когда-нибудь заинтересует, как чувствует себя тюбик зубной пасты, когда из него выжимают пасту на щетку, спроситe меня. Я расскажу.
ГЛАВА 5Великаны бодрой иноходью подвезли нас к подножью Огненных гор. По дороге Степан Федорович то и дело малодушно пытался бежать, но горячие горцы не дремали. Я подозреваю, что им доставляло немалое удовольствие выуживать мою невесту-тяжеловеса из-за очередного холма и возвращать ее в строй с шутками-прибаутками довольно скабрезного содержания. Солдатская служба скучна и тяжела. Когда еще выдастся возможность побегать за девками в служебное время? Ревности я решил пока не проявлять. Кто его знает, захочется Гиммлеру отлучиться в кустики, и оставленные без присмотра конвоиры одним щелчком произведут Степана Федоровича – Брумгильду в статус вдовы. А потом скажут, что так оно и было.
– Приехали, – констатировал рейхсфюрер и пнул своего великана сапогом в ухо. Тот поспешно, но бережно опустил седока на землю прямо перед глубокой расщелиной, из которой валил желтый серный дым. Меня мой скакун попросту невнимательно стряхнул, как какую-нибудь птичью какашку, и если б Степан Федорович вовремя не подставил мне ковшеобразную свою ладонь, воткнулся бы я рогами в землю, словно гвоздь.
– Сюда! Эй, открывайте!
Заскрипела цепь, поднимая решетку, закрывающую вход в расщелину. Вот это цепь! Вот это решетка! Два великана с трудом управлялись с воротом…
Честно говоря, направляясь в расщелину, я предвкушал густую прохладу, особенно приятную после долгой пыльной тряски на великаньих плечах. Но на меня дохнуло таким жаром, будто я вошел в раскаленную добела парную. Я аж закашлялся.
– Дэвушка! – обрадовались, заскрежетав каменными топорами, стражники при виде Степана Федоровича.
Поразительно однообразная реакция на мою Брумгильду. Кажется, все эти етуны под одну гребенку сделаны. Впрочем, все понятно. Из Степана Федоровича получилась чертовски симпатичная великанша, особенно если сравнивать с местными мохнатыми и кривоногими красотками. Гораздо хуже было бы, если б мой клиент оставался в своем собственном обличье – по каменным стенам тут и там развешаны были дощечки с грубыми, но вполне достоверными портретами одного моего знакомого штандартенфюрера СС.
– Видал? – довольно усмехнулся Гиммлер. – Моя работа! Теперь кто бы из великанов Штирлица ни встретил, обязан схватить и доставить лично мне. Погоди, я сейчас вернусь…
Степан Федорович поскуливал, переминаясь с ноги на ногу.
– Из огня да в полымя, – шепнул он мне, наклонившись.
– В нашем варианте наоборот, – возразил я. – Из полымя да в огонь. Если в качестве полымя расценивать пристанище ледяных великанов.
– От перестановки слагаемых сумма не изменяется, – вздохнул мой клиент. – Что делать будем?
Нотунг в спинной перевязи встрепенулся. Он явно имел собственное мнение по поводу дальнейших действий. Что за кровожадная железяка! Только бы кровушку чью-нибудь попить. Ему-то ничего не грозит при самом неблагоприятном исходе – ну, может быть, пара царапин, а вот нам…
– Идею насчет бегства оставьте, – строго предупредил Гиммлер. – Тебя в случае чего догнать никакого труда не составит, а твоей невесте даже пытаться не стоит. За ней присматривают так, как в Муспельхейме еще ни за кем не присматривали.
Это точно. Смотрят проклятые огненные великаны, смотрят. Некоторые даже облизываются. Плохо дело. И решетку опустили. Теперь нас можно вообще не охранять – ни я, ни Степан Федорович даже пошевелить рычаг ворота не сможем…
– И где наша мрачная камера? – осведомился я у вероломного гитлеровца.
– Какая камера? – округлил тот глаза. – Ради Вотана, чего ты городишь? Вы же не военнопленные, вы мои гости… мои и моих великанов, конечно. Гитлер с Донаром уже на подходе. Грядет исход соединенного войска из Нифльхейма, и было бы непростительной глупостью с моей стороны позволить бесу в этот момент гулять на свободе. Кто знает, что ты можешь натворить? Что-то ты не спешишь вставать на нашу сторону… А где-то здесь еще шныряют коварный Лодур и смертельно опасный Штирлиц…
– Командир! – подлетел, грохоча ножищами, огненный етун. – Слушай, проблема!
– Какая? – встревожился Гиммлер.
– Слушай, в Етунхейме переполох! Ледяные спустились со своих гор и схватились с холмовыми! Слушай, большая драка будет!
Драка? Почему драка? Это в наши планы не входит!
– Чего это они?.. – пробормотал гepp Генрих, озадаченно потирая подбородок. – Межнациональный конфликт? Нам не надо межнациональных конфликтов… Перебьют друг друга, а кого же мы вербовать будем? А может быть, это отвлекающий маневр паршивца Лодура? Более подробные сведения можно получить?
– Ледяные говорят: «Ы-ы-ы! », а холмовые протестуют: «У-у-у! » – добросовестно доложил разведчик. – Толкаются и рычат, слушай…
Вот это новости! А как же добросердечные соседские отношения?
– Штурмовой отряд – на изготовку! – заорал Гиммлер. – К предгорьям – шагом марш! Не нравятся мне все эти сюрпризы… Население Нифльхейма должно покорно ждать обязательной вербовки и не дергаться… С какой стати ледяные великаны спустились с гор, чего несколько тысяч лет не делали? Чую, что это козни неуловимого Штирлица. Кто же здесь виноват, как не он? Ух, доберусь я до этого гада…
Решетка с визгом взлетела вверх – на этот раз к вороту подскочили сразу четверо. Нам пришлось прижаться к стенке – иначе нас просто затоптали бы великаны, помчавшиеся назоврейхсфюрера. Когда жаркие коридоры опустели (остались только двое стражников), я спросил Степана Федоровича:
– Вам очень хочется повидаться с любимым фюрером?
– Вы смеетесь?!
– Давно оставил эту дурную привычку. Последнее время, знаешь, все больше плакать тянет… Значит, дожидаться Гитлера не желаете? Может, пора двигать отсюда? – я кивком указал на все еще поднятую решетку.
– Да! Да! Конечно!
– Ну, так вперед. Э нет, не сюда…
– Нам же к выходу!
– Мне – да, а вам – в обратную сторону.
– Что значит – в обратную сторону? – насторожился Степан Федорович. – Вы же сами видите, решетку-то оставили открытой! Бежим? Пока они не спохватились?
– Тише! Стражников отвлекать надо? Иначе они в два прыжка нас догонят. А отвлекать будете вы, как особа крайне колоритная. На меня они даже и не смотрят. Чего доброго, размажут ненароком, как таракана…
– Я? Опять?
– Тверже шаг! Короче юбку! Манящий свет в глазах! И в ритме ламбады танцуй к стражникам! – Я вытащил меч. – Подманите их поглубже в пещеру, и быстро к выходу! А я перерублю цепь, удерживающую решетку. Тогда стража останется в расщелине, а мы получим изрядную фору для бегства – пока они решетку ломать будут. Сдвинуть с места ворот для меня – совершенно невозможно. Такая громадина! Все равно что плевать навстречу танку – смех один. А вот Нотунгом… Короче говоря, главное – вам успеть прошмыгнуть. Понятно?
– Понял! – вздохнул Степан Федорович.
– Ну – за дело!
Обреченно склонив голову, Штирлиц-Брумгильда преградил дорогу стражникам, направившимся как раз к решетке. Как того и следовало ожидать, горячие горцы нисколько не встревожились, а расплылись в улыбке:
– Прекрасный дэвушк!
Что за жуткие оскалы! Степан Федорович сжался в ужасе, и, если бы я не крикнул: «Ламбада! Раз-два! », он от страха бы не сразу и вспомнил, что от него требуется.
Поминутно оглядываясь, я поторопился к выходу. Мой клиент, неловко взмахивая руками, приседал, держась за подол юбчонки. Танцор из него – просто никакой. Плохой танцор, хотя вроде ничего ему не мешает… Ламбадой тут даже и не пахло, какая-то «барыня» для паралитиков! Тем не менее огненные великаны бурно аплодировали и выкриками: «Вах! Вах! » – поддерживали ритм.
Похвала, как известно, лучшее приободрение. Степан Федорович воодушевился и выкинул замысловатое коленце, сорвав шквал оваций:
– Ай, хорошо! Ай, ходи, одноглазый!
Я знал, что у него в конце концов получится. Так, теперь – решетка. Оказавшись у прохода, я поднял Нотунг. Лезвие геройского меча блеснуло в туманном свете подземных небес.
– Степан Федорович, готовься! – крикнул я и изо всех сил рубанул цепь.
Что такое? Меч, зазвенев, отскочил от массивных звеньев, оставив только неглубокую царапину. Я ударил еще и еще – тот же результат. Всего лишь царапины, не более того. Да я так целый час мучиться буду, а мой бодрый танцор выбьется из сил гораздо раньше. Вон уже – вошел во вкус и отплясывает вприсядку, юбчонка летает по ветру, огненные горцы брызжут слюной во все стороны, вопят, как болельщики на трибунах, аж в ушах ломит.
А я молочу Нотунгом цепь – ничего другого мне не остается. Молотить и молотить да покрикивать время от времени:
– Эй! Майя Плисецкая, экономь силы!
Дзинь! Одно звено треснуло и разошлось, словно дужка амбарного замка. Нотунг, возмущенный тем, что ему вместо великанской плоти предложили бездушный металл, сопротивляется моим замахам, норовит ударить мимо, будто пытается сказать: «Я – оружие героев, а не фомка! Предоставьте мне честную битву вместо этой бестолковой долбежки! »
Вот скотина! Наплевать ему на то, останемся мы живы или нет, лишь бы собственное удовольствие справить. Ну, я психанул!
– Проклятый консервный ножик! – заорал я. – Одушевленная арматурина! А ну, раззудись, размахнись! На переплавку пущу, шампур гнутый!
Не знаю, что больше разозлило свирепого Нотунга – яростные мои вопли или загадочное слово «переплавка». Только следующий удар получился намного сильнее предыдущих… Дзинь! Цепь дрогнула, по металлу звеньев поползли трещины. Решетка наверху затрепетала, осыпая ржавчину. Славно пошло, у меня даже рука онемела. Еще пара-тройка таких «дзинь», и цепь лопнет.
А шум позади меня затих. Не слышно что-то ни аплодисментов, ни восхищенного «вах! ». Хотя, судя по звукам, распоясавшийся Степан Федорович прилежно топочет, наяривая лезгинку, и пискляво сам себе подпевает. Что-то случилось? Нет времени оборачиваться и выяснять – что именно…
Бац! Дзинь! – Решетка натужно заскрипела, готовясь упасть.
– Адо-о-ольф!
Я все-таки обернулся. И первое, что увидел, – обалдевшие хари стражников, сменившие цвет с багрового на тускло-розовый. Горячие горцы остывали на глазах. И немудрено: великолепная Брумгильда неудержимо теряла свою великолепность. Она худела и сплющивалась с кинематографической скоростью, умопомрачительные объемы бедер и груди сдувались, как проколотые шарики.
Заклинание утрачивало силу! Ежу понятно, что оно не вечно, но почему именно сейчас? Что за невезение такое?! Опять это дурацкое невезение!
Степан Федорович, снова обретший обычный свой рост, рванул ко мне, но не тут-то было. Великаны с отчаянной решимостью вернуть утраченную красоту схватили его за ноги и за голову, поднатужились и потянули каждый в свою сторону, чуть не плача:
– Вернись, дэвушк!
– Адо-о-ольф! Помо…
Раздумывать было некогда. Цепь еле заметно дрожала – одного движения достаточно, чтобы звенья лопнули и решетка рухнула вниз. Я метнул Нотунг вдоль по коридору, ни в кого особо не целясь, желая единственно – на секунду отвлечь внимание великанов. Геройский двуручник свистнул по жаркому воздуху над головами великанов, клацнул где-то позади о камень. Великаны даже ухом не повели, увлеченные процессом растягиванья тела моего клиента. Степан Федорович, перекрученный жгутом, как простынка в руках прачки, мог только беззвучно всхлипывать. Что делать? Вступить в единоборство с двумя громадинами? Кривляться и мерзко обзываться, отвлекая огонь на себя?
– Ай! – вскрикнул великан, отпуская всклокоченную голову моего клиента и обеими руками хватаясь за собственную задницу. – Слушай, больно, да?
– Ох! – поддержал его второй. – Кто бэзобразни-чает?
Степан Федорович рухнул на каменный пол. Легонького этого сотрясения хватило на то, чтобы звенья лопнули. Грозно скрипнула решетка, открывая проход.
– Скорей! – заорал я, сам не заметив, как очутился по ту сторону порога.
Мой клиент мячиком покатился к выходу. Да торопись же ты!
– Сзади! – подстегнул я его. – А?
– Етун в засаде!
Упоминание об оставшихся в тылу неудовлетворенных красавцах подействовало не хуже удара плеткой. Степан Федорович рванулся из последних сил – и выкатился наружу. Бац! Решетка впечаталась в пол, едва не отрубив ему ноги. Отбежав на безопасное расстояние, мы остановились, но только на минуту.
Расщелина клокотала от поднявшегося топота и криков. Огненные великаны, завывая, гроздьями повисли на закрывшейся намертво решетке. Позади них ослепительно сверкал Нотунг, его лезвие в полную силу пело боевую песнь, которую не могли заглушить даже стоны и жалобы несчастных жертв.
– Так им и надо, – мстительно проговорил Степан Федорович. – Но каков меч!.. Дорвался-таки…
– Мы были ему плохими хозяевами, – согласился я. – Если бы он умел говорить, он бы назвал нас сопляками.
– Ну и поделом, – легко проговорил мой клиент. – Знаете, Адольф, я тут понял одну вещь… Мне что-то не хочется быть героем. Совсем. Ни капельки. Кстати, можно вас попросить об одолжении?..
Я развязал бандану и молча протянул ему. Степан Федорович обмотал ткань вокруг хилых бедер и облегченно выдохнул:
– Кажется, все налаживается. Остается самая малость – выбраться из этого проклятого места.
Мы двинули подальше от огненной расщелины. Крики все еще неслись вслед нам, да и над холмистой долиной отчетливо пахло опасностью. Куда-то делись все кузнечики, птички, комарики и прочая мелюзга. Трава пожухла, цветочки склонили головки, как второгодники в кабинете завуча. Вода в прудиках почернела и казалась маслянистой, словно нефть. В общем, неспокойно как-то было… Наверное, поэтому мы со Степаном Федоровичем невольно ускорили шаг, а спустя пару минут и вовсе перешли на рысцу. Оружия нет, компаньон из здоровенной культуристки превратился в обыкновенного престарелого мужичка… А кто его знает, с чем мы столкнемся через минуту?
БАЦ!
Вертлявая фигура вынырнула из-за встречного холма, и я, как в мультике, с изрядным стуком врезался в нее. Степан Федорович взвизгнул от неожиданного испуга и закружился в зажигательном танце, кокетливо теребя набедренную повязку. Очевидно, в нем сработал приобретенный рефлекс – спасаться от любой опасности посредством обольщения злодея собственными прелестями.
– Прекрати… – потирая шишку между рогов, прохрипел я с земли. – Извращенец проклятый…
– Герой Зигфрид! Какая встреча! – обрадовался, с трудом поднимаясь с колен, Лодур. – И его бес-оруженосец!
– Привет!
Степан Федорович стыдливо одернул повязку.
– Да-а… – проговорил я, рассматривая рыжего аса.
Лодур выглядел, что называется, не лучшим образом. Кожаная куртка распахнута, являя на обозрение густо исцарапанную грудь, одна штанина продрана на колене, вторая оторвана напрочь. Левый глаз заплыл, рыжие космы растрепаны.
– Под каток попал? – осведомился я. – А где твои тролли?
– А где твои великаны? – в ответ огрызнулся Лодур.
– Как ты и заказывал. В этой самой долине собраны все три разновидности.
– Отлично! – обрадовался рыжий ас – У вас получилось! Ура! У нас есть войско! Огромные великаны! С ними нам никакие Донары и Гитлеры не страшны! Да еще великий герой Зигфрид! С со своим Нотунгом!
– Небольшая проблемка… – пискнул Степан Федорович.
– Что такое?
– Ледяные немного того… побриты наголо и покалечены, а огненные наполовину завербованы Гитлером, наполовину уничтожены вовсе.
– А холмовые? – разинул рот Лодур.
– Холмовые в порядке. Наверное… Мы их, честно говоря, даже не видели.
– Потому и в порядке, что мы их даже не видели, – добавил я.
– Проклятье! Но великий Зигфрид и его Нотунг?!
– Я больше не великий Зигфрид! – заявил Степан Федорович. – Слагаю с себя полномочия. Надоело! Оказывается, великим героем здесь быть вовсе не сладко. Все как сговорились – пристают, лапают, пускают слюни и делают неприличные предложения. Извращенцы!
– Что?!
– А Нотунг мы потеряли, – потупившись, присовокупил я.
Лодура зашатало.
– Мы договаривались о чем? – заспешил я. – Собрать ледяных, холмовых и огненных великанов в одной долине, создав таким образом аудиторию для зажигательной речи. Выполнено? Выполнено! Можешь начинать отправку всех чужеземцев на земную поверхность, как и обещал. Ты так и не ответил – где батальон злобных троллей?
– С троллями накладочка вышла, – обрел дал речи Лодур. – Что ж вы мне не сказали, что вместе с вами в Нифльхейм еще и третий герой-воитель провалился?
– Третий? – обиделся на возможного конкурента Степан Федорович (будто не он только что открещивался от обязанностей героя). – Кто это, позвольте поинтересоваться, третий?
– Микула! – хлопнул я себя по лбу. – Богатырь Микула! Чем не воитель?!
– Вот-вот! – скривился Лодур. – Он самый. Он так и представлялся. Орал на всю округу: «Попомните, твари нечистые, богатыря Микулу! » И крошил моих троллей почем зря. Зверюга, а не богатырь! И мне на орехи перепало… Ладно, хоть холмовые великаны остались! Где они? Куда вы их спрятали?
Мы со Степаном Федоровичем переглянулись.
– Наверное, где-нибудь недалеко от подножья Ледяных гор, – несмело предположил мой клиент.
– Пошли! – Лодур покосился на туманные небеса, принявшие пепельно-серый оттенок. – Чует мое асовское сердце, приближается большая беда. Неужели Донар уже двинул свои войска?
– Накаркал! – завопил Степан Федорович, тыча пальцем в потемневшее небо.
– Не хами богу, смертный!
– А ты не бычься! – заступился я. – Тоже мне бог! Паршивых троллей от богатырской секиры уберечь не мог. Ой, адовы глубины…
Рыжий ас тоже наконец-то задрал голову вверх. Со стороны Муспельхейма по воздуху приближалась вражеская авиация – сотни и сотни валькирий, мерно работая крыльями, летели прямиком в нашу сторону. Гул, производимый крыльями, заглушал варварский гогот: «Йо-хохо! » и раскаты грома.
– Донар-громовержец своим молотом забавляется, – сглотнул Лодур. – А это что за странные звуки?
– Это выстрелы… – прислушался я. – Кажется, пока что – предупредительные. Автоматчики из личной охраны фюрера. Ну, все в сборе…
– Так чего мы стоим, как болваны, на одном месте! – враз сориентировался Лодур. – Пошли!
И мы пошли. Вернее, побежали. Да так резво, что Степан Федорович спросил меня на ухо:
– Мы точно куда-то стремимся или просто драпаем?
На этот вопрос мне было трудно ответить. Впереди замаячили снежные вершины Ледяных гор. Скоренько… Целый день мотаемся туда-сюда, сплошные марш-броски. Мы, наверное, уже трижды выполнили норматив мастера спорта по бегу на дальние дистанции. Ну, по крайней мере, значок ГТО наверняка заслужили.
– Стоп!
Я врезался в спину рыжего аса, Степан Федорович ткнулся носом в мою.
– Это и есть ваша объединенная великанская гвардия? – спросил Лодур, из-под ладони обозревая окрестности. – Вы что, издеваетесь надо мной?
– Ну… м-м… – замычал Степан Федорович.
– Э-э… – поддержал его я.
Вот уж никогда не думал, что «горы трупов» – не просто образное выражение. Именно горные гряды исполинских тел – свежевыбритых и лохматых, голеньких и покрытых легкой щетинкой – лежали перед нами. Ледяные и холмовые великаны!
Я сумел выдавить из себя только:
– Вот до чего доводят межнациональные конфликты…
– Да вы не думайте, уважаемый Лодур, – с отвращением и ужасом отворачиваясь, соврал Степан Федорович. – Мы с Адольфом здесь совершенно ни при чем.
– А кто – при чем?
– Н-никто… Просто – опять не повезло. Невезуха.
– Между прочим, – добавил я, – ты сам с важностью распространялся о ярко выраженной ауре разрушения, которую углядел у бывшего героя Зигфрида. И что теперь? Съел гриб? Распишись-ка в получении!
А эскадрилья валькирий все приближалась. Можно было уже разглядеть нескольких всадников, восседающих на спинах крылатых дев, – пышнобородого здоровяка Донара, поигрывающего чудовищным молотом, фюрера собственной персоной, озирающего долину через линзы полевого бинокля… и еще, и еще, и еще… Откуда-то потянуло серой – значит, и штурмовой отряд огненных великанов под предводительством Гиммлера на подходе.
– Положение не того… не очень, – промямлил я. – Существенный минус – это численный перевес противника. И еще – нам негде спрятаться. И еще минус – если бы даже и было где, то прятаться уже поздно. Нас заметили. А еще…
– А плюсы? – рявкнул Лодур. – Есть хоть один плюс?! Да идите вы в ад со своим невезением! Это просто глобальная катастрофа какая-то, а не невезение! Будьте вы прокляты!
– В этом вы правы, – искренне вздохнул Степан Федорович. – Ну, что я могу поделать, если я самый невезучий человек на свете? Всем несчастья приношу, все меня ненавидят… Хотя бы кто-нибудь пожалел!
– Поганый предатель Штирлиц! – загремело где-то рядом.
