Текст книги "Рифейские горы (СИ)"
Автор книги: Александра Турлякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 52 страниц)
– А вон тот, это же Антирп!– Кэйдар, начиная кое-что понимать, смотрел уже на арену с нескрываемым интересом.
– Да-да, господин Наследник! Мы осмелились на вашу роль поставить именно Антирпа... Вот от, как раз впереди... подаёт пример доблести своим воинам... Они все, как вы можете видеть, в доспехах наших воинов... Всё максимально точно!.. А вы – прошу прощения, Антирп! – в алом плаще и в панцире с чеканкой из золота и серебра.
...Вы пропустили самое начало, господин Кэйдар, их тут почти пять десятков, и они все сходились стеной друг против друга... Конечно, мне хотелось сначала ис-пользовать лошадей... Верховые воины против пеших – это всегда так зрелищно... Но тогда сам бой завершился бы слишком быстро.
Кэйдар почти не слушал объяснения устроителя, он, не отрываясь, смотрел на арену. Ложа Правителя располагалась в первом зрительном ряду, но чуть выше, поэтому каждого воина можно было видеть, охватить одним взглядом всю панораму разыгранного боя.
Конечно, всё это – только лишь слабая попытка воспроизвести тот захват виэлий-ского селения. Но Аридис, будем справедливы, постарался, и народу с обеих сторон много, при этом каждый знает своё место. А горящие варварские кибитки, выстроен-ные полукольцом, чего стоят! Кто не видел настоящего боя, поверит, что так оно и было.
Всё похоже, очень похоже. И костюмы особенно хорошо дополняют нужный эф-фект реальности. Как в настоящем бою, и люди гибли, вот только кровь их на тёмно-розовом песке арены казалась совсем незаметной и от этого своим видом не так пугала жадных до впечатлений мирных граждан.
Среди воинов на арене взгляд уже привычно выхватил знакомую фигуру Антирпа. Этот варвар – единственный из всех других, кто уже третий год выходит на тёмно-розовый песок арены. Он хорошо мечом владеет, на него и смотреть приятно. Он сейчас выделяется из всех остальных: высоченный рост (Антирп на голову выше других), широченные плечи, крупный, но не тяжеловесный. Длинный аэлийский меч в его руке, как игрушка. Хороший воин, одним словом, несмотря на то, что варвар. Он достоин свободы, а ещё этого требуют традиции. Глядя на арену, Кэйдар всё больше убеждался в том, что подарит Антирпу вольную. Как будущий Правитель и нынешний Наследник он имел на это все полномочия.
Жаль, Велианаса нет в городе. Ему бы стоило посмотреть на это зрелище. Его Антирп просто великолепен.
____________________
Меч для предстоящего боя Айвар выбрал сам и трижды уже возблагодарил Мать Хранительницу за свой выбор. Этот меч ковал отец, Айвар узнал его по вязи букв, отчеканенных на лезвии. Всего два слова на незнакомом языке, но Айвар знал, что они значат. Это начало молитвы, посвящённой Матери: "Именем Твоим..." На этом языке справлялись все службы в храме Матери, и мать, главная жрица, обучила этому языку и своего младшего сына, храмового служителя. Вытравливая эти буквы на клинке, отец вряд ли знал их значение, он сам говорил однажды: "Это знак, всего лишь знак, приносящий удачу владельцу..."
Как же она нужна была сейчас Айвару, эта удача! Своего первого, такого же варва-ра, как и он сам, но только одетого в форму солдата аэлийской армии, Айвар опрокинул первым же ударом, просто рубанул мечом в коротком замахе. Он проры-вался вперёд, через всех, кто сам бросался на него. Шарши, он искал в этом хаосе Шарши.
Вайдар, с которым они и не дружили-то особо, но этот варвар был единственным здесь, на арене, кого он знал. Где же он? Где?
Среди пылающих обломков, бывших некогда кибитками, погибших и тяжелоране-ных на глаза попадалось всё больше. А живыми по большей части оставались те, кого защищали аэлийские доспехи, щиты и острые копья. Виэлийское снаряжение против такого – сущая мелочь. Деревянный щит прямоугольной формы, зауженный книзу, тяжёлый меч из дрянной стали грубой ковки. Ни шлема, ни панциря – один кафтан, перетянутый широким поясом с бронзовыми бляхами и пряжкой. Любимое оружие любого степного народа – это лук и стрелы, но распорядитель запретил им пользоваться, ведь тогда бы не было той зрелищности. Шарши, бедняга Шарши, как он расстроился тогда при этом известии. Он и сам понимал: ему с его опытом в на-стоящем бою не тягаться.
А "виэлов" оставалось всё меньше. Они по задумке распорядителя и в соответст-вии с реальными событиями прошлогодней давности должны были быть убиты все. Но жить-то хочется любому! Поэтому "виэлы" медленно из разрозненных одиночек, спасающих самостоятельно свои жизни, стали превращаться в одну группу, в единый коллектив. Они сбились в центре, у последней уцелевшей кибитки, инстинктивно доверяясь друг другу. Шарши среди них не было. Значит, погиб! Значит, уже позд-но!.. Жаль парня. Но сожалеть о его участи ещё рано, ведь неизвестно, какая судьба предназначена самому. А погибать так просто, без боя, Айвар не собирался. А тех вокруг, кто бился плечом к плечу, – Айвар даже имён их не знал – оставалось всего пятеро. Потом уже трое.
Среди "аэлов" особенно выделялся один, не только своим ростом и крупной фигу-рой, не только украшенной серебром и золотом блестящей на солнце кирасой и алым плащом, но и уверенностью, силой. Тем, что другие подчинялись ему.
Антирп! Это был он! Он даже жертву из последних выживших себе выбрал сам. Знаком дал понять своим: не трогать, не мешать. Я сам!
Айвар, последний из "виэлов", для всех, кто следил за ритуальным боем, оставался единственной преградой перед ударом победного гонга, извещающего о конце пред-ставления.
Для Антирпа – это секундное дело, один удар, тем более, что и противник не пред-ставлял из себя ничего особенного. Хотя для тех, кто сам владел мечом, видно было, что варвар этот не так прост, и не собирается умирать так легко.
Первый же удар – сильный, оглушающий, со всей высоты громадного роста – Айвар принял на кромку щита. Нет, зазубрина на мече не появилась, но Антирп удивлённо вздёрнул брови, а толпа вокруг взревела негодующе и возмущённо. Их любимец показал себя слабаком!
И Антирп разозлился! Рывком сорвал плащ, мешающий свободно двигаться, пере-бросил меч из левой руки в правую и шагнул на Айвара. Тот, отступая назад, только сглотнул всухую. Такого великана он ещё ни разу не видел.
Очень смуглый, почти до коричневого, с чёрными выпуклыми глазами, с широ-кими скулами и крупным, чуть приплюснутым носом. Коротко стриженный, как все аэлы, и всё равно дикарь, дикарь с Тиморских островов.
Кто-то из воинов бросил ему своё копьё. Зрители на рядах ждали поединка, не хотели быстрой смерти, неделя кровавых развлечений для них только-только нача-лась. Но Антирп мог позволить себе игнорировать мнение зрителя, его уже слишком любили, чтоб сразу же разочароваться.
Копьё выбросил с такой силой, что Айвар, загородившийся щитом, еле на ногах устоял. Качнулся, толкнувшись спиной на колесо кибитки. Острие копья пробило дерево, обтянутое в два слоя бычьей кожей, насквозь, застряло намертво – не вы-рвать. Айвар, не раздумывая, отшвырнул от себя щит, и неожиданно для всех сам бросился в атаку.
Антирп не ожидал такой прыти. Опыт, громадный опыт спас его от тяжёлого ране-ния в живот. Он успел отпрыгнуть, избежать удара, заслонился клинком. Мечи – аэлийский и марагский – скрестились, но их лязг в ревё толпы никто не услышал. А Айвар, отступая, готовясь для новой атаки, впервые, наверно, пожалел о том, что его меч так короток. Да и противник, несмотря на такой высокий рост и большое тело, двигался превосходно. Да, есть над чем подумать, если уже не поздно думать...
А жить-то как хочется! И день как назло, выдался неожиданный для поздней осени: тёплый, тихий, солнечный. Но чтобы жить, надо сначала этого вот великана одолеть. А он опасен, он и вправду очень силён. И он хочет твоей смерти...
Они снова сошлись. Без щита Айвар чувствовал себя уже не так уверенно, больше уворачивался и отступал. Сам атаковал редко, всё ждал момента, когда Антирп сде-лает ошибку и откроется для удара. Но Антирп был не из тех, кого можно поймать на ошибке, для этого он был слишком хорош.
Тяжёлые рубящие удары. Он словно в землю пытался вколотить. Смеялся смело, нагло, прямо в лицо, видя ошибки Айвара: когда тот, пятясь спиной, споткнулся о руку убитого; когда слишком поздно подставил меч, и его лезвие почти у самого тупо зауживающегося кончика всё же разрезало ткань кафтана и задело плечо. Пус-тяковое ранение, но оно забирало силы. Рукав затяжелел от впитавшейся в ткань крови. Она может запечься сама собой, если руке дать покой, но где там?
Народ кричал, вопил, улюлюкал, негодующие свистки и крик: "Убей! Убей его!" толкали Антирпа вперёд. Ему нужна была эта победа. Он заявлен в программе вы-ступления и на завтрашний день. А тут какой-то не знакомый никому варвар-виэл портил все впечатления от грандиозного представления.
___________________
Кэйдар отвлёкся ненадолго, отвёл глаза, выслушивая одно из объяснений Аридиса, и, когда снова перевёл взгляд, то возмутился громко, во весь голос:
– Чего он тянет? Да ни один из них ему в подмётки не годится...
– Да, что-то наш Антирп осторожничает,– согласился Аридис.– Прикажете поторо-пить?
Кэйдар на вопрос не ответил, следил, как эти двое обмениваются ударами. Антирп заметно вымотался, нет уже в его движениях той чёткости и совершенства. Ну, где же твой последний удар?! Не обижай своего будущего владыку, не расстраивай Велианаса...
Ну, же!.. Ну, же! Вот, да! Наконец-то!
Тимор, красивый в форме аэлийского воина, сумел-таки загонять своего врага, прижал всё к той же кибитке. Ещё чуть-чуть – и вскинет победно руки!
Давай, покажи этому вертлявому сопляку, убей его!
Было что-то знакомое в движениях виэла, даже в том, как он выбрасывал руку с мечом... Он неплохо владеет коротким марагским мечом, улавливается что-то новое и одновременно знакомое в этих колющих выбросах. Вот этому вот удару в бок с одновременным уходом вправо можно будет потренироваться на досуге... Если б ещё Антирп не заслонял его собой всё время.
Толпа будто обезумела. Народ давно уже не видел ничего подобного. Сам Антирп – непобедимый тимор! – в трудном поединке доказывал всем своё право на вольную. Можно только догадываться, какие сейчас ставки, там, на рядах, какие кипят стра-сти.
Здесь, у самой кибитки, Айвар чувствовал себя загнанным в угол. Нет ничего хуже этого ощущения отчаянной безнадёжности. Сам понимал: на этот раз противник попался явно не по силам. После всех его ударов, которые приходилось брать на меч, руки, казалось, готовы были отняться, гудели до самых плеч. Дрожали от усталости пальцы.
Айвар неплохо владел и левой рукой, часто перебрасывал меч, это его и спасало.
Ныло плечо, задетое мечом, влажные от пота волосы, спутанные и грязные, лезли в глаза, мешали видеть, а ведь ещё перед боем – Мать свидетельница, это было веч-ность назад! – он сам перевязал их по лбу обрывком тесёмки.
Всё было против него!
И этот проклятый тимор!
Он не подпускал к себе близко, не давал ударить в ответ, опасался колющего удара. Ещё бы! Если б не этот его панцирь, Айвар давно бы уже праздновал победу... И отдыхал!.. Да, просто рухнул бы без сил всё равно где, и чтоб никто – никто на свете! – не трогал до завтрашнего дня. До тех пор, пока ощущение всей серьёзности про-изошедшего не изгладится в памяти; до тех пор, пока не уляжется возбуждение, и тогда сам бой вспоминаться будет, как один из эпизодов прошлого. Яркий, опасный, смертельно опасный момент, но уже оставшийся позади.
Айвар хорошо видел свежие зазубрины и вмятины, оставленные на панцире его мечом. Как мало, оказывается, не хватило до победы.
А Антирп тоже устал. Он и сам по себе тяжелее, а тут ещё и доспехи: панцирь, поножи, наручи из толстенной кожи с железными бляхами, защищающие руки от запястья до локтя, стянутые с внутренней стороны предплечья толстыми шнурами.
Ну, вот, ещё одна атака! Умереть, наверное, и то проще!.. Айвар вовремя перебро-сил меч в правую руку, но Антирп завершил удар обманным движением, будто по-нял, что мечи снова найдут друг друга, а не живое, наполненное кровью тело. Как близко они очутились в это мгновение! В зрачки друг другу смотрели, не отрываясь: Айвар – снизу вверх, с ненавистью, плотно, до боли в скулах, стиснув зубы; и Ан-тирп – с усмешкой усталого превосходства, оскаля по-волчьи крупные белые зубы.
– Надоел ты мне...– сказал вдруг негромко ровным голосом, как старому приятелю, продолжая давить мечом на меч. Одной рукой – против Айваровых двух, еле сдер-живающих натиск.– Надоел!..
Другая рука – левая – вдруг всеми своими бляхами с отмашкой пришлась Айвару по лицу. Удар оказался таким мощным, что тот, чуть не теряя сознание, отлетел в сторону, упал на песок навзничь, перекатился на бок.
Кровь из разбитых губ, из носа потекла по лицу. Айвар ничего этого не чувствовал, не замечал. Одно его пугало – он не мог подняться. Сил на то, чтобы встать, не было совсем.
Медленно – очень медленно! – под рёв переполненных рядов приподнялся, опира-ясь на левую руку. Так же медленно поднял голову. Антирп уже стоял над ним, близко, заслоняя собой равнодушно желтеющее ноябрьское солнце. Добить против-ника, оглушённого, не способного к сопротивлению, он не гнушался. Задержался только на то, чтоб окинуть взглядом зрительские ряды, окружающие арену непре-одолимой непреступной преградой, ключом к которой была смерть себе подобного.
Белые платки! В руках у большинства были белые платки. Все хотели смерти! Кое-где в верхних рядах, там, где располагался народ победнее и попроще, мелькала красная ткань.
Решающее мнение принадлежало Правителю. Кэйдар с удовольствием ждал этой минуты. Приятно, когда все, вся эта тысячная толпа, ещё минуту назад исходившаяся неистовыми воплями, в безмолвии, в полной тишине, ждёт твоего окончательного решения.
Кэйдар чуть дёрнул подбородком, стоявший слева за его спиной раб бросил на перила вышитый золотой нитью платок. Белый! Как накидка с головы вдовы...
А сам чуть подался вперёд, нахмурил брови, он впервые за всё время поединка увидел виэла так близко, лежащего сейчас на земле лицом к ложе Правителя.
Отброшенные назад волосы – длинные, до плеч, открытый лоб, вздёрнутый вверх подбородок, подставляющий под последний удар слабое горло.
Отец Создатель!!! Ведь это же телохранитель Лидаса!! Его Виэл!!!
Нет!!! Нет!! Не может быть!
Кэйдар, скорее, готов был поверить в обман зрения, в ошибку, в чудо, но только не в то, что видели его глаза.
Медленно, как в кошмарном сне, рука Антирпа подняла меч вверх, относя его чуть в сторону.
Айвар, не моргая, смотрел на тимора, видел его всего с ног до головы, видел его глаза и улыбку, видел блестящую кромку остро отточенного меча, видел, что Ан-тирп, стоявший к нему чуть боком, сейчас полностью открыт, а главное – наконец-то он стоит так близко, что и короткий марагский меч сумеет достать его.
Именно тяжесть этого меча, всё ещё сжимаемого за рукоять замертвевшими паль-цами, вернула к действительности, заставила двигаться, бороться до конца.
Он рывком перекатился на колени, подставляя под опускающееся лезвие левую руку, так, чтоб удар, направленный по шее, пришёлся по руке плашмя, а сам вскинул меч вверх. Лезвие, развёрнутое горизонтально, вошло в тело Антирпа снизу, под панцирь, под тупым углом и почти по самую рукоять.
Никто вокруг не понял, что случилось. Не понял и Антирп. Он, даже умирая, не мог поверить в произошедшее. Лицо его побелело от боли, от ужаса, а из тёмных зрачков на Айвара смотрело безграничное изумление.
– Н-не... не... т...
Он рухнул на спину, назад, во весь свой рост, и это падение сопровождало все-общее оглушающее молчание. В полной тишине медленно, без чьей-либо помощи, поднялся на ноги Айвар. Сделал шаг, другой, в сторону выхода, качаясь, будто пья-ный на свадьбе.
– Он убил его...– прошептал Кэйдар одними губами.– Убил Антирпа...
Это осознали и остальные зрители. Крик поднялся громче прежнего. В нём было всё: изумление, негодование, возмущение и протест, радость и ликование.
На глазах всех аэлов родился новый герой, новый любимец толпы. Нэйт таким представлением будет особенно довольна.
* * *
– Я купил его перед самыми праздниками.– Аридис держался почтительно, но не подобострастно. Рядом с ним, под его взглядом, Кэйдар чувствовал и сам, что недос-таточно прожил, чтобы называться Правителем. Для Наследника-то и то лет не хва-тает. Отец в своё время в 35 встал в первый раз у жертвенника, но это не значит, что мне не хватит ни сил, ни ума править Империей.– Выкупил на свои личные деньги, господин Наследник,– Аридис чуть поклонился, продолжая всё также стоять перед сидящим в кресле Кэйдаром.– Здесь, в пригородных поместьях, есть такие, кто гото-вит жертвенных воинов для предстоящих боёв. Для них это главный способ сущест-вования... Некий Магнасий предложил мне этого варвара...
– За сколько?
– Четыре с половиной тысячи, господин Наследник.– Аридис на этот раз только чуть голову склонил.
– Не дороговато ли?– Кэйдар недовольно поморщился.
"Большинство этих рабов выходит на арену всего один раз. Не глупо ли, платить четыре с лишним тысячи за такое мимолётное развлечение?"
– Деньги на покупку рабов выделяются казной. Но этого я покупал на свои. Как боец, он был неплох, за него можно было заплатить не скупясь и больше.
Поверьте мне, господин, в этом я кое-что смыслю... Да и за Антирпа я в своё время почти шесть тысяч выложил... Сейчас же, после этой победы, он и все десять будет стоить... На него поглядеть все пойдут...
– А если я куплю его у вас?– предложил неожиданно Кэйдар.
Аридис задумался. Отказать Наследнику прямо он не решался, а согласие тоже его не устраивало.
– На завтрашний день мне некого будет выставить, господин. Воинов много, но не на всякого зритель пойдёт... Если бы хоть Антирп остался жив... Но никто из нас не ожидал такого финала!.. В первый же день я лишился того, на кого вот уже три года люди идут посмотреть специально. Сейчас же они пойдут на того, кто сумел с ним справиться... Если я ещё и его лишусь... Праздник без интриги – не праздник!..
– Сколько вы хотите за него, Аридис? Просто назовите цену!– Такие мелочи раз-дражали Кэйдара. Он хотел видеть варвара, всё остальное, что мешало этой встрече, казалось мелким и несущественным.– Вы сказали, десять тысяч? Я заплачу вам уже сегодня!
– Вы хотите забрать его прямо сейчас?– Аридис правильно мыслил, с такими, долж-но быть, легко сотрудничать.– Оформление купчей я могу взять на себя...
– Да, так будет лучше,– Кэйдар согласился.– Впишите сами любую сумму, я заплачу сразу же... А сейчас, Аридис, устройте так, чтоб я мог поговорить с этим варваром. Прямо сейчас!
– Хорошо господин Наследник, я распоряжусь.– Аридис с поклоном удалился.
Кэйдар чувствовал не просто раздражение, скорее, злость. Неприятно быть обма-нутым. А ведь Минан тогда пришёл отдавать деньги, семьдесят пять лиг всего при-нёс. Покупателем в документах числился Ридомас, крупнейший собственник, мра-морных каменоломен владелец.
Семьдесят пять лиг, значит... Мраморные каменоломни...
Проклятье! Ну, я поговорю ещё с тобой!.. Ты мне сам скажешь, сколько ты себе в карман положил... Своего будущего Правителя обмануть пытался!.. Ну, подожди, Минан, подожди!.. Отец, конечно, не позволит менять управляющего. Да и с обязан-ностями своими ты всегда справлялся... Но оставить такой обман безнаказанным?.. И это после такого доверия!
Кэйдар не мог сидеть спокойно, раздражение, гнев, возмущение переполняли его. А ещё он заметно нервничал. Предстоящая встреча с марагским царевичем волнова-ла его больше всего. Тайна незнакомого народа близка к своему раскрытию, близка как никогда.
"Ну теперь-то тебе не выкрутиться. Это точно!"
Кэйдар вскочил, заходил по комнате, по личному кабинету Аридиса. "Ничего! И ты мне, варвар, тоже заплатишь за свой обман... Немым он прикидывался, тоже мне... Я ведь с самого начала чувствовал, что ты, Виэл, – та ещё штучка!.. Ты ещё пожалеешь, что живой остался. Что не подох от руки Антирпа..."
* * *
После всего шума, после всех криков и оваций, Айвар сейчас выглядел забытым всеми. Представление первого праздничного дня подошло к концу, арену готовили на завтра. Айвар стоял в стороне, привалившись плечом к разрушенной кибитке. Повозки через хозяйственные ворота свозили с арены тела погибших. Сновала об-слуга, рабы и надсмотрщики, вооружённая охрана.
Раненых складывали отдельно прямо на земле у стены. Распорядитель вызвал врача, только после его осмотра будет решено, кого лечить, а кого – заколоть кинжа-лами.
Айвар устал настолько, что и сам был не прочь лечь рядом с остальными. Ничего не хотелось совершенно, даже радоваться тому, что жив. Жажда, вот, мучила неми-лосердно, это да. Пить хотелось, сохли губы и рот, может, потому, что всё никак не удавалось отдышаться и воздух приходилось хватать широко открытым ртом.
А ещё невыносимо болела левая рука. Меч Антирпа пришёлся на неё хоть и после всего, ударил плашмя, но зато с такой силой, что, видимо, перебило кости предпле-чья.
Ощупывая руку прямо через рукав, Айвар и сам почувствовал, как сильно распухла она на месте перелома, и лёгкое похрустывание костей тоже слышалось.
Плохо дело, что перелом. Одно лишь хорошо: боль, острая, неотступная боль не давала потерять сознание, состояние усталого отупения благодаря этой боли не сменялось беспамятством, боль заставляла сохранять хоть какую-то бодрость и яс-ность в голове. А перед глазами всё равно всё плыло и качалось.
И всё же Айвар подошёл к тем, кому сейчас было много хуже, скользнул по лицам почти равнодушным взглядом. Но Шарши узнал. Крайний справа. С ранением в грудь.
– Шарши!..– позвал, тяжело опускаясь рядом на колени.– Эй, парень...
Лезвие меча вошло между рёбер, колющая рана, опасная, но лёгкое не было задето, потому что удар пришёлся больше в бок. Явно, метили в печень...
Кровь большим пятном расползлась по ткани кафтана, подтекала под спину и всё ещё продолжала выступать. Айвар закрыл рану ладонью правой руки, зашептал что-то.
Никому до них не было никакого дела. Каждый знал свои обязанности, для них это было не впервой.
Чья-то тень упала вайдару на лицо как раз в тот момент, когда Шарши начал при-ходить в себя. Айвара оторвали бесцеремонно, заставили подняться на ноги. Встре-тившись с глазами Аридиса, он заговорил:
– Он будет жить, господин... Не убивайте его... Вон, посмотрите, даже кровь боль-ше не идёт...
– Ко мне в кабинет проводите!– приказал охране Аридис. К Айвару, как к чужой собственности, он уже потерял интерес, отвернулся.
* * *
Варвар стоял посреди комнаты, позволяя разглядывать себя со всех сторон. И Кэйдар со спокойным сдержанным любопытством смотрел на него, никуда не спеша, хоть спросить о самом важном прямо-таки подмывало. Но... Всему своё время!
Нелепое жалкое зрелище! Сейчас бы и Лидас не узнал своего телохранителя. В грязной окровавленной варварской одежде, устало ссутулившийся, прижимающий к груди явно повреждённую в бою руку. Чуть живой после всего пережитого. Но глаза из-под грязных свисающих на лицо волос смотрели исподлобья, недобро и как на равного себе, без всякого страха.
Кэйдар еле сдержал себя, так ему хотелось ударить его, этого варвара. Неприятие до открытой ненависти искало выхода. И вместе с тем здравая мысль останавливала: перед тобой всего лишь раб, безмозглое тупое животное. Как можно ненавидеть собаку, которая тебе служит? Лошадь, которая, тебя возит? Корову, которая даёт молоко? Это по меньшей мере глупо, а для тебя, будущего владыки, в особенности.
– Ну, что, не ожидал?– первым спросил Кэйдар, а про себя подумал почему-то: а если он и дальше продолжит разыгрывать перед тобой немого? Но варвар хмыкнул громко, разлепил сухие в запёкшейся крови губы:
– Могу представить, кто из нас не ожидал больше...
Наглец! Пальцы сами стискивались в кулаки, Кэйдар еле сдерживался. Его выво-дил из себя ровный почти без акцента голос раба, его насмешливая ухмылка, его взгляд исподлобья. Как он смеет вообще смотреть на меня? Как на равного! Он – варвар и раб, да будь он хоть трижды марагом и царевичем?!
– Да, конечно!– Кэйдар принуждённо рассмеялся, стараясь быть небрежным. От-вернулся, отошёл до самого окна, будто расстояние между ним и марагом могло унять раздражение.– Да, я удивлён! Я приказал отправить тебя на каменоломни... Но это не твоя забота! Не в тебе вовсе дело, что ты оказался здесь. Но это хорошо, хорошо для меня, что ты всё ещё жив,– Кэйдар ловко развернулся на пятках к варва-ру лицом, продолжил, чуть повышая голос:– Зато меня другое в тебе не удивляет нисколько! Это твоё знание языка и способность говорить! Уж это точно для меня не новость... А ещё я знаю, что ты не виэл... Ты – марагский царевич!
– И что это меняет? Мой хозяин...
– Теперь я твой хозяин!– оборвал раба Кэйдар.– С этого вот самого момента...
– И что я должен...– Варвар дерзко вздёрнул подбородок, смеривая своего нового господина взглядом. Уж этого Кэйдар не стерпел. Как он смеет, этот подлец, при-сматриваться ко мне с таким видом, будто это он нанимается ко мне в компаньоны?! Ударил варвара с левой руки, а потому неожиданно, так, что тот на ногах не удер-жался, грохнулся на пол тяжело, без всякой ловкости, будто и не он сам совсем не-давно сумел одолеть великолепного Антирпа.
Поднялся не сразу, будто ещё ждал удара, пинка под рёбра, и потому закрывал собой сломанную руку. Выпрямился, стирая тыльной стороной ладони кровь с раз-битых губ, взглянул уже настороженно.
– Запомни главное на будущее, раб!– заговорил опять Кэйдар, морщась не от боли, а от презрения, он растирал костяшки пальцев.– Я не Лидас! Твои выходки я терпеть не намерен. Я не собираюсь закрывать глаза на все твои подлые делишки. У меня с дерзкими рабами один язык – язык плётки! И его понимают все! И мараги тоже! И немые! И безъязыкие!
И если хочешь, чтоб твой хозяин был доволен, ты ответишь на все мои вопросы.
– Я ни на чьи вопросы отвечать не собираюсь, а уж тем более на ваши, господин,– отозвался варвар с насмешкой, с издёвкой даже. Кэйдару всего двух ударов хватило, чтоб стереть с лица невольника это издевательскую улыбочку: один – в лицо, а вто-рой пришёлся как раз в солнечное сплетение.
Нахмурившись недовольно, посмотрел на сбитые суставы пальцев, перевёл глаза на раба, корчившегося на полу, на ворсистом ковре со сложным узором из цветов. Приказал охране, застывшей у порога:
– Наденьте на него цепи и ко мне во Дворец – немедленно!
* * *
Минан на праздничный ужин по случаю Бдений явился в одежде жреца-предсказателя. Паттий из дорогущей тёмно-красной ткани, тяжёлые золотые брасле-ты на запястьях. Венок из живых оранжерейных роз на седых в крупные локоны волосах. Весь этот вид добавлял управляющему степенной солидности. В том, что Кэйдар не пригласил его занять второе свободное кресло у стола, сразу же почувст-вовалась опасность.
– Вы хотели видеть меня, господин Наследник.
Кэйдар сидел к столу чуть боком, рассматривая какой-то документ.
– Да, Минан,– согласился, но даже глаз не поднял.– Да. У меня к вам вопрос,– за вежливым тоном и за этим обращением "вы" скрывалась такая холодность, что Минан насторожился ещё больше. Он привык иметь дело с господином, и как управ-ляющий столь громадным хозяйством был безупречен. Хорошая память, предельная скрупулёзность и аккуратность во всём тому причиной. Отец Воплощённый высоко ценит своего слугу, на каждый праздник отправляет щедрые подарки. А вот Наслед-ник – непредсказуем. Есть в нём что-то от взбалмошного мальчишки, что-то сумасбродное, непонятное.– Почти четыре месяца назад я давал вам одно поручение. Помните?– продолжал дальше Кэйдар.– Продать на рынке негодного раба...
– Да, господин Наследник, я хорошо помню,– Минан одышливо дышал ртом, не потому, что волновался, просто он не привык стоять подолгу.– Купчую я отдавал вам, а деньги с продажи вы оставили мне в награду за труды...
– Да, вот он, этот документ. И здесь написано, что раб был продан Ридомасу на мраморные каменоломни за семьдесят пять лиг,– подтвердил Кэйдар слова управ-ляющего цитатой из документа купли-продажи.– Но вы-то, Минан, обманули меня, ведь так?
Минан моргнул несколько раз растерянно под выжидательным взглядом Кэйдара, на правду решился не сразу – после мучительной внутренней борьбы.
– Да, господин,– торопливо провёл языком по пересохшим губам.– Эту операцию можно назвать обманом, господин Кэйдар, но и ваш приказ был выполнен, если иметь в виду его конечную цель...
Вы ведь так и сказали мне тогда: сбыть с таким условием, чтоб он наверняка погиб в ближайшие несколько месяцев. Добавили ещё, что рудник или каменоломни по-дойдут для этого лучше всего... А разве воин для ритуального жертвоприношения проживает дольше?
Кэйдар чего угодно ожидал: признания вины и раскаяния, упорства, но Минан пошёл ещё дальше. Он оправдался так, что полностью снял с себя всю вину и ответ-ственность. Умён, ничего не скажешь! Хитёр и изворотлив!
Кэйдар не сумел сдержать удивлённого смеха, двинул подбородком, будто сказать хотел: "Ну, даёт!" С невольным уважением заметил:
– Вам, Минан, надо в суде защитником работать!– указав рукой на кресло, предло-жил:– Проходите, присаживайтесь! Что прям так, у порога? Как чужой?
Минан приглашение принял с радостью, сел, блаженно вытягивая ноги в сандалиях с золотыми колокольчиками на завязках.
– Вы знали, что я буду недоволен,– Кэйдар заметно подобрел взглядом, даже улыб-ка на губах появилась. И не поверишь, что всего минуту назад он чуть ли не молнии метал в обманщика.– Поэтому скрыли имя покупателя и настоящую цену.
– Господин Кэйдар, я почти тридцать лет служу Дому нашего Правителя и знаю, что приказы должны выполняться неукоснительно. Но в этот раз меня уговорили. Каюсь. Но этот Магнасий... Он гончару горшки продаст и в выгоде останется.
– Сколько он предложил вам?
– Двести тридцать, господин. Не ахти какие деньги, конечно...
"Неплохой расклад. Через три месяца за того же раба запросить уже четыре с поло-виной,– подумал с усмешкой Кэйдар.– Да, Минан!.. Пройдоха обвёл вокруг пальца такого же пройдоху... Сейчас ещё и Аридис заломит цену... Могу только догады-ваться..." Вслух же сказал другое:
– Я выкупил этого раба обратно. Завтра на него принесут купчую. И вы уплатите нужную сумму из своих личных средств,– лицо Минана напряглось: вот оно, наказа-ние господина! А ведь подумал уже, буря миновала.
– Хорошо, господин Кэйдар!– управляющий покорно принял распоряжение, с внут-ренней радостью прикидывая, что ещё легко отделался.
* * *
Гости разошлись только под утро, перед самым восходом солнца. Огромный зал, куда совсем недавно легко вместилось без малого сотня людей, теперь казался не-ожиданно пустым. Следы недавнего веселья выделись во всём: смятые цветы, об-рывки гирлянд, брошенные бубны, дудки и барабаны, сдвинутые в беспорядке сту-лья, стянутые скатерти, накидки, плащи, косынки, ещё какая-то одежда. Все, кому она принадлежала, разбрелись по домам отсыпаться. Вечером эти же люди придут уже в других новых костюмах. И всё повторится опять.
