Текст книги "Рифейские горы (СИ)"
Автор книги: Александра Турлякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 52 страниц)
При этой мысли не удержалась от смеха. Да Адамас бы от бешенства лопнул, если б узнал такое. Что есть раб, похожий на него, у женщины, которая не приняла его притязаний.
Пальцы у варвара нежные. Он бережно массировал кожу, то место, где надавил шнурок.
Интересно, я нравлюсь ему? Лидасу он предан, как собака. А мне?
Айна встречала искру обожания в глазах многих мужчин, но взгляд этого варвара казался непроницаемым.
Сильные плечи, открытая спина, загорелая кожа. По ней через всю спину тонкие белые шрамы – следы от бича. Что-то есть в нём от дикого вольнолюбивого зверя, которого порка превратила в домашнюю скотину.
Но как он хорошо держался против Кэйдара!
– Всё! Иди в коридор! Я буду ложиться.
Раб вышел из комнаты, и Айна, уже лёжа в постели, ещё долго почему-то вспоми-нала его руки, нежные и сильные одновременно.
* * *
– Ну, что?
Лил поморщился, ответил не сразу:
– Выкидыш. Вы знали, господин, что она беременна?
– Нет. Никто не знал. Даже Альвита...
– Ну, что ж... Не думаю, что сама она не знала. Часто женщины чувствуют... На-верное, попыталась скрыть.
– Но зачем?– Кэйдар вскочил.– Я узнаю! Она объяснит... Как она смела вообще? Моего сына...
– Ну, зачем так сразу?– Лил негромко рассмеялся.– В два месяца ещё невозможно определить, кто будет: мальчик или девочка... Не беспокойтесь так сильно, госпо-дин. Девушка она молодая, крепкая, родит вам другого. Только одна просьба: бере-гите её. Хотя бы первое время надо воздержаться от близости...
– Да если б я знал!– порывисто перебил Лила Кэйдар.– Если б она хоть слово сказа-ла...
– Да, женщин иногда понять сложно,– согласился Лил, укладывая свои вещи, по-молчав, добавил:– Ей сейчас необходим покой, сон, отдых. Когда сможет вставать, прогулки на воздухе... И без...– Взглянул на Кэйдара исподлобья.– Хотя бы месяца два. Пускай отдохнёт, наберётся сил...
А как другие девушки? Где Альвита? Никто пока не спешит порадовать вас ребё-ночком?
– Не знаю! Этим Альвита занимается. Лучше спрашивать её.
Кэйдар чувствовал в голосе, видел во взгляде Лила невысказанный упрёк. За что? Чем он недоволен? Что может не нравиться в будущем Правителе какому-то просто-му лекарю?
Если так, я прикажу подыскать другого врача... Скажите ещё, девчонку пожалел! Варварская кровь! Она сама виновата. Во всём виновата сама. Я бы даже не прикос-нулся к ней, если б знал... Нечего было молчать... Я ещё Альвите скажу... Как она не заметила? Моего ребёнка! Моего сына!..
* * *
– Доброе утро, госпожа!– Лил улыбнулся, чуть склонился с достоинством и почти-тельностью одновременно.– А Лидас?..
– Лидас сейчас у Отца-Воплощённого,– ответила Айна. Она полулежала на ложе и от нечего делать царапала золотой шпилькой кожу на своей левой раскрытой ладо-ни.– А вы здесь как? Да так рано? Случилось что-то, да?
– Да у Кэйдара там... С одной рабыней...– отозвался Лил неохотно.
– Опять выкидыш? Или роды?– Айна не удержалась от несмешливой усмешки. Она была в курсе всех попыток брата завести наследника. О, эта тема её очень даже инте-ресовала, только она тщательно скрывала свой интерес.
– Да, выкидыш. И тяжело так, с осложнениями, с большой кровопотерей...– Айна при этих словах поморщилась недовольно: "К чему такие подробности?"– Хорошо, быстро вызвали, а так бы и девушку можно было потерять... А она совсем ещё моло-денькая... Из новеньких, кажется...– Лил сокрушённо покачал головой.– Ну, ладно, пойду я тогда,– повернулся уходить и тут только заметил варвара у входа.– Виэл! Живой ещё?
– А что с ним сделается?– усмехнулась Айна.
– Совсем красавцем стал! Вон, как похорошел. Не узнать, прямо.– Вопрос Айне:– Говорить-то ещё не начал?
– А что, должен был? Лидас сказал, он немой...
– А, эта немота временная. Я думаю, она должна пройти. Выздоровеет – и загово-рит! Может, даже и вспомнит... С людьми такое бывает иногда... При травмах.
– С людьми?– Хмыкнула с насмешкой Айна.
– А что, он не человек, что ли?– Лил улыбнулся.
– Он – варвар! Виэл!
– Виэлы, аэлы, иданы, вайдары... Какая разница? Поверьте мне, госпожа, я слиш-ком многих резал и скажу точно: все мы внутри одинаковые... И кровь у всех одного цвета...
– Какие слова! Слышал бы вас сейчас Кэйдар...
– Да, Кэйдар... Кэйдар – это...– Лил не договорил, вовремя спохватился, понял, что и так слишком разговорился.– Ладно, скажите мужу, что я был, передавайте ему поклон...
Выходя, он коснулся плеча телохранителя, будто и с ним попрощался.
"Человек! Тоже человек!"– Айна смотрела на Виэла со странным желанием при-драться к нему хоть за что-нибудь, чтоб накричать на него можно было и выгнать с чистым сердцем. Хотя его и так можно выгнать. Но дело-то не в этом. Просто вымес-тить надо на ком-то своё раздражение. А настроение плохое с самого утра. Как его себе поднять? И Лидас ещё где-то запропастился! Что он там? Что ему у Отца нуж-но? Зачастил, почти каждый день к Нему ходит. Что у них за секреты там?
– Иди ты отсюда! Иди!– Махнула на Виэла рукой, падая головой на бархатную подушку.
* * *
Они столкнулись перед дверью, и Кэйдар, удивлённо вздёрнув бровь, спросил с ухмылкой:
– Ты не дверью ли ошибся?
Лидас растерялся немного. Он вообще не хотел посвящать Кэйдара в своё дело раньше времени, хотел сделать всё в тайне, – не получилось.
– Мне поговорить с ней нужно. Позволишь?
– Поговорить? О чём? Разве что-то общего было между вами?– Кэйдар не спешил отступать, так и стоял, закрывая двери спиною. Как так? Кто-то ещё посмел посягать на его собственность?! Какой-то другой мужчина претендует на его право?! Интере-суется его женщиной?!
– Мне только поговорить. Мне кое-что про виэлов узнать нужно. А она царевна как раз... Она должна знать...– Лицо Кэйдара при всех уговорах сохраняло одно выра-жение, упрямое твёрдое лицо собственника. Тогда Лидас использовал последнее средство.– Я выполняю приказ Воплощённого. Без Его разрешения я даже тебе ска-зать ничего не могу.
– К моей рабыне ходить – это приказ Воплощённого?
– Не к рабыне, а к дочери виэлийского царя!
Кэйдар отступил неохотно, добавил:
– Лил сказал, не дёргать её по пустякам...
– Это не пустяк, поверь мне.
Лидас шагнул в полумрак комнаты, огляделся одним быстрым взглядом: "Да, небогато!" Прошёл к ложу. Два светильника в виде глубоких чаш на бронзовых подставках у изголовья. Живое пламя задрожало, когда Лидас осторожно присел на край ложа. Виэлийка лежала с закрытыми глазами и дышала ровно, наверное, уже спала. Лицо очень бледное, несмотря на загар. Открытый лоб, темные брови чёткой линией, будто проведённые карандашом из прессованного угля, высокие скулы. Красивое лицо, даже сейчас, даже с распухшими губами. "Кэйдар! Как ты можешь?! Разве такого обращения достойна эта красота?"
Правая рука лежала поверх одеяла, тонкое запястье украшал всего один, да и тот серебряный браслет. Загар на этой коже сейчас показался Лидасу неожиданно краси-вым, особенно оттого, что внутренняя часть руки была чуть светлее и от этого неж-нее, женственнее, что ли. А у Айны по аристократической моде на коже ни следа загара, она боится солнца.
Лидас не сумел справиться со своим странным, незнакомым ему желанием – кос-нулся этой руки. Осторожно коснулся, только чтоб ощутить эту кожу подушечками пальцев.
Виэлийка отдёрнула руку рывком, чуть приподнялась, глядя огромными испуган-ными глазами. Увидев перед собой Лидаса, удивилась, но сказать ничего не успела, тот заговорил первым:
– Не бойся! Я только поговорить хочу... Можно?
Она не ответила, опять опустила голову на подушку, но продолжала смотреть на Лидаса, настороженно, с непониманием.
– Мне рассказывали, что твой жених был из чужого народа. Это так?
Виэлийка моргнула и кивнула одновременно, а потом произнесла чуть слышно, почти шёпотом:
– Мараг... Он был из марагов...
– Что это за народ? Ты хорошо знаешь их? Кто они?– Лидас нетерпеливо подался вперёд. Он хотел слышать каждое слово. Впервые за всё время он оказался так бли-зок к разгадке. И почему сразу не сообразил? Не вспомнил про эту царевну? Гадал и метался, пока Кэйдару не взбрело вызвать её на вчерашний ужин.
– Они с гор... спускались к нам по течению Вайды... Мастера и ремесленники...
– А жених твой? Он что-нибудь рассказывал? Как их можно найти? Как выйти на контакт?
– Они сами предложили торговать... Покупали лошадей, зерно, ткани, мёд, кожи... Ваше вино... Айвар должен был скрепить отношения...
– Твой жених?– угадал Лидас, и виэлийка, соглашаясь, кивнула, помолчала немно-го, отдыхая, Лидас не торопил, не спрашивал ничего.
– Они привозили оружие и украшения... Их вы особенно любите. У нас их мало кто мог себе позволить...
– А как найти их, этих марагов?
– Они приезжали летом... Зимой и осенью опасно: снег на перевалах, а весной река непослушная...
– Так что же, раньше следующего года они не появятся в ваших местах?
– Да...
– И что, никто не знает к ним дороги? О, Святой Создатель! И почему мы были такими дураками?– Лидас вскочил на ноги, рабыня смотрела на него с непонятной улыбкой, то ли радостной, то ли грустной. Вряд ли она понимала значимость своих же слов, просто отвечала на вопросы – и всё!
Лидас в смятенных чувствах покинул комнату. Круг! Замкнутый круг! И некого винить. Сами во всём виноваты. Ни одного марага из гостей, прибывших на свадьбу, не уцелело... Что от них осталось? Их славное оружие! Безделушки для женщин. Обрывочные воспоминания, не имеющие никакой ценности.
Он пошёл по коридору, ничего не видя перед собой, и чуть не натолкнулся на Виру, рабыню Айны. Та отпрянула, прижалась к стене, провожая господина глазами, покачала головой.
* * *
– Что Лидас? Где можно пропадать так долго?– Раз в третий уже повторила Айна. Вира, прочёсывая волосы гребнем с длинными зубами, наклонилась, добираясь до самых кончиков, произнесла сдавленным голосом:
– Я видела его, госпожа, когда шла к вам...
– Так он не на встрече с Отцом?
– Он выходил из комнаты той рабыни...– Служанка выпрямилась, а голос всё равно чуть слышимым остался.
– Какой?! Ты что говоришь?– Айна резко обернулась, чтоб видеть лицо девушки, её глаза. Та снимала с зубцов гребня вычесанные волосы, на хозяйку не смотрела.– Ну-ка, повтори!
– Госпожа, честное слово, я видела, как господин Лидас выходил от виэлийки... В таких чувствах... Ничего перед собой не видел... Чуть с ног меня не сбил...
– От виэлийки?! От этой?! Она же...– Айна аж задохнулась от гнева.
– Да, госпожа. Она сейчас в таком состоянии... Врач сказал, не оставлять без при-смотра...
– Да при чём тут это?– Айна оттолкнула от себя вытянутую руку с гребнем.– Она же наложница господина Кэйдара!
– Я не знаю, госпожа! Честное слово! Я говорю только то, что видела... Я видела, как он выходил от неё...
– Прекрасно!– Айна вскочила, набросила накидку на голову: прикрыть распущен-ные волосы.– Я поговорю с ним! Пусть всё сам объясняет!.. Куда он пошёл?
– Я не знаю, госпожа! Честное слово... Он по коридору шёл... На второй этаж, кажется...
"Ах, Отец-Создатель!– Вира тяжело вздохнула.– И зачем только сказала?"
* * *
– Они все страшные, да? Так ты тогда сказал? Ну, повтори ещё раз!– Айна была в ярости. Уже третий день пошёл, а она не подпускала к себе, швыряла прямо в лицо все подарки, обедала и ужинала отдельно, в своей комнате, и всё равно при редких встречах начинала с одних слов.
– Айна, милая...
– Не смей! Не смей даже говорить так!– Она оттолкнула его протянутые руки.– Не смей ко мне прикасаться! Иди лучше к ней, к этой... Она сможет ублажить тебя. А я... А ко мне...– Задохнулась, закашлялась, прикрыв рот тыльной стороной ладони, отвернулась.
– Я же сказал тебе ещё сразу: я выполнял приказ. Мне надо было лишь спросить её кое о чём...– Лидас пребывал в отчаянии. За эти последние дни ему от всех достава-лось. Правитель, когда узнал, выместил на нём всё раздражение, отругал, как по-следнего мальчишку. Тут ещё стройка приостановлена после того, как прошли дожди в горах, и, пока дорога размыта, нужно успеть закупить продукты.
Но больше всего его изматывала размолвка с Айной. Он рассказал ей всю правду. Всё, с самого начала, – она не поверила! Посмеялась только.
Отец-Создатель! Посоветуй, что делать, чтоб она простила! Чтоб опять воцарился покой в этом доме.
– Иди к ней, иди! Вы с братцем вдвоём пользуетесь этой девкой... Какое бесстыд-ство! А ям буду помирать, ты тоже прибежишь к моей постели? Тоже будешь плакать? Какой обман! Какая подлость!..
Айна выбежала из комнаты, чуть не столкнувшись с Кэйдаром в дверях.
– Что, прелести супружеской жизни?– усмехнулся с пониманием, но в голосе, в словах – насмешка, близкая к издёвке.– Как хорошо, что мне это не грозит.
Лидас промолчал, стоял, обхватив себя руками за плечи, опустив голову. Вьющие-ся чёрные волосы, которые он всегда зачёсывал назад мокрым гребнем, теперь в беспорядке падали на лоб. Бедняга. И всё из-за женщины.
– Если б она не была моей сестрой, я бы просто посоветовал её выпороть. Но с Айной это не поможет.
– А что поможет?
– Женщина загорается, когда её перестают замечать. Тогда она сама делает шаг навстречу... Я же тебе давно говорил: не пробуй мириться. Не надо этого делать. Не надо так унижаться из-за женщины! Мужчина должен сам брать всё, что хочет. Сила – вот, чем мы владеем!
Короче, купи себе девчонку! Хорошенькую, молоденькую, чистенькую. Я даже могу помочь с выбором... Забудь про жену на время, и она сама – первой! – бросится к твоим ногам.
– Айна?
– А что, она не женщина, что ли? Они же все одинаковые, поверь мне!– Кэйдар рассмеялся, падая в кресло.– Слишком многих из них я видел...
– Она не рабыня...
– Подумаешь! Никакой разницы! Ты – муж, значит, ты – её господин. "Жена во всём повинуется мужу!"– так гласит закон.
Да, кстати! Я сейчас от Отца. Он рассказал мне про этих марагов. Жаль, поторопи-лись мы немного. Всех – под мечи! Да, я даже помню некоторых. Другая одежда, другое оружие, другая техника боя... Они дольше всех держали оборону. Помнишь? Мы подожгли их телеги зажигательными стрелами и тогда только смогли перестре-лять... Одного из них я приказал оставить... А он оказался виэлом и самим царём к тому же... Если б он тогда сдался, пошёл бы на жертву в нашем храме...
– Меня тогда не было с вами, но мне рассказывали. Я только сам поединок с царём и успел застать...
– А твой варвар? Ведь у него тоже был один из тех мечей... Он, случаем, не мараг?
– Не знаю. Он всё равно ничего не помнит. И не говорит...
– Ты просто не умеешь спрашивать,– Кэйдар оживился, даже чуть привстал.– Хо-чешь, я его заставлю? Сам допрошу? У меня он заговорит, поверь...
– Не надо!.. Лил сказал когда ещё: бесполезно!
– Да тебе просто жалко его! Не бойся – я не до смерти. Разговорю только...
– Не надо! Я же сказал: бесполезно спрашивать!
– Ну, смотри. Собственно, я только предложил...– Кэйдару не понравился тон голо-са зятя. Это незнакомое упрямство в наклоне головы, в блеске глаз. Что-то часто в последнее время Лидас стал вести себя не так, как-то непривычно. Что это? Неужели ссоры с сестрёнкой на него так действуют? Так они и раньше постоянно ругались. Что-то не то тут, что-то не то...
– А я бы смог. Разреши только...
* * *
– Где Адамас?– чуть не крикнула Айна, влетая в свою спальню. Он же намекал в тот раз... Что-то про приглашение в гости... Нужно отправить к нему кого-нибудь с письмом, договориться о встрече.
Айна могла думать эти три дня лишь об одном: о мести! Мести сильной и страш-ной, способной сравниться с изменой мужа. Больше всего её возмущал не сам факт измены как таковой, а то, что Лидас ей предпочёл какую-то рабыню-виэлийку! Да, она довольно красива. И лицо, и фигура, и волосы длинные. Но этот загар?! Как это ужасно всё! Если б ей оказалась хотя бы женщина нашего круга... Но рабыня!!
Потому ты и пялился на неё тогда, за ужином. И как я сразу не поняла?
А теперь понёс всякую ерунду про приказ Отца. Нашёл, на что ссылаться.
Ну, ничего! Ты у меня ещё пожалеешь!
Айна оглянулась: позвать Виру, чтоб принесла принадлежности для письма. Вар-вар стоял изваянием у двери. Опять его Лидас здесь оставил.
– Подойди!
Сама присела на край ложа. Раб уже привычными руками взялся расшнуровывать сандалию.
Вот он, способ отомстить! Ты с рабыней, а если я – с рабом... Что ты сделаешь, когда узнаешь?
И тогда я тоже скажу: "Не надо кричать, милый... Ты не так всё понял..."
Она наклонилась, подалась вперёд всем телом, положив обе руки ему на плечи. Виэл вскинул голову с таким удивлением в глазах, что Айна улыбнулась, но пригла-шающей кокетливой улыбкой, понятной любому мужчине.
– Ну, скажи, твоя госпожа нравится тебе? Хочешь её поцеловать?
Айна коснулась его губ своими – он странно вздрогнул, будто ожёгся. И длинные волосы, падающие на лоб и на плечи, качнулись. Но сам он не сделал движения навстречу, отказался от откровенного приглашения красивой женщины: отвёл взгляд, опустил голову, будто не было этого лёгкого поцелуя, опять вернулся к шну-ровке.
– Тупое животное!– Айна оттолкнула его от себя ударом ноги в грудь.– Вон!
"О! Отец-Создатель! Что это было вообще?– Тыльной стороной ладони потёрла губы, стирая с них прикосновение чужого незнакомого мужчины. Впервые Айна прикасалась к кому-то ещё, кроме Лидаса. Это чудовищно, это глупо!
Взглянула на свои руки. Они ещё помнили его гладкую загорелую кожу, напря-жённость мышц под ней, их упругую силу. Какой ужас! Потёрла ладони о постель-ное покрывало: стереть! Избавиться! Вытравить даже из памяти! Тут вдруг вспомнив нежное прикосновение его сухих губ, сжатых, не готовых для поцелуя, опять повто-рила про себя:– Какой ужас! А если б ты вовремя не опомнилась? Не оттолкнула его? Что было бы теперь? Ах! Это же не ты, – это ОН отказался!!! Он – раб и варвар! Он – отказался от тебя! Отказался?! Да как он смел?! Как он смел вообще?!"
Вскочила – вторая сандалия ещё на ноге, шнурок волочится следом – к двери в два прыжка, выглянула в коридор. Ушёл! Ушёл! Он должен был ждать при входе! Вот гадёныш!
Лидас, ты должен непременно убрать его отсюда. Непременно!
Вернулась в комнату, на ходу касаясь пальцами губ. Он не ответил на твой поце-луй. Он отказался от тебя. Не выполнил приказа, так это называется.
Я накажу тебя! Сама накажу...
* * *
Айвар постоянно чувствовал на себе её взгляд. Она перестала, как раньше, в мину-ты раздражения отсылать его из комнаты, была не против его присутствия в зале во время ужина или обеда.
Никто не заметил этой странной перемены в поведении хозяйки, ведь она косну-лась такой мелочи в сравнении с жизнью свободнорождённых: одного из рабов, одного из слуг, каких только во Дворце Правителя несколько сотен.
Смотрела, чуть склонив голову, из-под ресниц, с лёгкой полуулыбкой. Расслаблен-ная поза, ленивые движения, но внимательный, добирающийся до самого сердца взгляд.
Аристократка, она ничем не занималась. Целыми днями. Примерка новых платьев, украшений к ним, придумывание сложных причёсок. Частые ванны и после каждой – массаж. Иногда – прогулка по саду в сопровождении рабыни, ещё реже – выход в город, в храм или в гости.
Жизнь госпожи проходила на его глазах, и Лидас, как нарочно, чаще стал оставлять своего телохранителя дома, когда сам отлучался по многочисленным делам и забо-там.
"Чего она хочет, когда смотрит вот так, не отрываясь, подолгу?!" Так и кажется, сделает сейчас что-то или, как в прошлый раз, прикоснётся к губам своими, властно положив руки на плечи. А потом отшвырнёт ногой? Нет уж! Лучше выполнять те приказы, которые отдаёт Лидас, и знать чётко, что ему нужно, чем вот так: делать и не знать, чтом за этим последует.
Женщины. Айвар почти ничего о них не знал. Положение жреца при храме Богини-Матери у себя, в родном селении, лишало всяких возможностей сблизиться с жен-ской породой. Жречество требовало девства до 25 лет. Некоторые женщины посвя-щали всю жизнь служению Матери, но это были те, кто пережил гибель наречённого жениха.
Айвару ещё пять лет оставалось, когда отец потребовал расторжения принятого обета: он нашёл невесту для сына. Такое грубое вмешательство в храмовые законы разозлило мать. Она, главная жрица, а её даже не спросили!
Айвар помнил долго её слова, брошенные всердцах:
– Это принесёт большие несчастья нашему дому и дому невесты... Богиня посыла-ет дурные знаки... Ты, царь, вспомнишь ещё мои слова, да поздно будет...
Да, теперь уже поздно. Мать, как всегда, оказалась права во всём. Много крови пролилось, никакой свадьбы не было, и сам жених-неудачник стал рабом при этой богатой своевольнице.
Ничего! Нужно ещё немного потерпеть. Кэйдар должен уехать куда-нибудь, хотя бы дня на два, тогда можно проверить ту часть Дворца, где он держит своих женщин. Если Ирида здесь, её нельзя оставлять. Хотя, захочет ли она пойти с тобой? А своего дома у неё больше нет. Ей много хуже, чем тебе, ей некуда вернуться, её некому ждать. У неё есть только ты!
Лишь эта мысль держала Айвара здесь, в этом огромном городе, в этом Дворце на положении покорного бессловесного невольника.
А тут ещё молодая госпожа. Лучше бы она продолжала не замечать, как раньше. Её странный интерес, скрываемый от окружающих, пугал Айвара.
Чего она хочет? А ведь всё начиналось со шнуровки сандалий. А кончится чем? Как Кэйдар, отправит на конюшню, на порку? Только найдёт, за что!
Она – красивая женщина, очень красивая. Чёрные волосы, очень тёмные глаза (такие же, как у Кэйдара) и очень белая, очень чистая кожа, нежная, как молоко. К ней прикасаться приятно. При виде этой красоты душа немеет в благоговении, а от взгляда её в животе делается пусто до звона.
Трудно не попасть под её очарование, ещё труднее ему сопротивляться. А она, как будто специально, заставляет быть рядом, выполнять приказы, подобные этому властному: "Развяжи!"
* * *
За ужином Айна была благосклонна к мужу, всем видом своим показывала, что простила. Ещё утром приняла от него золотое ожерелье с тёмно-красными, как сок граната, камнями.
Скорее всего, он придёт сюда, в спальню, чтоб закрепить перемирие или хотя бы убедиться в том, что не ошибся. Поэтому Айна ждала Лидаса, даже с некоторым предвкушением ждала, чего давно уже с ней не бывало.
Раб, послушный приказу, распустил шнуровку, аккуратно снял сандалию с ноги, поставил на пол. Айна поменяла ноги, выше, чем обычно, приподняв подол паттия, открыв полукруглую чашечку колена. Варвар будто не заметил этого немого при-глашения, продолжал развязывать узел. Айна накрыла его руку своей, передвинула выше, двигаясь по внешней стороне бедра. Спросила тихим шелестящим шёпотом:
– Ну? Ты хочешь, да?..
Виэл глядел на неё снизу вверх: зрачки расширенные, – на весь глаз! – и в них страх и изумление. Потянул руку на себя, осторожно, чтоб не показаться грубым, но Айна сдавила чуть сильнее, вдавливая его пальцы в собственное тело.
– Ну, скажи: я тебе нравлюсь? Ты ведь хочешь меня! Ну?.. Хочешь?– голос стано-вился громче с каждым сказанным словом, ещё немного – и она бы закричала прямо в лицо ему.
Раб рывком выдернул руку, чуть не теряя равновесие, но удержался, опустил голо-ву, скрывая и взгляд, и лицо, и руки – вниз, вдоль тела.
– Развязывай!
Он послушался повторного повторения приказа, стянул сандалию под насмешли-вый резкий смех госпожи.
Лидас застал их в эту минуту.
– Айна, ты что там?
– Использую твоего раба по назначению. Вряд ли он ещё на что-то годен.– А сама незаметным движением поправила подол.
Лидас рассмеялся, проходя вперёд.
– А у меня ещё есть кое-что для тебя,– подал ей золотой браслет.– Красивый, прав-да?
– Правда!– Айна надела украшение на запястье, крутанула, рассматривая узор: два плетёных жгута и между ними – переплетение трав, маленькие бабочки и птички, кузнечики и цветы.– Откуда?..
– Это работа тех, марагов... Я рассказывал тебе, помнишь?– Поймал её руку, при-жал к губам порывистым страстным движением. Только по одному этому движению Айна поняла: Лидас пьян, вгляделась в лицо – и довольно сильно.
Он целовал внутреннюю сторону руки, там, где была особенно нежная кожа, а другая рука ласкала открытую шею. Айна со вздохом прикрыла глаза, задышала неглубоко и часто. Пускай, пьян, пускай. Она уже знала, что Лидас так поступает из страха быть отвергнутым. А сейчас его не хотелось прогонять почему-то.
– Моя горячая... Моя... сладкая, моя милая Айна... Прости меня... Прости, я не думал совсем...
Айна не дала ему договорить, поцеловала прямо в губы – сама! – быстрым лас-кающим поцелуем.
Лидас толкнул её спиной вперёд на высокую подушку у изголовья, сам придвинул-ся ближе. Чувствуя его руки, вес его тела на себе, Айна закрыла глаза, откидываясь головой на подушку.
Лидас в последнюю минуту вспомнил про телохранителя, но Айна опередила его странной просьбой:
– Пусть останется. Я хочу, чтоб он остался...
Айвар стоял как раз напротив, с места не мог сдвинуться, – после этих слов! – и госпожа глаз с его лица не сводила, смотрела с нескрываемой мстительностью во взгляде, с улыбкой на полуоткрытых влажных губах.
Она мстила за непокорство! За то, что не видела обожания в его глазах! За то, что он отказывается от того, что предлагают ему с такой настойчивостью!
Или она показывает тебе, как надо вести себя с ней? Потому что знает, что сам ты ещё ни разу не был близок с женщиной.
Да! Она просто играет с тобой! Забавляется твоей неопытностью, твоей неиску-шённостью, твоей растерянностью и смущением.
Но зачем мстить именно так? Зачем?
Айна видела, что он отводит глаза, старательно смотрит мимо них, видела, как он покраснел от стыда и смущения. Ей хотелось смеяться. Он видел её в минуты близо-сти с другим мужчиной, и под этим взглядом каждое её движение, каждый поцелуй становились более страстными, более сильными. Она делилась своей страстью не только с мужем, своим взглядом она точно приглашала этого неопытного мальчика поиграть с собой. Пусть видит, чего он лишает себя.
Никогда ей ещё не доводилось так играть с мужчиной, с молодым, красивым, с неопытным мужчиной. Нравилось чувствовать себя властной, красивой, способной на то, чего раньше в себе даже предположить не могла.
Да, именно об этом говорила Дариана! Вот она, власть женщины! Вот она, её сила! Стоит только увидеть этот страстный блеск в глазах варвара. Он хочет тебя, он тоже тебя хочет, так же, как и другие, как все, кого ты знаешь. Вот, пусть и мучается те-перь от неутолённого желания, негодный мальчишка...
Лидас касался губами шеи, возле самого уха, шептал что-то нежное и приятное на слух. Айна его почти не слушала. Только один мужчина занимал сейчас её мысли и чувства, этот варвар, которого так приятно было изумлять своей откровенностью, своим бесстыдством.
Прикрыла глаза, подставляя губы для поцелуя, а когда глянула снова, телохраните-ля уже не было. Сбежал! Приказ нарушил!
Айна рассмеялась. Добилась, добилась своего! Довела до последней капли.
– Иди... Иди ко мне...– прижала голову Лидаса к груди, запуская пальцы в волосы на затылке.
* * *
Она уже начала ходить по комнате, дня три как поднялась, по сообщению Альвиты, и теперь при виде Кэйдара попятилась, настороженно глядя исподлобья. В руке простой костяной гребень, волосы переброшены на правое плечо мягкой золотой волной почти до середины бедра.
Кэйдар долго молчал, разглядывая рабыню. Этого пристального внимательного взгляда боялись все слуги в доме, начинали глупо нервничать, вспоминая все свои грешки и проступки. Эта же виэлийка оставалась спокойной внешне, прикрываясь волосами, смотрела сквозь них без страха быть наказанной.
– Почему ты не сказала никому?– спросил прямо в лоб, как говорится, но даже этот вопрос её не смутил.
– А зачем?
– Это был мой ребёнок! Ты не имела права молчать...– он пошёл к ней, но Ирида отступила, отпятилась спиной к стене.
– Пока он во мне, он только мой. Кто, кроме меня, может решать, жить ему или нет?– в каждом слове, в каждой нотке голоса вызов, и даже во взгляде.
– Думаешь, я разозлюсь и отправлю тебя на кухню или отдам в прачки?– усмехнул-ся, довольный собственной догадливостью.
– Мне всё равно, что со мной будет!– вскинула голову, будто ростом хотела стать повыше. Он поймал её за подбородок, держал крепко, не освободиться.
– Неужели?
Рука его, другая, от низа живота и вверх по груди поднялась до открытой шеи, легла на затылок, сильно запрокидывая голову, так, что даже рот приоткрылся. Впил-ся в губы так, будто душу хотел выпить этим поцелуем. Девчонка забилась, ударила руками в грудь, корябая через ткань паттия зубами гребня.
– Ну?.. Неужели... всё равно?..
В глазах её плескались ужас, отвращение и беспомощность.
– Не бойся! Я не трону тебя, пока не трону.– Улыбнулся, отпуская. Рабыня отступи-ла вдоль стены до самого столика, но так не было ничего, чем можно было бы защи-титься, только плоская миска с фруктами, вода в высокой кружке без ручки.
– Стина, – он назвал имя одной из наложниц,– со дня на день должна родить. По всем приметам это будет мальчик. Тогда, может быть, я вообще тебя больше не трону... Если, конечно, не соскучусь именно по тебе.
– От меня вы ничего не дождётесь! Я лучше с лестницы брошусь, чем...– не дого-ворила, опустила голову.
– Чем что?– смотрел на неё с улыбкой, будто лепет ребёнка слушал.
– Чем змеёныша вынашивать! Да ни за что на свете!– она глазами сверкнула гневно, с ненавистью.
– Так вот как ты, значит, к господину своему относишься,– Кэйдар головой пока-чал.– Этот змеёныш – твой шанс получить свободу, плата за волю.
– Мне не нужна воля за такую плату!– выкрикнула ему в лицо Ирида с тем отчаян-ным бесстрашием, с каким отказалась тогда за ужином снять с себя одежду.
Кэйдар рассмеялся, удивлённо вздёргивая правую бровь. Отчаянная девчонка, смелая до глупого. Не боится говорить прямо в глаза всё, что думает.
– Тебя в следующий раз будут держать под постоянным присмотром. Я обязательно распоряжусь... Ты его первая увидишь, когда он родится, а потом я посмотрю: смо-жешь ли ты его убить... Вы, женщины, глупые, как все самки, за детёныша готовы под стрелы лезть. Так что не надо говорить того, чего сама не знаешь.
– Это я-то не знаю?– в порыве возмущения Ирида сама шагнула ему навстречу.– Я уже чувствовала его в себе! Да, вам, мужчинам, никогда не понять этого. Но смерть его не на мне, она на вашей совести!
– Ах ты, дрянь!– Кэйдар занёс раскрытую ладонь, но виэлийка смотрела на него смело, даже не моргнув.
– Ну! Ударь!
– Я говорил уже: не смей "тыкать"!– он схватил её за плечи, двумя шагами перенёс и бросил на ложе. Ирида и сообразить ничего не успела, а он уже рывком сорвал пряжки, скрепляющие платье на плечах. Одну руку придавил локтем, вторую завёл за голову, переплетая пальцы со своими. Держал крепко, не вырваться, и целовал, целовал лицо, шею, плечи сильными жадными поцелуями.
