Текст книги "Рифейские горы (СИ)"
Автор книги: Александра Турлякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 52 страниц)
Но Лидас и сам не привередничал, для всего этого он слишком устал, – да что там! – выдохся до предела всех своих возможностей. А тут ещё и рука разболелась к ночи. Возбуждение и шок после боя и поражения понемногу улеглись, и боль, которую полдня почти не замечал, теперь не давала уснуть. Не зная, как быть, как поудобнее пристроить сломанную руку, Лидас проворочался всю ночь. А рядом Кэйдар лежал, на спине с закрытыми глазами, не шевелясь, как мёртвый. Ни словом не упрекнул, не прикрикнул.
Зато мараг, видя такое дело, перебрался отдельно, завернулся в один лишь плащ, сычом просидел до утра, почти не двигаясь. А под утро вообще куда-то улизнул, даже охрана его отсутствия не хватилась.
Вернулся так же незаметно, и прямиком к Лидасу. Опустился перед ним на кор-точки, заговорил:
– Вам перевязку нужно сделать... Осмотреть кости, может быть, выправлять при-дётся... И вот,– вытащил из-под плаща узенькие дощечки,– мне лекарь их одолжил...
Лидас, сидевший поверх скомканной кошмы с подогнутой под себя левой ногой, поднял глаза на марага. Долго смотрел, кусая нижнюю губу, не хотел он принимать помощь от него, но боль оказалась сильнее гордости.
– Ты знаешь сам, что говоришь?– спросил недоверчиво, протягивая-таки руку, за-вёрнутую в кусок окровавленной тряпки.
– Мне уже приходилось лечить людей, господин,– ответил Айвар, осторожно раз-матывая повязку.
Обе кости были сломана, и локтевая, и лучевая. Это плохо. И заживать будет дольше, и с руки всё это время не будет никакого толку. Кроме того, одна из костей сместилась, а это уже хуже.
– Надо кость выравнивать,– предупредил, взглянув на Лидаса исподлобья.– Больно будет...
Но Лидас не отозвался, будто не расслышал, и Айвар не стал повторять. Осто-рожно прощупывая руку подушечками пальцев, сместился вниз, крепко ухватился за запястье – и неожиданно рванул на себя.
– О-о-ох-х!!!– взвыл Лидас, попытался ногой ударить Айвара в грудь, оттолкнуть от себя, но тот довольно ловко увернулся.– Что ж ты делаешь?!.. Демоново племя!– выругался вполголоса, – вокруг народ ещё спал – прижал руку к грязному паттию, а Айвар попросил, снова пододвигаясь поближе:
– Осторожнее с ней... А то снова сдвинутся...
Но Лидас больше не смотрел в его сторону, сидел, низко опустив взлохмаченную голову. Вьющиеся чёрные волосы, обычно чистые и зачесанные гребнем, сейчас неопрятно падали на лоб, на глаза, мешали видеть лицо.
– Если не привязать планки, кости срастутся криво,– снова заговорил Айвар, раз-рывая кусок принесённой с собой чистой тряпки на ровные узкие полоски в виде бинта.– С такой рукой потом никуда...
Вспомнил вдруг, как сам мучился со своим переломом, как долго и плохо сра-сталась кость. Она и сейчас ноет. О, как она ныла перед той метелью! Хоть кричи. И это на всю жизнь уже, наверное. До смерти на всякую непогодь будет кость болеть. И пальцы на правой руке – тоже...
Лидас молча приступ боли переждал, медленно поднял голову и решительно про-тянул вперёд руку с приказом: вяжи!
Сам белее снега вокруг, вспотел аж от боли, и глаза – чёрные, выразительные – блеснули влажно в предрассветном полумраке. Лицом похудел за эту ночь сильнее, чем за три дня предыдущих, и щёки запали, щетина на них с ещё большей чернотой проступила.
Айвар прилаживал к руке своего бывшего хозяина гладко тёсаные планки. Смеш-но вспомнить, как просил их у лекаря-арана. Объяснять пришлось чуть ли не на пальцах. Как плохо, оказывается, ты знаешь их язык. Одно дело, молитвы и гимны торжественные... Хотя, когда они говорят слова медленно, чётко проговаривая бук-вы, их понимать легче.
– Ты знаешь, что с нами будет?
Айвар удивлённо глаза на Лидаса поднял. Вот уж точно, не думал, что тот с ним заговорит. Айвар и сам ближе ранее установленной дистанции соваться не собирал-ся. Перевязку-то эту затеял лишь потому, что видеть не мог, как мучается идан, сам уснуть не может и другим не даёт.
Плечами пожал неуверенно, заговорил, осторожно подбирая слова, вспоминая всё, что слышал от аранов днём:
– Сначала к себе отведут... Там царь их будет решать... Я одно хорошо знаю: ара-ны никогда не берут в плен мужчин... Особенно с этой стороны гор...
– Почему, ты знаешь?
Айвар плечами пожал, покачал головой. Он и сам не знал: почему. Откуда ему знать? Они, вон, и отца твоего тоже когда-то оставили.
– Почему они меня сразу не убили? Ладно, господин Кэйдар, он случайно живой остался...
– Потому что вы – сайгамр!
– Кто?– Лидас улыбнулся невольно, он впервые слышал это слово.
– Если дословно, "идущий впереди",– завязывая узел, Айвар очень туго стянул по-вязку. Лидас поморщился болезненно, но не упрекнул, а мараг продолжал, связывая концы оставшегося бинта узлом:– А если проще, то "вождь", "царь", "лидер". Как угодно можете называть, господин...
– Я – вождь?!– Лидас рассмеялся беззвучно, но тут же скривился, схватившись правой рукой за ушибленные рёбра.– Ты что-то не то говоришь, мараг...
– Аранам виднее,– Айвар плечом дёрнул.– Сам я боя не видел... Но раз уж вы сай-гар, значит, вам и отвечать перед их царём. Вы ведь вторглись в их земли... Искали добычи и славы... Возможно, вас принесут в жертву во искупление...
– Что ты болтаешь?– Лидас перебил его, повышая голос.
– А что? Аэлы каждый Новый год закалывают на жертвеннике пленного воина... У нас тоже жертвуют в такой день барана. У всех свои законы! Откуда мне знать, что с вами будет? Я сам здесь впервые в жизни...
Поднявшись, бросил связанную повязку Лидасу:
– Проденьте в неё руку, подвесьте на шею. Так будет легче... Отекать не будет хо-тя бы...
Сказал в полный голос и этим звуком разбудил Кэйдара. С глухим стоном, выдав-ленным сквозь плотно стиснутые зубы, он сдавил руками виски, повернулся на бок, подтягивая колени к груди. Затих.
– Вам не мешало бы осмотреть его...– произнёс Айвар с подчёркнутым безразли-чием.– Он вчера ещё за бок держался... Да и голова...– отвернулся, ответную реплику Лидаса услышал, уже стоя спиной:
– Ты не поможешь ему?
– Нет!
Мараг ушёл куда-то опять, а Лидас одной рукой потянул шерстяную кошму, укры-вая одновременно и себя, и Кэйдара.
Будить его не стал, пожалел, решил оставить осмотр на утро. Даже если он дейст-вительно ранен, самому одной рукой его всё равно не перевязать.
А Кэйдар, судя по всему, порядком стряхнул себе голову. Ударился о камень при падении с коня, затылок разбил до крови, она, запёкшись, склеила волосы, испачкала плащ и паттий. Весь вчерашний день, пока шли, Лидас заставлял Кэйдара держать на месте удара снег, и теперь холод не дал образоваться большой опухоли.
– Как ты? Так и болит?– спросил, но Кэйдар в ответ только медленно моргнул. Он сидел на одеяле, подтянув колени к груди, упираясь в них локтями, руками поддер-живая больную голову.
– Пить-есть не хочешь?– Опять отрицательный ответ – тяжёлое движение головой вправо-влево. Лидас, глядя на Кэйдара, недовольно губы поджал. Эта его апатич-ность ко всему ему совсем не нравилась. Да, порядком он мозги себе стряхнул. Оп-равится ли ещё после такого? Беспомощный, как ребёнок. Никого и ничего перед собой не видит, всё время смотрит в одну точку. И есть не ест, и пить тоже перестал. Вчера пару раз попил воды совсем немного – вытошнило. Почти не разговаривает, потому что больно, отвечает лишь на вопросы, и то не на все.
– Не будешь есть, ослабеешь...– Кэйдар в ответ на это замечание плечом дёрнул: отстань, мол.– А больше нигде не болит? Левый бок не болит?
Эти вопросы он вообще не расслышал, или сделал вид. Может, и вправду его пока не трогать лишний раз? Когда полегчает, тогда уж...
Так Лидас и решил.
* * *
Чудно смотреть, как он его опекает. Как брата родного. Так и слышишь постоянно: Наследник то, Наследник это...
То хлебушка ему, то водички. Сам-то еле на ногах держится, а ещё и этого, как мамочка...
А Кэйдар, как видно, порядочно приложился. У него по всем признакам сотрясе-ние мозга. Тошнота, рвота, зрачки на весь глаз – тому подтверждение.
И зачем его такого араны жить оставили? Лидасу в компанию?
Да, это чудо какое-то: твои хозяева наравне с тобой теперь, если не хуже. Тоже на положении пленных и рабов. И неизвестно, что ещё дальше будет. Может, вообще убьют – и всё! Наследник Империи сгинет в Рифейских горах! Столько аэлийских воинов какие-то никому не известные араны погубили. Наследника взяли в плен, и зятя его. Гонят их пешком через снега, как скотину. Кто бы мог подумать?
Чуть отставая от них двоих на этот раз, Айвар видел их просто отлично. И не мог не злорадствовать. От этого собственные страдания и усталость заметно ослабевали, даже силы какие-то брались из непонятных запасов.
Сам ведь шёл и не знал, что ждёт впереди, но при виде этих двух, всё другое как-то меркло, тускнело, что ли.
Поравнялся с повозкой, в которой спокойный мохнатый тяжеловоз вёз особенно тяжёлых раненых. Узнав знакомого лекаря-арана, кивнул ему, поздоровался с ним на аранском:
– Лёгкой тропы и удачной охоты господину!
Аран, совсем уже пожилой мужчина, почти старик, сощурил тёмно-серые глаза в приветливой улыбке, чуть подвинулся, рукой махнул, предлагая сесть рядом. Айвар отказался, головой покачал. Те, кто едут сейчас в этой повозке, со смертью в друзьях, а у него ни одного защитного амулета.
Заметил, что на одного раненого в тележке меньше стало. Тот, что с раной в живо-те, видно, отмучился, помер ночью. Да и этот, вот, с повязкой через всю грудь, судя по всему, тоже не доедет до дома.
Каждый камень, каждая ямочка на его лице гримасой боли отзывается, вчера он ещё в сознании был, а сейчас лежит с закрытыми глазами, а у самого – кровавая пена на губах.
Зачем его везут такого? Может, проще было бы дать ему умереть? Видно же сразу, что не жилец...
Айвар многое видел, многое замечал. Следил за дорогой.
Они уже третий день шли по совершенно незнакомым местам, всё дальше уходили на север. Горы поднимались всё выше, а тропа, по которой они продвигались, стано-вилась всё умже, всё опаснее.
Но араны хорошо знали, куда нужно идти. А им оставалось только подчиняться, идти вместе со всеми, возможно, навстречу собственной смерти.
Для Айвара мало что изменилось. Он так же шёл пешком, стараясь не отставать, отдыхал, когда все останавливались на ночлег или на короткую передышку, только сейчас его никто не бил. Араны никого из них троих пока не трогали. Лишь один раз царевич вызывал к себе Лидаса, пытался допросить, но ничего не получилось: араны не знали языка аэлов, не знали иданского наречия.
С Кэйдаром же вообще было бесполезно говорить, он ни на чьи вопросы не отве-чал, никого не замечал и держался как сумасшедший.
Лишь к концу пятого дня их медленно бредущая колонна, преодолев перевал, спустилась в долину.
Удивительное место, прямо-таки поразительное! Айвар аж остановился, заворо-жённый увиденным.
Горы, постепенно снижаясь, оставались за спиной, а впереди расстилалась долина, поросшая лесом и заснеженными полосами полей. Зелёные верхушки елей переме-жались голыми ветками лиственных деревьев.
Увидеть такое после холодного камня, после скал, пиками поднимающихся до не-ба, увидеть вот так – неожиданно – здорово!
Это земли аранов. Как же далеко от нас они живут, как высоко они забрались! До-лина, – окружённая скалами со всех сторон, которые ни за что на свете не пересечь, не зная тропы, – лучшего места для жизни не найти.
Здесь есть, где сеять хлеб, где пасти лошадей и овец, есть много свободной земли. Да, нам повезло намного меньше. Чтоб овец-то прокормить, угоняешь их от селения за три дня пути вверх по склону. А зерно для хлеба проще и дешевле менять у ви-элов. Да, аранам есть, за что благодарить Богиню.
Они спускались вниз по тропе, и Айвар смотрел, смотрел во все глаза. Он родился в горах, рос среди камня и скал, но даже он обрадовался деревьям, зелёным иголкам сосен и елей, заснеженным полям, вспаханным ещё с осени. По другим полям, остав-ленным под пастбище, бродили овцы и телята. Снег местами уже сошёл, освободил пожухлую прошлогоднюю траву. По-весеннему пахло землёй и дымом от сырых дров.
Своих мужчин, вернувшихся с победой, араны встречали при въезде в посёлок. Слёзы радости и горя, приветственные крики, смех – всё слилось в общий гул. Суета и суматоха возвращения домой, она каждому в этой жизни знакома. Но они трое совсем не разделяли этой радости. Напротив. Встречая настороженные, любопытст-вующие, а чаще враждебные взгляды, они невольно держались друг друга. Даже Кэйдар, при своей травме, чувствовал опасность, смотрел по сторонам встревоженно, исподлобья, готовый дать отпор любому.
Воины с короткими копьями в руках обступили их со всех сторон, не из опасения, скорее, для защиты. Те из хозяев, чьи близкие пострадали в стычке, не могли не думать о мести.
Но их не трогали. Пока. Разглядывали, переговариваясь между собой, и отходили. Одни лишь мальчишки, собравшиеся вокруг, позволяли себе то, что было запрещено взрослым, они кидали в пленных камнями и снежками, осыпали грубыми насмешка-ми. Кое-какие реплики Айвару даже удалось разобрать:
– Это не мужчины!.. У этих двух – голые ноги... Они – бабы!.. Смотрите, они но-сят юбки...
Они смеялись, показывая на них пальцами, и этот смех унижал и бил больнее ле-дяного снежка, попавшего Лидасу как раз по сломанной руке.
– Демоново семя! Что им надо от нас? Скажи им, пусть заткнутся! Ты же знаешь их язык!– крикнул Лидас, уклоняясь от камня, брошенного прямо в лицо.
– Не-ет!– ответил со смехом Айвар.– Пускай! Что я могу сделать?.. Они смеются над тем, как вы одеты... Паттий и сандалии... Это с непривычки действительно забавно...
Внешний вид самого Айвара мало отличался от того, как одевались араны. Длин-ная рубаха до середины бедра, узкие штаны, высокие сапоги из кожи. В такой одеж-де ходить по горам через снег удобнее всего. Но аэлы штанов не носили, считали их варварской одеждой. И даже в этот поход все они оделись, как обычно: короткий шерстяной паттий на тело, а поверх – дорожный, длинный, почти до щиколоток, но с боковыми разрезами выше колена.
– Тупые варвары... Жалкие выродки,– неожиданно заговорил Кэйдар, выцеживая слова сквозь стиснутые зубы. Осмысленность этих слов поразила Лидаса настолько, что он ничего не успел сделать, когда Кэйдар попытался поймать самого настырного из ребячьей своры за шиворот.
– Я покажу тебе, гадёныш языкастый, как смеяться надо мной... Я поучу тебя поч-тительности...
Только руку занёс для шлепка, не обращая внимания на тычки и пинки других мальчишек, но ударить не успел: аран из оцепления, ругаясь на своём тарабарском наречии, ткнул Кэйдара в грудь древком копья.
Удар получился таким сильным, что Кэйдар назад отлетел, упал на спину. Рванул-ся подняться, приподнялся на руках – и снова упал. Острие копья нацелилось ему в горло, один короткий выпад – и всё!
– Ещё дёрнешься – и сдохнешь!
Эта угроза не требовала перевода, её и так все поняли. А аран отвернулся, закри-чал на мальчишек, замахнулся копьём, разогнал их по домам, благо давно пора было ужинать.
Пленных до утра заперли в сарае для овец, приставили к двери охрану.
– Нам нельзя так просто сдаваться! Неужели мы так и будем просто ждать, пока нас не принесут в жертву, как баранов?– Лидас сразу же принялся прощупывать стены, беспокойно передвигался в темноте, натыкаясь на какой-то хлам и ругаясь сквозь зубы.
Айвар, завернувшись в свой плащ, опустился на ворох сена. Глаза постепенно привыкли к полумраку, можно было и оглядеться.
Их закрыли на ночь закрыли в старом овечьем загоне. Земляной пол, стены из камней, а под потолком небольшие оконца. Крыша, крытая дёрном. Овец здесь уже давно не держали, даже запах навоза успел выветриться; у стен лежали бороны и плуги, и ещё на добрых две трети сарай был заполнен сеном, душистым мягким сеном. Отличное место! Для сна и отдыха. А чего им ещё желать в их положении? Им до утра лишь дожить. Вон, и о кормёжке никто не позаботился.
– Бесполезно! Здесь всюду камень! Камень, камень – и больше ничего!– Лидас в отчаянии крутанулся на месте, окидывая сарай взглядом.
– Нас не бросят здесь одних...– заговорил вдруг Кэйдар так тихо, почти шёпотом, что они оба его еле расслышали.– Нужно просто подождать немного...
Нас обязательно найдут... Пусть даже по следам... Велианас никогда не допустит такого... Чтоб какие-то варвары... Я – Наследник всё-таки...
– Мать Благодетельница!– выдохнул Айвар с изумлённым смешком, но Кэйдар будто не слышал его, продолжал всё так же тихим голосом:
– Велианас найдёт нас... Не отобьёт, так выкупит... Нам нужно просто подождать – и нас спасут...
– Да нет больше твоего Велианаса!– крикнул Айвар.– Никого больше нет! Все по-гибли!.. Одни мы остались...
– Заткнись, раб!– Кэйдар вдруг голос повысил, знакомо так, что Айвар сразу понял: его хозяин ещё сохраняет остатки рассудка, если понимает, кто перед ним.
– Неужели?– рассмеялся в ответ со злой радостью.– Ударишь меня, да?– поднялся на ноги одним стремительным движением, шагнул Кэйдару навстречу.– Да ты сам теперь – раб!!! Военная добыча! Что захотят, то с тобой и сделают!
– Ты – ничтожный!– Кэйдар тоже бросился вперёд, и они чуть не сцепились. По-мешал Лидас. Встал между ними, оттолкнул Айвара, здоровой рукой в грудь ударил так, что тот, не удержавшись, упал на сено. Крикнул:
– Хватит! Хватит орать! Я не хочу это слушать!– повернулся к Кэйдару, спросил обеспокоенно, резко сбавив тон:– Ты ничего не помнишь, да? Ту засаду? Не пом-нишь, как сам в плен попал?
Кэйдар головой покачал, осторожно, из стороны в сторону, мучительно вспоминая события пятидневной давности.
– Здорово его припечатало!– рассмеялся Айвар, глядя на них снизу.– Вот это, точно, был удар!.. Все мозги из ушей...
– Заткнись!– резко оборвал его на полуслове Лидас, и Айвар неожиданно для само-го себя замолчал.
– Не помнишь, да?– Лидас внимательно смотрел Кэйдару в лицо, стоял очень близ-ко, даже лицо его в полумраке мог разглядеть, бледную маску с огромными чёрными глазами, с пустым, мучительно-опустошённым взглядом.– Ну, а что последнее пом-нишь? Что вспоминается сразу?
– Аксетий – и этот, вот...– Кэйдар двинул подбородком в сторону Айвара.– Кто дал ему оружие?.. Кто позволил без моего разрешения?..
– О-о!– выдохнул Лидас, отворачиваясь.– Это было накануне вечером... В послед-ний наш вечер...
– Здомрово!– отозвался Айвар, но уже почему-то без издёвки, серьёзно и с удивле-нием.– Со мной почти так же было... Потом ничего, прошло... И у него пройдёт... Если жить останется...
Лидас глаза на него перевёл:
– Нас убьют, ты точно знаешь? А если выкуп предложить? Золотом, например? Можно же попробовать договориться...
– Договаривайтесь!– Айвар плечами пожал небрежно.– Пожалуйста! Уж я-то, точ-но, не буду против...
– Зачем ты спрашиваешь его? Зачем ты вообще с ним разговариваешь?– негромкий голос Кэйдара не скрывал удивления.– Мы попали в плен, но это не значит, что этот раб перестал быть моим рабом...
– Нас всех вместе завтра убьют. Араны не делают между нами никакой разницы,– Айвар усмехнулся, подтягивая пласт сена себе под голову.– Я хочу провести свою последнюю ночь без всей этой бредятины...
– Паршивец!– разозлился Кэйдар.– Окрылился, да? Обрадовался? Я сумею спра-виться с тобой и один, сопляк! Все твои кости переломаю, гад!
Шагнул к Айвару, но в темноте споткнулся о ногу Лидаса, не удержался, упал впе-рёд на одно колено. Головная боль всколыхнулась, выдавливая из горла невольный стон.
– О, Кэйдар, извини!– Лидас бросился помогать, но тот оттолкнул его, выкрикнул с ненавистью:
– Отстань! Не трогай меня! Трус и слабак...
Перед этим обвинением Лидас аж отпрянул, отступил.
– Конечно! Я, как всегда, один во всём виноват...
Никто ему ничего не сказал в добавление к этим словам. В молчании они разбре-лись по разным углам. Так и провели ночь до утра.
* * *
Лидаса увели самым первым, он не знал, куда, зачем, и вернётся ли он обратно. Но держался сдержанно, даже без страха, ожидание смерти притупило все другие чувст-ва. Одна усталость лишь осталась.
С него сдёрнули плащ, вытолкнули вперёд, к двум горящим кострам. Меж ко-страми стояло массивное кресло с высокой спинкой, застеленное шкурами снежного барса. В кресле в окружении аранов-мужчин восседал их вождь, их правитель.
Немолодой лицом, бородатый, с тёмно-серыми внимательными глазами, они с ца-ревичем Дайрилом очень сильно походили друг на друга.
Светло-русые слегка седеющие волосы, чуть завиваясь, лежали на плечах. Две тонкие косички начинались чуть выше висков, уходили назад, скреплённые на за-тылке зажимом из золота.
На коленях царя лежал длинный меч в ножнах, а руки спокойно охватывали укра-шенные золотом ножны.
– Кто вы? Из какого народа? И чего искали в наших землях? Добычи или славы?
Лидас не понял ни слова, хоть и выслушал с почтительным вниманием.
– Я не понимаю тебя, царь,– ответил, чуть заметным кивком склоняя голову. По-вторил свои слова на всех языках, какие знал или понимал хоть немного: на идан-ском, на лагадском, на вилатском и даже на вайдарском, но знал его хуже всего.
– Тебе знакома речь степных пастухов?– царь аранов заговорил на вайдарском, но чувствовалось, что и сам он не настолько хорошо знает речь вайдаров.– Но сам ты не из их породы. Кто ты?
– Лидас, сын Тиммана, правителя иданских земель, зять Воплощённого Отца-Создателя, Правителя аэлийской Империи, величайшей в этом мире,– отвечал с та-ким достоинством, что никто вокруг не рассмеялся, а царь аранов повёл бровями удивлённо.
– Ты держишься достойно, зять аэлийского Правителя... Как далеко отсюда твои земли?
– У меня была карта... Её отобрали при обыске. Она была испорчена, поэтому её, скорее всего, уничтожили... Мы пришли сюда из-за моря... Мы впервые в этих горах...
– Чего же вы искали здесь? Богатства? Собственной смерти?– царь усмехнулся, и его смешок поддержали многие из воинов.
– Мы искали марагские земли, царь!– Лидас губы поджал, сдержался, хотя обидные слова так и просились с языка. Подумал: "Хорошо, что первым он захотел видеть тебя, а не Кэйдара. Тот бы, точно, не удержался, наговорил такого..."
– Вы заблудились!– царь оборвал мысли Лидаса довольно резко.– Вы шли совсем не в ту сторону, хотя среди вас был мараг...
– Да, он был нашим проводником!– Лидас согласился с араном так поспешно, что со стороны кому угодно могло показаться, что он перебил его.
– Зачем ты врёшь мне, Лидас, сын Тиммана? За ложь одна плата – горячая кровь!– царь чуть вперёд подался, руками стиснув подлокотники, пальцами утопая в мягкой пятнистой шерсти.
– Это не ложь, это правда!– Лидас выдержал раздражённый взгляд серо-стальных глаз, колючих, недовольных.– Мы искали земли марагов...
– Вы пересекли границу каменного предела, вы должны быть убиты! Вы сохрани-ли бы свои жизни в том случае, если б пришли сюда с добром... Но вы шли с оружи-ем... Вы не повернули назад, получив наше предупреждение... Вы хотели войны и крови, вы их получили...
– Мы заплатили за свою ошибку дорогую цену, но того, кто остался жив, ты мог бы и отпустить, царь... Нас всего трое...– осторожно предложил Лидас, покорно проглотив угрозу и гнев аранского царя.
– Двое!– поправил тот небрежно.– Третий – мараг, он не ваших кровей, и, как мне сказали, находился среди вас на положении пленника.
– Не пленника – раба! Он – собственность того, кто со мной. Его раб, невольник...
– Мараги – одно из немногих племён, живущих за каменным поясом, знакомое нам. Коварные, опасные люди. Их появление предупреждает беды и несчастья... Он будет убит!
– А что будет с нами, царь?– Лидасу не нравилась эта категоричность арана, это спокойное заявление о смерти.
– На ваших руках кровь наших людей. Вы будете убиты на церемонии похорон... В ходе ритуального очищающего поединка...
– Мы, двое, – мы не простые воины, царь! За любого из нас заплатят золотом. Лю-бую цену называй!
– Боги рассудят, будет ли из вас кто-то жить или нет! Звонкий меч – лучший су-дья!– аран медленно глаза прикрыл, давая понять, что решение принято.– Всякий, явившийся из-за каменного предела, – враг нашего мира. Созревшее семя злого племени демонов! Мох долговолосый стережёт наши границы, но иногда и Он про-пускает сюда тех, кем движет Судьба.
Такой будет жить, если победит в поединке! Победит лучшего из наших воинов!– И с этими словами царь аранов головой дёрнул, указывая на собственного сына, стоявшего у него за спиной по правую руку.– Вот, его хотя бы!
– Я готов биться, царь, хоть сейчас!– Лидас смерил царевича Дайрила оцениваю-щим взглядом снова перевёл глаза не его отца.– Но мой друг, тот, кто со мной...
– Он – твой друг?– переспросил царь недоверчиво.– Не родич тебе, не родствен-ник...
– Он – мой господин! Он – будущий Правитель!– с гордостью заявил Лидас, не зная, как это звучит на вайдарском, добавил на аэлийском:– Воплощение Отца Солн-целикого! Наследник Империи рождённых солнцем!..
– Сын царя?– переспросил аран с недоумением.
– Да, можно сказать и так,– Лидас согласно кивнул, склоняя темноволосую голову.– Он – Наследник... Будущий Правитель...
– Почему же не он вёл своих воинов в бой? Какой же он правитель, если не был впереди?– усмехнулся царь, поглаживая согнутым пальцем русые усы.
– Кэйдар отлично бился – это многие из твоих воинов могли бы подтвердить. Только их нет уже в мире живых...– Лидас плечи расправил, будто это он о своих боевых успехах сейчас говорил. Но таков он и был, он чаще замечал заслуги окру-жающих, чем свои собственные.
– Кэйдар? Ты так назвал имя своего господина, ми-аран?– Царь заметно рассердил-ся, ему неприятно было слышать о гибели своих воинов. А они в этой короткой, в принципе, стычке с чужаками потеряли своих немало. Кто бы мог подумать, что эти голоногие в длинных почти до земли рубахах будут так отчаянно рубиться? И сей-час, вот, один из них, оставленный жить лишь из любопытства, не просил о сохране-нии жизни, как о милости, нет! Напротив! С такой гордостью говорил о себе и своём народе, будто не сам сейчас в плену.
– Да, царь!
– Ну, вот! Раз уж он такой хороший воин, твой господин и будущий правитель, он сумеет и сам выступить в ритуальном поединке. Победит – вам всем троим сохранят жизнь, проиграет – и ты вместе с марагом умрёшь тут же!
– Наследник должен быть принят вами на положении уважаемого заложника, пленника, но никак не жертвы! Рисковать его жизнью...
– Где твоя земля, ми-аран?– Грозно нахмурил густые брови царь аранов, перебил Лидаса.– Здесь я принимаю решения! И я сказал своё слово!
– Наследник ранен... В последнем бою он сильно стряхнул себе голову... Он еле двигается, царь...– Лидас позволял неслыханную, невиданную дерзость – он осме-лился возражать самому царю Даймару, царю древнейшего племени на Земле, сотво-рённого Матерью, племени "перворождённых", как сами называли себя араны.
Не понимая, о чём говорят между собой царь и пленный, не зная вайдарского, но отлично разбираясь в ситуации, воины вокруг священных костров неодобрительно загудели. Кто затопал ногами, кто засвистел, кто принялся стучать копьём по щиту.
Царь Даймар поднял руку раскрытой ладонью повыше, так, чтоб видели все, и этот жест подействовал как приказ угомониться. В повисшей тишине, нарушаемой лишь дыханием нескольких десятков вооружённых людей и треском пламени, голос Лидаса прозвучал громче обычного:
– Это будет нечестный поединок, царь!
– Тогда за твоего Наследника выйдет его раб!
Лидас изумлённо сглотнул, не сразу нашёлся, что сказать, но всё же ответил:
– У нас так не принято... Чтобы раб за своего господина?.. Позволь мне... Я буду более достойным противником твоему сыну, царь...
– Дайрил-сын, ты сломаешь себе руку, чтоб биться с этим ми-араном наравных?– со смехом спросил царь Даймар своего сына. Спросил громко и на родном, аранском языке, так, что все вокруг, приняв его слова за шутку, оглушительно расхохотались.
Один Лидас не понял ничего. Растерянно переводил глаза с одного лица на другое, понимал одно: эти длинноволосые варвары, похожие друг на друга, как братья, сме-ются над ним. Но что он сказал или сделал такого смешного, Лидас никак не мог понять.
– Этот смех мне расценивать, как ответ на моё предложение?– спросил Лидас, ко-гда все вокруг затихли.– Я настолько плохой воин, царь?– Подбородок вскинул, за-росший пятидневной щетиной. Глазами тёмными, невиданными среди аранов, сверкнул негодующе. А рукой повёл так, будто меч свой искал у пояса.
– Я сказал своё слово, ми-аран!– Царь Даймар поднялся во весь свой рост и оказал-ся даже немного выше Лидаса, плечи свои могучие расправил.– Сегодня вечером на тайтане определится твоя судьба и судьба твоего господина. Можешь передать мара-гу: пусть готовится!.. Уведите его!– приказал уже на аранском своим воинам.– На-кормите их там, узнайте, может, ещё чего надо...
...Они двое встретили Лидаса настороженным молчанием. Каждый смотрел из своего угла.
Лидас тоже опустился на сено. Этот разговор с царём вытянул из него все силы. И ещё эта боль в сломанных костях, будь она проклята! Ни ночью от неё не уснуть, ни днём покоя нет. Ни лечь, ни двинуться, шага не сделать без боли. Каждое движение в руке отдаётся.
А она ещё и опухла, даже запястье и пальцы распухли. Теперь, вон, кольцо с изум-рудом – подарок Айны в день свадьбы – не снять, как ни старайся.
– Что тебе сказали?– первым спросил Кэйдар, говорил неохотно, хмурясь лицом. Обиделся после вчерашнего. Решил почему-то, что та подножка была подставлена нарочно, лишь бы варвара своего уберечь от наказания. Нужен он мне, этот мараг?
– Сегодня вечером будет какой-то тайтан... Я не знаю, что это такое... И на нём поединок...
– Поединок? Что за поединок?– Кэйдар немного оживился.– Кто с кем?
– Один из нас и один из них. Как это называется, на победителя?– Лидас болезнен-но хмурился и всё равно отвечал, не так полно, правда, как хотел бы это слышать Кэйдар.– Проиграем – казнят...
– Проиграем?– Кэйдар громко хмыкнул.– Я никогда ещё никому не проигрывал! Чего ты боишься?
– Биться будешь не ты – мараг!.. Так царь их решил...
– Что?!– Кэйдар вскочил на ноги, от резкого движения боль, немного улёгшаяся за ночь, снова проснулась, ударила в затылок, обручем сдавила виски.– Эта сволочь?..
– Да. Если его убьют, нас убьют тоже. Если он выйдет победителем, нам сохранят жизнь,– сказал Лидас, и они вместе с Кэйдаром посмотрели в одну сторону, на мара-га. Тот с любопытством прислушивался к их разговору, но не смел встревать.
– Что за бред?!– возмутился Кэйдар, старался резко не двигать головой, но она бо-лела даже тогда, когда он говорил в полный голос.– Как он смел вообще такое ска-зать? Я, что, буду прятаться за спину этого вот щенка?!– Руку выбросил в сторону Айвара, и тот громко хмыкнул, но промолчал.
