Текст книги "Рифейские горы (СИ)"
Автор книги: Александра Турлякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 52 страниц)
– Мох Стерегущий неспроста позволил тебе попасть в эти благословенные земли... Ты заплатишь за предательство и обман, совершённые твоим родичем... Ты – сын Дианора, так ты сказал? Того марагского вора и предателя? Все считали этого демо-на своим другом... Он ел со мной за одним столом... Он был частым гостем в моём доме... И он ответил подлым предательством на моё гостеприимство! Он предал и обманул нас всех! Хотя знал, что из этих земель нет обратной дороги! Он поклялся перед всеми нами, что не вынесет ничего о нас и нашем мире за пределы Каменных стен – и он, твой отец, обманул нас! А теперь передо мной стоит его сын! Сын пре-дателя и клятвопреступника! Его плоть и кровь! Поверь, эта кровь сгодится для очистительного обряда! Твоя жизнь будет достойной платой за тот обман и преда-тельство, причинённые нам и мне лично!
Чуть дрожащий острый палец воткнулся Айвару в грудь, и тот изумлённо сглот-нул, с трудом выдерживая взгляд арана-жреца, полный ненависти.
Вот так да! Неплохой приём оказал тебе обретённый дедушка. Убить он тебя готов голыми руками.
– Ты умрёшь, отродье проклятого рода, и отец твой ослепнет от старости, но нико-гда тебя не увидит. Он сполна ответит за всё, что сотворил с моей семьёй...
– Вы не знаете, господин!– Возмущение и удивление заставили Айвара голос повы-сить.– Мой отец никогда... никогда, понимаете! Я оказался в ваших землях случай-но!.. Мы заблудились!.. Да, заблудились! Никто не собирался воевать с вами...
– Лживое отродье демона, ты и в попутчики выбирал себе таких же,– чёрных демо-нов смерти! Я знаю, мне говорили! Один из них способен сжигать взглядом... А ты?.. На что способен ты сам? Может, и ты принёс нам сюда несчастья и беды? Так знай, кровь способна смыть любые проклятья...
– Айнур, мой дорогой гость,– мягко вмешался царь Даймар,– в мести своей ты про-сто страшен. Не стоит пока спешить. Куда он денется от нас, наш мараг? Да и у меня на него немного другие планы... Давай, присядь, поговорим, как достойные люди,– Даймар снова усадил своего гостя за стол, налил ему полную кружку густого пенно-го пива, подлил и себе, а когда и сам сел за стол, спросил, подняв глаза на Айвара:– Так ты был провожатым для тех двоих, да, мараг? Ты вёл в свои земли чужих тебе воинов? Зачем?
– А зачем люди воюют друг с другом?– усмехнулся Айвар, глядя на обоих аранов исподлобья, сквозь тёмно-русые волосы, падающие на лицо.– Ради добычи!
– Ты вёл их воевать со своей семьёй?!– Царь изумился, глянул на Айвара другими глазами.– Предатель!
– От собаки волку не родиться!– согласился с царём Айнур.– Что взять с сына, если отец его – предатель и вор?!
– Меня заставили!– возмутился Айвар, но голос его потонул в ответных репликах царя Даймара и его гостя.
– Подумать только, он вёл врага в родное селение! Немыслимо! Позор семье, вос-питавшей такого сына! Эти мараги – предатель на предателе...– араны говорили между собой, и Айвар, задыхаясь от возмущения и протеста, переводил глаза с одно-го на другого. Как они могут говорить такое? Они же не знают всей правды! Ещё и отца всячески поносят! Кто им позволяет так отзываться о нём? Кто или что? Он не предатель и не обманщик и никогда им не был! Его уважают все люди родного пле-мени – и мужчины, и женщины. Вожди других племён, все, с какими он торговал, отзываются о нём уважительно, никто из них никогда не назовёт его трусом, обман-щиком или предателем. Это Айвар точно знал, он несколько раз ездил с отцом в небольшие торговые поездки, поглядеть, как живут степняки-вайдары. И везде их принимали хорошо, уважительно и с почтением.
А эти же? Чего они хотели? Посадили человека на цепь, как собаку, и ждали, что он смирится?! А то, что мать моя ушла с ним, – это не воровство и не предательство. Она сама выбрала свою судьбу! Она бросила свой дом и свою семью ради любимого мужчины. Можно ли винить кого-то из них двоих за это? Конечно же, нет!
– Ты не смеешь зваться Айваром, мараг,– снова обратился к нему жрец Айнур,– это позор для всего рода, позор на всю мою семью. Ты не смеешь, понятно тебе, ми-аран! Ты – раб, рабу хватит и клички!
– Это имя мне дала моя мать, и я не собираюсь от него отказываться!– Айвар смот-рел решительно, не скрывая враждебности по отношению к арану, и взгляд его, пронизывающий ледяной взгляд, выдержал, не дрогнув.
Взгляд Айнура наполнила ненависть, он шумно задышал через разжатые зубы, он готов был прямо сейчас казни для дерзкого потребовать, но царь опередил гостя, отдал другой приказ:
– Иди, мараг, спать! Хватит тут...
Айвар вышел, а Айнур перевёл на Даймара возмущённый яростный взгляд.
– Он – твоя добыча, царь, но я вправе потребовать жертву для Моха. Любого, на кого укажет моя рука! И ты не пойдёшь против воли Просветлённого...
– Опомнись, этот мальчик – твой внук! Я это сразу понял, когда он имя своего отца назвал. И мать у него Айвин... Твоя дочка... Неужели ты сумеешь собственноручно убить своего внука, свою родную кровь?– Даймар знал, как сильно страдал Айнур, лишившись любимой дочери. Это все араны видели. Но царь их видел глубже и понимал больше: не столько предательство и побег марага Дайанора вызывали у него ненависть и жажду мщения, не столько кража дочери-жрицы, сколько понимание того, что она сама – по доброй воле! – пошла на это. Все знали, Айвин помогла бе-жать чужаку, а потом и сама последовала за ним, тайно, среди ночи, покинула род-ной дом. Все видели, как часто бывал у Айнура гостем чужак-мараг, но все, и он – тоже! – проглядели истинную причину этих визитов. Да, собственная невниматель-ность Айнура и личная обида были сильнее всех других чувств, но с годами они привели к такой сильной ненависти, которая заставляла ненавидеть всех марагов лишь за то, что они мараги.
– Он в первую очередь сын того подлого ми-арана!– отозвался Айнур, возмущённо сверкнув глазами из-под седых хмурящихся бровей.– Я забыть не могу, как он улы-бался мне тогда... задавал эти свои дурацкие вопросы, просился на богослужения в храм...
Ему нужна была лишь моя Айвин! Он зачаровал её, мою красавицу... Он заставил её забыть родного отца... После всего она уже не может зваться моёй дочерью... Она ослушалась приказа, единого для всех!.. Она помогала предателю! Их отродье не может зваться моим внуком... Я проклял их... проклял их обоих! И требую смерти для этого марага!
– У меня к тебе другое предложение, Просветлённый,– заговорил царь, в крайней задумчивости выслушав своего позднего гостя,– твоя месть может подождать ещё немного... Ты можешь пока не требовать смерти этого ми-арана, но в ответ на это я могу пообещать тебе ещё раз свидеться с дочерью и с самим Дианором...
– Как это?– Не понял сразу Айнур.– Ты хочешь, царь...
– Вот именно, мудрый!– рассмеялся Даймар, шумно отхлебнув пива из кружки.– Ми-аран отведёт нас в свои земли. Какая ему разница? Если ему нужно было золото, я смогу заплатить... или вернуть свободу,– усмехнулся, неожиданно вспомнив расте-рянное лицо марага в ту минуту, когда он признавался в своём преступлении против близких.– Мы накажем их всех!– При этих словах тёмно-серые глаза Айнура доволь-но засветились.– Они, можно сказать, наши соседи, но как отнесётся Великий Мох к тому, что нам придётся нарушить пределы зримого мира? Ведь мы никогда не пере-секали эти горы...
– Ничего,– успокоил хозяина Айнур,– мы дождёмся благоприятного знака. Бог бу-дет с нами! И Мать... Это Её жрицу похитили тогда... Я буду молиться, царь!
– Я приведу этого Дианора в цепях. А Айвин... С ней ты будешь говорить сам... Будешь сам решать её судьбу!– Такая перспектива обрадовала Айнура, он в пред-вкушении заходил по комнате, заложив руки за спину. Царь наблюдал за гостем с довольной улыбкой.
Идея использовать марага как проводника возникла у него довольно давно, после допроса пленного ми-арана со странным именем Лидас. Конечно, об этих марагах почти ничего неизвестно, тот Дианор в своё время был не очень-то разговорчив. Но ничего, у нас есть его сын, он всё нам расскажет, и сможет провести через горы.
Они обсуждали план предстоящего похода сперва осторожно, решили пока не спешить с его выносом на совет племени. А Айвар ничего этого не знал и не мог знать, хоть и почувствовал опасность. Что-то нехорошее затевалось. Понимая это, он уже не смог уснуть. Какое там? На обратном пути зашёл в кузницу, наощупь нашёл свой меч, взял с собой ещё и оселок, вернулся и принялся точить лезвие. Без спешки, но с такой решимостью, от которой зубы стискиваются до боли в скулах.
* * *
Лидас и сам не заметил, как начал пользоваться своей левой рукой. Царевич Дай-рил, вернувшийся с верховой прогулки, бросил ему повод с коротким приказом:
– Поводи, пока не остынет... Потом оботрёшь, поставишь в стойло... Смотри, во-ды сразу не давай!
Лидас снял седло, про себя продолжая удивляться такому простому до гениально-сти изобретению, как стремена. Какая удобная вещь! Даже посадка у всадника меня-ется, когда нога упирается в стремя. Удобнее ездить, проще управляться должно быть и копьём, и мечом в бою. Почему же ни аэлы, ни иданы, ни коневоды-вайдары не додумались до такой простой с виду вещи?
Думая об этом в который уже раз, переложил лёгкое седло на левую руку, и, когда уже вешал его на место, тогда только сообразил, что сломанная рука послушна и не болит при резких движениях и поворотах кисти в запястье.
Надо же! Ведь всего два раза приложил к месту перелома на ночь тряпку, смочен-ную той водой, которую принёс мараг, и такой результат. И Кэйдару эта вода помог-ла сильно. Он, можно сказать, лишь благодаря ей и выжил. Подниматься уже начал, есть самостоятельно и пить. Следы от всех побоев хорошо на нём поджили.
Жаль, что воды этой уже не осталось, вся разошлась.
Если только ещё раз марагу сказать? Пусть принесёт ещё, ведь для господина сво-его, для Наследника.
Лидас обтирал клоком сена потные бока рыжей смирной кобылки, а Кэйдар, зябко кутаясь в плащ, наблюдал за ним с безразличием глубоко задумавшегося человека.
– Видишь?– Лидас негромко, но довольно рассмеялся, поднимая повыше левую ру-ку, сжимающую повод.– Срослась косточка!
Кэйдар ничего не сказал в ответ, только бровью повёл.
– Наш хозяин сказал, что на лето нас с тобой отправят в горы, вместе со стадом,– сообщил Лидас, надеясь хотя бы этой новостью расшевелить Кэйдара.– Пасти коров – это не худшая работёнка, правда? И от господских глаз подальше, и присмотру меньше... Там, глядишь, попроще будет...
– Хозяин...– Кэйдар громко хмыкнул, исподлобья глядя на Лидаса. Его радости он совсем не разделял.– Это варвара того ты называешь хозяином? Этого царька над всеми этими дикарями...
– Я бы не назвал их дикарями,– не согласился Лидас.– Конечно, живут они не в пример аэлам, но и нам есть, чему у них поучиться. Посмотри сам: у них хорошее оружие, конская упряжь. А какие они строят дома! Нет, это не вайдары, их даже сравнивать нельзя...
– Вот ты и собрался прожить здесь всю жизнь!– перебил Лидаса Кэйдар, нервно убирая со лба отросшие чёрные волосы пальцами правой руки.– Пасти их скотину? Чистить сараи? Убирать за их лошадьми? Тебя устраивает такая жизнь, да? Ты ро-дился быть рабом? Рабом у варвара?
– Родиться рабом или свободным – это воля Создателя. А вот стать им или не стать – это другое дело,– спокойным тоном возразил Лидас.– Твоё положение ничем не лучше моего. Мы оба с тобой...– не договорил, оборвав сам себя на полуслове.– Оба сейчас в одинаковых условиях... Военная добыча – так ты сам называл пленных? Вот и мы с тобой – военная добыча... А если называть вещи своими именами, то просто рабы!
– Неправда!– не выдержал Кэйдар, выкрикнул хриплым болезненным голосом.– Как ты можешь... как смеешь говорить такое?! О себе! Обо мне! Быть рабом – это... это...– он не смог договорить, не выдержал спокойного взгляда Лидаса – развернулся и ушёл обратно в конюшню.
Лидас, не спеша, напоил лошадь, отвёл её на место, когда привязывал повод, краем глаза глянул на Кэйдара. Тот сидел на сене, подтянув колени к груди, упираясь в них локтями, пальцы обеих рук зарылись в волнистые волосы на самом затылке.
Обиделся? Или задумался над чем-то?
Лидас подошёл к нему неслышно, сел рядом. Какое-то время они оба молчали, а потом Кэйдар заговорил, глухо, едва слышно, не поднимая головы:
– Вся жизнь раба – это служение господину. Он для этого и создан Отцом... Раб не является человеком, это низкое, подлое существо, он лишь внешне похож на свобод-норождённого... Но сущность его иная!– Наконец поднял голову, переведя на Лидаса глаза, наполненные непониманием и протестом.– Иная, понимаешь! Раб и животное – это равнозначно!.. Но почему тогда я не чувствую в себе ничего такого?!.. Я остаюсь прежним! Я не родился быть рабом – это я точно знаю! И я не собираюсь... не соби-раюсь, понятно тебе!.. Как все эти...– плечом дёрнул – и плащ, наброшенный на плечи, начал сползать, открывая поджившие рубцы на белой коже.
– Тебя поймают и на этот раз убьют,– осторожно возразил Лидас.
– Тогда я лучше со скал брошусь! Убью себя сам! Своими руками!– выкрикнул Кэйдар, яростно сверкнув глазами.– Но я не животное, чтоб меня собаками травить... Я не позволю устраивать на меня охоту!.. И я не раб – я сын Воплощённого! Они не смеют...– не договорил, закашлялся простужено, уткнувшись лицом в плечо.
Они снова помолчали. Кэйдар, обдумывая сказанные им же самим слова, почувст-вовал вдруг странное ощущение, он понял, что подобное и даже с той же возмущён-ной, отчаянной интонацией он уже слышал от кого-то, в той, другой жизни.
От Ириды! От твоей гордой виэлийской красавицы. Она тоже пугала тебя само-убийством, сколько раз пробовала сама убить себя. И ты никак не мог понять этого, считал глупостью. Злился, пытался наказывать. А сейчас сам заговорил о том же, о смерти как о возможности избежать унижения и позора, связанных с положением невольника при строгом господине.
Понял всё, всю абсурдность своего положения, и не сумел сдержать горького без-радостного смеха. Вот как Создатель подшутил над тобой! Он заставил тебя повто-рить судьбу рабыни. Ты подарил ей свободу перед отъездом, а сам стал рабом у варвара, который воспринимает твоё высокое происхождение как забаву, как весё-лую шутку. Но тебе и самому льстило иметь своей наложницей виэлийскую царевну. Перевоспитывать её, ломать её гордость, заставлять быть покорной и подчиняться малейшей прихоти.
Вспомни, как царь аранов требовал, чтоб именно ты подавал ему коня, придержи-вал стремя, принимал поводья. Он-то видел, как это злит тебя, а сам любил посмат-ривать сверху с улыбкой превосходства и с презрением во взгляде.
Лидас глядел с изумлением, он-то никак не мог понять причины этого смеха, да Кэйдар и не собирался ему ничего объяснять.
– Мы уже пробовали бежать отсюда. Вместе пробовали... И ты один... Царь ска-зал: нас убьют, если мы попробуем снова...– Лидас видел его отчаяние, даже какую-то безнадёжность во взгляде, решил хоть как-то образумить Кэйдара, отговорить от очередного безумного шага.– Конечно, оставаться здесь навсегда мне бы и самому не хотелось... Но чтобы бежать, надо тщательно подготовиться, разведать все пути, подкопить еды... Не срываться прямо сразу, как мы с тобой тогда...– усмехнулся с горечью, потирая шрам на шее.
Кэйдар не дал ему продолжить, заговорил сам:
– Нас все там считают мёртвыми... корабли вернутся без нас... Они уже верну-лись!.. С такой новостью... Как это всё Отец переживёт?
– У тебя свадьба должна была быть, помнишь? В первых числах мая...– поддержал его Лидас со вздохом.– Этот срок уже давно прошёл...
– О, Хадисса больше всех будет рада!– Кэйдар хохотнул, зло сузив глаза.– Она Творца молила, чтоб мы здесь сгинули. Смерти моей просила... Не зря, как видишь.
Лидас удивлённо бровью повёл, он про это впервые слышал. Знал, конечно, что Наследник со своей невестой не ладит, но чтоб до такого? Прямо до ненависти.
– И Айна, верно, тоже довольна,– продолжал с тихой злостью Кэйдар, глядя в ка-кую-то точку прямо перед собой.– Развода не будет... А ублюдок её твоим законным наследником останется... Да, она, наверно, тоже Создателю молилась, чтоб мы про-пали тут все безвозвратно... И тебя, и меня разом – и никаких проблем!
– Её варвар тоже тут, с нами...– напомнил Лидас, и Кэйдар в упор посмотрел на не-го, резко перебросив взгляд тёмных пронзительных глаз.– Не думаю, чтоб она хоте-ла...
– Этот мараг аранам в друзья заделался! Расправил крылышки! Смотри, его ещё отпустят отсюда! Проводят с почётом до самого дома, как героя... Они же все заод-но...
– Нет, ты не знаешь!– Лидас передвинулся, сел на подогнутую ногу, поворачиваясь к Кэйдару лицом.– Он теперь тоже здесь, в этой усадьбе. В кузнице помощником... Я его сколько раз там видел... Это он за тебя хозяина попросил... И воду ту он при-нёс...
– Ну, конечно! Сплошное благородство!– хмыкнул с презрением Кэйдар, но сам задумался.– Так он, значит, здесь тоже? На царя работает... Почему он его жить оставил? Выхаживать приказал? Он же сына его чуть не убил?
Лидас плечами пожал, он не знал ответа на эти вопросы, а, если честно, он ими даже не задавался как-то.
– Он тоже раб, как и мы с тобой...– заговорил, но Кэйдар перебил его с возмуще-нием:
– Тоже??? Тоже?! Не смей так говорить!! Про меня? Про меня – не смей! Я не раб! Никогда им не был и не буду!– Он на ноги поднялся не очень легко, как сам бы хо-тел, взглянул на Лидаса сверху и снова повторил:– Я – не раб!
– Сейчас ты служишь тому, кто захватил нас в плен, значит, ты – невольник. И я – тоже невольник. Мы подчиняемся чужим приказам, приказам своего господина, хотел бы ты этого или нет,– терпеливо объяснил Лидас, выдержав взгляд Кэйдара, стараясь подбирать слова и тон голоса таким, чтоб не разозлить Кэйдара ещё боль-ше.– В жизни бывает такое, когда и хороший воин попадает в плен... становится рабом не по рождению... Таким труднее всего... Привыкать к новому положению...
– Я не просто воин! Неужели ты не понимаешь?! Я наследую Императора аэлов! Мой отец – Воплощение Солнцеликого! Я сам рождён для этого!.. Я всегда знал это! Всегда, понимаешь! Я сам должен приказывать, а не подчиняться какому-то варва-ру... Этим аранам, будь они все прокляты!..– Кэйдар отвернулся, шумно дыша через разжатые зубы. Как же он был возмущён такой несправедливостью судьбы! Как негодовал!
– Да, ты их тут порядком удивил, когда взглядом запалил одного,– заметил Лидас с коротким довольным смешком.– Я и сам-то... Видел, вроде, подобное на Новый год, а всё равно... Ты, как Солнцеликий прямо, раз! – и пламя живое! Еле потушили... Здорово получилось, вот уж никогда бы не подумал...– он говорил с таким востор-гом, почти с гордостью, но встретив недоумённо-нахмуренный взгляд Кэйдара, замолк на полуслове:– Ты что, Кэйдар?
Тот губы плотно сжал, задумался, отводя глаза, признался неохотно:
– Я не помню...
– Совсем ничего?!– Лидас изумлённо брови вскинул, тоже поднялся на ноги.
– Ну-у, побег ещё помню... Дайвиса... Как он нож отнимал... Как назад добира-лись...
– И всё?!– Лидас оглядел Кэйдара с головы до ног внимательным взглядом, плеча-ми пожал.– Вообще-то тебя били тогда, и не мудрено... Дайвис, тот прямо в лицо пинал... И хлыстом тоже всё он...
Кэйдару невыносимо было слышать всё это, он отвернулся, стал к Лидасу спиной. От резкого движения в глазах колыхнулась знакомая чернота. Кэйдар головой трях-нул вправо-влево, заморгал с усилием, хотя давно уже знал: ничто из всего этого не помогает. Чернота проходит сама тогда лишь, когда проходит.
Отец Создатель, как же он хотел домой! Просто домой! В обожаемый с детства Каракас, во Дворец, в свою родную комнату. Просто очнуться в своей кровати, и никуда не спешить. Никуда на свете! Просто жить, наслаждаясь каждым прожитым днём. Заниматься воспитанием сына, быть рядом со своей любимой женщиной. А больше ему ничего не нужно, оказывается, для счастья! Вот как всё просто! Ирида, Тавиний и ты сам – и всё!
– Я хочу домой...– прошептал с невольным стоном Кэйдар, ладонями стискивая виски, повторил чуть громче:– Я просто хочу домой... Чтоб ничего этого не было... Никакого похода... Чтоб Велианас и все другие были живы... Почему всё получи-лось именно так?..
Лидас не знал, что ответить на эти слова, лишь плечами пожал со вздохом.
* * *
Айвар стоял, опустив голову, длинные волосы, спускаясь до подбородка, закрыва-ли лицо. Жрец Айнур, прохаживаясь перед ним с задумчивым видом, отвернулся, и Айвар, пользуясь этим, коротко повёл головой, чтоб волосы не мешали видеть.
– Твоя мать, мараг... Расскажи мне о ней!– приказал неожиданно Айнур, глянув на Айвара через плечо.
– Царица Айвин,– уточнил Айвар с осторожной улыбкой. Он ещё раньше понял, та встреча с араном не будет единственной, и не ошибся. Всё-таки отеческие чувства пересилили гнев и жажду мести.– Её уважают и любят... За мудрость и доброту. Думаю, она унаследовала лучшие качества...
– Царица? Ты сказал, царица?– Аран взглянул на Айвара с интересом и удивлени-ем.– Так этот Дианор сделал её своей женой?! Не наложницей, не рабыней...
– Царица и главная жрица в храме Матери, почтенный,– Айвар снова улыбнулся, встретив взгляд жреца.– Я говорил вам, что она никогда не рассказывала о своём прошлом... Я ничего не знал о вас... О вашем народе... О её семье... У неё не было никого, кроме нас. Мой брат и я... Отец и ещё храм...
Да, к ней приходят многие. За помощью, за советом... Богиня говорит её устами, господин... Ей может открываться будущее... Она и тогда предсказала тоже...– Айвар сам себя оборвал на полуслове, вспомнил день своего отъезда, как они проща-лись навсегда. Помнил её тонкие загорелые пальцы, стиснувшие повод чуть пониже его рук, помнил взгляд тёмно-серых глаз, полный непонятной тревоги и безысходно-сти. Не мог понять, дурень, её немого отчаяния, радовался переменам и новым впе-чатлениям, а ведь она, наверняка, знала, ЧТОм его ждёт. Кровь, плен, боль и униже-ния – она всё это видела, но подчинилась решению отца, уступила ему почему-то.
– Ты тоже был жрецом, не так ли?– Айнур отвлёк своим вопросом от тяжёлых вос-поминаний. Айвар перевёл на него глаза, вопросительно нахмурил брови, будто не расслышал вопроса. И тогда аран уточнил:– Мне сказали, ты носишь на груди знак Единства... Значит, и ты отмечен благодатью Богини...
– Да, господин,– соглашаясь, Айвар низко голову склонил, подбородок аж груди коснулся.– Но что значит, благодать Богини, не понимаю вас, почтенный?
– Всё ты понимаешь, мараг, отлично понимаешь!– Айнур почти вплотную прибли-зился к Айвару, смотрел чуть исподлобья, сощурив глаза, так, что морщинки стали длиннее и глубже. Но лицо его от этого не стало казаться добрее. Напротив, у этого арана было такое лицо и такой взгляд, когда понимаешь сразу: с ним лучше дружить, чем ссориться.– Ты с рождения получил от Богини то, чем обладают многие из нас, то, чего нет у других, у ми-аранов. Умеешь снимать боль наложением рук, останав-ливать кровь, возможно, даже видеть мысли других, их прошлое и будущее... То, что даровано лишь жрецам Великих...– он говорил, медленным взглядом смеривая Айва-ра с головы до ног.– Отличное здоровье и способность быстро заживлять на себе раны... Ты и после ритуального поединка быстро на ноги поднялся... Твоё лёгкое, как оно? Сильно болит?
Айвар воздух захватил губами, моргнул, а Айнур рассмеялся, видя его растерян-ность.
– Даже не прикасаясь к тебе, ещё при первом взгляде, я понял сразу: ты способный. Это всё от неё, от Айвин. Почему она сделала тебя жрецом Матери? Мужчины обычно не посвящают себя Богине... Неужели она не знала об этом?
– Вы не знаете всего!– Айвар с трудом выдержал пронизывающий взгляд родного деда, выдохнул сквозь разжатые зубы с облегчением, когда аран отвернулся, с раз-думчивым видом прошёлся по комнате царского дома.– Эта жертва...
– Она знала, что совершила величайший грех отступничества, жизнью своего ре-бёнка хотела искупить вину перед Богиней...– Айнур остановился напротив Айвара, снова смерил его взглядом.– Ты стал жрецом вместо своей умершей сестры. Так, да?
– Откуда... Откуда вы про всё это?..– Айвар от изумления на какое-то время дара речи лишился. Откашлялся, отводя глаза, а Айнур, насмешливо кривя губы, доба-вил:– У неё была двойня, но выжил только ты. Ты и принял на себя все положенные обеты... Так всё было на самом деле, да?
Тебя удивляет, откуда я всё это знаю? О тебе и о твоей семье? Есть разные спосо-бы узнать о тех, кто связан с тобой общей кровью... Не мне тебе рассказывать, жрец Матери. Правда, всё видеть не может никто. Даже я...
Поэтому я хочу знать о ней ещё и с твоих слов. Как она жила все эти годы, моя красавица? Какими делами и заботами?.. Ты же любимый сын у неё, ты много знать о ней должен...
– Она мало говорила о себе... Царица и главная жрица, ей некогда скучать... Мно-го забот в храме и дома...
– Думаю, она будет рада меня видеть!– многозначительно заметил Айнур и, встре-тив недоумевающий взгляд Айвара, произнёс:– Всё возвращается на свои места, и ты, думаю, не против вернуться в родные земли.
– О чём вы, господин?– Айвар не понял смысла сказанных араном слов, но пред-чувствие близкой догадки вселяло неприятную тревогу и ощущение опасности. И во взгляде Айнура было что-то нехорошее, и в довольной улыбке.
– Царь не сказал тебе ничего, мараг?– Теперь уже удивился Айнур, подбородком с аккуратной, совершенно седой бородой повёл в короткой усмешке.– Бедняга, ты совсем ещё ничего не знаешь... А ведь у нашего царя на тебя такие планы...
Ты проведёшь нас через горы, так же, как вёл тех ми-аранов! Покажешь дорогу в свои земли...
– Я?!!!– Айвар аж качнулся с носков на пятки, глаза раскрыл в таком изумлении, что Айнур рассмеялся невольно.
– Тебя потому и жить оставили, мараг! Хотя, думаю, не мне говорить тебе о пред-стоящем походе. Твой господин, царь Даймар, сам всё скажет тебе со дня на день. А я же не буду спешить...
– Вы можете передать ему сразу: я никого никуда не поведу! Не собирался вести и не собираюсь!– Айвар сказал чётко, громко, голосом, затвердевшим до ломоты в скулах.
– Это не моё дело, ми-аран, и не мой разговор! Царь – твой хозяин, и он умеет за-ставить своего раба делать то, что ему нужно,– Айнур был не доволен собой за эту свою поспешность. А ведь думал, что Даймар уже объявил марагу о своём решении. Выходит, нет, ещё нет. Теперь наверняка разгневается. Понимая свою ошибку, Ай-нур попытался сменить тему разговора:– Твоя мать сама учила тебя нашему языку? И ты никогда не спрашивал, откуда он? Ни разу не поинтересовался?
– Я никого никуда не поведу! Слышите, вы?!– выкрикнул Айвар, подаваясь вперёд всем телом, голову вскинул, встречаясь с колючими глазами арана, снова повторил:– Я не поведу никого из вас в свои земли! Я не предатель и никогда им не был...
– Зачем врать? Уж мне-то – зачем?– Айнур громко хмыкнул, смотрел с презрени-ем.– Я лично знал твоего отца, могу представить, чего ждать от тебя. Да и уговари-вать тебя я не собираюсь, это не моя забота. А вот, что касается Айвин и твоего отца, это заботит меня куда сильнее... Я ещё посмотрю ему в глаза, а ей... а её...
– Как вы можете?– перебил арана Айвар возмущённым окриком – тот аж бровями повёл с изумлением.– Как можно так ненавидеть своих близких? Свою дочь хотя бы! Она сама выбрала свою жизнь, каждый имеет на это право... Право выбора... Здесь даже боги позволяют человеку выбирать...
– Мальчик, тебе сколько лет? Посмотри на себя! Тебе ли учить меня, сопляк?– не выдержал Айнур, рукой повёл, будто ударить хотел по лицу, но сдержался почему-то, и сам не понял, почему.
А Айвар не отвёл взгляда, только чуть глаза прикрыл и повёл подбородком, и, гля-дя жрецу в самые зрачки, произнёс:
– Вы не можете заставить меня вести вас. Не сможете, понятно вам! Не сумеете...
– А те ми-араны заставили,– усмехнулся Айнур, глядя на Айвара исподлобья своим тяжёлым взглядом.– И не так важно, какими посулами. Подкуп или пытки? Не думай, царь сумеет тебя заставить, ты не рад будешь, что жив остался после того поедин-ка... Твой отец мне за всё заплатит... За предательство, за каждый день моего оди-ночества... У меня нет внуков по его вине... Единственная дочка состарилась вдали от меня... Двадцать пять лет я не знал, как она жила... Но Мох Справедливый при-вёл тебя ко мне, тебя, отродье Дайанора, и я все силы положу на то, чтоб ты привёл меня к нему. Я плюну ему в лицо, сердце вырву своими же руками... Заставлю по-жалеть о содеянном...
– Они любили друг друга... и до сих пор любят,– Ненависть родного деда букваль-но заставляла каменеть, подавляла своей силой, своей мощью, и всё равно Айвар совершил последнюю попытку возразить.– У отца даже наложниц не было... не было детей от других женщин... И у вас есть внуки, господин Айнур, даже два... Я и мой брат... Если б вы знали его, вы бы им, точно, гордились...
– Не смей! Не смей даже рот раскрывать без моего на то разрешения, жалкий! Не смей даже говорить такое...– Айнур чуть не накинулся на него с кулаками, Айвар даже отступил на шаг, попятился спиной к двери.– Не смей называть себя моим внуком! Я отрёкся от Айвин-отступницы ещё тогда... У меня больше нет дочери!
– Только потому, что она помогла тому, кого любила? Освободила от цепей и по-могла вернуться к своим, домой?– Айвар не сумел сдержать улыбку, и это оконча-тельно доконало Айнура.
– Во-о-он!!!! Вон отсюда, паршивец!
Он затрясся от ярости, в лице сменился, брови на переносице сошлись, а по щекам пошли пунцовые пятна. Руку вскинул, пальцем указывая на дверь, и снова повторил, выплюнув одно слово сквозь судорожно стиснутые зубы:
– Вон!
Айвар вышел, не сказав больше ни слова, но оправдываться он и не собирался. Он чувствовал, что прав, поэтому ушёл всё с той же улыбкой. Хотя самому-то было совсем не до смеха. Наоборот! Проблем у него только прибавилось.
* * *
Начало июня они встречали на новом месте. Их действительно, как и собирались, отправили в горы, на всё лето, вместе с молодняком, с телятами зимнего и весеннего отёла, со стельными первотёлками – со всей той скотиной, которая не требовала большого присмотра и ежедневной дойки утром и вечером.
Горные луга уже не в первый раз принимали стада, всё здесь было ещё с прошлого года: загоны для скотины и крытые соломой навесы, небольшой домик из камней и глины для пастухов с крышей, поросшей мхом.
Ничего не имея своего, они обжились быстро, застелили нары принесёнными с со-бой тюфяками, и Лидас развёл костёр в неглубокой очажной яме, обложенной по-черневшими камнями.
– Неплохо тут, правда?– Лидас был доволен новым местом. Тихо, спокойно, без хо-зяйского присмотра, до ближайшей такой же пастушьей лачуги два дня добираться вверх в горы по узкой тропе.– Сами себе хозяева... Царь сказал, нам будут отправ-лять раз в пять дней человека с едой, заодно проверять, как мы тут... Кэйдар никак не отозвался на эти слова, сидел на своей лежанке, свесив руки меж колен, медлен-ным тоскливым взглядом осматривал стены домика, весь скудный скарб, оставлен-ный прошлогодними жильцами.
