Текст книги "Рифейские горы (СИ)"
Автор книги: Александра Турлякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 52 страниц)
– Не знаю. Оставлю, наверное...– Лидас в задумчивости крутил в пальцах малень-кий ножичек для разрезания печатей на письмах; на Кэйдара даже не глядел.– Она одна останется – с тоски помрёт... Видел бы ты её сейчас...
– И ты позволишь ему жить?!– воскликнул Кэйдар с изумлением.– Ты сохранишь жизнь этой дряни? Лидас, неужели ты не понимаешь?! Он же твоим теперь числится по закону! Ребёнок от законной жены, не от наложницы! Это мне нужно подтвер-ждать, что мой Тавиний – мой сын по крови!.. А ты?.. А у тебя всё просто! Дети, рождённые в браке, наследуют отца!.. Ты же все сроки упустил!.. Месяц уже прошёл, когда ты мог оспорить... мог отказаться от него. А сейчас он имеет все права граж-данина, и имя, наверное, уже тоже...
– Имя?– Лидас растерянно моргнул.– Айна сама дала ему имя... Римас, кажется... Это наше имя, иданское... Так моего деда звали...
– Римас-Римас!– передразнил его Кэйдар.– Дурень ты, Лидас, вот ты кто! Растить марагского ублюдка собираешься? Удружила тебе твоя Айна...
– Он очень слабый родился, может, ещё и помрёт...
– Может, помрёт, а может, и нет!– усмехнулся Кэйдар громко.– Зачем ждать? Раз уж ты его отец по закону, ты над ним полную власть имеешь. Долго ли младенца извес-ти? Простой народ, когда прокормить не может, что делает? В мешок – и в море! Или в храм... Матери Милосердной! Вдруг кто подберёт? А не возьмут, жрецы похоро-нят...
– Нет!– Лидас болезненно скривился.– А как же Айна? Тебе самому её, разве, не жалко?
Кэйдар подумал немного, раздумчиво кусая губы.
– Она молодая, другого родит. Может быть, даже от тебя? Как ты сам?
– Нет!– Лидас решительно сверкнул глазами.– Сам ведь знаешь, что нет! Мы с ней чужие совсем друг другу стали... Хотя, и были чужие...– Лидас не договорил, опус-тил голову.– А она этого... своего... любит... И у меня – Стифоя!.. Мне больше никого не надо...
– Стифоя?– хмыкнул небрежно Кэйдар.– Это лагадка твоя? Она всего лишь рабыня.
– Я оформил ей вольную!– возразил Лидас, глядя Кэйдару в глаза.– У нас ребёнок скоро будет, в конце месяца...
– Ну, что ж, поздравляю!– Кэйдар руками развёл.– Успеешь увидеть до отъезда...
– Успею!– согласился Лидас, убирая нож на стол, на то место, откуда он был взят, добавил:– Ладно, пойду я... Карту можешь себе пока оставить...
* * *
Лил, ласково улыбаясь, приподнял ребёнка, прикидывая его вес на глазок.
– Ух, ты, малыш! Подрос, потяжелел... Сколько ему сейчас?– взглянул на Ириду.
– Пять в конце декабря исполнилось. Он у меня немного раньше срока родился... Недели на две, это точно...
– Тоже переволновалась?– Лил смотрел внимательными спокойными глазами, дер-жал Тирона ловко, умеючи, можно было не бояться, что уронит. Ирида доверяла этому человеку, он, почти как отец, не поможет, так совет дельный даст или посо-чувствует, что иногда важнее всего.
– Испугалась больше.– Та июльская ночь вспомнилась неожиданно, и тот ужас и отчаяние. Город, полный людей, а попросить помощи и защиты не у кого. Все друг другу чужие! Это не в родном селении... Там все всё знают о своих соседях, потому что это не просто соседи, а родственники.– Он в ночь моего побега на этот свет по-просился...– Ирида слабо улыбнулась, потрепав Тирона по кудрявым волосам на затылке.– Умереть легче, чем пережить такое ещё раз...
– Ну, что ты прямо так!– Лил рассмеялся.– Все женщины зарекаются рожать, а через год, глядишь, ещё одного ребёночка уже носят...
– Нет уж!– Ирида решительно головой помотала из стороны в сторону, а Лил рас-смеялся.
– А мальчик здоровенький у тебя. Хорошенький. И растёт хорошо. Ты ещё кор-мишь сама?
– Да.– Ирида невольно смутилась, но Лил говорил о таких вещах просто, как врач.– В обед только сама, а на завтрак и ужин прикармливаю... Ему уже не хватает... И ночью, если просит, тоже сама...
– Ну, значит, сильный вырастет. Болеть не будет. Это хорошо!– похвалил Лил.– А спит как?
– Ночью хорошо. А днём, когда как. После прогулок на улице – быстро засыпает.
– Ну, свежий воздух ещё никому не повредил.– Лил с улыбкой передал Тирона матери, спросил:– А у тебя у самой-то, моя милая, как дела?
Ирида плечами пожала, отвечая:
– Как обычно, вроде. Какие у меня могут быть дела?
– Не жалеешь?..– не договорив, Лил поправил воротник на рубашечке Тирона.
– Нет!– твёрдо взглянула Ирида Лилу в глаза.
– А он похож на него сильно,– заметил Лил, помолчав немного, приглядываясь к мальчику.– И любит его Кэйдар... Он никого так не любил... У него была девочка, дочка... Ей сейчас лет пять должно быть уже. Он её сразу после рождения всего один раз на руках подержал, а потом вместе с матерью в своё загородное поместье отпра-вил...
"Лучше б это он меня туда отправил!– подумала с тоской Ирида.– Нам его любовь вовсе ни к чему! Не надо нам его заботы и его внимания..."
– А обряд усыновления он уже провёл?– В ответ на этот вопрос Ирида, непони-мающе хмуря брови, взглянула на Лила.– В течение месяца после рождения ребёнка отец должен подтвердить своё отцовство. Это всё в Суде делают... Ну, это если родители не в браке, или мать – не свободнорождённая... Тебя не вызывали в Суд?
– Нет...
– Странно. Чего это он тянет? Тем более, если ехать собирается...– Лил задумался.– Слышала, да, что в поход на марагов наш Наследник собирается?
– На марагов?– Ирида удивлённо дрогнула бровями. Нет, ничего она не слышала. Ни с кем она в этом Дворце не общалась настолько, чтоб обсуждать жизнь и дела своего господина. Так, с Даидой на кухне двумя-тремя фразами перебросится, или с прислугой во время уборки в комнате. Хотя, сам Кэйдар про какие-то горы заикался, но она не прислушивалась к его словам. Он вечно какими-то тайнами своими лич-ными занят. А мы разгадывать их не собираемся. Больно нужно нам знать, чем он занимается, лишь бы нам не мешал.
– Да. Он и проводника уже нашёл, марагского царевича,– продолжал Лил, будто и не замечая растерянности на лице Ириды.– Он телохранителем был у Лидаса. Может быть, ты и видела его хоть раз. Интересный такой парнишка... Его ещё долго все немым считали... А я с самого начала говорил, что это пройдёт, что это всё после бичевания, да после удара по голове...
– Царевич марагский?– переспросила Ирида, медленно, очень медленно начиная что-то понимать.
– Да. Он поведёт воинов Кэйдара в своё селение. Проводником у них будет...
– Айвар, да?!– Ирида, поражённая невероятностью собственной догадки, поднялась на ноги, заходила по комнате туда-сюда, попутно укачивая Тирона.– Так он живой тогда остался?
– Айвар! Да, его так зовут, кажется,– согласился Лил, провожая Ириду глазами.– Шрам на лбу, волосы до плеч, косичка с шариком из камня... Я видел его две недели назад...
– Где?– Ирида резко остановилась, как раз напротив Лила.
– Ты знаешь его? Видела раньше?– И тут Лила самого осенило, наконец-то он и сам всё вспомнил и понял.– Ты – невеста его была, ведь так? Вас ведь женили в ту ночь! И как я раньше-то не вспомнил?!
Он тоже поднялся, разволновался и сам, принялся оправдываться. А Ирида смотре-ла на него строгими, немигающими глазами:
– И как я мог забыть про вас? Он бы тоже, наверное, был бы рад знать, что ты жи-ва... Вы же – жених и невеста!.. Вы хорошо должны друг друга знать... А я и не думал как-то... Даже в голову ни разу не приходило... Это ж надо!.. А он с самого начала здесь во Дворце жил, при господине Лидасе телохранителем... И ты не виде-ла его ни разу?! Ирида, милая моя! Это ж надо!.. Такое совпадение!.. И вы не знали друг о друге...
– Где он сейчас?– спросила Ирида глухим, еле различимым голосом. Смотрела решительно. Ясно сразу: не отговоришь, всё равно пойдёт проведывать.
– В дворцовой тюрьме. Под землёй. Надзиратель проводит, если скажешь, что от меня... Но я бы не советовал... Он сейчас...– Лил не договорил, сам себя оборвал на полуслове.– И господин Кэйдар будет сердиться, если узнает... Ему такое не понра-вится...
* * *
Ирида всё равно пошла. Не в этот день, правда, в следующий. Вечером, когда при-слуги в коридорах меньше всего.
В тёплую шаль закуталась, спрятала лицо и открытые до плеч руки. Дрожала от нетерпения и от холода, от нервного беспокойства.
Кто он ей, этот мараг Айвар? Муж несостоявшийся! Знакомы-то всего один день, а волновалась при мысли о скорой встрече. Почему? С чего бы это вдруг? Зачем он ей сейчас?
Да, он единственный, кто тебя связывает с прежней жизнью. Он помнит тебя той, молодой, наивной, беспечной девчонкой. Да и сам он, наверняка, уже не тот застен-чивый мальчик с милой ямочкой на правой щеке. Он ведь чужой тебе, этот мараг Айвар! Что ты скажешь ему при встрече? Что стала рабыней человека, убившего твоих отца и брата? Что родила ему сына? Что он был твоим первым мужчиной, а та брачная ночь не принесла вам двоим ничего, кроме несчастья и боли? Только сва-дебный обряд – больше ничего! – связывает вас. Так к чему тогда всё это?
Ирида не искала ответов на вопросы, просто знала одно: она должна его увидеть! Он должен знать, что она рядом, они оба должны это знать. Освободить друг друга от той брачной клятвы, данной перед богами и близкими людьми.
Но он? Как же он решился вести в свои земли Кэйдара и его людей? И это после того, чему он сам был свидетелем? Неужели не боится за своих соплеменников? Чем Кэйдар прельстил его? Деньгами? Свободой? Жизнью? Чего ему пообещали? Всё равно не должен он соглашаться на это. Стать предателем? Погубить своих родных ради спасения своей собственной жизни? Нет! Что-то тут не так! Не может быть такого. Айвар не из таких! Хотя?.. Что ты знаешь о нём? Ничего!
Охрана пропустила её без лишних вопросов, тюремный надзиратель – худой сон-ный и седой, с седой щетиной на впалых щеках – остановил деловым вопросом:
– Ты, красавица, верно, от госпожи от нашей?
– Я от Лила, от лекаря... Навестить марага...
И он повёл её дальше сам, больше ни о чём не спрашивая, сообщил только:
– А он уже ничего... И руки подживают...
Широко распахнул тяжёлую дверь, пропустил гостью вперёд, передавая ей из рук в руки масляный светильничек.
Первый шаг Ирида сделала не сразу – задохнулась от запаха, вернее, от вони, уда-рившей в лицо. Грязь, сырость, холод. И воспоминания о тех днях на корабле, смрадная вонь трюмов, набитых людьми. Но мысли о том, чтобы повернуть назад, даже не возникло.
Они очень долго в полном молчании глядели друг на друга. Пламя светильника плясало в расширенных зрачках царевича. Несчастный. Сейчас его было трудно узнать. Какие страдания, какие испытания пережил он за эти полтора года? Поху-девший до изнеможения, со следами жестоких побоев на теле и на лице, грязный и оборванный.
Они пытали его, неожиданно поняла Ирида. Бедняга. Поэтому он согласился. По-сле пыток и побоев...
– Я искал тебя...– признался Айвар; он глаз не мог отвести, смотрел с изумлением Ириде в лицо. Вся её фигура тонула в полумраке, крошечное пламя светильника не могло с ним справиться, и от этого появление виэлийской царевны здесь, в грязной камере, казалось бредом.
– Я всё время была здесь... рядом...– Ириду немного удивила неподдельная радость на лице марага, изуродованном следами побоев. Позеленевшие пятна синяков на скулах и на подбородке, опухшие губы, рассечённые ударом бровь и нижняя губа. И он улыбался! Улыбался ей разбитыми губами. Он по-настоящему обрадовался ей.
Айвар сидел на полу, привалившись спиной к сырой и холодной стене, кисти рук прятал под мышками. Перекатился на колени, попытался подняться, опёрся о пол левой рукой. И тут же со стоном откинулся назад, чуть не падая на спину. Ирида подхватила марага под локоть правой руки, помогла выпрямиться.
Его смутила эта беспомощность, собственная слабость, он даже забыл, о чём спро-сить её хотел. Ирида сама заговорила:
– Мне говорили, ты погиб... Тебя не видели среди пленных... Тогда многие погиб-ли... Я думала, что совсем одна осталась... А теперь? Что будет с тобой, Айвар? Что тебе Кэйдар говорит?
– Кэйдар?– Айвар задумался, нахмурил брови, рукой, обмотанной грязной тряпкой, убрал со лба давно не мытые волосы, попадающие в глаза. Соображал он туго, будто не до конца расслышал вопрос. Или плохо понимал аэлийский язык. А потом спро-сил сам, и радость на его лице сменилась тревогой:– Да, Кэйдар... Он обижал тебя, да?.. Он сам сказал, что в ту ночь... Прости, Ирида!.. Я должен был быть рядом тогда... быть до конца... Обломать ему лапы... Прости, я один виноват... Я – муж...
– Муж?– Ирида с горечью рассмеялась. Странный блеск в глазах марага, бессвяз-ность речи и даже мимика его лица встревожили её. В своём ли уме этот мальчик? О какой уже ответственности за неё может идти речь? Это в его-то положении! Еле-еле на ногах держится, как ещё жив остался? А всё туда же!..
– Я отомщу этому гаду!.. За всех отомщу!..– продолжал Айвар, решительно сдвинув брови к переносице.– За всех ваших... За твоего отца, Ирида... Он собственной крови напьётся досыта... У него будет время вспомнить всех, кого он лишил жизни... Он ещё молить меня будет... Вспомнит твои слёзы... Сволочь!.. Я убью его, Ирида!.. Обещаю тебе, он пожалеет, что на свет родился...
– У меня ребёнок от него...– одной лишь фразой Ирида остановила этот поток почти безумных угроз. Айвар изумлённо моргнул несколько раз, разомкнул губы, не зная, что сказать в ответ, аж качнулся на неустойчивых ногах, будто ослабел от такой неожиданной новости.– Да, он отец моего сына. Но это ещё ничего не значит. А вот твои слова, Айвар, – это бред сумасшедшего! Ни в чём ты не виноват! И ничем пере-до мной не обязан! И эта свадьба – тоже!.. Мы с тобой ничем друг другу не обязаны, понимаешь?– Улыбнулась с сочувствием.– Ну, какая из меня жена? Я ведь теперь его наложница... А у нас с тобой даже брачной ночи не было... И ты? Что ты теперь можешь? Какие угрозы в твоём положении могут быть, Айвар? Спустить на землю!– Ирида смерила его взглядом, не смогла скрыть насмешки.– Ты на себя посмотри! Ты чуть жив... Это он тебя, скорее, собственной кровью напоит, а не ты его!.. Мы с тобой оба в его власти. И глупо мечтать о мести...
– Нет, ты же не знаешь ничего...
– Знаю, Айвар, знаю! Я знаю, что ты будешь ему проводником в Рифейских горах! Что поведёшь аэлов к своим... Ну, что ж, это твоё решение, тебе пока есть, куда возвращаться... Хотя бы дома побываешь.– Ирида отступила назад. Влажный блеск в глазах марага испугал её, но Айвар, закрыв лицо тыльной стороной ладони, прошеп-тал со стоном:
– Не смей так говорить... Даже думать так не смей... Ты же не знаешь ничего со-вершенно...
– Ладно!– Ирида отвернулась.– Я приду к тебе как-нибудь ещё... А сейчас уже поздно...
Он не остановил её, тихо сполз по стене на пол, плечи его вздрагивали, как от рыданий. Но Ирида ничего этого не видела, она, выходя, даже не обернулась.
____________________
Бедный, несчастный мальчик. Наверняка, он тронулся умом после всех этих пыток. Бедняга! Как он может ещё надеяться на что-то после всего? Откуда в нём столько сил? Такое упорство?
Ирида пожалела уже, что сбежала. Сбежала трусливо, малодушно. Не таким дол-жен был быть этот разговор. Без насмешек, без недоверия...
Он же одинок в этих стенах! Ему даже хуже, чем тебе, намного хуже. У тебя хотя бы есть ребёнок, и ты не сидишь в темноте и в грязи, в постоянном холоде...
Да, надо будет отнести ему тёплую одежду, напоить горячим молоком с мёдом – у него простуженный хриплый голос... Попросить прощения за этот разговор...
Ирида торопилась к себе, она не любила надолго оставлять Тирона. Хорошо, что Даида появилась так кстати: принесла малышу кашу и тёплого молока. Согласилась присмотреть за маленьким, но всё равно не стоит лишний раз испытывать терпение этой уважаемой женщины.
– Маленький, мама здесь уже...– заговорила ещё с порога, заставляя голос звучать бодро. И осеклась, встретившись с глазами Кэйдара. Он сидел на ложе, а Тирон сидел на его коленях, откинув голову чуть-чуть назад, отцу на грудь. Мирная карти-на, залюбоваться можно.
– А?.. А Даида?..– растерялась Ирида. Она, наивная, думала, Кэйдар ничего не узна-ет, а тут? Попробуй теперь объясни, где была.
– Я держу при своём сыне няньку для того, чтоб за ним ухаживала кухарка?– В его вопросе была пока только насмешка, но Ирида уже довольно хорошо знала Кэйдара, чтоб почувствовать за этой насмешкой угрозу. Угрозу для себя и своего маломаль-ского благополучия.– Может, ты объяснишь мне, что к чему?
– Я отлучилась совсем на чуть-чуть. У меня тоже могут быть свои дела,– заговорила Ирида. Каким жалким лепетом ей самой казались эти оправдания!– Тем более, Даида была совсем не против...
– Какие у тебя могут быть дела? Вот,– Кивок на Тирона,– твоё главное и единствен-ное дело! Для этого ты здесь!
– Я понимаю, что не должна была... Но с ним ведь ничего не случилось... Меня не было всего несколько минут...
– Какие такие дела ты делаешь за моей спиной?– Кэйдар угрожающе повысил го-лос.– Завела себе какого-нибудь кочегара с кухни? Я всегда знал, что все твои заве-рения – пустой звук! Такая никогда одна не останется... Я видел, как на тебя другие мужчины смотрят! Я говорил, что любого убью, кто к тебе хоть пальцем прикоснёт-ся... Ты – моя! Ясно тебе?
Эти нелепые нападки могли бы быть смешными, если б не были сказаны таким обвиняющим и угрожающим тоном. Ирида настолько растерялась, что почти минуту широкооткрытыми глазами глядела на Кэйдара. Он поднялся сразу же при её появ-лении, держал Тирона одной рукой через грудь, прижатым спиной к себе. Малыш радостно крутил головой, тянулся руками к матери. Но Ирида не смотрела на него, взгляд её был направлен Кэйдару в лицо. Да, его разозлило её отсутствие, не то сло-во. Но эти глупые обвинения? Как он может вообще так? И ещё этот собственни-ческий тон!
Ирида не чувствовала за собой никакой вины, и, как всякий несправедливо обви-нённый, готова была дерзить в ответ. И не только! Это возмущение Кэйдара, эти подозрения, этот тон собственника рождали одно лишь желание: позлить ещё силь-нее, ударить больнее.
– Да, я была у мужчины! А что в этом такого?– Ирида высоко подняла голову, будто неосознанно хотела стать выше ростом.– Разве мне кто-то запрещал? Я – нянька вашему сыну, но не ваша жена, господин, чтоб хранить вам верность...
– Что?!!– Он надвинулся на неё так стремительно, с такой яростной искрой в глазах, подумалось даже: ударит, но Ирида не отступила, смотрела открыто, с вызовом, без всякого страха.– Да как ты смеешь, ты, дрянь такая?!
Нет, он не ударил, сдержался, но смотрел такими глазами, что Ирида пожалела о своих словах, заговорила:
– Я видела Айвара, своего мужа...
– Кого?– Кэйдар не сразу понял, о ком речь.
– Марагского царевича... Его пытали...
– Зачем ты туда ходила?– Кэйдар отступил, заходил по комнате, переложив Тирона поудобнее.– Разве я разрешал тебе? Разве...
– Я всё время думала, что он погиб,– перебила Кэйдара Ирида, тот аж остановился посреди комнаты, перевёл на неё глаза.– Два дня только, как узнала... А он искал меня... Бедный мальчик... И ещё эти пытки...
– Хватит!– Кэйдар не выдержал, крикнул:– Не смей ходить к нему! Я запрещаю! Не смей говорить о нём! Даже думать не смей!..
– Он мой муж...– возразила Ирида невинным голосом, будто не видела, как Кэйдара всего передёргивает при этом слове.
– Замолчи! Даже произносить это слово тебе запрещаю!.. Я – твой первый и един-ственный мужчина! Я – твой господин!
Ирида проглотила молча все свои возражения, сдержалась, из-под ресниц смотре-ла, как Кэйдар ходит по комнате, пытаясь справиться с раздражением. Тирон, не-смотря на поздний час, не выглядел сонным.
– Я слишком много позволяю тебе. Слишком много свободы. Раньше ты была послушнее, не грубила, не перебивала, не обманывала...
– А разве я обманываю?– удивилась Ирида.– Я сразу сказала, что была у Айвара... Он нуждается в помощи...– не договорила под уничтожающим взглядом Кэйдара.
– Вот скажи мне, чего в этом гадёныше такого, что все женщины сами бросаются ему на шею?
– Я не бросаюсь!– Ирида возмутилась со всей искренностью.– Я знакома с ним всего один день. Мы на свадьбе только увиделись...
– И сразу же побежала, как только узнала, что он здесь!– усмехнулся Кэйдар.
– Да, побежала,– Ирида не отвела взгляда, встретившись с Кэйдаром глазами.– Потому, что думала, что он погиб в ту ночь...
– Как иногда мне хочется посадить тебя просто под замок,– признался неожиданно Кэйдар, смерив Ириду взглядом.– Чтоб не было этих своевольных похождений...
– Да, а ещё лучше – к Айвару по соседству...– заметила Ирида с усмешкой. Они так близко остановились друг к другу, что Тирон дотянулся пальцами до лица Ириды, засмеялся, когда мать поймала его губами.– Его пора уже укладывать спать...– Она сама сменила тему, видя, как потемнели от ярости глаза Кэйдара.
– Ты уже сидела по соседству с этой мразью, помнишь?– Но Кэйдар зато не спешил на перемирие.– Хочешь, я могу повторить? Мне только слово сказать – и ты снова там окажешься... Холодная камера, сырые липкие стены? Там не будет всего этого,– Он широко повёл свободной рукой.– Не будет ложа и тёплых одеял, не будет све-тильника и горячей жаровни. И еды сытной тоже не будет... Не будет ничего!
– У меня и раньше было немного... Там, в храме Матери... Не надо думать, что голод и холод – самое страшное для меня...
– Да?– Кэйдар усмехнулся, но не насмешливо, скорее, зло.– Но сына своего ты точ-но не увидишь! Будешь одна, ясно тебе, дерзкая?!
Ирида отвела взгляд, закусив губы:
– Опять вы угрожаете... Только угрозами и добиваетесь своего...
– И заметь, всегда добиваюсь! Всегда!– Кэйдар ухмыльнулся. Ирида, не зная, что ещё сказать в ответ на эту самодовольную ухмылку, нашла другой способ наказать Кэйдара: вырвала Тирона у него из рук со словами:
– Дайте его мне! Неужели не видно, что ребёнок хочет спать?
Он неожиданности Кэйдар легко отдал ей мальчика, несколько минут ревнивым взглядом провожал Ириду и сына, пока она, укачивая ребёнка, медленно ходила по комнате. Лагадская циновка шелестела под её ногами при каждом шаге.
Он не сказал ей больше ничего, но исходящее от него недовольство и возмущение Ирида чувствовала кожей. Взгляд его прямо-таки сверлил. А когда ушёл, подумала с облегчением: "Ещё легко отделалась!"
* * *
Ирида сидела на ложе, поджав под себя ноги, тёплые тапочки лежали на полу рядом с кроватью. Сегодня принесли лишнюю жаровню: Кэйдар распорядился из опасения за здоровье сына. Из-за духоты Тирон спал сейчас беспокойно, видел ка-кие-то тревожные сны, даже вскрикивал спросонок. Ирида на каждое его движение поднимала голову, хмурила брови озабоченно, но, успокоившись, снова возвраща-лась к работе.
Она шила рубашку. Для Айвара. Виэлийского кроя. С разрезами на горле и по бокам, с тесёмочными завязками на рукавах. Ирида шила весь вчерашний день и даже ночью при свете светильника. Сейчас осталось последнее, не менее важное дело: вышивка. Она не только украсит, но и убережёт от злых демонов, от злых взглядов.
Несколько дней Ирида терпела, не навещала марага, боялась, что узнает Кэйдар. А потом попросила совета у Даиды. А та неожиданно легко согласилась помочь ей. Сама сходила в прачечную поискать среди хранящихся вещей подходящую одежду для марагского царевича. Кое-что удалось подобрать, а рубашку Ирида предложила сшить сама.
Они с кухаркой действовали за спиной своего господина, и Даида оказалась смелее, наказания она не боялась. Поэтому стала дважды в день отправлять в тюрьму парно-го молока и свежевыпеченного белого хлеба. Более того, распорядилась утащить туда чан горячей воды и щелока, самолично отмыла с царевича всю грязь и кровь. Похвасталась даже Ириде при встрече, что её Виэл – так странно она продолжала звать марага – теперь приобрёл человеческий облик.
Проворно работая иглой, Ирида улыбалась своим мыслям. Кто был ей этот незна-комый молодой мужчина? Муж по обряду! Но сердцем чувствовала к нему лишь сестринскую заботу. Любовь к брату ей довелось испытать в этой жизни, она знала, что это такое. Но любовь к мужу? К мужчине, который обладает тобой как своей женщиной, своей женой? Нет, такого она так и не узнала. Не Кэйдара же ей любить, в конце концов?
А он, как всегда, появился неожиданно, стоило только вспомнить – лёгок на ногу! Спросил ещё с порога, шёпотом:
– Спит, да?
Ирида в ответ кивнула, опустила руки испуганно, комкая мягкую дорогую шерсть, попыталась спрятать рубашку за спиной, но Кэйдар снова спросил, подходя ближе:
– Ты что делаешь? Шьёшь? Ему шьёшь, да? Покажи!
– Нет, это не для Тирона! Это так, просто...
Он ловко перехватил её руку, потянул на себя:
– Ну, покажи! Я не буду ругаться...
Ирида толкнулась – красный и чёрный колобки раскатились с её колен.
Он и точно смотрел с любопытством, улыбался даже, а в глазах – лукавый огонёк. Он был настроен поиграть, зато Ирида, зная о последствиях, отталкивалась упорно, изо всех сил.
– Ты ещё и шить умеешь, да?– Негромко рассмеялся Кэйдар, удивлённо поводя подбородком.– Вот уж не подумал бы...
– Почему?– Отодвинувшись к самому изголовью, Ирида прижимала рубашку к груди обеими руками.
– Ну ты же у нас царевна!– Кэйдар стоял над ней с руками у пояса.– Вон, Айна, моя сестра...
– Иглу в руке держать – это разве трудно?– Ирида рассмеялась глухо, прикрывая рот рукой. Вспомнила свою вышивку. Хатха-нянька её этому учила. Вот такое, точ-но, не каждая умеет. А если бы ещё золотой нитью, драгоценным камнем, речным жемчугом или бляшками?– Вот это – это посложнее будет!– сама развернула перед ним свою работу. Ну, смотри теперь! И будь что будет!
– Хм!– Кэйдар оценивающе рассмотрел рубашку, задержал взгляд на вышивке. Витиеватое переплетение чёрных и красных линий в виде степных трав само проси-лось в глаза.– Это кому?
– Марагу,– просто ответила Ирида, глядя на Кэйдара снизу. Глаз с его лица не сво-дила, добавив:– Айвару...
Кэйдар бешенно глаза сузил, качнулся с пяток на носки. Сдержался, усилием воли сдержался.
– Ты любишь его?
– Я никого не люблю!– отрезала Ирида, торопливо скамкивая рубашку.
– Совсем никого?– Кэйдар яростно сверкнул чёрными глазами. Глубокие зрачки буквально сверлили.
– Вон, его только...– Ирида подбородком дёрнула в сторону кроватки.– А больше мне никто не нужен...
– Никто?– Кэйдар задумался.– А отец его?
– И отец его – тоже! Вы же сами понимаете, господин... Зачем вообще про это говорить?– Ирида отвела глаза, понимая всё больше с каждым сказанным словом, что теперь ей не будет ни пощады, ни прощения. Он не выдержит – точно ударит! И всё равно продолжала говорить:– И Айвара я не люблю как мужа. Тут вы неправильно всё поняли... как я могу его любить, если мы едва знакомы?
– Зачем тогда?..
– Тот, кто помогает слабому, выпрямляет линию своей судьбы,– ответила Ирида.– Он нуждается сейчас хоть в чьей-то помощи... что сделаешь, если, кроме меня, может быть, ему некому помочь?..
– Я же запретил тебе навещать этого гада, помнишь?
– Я не пойду сама, попрошу Даиду передать...
– Ну, конечно, я то, что я...– Кэйдар не высказал до конца свой упрёк, его перебили – расплакался Тирон.
Ирида вскочила, подбежала к кроватке, подхватила ребёнка на руки, прижала к себе.
– Ну, ты чего, маленький? Видишь, мама рядом... Не надо ничего бояться...– Ука-чивая, перевела глаза на Кэйдара. Он стоял посреди комнаты, руки – всё так же на поясе, голова опущена. Задумался над чем-то. Может, придумывает тебе наказание пострашней?
А сам нарядный, в дорогой праздничной одежде. Паттий мужской, длинный, до щиколоток, из тончайшей отбеленной пряжи. Тканный пояс, широкий, подчёркивал узкую талию, а на плечах – накидка тёмного пурпура. Им можно было залюбоваться сейчас, господином Наследником, но Ирида смотрела на него в первую очередь с опаской, а потом уже с интересом.
– Жаль, что он нужен мне живой, этот мараг,– произнёс чуть слышно, угрожающе, а потом, уже громче, подняв глаза на Ириду:– Этот варвар нравится тебе, да? Только честно!
Ирида плечами повела, повторила:
– Мы едва знакомы...
– Что из того? Мне бы ты никогда ничего не стала шить!– Кэйдар рукой указал на ложе, где на смятом покрывале лежали колобки ниток и шитьё.
– Я родила вам сына, этого мало?– выкрикнула возмущённо Ирида. Проклятый собственник! Чего ещё ему не хватает? Он имеет всё, чего может только желать простолюдин. Он, что, и меня намерен держать возле себя до смерти? Да его жена своими руками изведёт нас обоих, меня и Тирона...
– Ты всего лишь выполнила мой приказ!
При этих словах Ирида аж задохнулась от возмущения.
– Дети рождаются не по приказу, а по воле богов,– возразила мгновенно ослабев-шим голосом.– И дети, и любовь – это дар! Его ещё заслужить нужно. Никто не в праве приказать кому-то любить или не любить. Никакой могущественный госпо-дин...– Голос её сник до шёпота.
Кэйдар насмешливо фыркнул в ответ на её слова.
– Видел я эту любовь!– Презрительно изогнул губы, вспомнив вдруг свою сестру.– Всё одно – глупость! Люди делают дурные поступки, а потом объясняют всё какой-то там любовью. Смешно!
Ирида в ответ плечами пожала, спорить она сейчас не хотела. И всё равно сказала:
– Есть же любовь родительская... Да и дети любят своих родителей...
– От тебя ли такое слышать?– усмехнулся Кэйдар.– После всего...
Всё те же старые упрёки. Ничего другого он придумать не может. Ждёт, что я начну кричать, оправдываться, а он потом накажет за дерзость.
– Да, признаюм, я ненавидела его раньше. И вы знаете, почему. Но теперь знаю: Тирон – больше мой сын, чем ваш, господин. Пять месяцев почти мы вместе были, нам никто не нужен был... Он и сейчас меня больше любит...
– Что? Что за чушь?– Кэйдар не разозлился – рассмеялся.– Какая глупость! Ты сама хоть понимаешь, что болтаешь? Украла у меня моего сына! Вытравить его столько раз пыталась! А теперь ещё я такой-этакий!.. Отлично, нечего сказать!.. Да не было бы его, твоего Тирона, если б не я!..
– Был бы от законного мужа, от Айвара!– Небрежно пожала плечами Ирида.– При любом отце – это мой ребёнок...
– А вот тут ты со своим варваром не угадала!– Кэйдар смерил Ириду раздражённым взглядом.– Думаешь, я жить его оставлю? Специально для тебя! Он в своих горах останется... Волкам на радость! А я вернусь, я с тобой рядом буду. Зря надеешься...
– А как же жена ваша? Она не потерпит...
– А кто её спрашивать собрался?– Кэйдар рассмеялся.– "Жена да во всём подчиня-ется мужу!"– процитировал строку из свода законов, по которому жили все аэлы.
– А я слышала... Говорят, что вы...
– Кто что говорит? Имена?– Кэйдар решительно повернулся к ней всем телом.– Болтунов и сплетников я накажу сам! Лично!
Ирида не ответила, закусив губу, опустила голову, отвернулась, возвращая в кро-ватку сонно засопевшего Тирона.
– Всех всё равно молчать не заставишь,– возразила шёпотом, подняв глаза на Кэй-дара.– И уж тем более, думать... Откуда вы, например, можете знать, что я думаю, глядя на вас... Даже сейчас вот...
