Текст книги "За день до нашей смерти: 208IV (СИ)"

Автор книги: Shkom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 51 страниц)

– Что будем делать сейчас?

– Ждать до вечера, – сказал Хан, направляясь на центральную площадь. – Там должен быть тот, кто мне нужен.

Но, к ещё одному удивлению Хана, Мафусаил не явился – на той площади, где, по словам пилигрима, он собирал толпу, было пусто. Впрочем, пустота навела наёмника на ещё одну мысль – его давнего друга уже не было в том городе довольно давно, раз сами люди перестали приходить. Единственным стоящим вариантом, чтобы убедиться в предположении, был опрос кого-нибудь, интересующегося рассказами старца, так что было принято решение посетить уже знакомый отель – Изнанку, и спросить там того, кто уже и так в курсе положения дел.

За стойкой ресепшена сидела Джина – девушка, пережившая многое. Завидев знакомое, но, видимо, нежеланное лицо, она было начала нервничать, но как только из-за спины Уильяма показался Айви – успокоилась. Будучи такой же немногословной, как и всегда, сестра владельца отеля лишь скромно спросила, нужен ли путникам номер, но их, однако, интересовал её брат. Пацан сразу заверил взволнованную сестру, что с её родственником не случится ничего плохого, а Уилл, в свою очередь, лишь удивился тому, как доверчивость к детям умудрялась сохраняться сквозь века подлости и предательства – даже на его памяти были прецеденты, когда можно было бы довериться кому угодно, но только не ребёнку.

***

Бар «Седьмое небо». В душном от количества народа и задымлённом табаком кабаке продолжился поиск цели. Количество посещающих пивные заведения объясняло пришедшим путникам количество пьяных на улицах в ночное время суток. Видимо, единственные развлечения, которые мог предложить Кав-Сити среднему своему горожанину – это алкоголь, азартные игры и хорошая потасовка. К удобству всеобщему, это всё находилось в одном помещении.

– Слушай сюда, Пацан: стой возле выхода и ни с кем не говори – проблем не оберёшься.

– Это ещё почему?

– Потому что хуже бесящегося с жиру центнера мяса и агрессии может быть только пьяный кусок такого же мяса. Стой здесь и не задавай лишних вопросов.

Администратор отеля, носящий странную причёску, сидел в гордом одиночестве за стойкой. Подсевшему к нему Хантеру он не удивлялся очень недолго.

– Я всегда говорил, что нужно уметь прятаться на виду, – проговорил он, поднимая кружку. – Ваше здоровье, сволочь.

– Старик, что пришёл со мной в отель – пилигрим – где он?

– Должно быть, вы совершили правильное дело, убив его… Я понимаю, что он был тем ещё мудаком и редко когда поступал правильно. Только лучше от этого мне не становится. Если не выпью – совсем думать не могу.

– Пилигрим, – наёмник резко выхватил рюмку у собеседника и ударил ей о стойку. – Где он?

– Да я п… Понятия не имею! – наконец выхватив тару из хватки Хана, ответил парнишка. – С того дня, как вы с ним попрощались, его в городе не видели. Пшик – и нет. Может вы и его пришили, а? Ну признайтесь… Ну разочек… Ну…

Не прошло и десяти минут пустых споров с опьяневшим, как стулья по обе стороны от Хантера и собеседника вдруг заскрипели. Бывалый пьяница, заснувший на правом, отправился на пол от резкого толчка, в то время, как выпивающий слева вынужден был вежливо уступить место под угрозой оружием.

Справа, ближе к администратору Изнанки сел тридцатилетний Чарли. Его зелёные глаза сильно выделялись благодаря чёрным волосам, собранным сзади в хвост и немного смуглой коже. Поверх когда-то белой, покрытой желтизной рубашки он носил тёмно-серую жилетку, что подчёркивала фигуру, и предпочитал чёрные плотные тривиальные штаны с туфлями, что, несмотря на профессию, старался держать начищенными. Единственная его отметина, полученная за многие года работы, что очень удивляло Уилла – небольшой шрам на верхней губе, едва-едва задевающий усы – ни рука, ни ноги, судя по слухам, у него никогда не страдали. Впрочем, это везение вполне можно было бы назвать компенсацией, так как правой руки у него не было вплоть до локтя. Вместо неё – заслуженный долгими годами работы на Эволюцию бионический протез с серой, немного облезлой краской.

Слева сел Илай – кареглазый и бледный с сединой до лопаток, прикрытой широкой шляпой, и чертами лица, чем-то напоминающими черты американских индейцев – острые скулы и челюсть в купе с широкими губами. Тот был одет в коричневую кожаную куртку, полную карманов да подшивок, и рыбацкую бледно-синюю рубаху (также прочную и вместительную), довершая всё это брюками и тяжёлыми, не промокающими, наверное, ни под чем, ботинками. Помимо ожога у шеи и ниже, который он всегда старался прикрывать, у него были самые разные, буквально уникальные шрамы: от лезвий, что были вплоть до локтей на обеих руках, до следов гвоздей на ладонях.

Вместе эта парочка была известна как Братья – вторые по смертоносности наёмники на континенте. Об их прошлом, разумеется, ходило множество слухов, но сам Уильям знал точно лишь одно: никого из них на деле не звали «Илай».

– О… – опомнился парень. – А вот эти… замечательные люди искали вас. Очень настойчиво. Нет… О-о-очень настойчиво. Знаете, я так устал от выблядков с пушками, так устал чувствовать себя в опасности… Думал, что что-то изменится после того, как… Что-то даже изменилось! А потом они пришли. И на тебе… Говорят, что история повторяется только для тех, кто ничему не учится… Судя по частоте повторения у меня, я – идиот.

– Приветики тебе, Уильям, – прохрипел и улыбнулся Чарли своим золотым клыком, вместо выбитого зуба. – Давненько не виделись. А ты, с сосисками на голове, – наёмник достал нож и прошёлся по дредам собеседника, – я же предупреждал – не ври нам.

– Я не знал, что он до сих пор в городе! Клянусь вам! Я думал!..

– Нужно было говорить! – парень вонзил нож бионической рукой в стойку; бармен, видящий всё это, лишь отвёл взгляд. – А не думать!

– Спокойно, Чарли, – вмешался со своим немного сиплым и более хриплым голосом Илай. – Возможно, наш коллега просто успел вернуться. Что глупо, с его стороны, но мог ведь. Здравствуй, Уильям. Не желаешь выпить?

– Откажусь, – оскалился Хантер, пытаясь не таращиться на ожог собеседника.

– Считаешь себя слишком крутым, чтобы пить с нами, да?! – младший вытащил нож из дерева и направил на старика.

– Я здесь не для этого.

– А зачем ты здесь, Уильям? – владелец отеля, сидящий подле охотника, хотел встать, но его тут же остановила крепкая хватка. – И почему ты один?

– Да, «дражайший коллега», где твои попутчики?

«Значит, знают о Пацане, – подумал про себя Хан. – Иначе слово «попутчики» не объяснишь. Они, думаю, могут быть здесь только за одним – из-за того переполоха, что я устроил здесь. Чёрт, как знал, что не стоило сюда приходить. Кроме того, что это было опрометчиво, это оказалось ещё и напрасной тратой времени – Джека… Мафусаила здесь не оказалось. А теперь – эти… Трудно будет избавиться от таких. Благо, благодаря старшему, это будет чуть проще, чем невозможно».

– Я здесь один, – ответил он. – Просто хотел затариться вещами, так как своего снаряжения лишился.

– Вот оно как… А по твоему карабину не скажешь, что ты на мели, Уильям.

– Это трофей. Предпочитаю дальнобойное оружие.

– Не чеши!..

– Погоди, брат. Значит, ты пришёл в город, в котором организовал погром, только из-за резкой нужды в стволе и патронах? Я правильно понял?

– Хм… Знаешь… – старик явно фальшиво медлил с ответом. – Пожалуй, ты прав – выпью. Бармен, пива да побольше.

В меру упитанный старичок с роскошными усами тут же «отвис» и метнулся в подсобку – кажется, пиво у него заканчивалось. Пока владелец заведения исчез в своих закромах, Уильям из Джонсборо выжидал, сохраняя напряжённую тишину. Получив кружку, он тут же отпил, не упуская шанса взглянуть на зал сквозь поседевшие волосы – Пацан был всё ещё на месте и наблюдал, таращась и ожидая сигнала.

– Не избегай наших вопросов, ублюдок! – Уилл почувствовал холод лезвия прямо под напряжённым от жидкости горлом – младший подвёл руку с оружием, оттолкнув администратора Изнанки немного назад. – Отвечай!

– Невежливо тыкать в человека ножом, когда он пьёт, – поставив кружку, ответил он. – Советую убрать.

– «Советую»?! И что же ты сделаешь, а?

– Я? – он легонько кивнул, будто всматривался в отражение в кружке. – Ничего, – в этот момент за спиной Чарли щёлкнул затвор пистолета – Айви, уловив сигнал, подействовал моментально.

– Оружие готово выстрелить, – начал тот, – пускай я и не хочу, но и тебе не стоит тыкать в Уильяма лезвием.

– Ха-ха-ха-ха-ха… А я-то думал, твой напарник постарше будет, – Илай, кажется, тоже немного усмехнулся. – Эй, пацан, у тебя руки хоть не дрожат? Пальцы ходуном не ходят?

– В твоих же интересах то, чтобы они не ходили – я могу случайно нажать на курок, когда нервничаю. К твоему сведению: сейчас я нервничаю.

– Спокойно, – старший достал пистолет и нацелил в Мальчика. – Мы же не хотим кровавой бани в баре с таким милым названием, верно? – бармен утвердительно закивал, пускай его и не спрашивали. – Должен сказать, Уильям, тебя было трудно найти. Мы приехали в этот город… недели назад, и нас постигали неудачи одна за другой: как только мы узнали от этого, – отвёл рассказчик ствол немного в сторону администратора, – паренька с чудаковатыми волосами, что тебя нет в городе – тут же поспешили прочь, но мосты были подняты из-за миграции, проходящей неподалёку. Да, можно было переплыть, но с моей ногой и без машины – сам знаешь, чего это я тебе рассказываю? А потом случилось убийство местного шерифа, что поспешили скинуть и на нас, и на тебя – мы полторы недели просидели в «карцере», просто ожидая, что нас повесят. К счастью, местная система правосудия немного развалилась, так что у нас случилась амнистия. И вот, за два дня до того, как мы решили отправить письмо заказчику с тем, что след потерян окончательно, и нам придётся двигаться наугад, мы узнаем, что какой-то наёмник «вновь осмелился заявиться в этот славный город». Не долго думая, мы вернулись в отель, в котором тебя видели, а оттуда, пообщавшись с милейшей девушкой (до сих пор не особо верю, что она – сестра этого чучела), бегом кинулись сюда – сколько неудач ради одного большого везения. Скажи, ты веришь в судьбу? – он развернулся и взглянул на Пацана.

– Скоро начну, – ответил тот, отпив ещё раз.

– А почему в убийстве обвиняют Уильяма? – искренне поинтересовался Парень. – Или… Почему вас? Это же то, что было три недели назад, да?

– Вы не знаете? – вмешался парень с дредами. – Вы?.. Вы серьёзно не?.. Это же вы!..

– Эта вот чёрная крыса, – младший вытолкнул собеседника прочь из стула, а тот, ощутив свободу, кинулся к выходу, – была до мозга костей уверена, что это именно ты завалил другую чёрную крысу – ту, что в белом костюме бродила. Она, вернее, он был кем-то, вроде местного тайного шерифа – заведовал всеми разодетыми идиотами в округе. Будь тут Эволюция – точно бы не допустила подобной херни. И нет, парнишка, умер этот хрен неделю назад ровно – кто-то его отравил. Ха… Хочешь забавный момент, а? Шутку ради шутки? Его в том же костюме и хоронили – прямо со следами от этих грёбаных пятен.

«Воланд мёртв? – пронеслась мысль, словно молния, в голове. – Тогда какого?..»

– Это же был ты, старый? – сбили его с мысли. – Да, всё в итоге списали на какого-то психа в маске, но ты хоть нам шепни немного правды, – Чарли приблизился взглядом к собеседнику и, улыбнувшись, указал взглядом на нож, – пока мы из тебя внутренности доставать не начали.

– Что вам нужно?

– Сколько серьёзности… Сколько самоуверенности… Ты вообще понимаешь, каков шанс того, что ты выйдешь отсюда живым?

– Около сотни процентов. Как и говорил твой брат, никто из нас не хочет устраивать пальбу в баре города, где сейчас вешают всех, кто неправильно смотрит, – Братья синхронно оглянулись на толпу, трезвая часть из которых источала на них чистые ненависть и отвращение. – Спрошу у тебя, Илай: зачем вы пришли за мной?

– А ты не в курсе, Уильям? Не знаешь, что за всеми решениями следуют последствия? Особенно, за импульсивными? Сам как думаешь – что такого важного ты бы мог натворить, чтобы мы за тобой пришли?

«Важное?.. Важное… Неужели он говорит о Джефферсоне? – глаза Хантера немного округлились. – Откуда они?.. Нет, они не могут знать. Это невозможно в сути своей. Но… если мой обман во время похищения был раскрыт, и какой-нибудь житель Кастл-Сити узнал меня… Вполне вероятно. А как они узнали, что я здесь? Нет, тоже всё логично – опросили ближайшие селения у города, нашли тот бар с треплом-барменом, в котором Джеймс заключил контракт, добрались до Оклахомы и… И узнали от какого-нибудь военного, куда я направился – даже стороны света хватило бы для адекватного предположения. Да… Да, всё сходится. Ублюдки… Нет, даже если это так – нельзя раскрывать карты. Нужно узнать наверняка».

– Говори конкретнее.

– Оставим это для того момента, сволочь, когда один из нас нацелит тебе промеж глаз, – улыбнулся младший. – Вот потеха-то будет: прицелюсь промеж глаз, а выстрелю в сердце, потому что башка твоя нужна целой, как доказательство!

– Как вы вообще смогли заработать репутацию профессионалов, если один из вас – неуравновешенный псих?

– Заткнись!..

В эту секунду Хантер левой рукой отвёл нож от своего горла и, ударив кисть собеседника о стойку, заставил выронить оружие, а правой в то же время схватил голову Чарли и, оглушив его о ту же стойку, перехватить лезвие да пригвоздил им рукав рубахи противника к дереву. Илай в ответ лишь щёлкнул затвором пистолета.

– Отвечая на твой вопрос, Уильям: унция репутации стоит фунта работы, – старший брат смотрел в глаза младшему, чье лицо было всё ещё прижато к залитому различным алкоголем лакированному дереву, – но меня лично устраивает такой расклад. За нами, в отличие от тебя, сотни и сотни исполненных дел – мало что из наших личных качеств может перебить нашу репутацию по цеху. Ты же своего доверия не оправдал. А теперь нам стоит закончить эту мексиканскую дуэль, пока слишком активное тыканье стволами и лезвиями не привело к тому, что какой-нибудь пьяный смельчак кинется на нас, «восстанавливая порядок», – все участники беседы медленно начали прятать оружие. – Вот так бы сразу. К делу: как не удивительно, но чем целее мы тебя доставим – тем больше получим в итоге. Понятия не имею, почему и зачем кое-кому нужна твоя морда лица в целости, но таковы условия. Я предлагаю тебе сдаться добровольно. Здесь и сейчас. Не будешь сопротивляться, и мы все спокойно выедем из этого городишки да направимся в нужное нам место.

– Ага. Отличное предложение: не сопротивляйся, чтобы тебя доставили в место, где тебя пристрелят. Откажусь.

– Ты же понимаешь, сука, что тебе вряд ли удастся далеко уйти, когда окажешься за пределами города? – младший, не поворачивая озлобленного взгляда на собеседника, вклинился в беседу. – Что мы сможем изрешетить тебя прямо за мостом? Что даже за твой труп дают достаточно много, чтобы мы здесь не цацкались?

– Я рискну.

– Кажется, ты не понял, Уильям: поймав тебя, остальных мы пустим в расход, если не согласишься сейчас. Твой напарник, этот парнишка, все люди, что окажутся рядом во время нашей стычки – мы не оставим никого. Не кажется ли тебе жестоким, что кто-то должен умереть из-за тебя?

– Кажется, это ты не понял, Илай. После твоих слов я больше не буду задавать вам вопросов, а, завидев в следующий раз, сразу выстрелю. И если счастливый случай оставит вас обоих в живых после моих попаданий, то я свяжу тебя, посажу напротив твоего брата и медленно начну рвать его на части и клочки самыми разными инструментами – просто, чтобы ты понимал важность и стоимость подобных речей, а не воспринимал их, как простой инструмент влияния, – Хантер одним залпом добил кружку. – В конце-концов, из нас двоих самая очевидная слабость есть только у тебя. Меня подобными угрозами не запугать – и так имею возможность наблюдать за тем, как дохнут важные мне всё чаще и чаще… Бармен! – старичок с усами дёрнулся от неожиданности. – Эти двое прекрасных людей тебе заплатят. Если потребуешь с них, разумеется. Пацан, пошли.

– А ты не изменился, Уильям, – сказал тому вслед старший, пока Чарли молотил металлическим кулаком по барной стойке от злобы и ярости, – как был мудаком, так им и остался. Ещё пива, будь добры…

К тому времени, как двое вышли из бара, была уже полнейшая темнота – темнело довольно быстро и сильно, учитывая время года. Правильным решением было бы убраться с города как можно скорее – оба понимали это даже лучше, чем просто хорошо, но мост был уже поднят, да и «трофеи» утром стоило бы обменять на что-нибудь действительно ценное.

– Идите за мной, – раздался у входной двери – администратор изнанки, тот самый паренёк, что, казалось бы, убежал, стоял прямо за дверью, – вас не выпустят отсюда сегодня, и очень повезёт, если завтра не придёт очередная стая или орда, а переночевать где-то нужно.

– У нас нет денег.

– Я с вас и не возьму. Пошли, пока те двое «замечательных людей» не решили продолжить разговор.

Пока Уильям шёл за администратором – Робертом, как тот сам представился – ему удалось узнать о реальном положении дел в городе: после «его» выходки в полицейском участке, Кав-Сити был временно перекрыт – несколько дней все судьи искали убийцу, которому чудом удалось проскользнуть через мост за минуты до того, как его подняли, объявив блокаду, но этого никто не знал. Поиски, разумеется, не дали абсолютно ничего, что сильно подорвало авторитет как самих сыщиков, так и шерифа Кав, так как все были уверены, что наёмник ещё где-то в городе.

Спустя четыре дня блокаду, по требованиям и жалобам тех, кто зарабатывал себе на жизнь вылазками в Оклахому, Стилуотер или Талсу, пришлось снять, а Совет города заявил, что проведёт более детальное, углублённое расследование дела – людям нужен был козёл отпущения, и того быстро нашли. Но перед тем случилась ещё одна крупномасштабная катастрофа: местный шериф – тот самый Воланд, чье имя охотник даже не стал запоминать, был убит смертельной инъекцией яда, а ещё один человек – единственный, переживший резню в участке, стал числиться пропавшим без вести.

И пока ещё одна группа «следователей», пытающихся доказать вину Братьев или кого-либо из приезжих заходила всё в большее и большее количество тупиков (что сам Роберт узнал лишь из-за правильных родственных связей), кто-то предположил другую версию: шериф был убит выжившим судьей. Тот самый парнишка в маске ярости и красном фраке из жертвы превратился даже не в подозреваемого, а сразу в виновного, так как на следующий же день Совет объявил следующее решение: они признавали его – судью номер шесть виновным в зачине резни полицейского участка и смерти Воланда, а также, с учётом того, что система правосудия прогнила, они распускали её напрочь – на момент разговора Уильяма и Роберта в городе было лишь несколько новых представителей закона – «стражей».

Люди, разумеется, восприняли всё по-разному. И если одна половина смиренно ждала смены исполнительной власти и пополнения кадров, то вторая начала самостоятельно представлять эту самую власть. Больше всего, разумеется, пострадали бывшие судьи – Совет, преднамеренно или нет, признал их не просто коррумпированной системой, но также и заявил тем самым, что все отнятые ими жизни были отняты несправедливо. В итоге, за их слова расплачивались целыми семьями. Неважно, были ли среди них дети, старики или женщины – «око за око». Всех же преступников, на тот момент содержащихся под надзором или стражей, отпустили, уничтожив досье. Так Цветок Оклахомы, побитый бурей, начал медленно гнить.

Что же касалось отношения Роберта и Джины к Хантеру, то они были более, чем нейтральны даже после того, как узнали, что к убийству Воланда охотник не имеет отношения. Не ответили, почему, но наёмник и не стал расспрашивать – проблемы отцов и детей в тот момент его интересовали меньше всего. Убедившись, что в душе Изнанки действительно была горячая вода, наёмник, сморенный перепадом температуры, тут же завалился спать, сбросив плащ, ботинки и рубашку рядом с диваном.

– Такие шрамы, как у меня, есть только у рабов? – вдруг вырвал его из сладкой дрёмы голос совсем рядом.

– Я, вообще-то, сплю… – каким-то неведомым чутьем старик всё равно ощущал, что фигура стояла над ним. – Да, такие я видел только у рабов. С небольшим отличием, но всё же… Раньше били татуировки, – охотник поднял два пальца и горизонтальной дугой прошёлся по линии шеи, – но потом поняли, что не эффективно – кто-то просто умудрялся срезать кожу и убегал восвояси, вновь считаясь свободным человеком, так что решили делать это… шрамирование, если хочешь. У тебя ещё аккуратный узор, скажу я тебе – неплохо надзиратели с тобой обходились.

– Я не был!..

– Не ори мне на ухо. Право верить или не верить тебе всё равно за мной. Я не верю. Расскажи, кто ты, чтобы у меня появилась другая версия.

– Обойдёшься. И я, взамен, обойдусь.

– Ну, вот и порешили. Теперь ты должен мне вопрос.

– Но я…

– Без «но». Предложил систему – соблюдай, – едва договорив, Хан закрыл глаза и тут же упал в беспросветный и беспамятный сон.

Утро. Только оклемавшись оба путника тут же принялись собираться – нужно было быстрее покинуть тот город, но прежде – совершить бартер. Однако система, созданная Советом, играла не на пользу путников: стоимость продажи и покупки одного и того же товара отличалась разительно. «Словно опять капитализм пришёл», – выругался про себя старик, пускай и знал, что такие неравные условия сделок компенсировались обилием и разнообразием предметов интереса, сосредоточенных в городе.

Бартер практически всех вещей производился в местном «ломбарде» – у старьёвщика, через которого и проходили все ввозимые в город предметы. Уильям «Из Джонсборо» Хантер, глядя на щуплого и сиплого старичка, одетого в практически домашнюю пижаму, прекрасно осознавал, что пускай тот человек и не выглядел влиятельным, в его руках была сосредоточена очень большая сила, а сам старичок был выбран на свой пост точно не случайно, как и его «подмастерье» – худощавый и темноволосый паренёк в больших очках, вечно шастающий с большой конторской книгой в руках.

Оказалось, что за карабин едва можно будет купить достойный пистолет и амуницию, а за пистолет – горсть патронов, за вещи – практически ничего. Но, невзирая на возмущение, обмен всё же прошёл – все трофеи, кроме серой утеплённой куртки, доставшейся Пацану поверх его капюшонки, и бронежилета с ножом, были отданы. Получив в обмен «бумаги» – так называемую расписку на определённую сумму местной валюты, что нужно было снять в «банке», путники отправились далее.

«Капитал Кав» находился на территории старого денежного хранилища, так что большинство здания было либо отреставрировано, либо перестроено с учётом нужд. Так вся территория банка, доступная рядовому жителю, представляла из себя десять на два метра площадь от входа, окруженную с трёх сторон стенами с решетчатыми окошками в них.

– Смотри и запоминай, Пацан, – сказал охотник, когда они вдвоём зашли в здание. – Раньше было практически так же. Наверное, нигде больше на континенте, кроме этого места, не пытаются так сильно восстановить дух былых времён, сохранить правила.

– Выглядит… фальшиво, – парень, подражая наёмнику, также занял очередь у окошка – в банке было многолюдно даже вечером. – Да, кажется, будто ничего не изменилось, но за всё то время, что я шёл с братом, с тобой и Джеймсом – это единственный банк. И… у меня-то даже повода в него заходить нет. И у того, кто не отсюда, тоже нет…

– Именно. Наверное, ты не заметил сходства Золота и этого места, но это то, что всегда пытался сделать человек: не приспосабливаться, но приспособить. Посмотри: все окружают свою территорию стенами, пытаются изменить по своему желанию и нуждам, делая вид, что окружающего мира не существует… Это как пытаться создать айсберг посреди пустыни – старайся не старайся, а таять он будет… – Уильям подошёл к окну и протянул расписку, Айви же, в свою очередь, глупо таращился на человека за решёткой, после чего понял, нужно отойти. – Впрочем, момент для того, чтобы насладится этими тщетными попытками, у тебя есть – используй.

На руки Хантеру выдали стопку небольших купюр с незамысловатым рисунком географической карты Кав-Сити по обе стороны и словами «Vita hoc labor». Причём некоторые купюры были нарисованы на денежной бумаге, некоторые – на обычной, а некоторые – криво распечатаны.

– Что это за херня? – ткнул обратно распечатанные купюры наёмник.

– Нормально всё, – ответил уставший мужской голос. – Художник умер. На замену, пока что, никого не нашли – вот и выкручиваемся. Торгаши в курсе.

Следующим пунктом была закупка. Было решено взять исключительно патроны сорок пятого калибра в небольшом количестве (стоимость пистолета как раз покрывала данные затраты) – ими заряжался как револьвер Уильяма, так и пистолет Джеймса – единственное оставшееся оружие. За карабин с небольшой надбавкой удалось взять топливо для машины и небольшое количество еды – Хантер рассчитывал добраться до цели как можно быстрее. За одежду же были взяты банальные вещи первой необходимости: компас, рисованная от руки карта, едва-едва подходящая для ориентирования на местности, огниво, фонари, фляга спирта и бинты – на этом «деньги» кончились.

Затарившись, путники взяли путь к машине. Уилл шёл и то ли был в паранойе, то ли действительно ощущал чей-то взгляд на себе – Братья. С одной стороны у него была отличная возможность убить их прямо в городе, воспользовавшись местными беспорядками, а с другой, благодаря тем же беспорядкам, его самого могли бы повесить в ту же секунду и даже не факт, что из-за убийства – все преступления, как он считал, вешались на приезжих – козла отпущения проще убивать, если он не рос с тобой через стенку.

Однако паранойя была или нет, от Братьев нужно было избавиться. Если не из чувства безопасности, то хотя бы из-за Чарли – псих, каковым считал его Хан, был известен не только своим нравом, но и умением считывать следы – был довольно умелым следопытом, пока его брат занимался взаимодействием с людьми (как общением, так и пытками). Они, в каком-то извращенном смысле, дополняли как качества, так и недостатки друг друга, так что были особенно опасны.

Вечером, перед тем, как принять душ, наёмник даже подумывал разыграть представление с горожанами Кав и Пацаном: подкинув амулет Хэнка в карман одному из Братьев, Айви должен был обвинить их в воровстве, точно описав предмет и рассказав слезливую предысторию – жажда крови толпы наверняка сыграла бы в таком случае, и оба охотника за головами оказались бы на столбах, но у этого плана был существенный минус – риск в виде того же Чарли, который даже перед лицом смерти палил бы во все и вся настолько, насколько бы у него хватило патронов.

Да, речи о его вспыльчивом нраве часто были преувеличены, но Уильяму хватало лишь одного примера, чтобы не рисковать: на одной из Сходок новенький наёмник, чтобы показать себя, заявил, что ни один протез не заменит настоящую руку в кулачном бою по гибкости и точности взаимодействия, так что призвал младшего Брата к «дружеской дуэли» – закончилось всё тем, что череп паренька буквально был сложен надвое – Чарли отказывался останавливаться ровно до того момента, пока проигравший не перестал биться в конвульсиях. Но даже после такого припадка он смог отбиться от троих, пытавшихся схватить его, так что в одном Илай был прав: их репутация, с хорошей или плохой стороны, была весьма и весьма заслуженная.

От мыслей о преследовании Уильяма отвлёк Айви. Судорожно дёргая своего попутчика за рукав, он указывал лёгкими, почти невидимыми кивками головы куда-то вперёд – в сторону парковки. Подняв голову, старик ожидал увидеть какую-нибудь шпану, сливающую топливо с их джипа, но увидел что-то куда хуже: мустанг, оставленный ими несколькими неделями ранее здесь, был заведён, а у него стояла фигура, обвешанная стволами и явно не походящая на местного. Мост, как назло, был всё ещё поднят.

– Быстрее в машину, – тут же скомандовал Хантер.

– Понял.

Парень быстрым шагом дошёл до джипа, но, не добежав пары шагов, замер и медленно поднял руки. Охотник, осознавая ситуацию, достал заряженный револьвер и, подняв перед собой, медленно пошёл к автомобилю. Когда же он увидел того, кто взял его попутчика на прицел, он обомлел. Из обеих ртов – целящегося уже в наёмника и самого наёмника раздалось одинаково удивлённое и не лишенное доли сарказма: «Да ну нахер».

– Дедуля, – произнёс мужчина сквозь выбитые зубы. – Покрасился, что ли? А тебе даже идёт… Знаешь, без маски ты ещё уродливее – с этой, – фигура провела свободной рукой по щеке, указывая на шрамы старика, – хернёй на твоём лице.

– Ты…

Перед охотником стоял никто иной, как предводитель группы Эволюции с озера Скайатук – русый и худой мужчина, покрытый татуировками и называемый его людьми никак иначе, как «Босс».

– Босс, значит? – Уильям сделал шаг вперёд, пытаясь обойти машину и взять стрелка на прицел в полный рост.

– Хоть склероза у тебя нет, – он откинул локоны русых волос и сам вышел из-за машины. – Парни!

В эту секунду ещё двое фигур вышли из-за соседнего автомобиля, став за спиной Босса, а зевака, стоящий позади Хантера, у мустанга, взял его на прицел.

– Уильям, – Пацан достал пистолет и, став спиной к старику, прицелился в стрелка, – что делать будем?

– Уильям, значит? Ха-ха-ха… Это же «Билли», правильно?.. Скажи-ка мне, Билли, ты веришь в судьбу?

– Идите вы нахер со своей судьбой, – он посмотрел по сторонам – против них двоих было четверо, включая стрелка, человек.

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха! – смех предводителя шакалов поддержал каждый, кто слышал ответ на вопрос. – А я, вот, всё больше начинаю. Как думаешь, почему я сейчас не выстрелил, а решил провести этот… тупой, с точки зрения убийцы, диалог?

– Любишь драму разыгрывать?

– Скажу тебе, как верующий не в Эволюцию, но в Слово Божье… Библия, Евангелие, Новый Завет – прочая херня, – словно отчитываясь, уточнил тот. – В одной из них говорится так: «От одной крови создал Он весь род человеческий для заселения земли, и назначил Он предопределенные времена и пределы их обитанию», – проще говоря: кажется мне, что если три попытки прибить тебя закончились неудачей, то пытаться четвёртый раз – не самое мудрое решение. Пусть Он, – легко и непринуждённо ткнул рассказчик пальцем вверх, – сам себе решит, когда тебя пришить – мне, лично, выполнять роль палача немного стрёмно.

– Босс, завязывай, – раздался голос позади мужчин – говорил один из людей Эволюции, – это совсем не та…

– Завали! Короче… В общем, да… Да-да-да-да-да – есть ещё кое-какая забавная штука, сдерживающая мой указательный палец. Смотри: после того, как ты прибил Чарли… Вернее, не прибил, если уж совсем детально… Короче, мы нашли их и послали три группы на дальнейшие поиски: первая пошла в Стилуотер – та, у котороый ты забрал гребучую тачку; вторая направилась в Оклахому и до сих пор не выходит на связь; а третья же – сюда, в Кав-Сити.