Текст книги "За день до нашей смерти: 208IV (СИ)"

Автор книги: Shkom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 51 страниц)

Первая дверь. Уилл дёрнул за ручку и с опаской потянул на себя, попутно доставая нож из ножен. Там было пусто. Почти. Комната начиналась с широкой прихожей, ведущей в ещё более просторную гостиную. Выдох. Через секунду он закрыл дверь – судя по количеству заражённых клеток на стенах, то помещение долго было изолировано от остальных – шанса на то, что там была матка или бутон практически не было. Вдох. Следующая дверь. Открытая. «Мародёры, наверное, постарались, – думал себе он, смотря в дверной проём и наблюдая полнейший хаос. – Раньше это ведь был элитный жилой комплекс. Наверняка в самом начале Конца отсюда выносили всё, что могли – кто же знал, что потом это почти не будет иметь ценности? Все украшения превратились в тех.металл, а всё «новомодное» тряпье и прочие элементы быта – в труху. Кто же знал, кто же знал». Выдох.

Повсюду: на разломанных столах, на пустых стенах, где раньше наверняка висели плазма и картины, на пустых вазах без цветов – паразит был везде, окутывал всё плотным, шевелящимся от любого порыва ветра покрывалом, а где-то вдали – из ванной, наверняка, доносилось оно – громкое, сбитое, редкое, но протяжное дыхание, хрипом выдающее себя даже тем, кто был в противогазе – матка. Вдох. Из приоткрытой и прогнившей от влаги деревянной двери неспешно вылетали порывы того самого красного облачка. Грациозно, почти красиво разносясь вверх по воздуху, словно снежинки, и застывая где-то на уровне человеческого взора, чтобы потом медленно-медленно, за долгие дни, осесть на землю, закрыв собой очередную деталь картины. Выдох. Вдох. Он ступал так осторожно, насколько мог, часто жертвуя, при этом, скоростью. Он знал, что возле кормушки всегда будет голодный рот, и ему главное было, чтобы тот самый рот спал, а не дремал. Шаг за шагом, шаг за шагом. Осторожными движениями, он расталкивал от себя обычных ходячих, отводя их тела в стороны и давая им упасть на пол, поднимая очередные облака тумана. В последний раз осмотрелся по сторонам – никого, только спящие. Выдох.

В ванной действительно была она – одинокая, пленённая и очень важная. Её тело буквально вросло в то здание «корнями», сроднив со стеной и раковиной в душевой. Вросло в полуразложившиеся трупы, что валялись подле неё. Десятки, прикрытые пеленою, они служили одной верной цели – поддерживать пищевую цепь. Слабые умирали, чтобы она могла питаться, а её деятельность подпитывала только сильнейших, чтобы те могли отсеивать слабых от себя и противостоять противнику, пополняя тем самым ряды новыми сильными. Вдох. Тело той матки очень плотно покрылось «покрывалом» – окуталось так, что даже черты человека как-то затерялись среди всего того пуха из красных телец – лишь зубы и язык, всё ещё оставшиеся на месте, были чистыми. Ещё бы – ведь мимо них и пролетало основное течение той заразы, и лишь они помогали определить, где у того существа, явно не имевшего ничего общего с Человеком Разумным, было лицо. Выдох.

Вдох. Уильям осторожно начал сметать рукой с тела некрепкие слои вниз, пытаясь обнаружить грудную клетку. Его рука путалась в пышных, наверняка женских волосах, а пальцы застревали в рваной одежде. Видно было плохо. В какой-то момент наёмник осознал, что та женщина, чем бы она тогда ни была, смотрела прямо на него. Смотрела в беспомощности, в панике, в страхе, неспособная ни кричать, ни даже сомкнуть челюсти, ведь это не было её делом в той системе, не было её ролью. Сколь бы страшно ей ни было, она будет молчать. Он взял нож в правую руку и, положив левую ладонь на тыльную сторону рукояти замахнулся для двуручного удара – нужно было достать до сердца.

Выдох. Вдох. Удар. Протяжные вздохи заражённой сменились резким хрипом, она дёрнулась. Немного, едва заметно, но это было большим, что она могла себе позволить. Хантер не был до конца уверен, но на секунду показалось, что её глаза наполнились слезами. «Нет, ложь, – конечно же, ложь. – Сколько можно было себе повторять: они не умеют плакать, они не умеют жить». Через несколько секунд всё закончилось – она обмякла и просто обвисла на стене, за которую так старательно держалась, а паразит перестал вылетать из её рта вместе с дыханием. Выдох. Вытащив нож из её тела, Уильям из Джонсборо поспешил обратно – к следующей двери. Так же переступая трупы, так же обходя заражённых, так же стараясь не шуметь. И на всё нужно было время. Вдох.

Заперто. Заперто. Заперто. Расталкивая мёртвых, застывших в своём глубоком сне, он не мог не поражаться своей удаче – всего шесть дверей, шесть квартир на его стороне, а минимум четыре из них были пустыми. Оставалась лишь она – последняя дверь. Выдох, вдох. Он лёгонько дёрнул за ручку и потянул на себя – ему навстречу выпало лишь тело в разрезанном чьими-то когтями жилете. Военная форма. Вся же остальная дверь была в кровавых разводах, как и все стены. На одиноком диване лежало полное обмундирование – бронежилет, автомат, сварочный аппарат, магазины, открытая аптечка, неиспользованный фильтр, но всё это не помогло тому безликому солдату в противогазе – не хватило времени. На двери с внутренней стороны было криво написано лишь одно простое слово: «уходите». Наёмник взял с собой автомат погибшего и, напоследок, осмотрел комнату – пусто. «Неплохой сувенир». Вдох.

У лестничного пролёта Уилла уже ждал Джеймс. Вытащив окровавленный нож, он поднял его перед собой и показал на лезвие. «Сколько?» – означал этот жест. «Одна», – ответил Хан. «Две», – не дожидаясь повторения такого же жеста, показал пальцами Виттима. Кивнув, оба пошли наверх. С каждым шагом облако становилось всё гуще. На некоторых пролётах между лестницей и коридорами мелькали одинокие тени – солдаты уже поднялись на более высокие этажи, более мучительные круги Ада. Дышать становилось всё труднее. Подводили ли то лёгкие, потому что приходилось высоко подниматься? Вряд ли. «Ты – налево, я – направо», – скомандовал молодой наёмник и тут же запнулся – дверь направо была намертво заперта, сколько он не пытался её дёргать. «Не трать время зря. Если твоя сторона пустая – пошли оба в мою. Всё равно будет чем заняться», – ответил Хан, указав большим пальцем себе за спину. Обменявшись утвердительными кивками, они вошли в блок и замерли.

Вдох. Десятки, если не сотни, они заполонили собою весь центральный коридор, не давая протиснуться даже лучику света. Плотное облако превратилось в настоящую красную стену. Выдох. В опасный газ, за которым не видно и на расстоянии пары метров, а слой напыления на телах и стенах был настолько плотным, что когда Уильям смотрел вдаль коридора, не было видно ничего – просто сплошной красный фон, едва освещаемый утренним солнцем. Вдох. Почти не находя места, куда ступить, наёмники осторожно, не нарушая общий ритм места, расталкивали мертвецов, расчищая себе проход. Выдох. Первая дверь оказалась распахнутой. Сквозь стену из одинаково красных трупов не видно ничего – нужно было проверять. Вдох. Уилл вызвался идти в ту дверь.

Темно и красно. В потёмках из абсолютно одинакового цвета и его нелепых полутонов почти ничего не было видно – лишь тела, уже больше напоминающие грубые заготовки скульптора, едва заметно шевелились, с трудом вдыхая столь желанный всеми воздух. Выдох. Глупая люстра, висящая под самым потолком, чем-то напоминала язычок. Она стойко давала ощущение того, что человек находился пасти у огромного чудовища, а оно жило и дышало. Тихо, едва слышно, но оно было готово проглотить всех в любой момент. Вдох. Показалась первая матка – сидела себе в каркасе того, что, видимо, раньше было диваном. «Забавно, – подумал Хантер. – Один раз позволив себе присесть отдохнуть в Аду – больше не встанешь». Выдох. Удар. Диван треснул, и тело, лежащее на нём, успешно провалилось в него, рассыпав целую реку паразитов вокруг и издав глухой, но всё же треск. Охотник тут же, не вытаскивая ножа, схватился за пистолет и обвёл взглядом комнату. Было тихо. Даже слишком тихо. Лишь мёртвые всё также непроглядной стеной стояли, наблюдая за вечностью. Дышали. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох…

Не дожидаясь, пока кто-нибудь стянется на шум, он продолжил обследовать квартиру, но в следующей же комнате его ожидал неприятный сюрприз – колосс. Грузный, высокий, опасный… Вдох, выдох… Способный расплющить голову одной лишь рукой, он стоял прямо возле матки… Вдох. Стоял у широкого стола, прямо на противоположной от входе стороне которого и лежала цель Хантера, обвившая ножки деревянного изделия своими многочисленными глотками, и не давал ни единого шанса ни обойти его, ни зайти сбоку. Единственное, что оставалось – поравняться с ним, обойти стол с другой стороны и медленно, настолько осторожно, насколько вообще возможно, нанести удар. «Интересно, – мыслил старик, подходя к врагу и поддерживая ритм дыхания. – Думали ли когда-нибудь все эти люди, что умрут вот так? Застыв в нелепых позах, не имея возможности ни кричать, ни даже передвигаться? Вряд ли. Никто же не хочет умирать. Никто не планирует ни момент смерти, ни то, что будет после – всем кажется, что они будут жить вечно, а если и умрут, то им будет далеко всё равно на то, что произойдёт. А происходит… Ровно то, что происходит – вот это…»

Шаг, ещё шаг… Выдох, вдох, выдох… Даже в противогазе было слышно дыхание того чудовища – такое же тяжёлое, как и оно само. Грудная клетка вздымалась высоко вверх, увеличиваясь в объемах, куда чаще, чем у обычных мертвецов. Даже дураку было бы видно – то создание лишь дремало. То полуобморочное состояние очень было похожим на человеческое – то самое, когда сон не приходил пару дней, и организм начинал искать любой свободный момент, чтобы прикрыть глаза.

Вдох. Старик шёл размеренно и очень осторожно. Смотрел то на руку противника, чьи толстые и грубые пальцы скребли ногтями стол, слегка подёргиваясь, то на его лицо – старое, немного прогнившее. Наверняка Поколение Три – доживающее свой век. Мощные кости черепа наращивались таким образом, что рано или поздно просто сдавливали глазные яблоки, уменьшая глазницы в диаметре и оставляя лишь небольшую окровавленную пустоту вместо них, на которой всё ещё могли висеть остатки глаз. Грубая, почти первобытная челюсть с кривыми, но огромными зубами замерла в полуоткрытом положении, жадно поглощая воздух порезанным о собственные клыки языком. Такими зубами можно было перекусить шею. Можно было раскусить голову. Воздуха не хватало. Ещё шаг. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. «Спокойно, Хан, спокойно». Жевательные мышцы чудовища время от времени сокращались, издавая ртом щёлкающий, предвкушающий укус, звук. «Он спит – куда ему до тебя». Ещё шаг. Он начал обходить стол справа, прижавшись спиной к стене и соскребая с последней целые реки одноклеточных, которые, словно немного застывшая вода, расплывались по воздуху, перекрывая обзор. Вдох, выдох, ещё шаг.

Каково было чувствовать себя, стоя напротив своей собственной смерти? Страх, волнение, паника? Всё сразу. В тот момент, когда Уильям стоял по другую сторону стола от своего противника, он отчётливо понимал: в случае чего, его не спасёт никто. И если та громадина проснётся и почувствует опасность, то снесёт и стол, и его самого, и стены в той чёртовой комнатушке – ничего не останется. Вдох. В некоторых штатах наёмник, будучи ещё пилигримом, слышал, что тот подвид называли Голиафом. В тот момент это было как никогда уместно. Огромным монстр, стоящий перед ним – маленьким Давидом. И, к сожалению, пращи рядом не было – она осталась где-то там, в далёкой башне Первого Национального Центра. В тусклом свете комнаты немного блеснуло лезвие ножа. «Матка лежит на животе. Сердце – между четвёртым и пятым ребром…». Выдох. Вдох.

Он выставил руку вперёд и, положив вторую ладонь на рукоять, осторожно надавил на оружие. Кожный покров был легкой преградой. Жировая прослойка, мышцы… Но с каждым миллиметром нужно было давить всё сильнее, всё напористее. Уилл не слышал того, скрипел ли стол. Надеялся, что нет. За причёской матки даже не было видно лица – трудно было определить, кем она была до того, как стать чудовищем, лишь небольшой ручей воздуха и паразитов вылетал из-за стены волос – единственный ориентир того, была ли она жива. Лезвие проходило всё глубже и глубже, пока в конце концов Уильям Хантер не смог давить дальше – видимо, наткнулся на кость. Совершив финальный толчок, он, наконец, остановился. Выдох. Спустя несколько секунд ручей высох – очередная жизнь завершилась так, как и должна была завершиться. Вдох, выдох. Едва вытащив нож, наёмник попятился назад, всё ещё смотря в пустые глазницы Голиафа.

Щелчок. Нет – стук. Громкий, даже чересчур – он был отчётливо слышен в противогазе – ствол автомата, перекинутого через плечо, ударился об угол стола, заставив своего владельца замереть на месте. Рука монстра дёрнулась. Вдох. Двумя лёгкими шагами Хан вновь оказывается с другой стороны стола – у ног уже мёртвой матки – и принялся ждать худшего. Однако из полузакрытой челюсти в ответ на ожидание слышался лишь слабый рык, а сам колосс не подавал никаких признаков к пробуждению. Выдох. «Кажется, пронесло».

В другой комнате всё было куда проще. По крайней мере, со стороны практики – там почти никого не было, кроме двух бутонов – тварей, которых наёмник из Джонсборо ненавидел больше любых других, и у него на то были весьма веские причины. Но, кроме тех самых причин, бутон также являлся одним из ключевых и опаснейших звеньев в цепи вируса – мобильная матка, паразит в которой питался энергией и калориями тела, а не поглощал от кого-то – та же система, схожая с корнями, просто циркулировала в волдырях, которые ни за что не должны были лопнуть при жизни того подвида. Всё, что от него требовалось – есть. Часто и много. Однако если такой монстр замечал человека, то он просто бросался на него всем весом. Как итог: волдыри, коими было усыпано тело, лопались, а из них лился паразит, трупный яд и гной – лобовое столкновение без противогаза с таким существом смертельно.

Двое заражённых, стоящих в той комнате, были повёрнуты к Уиллу лицом. Не было никаких сомнений – они его видели. Не спали, не дремали – видели. Но наёмника это не волновало – одним ударом ножа он достал до сердца мужчине, распоров, при этом, один из волдырей, а второго тут же ударил кулаком под челюсть, повалив на землю. Подняться тот не успел – как и говорилось раньше, выигрывал тот, кто был быстрее. Вытерев лезвие о штору, старый охотник поспешил обратно. К тому моменту, как тот справился, Джеймс ждал уже на уровне восемнадцатого этажа. Завидев Хантера, тот лишь молча поднял указательный палец вверх. Старик вопросительно покосил голову, на что молодой охотник просто дёрнул за входные ручки дверей по обе стороны. Заперто и заперто. «Везёт. Снова везёт». Наёмники оказались первыми на чердаке. Их приветствовал прохладный осенний воздух и лёгкий ветер, разносящий по городу обычную коричневую пыль. Или пепел, если верить рассказам…

– Что-то нам очень часто везёт в последнее время, – усмехнулся Уильям.

– Так-то да. Если мыслить в правильном ключе.

– А как по-другому?

– Ну, если бы не взяли тот щедрый заказ от военных – зачистку здания – ничего бы этого не было, верно? И в Ад не приходилось бы спускаться, ты бы не грызся с парнишкой из-за всякой мелочи, вертолёт был бы не нужен, так как…

– Я понял, понял – хватит. Мне больше нравится находить плюсы из того, что уже случилось, а не из того, как могло бы быть – так проще.

– Думаешь?

– Определённо. Не нужно спускаться до уровня грёз, а лишь принимать реальность такой, какой она есть…

– Скучно, наверное.

– Каждому – своё. Мечтай, если так легче… – его взгляд устремился в какой-то узор на треснутом полу, а мысль – в прошлое.

***

– Нам везёт, парнишка.

Твёрдый мужской голос разносился по старому тёмному амбару. Только что забежавший в него Уильям переводил дыхание, как мог – это была его первая пробежка за две недели свободы и, к сожалению, вынужденная. Парень опёрся на стену и, схватившись за правый бок, отчаянно пытался поглощать лёгкими воздух. Выходило плохо. Мужчина же, что привёл его в тот амбар – компаньон и спаситель по-совместительству – чувствовал себя, в отличии от спасённого, чуть менее паршиво даже несмотря на то, что ему приходилось бежать с довольно большим походным рюкзаком на спине. Старинный масляной фонарик вспыхнул тусклым тёмно-жёлтым светом в руке грузной фигуры. Из-под маски и капюшона по-прежнему не было видно практически ничего. Впрочем, с таким освещением вряд ли бы удалось что-нибудь разглядеть – ни стен, ни потолка видно не было, только пол, только земля.

– Почему нам везёт?

Незнакомец молчал. Он неспешно шёл по пустому амбару, явно зная, куда идти. Парень смотрел на своего спасителя, и ему казалось, словно тот бредёт среди полнейшей тьмы – непроглядной бездны, где даже лучик света – большая редкость. Впрочем, один такой там был – прямо у него в руках в виде маленькой масляной лампы. Не думая ни секунды, Уильям Хантер пошёл за ним. Так же, как и две недели до этого, он до конца не понимал как мотивов человека, так и того, почему он – уже не раб, шёл за ним. Быть может, потому что идти было просто некуда? Мужчина подошёл к углу здания и присел на корточки. Уилл медленно шёл к нему – единственному источнику света в этой темноте. Снаружи наконец начали выть заражённые, которые бежали за ними от далёкого города-призрака. Один из них с разбегу влетел в гнилое дерево, но, на удивление, не разнёс его в щепки, а лишь издал глухой хрип, заставив парня попятиться назад.

– Они не достанут нас здесь?

– Боишься?

– Нет, просто…

Договорить он не успел – его попутчик погрузил руки в землю и, захрипев, начал с трудом подниматься на ноги. Земля заскрипела, словно дерево, и начала подниматься вместе с ним идеально ровным прямоугольником. Приподняв до пояса, фигура откинула кусок породы в сторону, который оказался просто старой дверью, присыпанной землёй. «Нам сюда», – кивком скомандовал тот и, подняв с пола фонарь, осторожно пошёл прямо вниз – в землю. Подойдя ближе, парень увидел старую – старее, чем он сам, лестницу, ступеньки которой стремительно исчезали с отдалением фонарика от них. Не дожидаясь, пока тьма поглотит его целиком, Билли двинулся следом.

– Не боишься, говоришь?

Когда Хантер спустился, фонарь уже стоял на каком-то подобии верстака – старого деревянного стола с кучей импровизированных полок между ножек. Спаситель разбирал свои «баулы», развешивая всё по стендам и раскидывая по полкам и ящикам, коими была просто заставлена эта комната – не было ни единого свободного места у стены или в непосредственной близости, которое не было бы занято вещами. Инструменты, материалы, медикаменты, оружие, патроны, обмундирование – всё валялось в невиданном хаосе, выпирая из деревянных ящиков, валясь со стендов, падая со столов, сползая с полок, но всё так же находясь и в идеальном порядке – расфасовано по категориям, весу, редкости. «То ли идеально, то ли безрассудно», – думал Уилл, перешагивая последнюю, треснутую ступень.

– Просто мы…

– Что «мы»?

– Мы в проигрышной позиции. Один вход, один выход, замкнутое пространство. Наш враг многочисленный. Если он займёт точку перехода – мы обречены. Да, у тебя есть оружие, но ты не сможешь отбиваться вечно, так что…

– Почему ты тогда не закрыл за собой дверь? – вдруг перебил его мужчина.

– Я… Ты не говорил этого делать.

– А зачем мне говорить? Пока мы идём вместе, безопасность – общее дело.

Уильям вернулся во тьму. Дверь была тяжёлой, грузной – куда тяжелее, чем мужчина, открывший её.

– Так почему нам везёт? – всё ещё настаивал он, безуспешно пытаясь струсить землю с ладоней.

– А ты не любишь незакрытых тем, да? – в ответ ничего не раздалось. – Ладно. Нам везёт, потому что мы смогли спокойно уйти из Хоупа – видимо, мало кто любил твой дом рабов. Мы…

– Это не мой дом, – в ответ собеседник лишь странно покосил бровь. – Это дом рабов, да, но он не мой.

– Но он служил тебе таковым, верно? Ты там ел, пил, спал, испражнялся? Ты там жил, верно? Учись принимать как победы жизни, так и поражения.

Парень сел на один из ящиков, осматривая комнату. Мужчина же всё ещё разбирал рюкзак. Иногда создавалось ощущение, что вместо днища того походного снаряжения была бездонная дыра, а в ней было всё, что пожелает душа человека, нашедшего то изделие, но так лишь казалось. Как говорил один мудрый человек: «Всё конечно. И всё закончится».

– Так вот: мы смогли успешно покинуть Хоуп; дойти до Кав-Сити, не нарвавшись на стаю; успешно покинуть Кав-Сити и дойти до сюда, несмотря на преследование.

– Преследование, которое сами и спровоцировали. Но…

– Что?

– Для тебя ведь всё могло сложиться удачнее, не зайди ты в дом рабов? Выторговал бы из Хоупа всё, что тебе нужно, ушёл бы с приличной репутацией – с Кав-Сити ты же не получил почти ничего?

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха, – по амбару разнёсся громкий и низкий, чем-то похожий на рык, хохот. – Я смотрю, ты так и пытаешься заставить меня пожалеть о своём решении. Но нет. Я больше люблю думать о везении в тех вещах, которые уже со мной случились, а не мусолить прошлое – всё равно уже ничего не изменишь.

Уильям перевёл взгляд и увидел, что с двухметровой фигуры наконец-то спал капюшон. В тусклом свете показались чёрные, тёмные, как сама темнота, волосы чуть ниже лопаток, собранные в толстую тугую косу. Мужчина немного развернулся и мальчик увидел короткую, недавно бритую бороду, редкие торчащие волоски на которой напоминали шерсть.

– Я Вейлон, кстати говоря…

***

– Наконец-то!

Хантера из воспоминаний вырвал крик – кричал Джеймс. На чердаке, тем временем, уже собралось восемь человек, а последние две пары, судя по звукам, поднималась по ступенькам. «Сколько же прошло? – подумал вдруг старик. – Совсем не следил». Впрочем, прошло явно не много – девяти утра ещё не было.

– Фух. Я т-т-там чуть весь желудок со страху не ост-т-тавил, – проговорил только поднявшийся солдат.

– Хе. Хорошо, что мы были в противогазах – отлично скрывали запах твоего страха.

– З-з-з-з… З-з-затк… Сука. Иди нахер, Бойд.

– Ага. Ты ещё и плотно позавтракал, я погляжу – как мимо проходил, так мертвяк и…

– Эй, откуда у тебя автомат?! – крик Ирвина эхом разнёсся по лестничному пролёту, но направлен он был на Уильяма. – Ты заходил в здание только с пистолетом!

– Нашёл на трупе одного из ваших, – меланхолично ответил охотник. – Тех, что заходили сюда ещё в прошлый раз.

– На каком он этаже?! Нужно вынести тело и похоронить его!

– Заткнись нахер, Ирвин. Не поднимай скандала на пустом месте. Время терпит. Уйдёт вся эта падаль – вернёмся и заберём.

– Не встревай, Марк!

– Не будь истеричкой. Мы живы, мы справились – уже хорошо.

– Ещё не справились, девочки. Вот начнёт выползать стая из здания – вот это справились.

– Кстати, Марк, а разве ты с Риком не должен был остаться на девятнадцатом?

Весь отряд обернулся на слова какого-то паренька – Джима, кажется. Он стоял у входа на чердак и смотрел прямо на дверь. Заслышав столь странный вопрос, отряд собрался у двери и стал полукругом.

– Я же не один насчитал девятнадцать жилых этажей?

– Мы с Уильямом были на восемнадцатом – он был заперт. Мы полагали, что ребята, взявшие тринадцатый этаж, возьмут и девятнадцатый.

– Обсчитались, виноват. Заперт, говоришь?

– И семнадцатый тоже был.

– И шес-с-стнадцатый.

– И…

– Хе. Да не просто «заперт». Вы что, следы сварки не видели? Двери-то заварены.

– У того мёртвого солдатика я видел «сварочник» и один запасной баллон.

– Это значит, что…

– Возможно, предыдущая группа была не так уж и бесполезна – похоже, они просто решили заварить этажи, чтобы оставить мёртвых там на верную смерть.

– Н-н-некоторые двери в нижних блоках т-т-т-тоже заварены. Я д-думал, это так здание под б-б-базу переделали.

– Получается, что сначала варили только квартиры, а потом все блоки целиком? Интересно.

– Чего интересного-то?! Где все тела?!

– Кстати, да – кто-то находил тело?

– Н-н-н…

– Хе-х. Не-а.

– Никак нет!

– Нет.

– Я тоже. Единственный, кому повезло – наш проводник в этот загробный мир, а значит…

– Значит, все ваши сейчас лежат на девятнадцатом этаже…

– Нужно забрать их! Вернёмся и!..

– Говорил же: заткнись.

– В одном он прав, – Хан с хрустом позвоночника поднялся на ноги, спуститься придётся. Нужно зачистить последний этаж, а то всё может пойти насмарку.

– Вот д-д-д-дерьмо…

– Хе. Ну, дерьмо – дерьмом. Поехали по-новой.

– Сделаем это вместе – быстро и без шума. Итак, готовы? Отряд, надеть маски – мы спускаемся вниз!

Надев противогазы, отряд зашёл на лестницу. Красная пыль, поднятая недавними шагами, ещё не успела осесть и быстро улетучивалась через открытую дверь на чердак вместе с потоком воздуха. И вот – двери на девятнадцатый этаж. Заваренные, так же, как и предыдущие, но одна выбита. Измята изнутри, погнута и выбита напрочь по линии сварки. «Я этого не заметил? – думал себе Уилл. – Странно. Очень странно. Должно быть это сделал тот колосс, что ошивается на двенадцатом, а сами сварщики были не слишком-то квалифицированными, раз сварили что-то с чем-то, что не выдержало удара, но… Как все тела исчезли, если колосс остался спать на двенадцатом? Он же не мог просто перетащить тела и спуститься дремать? Что-то тут не так». Джеймс поманил его рукой вперёд и, открыв скрипучую дверь, указал на коридор блока – там не было видно почти ничего. Ни на два метра, ни на метр, ни даже на расстояние вытянутой руки. Вдруг один из солдат промычал что-то и указал на дверь – с внутренней стороны одинокой полоской у замка тоже виднелась линия сварки. «Кто-то пытался заварить дверь изнутри? Бессмыслица какая-то».

Только все зашли внутрь, Хантер начал отдавать приказы жестами: «Двое – в эту дверь. Двое – в эту. Вы – сюда. А вы – сюда. Последние – за мной». Шесть квартир, шесть дверей – по два человека на каждую. Уильям, как никто другой, рассчитывал на то, что всё пройдёт быстро и тихо – чутье всё ещё тревожило его. Он и Ирвин синхронно открыли двери. «Что за?!» – удивился Уилл, когда увидел, что смежная стена между его с Джеймсом и солдатской квартирой просто снесена – нет даже остатков от неё, чего уж говорить. «Значит, она была таковой ещё задолго до Ада». Среди красного тумана едва были различимы собственные руки. Джеймс шёл впереди и двигался исключительно на ощупь – выставив вперёд себя нож. Ирвин и Джим, подошедшие к наёмникам, держались в центре, а охотник был замыкающим. Но как бы сильно половина отряда ни пыталась разглядеть среди океана паразита его исток, ничего не выходило.

– Помогите.

Голос звучал громко и отчётливо. Низкий, очень хриплый, чем-то похожий на стон раненного животного, он исходил откуда-то из дальнего угла комнаты. Как казалось, стен в этом квадрате не было вообще – четыре человека просто шли на голос среди красной пустоты. «Ни трупов, ни заражённых, ни подвидов… Что за хрень?!»

– Помогите.

Там, у окна, где через самодельные ставни пробивалось хоть немного осеннего света, они и увидели картину: восемь тел, лежащих прямо посреди маток, которые тоже расположились на полу. Восемь трупов солдат, разорванных на кусочки и скинутых в одну общую кучу. Понадобился бы не один день, чтобы собрать все части тела к той голове, которой они принадлежали. Перебитые ноги, разорванные желудки и разрезанные грудные клетки – всё то было настолько свежим, что даже не успело покрыться достойным слоем покрывала. Даже кровь, застывшая на голом полу, не успела почернеть.

– Помогите.

А среди всего того мяса – матки. Лежали себе, словно на курорте, и едва-едва заметно дышали – выдыхали чистую смерть из своей пасти и ждали, когда же уже трупы начнут разлагаться, чтобы поглотить их без остатка – до костей. И где-то там, в самом дальнем углу того ужаса и был слышен голос – исходил от одинокой фигуры в длинной накидке, лицо которой, пускай и нельзя было бы разглядеть, было повёрнуто к отряду затылком.

– Помогите.

«Что это?». Возле одной из Маток Хантер видел заражённую. Она явно не спала – глаза были устремлены прямо на солдатов, переступающих мимо трупов к незнакомцу. «Почему она не спит? Почему не сопротивляется, почему не двигается? Что?.. Что?!» – наёмник подошёл к ней и скинул с её тела труп, икру которого она так медленно, но старательно жевала. Из-под тела военного показалось обычное девичье тельце, в котором была лишь одна особенность – чрезмерно большой живот. Старик скинул труп с ног заражённой девушки и ужаснулся. «Не… Не может…».

– Помогите!

Голос вдруг закричал. Крик тот не был похож на мольбы о помощи. Даже Уилл, отвлечённый увиденным, услышал, как через голос пробивалось что-то странное. Что-то, похожее на рык. Он поднял глаза и всмотрелся в стену из тумана – там, у окна одной из квартир, стоял явно мужской силуэт, к которому приближался рядовой-задира. К высокому росту фигуры прилагался столь же длинный плащ, и всё же даже он не смог скрыть то, что Хантер заметил только спустя минуту – незнакомый мужчина стоит босым. «Что-то в нём не так. Даже если предположить… Но что же?».

– Помогите!

И тут Уильяма осенило. Старый охотник прозрел, понял и побледнел одновременно. Единственное, что смущало его всё то время: тень от правой руки при одинаково равномерном освещении была в два раза длиннее левой.

– Стой, идиот!

Фигура резко развернулась и взмахнула правой рукой. Рядовой Ирвин схватился за горло и, упав на колени, забился в конвульсиях на полу, теряя кровь. В тусклом свете, пробивающимся всего на пару сантиметров, показалась конечность того незнакомца – то был длинный клинок из почти голой кости, который разрезал когда-то нормальную руку от локтя вдоль и удлинялся вместе с сухожилиями и мышцами ещё на добрый метр.

– Нет!

Джеймс вскрикнул слишком поздно и слишком тихо для человека в противогазе – Джим достал из кобуры пистолет и открыл беспорядочный огонь по противнику. Бесполезно. Напрасно. Глупо. Лишь какие-то странные, похожие на мел куски субстанции выпадали из-под плаща с каждым новым попаданием. «Бежим! Бежим!» – попытался прокричать Джеймсу старик, но запнулся, споткнувшись о чей-то труп и камнем повалился на пол. Удар. Гул. Треск стекла.

Сквозь разбитые линзы противогаза старик увидел, как Нечто пробивало рядового Джима насквозь в районе печени и подымало над собой всего-то одной рукой. Что-то странное было с силуэтом того монстра – накидка дёргалась во все стороны, а спина напоминала… ежа? Тело Джима ударилось о стену, откинутое невероятной силой. Послышался хруст кости – самый неприятный в мире звук.

– Осторожно!

Хан вскрикнул и тут же схватился за горло. «Воздух! Воздух!» – его система защиты больше не работала. Вдох. «Голова гудит. Нужно… Воздуха… Быстрее». Краем взгляда старик видел, как Джеймс увернулся от колющего удара клинком и вогнал в Нечто нож. Целил метко, проверенно – промеж ключицы, прямо к сердцу. Не достал. Клинок монстра прошёл точно по линии груди и откинул молодого охотника силой удара прочь, пока он, охотник, всё полз к своей цели. Он видел её прямо перед собой, всего в паре метров, но всё же она оставалась труднодоступной для того, кто только что ударился головой о пол всем своим весом – тело Ирвина.