Текст книги "Игра с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ruby Battler

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 65 страниц)

Хитаги взяла в руки чашку и отпила немного содержимого. Впервые за последние три дня она на короткое мгновенье почувствовала вкус чая.

Когда Хитаги полностью ушла в себя за размышлениями, Тау потеряла к ней интерес. К ней – но не к теме. Так что кукла быстро переключилась на другую потенциальную парочку.

Спрыгнув со стула напротив Хитаги, Тау проследовала к длинному столу, за которым традиционно расположилась троица, состоящая из Супер Повелителя персон, Супер Хулигана и Супер Мечтательницы. Тау остановилась напротив них, заложила руки за спину и, поочерёдно взглянув на Минато и Марибель, беззастенчиво поинтересовалась:

– А как продвигаются ваши отношения? Уже нашли утешение после смерти друзей в объятьях друг друга или это ещё впереди?

Минато поперхнулся воздухом от возмущения и раздражённо скрипнул зубами.

– По-твоему, людей противоположного пола могут связывать только такие отношения?.. – прошипел он, параллельно сочувственно покосившись на Марибель.

А Супер Мечтательница от смущения стала пунцовой. Стараясь не встретиться ни с кем взглядом, она смотрела на стол и думала о том, что, наверное, со стороны её общение с Минато действительно выглядит немного странным. Тау заметила её замешательство и удовлетворённо улыбнулась. Реакция Марибель позабавила её больше, так что она решила продолжить давить именно на девушку. Положив подбородок на стол, кукла заговорчески подмигнула и многозначительно прошептала:

– Ну я же вижу, что вы постоянно уединяетесь. Вы только не забывайте, Мечтательница-сан, что, в отличие от вас, ваш “друг” ещё школьник…

Марибель хотела бы хоть как-то возразить, но от смущения язык заплетался, не давая и слова вымолвить. Все видели её состояние и ехидную издевательскую ухмылку Тау, что давило на неё ещё больше. Минато хотел было возмутиться, но его опередил Дэймон.

– Есть предел твоей извращённости? – хмуро поинтересовался он, не глядя на Тау.

Боковым зрением мечник уловил движение куклы и невольно вздрогнул. Знакомым способом Тау запрокинула голову назад и, придерживая свой колпак рукой, скучающе взглянула на Дэймона. Затем её губы растянулись в издевательской ухмылке, и кукла протянула:

– И это мне говорит человек с комплексом младшей сестрёнки?

Против воли Дэймон раздражённо скрипнул ногтями по столешнице. Этим движением он привлёк Тау и обрёк себя на роль её очередной игрушки. Кукла развернулась на пятках и подошла к его столику. Дэймон упрямо молчал. Тау со снисходительной улыбкой заглянула ему в лицо и ласково поинтересовалась:

– Что же вы ничего не говорите, Мечник-сан? Правда глаза колет?

Дэймон весь затрясся, титаническим усилием воли сдерживая внутри себя ненависть, бурлящую, как лава в жерле вулкана. Он чувствовал, что ещё немного, и все его эмоции со взрывом выйдут наружу, а этого допускать никак нельзя. “Нельзя загубить всё своими руками”, – говорил себе Дэймон. И всё же вид Тау несказанно выводил его из себя. Он просто не мог простить ей того, что она сотворила с этим милым кукольным образом, как она его развратила.

Чтобы закончить эту психологическую пытку, Дэймон резко поднялся с места, отчего стол тряхнуло и приборы беспомощно звякнули, с жгучей ненавистью взглянул на Тау и отчётливо произнёс:

– Что бы я сейчас ни сказал, такой эгоистичной самодовольной мрази этого не понять.

И, не дав ей среагировать, Дэймон торопливо покинул столовую. И Тау, и одноклассникам оставалось лишь удивлённо моргать и провожать его взглядами округлившихся от шока глаз.

***

Марибель в который раз за день неприязненно поёжилась. С завтрака прошло уже более часа, а многозначительный взгляд Тау до сих пор не покидал её зрительной памяти. Все слова куклы звучали действительно мерзко, и Марибель не могла не чувствовать себя так, словно на неё вылили ведро чего-то очень липкого и грязного, что не отмоешь просто так. Это вызывало у неё отвращение и жгучий стыд одновременно. Она говорила себе, что мнение Тау ничего не значит, и всё-таки неприятное чувство никуда не девалось. Оно даже едва не заставило Марибель проигнорировать общий сбор в пользу затворничества в собственной комнате, но здравый смысл показал ей всю глупость такого поведения, так что Супер Мечтательница в итоге всё-таки пришла в раздевалку при ванной, несмотря на чувство дискомфорта.

То утро оставило неприятный осадок не только ей. Парни также выглядели напряжённее обычного. Чтобы хоть чуть-чуть отвлечься от воспоминаний о мерзкой улыбочке Тау и её намёках в адрес его собеседников, Ёшики как можно небрежнее поинтересовался у Минато:

– Ну как, есть успехи в поисках? У меня всё по нулям, – Кишинума разочарованно вздохнул.

Минато выдержал паузу, а затем твёрдо заявил:

– Я нашёл этот тайный ход.

Марибель практически подскочила на месте, забыв обо всём, кроме дела. Её глаза в волнении заблестели, она подалась вперёд и торопливо принялась засыпать Минато вопросами:

– И что же там было? Как он открывается? Где именно он находится? А он..?

– Стой-стой, не так много, – рассмеялся Минато, забавляясь её лихорадочному оживлению. Убедившись, что собеседники готовы слушать, он принялся за объяснение: – Сам ход я пока не исследовал, решил сначала рассказать о нём вам. Он открывается в стене самой крайней из кабинок, когда нажимаешь на кнопку, спрятанную за раковиной, третьей от “окна”. И да, он выглядит в точности как на том фото, – добавил Минато, предугадав следующий вопрос Марибель.

Девушка кивнула и, опустив глаза, притихла, о чём-то задумавшись. Минато это насторожило: он ожидал, что она ещё долго не отступится с расспросами, чтобы получить всю возможную информацию о тайном ходе. Такому странному поведению он находил лишь одно объяснение, и оно совершенно ему не нравилось. Минато хотел было осторожно спросить её, лелея последнюю надежду на отрицательный ответ, но Марибель опередила его с подтверждением наихудших опасений. Она резко развернулась к нему и решительно попросила:

– Пожалуйста, позвольте исследовать этот ход мне!

Минато побледнел, лишившись дара речи, а затем нахмурился. Ёшики в удивлении часто заморгал, в упор глядя на Марибель. Девушка со спокойной уверенностью смотрела на собеседников, нетерпеливо ожидая их ответа. Тогда Ёшики осторожно уточнил:

– Ты ведь понимаешь, что он находится в мужском туалете?

– Понимаю, – без капли смущения кивнула Марибель. – Но ведь он находится рядом с женским, и, если ненадолго отвлечь Тау, мне удастся проникнуть туда незамеченной. К тому же, – быстро добавила она, видя, что Ёшики хочет ещё что-то сказать, – нашей с Ренко специализацией как участников клуба было именно исследование, так что я вполне имею опыт…

– Что-то этого опыта не было видно ни на одном из расследований… – буркнул Ёшики.

По лицу Марибель пошли красные пятна от возмущения. Она резко вскочила с места и, сердито махнув рукой, упрямо заявила:

– Просто из-за стресса у меня было слишком неподходящее состояние! И всё-таки…

– Нет, ты сначала послушай, – раздражённо заговорил Ёшики, также поднимаясь с места. – Может, ты на самом деле хороший исследователь, но отправлять тебя туда – слишком рискованно. Мало того, что Тау может тебя всё-таки заметить и что-то заподозрить, так ещё и в самом ходе может быть что-то ещё более опасное. А вдруг с тобой что-то случится? Что тогда?

– Если со мной что-то случится, некому будет горевать обо мне – родственников и друзей-то у меня не осталось, – продолжала настаивать Марибель. – А вот что будет с вашими близкими, если вы не вернётесь, Кишинума-сан? Об этом вы подумали?

На это Ёшики не нашёлся, что ответить. Марибель же продолжала приводить аргументы. Чувствуя, что этот спор ему не выиграть, Супер Хулиган решил искать помощи у Минато – у того-то дар убеждения был явно получше. Вот только устремив взгляд туда, где ещё минуту назад сидел повелитель персон, Ёшики не нашёл товарища на прежнем месте. И тут он с удивлением осознал одну не очень приятную вещь. Жестом остановив поток слов Марибель, он растерянно произнёс:

– А где Арисато?

Марибель резко замолкла и также взглянула на место, где прежде находился Минато, а затем нахмурилась и на всякий случай осмотрелась вокруг. После она пришла к неутешительному выводу: во время их с Ёшики спора Минато тихонько улизнул на исследование тайного хода. Марибель только и оставалось, что сдаться и тяжело вздохнуть. А Ёшики тихонько усмехнулся. “По крайней мере, он решил наш конфликт”, – подумал он.

***

Минато в нерешительности стоял на пороге двери, ведущей в неизвестность, и напряжённо вглядывался в темноту. Стены тесной кабинки, сплошь заставленной инвентарём уборщика, словно давили на него. Минато нервно сглотнул, а затем потряс головой, словно пытаясь отогнать ненужные страхи. “Нет, я не позволю напрасным смертям продолжаться! – сказал сам себе он. – Мы выберемся отсюда все вместе, и никто больше не погибнет здесь!” С такими мыслями он сделал шаг во тьму. Затем он включил фонарик и огляделся.

Супер Повелитель персон оказался в мрачном холодном коридоре, оканчивающимся резким спуском вниз. Затем Минато развернулся и придирчиво осмотрел стену с дверью на наличие какой-нибудь кнопки, в случае чего открывающей ход изнутри. Она обнаружилась на самом видном месте справа. Убедившись, что опасности нет, Минато осторожно притворил за собой дверь и, оказавшись в изоляции в тёмном коридоре, развернулся в сторону продолжения хода. Тот встретил его густой непроглядной тьмой, которая будто так и норовила поглотить тусклый луч фонарика, а затем, окутав всё собой, и незваного гостя заодно.

Минато сделал глубокий вдох и шагнул вперёд. Звук его шага гулко отлетел от пола и холодных металлических стен. Стараясь не думать о том, как тут жутко, Супер Повелитель персон продолжал свой путь. “В конце концов, здесь не Тартар…” – пытался успокоить он себя. Вот только по мере продвижения по коридору в нём всё больше укреплялась уверенность в том, что это место очень похоже на морг: тот же металл стен, тот же неживой, пропитанный могильным холодком воздух, тот же неприятный мороз бегущих по спине мурашек.

Наконец, Минато дошёл до обрыва в конце коридора. Этот обрыв представлял собой дыру в полу, похожую на колодец, на одной из стенок которого была металлическая лестница. Минато опасливо направил луч света на дно – “колодец” оказался не особо глубоким, не более одного этажа высотой. Убедившись, что слишком серьёзные травмы при падении ему не грозят, Минато решительно развернулся и, ухватившись за край пола, поставил ногу на ступеньку. Минато начал аккуратно спускаться. И тут в самом начале пути его неприятно поразила одна вещь. Впервые взявшись за ступеньку рукой, Минато осознал, что они представляют собой подобие круглых металлических труб. Его передёрнуло от нахлынувших воспоминаний. Слишком хорошо сохранился в его сознании момент, когда Акихико, уцепившись за железную трубу, подтягивался, надеясь спастись, и как эта самая труба предательски оторвалась в последний момент, перечёркивая все усилия и само существование Супер Боксёра… Минато в очередной раз тряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых образов, и продолжил спуск.

Едва его нога коснулась твёрдого пола, Минато облегчённо вздохнул. Оказавшись внизу, он также осмотрелся: перед ним был новый коридор, мало чем отличающийся от старого. Минато продолжил путь по дорожке, ведущей в неизвестность.

Он шёл до тех пор, пока не упёрся в очередную лестницу. Высота, отделяющая его от какого-то закрытого люка, была примерно равна высоте предыдущего спуска. Минато долго вглядывался в смутные очертания цели, пытаясь понять, есть ли смысл до неё добираться. Но, как он ни старался, определить, заперт ли этот люк или его можно открыть, оказалось невозможным. Оставался лишь один способ проверить – практический. И тогда Минато, стиснув зубы, полез по лестнице.

Сначала люк не хотел поддаваться. Минато даже на мгновение подумал, что весь путь был напрасным, но затем обнаружил на двери колёсико. Пыхтя от неудобства, Минато покрутил его в разные стороны и нашёл нужное направление. Колёсико разблокировало люк, и крышка с удивительной для такого массивного вида лёгкостью поддалась. Минато осторожно приподнял её и через щель оглядел следующее помещение. Только убедившись, что там никого нет, он выбрался из люка и, отряхнувшись, уже внимательнее осмотрелся.

В небольшой комнате, где оказался Минато, царил мрак, но глаза Супер Повелителя персон привыкли к темноте достаточно для того, чтобы различить смутные очертания предметов. Своим видом они напоминали нечто, похожее на тумбочки или шкафы: большие, массивные и широкие, занимающие все стены. Минато не стал гадать, что это такое, а просто включил фонарик. Тусклый свет выявил очертания каких-то непонятных машин, больше всего похожих на аппаратуру какого-нибудь звукооператора или сверхмощные компьютеры. По всем признакам, они были выключены: лампочки не горели, экраны не освещали темноту комнаты. Минато подошёл ближе. Кое-что показалось ему странным, но он долго не решался это проверить. Наконец, выбрав место понеприметнее, он слегка провёл по поверхности одного из аппаратов пальцем. Как он и предполагал, на подушечке остался толстый слой пыли, а на аппарате – дорожка от его пальца. “Давно не использовались? Странно”, – подумал Минато и продолжил осмотр.

В углу этой странной комнаты обнаружилась небольшая тумбочка. Стараясь оставить как можно меньше следов на пыльной поверхности, Минато аккуратно открыл ящики и изучил содержимое. По большей части здесь оказались старые бумаги с краткой информацией о бывших учениках “Пика Надежды”, но в них не нашлось ничего особо полезного. Гораздо интереснее Минато показалась одна толстая ярко-розовая тетрадь на пружине, так резко выделяющаяся на фоне “серьёзных” файлов. Минато осторожно взял её в руки и, сдув немного пыли, прочитал на обложке: “Эношима Джунко”.

“Похоже на дневник какой-то девушки”, – подумал Минато, пролистав тетрадь и пробежав глазами по дорожкам рукописного текста, особо не вчитываясь. На одной странице он остановился. Там крупными иероглифами было выведено: “Худший Инцидент в Истории Академии “Пик Надежды”. Что-то заставило Минато обострить внимание и вдумчивее прочитать записи с этого момента. И чем дольше он читал, тем больше в нём росло гадкое чувство тревоги и необъяснимого ужаса. В конце у него не осталось сомнений: дневник принадлежал сумасшедшей, одержимой желанием погрузить весь мир в отчаяние.

Внезапно за единственной дверью, ведущей в соседнее помещение, послышались чьи-то шаги. Минато вздрогнул и едва не выронил тетрадь. Внутри всё похолодело, а сердце забилось в учащённом ритме где-то в горле. Мысль, что его могут поймать на месте преступления, полностью завладела Минато и ненадолго вытеснила весь неприятный осадок от прочитанного. “Бежать!” – навязчиво стучало в висках. И Минато торопливо бросил тетрадь на место, так и не дочитав её, а затем что было мочи рванул к спасительному люку, который так и остался открытым ждать возвращения незваного гостя; Супер Повелитель персон старался не выдать себя лишним шумом, боясь даже лишний раз вдохнуть – благо, опыт борьбы с тенями в Тартаре научил его правильному поведению в таких ситуациях.

Минато едва успел закрыть люк за собой, прежде чем открылась дверь. Уже спустившись по ступенькам и оказавшись в безопасном месте, он с сожалением подумал: “Да, фотографическая память сейчас пришлась бы очень кстати…”

А в доселе пустом помещении тем временем уже находился ещё один редкий гость. Резко распахнув дверь и оглядевшись, она не обнаружила никого подозрительного и, склонив голову набок, протянула:

– М-м-м… Показалось?

***

Оранжерея встретила Хитаги уже ставшей привычной гаммой ароматов. Теперь, когда Супер Азартный игрок оказалась в одиночестве, она проводила тут ещё больше времени. Она находила непонятное ей самой успокоение в пёстрых красках цветов, в их мягких очертаниях, в множестве оттенков зелёного. Даже библиотека тускнела на фоне этого изобилия, настоящего праздника жизни в обители смерти.

Хитаги молча проследовала обычным маршрутом вглубь своеобразных джунглей. Вопреки её общему настрою, краски любимых обитателей мира флоры не потускнели в её глазах: розы были всё также величественно белы, подсолнухи сверкали золотом, незабудки напоминали ясное небо, лилии сгущали свою фиолетовую краску, а хризантемы чисто белели. А вот с любимым цветком Хитаги ждало разочарование. Дойдя до места, где тот рос, она не обнаружила и следа одинокой орхидеи. Хитаги остановилась на месте, как вкопанная, и растерянно потёрла глаза – орхидея не возникла из воздуха. Её действительно не было.

– Что-то потеряли, Хицугири-сан? – послышался за спиной знакомый, до зубного скрежета насмешливый голос.

Хитаги вздрогнула и хмуро повернулась на его источник. Им оказалась Эрика. Стоящая на дорожке в паре метров от Хитаги Супер Детектив улыбалась своей обычной надменной улыбкой и будто с издёвкой покачивала цветком орхидеи, который держала в левой руке. Последнее заставило Хитаги напрячься.

– А вы, оказывается, бунтарь, Фурудо-сан: цветочек-то явно сорван со школьной клумбы, – с кривой ухмылкой заметила она, проигнорировав вопрос.

Эрика удивлённо взглянула на орхидею в своей руке, будто видела её впервые. Затем она невинно рассмеялась и заявила:

– Что вы, Хицугири-сан! Я просто проявила милосердие, – видя, как скептически поднялись брови Хитаги, детектив пояснила: – Вы же каждый день ходите сюда и знаете, что цветок не получает должного ухода. А орхидеи – цветы капризные, они без внимания не могут. – Эрика задумчиво повертела стебелёк в пальцах. – Так что он просто медленно и мучительно умирал. Я же сорвала его и подарила ему быструю кончину. – Эрика жутко оскалилась и оторвала от цветка засохший лепесток.

Хитаги хмыкнула, но ничего не ответила. Почему-то отношение Эрики её раздражало.

Эрика ещё некоторое время сохраняла молчание, оглядывая цветок с разных сторон. Затем она опустила руку и медленно подошла к Хитаги. Эрика остановилась в нескольких сантиметрах от азартного игрока и внимательно заглянула ей в лицо снизу вверх – даже встань Эрика на мысочки, Хитаги всё равно была бы выше. Хитаги слегка опешила от её действий и вопросительно смотрела на неё в ответ. Эрика мягко улыбнулась.

– На самом деле, Хицугири-сан, я пришла не для того, чтобы обсуждать садоводство… – начала она, но была перебита Хитаги.

– А я-то думала, что в вас внезапно проснулся интерес к братьям нашим меньшим, – ехидно заявила Супер Азартный игрок.

Эрика щёлкнула языком, выдавая своё раздражение: она терпеть не могла, когда её перебивали. Хитаги довольно ухмыльнулась, зля Эрику ещё сильнее. И всё-таки Супер Детектив взяла себя в руки и продолжила:

– … Я хотела поговорить с вами о важных вещах. Вам ведь сейчас совсем тяжело, да? Сначала ваша ссора с братом, затем уход в себя Марти-сана… Poor thing, как сказал бы ваш британский друг. Хотя сейчас он вряд ли склонен к разговорам, – Эрика не смогла сдержать торжествующего смешка, этим покоробив уже Хитаги. Под неприязненным взглядом последней она невозмутимо продолжила: – На самом деле, я веду к тому, что понимаю, как вы сейчас себя чувствуете.

У Хитаги глаза на лоб полезли от этого наглого заявления. Уж от кого-от кого, а от Эрики она точно не ожидала услышать такого.

– Да неужели? – зло усмехнулась Хитаги, скрещивая руки на груди. – Кого вы пытаетесь обмануть, Фурудо-сан? Слово “сочувствие” и вы – очевидные антонимы.

Эрика беззаботно рассмеялась, раздражая Хитаги ещё больше. Затем детектив заложила руки за спину и, склонив голову набок, хитро произнесла:

– Да, вы совершенно правы, Хицугири-сан: я не сочувствую вам. Вот только часть ваших исканий мне близка. Вы ведь желаете знать правду? – вдруг поинтересовалась она, выделяя слово “правда”.

Хитаги невольно вздрогнула: говоря на эту тему с братом, она всегда подгадывала момент, когда поблизости никого не было. Эрика удовлетворённо ухмыльнулась. А Хитаги, сжав кулаки, враждебно поинтересовалась:

– Откуда вы знаете то, что я обсуждала только убедившись, что никто не услышит? Подслушивали, да?

Эрика укоризненно покачала головой.

– Подслушивала? Как грубо, Хицугири-сан! И неужели вы не знаете, что это моя обязанность как детектива – быть в курсе всего, что происходит на будущем месте преступления?

Хитаги раздражённо отвернулась, не в силах больше терпеть вид самоуверенной довольной Эрики.

– Забудьте, – бросила она. – Гораздо важнее, что вы хотите от меня?

– Я хочу вам помочь, – без тени сомнения заявила Эрика.

Хитаги резко повернула голову к ней: на лице Эрики было серьёзное выражение. Она будто бы на самом деле была полна решимости помочь. Хитаги недоверчиво склонила голову набок и прищурилась.

– Чтобы в вас проснулся альтруизм? Слабо верится, – произнесла она.

Эрика вздохнула и покачала головой, как мать нерадивого ребёнка.

– Возможно, вы и не верите, что я могу быть сочувствующей, – проговорила она, – но я всегда была на стороне тех, кто жаждет правды. И я искренне желаю помочь вам в этом деле, Хицугири-сан. У меня большой опыт в этом – одно время я даже носила титул “Ведьма Правды”.

Эрика улыбнулась, будто предаваясь воспоминаниям. Затем она слегка тряхнула головой, словно возвращаясь в реальность, и выудила из-за спины орхидею. Под недоумённым взглядом собеседницы Эрика осторожно поднесла к лицу Хитаги цветок и, убрав прядь золотистых волос, заткнула его за ухо девушки. Едва она убрала руку, Хитаги поднесла ладонь к цветку и осторожно коснулась его белых лепестков. А Эрика тем временем продолжала:

– Я хорошо знакома с ремеслом потрошения историй с целью добраться до их сути, до истины. Если вы, Хицугири-сан, будете со мной сотрудничать, то я с удовольствием поделюсь этими знаниями с вами.

Хитаги опустила глаза и явно впала в задумчивость. Эрика в предвкушении ждала её ответа. “Сейчас она морально ослаблена, – думала детектив. – Таких людей несложно переманить на свою сторону, если знать, за какие ниточки потянуть. Для Хицугири-сан самым животрепещущим вопросом является правда – а уж это-то я могу ей дать. Если она согласится, мы обе останемся в выигрыше: она получит то, что так давно искала, а я – союзника…”

Наконец, Хитаги подняла голову и странно улыбнулась. Эрика в нетерпении буравила её взглядом. Тогда Хитаги заговорила.

– Какое заманчивое предложение… – протянула она, и её улыбка обрела жуткий вид. – Но вынуждена отказаться. – В то время как у Эрики в удивлении расширились глаза, Хитаги достала из-за уха орхидею и, вытянув её в руке, принялась её разглядывать, будто между прочим обронив: – Мне ещё хватает ума не связываться с сомнительными личностями. Кроме того, – она склонила голову набок и каким-то чужим голосом произнесла: – Тем, что мне хотелось бы выпотрошить, является совсем не история.

Эрика отступила назад и раздражённо щёлкнула языком. Она была уверена, что Хитаги почти в её руках, а в итоге получила такой оскорбительный отказ – любой бы на её месте разозлился. Эрика чувствовала себя униженной, глядя на расслабленную улыбку Хитаги. Сжав кулаки, Супер Детектив зло процедила:

– Что ж, ваша воля. Смотрите не пожалейте потом, Хицугири-сан.

С этими словами Эрика торопливо ушла, гордо вскинув голову. Хитаги лишь усмехнулась, продолжая с повышенным интересом рассматривать сорванную орхидею и с каждой секундой всё больше проникаясь жалостью к этому цветку.

***

Ёшики в нерешительности переминался с ноги на ногу, стоя напротив двери в “Комнату обработки данных” (по крайней мере, так гласила табличка). Он не мог сказать, что нервировало его больше – неизвестность находящегося за прежде плотно запертой дверью или факт того, что вызвала его сюда Тау. Супер Хулиган раздражённо прошипел какое-то ругательство и нервно сжал в руке мятый листок бумаги с приглашением. Он старался казаться недовольным, чтобы не выдать своего страха.

Ёшики обнаружил послание от Тау в своей комнате сегодня вечером, за пару часов до назначенного в нём времени встречи. Письменно кукла вызывала Супер Хулигана в комнату обработки данных к полуночи. Ёшики уже получал записку Тау перед первым убийством, так что знал, как выглядит её почерк, и не особенно усомнился в подлинности приглашения. Гораздо больше недоверия вызывала цель встречи. “Приходи, если хочешь узнать кое-что интересное о своей принцессе”, – гласила записка. При упоминании “принцессы” на ум приходило лишь одно имя. Обеспокоенный Ёшики хотел было рвануть без раздумий, но вовремя остановил себя резонным замечанием: “Уж не очередная ли это ловушка Тау?” “Пик Надежды” научил его во всём сомневаться. Вот только посоветоваться ему было не с кем: Минато после исследования тайного хода как-то замкнулся в себе, а отношения с Марибель оба считали слегка натянутыми – они не недолюбливали друг друга, но без посредничества Супер Повелителя персон чувствовали себя неловко и не находили общих тем для разговора.

И в итоге Ёшики не смог придумать иного выхода, кроме как последовать требованиям Тау. Так он и оказался незадолго до полуночи перед дверью в комнату обработки данных. Он пришёл немного пораньше, но попытка открыть не увенчалась успехом, так что ему оставалось лишь ждать и надеяться, что это не какая-нибудь шутка.

Ёшики уже стал всерьёз задумываться о том, чтобы просто плюнуть на всё и сбежать в свою комнату, как вдруг за дверью послышалась какая-то возня. Парень напряжённо оцепенел, готовя себя к тому, что его за ней ждёт. Наконец, дверь тихонько приоткрылась, и из щёлки в полумрак коридора вылилась полоска голубоватого света. Ёшики воспринял это как сигнал, сделал глубокий вдох и, взявшись за ручку, опасливо потянул.

Оказавшись в помещении, Ёшики после мягкой темноты коридора был ненадолго ослеплён ярким неестественным светом и зажмурился. Наконец, он осторожно приоткрыл один глаз и понял, что же являлось источником освещения. Им оказались многочисленные мониторы, полностью занимающие стены. Ёшики узнал изображения на экранах: эти коридоры и кабинеты он видел каждый день во время заключения. Очевидно, именно сюда транслировались записи с камер видеонаблюдения. В центре помещения стоял стол, на котором расположилась загадочно улыбающаяся Тау. Она сидела, закинув ногу на ногу, и будто прятала что-то за спиной. Весь её вид выдавал самодовольство и предвкушение чего-то весёлого… по крайней мере, с её точки зрения. Ёшики насторожился. Тау молчала, словно давая ему возможность начать разговор. Тогда Ёшики хмуро буркнул:

– И чего ты от меня хотела?

– Ай-ай, зачем же так грубо? – Тау обиженно поджала губки. – У меня, между прочим, есть подарок, который я добыла с огромным трудом!

– Опять твои штучки, чтобы заставить меня кого-нибудь убить? – Ёшики сплюнул и, убрав руки в карманы, отвернулся.

Тау склонила голову набок. Затем она пожала плечами и спрыгнула со стола. Ёшики скосил глаза. Как оказалось, кукла действительно прятала за спиной нечто. Им оказалась яркая коробка, обёрнутая узорчатой подарочной бумагой и украшенная золотой лентой. Её праздничный вид казался жутко нелепым на фоне всей окружающей обстановки. В Ёшики зародилась необъяснимая тревога. “Что же внутри?” – подумал он, старательно сдерживая дрожь в руках.

Тау, видя его замешательство, беззаботно улыбнулась.

– Что же вы медлите, Хулиган-сан? Ну же, откройте! В конце концов, это подарок лишь для вас. Награда за терпение, так сказать. – Тау жутковато улыбнулась.

Ёшики нервно сглотнул. На негнущихся ногах он медленно пошёл к коробке, стараясь оттянуть момент открытия как можно сильнее и в то же время сгорая от страха и желания узнать, что же она содержит. Тау с лёгкой полуулыбкой наблюдала за ним. Наконец, Ёшики подошёл к столу и остановился напротив. Он смотрел на коробку, раздираемый ворохом противоречий, мучаясь от неопределённости и чувствуя, как его мысли путаются в клубок. Несколько раз он осторожно тянул руку, лишь чтобы в следующий момент её отдёрнуть, как от огня. Он пытался предугадать, что же там внутри, но спотыкался об один единственный факт: от коробки разило удушливым запахом крови.

Наконец, Ёшики собрал мужество в кулак и резко сорвал ленту, а затем, проворно расправившись с бумагой, торопливо поднял крышку. То, что он увидел, заставило его в ужасе побледнеть. Несколько секунд он просто стоял в оцепенении, отказываясь верить в то, что находилось перед ним. Наконец, всё отчаяние ситуации в полной мере достигло его, и Ёшики с сдавленным криком отпрянул в сторону.

В коробке лежала человеческая голова. Голова девушки, о благосостоянии которой он всё это время так беспокоился. Несомненно, это была именно она: знакомые черты лица, пусть и искажённые смертельным ужасом, тонкая шея, грубо отрезанная от тела, те же тёмные волосы, заплетённые в привычные два низких хвостика, только испачканные запёкшейся в них кровью.

– Ш-шинозаки… – хрипло, дрожащим голосом произнёс Ёшики.

Со стороны Тау послышался смешок. Она явно получала удовольствие от развернувшейся перед ней сцены. Её вид, её довольная ухмылка несказанно взбесили Ёшики, и на смену ужасу пришла ярость – или, по крайней мере, призванная заглушить боль бравада. Супер Хулиган угрожающе сжал кулаки, захрустел суставами и пошёл в сторону Тау. Та была на удивление спокойна. Тогда, надеясь вызвать у куклы страх, он прошипел:

– Что ты сделала с ней, тварь?!

– Я – опять же, практически ничего, – невозмутимо ответила Тау, беззаботно вытянув руку и принявшись с усиленным вниманием разглядывать свои пальцы. Затем она безумно улыбнулась и заявила: – Так, отрезала голову у трупа, заботливо предоставленного одной милой юной леди.

– Ах ты!.. – Ёшики вскипел ещё сильнее и уже потянулся, чтобы схватить её за грудки, но внезапно осознал одну неприятную вещь.

В паре миллиметров от его шеи в какой-то момент оказалось лезвие, будто бы висящее прямо в воздухе. Ёшики в последний момент успел остановиться, прежде чем его горло оказалось бы перерезано. Осознав, что только что чуть не произошло, Кишинума побледнел. Он словно забыл, как дышать, на него накатило оцепенение, внутри всё похолодело от мысли о такой близкой опасности. Ёшики медленно скосил глаза и увидел, что лезвие появилось из стены, так же как клешни, которые каждый суд утягивали преступников к месту казни.

Тем временем Тау насмешливо смотрела в лицо напуганного парня и издевательски улыбалась.

– Насилие в отношении директора недопустимо, – напомнила она и усмехнулась. – Вам бы стоило освежить в памяти школьные правила, Ры-ыцарь-са-ан.