Текст книги "Игра с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ruby Battler

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 65 страниц)

Одноклассники переглянулись и, в последний раз поёжившись от холода, поспешили вернуться в тёплое здание. После сырости снега и пробирающего мороза у них было только одно желание – согреться. Лишь один человек не торопился покидать эту холодную неприветливую часть школы.

Марти, по примеру остальных, уже собирался было бежать к теплу – своему верному другу-чайнику – но, в последний раз обернувшись, остановился в дверях. Его поразило, что Хитаги осталась на том же самом месте, что и минуту назад, и совершенно не выглядела как человек, который собирается уходить. Девушка стояла, запрокинув голову к чёрному утреннему небу, и завороженным взглядом следила за танцем снежных хлопьев. Марти осторожно подошёл ближе и, кашлянув для привлечения внимания, вкрадчиво поинтересовался:

– Ты не идёшь?

Хитаги не ответила. Она словно не заметила его присутствия, поглощённая удивительным зрелищем снегопада. Марти остановился рядом и, приняв ту же позу, что и она, некоторое время так же глядел на небо. Впрочем, он не видел в снеге ничего особенного, да ещё и одна из снежинок попала ему в глаз, так что он быстро переключил своё внимание на Хитаги. На её лице отражалось совершенно детское восхищение, губы были неплотно сомкнуты, а в глазах плескались огоньки зачарованности. Хитаги заворожено протянула раскрытую ладонь к небу. На кончик её пальца легла одна снежинка и практически тут же растаяла. Девушка слегка улыбнулась, казалось, она вот-вот рассмеётся невинным детским смехом. Внезапно она заговорила. Её голос звучал тихо и мечтательно, будто она не до конца понимала, что говорит. Словно она находилась в трансе.

– Когда-то я так же наблюдала за снегом. Вот только между мной и им было стекло. И я стояла, прижавшись к этому стеклу и наблюдая, как тихо падают снежинки в свете уличного фонаря. Мне казалось это самым прекрасным из того, что я видела в своей жизни… Мне так хотелось узнать, каков снег по ощущениям. Мне говорили: холодно и мокро. А я просто не могла понять, как это – холодно и мокро. Не могла и представить…

Хитаги горько усмехнулась и только тогда с извиняющимся видом взглянула на Марти. Тот смотрел на неё, не в силах понять того, что она до этого говорила. Смысл слов был ему предельно ясен, как и смысл высказывания в целом – в голове не укладывалось, как можно не знать таких простых ощущений. Сейчас Хитаги выглядела для него, как человек из иного мира – такая странная, с непонятными проблемами и переживаниями… и такая по-детски невинная.

Чтобы перевести тему, Марти неловко рассмеялся.

– А моим самым ярким “снежным” воспоминанием является тот день, когда я в детстве играл с родными в снежки, – беззаботно проговорил он. – Той ночью была сильная метель, а наутро были такие сугробы, что мы в них едва не тонули. Я, кстати, отлично уворачивался от снежков, – гордо заявил Марти, а затем с кривой усмешкой добавил: – Правда, после этого я неделю провалялся в кровати с простудой…

Хитаги с неподдельным интересом выслушала его короткий рассказ, а в конце хихикнула. Теперь она была вновь похожа на ту девушку, которую знал Марти. Почувствовав себя комфортнее, он зябко повёл плечами и предложил:

– Как насчёт чайку? Здесь довольно прохладно.

– Замечательная идея, – улыбнулась Хитаги и аккуратно, чтобы не упасть в сугроб, стала пробираться к выходу.

***

Стук. Звук удара, и ещё один. Постепенно стук дерева о дерево становился всё чаще, оглушающе отскакивая от стен додзё. Хитаги сидела на скамейке и с интересом наблюдала за импровизированной дуэлью. Стили сражающихся в корне отличались. Пожалуй, именно это и было основной причиной их поединка – желание доказать, что твой способ ведения боя правильнее и эффективнее.

Когда Марти с своей привычной самоуверенной ухмылкой бросил ему вызов, Дэймон был несказанно удивлён. “Хотелось бы увидеть, за что вас называют Супер Мечником, в бою”, – пояснил барабанщик. Его тон был настолько насмешливым и провоцирующим, что Дэймон просто не мог это проигнорировать. И так они оказались в додзё, позвав Хитаги в качестве свидетеля их схватки.

Различия стали очевидны уже на этапе выбора оружия. Дэймон выбрал классический деревянный меч, подобный тем, что носили средневековые европейские рыцари. Тематика не казалась Хитаги удивительной, учитывая увлечённость брата рыцарскими романами; гораздо больше её заинтересовал Марти. Супер Барабанщик скучающе взглянул на оружие Дэймона и взял в правую руку тонкую шпагу, которую Супер Мечник наградил насмешливым эпитетом “зубочистка”.

С таким разным оружием неудивительно, что движения парней во время боя также сильно отличались. Марти наносил резкие колющие удары, быстро уворачиваясь от атак соперника. С его телосложением в искусстве парирования у него было некоторое преимущество. Он делал шаг вперёд, атакуя, и тут же увеличивал расстояние между собой и Дэймоном. Пожалуй, лучшим его описанием в этот момент было слово “проворный”. Что до Супер Мечника, то его выпады можно было назвать уверенными: если Марти двигался по какой-то невероятной траектории, постоянно уклоняясь от сыплющихся на него ударов, то Дэймон шёл напролом. Уворачивался он хорошо, но всё же многие атаки блокировал мечом или выставленной вперёд наподобие щита рукой. Тактика была достаточно действенной, учитывая то, что условием победы было обезоружить соперника или задеть его торс.

Ход боя был действительно увлекательным: видно было, что сражаются опытные люди. И всё же Хитаги было даже более интересно наблюдать за выражениями лиц дуэлянтов, чем за их движениями. В глазах обоих парней был тот азартный блеск, который она больше всего ценила в своих соперниках. Видно было, что вопрос выигрыша для них сейчас превыше всего. Особенно любопытно было наблюдать за Дэймоном: на его лице появилось удивительное выражение расслабленной насмешки, на губах играла лукавая самоуверенная полуулыбка, периодически трансформирующаяся в насмешливый оскал. Видно было, что он счастлив, занимаясь любимым делом. Похожее выражение было у Марти, когда он репетировал партию на ударных – выражение человека, полностью отдающего себя своему призванию.

А схватка становилась всё горячее. Уровень владения оружием у обоих парней был достаточно высок, чтобы долго держаться в бою. И всё же постепенно Хитаги стала замечать, что Марти выдыхается: всё чаще он путался в движениях, лишь чудом успевая уклониться в последний момент, и нервно облизывал губы. Дэймону же было будто всё равно: его атаки были всё такими же уверенными, дышал он так же ровно. Марти и сам заметил эту разницу, всё больше раздражаясь. Он был из тех людей, кто больше всего ненавидит проигрывать, и сдаться, признавая поражение, для него не было вариантом. А на лице Дэймона читалась издёвка, ещё больше раззадоривающая Супер Барабанщика.

И в какой-то момент Марти решился на финальный удар. “Всё или ничего!” – говорил его взгляд. Внезапным отчаянным движением он атаковал, находясь рискованно близко к деревянному лезвию меча Дэймона. Сначала всё будто бы шло по плану: Дэймон шокированным взглядом следил на остриём шпаги соперника, поражённый неожиданным движением. Но вдруг ситуация приняла неправильный оборот.

Дэймон внезапно снисходительно улыбнулся. Марти не успел ничего понять, а мечник уже ловко увернулся в сторону от предстоящего удара, попутно умудрившись выбить оружие соперника прямо из его рук. Шпага с глухим стуком ударилась о пол. Мгновенно побледнев, Марти словно в замедленной съёмке наблюдал, как Дэймон с победоносным видом выпрямляется, как снисходительно ухмыляется… и тут Супер Барабанщик почувствовал, что теряет равновесие. Он вскрикнул и беспомощно взмахнул руками, прежде чем упасть на спину и одновременно осознать, что причиной его падения стала подставленная Супер Мечником подножка.

Когда мысли Марти немного прояснились, он понял, что бой проигран. Он лежал на полу додзё и тяжело дышал; Дэймон смотрел на него снизу вверх, приставив к его груди конец меча. Супер Мечник откинул чёлку назад и насмешливо проговорил:

– Победа за мной, Флай-сан.

Со стороны Хитаги послышались сдержанные аплодисменты. Марти раздражённо щёлкнул языком, но упрямо промолчал, хмуро глядя на соперника. Дэймон на это ничего не сказал. Он убрал свой меч и протянул руку Марти, чтобы помочь поверженному противнику подняться. Тот, однако же, не спешил её принимать. Вместо этого он осмотрелся вокруг. Внезапно его взгляд зацепился за шпагу: она лежала совсем недалеко, и в голове Марти зародилась идея. Прекрасно осознавая, что уже проиграл, но всё равно не желая мириться с таким исходом, он медленно приподнялся будто для того, чтобы с помощью Дэймона встать, и вдруг резким движением ухватил своё оружие и предпринял последнюю отчаянную попытку хоть как-то задеть соперника. Но Мечник с совершенно невозмутимым видом отошёл назад, и шпага рассекла воздух, а Марти вновь с ругательством рухнул на спину.

– Сражайся честно, но ожидай от соперника любой подлости – вот мой девиз, – изрёк Дэймон, а затем вновь протянул руку барабанщику с скучающим видом и проговорил: – Просто возьмите мою руку и не выкидывайте фокусов, если не хотите добиться того, что из-за болей в спине вам придётся в ближайшее время спать на животе.

– Спать на животе очень неудобно, – заметила Хитаги, подойдя ближе и обняв себя руками.

Марти усмехнулся. Всё-таки приняв помощь Дэймона, он поднялся и, отряхиваясь, ехидно заявил:

– Ну, тебе-то уж точно ничего не мешает так спать.

В следующий миг он пошатнулся от тычка локтем в бок, так как Дэймону совсем не понравилось, как откровенно барабанщик пялился на грудь его сестры. Хитаги усмехнулась и пожала плечами.

– Ты совсем не умеешь проигрывать, Марти-сан, – заметила она.

– И о чём вы только думали, вызывая на бой Супер Мечника? – методично поинтересовался Дэймон, заложив руки за спину и оценивающе разглядывая барабанщика. Тот выглядел абсолютно запыхавшимся: он тяжело дышал, пот лил с него градом, и ему стоило явных усилий держаться на ногах. И всё-таки Марти выдавил свою обычную ухмылку и заявил:

– Я подумал, что если выйду из этой схватки победителем, то докажу, что тоже чего-то стою. К тому же, я долго не практиковался. Кто знает, смог бы я победить тебя, если бы брал в руки шпагу не так давно… – Марти выдохнул и самоуверенно улыбнулся.

Дэймон поджал губы.

– Вы себя серьёзно переоцениваете, – хмыкнул мечник. – И с каких это пор мы с вами в таких неформальных отношениях?

– Ну, мы ведь уже достаточно долго общаемся – по крайней мере, с моей точки зрения – так что why not? – Марти беззаботно пожал плечами.

Дэймон недовольно фыркнул. Бессовестное выражение лица Супер Барабанщика выдавало его истинное намерение позлить мечника. Наблюдая за ними, Хитаги тихонько хихикнула в кулак.

– И как только ты, Марти-сан, запомнил различия формальной и неформальной речи, при этом так и не научившись читать иероглифы? – с усмешкой поинтересовалась она.

Марти поперхнулся от смущения, а затем, прикрыв чуть покрасневшее лицо ладонью, пробормотал:

– Н-на слух я воспринимаю информацию лучше…

Хитаги расслабленно усмехнулась. Она развернулась на носках, сделала пару шагов в направлении выхода, но вдруг остановилась и, запрокинув голову назад в своей привычной манере, проговорила:

– Ладно, горе-дуэлянты, пойдём во что-нибудь сыграем. Чем дольше вы тут стоите среди цветущей сакуры, тем больше даёте поводов для Тау делать вам разные… намёки. – На её лице появилась издевательская ухмылка.

Не дожидаясь их реакции, Хитаги неторопливо направилась к выходу. Она знала, как их смутило её замечание, особенно Дэймона. Именно поэтому она не удивилась, когда оба парня быстро оказались рядом с ней, желая поскорее покинуть это место.

***

Сколько они уже находятся тут запертыми? Несколько недель? Месяцев? Год? А может, прошла целая вечность с тех пор как они последний раз видели внешний мир? Минато уже давно потерял счёт времени. Само понятие исказилось в этом месте, где терялась связь с реальностью, замещая привычный мир кровавой фантасмагорией. А ведь раньше Минато думал, что ничего более пугающего, чем Тёмный час, он в жизни не увидит…

За последнее время произошло слишком много, чтобы возможно было остановиться на какой-нибудь одной мысли. Минато размышлял обо всём и одновременно ни о чём. Единственное, что он мог сказать – все его мысли сводятся к смерти и пустоте.

А тем временем Акихико продолжал нещадно бить боксёрскую грушу. Минато уже некоторое время наблюдал за ним, периодически выпадая из реальности, поддавшись мрачному настрою. Он даже немного завидовал товарищу: Супер Боксёр во время тренировки мог выместить все свои отрицательные эмоции, всю накопившуюся злобу и негатив. К тому же, усталость очень хорошо вытесняет тяжёлые мысли. Минато оставалось лишь следить за ним взглядом и тяжело вздыхать.

– О чём думаешь? – внезапно спросил Акихико, не отрываясь от своего занятия.

Минато немного удивился: ему казалось, что Акихико совершенно не замечает его отрешённого вида. Но короткий проницательный взгляд боксёра доказал обратное. Минато пожал плечами.

– Да так… – пробормотал он.

Акихико криво усмехнулся и подхватил разболтавшуюся от ударов грушу, останавливая её на лету. Затем он смахнул пот со лба и, подойдя к Минато, поинтересовался:

– А не связано ли это как-то с твоей бывшей подопечной?

Минато слегка вздрогнул, а затем нахмурился и вопросительно взглянул на товарища: на лице того было совершенно серьёзное выражение. Акихико был частично прав: ситуация с Марибель в числе всего прочего сильно тревожила Супер Повелителя персон. Он был уверен, что они слишком быстро разошлись, вместо того чтобы попытаться что-то решить, и теперь хотел бы переговорить по этому поводу с Супер Мечтательницей. Похоже, Акихико об этом догадывался. Вот только идея ему очевидно не нравилась.

Рассудив, что лукавить нет смысла, Минато честно признался:

– И это в том числе. Я считаю, что нужно обсудить её поступок с ней самой.

Акихико покачал головой, словно говоря: “Безнадёжный ты человек”. Вслух же он скептически произнёс:

– Ты действительно считаешь, что она станет признаваться, если она имеет что-то против нас?

– А если не имеет? – задал встречный вопрос Минато. – Что если она просто жертва обстоятельств, как и все остальные? По-твоему, можно оставить человека в беде?

Выражение Супер Повелителя персон стало более жёстким, а тон – повышенным. Акихико даже вздрогнул, настолько пугающим показался ему товарищ. И всё-таки его точка зрения совсем не изменилась.

– Мы не можем ничего предпринимать, пока не узнаем наверняка, кто враг, а кто союзник, – произнёс Супер Боксёр. – Знаешь, теперь я вообще думаю, что идея попытаться объединиться со всеми не была самой удачной…

– А что ты тогда предлагаешь? – полюбопытствовал Минато, убрав руки в карманы и с неподдельным интересом глядя в лицо товарищу. Тот осёкся и не нашёлся, что сказать. Тогда Минато с тяжёлым вздохом продолжил: – А я вот до сих пор считаю идею искать выход из сложившейся ситуации вместе верной. И, предвидя твоё желание мне возразить, – быстро добавил он, заметив, что Акихико хочет поспорить, – я скажу, что не считаю всех здесь друзьями. Но в одном я уверен точно: мы товарищи по несчастью. Мы все имеем общую цель поскорее выбраться, чтобы закончить эту дурацкую кровавую комедию. Да, очень возможно, что среди нас есть предатель. Но я думаю, что каждый заслуживает шанс. А что до Хан-сан, то я уверен, что она просто слишком напугана, чтобы рассказывать всем всю правду. Ты ведь тоже не всё говоришь мне или Кишинуме, которым, как ты говоришь, ты доверяешь, верно?

На этих словах взгляд Минато стал внимательнее. Акихико вздрогнул и опустил глаза. Он действительно не высказывал всех сомнений своим товарищам, но не считал, что это равняется молчанию Марибель о существовании барьера. Акихико не отвечал. Он упрямо сжал губы и чуть сдвинул брови на переносице. Его выражение выдавало все подавляемые эмоции: недовольство, обиду, гнев, недоверие. Минато легко прочитал на лице друга все его истинные чувства и грустно усмехнулся. Затем Супер Повелитель персон отошёл и остановился возле двери раздевалки. Некоторое время в помещении висела тишина: оба парня были погружены в собственные мысли. Наконец, Минато прервал молчание. Когда он говорил, он не смотрел на собеседника. В его голосе сквозили нотки горечи.

– Знаешь, Санада-семпай, – задумчиво проговорил он, – ты изменился за то время, что мы заперты тут. Раньше ты не был настолько подозрителен и не видел врагов везде, где кто-то не согласен с тобой. А ещё ты не хочешь признавать человеческие слабости.

Сказав это, Минато вышел. Акихико ничего не ответил, поражённый этим замечанием. Некоторое время он просто стоял в ступоре, не в силах даже пошевелиться. Наконец, он медленно опустился на ближайшую скамейку и, опершись подбородком на сцепленные в замок руки, впал в глубокую задумчивость. Через пару минут такого сидения он невесело усмехнулся и произнёс в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Значит, везде вижу врагов, да?

***

В голове Марибель творилась каша. С самого утра она думала о том, как бы лучше подобрать момент, чтобы объясниться с Минато, рассказать, что она не хотела никому причинить вреда. И, мучимая своими переживаниями, не смогла не открыться первому человеку, которым поинтересовался у неё о самочувствии. Этим человеком оказался Марти. И, кажется, довериться ему было ошибкой.

Барабанщик выслушал её поток сознания с сочувствующим выражением. Пока Марибель выплёскивала на него всё волнение по поводу предстоящего разговора с Супер Повелителем персон, Марти понимающе кивал и в какой-то момент ободряющим жестом накрыл её дрожащую ладонь своей. И, наверное, именно с этого момента всё пошло наперекосяк. От прикосновения его шершавых пальцев переживания уходили на второй план – собственно, как и всё остальное. Мысли вдруг начали мешаться, и Марибель почувствовала странный жар. Когда она замолчала, Марти что-то проникновенно говорил, но смысл слов не доходил до неё из-за путаницы в голове. Она старалась сфокусировать свой затуманенный взгляд на его добрых участливых глазах, но не могла заставить себя. В целом состояние Марибель можно было описать как внезапную эйфорию, вызванную присутствием Супер Барабанщика. Ей уже начало казаться, что она вот-вот потеряет сознание (фигурально или буквально), чтобы раствориться в этом непривычном, но несомненно приятном чувстве, когда отрезвляющий голос вернул её в реальность.

– И что ты делаешь, Марти-сан? – строго поинтересовалась Хитаги прямо у Марибель над ухом. Её слова заставили Супер Мечтательницу вздрогнуть и резко отдёрнуть руку, которую только что сжимал Марти. Сам парень с удивлением смотрел на поджавшую губы и скрестившую руки на груди Хитаги, ожидающую его ответа. Затем в его поле зрения попал ещё и хмурый Дэймон. Марти развёл руками и с честными глазами воскликнул:

– Разве не видно? Помогаю мисс Марибель собраться с моральными силами на разговор с мистером Арисато.

– Разве? По-моему, всё это выглядит так, будто вы пытаетесь её соблазнить, – скептически заметил Дэймон.

Марти вздрогнул, а затем удивлённо захлопал глазами. Он перевёл свой взгляд с Хицугири на крайне смущённую Марибель, потом обратно. Встретившись со строгим выражением лиц брата и сестры, он сконфуженно улыбнулся.

– Oops… Sorry, – криво усмехнулся он. – Я случайно. Видимо, я не умею не только дружить, хех…

Некоторое время он нерешительно сидел на том же месте. Оба Хицугири выжидающе смотрели на него. Наконец, Марти понял, чего они от него хотят, и поднялся со стула. Он ушёл за другой столик не сразу; прежде он положил руку на сердце и с самым честным выражением, на которое он только был способен при всём своём плутовстве, произнёс:

– Что ж, примите мои искренние извинения, мисс Марибель, если я вас чем-то обидел. Впредь я постараюсь больше не докучать вам своими приставаниями… если, конечно, вы сами этого не захотите. – Марти не смог сдержать лукавой ухмылки. Он убрал руки в карманы джинсов и, склонив голову набок, поинтересовался: – Или вы предпочитаете, когда вас называют Мэри?

От этого беззаботного замечания Супер Мечтательница вмиг побледнела, лишь чтобы в следующую секунду по её лицу пошли красные пятна. Видя такую реакцию, Хитаги торопливо замахала на Марти руками, а затем быстро села на тот же стул, где минуту назад сидел барабанщик, попутно шикнув:

– Забери его отсюда, Дей!

На лице Марти отразилось возмущение.

– Забрать меня? Я что, по-твоему, хомячок? – обиженно поинтересовался он.

В этот момент Дэймон подошёл к барабанщику и, взяв его за шкирку в очевидном намерении оттащить к их обычному месту, с холодной издёвкой заметил:

– Скорее вы похожи на сушёную селёдку, чем на хомячка.

Марти поперхнулся от возмущения и шёпотом, чтобы не привлекать лишнего внимания Хитаги, принялся что-то говорить мечнику.

Тем временем, оказавшись ненадолго без своего обычного общества, Супер Азартный игрок ободряюще улыбнулась Марибель, которая из-за своего поведения перед Марти была готова со стыда провалиться сквозь землю и одновременно почувствовала горечь от напоминания о Ренко – единственной, кто постоянно называл её Мери. Мечтательница обратила внимание, что Марти произнёс это имя слегка иначе, чем подруга, но даже этого хватило, чтобы пробудить ворох светлых воспоминаний о времени вместе в клубе. Марибель очень плохо умела скрывать свои истинные чувства, поэтому Хитаги сразу заметила её настроение и, взяв её ладони в свои, ласково произнесла:

– Хан-сан, если Марти-сан опять увлечётся, не стесняйтесь обращаться ко мне или к Дэймону. А то знаете, этот человек – не самый лучший кавалер. Может, он сперва и кажется обходительным, но на самом деле может быть довольно подлым. – Марибель открыла было рот, чтобы спросить, почему тогда сама Хитаги с ним общается, но та предугадала её вопрос и с усмешкой заявила: – За себя я не беспокоюсь: не думаю, что у него есть шансы меня хоть как-то обмануть после того, как я увидела большинство его трюков. А вы пока ещё не успели осознать, на что он способен, так что у него есть шансы вас запутать. Я ни в коем случае не виню вас ни в чём, просто беспокоюсь, потому что вижу, что вы хороший человек…

– Даже после того, что я умолчала о существовании барьера? – невесело усмехнулась Марибель, мягко высвобождая свои руки из хватки Супер Азартного игрока.

Хитаги ненадолго задумалась, а затем склонила голову набок и с лучезарной улыбкой заявила:

– На самом деле, мне было бы легче, если бы его существование так и осталось тайной, так что тут я вас не обвиняю. – Марибель удивлённо захлопала глазами. Тогда Хитаги стала подниматься и уже на ходу заключила, ободряюще подмигнув Супер Мечтательнице: – И вообще, если вам что-то понадобится, можете на меня рассчитывать, Хан-сан.

Сказав это, она ушла к столику, за которым Марти горячо внушал Дэймону, что его полное имя – Мартин – отличается от сокращённого не только одним звуком. Улыбающаяся Хитаги присоединилась к дискуссии. А Марибель, оставшись одна, не смогла не бросать на них короткие взгляды. Поведение этой троицы заставило её задаться вопросом: “Как можно оставаться такими беспечными после всего, что произошло в этом проклятом месте?” В душе самой Марибель, казалось, остались неизлечимые раны, постоянно напоминающие о себе ноющей болью в сердце. За время наблюдения за Хицугири и Марти она пришла к выводу, что дело в том, что они есть друг у друга. С горечью Марибель подумала, насколько легче ей было бы, будь Ренко сейчас рядом. Наверняка они так же могли бы иногда болтать о всякой ерунде, даже находясь в такой, казалось бы, безнадёжной ситуации. Ренко обязательно не дала бы ей забыться, когда Марти только что чуть не завлёк её в свои сети – осознанно или нет. А ещё Марибель не сомневалась, что подруга поладила бы с Минато, если бы они немного пообщались. Ведь оба, судя по всему, вполне могли строить хорошие отношения с людьми, если этого хотели… И вдруг Марибель почувствовала как никогда острое желание быть с Ренко. Сожаление о потерянных мгновениях захлестнуло её с головой, в глазах против воли начали собираться слёзы. Чтобы немного успокоиться, она торопливо отпила чай, который ей заботливо заварил Марти.

Когда она поставила чашку на стол и в очередной раз украдкой взглянула на компанию за дальним столиком, то с удивлением обнаружила, что они больше не ведут оживлённую беседу. Хитаги выжидающе смотрела на Марти, Дэймон также поглядывал на барабанщика. Тот же внезапно погрузился в мрачную задумчивость, глядя в стол и обхватив обеими руками чашку чая. Заинтересованная внезапной переменой в их поведении, Марибель невольно навострила уши, желая узнать причины.

Наконец, Марти заговорил. Его голос звучал не так бодро и звонко, как обычно – в нём сквозили тихие меланхоличные нотки.

– Любил ли я хоть одну из девушек, с которыми встречался? – очевидно, переспросил он. Затем он грустно усмехнулся и, мотнув головой, ответил: – Нет. – Он сделал паузу, во время которой отпил любимый напиток, а затем с болью в голосе проговорил, глядя в сторону: – К сожалению, та единственная, которую я когда-либо любил, ответила мне самым жёстким отказом ещё до того, как я успел хоть что-то сделать. Что ж, я не виню её… – со вздохом проговорил Марти и мягко улыбнулся одними краешками губ. – Юджина слишком благородная, чтобы иметь дело с такой сволочью как я…

Услышав это, Марибель смущённо опустила голову, стараясь ничем не выдать, что она подслушала такой личный разговор. Пожалуй, эти слова были самым искренним, что ей доводилось слышать от Марти, поэтому они произвели на неё глубокое впечатление. Ей вдруг подумалось, что даже у такого беззаботного человека, как он, есть свои горькие воспоминания, которые он скрывает за весёлой усмешкой. Но именно сейчас маска треснула, обнажая кусочек души Супер Барабанщика. На ум внезапно пришло чьё-то высказывание: “У людей с самой широкой улыбкой самая печальная душа”.

Марибель тихонько допила свой чай, поднялась и неспешно побрела в свою комнату. Эта, казалось бы, незначительная встреча оставила ей серьёзную пищу для размышлений. А мыслить лучше всего, находясь в одиночестве.

***

Ёшики никогда не считал себя особо проницательным или что-то подобное. В этом плане он оценивал себя трезво и знал, что вряд ли когда-нибудь сможет строить логические цепочки так же чётко и уверенно, как Супер Детектив, Азартный игрок или Барабанщик. В особенно плохом расположении духа он иногда вообще начинал считать, что Эрика не зря смеётся над ним. Правда, гордость и возмущение всё-таки быстро брали своё, возвращая самооценку Кишинумы со дна. Но факт оставался фактом: в плане ума Ёшики не был слишком-то блестящим. Наверняка причина крылась в его отношении к учёбе – полном нежелании думать над ней – и предпочтении знаниям очередную бессмысленную драку.

И всё же даже со своей самопровозглашённой несообразительностью Ёшики не мог не заметить перемены в отношениях Минато и Акихико. Он не знал точной причины, но ясно видел, что между ними как будто пробежала кошка. Не то, чтобы они стали друг друга ненавидеть, просто словно перестали искать компании друг друга и стали немного холоднее и мрачнее. Когда Ёшики спросил об этом Супер Боксёра, тот лишь отмахнулся, явно не горя желанием обсуждать проблему. Тогда Кишинума обратился с этим вопросом к Минато.

В этот момент они как раз шли от единственной закрытой двери на пятом этаже по направлению к лестнице. Дверь эта находилась в конце длинного изогнутого коридора и была на первый взгляд обыкновенной служебной дверью, подобным тем, что вели в какую-нибудь кухню. Табличка на ней гласила: “Кабинет биологии”. Минато пошёл туда, пытаясь понять, почему же она заперта, одна на весь этаж. И всё-таки уходить пришлось с пустыми руками.

Когда Ёшики осторожно поинтересовался, что произошло между Минато и Акихико, Супер Повелитель персон слегка удивился. Ёшики не раз замечал, что эмоции Арисато выражает всегда как-то слабо, будто немного заторможено. Некоторое время Минато молчал, долгим оценивающим взглядом смотря на Ёшики, отчего Кишинума даже немного смутился. Наконец, он пожал плечами и произнёс:

– Просто я высказал ему своё мнение. И, кажется, нам обоим нужно кое-что переосмыслить.

– Переосмыслить? – переспросил Ёшики, не до конца понимая, что собеседник имеет в виду. Минато слегка улыбнулся и объяснил:

– Понимаешь, это место изменило многое в наших жизнях и, думаю, в нас самих. Санада-семпай принял защитную позицию по отношению к окружающим; я же пытаюсь пойти с ними на сближение…

В этот момент они проходили мимо оранжереи. Вдруг Минато кивком предложил зайти, и после небольшой паузы Ёшики также кивнул, соглашаясь с этой идеей. Дальнейший разговор происходил уже в окружении растительности, ароматов цветов и лёгкой сырости в воздухе. Прохаживаясь между клумб разных размеров, парни вели свой диалог.

– На самом деле, – начал Минато, – хоть раньше я был уверен, что моё мнение правильное, в последнее время я начинаю немного сомневаться. Я всё ещё считаю, что две головы лучше, чем одна, но… – он сделал паузу и тяжело вздохнул. – Кажется, не всем это нужно.

– На что ты намекаешь? – уточнил Ёшики, хотя имел несколько смутных догадок.

Минато отвернулся.

– Судя по тому, что произошло с Ирису и Ууджимой, некоторым важнее то, что происходит тут, чем поиски способа выбраться, – с невесёлой улыбкой заметил он. – Или же те, кто пришёл сюда сам с какой-то целью, как Амели и Флай. Кто знает, может, Санада-семпай не так уж неправ, считая их опасными…

– Но ведь убивали и те, кто хотел выбраться, – заметил Ёшики. – Например, Моришиге. Ну, или Уширомия, хоть это и вышло не специально…

Минато вдруг остановился и долго внимательно смотрел на собеседника. В его взгляде было что-то жутковатое, отчего по спине Ёшики пробежали мурашки. Внезапно Супер Повелитель персон гробовым тоном поинтересовался:

– А ты смог бы кого-нибудь убить?

Ёшики вздрогнул, как будто повеяло холодком. Мигом Супер Хулиган помрачнел и опустил глаза. На самом деле, он не раз и сам думал об этом, и эти мысли никуда не делись даже после решения объединиться с остальными в поисках выхода. Ёшики всё казалось, что пока он торчит тут и не может найти выход, там, снаружи, происходит что-то грандиозное. Неизвестность изводила. Мысли мучили его, и он не мог ничего с этим поделать. Всё это время он сдерживал эту бурю в себе, и внезапный вопрос Минато породил в Ёшики острое желание признаться в своих переживаниях. Всё ещё глядя в пол, Кишинума произнёс: