Текст книги "Игра с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ruby Battler

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 65 страниц)

Все в удивлении выслушали её. Её логика была шаткой, но она всё равно сумела добиться успехов, и это поражало. Правда, оставалось несколько вопросов.

– И когда же ты успела это всё найти? – в сомнении поинтересовался Минато.

Ответ на этот вопрос он, к своему удивлению, получил от Ёшики. Тот кашлянул и, смущённо почесав затылок, признался:

– Ну… видимо, это произошло тогда, когда она попросила меня отпустить её куда-то одну. – На удивлённые взгляды товарищей он, ещё более смутившись, пояснил: – Она попросила ничего никому не говорить, и… Я не был уверен, что это хорошая идея, но решил рискнуть…

Минато тяжело вздохнул.

– Ну, хорошо хоть всё закончилось нормально… – пробормотал он.

– А вообще меня больше волнует, откуда такая уверенность в своей правоте, – заметил Ёшики. – Я имею в виду, а что если бы никакой тайной комнаты там не оказалось? Ты бы просто впустую потратила время расследования!

Хиганбана вздохнула.

– Тау не просто так выглядит так же, как я, – заметила она. – Когда она впервые появилась в жизнях моих сестёр, старшая, Роза, спросила у отца о ней, и он рассказал, что с последней куклой своей коллекции решил провести своеобразный эксперимент: он разделил одну душу надвое, создав эдакого кота в мешке. То есть, мы с ней по сути два кусочка одной личности. Что-то распределилось между нами равномерно, например, логика суждений, что-то ушло полностью к одной, оставив другую ни с чем. Правда, лично я считаю, что помещать потом оба куска в одно тело было плохой идеей… – проворчала Хиганбана. Затем она резко тряхнула головой и возмущённо воскликнула: – А вообще не сбивайте меня! Мы тут ещё не знаем мотива, способного толкнуть Усами-сан на убийство!..

– Кстати, вы ведь с самого начала знали, что она в этом деле преступник, верно? – поинтересовалась Марибель.

Хиганбана поджала губы и покачала головой.

– Не совсем, – ответила она. – У меня были огромные подозрения, но только в процессе всё это благодаря уликам сложилось в стройную картинку. – Чуть помолчав, она добавила: – Вообще я с самого начала думала, что самые вероятные кандидаты на роль убийцы в подобной игре – Санада-сан, Усами-сан и Марти. Предательство именно этих людей больнее всего может воздействовать на присутствующих здесь, в конце концов, а Тау это и нужно, чтобы сбить нас с толку.

– Получается, детективная игра – ещё не всё, что она собиралась устроить на этом суде, и она планировала делать что-то и дальше? – уточнил Минато.

– Угу! – энергично кивнула Хина.

Со стороны Эрики послышалось фырканье.

– Вы только сейчас до этого додумались? – с издёвкой поинтересовалась она. – Это ведь было очевидно с самого начала.

Минато вздрогнул и раздражённо взглянул на улыбающуюся Эрику, но ничего не сказал. Хиганбана поспешила замять эту ситуацию и, откашлявшись, громко объявила:

– А теперь я наконец-то разберусь с мотивом. Итак, – она опустила глаза в список, – в списке имя Усами-сан встречается нечасто, что, несомненно, доказывает трудность склонения её к убийству. Из тех редких мотивов, возле которых можно найти иероглифы “Усами Ренко”, к нашей ситуации больше всего подходит один конкретный, а именно… – она выдержала драматичную паузу, а затем торжественно объявила: – Обещание передать право на свободу в случае удачного убийства одному любому другому человеку!

В зале ненадолго повисла тишина. Все стояли, будто громом поражённые, осмысляя зачитанный Хиганбаной мотив. Они понимали, что значат эти слова, но никто не решался нарушить молчания. Особенно сильное воздействие мотив оказал на Марибель. Она стояла в ступоре, не веря своим ушам. В голове просто не укладывалось, что Ренко могла… И всё-таки чем больше Марибель об этом думала, тем правильнее казалось то гипотетическое “произошедшее”, описанное в сценарии Тау. Да, всё встало на свои места.

– Ренко и правда могла, – бессмысленно глядя перед собой, произнесла Марибель. – Могла обменять свою жизнь на мою свободу.

Марибель уже не сомневалась в этом. В голове всплывали строки из дневника Ренко, полные горечи и чувства вины. Ренко была уверена, что именно из-за неё они оказались в плену “Пика Надежды”, что именно её неутолимое любопытство приносило страдания Марибель, и не могла простить себя за это. “Вот что она считала своим самым страшным грехом”, – подумала Марибель, чувствуя, как в горле встаёт ком, а в глазах – щиплет. Хина смотрела на неё с умилением. В груди защемило от осознания, что у Марибель есть такой близкий человек, способный принести себя в жертву ради неё. “Прямо как Дея…” – подумала Хина, чувствуя прилив нежности от воспоминаний о любимой сестре.

– Да, это действительно восхищает – отдать жизнь ради счастья другого человека, – произнесла она. – Те, кто способны на это, всегда казались мне чем-то великим, идеальным…

– Какая жалость, что твой идеал, несмотря на всё желание, умер впустую, правда?

Все невольно вздрогнули и обернулись на источник язвительного комментария. Никогда прежде этот голос не сочился таким ядом, такой ненавистью и таким искренним, глубоким желанием причинить боль. Все уже практически забыли о присутствии Тау, и вот она впервые за долгое время издала хоть какой-то звук. Кукла сидела на своём троне и улыбалась, совсем как прежде… на первый взгляд. Однако, приглядевшись, можно было заметить какое-то неуловимое изменение в её выражении. Как-то по-особенному возбуждённо блестели её глаза при каждом взгляде на Хиганбану. Это был взгляд человека, увидевшего спустя много времени то, чего он так боялся и в то же время мучительно, невыносимо ждал.

На лице Хины читалось раздражение. Тау невольно радостнее улыбнулась. Каждый успех в попытках задеть Хиганбану доставлял её невыразимое удовольствие.

– Да, досадно, что она мертва, хотя могла бы жить… – выдавила Хина.

Тау оживилась.

– Ну почему же? Только оцени ироничность ситуации: рыцарь был готов погибнуть в битве с врагом, а тут, буквально в паре шагов от его логова, вдруг на него неожиданно нападет психопат и одним ударом – упс, не одним – жесточайшим образом обрезает ему все пути к победе. Мечты трещат по швам, расходятся, прямо как живот, из которого у этого самого рыцаря вытягивали потом внутренние органы… Хотя, наверное, ты слишком пристрастна, чтобы оценить подобный юмор, да, Хиганбана? Ведь твой рыцарь – твоя любимая бестолковая сестричка, а тот психопат – так называемый “друг”! – насмешливо закончила Тау и громко рассмеялась, от удовольствия вцепившись пальцами в подлокотники трона.

Хиганбана промолчала, глядя на неё с испепеляющей ненавистью, будто хотела сжечь её этим взглядом дотла. Тем временем Ёшики не сдержал удивлённого вопроса:

– Стой, так твой брат был на самом деле девушкой, что ли?!

Его полный удивления голос немного вернул Хине спокойствие, и она, внимательно взглянув на Супер Хулигана, просто подтвердила:

– Ну да, вроде того. Хицугири Дэймон – аватар моей старшей сестры Орхидеи, шестой из коллекции. Хотя я не уверена, что называть меня или кого-либо из моих сестёр девушкой корректно – в конце концов, мы же куклы, искусственные создания, а не люди или какой-то другой живой биологический организм… Но если посмотреть с психологической стороны…

Очевидно, Хину этот вопрос всерьёз заинтересовал. Однако Тау её рассуждения явно не понравились, так что она поспешила перебить:

– Что бы ты там себе не надумала, я всё равно девушка, а не парень!

– Ну-у, внешне-то ты похожа на девушку, но это ещё ничего не значит – есть же понятие гендер, в конце концов, а без биологического пола оно будет определяющим… – возразила её Хина с хитрой ухмылкой.

Ёшики, которого их рассуждения не сильно занимали, только и пробормотал:

– Ну, природа “Дэймона” многое объясняет в его иногда странноватом поведении…

А пока они были заняты своими переживаниями, кое-кого больше беспокоила другая часть. Марибель стояла, погружённая в раздумья о том, что именно подготовила Тау в качестве “основного блюда” этого суда. “Ну, что бы это ни было, это, несомненно, не обрадует никого из присутствующих”, – со смутной тревогой подумала Супер Мечтательница. Затем она покосилась на Эрику, которая с любопытством наблюдала за разворачивающимися событиями, как за каким-нибудь шоу, и с лёгким раздражением мысленно добавила: “Разве что кроме неё”. После Марибель перевела взгляд на Минато, к которому она в последнее время в подобных ситуациях невольно тянулась, как к оплоту спокойствия и уверенности, и с удивлением обнаружила, что он тоже смотрит в её сторону, причём на его лице читался вопрос. В этот момент оба осознали, что думают об одном и том же. Видя, что вопрос занимает не только её, Марибель обернулась к Тау и решилась его задать.

– И что же такого было запланировано на вторую часть суда? – прямо спросила она.

Тау отвлеклась от слушания с недовольным видом разглагольствований Хины и с интересом взглянула на Марибель. Марибель уверенно глядела в ожидании ответа. Хиганбана также замолкла и посмотрела на Супер Мечтательницу, склонив голову набок, а затем вновь скосила глаза на Тау. Та некоторое время беспечно моргала, а затем откинулась в кресле, положила ногу на ногу, откинула волосы назад и с насмешливой ухмылкой заявила:

– На самом деле, я бы вполне могла просто выпустить вас после решения загадки – ведь были же и раньше те, кто покидал это место, – но есть одно “но”. Одно противное, раздражающее, как ресничка в глазу, “но”. И это самое “но” сейчас находится в левой части зала, такая наглая и самоуверенная, в окружении портретов мертвецов.

Прекрасно понимая её намёки, Хиганбана закатила глаза.

– О да, давай винить во всём меня… – саркастически протянула она, а затем скучающе взглянула на свою копию, сидящую на троне, и методично заметила: – А может, всё-таки перестанешь искать оправдания своим подлости и садизму?

Тау дёрнула головой, а затем криво ухмыльнулась.

– О, у тебя хватает наглости говорить это мне? Мне, боровшейся за своё существование в течение ста лет – и ты, которую все эти годы окружала забота? Мне, вынужденной выживать в настоящем Аду, в то время как ты жила себе спокойненько в своём раю и в ус не дула?

Хина поморщилась.

– И кто тут говорит о наглости… – проворчала она себе под нос, а затем уже громко продолжала: – Ты говоришь так, словно мне в течение сотни лет всё было розами стелено. А теперь давай рассуждать логически, – Хина принялась загибать пальцы. – Меня создали, чтобы я боролась с собственными сёстрами за звание идеала, хотя никому из нас это звание не сдалось – это раз. Меня, на минуточку, подло так убила старшая сестра – это два. И, наконец, сравнивать наши жизни не слишком-то корректно, потому что три года моего существования примерно в тридцать три раза меньше твоего.

– А я думала, что вы должны быть ровесницами… – растерянно вставила Марибель.

Хиганбана пожала плечами.

– Ну, в разных мирах время течёт по-разному, что приводит к подобным парадоксам, – проговорила она.

На этом Тау не сдержалась и рассмеялась.

– И ты ещё говоришь что-то о мирах? Ты, прожившая жалкие три года в своём узком кружке мини-мирков? Да ты ничерта не смыслишь в устройстве Вселенной! – в сердцах закончила она.

Хиганбана встрепенулась.

– Кстати о мироустройстве, – начала она, с искренним любопытством глядя на Тау. – Мне вот интересно, каким образом низшее существо вроде тебя сумело загрести целый мир и в течение ста лет устраивать в нём убийственные игры. Не поделишься секретом успеха? – На этих словах Хина не сдержалась и ухмыльнулась.

Тау смерила её недовольным взглядом и хмыкнула. Однако в следующий миг на её лице расцвела улыбка превосходства, и она, устроившись в кресле поудобнее, принялась за объяснение:

– О, подобное продвижение по ступенькам иерархии от низшего создания до кого-то, сумевшего привлечь внимание ужаснейших монстров, существующих вне ограниченных миров, – результат упорных трудов. Сначала, конечно, пришлось пройти ад подсознания одной сумасшедшей, где за мной охотились всякие жуткие твари – чего стоит только тот сгусток тьмы с горящими красными глазами… – Тау невесело усмехнулась, невольно сильнее сжав пальцы на подлокотниках.

Хина оживилась.

– О, ты о Валете, что ли? – спросила она и с милой улыбкой прокомментировала: – Милейшее создание!

– Милейшее?! – практически взвизгнула Тау, и её лицо искривила гримаса ужаса. – Да ты больная на голову! Как можно всерьёз называть милым эту мерзость?! А может, ты всех тварей, которые меня убить пытались, считаешь милашками? – Кукла не сдержала истерического смешка.

Хина надула губки и, чуть подумав, ответила:

– Естественно. Они, в конце концов – создания моего разума.

Тау рассмеялась, и в её смехе отчётливо слышались нервные нотки.

– И это ещё раз подтверждает, что из нас двоих сумасшедшая – ты! – воскликнула она с безумной улыбкой. Затем, всё ещё нервно посмеиваясь, она продолжила: – Да, это ты всегда была безумной, не я!

Хиганбана скучающе скосила на неё глаза и заметила:

– Ну, тут я бы всё-таки поспорила: мне никогда не приходила в голову идея устраивать убийственные игры.

– Это не просто прихоть, а необходимость! – возразила Тау. – Когда я тогда каким-то чудом сумела оторваться от преследования твоих полных “праведного гнева” сестричек, я оказалась в межмировой пустоте, где нет ничего. Оттуда практически нереально вырваться без помощи высших сил. Частенько её по этой причине называют Глубинами забвения, кстати.

– Прескверное местечко, – вставила Эрика, прикрыв глаза и раздражённо щёлкнув языком от воспоминаний, вызванных этим словосочетанием.

– … Но всё-таки, благодаря невероятному везению, я смогла выбраться, – продолжала Тау. – Пожалуй, эта дьявольская удача и закалка характера – то, за что тебя можно благодарить, Хиганбана. – Тау криво усмехнулась. – Итак, я наткнулась на измерение, стараниями одной общительной мадам ставшее проходным двором, и нашла там обронённый пропуск в Книжный город, а в библиотеке – путь в этот самый город, плюс один полезный гримуар.

– Гримуар мы в итоге выкрали из кабинета директора, – задумчиво вставила Хина. – А та “общительная мадам”, судя по всему, Эрика Октавиан – хозяйка Урсулы.

– Ты что-то знаешь и об этом? – удивился Минато.

Хиганбана взглянула на него и покачала головой.

– Не я – мне рассказывал Марти, который общался с сёстрами Октавиан, – ответила она. – Он говорил, что частенько бывал у них в гостях, так что, наверное, они были вроде друзей.

– Ну, это объясняет, почему Амели помогала ему первое время, а Урсула помнила его имя, – заметил Ёшики.

– Так вот кто этот “друг друга друга”… – пробормотала Эрика, задумчиво потирая подбородок. – Что ж, я получила подтверждение наиболее вероятного варианта – в конце концов, леди Октавиан любит общаться в том числе со всяким сбродом…

– Значит, вы там тогда так долго разговаривали об этом? – разочарованно протянула Тау, обращаясь к Хиганбане. – А я надеялась…

Хина саркастически усмехнулась.

– Надеялась? – издевательски переспросила она. – Ты хоть после моего разоблачения уж могла бы догадаться, что такого точно быть не могло! Кстати, сколько вообще ты знала, что Хитаги – это я? – поинтересовалась Хина.

Тау вздохнула.

– Ну, вы с “Дэймоном” мне с самого начала показались отвратительно похожими на ваши реальные личности, но я решила не делать поспешных выводов – в конце концов, среди моих пленников уже встречались подобные персоны, которые вполне бы могли быть вашими масками. Правда, моя неуверенность ничуть не мешала мне отравлять таким людям жизнь. – Тау жестоко усмехнулась.

Она слишком хорошо помнила то первое время, когда тряслась в ужасе, видя малейшее напоминание о ком-либо из семи сестёр, даже Лирии, с которой они были союзниками. Каждую минуту она ждала, что за ней придёт кто-то из них, и мысленно молилась, чтобы отсрочить это мгновение. Даже сейчас от этих воспоминаний она с прежней силой ощутила холодок. Но Тау была слишком горда, чтобы позволить хоть тени прежнего страха отразиться на своём лице, поэтому она ровным тоном продолжала:

– Однако окончательно я убедилась после убийства Деи и проверки её воспоминаний. К сожалению, всю информацию сразу мне вычленить не удалось, так как в первую очередь мне открываются старые воспоминания, и для меня осталось загадкой, вспомнила ли ты правду о себе. – Тау раздосадованно вздохнула.

– Вот как? – довольно улыбнулась Хина. – Рада, что хоть в чём-то удалось тебя запутать. Но мы отвлеклись от основной темы. Что было в Книжном городе?

Тау раздражённо хмыкнула, глядя в её довольное лицо, но всё-таки продолжила:

– В Книжном городе я, не глядя, нахватала всяких историй миров и как можно быстрее оттуда смоталась – не хватало ещё так бесславно умереть с краденным! Затем я снова оказалась в Глубинах забвения, но это уже было не так страшно – ведь теперь у меня было много всяких книг-миров! И вот я потратила время на их пролистывание, чтобы в одной обнаружить подходящее мне место – школа, в которой проводилась убийственная игра и которая была заброшена после смерти организатора. Её, кстати, звали Эношима Джунко, – добавила кукла.

Одного звука этого имени хватило, чтобы Минато передёрнуло. Эношима Джунко – корень всех проблем этого мира и в то же время личный истязатель человека, ему не принадлежащего. Под звонкий смех в голове всплывали часы её безумных монологов, едва не доводящих до безумия самого Минато. Его сводили с ума бесчисленные вопросы о том, насколько осведомлена обо всей его ситуации Тау. Чтобы не поддаваться безумию голоса в голове, Минато прикрыл глаза и стал потирать пальцами виски, будто бы пытаясь облегчить головную боль.

– Нам это что-то должно было сказать? – язвительно поинтересовался Ёшики, но Тау будто бы не услышала его. Кукла уверенно продолжала:

– Конечно, я удалила большинство упоминаний маскота – Монокумы, плюшевого медведя – потому что его существование было слишком сильным, а моё – неустойчивым. Это был первый шаг на пути к исправлению моей ничтожности. Далее я решила не терять времени и поскорее воздвигнуть вокруг своего куска пространства защиту – собственно, барьер. Из всех представленных в книге этот показался мне самым эффективным, пусть и немного ресурсозатратным… но ведь у меня были книги миров! Поэтому ресурсы я добывала оттуда. Пока у тебя есть символ мира – у тебя есть часть власти над ним наряду с его другими высшими существами.

– Как в открытом акционерном сообществе, где приобретаешь определённое количество акций и получаешь соразмерные ему права на управление? – уточнила Хина.

Тау растерялась, а затем нахмурилась. Спустя пару секунд она призналась:

– Совсем не разбираюсь в этом, но звучит похоже.

– Но если вы вторгаетесь в управление мирами, то это должны были заметить те высшие существа, о которых вы говорили, и что-то предпринять! – воскликнула Марибель.

Тау усмехнулась и покачала головой. Тогда в объяснение решила вмешаться Эрика.

– Дело в том, Хан-сан, что аналогия с акционерным обществом Хиганбаны-сан действительно довольно точна. Реальные “владельцы” с наибольшим, “контрольным пакетом акций” держат его при себе, а то, что в относительном общем доступе в Книжном городе, даёт власть над небольшой частью мира – над ограниченным рядом его вероятностей.

Пожалуй, это был первый раз, когда Марибель так внимательно слушала Эрику, глядя на неё с восхищением, словно на какого-нибудь идола. Детектив в тот момент действительно была для неё воплощением высшей ценности – информации о том, что пока ей было недоступно. Марибель всегда интересовалась подобными вещами, так что теперь с жадностью исследователя ловила каждое слово Эрики, которая неожиданно охотно делилась сведениями с ней. Поведение Эрики, впрочем, тоже объяснялось просто: детектив всегда любила внимание к себе и, найдя такого восторженного слушателя, не могла не почувствовать гордыню.

– А что даёт этот ряд вероятностей? – с искренним интересом уточнила Марибель.

– Ну, если вам будет так проще это понять, представьте аналогию, – принялась за объяснение Эрика. – Есть безграничное тёмное пространство – это Глубины забвения, межмировое пространство. В нём находятся стеклянные шары, словно планеты в Галактике. Эти шары – то, что можно назвать вселенными. Внутри них находятся несколько неразрывно связанных миров, иногда некоторые из них находятся над другими, а внутри миров – линии развития событий в них, или же “игровые доски”, а внутри них, в свою очередь, бесчисленные вероятности.

– Они прямо как кусочки порванной бумаги – ворох вероятностей, я бы сказала, – вставила Тау. – Получив в своё владение книги, я получила часть этих кусочков, небольшую на фоне их общего количества.

– А став владелицей этого места, вы создали из смеси миров уникальный новый, со своей историей и вероятностями, – заметила Эрика, чем невероятно обрадовала Тау. Правда, её следующие слова заставили куклу сникнуть, ибо Эрика издевательски оскалилась и заявила: – Госпожа проверила их и вынесла вердикт, что ваш шанс успеха – одна вторая, и в случае неудачи вы проиграете уже в первом раунде.

Тау невольно поёжилась. Слова Эрики были жутковаты сами по себе, но плюс к этому они вызвали у куклы какое-то нехорошее предчувствие.

– То есть, существуют миры, где присутствующие здесь сюда не попали? – вдруг уточнила Хина.

– Верно, – отвлекшись от тревожных предчувствий, подтвердила Тау, кивая. – И таких миров подавляющее большинство. Просто вам всем не повезло оказаться именно в том, который попал в моё владение. – Она усмехнулась, окончательно успокоившись.

– То есть, владельцам миров всё равно, что у них пропала часть этих “бумажек”? – удивился Минато. В отличие от Ёшики, растерянно переводящего взгляд с одного присутствующего на другого, он примерно понимал, что они объясняли, и это неплохо отвлекало от болтовни Эношимы. Именно поэтому он, как и Марибель, старательно вникал в суть разговора.

Эрика обернулась к нему и усмехнулась.

– Зависит от владельца, – ответила она. – Кто-то старательно бережёт свою собственность, кому-то действительно всё равно.

– Ну, одна мадам в последнее время настойчиво пробивается сквозь мой барьер, – заметила Тау. – К счастью, он сейчас достаточно крепок, чтобы сдерживать иномирное вторжение, даже несмотря на то, что вы его знатно подпортили – по сути, сейчас он держится на остатках вытянутых из убитых жизненных сил, но новых не выкачивает.

– Слушай, а как ты вообще умудрилась выбраться из Глубин забвения и найти именно тот мир, к которому у тебя есть книги? – поинтересовалась Хиганбана. – Я имею в виду, что удача – это сила, но найти среди кучи вселенных нужные…

– Вы разве не знаете, Хиганбана-сан, что символ – своеобразный маяк, который всегда приводит к самому миру? – удивлённо спросила Эрика.

Хина обиженно поджала губы.

– Я разбираюсь в мироустройстве лишь на низшем уровне… – призналась она, в смущении отворачиваясь. – Знаю только, что в межмировом пространстве есть некие мостики между вселенными, но их видят лишь странствующие ведьмы…

– Именно их вы упоминали, когда рассказывали о престиже в мире магии, верно? – уточнила Марибель.

Хина лишь кивнула.

– Кстати, говоря о мирах, ты не говорила, что один есть у тебя во владении, – заметил Минато.

Хиганбана смущённо хихикнула.

– Да что его упоминать? Он же абсолютно примитивный – магического потенциала чуть больше нуля, структуры типа видеоигры, чтобы создать иллюзию бесконечного пространства, где-то в бездне бегают зверушки, но создать из него ничего нельзя… – с улыбкой проговорила она, опустив глаза, и тут же подытожила: – Короче, слабенький такой мирок. Кусочек пространства лишь бы было где обитать, если что. С этим миром, например, вообще ни в какое сравнение не идёт…

– Рада, что ты это осознаёшь, – с улыбкой превосходства вставила Тау. – Не придётся лишний раз разжёвывать, почему вам всем лучше просто сдаться и играть на моих условиях.

Хина раздражённо хмыкнула.

– С чего бы нам сдаваться? – с вызовом поинтересовалась она. – Я сказала, что признаю превосходство твоего мира, который ты, по сути, позаимствовала – собственно, от тебя другого ожидать не стоило, после того, как ты украла моё тело, – но твоего превосходства над собой я не признаю никогда.

Услышав это, Тау самоуверенно рассмеялась.

– Не признаешь превосходства? – ехидно переспросила она. – Забавно слышать это от существа, которое среди всех присутствующих в этом зале занимает в иерархии второе место снизу! Ничтожнее тебя сейчас только Хулиган-сан.

На такое заявление Ёшики, который до этого оставался в стороне от разговора и вообще не мог уложить в своей голове, о чём идёт речь – его проблемы были намного приземлённее всяких устройств вселенных – не смог сдержать своего возмущения.

– Эй! – недовольно воскликнул он. – Почему всегда, когда речь заходит о самом ничтожном человеке в этом месте, вы все переводите стрелки на меня?! И самый тупой у вас всегда я, и самый убогий… Тьфу, как же вы меня достали! – заключил Ёшики, сердито сплюнув.

– Ну, дорвавшиеся до силы часто смотрят на людей сверху вниз, так что не считайте это чем-то плохим, – проговорила Хина и ободряюще улыбнулась. Правда, Ёшики, похоже, это не сильно-то успокоило.

А вот Марибель и Минато её слова смутили. Растерянный Супер Повелитель персон вклинился с осторожным замечанием:

– Погоди, но ведь я тоже просто человек. Почему же Тау сочла меня “выше” Кишинумы?

– Меня волнует тот же вопрос… – пробормотала Марибель.

Хиганбана взглянула поочерёдно на обоих, а затем пожала плечами и просто предположила:

– Наверное, это как-то связано с вашими сверхсилами. Вы же, Арисато-сан, “повелеваете” некими персонами, судя по вашему таланту, а Хан-сан способна видеть то, что подвластно не каждому человеку, да и не каждому созданию выше, как показывает мой опыт…

– Верно, – подтвердила мысль Тау, тут же приковав всеобщее внимание. – Ваши “таланты”, Повелитель персон-сан, Мечтательница-сан – проявление тех осколков мощных сверхсуществ, которые присутствуют в ваших душах.

На лицах обоих упомянутых отразилось искреннее удивление. Их вид красноречивее всяких слов говорил о степени их шока от такой новости. Очевидно, что ни Марибель, ни Минато даже не допускали возможности такой близкой связи себя с чем-то сверхчеловеческим. “Хотя… Это достаточно много объясняет…” – растерянно подумали оба, в глубине души всё ещё не в состоянии признать подобный факт, но уже приближаясь к его серьёзному рассмотрению.

В этот момент Хиганбана внезапно изменилась в лице: на нём отразилось какое-то испуганное осознание, и, если бы Хина не была сделана полностью из фарфора, она бы наверняка побледнела. Однако она торопливо взяла себя в руки и, взглянув на Тау исподлобья, напряжённо поинтересовалась:

– Кстати, раз уж ты упомянула души… Что происходит с телами тех, кого ты здесь держишь?

Тау невинно захлопала ресницами и приложила пальцы к губам, глядя на Хину, которая пытливо смотрела ей в глаза. А вот на лицах остальных вновь отразился шок.

– Погоди, что это значит? – недоумённо спросил Ёшики. – Она, типа, помимо похищения, что-то ещё с нами сделала? – на этих словах его голос предательски дрогнул, выдавая его испуг.

Хина быстро взглянула на него, а затем на остальных, и, поняв, как прозвучали её слова, поспешно замахала руками.

– Нет-нет, вы неправильно поняли! – воскликнула она. – Я имела в виду, что, раз здесь находятся души… Да-да, вы сейчас – это не ваши физические оболочки, а ваши души, – пояснила она, видя недоумение окружающих, – просто им придали форму, полностью копирующую тело, чтобы было удобнее взаимодействовать. Мы с Деей сделали почти так же, только немножко исхитрились и создали новые оболочки, а не скопировали реальные. Тау же вообще не может существовать в мире физическом – тело-то у нас с ней одно на двоих, и на данный момент оно у меня. Но меня сейчас больше волнует, что там с телами остальных, – вернулась она к первоначальному вопросу и взглянула на Тау. – Они же в своих мирах остались, верно?

Эрика усмехнулась, ничуть не тронутая её беспокойством, и вместо Тау жестоко ответила, безразлично пожимая плечами:

– А что может быть с телом без души? Всего лишь пустая оболочка, которая валяется где-то без дела, но при этом функционирует. Как в коме.

Услышав это, все вздрогнули и в ужасе взглянули на Эрику. Для большинства это было и без того шоком, а тут оно окончательно приобрело жуткий оттенок. Хину же ужасало не это – она вдруг ясно увидела перед собой картину из недавнего прошлого. Недавнего, ещё свежего в памяти, и потому такого чёткого. Она с ясностью вспоминала Марти, когда он рассказывал о состоянии своих брата с сестрой. Что-то внутри неё отзывалось болью, когда она представляла его взгляд, полный муки и страдания от вида родных людей в безжизненном, но ещё не мёртвом состоянии. Надежда на то, что когда-нибудь они проснутся и всё будет как прежде, была блажью и одновременно нескончаемой пыткой.

Хиганбана медленно перевела полный ненависти взгляд на Тау: та сидела на своём троне, вытянув руку и безразлично разглядывая свои пальцы в белой перчатке. От одного вида этой садистки Хину разрывало от бурного желания всё уничтожать и в то же время подарить этому отравляющему её жизнь созданию медленную и мучительную смерть. Однако сейчас она только и могла, что сжать кулаки и с ненавистью прошипеть:

– Какая же ты всё-таки мразь…

Тау безразлично скосила на неё глаза, а затем выпрямилась и, прикрыв глаза, беспечно проговорила:

– Ну да, Детектив-сан как всегда права: люди без души впадают в кому, и окружающим кажется, что этому нет никаких причин. Впрочем, я пробовала и другой способ, – добавила она после небольшой паузы. – Когда кто-то умирал здесь, вскоре в своём мире он попадал в какой-нибудь несчастный случай, за мгновение до смерти вспоминая всё случившееся тут – это я перекидывала его душу в тело из наиболее неудачного мира. Чем-то похоже на первый выпуск. Кстати, о выпуске. – На лице Тау появилась жуткая в своей безумной невинности улыбка. – Вы ведь осознаёте, что сейчас зависите полностью от меня?

Повисло мрачное напряжённое молчание. Тау с выражением превосходства оглядывала зал, но никто не возражал ей, буравя её тяжёлыми взглядами исподлобья. Внезапно Ёшики нарушил тишину. На его лице было выражение неуверенности, но он всё-таки произнёс:

– Но ведь мы же испортили твой барьер. Нас больше, и мы слаженнее, и…

– Слаженнее? – перебила Тау и громко рассмеялась. – В этом-то и ваша проблема! Я всего добилась сама, в одиночку, а вы так не смогли. Вы пытались биться в команде – что ж, скоту всегда проще в стаде, да? Или вы всерьёз считаете, что ваша “командная работа” и ваше “доверие” – это ваша сила? – издевательски поинтересовалась она, предугадывая возражения своих пленников. – Доверие между вами – всего лишь иллюзия. Достаточно одного моего слова, чтобы она развалилась, как карточный домик. Вы ведь никому из ваших здешних “друзей” так и не поведали подробности хоть одного из наших с вами личных разговоров, да, Кишинума-са-а-ан?