Текст книги "Игра с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ruby Battler

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 65 страниц)

Голос Эрики застал погружённую в свои мысли Хитаги врасплох. Азартный игрок подскочила на месте и ошарашенно уставилась на детектива, стоящую неожиданно близко и с любопытством глядящую в её лицо. Немного придя в себя, Хитаги положила руку на лоб и, отведя взгляд, саркастически пробормотала:

– Поразительная дедукция, Фурудо-сан…

Эрика усмехнулась, ничуть не задетая её комментарием. Хитаги поджала губы, досадуя на собственную невнимательность. Внезапно её лицо просветлело от осознания. Она повернулась к Эрике с блестящими глазами и предвкушающе-нетерпеливой улыбкой и поинтересовалась:

– Кстати, раз уж вы тут, не могли бы вы мне помочь? – И, не дав Эрике и слова сказать, Хитаги вдруг схватила её за руку и потащила в прачечную, на ходу объясняя свою идею: – Я видела, как вчера вечером вы заходили в прачечную, так что вы с вашей фотографической памятью должны знать, как она выглядела до убийства. Пожалуйста, не могли бы вы посмотреть на неё сейчас и сказать, изменилось ли что-нибудь?

Эрика с явным недовольством поджала губы и вырвала свою руку из хватки азартного игрока, но всё-таки сделала так, как она просила. Кажущимся ленивым, но на самом деле острым и внимательным взглядом окинула она помещение, ловя каждую деталь и сравнивая её с картиной, которую она видела вчера. Она прохаживалась по прачечной и в случае необходимости открывала дверцы машинок. Наконец, она закончила осмотр и, подойдя к Хитаги, вынесла вердикт:

– Не считая того, что вы, очевидно, наворотили, рыская в этих машинках, всё осталось неизменным.

– Точно? – недоверчиво прищурилась Хитаги.

– Абсолютно, – хмыкнула Эрика, обиженная её сомнениями.

Хитаги вновь впала в задумчивость. Слова Эрики окончательно убивали надежду на то, что в её импульсивном походе был хоть какой-то смысл. Хитаги не могла не думать о том, что она попусту потеряла здесь время расследования. “Если только она по какой-то причине не врёт…” – пронеслась мысль в её голове.

Тем временем Эрике наскучил вид погружённой в себя Хитаги, и она обошла Супер Азартного игрока, словно чтобы выйти из помещения и просто уйти по своим делам. Но за спиной Хитаги она вдруг остановилась и, повернувшись к ней, таинственно поинтересовалась:

– Кстати, Хицугири-сан, вы не задумывались, почему на этот раз был убит именно ваш брат?

Хитаги вздрогнула и резко обернулась. Эрика самодовольно усмехнулась: именно такую реакцию она и предсказывала. Под враждебно-вопросительным взглядом собеседницы она беззаботно приложила палец к щеке и, невинно подняв глаза к потолку, жестоко проговорила:

– Просто вы с ним последняя пара людей из одного измерения, кому удалось избежать потери близкого.

Хитаги вновь вздрогнула и тут же оцепенела, расширившимися глазами глядя на Эрику. Язык отказывался ей служить, не позволяя высказать хоть одну из роящихся в голове бесконечных мыслей. По её телу будто пропустили волну электрического тока, пробежавшую по позвоночнику и достигшую в конечном итоге мозга, отказывающегося верить напрашивающемуся очевидному выводу: кто-то убил самого близкого ей человека из зависти.

В ушах зазвенело. Вот только этот звон не был игрой воображения: в коридорах действительно раздался звук, предшествующий объявлениям Тау. В следующее мгновенье раздался голос самой куклы:

– Пора-пора, дорогие ученики! Время вы-ышло! Пожалуйста, пройдите к большим красным дверям на первом этаже.

Эрика выслушала объявление и не спеша отправилась в комнату ожидания. Она практически вышла из дверей, как вдруг из-за спины послышался хриплый вопрос Хитаги:

– И что вы хотели мне этим сказать, Фурудо-сан?

Эрика на секунду остановилась и, не оборачиваясь, улыбнулась. Затем она продолжила путь и на ходу насмешливо заявила:

– Оставлю выводы на вас, Хицугири-сан!

***

– Какой она была – твоя сестра?

Неожиданный вопрос Хитаги заставил Марти заметно вздрогнуть. Затем он опасливо покосился на девушку, стоящую рядом с ним возле стены: она смотрела на него с искренним интересом, и не было похоже, что она хочет как-то использовать эту информацию против него. И всё-таки Марти колебался. В последнее время, после всего, что случилось в его жизни, он всё с большей неохотой говорил о своей семье.

Воссоединение с Хитаги произошло уже после объявления Тау. Супер Азартный игрок нашла Марти практически там же, где видела его в последний раз – у дверей в медпункт – разве что он предпочёл выйти в коридор. Вместе они пришли в комнату ожидания, где возле красных дверей уже нетерпеливо расхаживала Эрика, и приняли решение коротать время до прихода остальных у стены возле лифта. До вопроса Хитаги они не говорили, не считая её извинений за неожиданное поведение, так что он застал Марти врасплох ещё сильнее, чем мог бы.

Марти покосился на Эрику: та, казалось, была полностью поглощена своими размышлениями и нетерпеливым ожиданием чего-то. “Наверное, уже строит очередные теории…” – подумал барабанщик. Остальных троих на горизонте не предвиделось. Затем он неуверенно перевёл взгляд на Хитаги. Та чуть улыбнулась ему ободряющей улыбкой. Тогда он сделал глубокий вдох и после небольшой паузы негромко проговорил по-английски:

– Она была замечательной. – Он грустно улыбнулся. – Пожалуй, если бы я не знал её, я бы назвал её серой мышью и никогда бы не взглянул в её сторону. Но я прожил с ней всю свою жизнь, так что знал про неё многое. Рэм обожала музыку, пела и играла на гитаре, а ещё заразила этой любовью меня. Она не была особо выделяющейся в компании людей, но ровно до тех пор, пока она не чувствовала себя с ними комфортно. И всё-таки она была скромняжкой, и я любил говорить при ней что-то пошлое, отчего она смущалась. Она поддерживала меня, как могла, пусть и частенько неумело, но я был ей благодарен. Вместе с ней было весело, особенно когда мы дразнили Уилла; или дразнить её вместе с Уиллом. Правда, когда они так объединялись против меня, было уже не так смешно… – Марти криво усмехнулся.

В течение всего монолога его глаза вновь горели жизнью, прямо как прежде. Хитаги не могла сдержать улыбку, глядя на то, как он счастлив, предаваясь воспоминаниям о своём близком человеке. Невольно в памяти возникали обрывки эпизодов из её собственных взаимоотношений с сестрой: то, как они вместе дурачились; то, как она плела из копны огненно-рыжих волос косички и разные виды хвостиков, а Дея, пусть и ворчала, никогда особо не сопротивлялась; то, как Орхидея обещала поддерживать её, что бы ни случилось. В то же время сердце ныло горечью оттого, что всё это теперь в прошлом, и ни она, ни Марти больше никогда не смогут провести такие счастливые моменты с самым родным существом в этом мире. “И всё из-за неё”, – с ненавистью подумала Хитаги, сжав зубы.

– Теперь твоя очередь, – тихо прервал ход её мыслей Марти. На вскинутую в непонимании бровь Хитаги он спокойно пояснил: – Не расскажешь, о чём писал тебе Дэймон?

Хитаги смущённо опустила глаза. Затем она нахмурилась и поочерёдно взглянула на Эрику и камеру. Её взгляд красноречиво говорил, что это ни в коем случае ни должны узнать посторонние. Затем она серьёзно посмотрела в вновь помертвевшие глаза Марти и твёрдо заверила:

– Я расскажу тебе после суда.

Марти некоторое время оценивающе оглядывал её. Не найдя в её выражении фальши, он слегка кивнул.

– Есть дополнительный стимул бороться на нём, – улыбнулся он.

В этот момент в комнату ожидания вошли оставшиеся трое учеников, и разговор пришлось прекратить. Эрика тут же взяла на себя роль допрашивающего и вдруг поинтересовалась, какая у кого куртка для выхода на крышу. Троица вошедших недоумённо переглянулась, но всё-таки все ответили. А самые бдительные не упустили шанса занести эту информацию в справочники.

Список улик обновлён.

Куртки:

По словам самих учеников, куртки для выхода на крышу были распределены следующим образом: тёмно-розовая – Фурудо Эрика, тёмно-синяя – Арисато Минато, красная – Кишинума Ёшики, бледно-сиреневая – Марибель Хан, голубая – Хицугири Хитаги, тёмно-серая – Мартин Фебфлауэр; ярко-изумрудная куртка была на убитом Хицугири Дэймоне.

Некоторое время они провели в тишине, думая о предстоящем суде. Кто же решился на такое жестокое убийство в этом раз? За что умер Супер Мечник и почему именно он? Выведут ли убийцу на чистую воду, или он уйдёт безнаказанным, забрав жизни ещё пяти человек? Все эти вопросы волновали напряжённых до предела одноклассников. Наконец, эту струну нервов ненадолго прервал звонок.

Пока все остальные понуро заходили в прибывший за ними лифт, который увезёт их в глубины здания, мало чем отличающиеся от адских, сердце Хитаги наполнялось решимостью. “Я обязательно разберусь с тем, кто поступил так с тобой, Дея”, – мысленно пообещала она, упрямо глядя перед собой. И затем она шагнула во тьму – на новое поле боя.

Комментарий к goldenslaughterer

Я сделала ~

А ещё я осознала, почему на этот раз расследование такое длинное: лирики много.

========== miragecoordinator ==========

На этот раз лифт привёз учеников в помещение, ослепляющее своим сиянием. Зал суда преобразился для рассмотрения очередного дела. Теперь его стены были окрашены золотой краской, книзу переходящей в чёрный. Узкие колонны оплетали изящные бронзовые растения. Буквально каждая деталь дышала величественностью, подчёркивая торжественность и важность момента. Глядя на это, Хитаги хмыкнула: всё выглядело для неё как насмешка над смертью близкого человека. Теперь она в какой-то степени понимала остальных. Раньше, когда дела не касались её напрямую, она могла воспринимать всё как игру, поэтому не принимала веселье Тау так близко к сердцу.

Пока остальные заканчивали располагаться, Хитаги оглядела зал со своего места. Ещё в прошлый раз она осталась в левой стороне практически единственной живой душой. Тогда ей было от этого крайне неуютно, но теперь она оценила преимущества своей позиции: отсюда все одноклассники были у неё как на ладони. Она могла наблюдать за реакцией каждого на ту или иную улику. Сейчас она просто примеривалась, осматривая лица остальных, но все выглядели в её глазах одинаково подозрительно – либо слишком нервные, либо слишком спокойные.

Тем временем остальные заняли свои места и приготовились к обсуждению. У каждого сейчас было чувство, что на этот раз им предстоит долгое испытание способности мыслить.

– Я так понимаю, судя по времени смерти, алиби ни у кого нет? – робко начала Марибель.

Она не верила, что у кого-либо может быть алиби на промежуток между одиннадцатью вечера и часом ночи, но всё-таки решила попытать удачу. Конечно же, никто ей не ответил. Марибель тяжело вздохнула. Эрика хмыкнула.

– Глупо надеяться, что такие люди найдутся, – заявила детектив. – Гораздо полезнее в таком деле сосредоточиться на “немых” уликах. Например, способ убийства.

– А с ним разве не всё очевидно? – вскинул одну бровь Ёшики. – Ведь в “Файле Тау” сказано, что у него рана в животе, а мы на кухне как раз нашли нож, на котором есть следы крови…

– А что вы скажете насчёт синяков на шее, Кишинума-сан? – вступила в разговор Хитаги. – Вы их не видели, а я да, и могу сказать, что они явно имеют какое-то значение.

– Ты думаешь, что вся возня с внутренностями – фарс, чтобы отвлечь от истинной причины смерти – удушения? – уточнил Марти.

– Кто знает… – проговорила Хитаги, покачивая головой. – Но отбрасывать такую теорию пока слишком рано. Учитывая, насколько крупные эти синяки… Они выглядят так, словно душил кто-то очень сильный. А к “очень сильным” тут можно отнести только парней.

На этих словах Хитаги подозрительно оглядела мужскую половину присутствующих. В её изучающем взгляде было нечто пугающее, так что все трое невольно нервно сглотнули. Впрочем, каждый из них в той или иной степени попадал под описание “сильный”: Ёшики натренировался в уличных потасовках, Минато мог сражаться, будучи повелителем персон и борцом с тенями, а для Марти неплохим физическим упражнением была игра на ударных, и это не включая его давние занятия по фехтованию.

– Или же убийца душил его уже умирающего, чтобы создать иллюзию того, что он умер не из-за раны, – предположил Минато. – В конце концов, потеряв много крови, человек слабеет и сопротивляться не может. В таком состоянии даже хилый убийца смог бы оставить на шее жертвы довольно внушительные синяки.

– Верно, – подтвердила Хитаги и вздохнула. – Обстоятельства, при которых умер Дей, всё ещё слишком размыты.

– Тогда почему бы не попытаться выведать что-нибудь из обстановки? – предложила Марибель, оглядывая всех, кто был на крыше. – Есть какие-нибудь предположения после осмотра места преступления?

– Ну, если вы спросите меня, я считаю самым значимым обстоятельством после самого трупа торчащую из изгороди проволоку, – заявила Эрика.

– Странно, что не написанное на снегу ваше имя, – съехидничал Марти.

– Не знаю, в курсе ли вы, господа, – продолжила детектив, игнорируя его комментарий и обращаясь к тем, кто не был во время осмотра на крыше, – но за проволоку зацепилась тёмная нитка, а также на ней есть следы крови, из чего можно заключить, что некто поцарапался об неё. Я осмотрела труп и могу точно сказать, что Хицугири-сан не был тем человеком. Следовательно, это был убийца.

– То есть, нам надо искать кого-то в рваной тёмной одежде? – уточнил Ёшики.

– Кажется, я видел в списке улик что-то про куртку, у которой слегка порван рукав… – вспомнил Минато и, достав справочник, быстро пролистал список до нужной улики. – Так и есть – “На левом рукаве бледно-сиреневой куртки есть небольшая полоска разрыва”… Кстати, чья это куртка? – поинтересовался он, оглядывая одноклассников.

Ему ответили не сразу. Кое-кто полез проверять это в списке улик, кто-то просто не знал и теперь оглядывался вместе с Минато. Истинный же владелец куртки молча думал о том, что настал тот миг, которого он так боялся: каких-то пара мгновений – и он вновь под подозрением. Снова это мерзкое чувство того, что все смотрят только на тебя, примеривая роль убийцы на твои плечи, представляя, как ты берёшь в руки орудие и хладнокровно вонзаешь его в плоть жертвы…

– Это… моя куртка, – наконец тихо, через силу выдавила Марибель.

Как она и предсказывала, удивлённые, любопытные и подозрительные взгляды присутствующих тут же сосредоточились на ней. Марибель невольно вжала голову в плечи, но затем сглотнула и как можно решительнее выпрямилась. Она уже нашла в себе силы признаться и буквально привлечь всеобщее внимание, так что теперь должна уверенно выстоять и найти аргументы в свою защиту.

– Да, моя, – повторила она, словно отвечая на немой вопрос окружающих. Дрожь в голосе удалось подавить.

На некоторое время повисло молчание. Затем Ёшики нерешительно произнёс:

– Ну, для убийцы она как-то слишком легко призналась…

– Но это не отменяет того, что есть некоторые улики, говорящие в пользу виновности Хан-сан, – заметила Хитаги, скрестив руки на груди и обводя зал задумчивым взглядом. – Например, таблетка, которая вполне может иметь отношение к делу. Из медпункта как раз пропало обезболивающее, и мы ещё со второго суда знаем, что вы его принимаете, Хан-сан. – Она остановила взгляд на Марибель, и та нервно сглотнула. – К тому же, ваша же компания нашла светлый волос там, где хранятся ножи…

– Погоди-ка, – остановил её Минато. – Начнём с того, что волос вполне может принадлежать и тебе – у вас цвет почти одинаковый, в конце концов. К тому же, он легко мог попасть туда и задолго до убийства, скажем, если кто-нибудь из вас резал себе бутерброд или просто брал что-то другое с ближайшей полки.

– А куртка, между прочим, светлая, в отличие от нитки, обнаруженной на месте преступления, – вставила уже сама Марибель.

– Да и таблетки, теоретически, мог принимать любой, особенно из нас троих, – неожиданно согласилась с ними Хитаги. На их опешивший вид она пояснила: – Я и сама понимаю, что эта теория очень хлипкая. Я просто рассуждаю и перебираю все возможные варианты.

Минато с Марибель лишь растерянно переглянулись. То, как легко Хитаги опровергла свою же теорию, показалось им обоим странным. С другой стороны, она всегда была такая – легко меняла взгляд на вещи в зависимости от обстоятельств. “Наверное, я просто надумываю…” – подумал каждый из них. И всё же в такой атмосфере было сложно избавиться от подозрений, так что невольно зародившаяся мысль: “А могла ли она убить своего брата?” – уже закрепилась где-то в глубинах сознания.

– Кстати, о мисс Хан, – подал голос Марти. – Разве не примечательно, что у неё пропал справочник? Может быть, это как-то связано с убийством…

– О, раз уж мы заговорили о справочниках, то сейчас самое время вспомнить о справочнике убитого, – неожиданно перебила его Эрика.

Марти слегка опешил, а затем, сообразив, что произошло, скривился. В её выступлении чувствовалось неприкрытое намерение поддеть его. “Господи, когда она угомонится?” – раздражённо подумал барабанщик. А Эрика, с удовлетворением понаблюдав его реакцию, энергично продолжила:

– Ведь разве не интересно, зачем убийце понадобился справочник жертвы? Для чего они вообще нужны, помимо бесполезной личной информации? Чтобы попасть в места академии, недоступные без них, такие как раздевалки. Напрашивается вывод, что убийца – девушка, забравшая справочник жертвы, чтобы попасть в мужскую раздевалку. В пользу этого говорит и тот факт, что в итоге справочник оказался в женской раздевалке, где, казалось бы, ему совсем не положено быть.

“Что-то не так, – осенило Марти в самом начале её монолога. – Она явно не просто позлить меня намеревалась, перескакивая с темы на тему. Она к чему-то ведёт…” – Марти нервно облизнул пересохшие губы, лихорадочно соображая, чего именно добивается Эрика. Её последняя фраза как раз совпала с моментом, когда он осознал: “Она хочет выставить убийцей Хитаги!”

– Разве не подозрительно, что он был в вашем шкафчике, Хицугири-сан? – в тот же миг с невинным видом поинтересовалась Эрика у Хитаги, в душе издевательски посмеиваясь.

Марти в этот момент яростно прошипел что-то по-английски. Эрика на секунду мило улыбнулась ему. Тау на это всполошилась и, всплеснув руками, впервые за суд подала голос.

– Мистер Фебфлауэр, как вам не стыдно так ругаться! – с упрёком воскликнула она, после чего поджала губы и уперла руки в бока, совсем как настоящий директор школы.

Марти раздражённо сплюнул и отвернулся. Даже несмотря на комментарий Тау, в этот момент объектом всеобщего внимания был не он – сейчас взгляды присутствующих были прикованы к Хитаги. Та словно только и этого и ждала и стойко вынесла ауру подозрения в свой адрес с гордо поднятой головой и уверенным выражением лица. На самом деле, она действительно долго готовила себя к тому, что на этот раз ей не избежать участи быть подозреваемой. После всех улик, намекающих на её вину, она просто не могла не оказаться в таком положении. Роль для неё была в целом новой и от этого ещё более сложной. То, что ей прежде удавалось не попасть в центр подозрений, можно было назвать чудом; теперь же лимит чудес для Хитаги был исчерпан, так что оставалось полагаться на собственные силы. Главными из них были логика и наблюдательность. “Настало ваше время”, – с внутренней усмешкой подумала Супер Азартный игрок. Вслух же она расслабленно произнесла:

– С одной стороны, это так. Вот только, Фурудо-сан, не стоит забывать, что справочник – предмет довольно небольшой, и его при должном усилии можно просунуть в щель в дверце. Получается, что это действительно лёгкий способ подставить человека.

Эрика удовлетворённо хмыкнула: ход Хитаги её вполне устроил. Получив такой преисполненный достоинства ответ, Супер Детектив поняла, что азартный игрок принимает правила её игры и готова сражаться в битве умов лично с ней. Сейчас суд обещал быть как никогда похожим на свой классический вид: сторона обвинения уже предвкушала, как будет забрасывать обвиняемого уликами, а тот, в свою очередь являясь ещё и собственным адвокатом, готовился защищаться, находя верные и точные аргументы. Эрика почувствовала ностальгию: этот этап сражения напомнил ей о прежних битвах красной и синей правды. “Пожалуй, она одна из немногих здесь, кто смог бы выжить в такой схватке”, – подумала Эрика, глядя на уверенную в себе соперницу и предвосхищая великолепно поставленную защиту Хитаги… и брешь, которую она непременно в ней пробьёт.

– Good! – похвалила Эрика аргумент Хитаги и тут же ударила новым фактом: – А что вы скажете насчёт письма, Хицугири-сан? Судя по содержанию записки, обнаруженной в оранжерее, отправитель как раз получал какое-то послание от убитого и заманил его на место убийства именно под предлогом обсуждения.

– Ну, тут всё просто, – Хитаги усмехнулась и откинула волосы назад. – Убийца мог видеть, как Дей просовывает под дверь моей комнаты какую-то записку, и попробовать заманить его на крышу, якобы чтобы её обсудить. Насколько мы можем судить, содержание записки довольно расплывчато: там нет ни одного конкретного слова о том, что именно было в первом послании. Поверьте, я знаю, о чём говорю…

– Кстати, довольно странно, что ты тоже не говоришь ничего конкретного, – осторожно заметил Минато.

Хитаги осеклась. Затем она цокнула и как можно спокойнее выдавила:

– Ну, у всех тут есть свои тайны, верно? Почему я должна быть исключением? – Она неловко засмеялась.

Эрика смерила её долгим задумчивым взглядом. Затем она покачала головой и с ухмылкой заметила:

– Возможно, вы и правы. Вот только конкретно вас окружает слишком уж много тайн. Больно часто вы о чём-то шепчетесь с своей… свитой. – Эрика оскалилась, довольная подобранным словом.

В этот момент Марти, который в течение полемики девушек трясся в безмолвном гневе, не выдержал и язвительно поинтересовался:

– А вы уж слишком часто цепляетесь к людям, как пиявка, мисс Эрика. Даже кровь научились высасывать ничуть не хуже их. Удивляюсь, как вы так долго продержались без своего зелёного пруда.

– Боже мой, Марти-сан, неужели вас так задело то, что вас причислили к чьей-то свите? – в наигранном удивлении прикрыла рот ладонью Эрика. Затем она с притворным раскаянием покачала головой и сочувственно поинтересовалась: – Наверное, тяжело осознавать, что всё это время вами просто вертели, как заблагорассудится?

Марти усмехнулся.

– Ну, Хитаги довольно гуманна, в отличие от тех, под кого откровенно прогибаетесь вы, мисс Эрика, – с широкой улыбкой заявил он и с удовлетворением отметил про себя, что всё ещё получает удовольствие от униженного вида Эрики. Довольный произведённым эффектом, он продолжил: – Да и у нормальных людей такой тип взаимоотношений называется “дружба”, если вы не знали. Ах да, о чём это я, у вас же нет сердца, а старость вы проведёте не в окружении близких друзей, а среди пары миллиардов кошек…

– По крайней мере, не рыдающей, как дитя, когда эти бесполезные “близкие” обнаружатся в морге, – злорадно оскалилась Эрика в ответ.

Марти запнулся и, побледнев, резко замолчал. Он слишком заигрался, и Эрика не упустила случая ударить в самое больное место. Он знал, что так будет, если вступить с ней в пререкательства, но всё-таки начал этот обмен язвительности, за что и поплатился. Марти нахмурился и, закусив нижнюю губу, отвернулся, стараясь унять дрожь от охвативших его ярких болезненных воспоминаний.

А Эрика тем временем, крайне довольная собой и своей блистательной победой в этой маленькой схватке, вернулась к прежней битве. Наклонив голову и взглянув на Хитаги, она методично поинтересовалась:

– На чём мы там остановились, Хицугири-сан? Ах, да – записки, – тут же ответила она на свой же вопрос и загадочно ухмыльнулась тревожно наблюдающей за ней Хитаги, заставив ту ещё сильнее насторожиться. – Признаю, тут вы правы. Но, – Эрика подняла палец вверх и довольно прищурилась, – есть кое-что, что мне показалось очень странным сегодня. А именно – ваш вид.

– Мой вид? – Хитаги вскинула брови в искреннем удивлении и осторожно поинтересовалась: – А что в нём такого странного?

– Ну, ты сегодня всех напугала, когда появилась в спортзале вся в крови… – заметил Ёшики с нервным смешком.

Хитаги хмыкнула и скрестила руки на груди.

– Ну уж простите, что после объятий с окровавленным трупом не соизволила отмыться… – язвительно проговорила она, хмуро косясь на Ёшики. Затем она перевела холодный взгляд на Эрику и добавила: – Если причина вызывает у вас сомнения, Фурудо-сан, можете уточнить у свидетеля – Марти-сана, – Хитаги мотнула головой в сторону барабанщика, на что тот молча кивнул, не глядя на кого-либо в зале.

Эрика тихонько посмеялась.

– Вы и вправду считаете показания Марти-сана достаточно весомым аргументом, Хицугири-сан? – насмешливо поинтересовалась она. – Даже если бы я могла ему поверить, это не отменяло бы возможности того, что вы специально ждали, пока кто-нибудь найдёт вас, держащей в руках окровавленный труп. Ведь это довольно простой трюк – замаскировать следы от убийства ещё какой-нибудь грязью. Взять хотя бы такой известный пример, как Агата Кристи, рассказ “Вечеринка на Хэллоуин”. Правда, там была вода, а не кровь, но принцип тот же. – Затем Эрика тряхнула головой и неожиданно серьёзно заявила: – А вообще, я имела в виду не совсем это. Скорее, меня больше заинтересовал не верх, а низ.

– Низ? – Хитаги недоумённо вскинула брови, искренне не понимая, к чему ведёт Эрика. Только в одном она была уверена: ничем хорошим объяснение Супер Детектива для неё не закончится. Хитаги оставалось лишь настороженно ждать удара. А Эрика невозмутимо кивнула и заявила:

– Дело в том, что вы сегодня были в рваных колготках. Чёрных колготках, на нижней части которых была тонкая полоска разрыва. Можете объяснить, как так получилось? – Супер Детектив испытующе глянула на собеседницу.

Та невольно сжала кулаки и нервно сглотнула. Теперь ей стало ясно, почему Супер Детектив некоторое время назад назвала торчащую проволоку значимой деталью. Не глядя на Эрику, Хитаги как можно беспечнее бросила:

– Ну, тут я и сама ничего не знаю. Вы ведь должны понимать, Фурудо-сан, какая эта штука – капроновые колготки. Рвутся, оглянуться не успеешь. Наверное, я вообще со вчерашнего вечера в рваных хожу… Я ведь и спать легла-то, не раздеваясь, так что с утра была в том же, что и вчера…

– Выглядит, как дешёвая попытка оправдаться, – холодно перебила её Эрика. – Особенно принимая во внимание тот факт, что на месте преступления за изгородь зацепилась именно чёрная нитка, как раз на том уровне, где были порваны ваши колготки.

Хитаги осеклась и, отведя глаза, хмуро хмыкнула. Затем она сделала глубокий вдох, распрямила плечи и, глядя Эрике в глаза, язвительно поинтересовалась:

– И что мне теперь сделать, чтобы моё объяснение выглядело правдоподобно? Снять колготки и продемонстрировать, что у меня нет раны на ноге, а значит, кровь с той проволоки не моя?

В этот момент всполошилась Тау, которая, видимо, сегодня окончательно вошла в амплуа строго следящего за правилами директора. Она торопливо замахала руками и возмущённо воскликнула:

– Эй-эй, вот только не надо превращать суд в развратный балаган!

После её слов в зале повисла напряжённая тишина. Хитаги буравила Эрику хмурым взглядом, та же спокойно смотрела на неё в ответ с расслабленной улыбкой на губах. Атмосфера напоминала туго натянутую струну, для разрыва которой было достаточно лишь слова одной из противоборствующих девушек. Вот только те не спешили её прерывать. Эрика просто наслаждалась моментом своего торжества, в то время как Хитаги слишком хорошо понимала, в каком положении она оказалась. Все её контраргументы были довольно шаткими и не ставили точку в споре, а проставляли сплошные многоточия, после которых легко было продолжить предложение очередным “или нет”.

В какой-то момент их спора Марти вернул относительное спокойствие и стал следить за этой битвой аргументов. Пожалуй, то, как упорно Эрика пыталась выставить Хитаги преступником, бесило его даже больше, чем попытки детектива поддеть его лично. Взволнованно переводя взгляд с одной на другую в момент напряжённой паузы, Марти лихорадочно перебирал в мыслях все обнаруженные и вычитанные им улики, чтобы найти хоть какое-то несоответствие в словах Эрики, хоть маленькую лазейку, позволяющую оправдать Хитаги. “Думай, думай!” – говорил он себе, наблюдая за Хитаги, нервно кусающей губы и всё больше сникающей с каждой секундой.

Наконец, его осенило. Почти с радостным видом он, забыв про необходимость говорить по-японски, на весь зал заявил:

– By the way, as for that letter, there’s something that makes me see it as a red herring.

Из-за того, как внезапно он нарушил затянувшееся напряжённое молчание, внимание окружающих резко переключилось на Марти. Его слова просто не могли не заинтересовать. Все приготовились слушать объяснение. Правда, Ёшики недоумевал немного по другой причине.

– Эм… Извини, не мог бы повторить то же самое по-японски? – смущённо попросил Кишинума и, опустив глаза, признался: – У меня всегда были проблемы с английским, ещё со средней школы.

Марти виновато усмехнулся и пожал плечами.

– My bad… То есть, извиняюсь, – поправился он. – Я имел в виду, что считаю то письмо фальшивкой, нужной для отвлечения внимания. И да, понимаю вас, мистер Кишинума: у меня тоже всегда были проблемы с языками. – Марти смущённо отвёл взгляд и почесал затылок.

– Забавно слышать это от англичанина, говорящего по-японски, – с лёгкой улыбкой заметил Минато.

– И что же заставляет вас так думать, Марти-сан? – методично поинтересовалась Эрика, недовольно косясь на Марти, а затем с издёвкой добавила: – Или это очередная попытка отвлечь уже нас от Хицугири-сан?

– Отвлечь? Вовсе нет. – Марти расслабленно откинул голову назад. – Я действительно считаю подозрительным тот факт, что письмо было обнаружено в оранжерее, а помимо этого на нескольких других местах, связанных с убийством, оказалась цветочная пыльца.

– А что с этим не так? – не понял Ёшики. – Я имею в виду, разве это не нормально, что пыльца привела нас всех в очередное место, связанное с преступлением?

– You’ve got that wrong, mister Kishinuma, – заявил Марти, подняв палец вверх и покачав им, и не сдержал довольной ухмылки. – Согласно теории о том, что письмо получил убитый, это место связано именно с ним, а не с его убийцей.

– А ведь верно: если это письмо выбросил или уронил там Хицугири-сан, то довольно странно, что и преступник, похоже, там побывал, – с готовностью согласился Минато. – Даже если это и так, то почему убийца не избавился от улики, указывающей на него? Значит, он или хотел подставить сестру жертвы, специально оставив там это письмо, или вовсе подкинул не отправленное послание с той же целью.