Текст книги "Мне нравится быть вампиром (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 94 страниц)

– Ладно, я понял, что шрам был ценным. Но он уже почти исчез, и, как я понимаю, нам придется смириться с фактом, что я больше не смогу удачно противостоять Волдеморту. Так? – Гарри устал наблюдать, как Дамблдор мечется в безуспешных поисках выхода.

– Гарри, нельзя терять веру! Будет сложнее, чем ожидалось, но ты справишься. Все волшебники надеются на тебя! Ты не можешь их подвести! – Дамблдор абсолютно не верил в то, что говорил, и Гарри это прекрасно видел. Но, похоже, директор был не в состоянии быстро просчитать последствия обнаруженного им исчезновения хоркрукса в Поттере, поэтому не спешил сбрасывать его со счетов.

– Да какая вера? – Гарри тоже вскочил на ноги. – От того что Волдеморт убьет меня, победа над ним не станет реальностью!

– Как знать… – прошептал себе в бороду Дамблдор, на секунду остановившись возле окна, за которым стремительно портилась солнечная с утра погода, но чуткий слух вампира уловил его замечание. – Нельзя падать духом, мальчик мой, – громко произнес Дамблдор, направившись к своему креслу. – Я подумаю, как нам исправить ситуацию, а тебе следует немедленно показаться мадам Помфри.

– А разве колдомедик способна вернуть мне великую защиту судьбы? Она всемогущая? – Поттер ехидно фыркнул. – Профессор, простите, но либо вы чего-то недоговариваете, либо сами не понимаете, о чем твердите. Повторю: у меня нет оснований считать, что пророчество сделано обо мне и что оно вообще само по себе способно повлиять на чью бы то ни было жизнь, если не пытаться списывать на него подходящие ситуации, – Поттер очень тщательно проговаривал слова, добавляя значимости сказанному. – Меня абсолютно не тревожит тот факт, что почти исчез дурацкий шрам на моем лбу. Я даже рад лишиться этой отметины, заставлявшей всех на меня пялиться, как на забавную зверушку, – он чеканил слова, не делая пауз и не позволяя Дамблдору перебить себя. – Я не собираюсь рисковать своей жизнью, полагаясь на какую-то эфемерную веру. Это не значит, что я отказываюсь от борьбы, но и глупо подставляться под Аваду не намерен, потому что во второй раз мне вряд ли повезет отделаться одним шрамом, – Гарри заметил, как директор нервно сглотнул, услышав упоминание о смертельном проклятии. – Если у вас возникнут толковые идеи по поводу того, как устранить Волдеморта, я с удовольствием выслушаю. И я имею в виду не упования на веру в пророчество или подобные сказки, а что-то реально выполнимое, – колючий взгляд Дамблдора вероятно должен был осадить его дерзость, но Гарри проигнорировал его. – А до тех пор, пока не появится грамотный план, я буду учиться, увеличивая свои шансы на победу. Если вы не против, я останусь в Хогвартсе. Не хотелось бы срочно искать преподавателей для занятий на дому. И да – в Больничное крыло я обращусь тогда, когда мне это понадобится.

– Гарри, что это за демонстрация независимости? Тебя никто не выгоняет из школы…

– Мало ли? Вдруг вы посчитаете, что я стал неуправляемым и плохо влияю на друзей, – до Поттера донеслось еле слышное замечание Северуса, впервые давшего о себе знать: «Сбавь обороты».

– Ты действительно чересчур дерзок и упрям. Тебе следует прислушиваться к мудрым советам старших, а не перечить им. Никогда не думал, что ты можешь быть столь неуважительным и самонадеянным. Такое поведение не доведет тебя до добра! – отчитал Дамблдор, казалось, потерявший терпение после ультимативной речи Гарри.

– Это будет мой выбор. Пускай неправильный из-за недостатка знаний, но мой. Я приму любую грамотную помощь, чтобы разобраться в обстановке. Не нужно кормить меня небылицами и твердить о вере и надежде, которые ни кната не будут стоить, когда в меня полетят проклятия Волдеморта, – Гарри учел требование Снейпа и теперь говорил спокойно и без вызова в тоне. – Профессор, для того, чтобы прислушиваться к советам, мне нужно хотя бы поверхностно понимать, в чем их суть.

– А доверие уже ничего не стоит? Разве я давал повод усомниться в том, что желаю тебе только всего хорошего?

– Доверие? – Гарри печально усмехнулся. – О каком доверии идет речь? Вы даже не соизволили ни разу заикнуться, что являлись моим опекуном. И не надо мне рассказывать, что я должен был сам догадаться и тому подобное. Я пришел сюда ребенком, не разбалованным вниманием взрослых, я заглядывал вам в рот, радуясь каждому доброму слову, а потом узнал, что это именно вы должны были меня растить, а не Дурсли.

– Но я тебе объяснял, что кровная защита твоей матери…

– Да прекратите! Не было никакой кровной защиты мамы на доме моей тетки! Сигнальные чары да всякая ерунда, вроде отвода глаз для волшебников, настроенная конкретно на меня, и парочка неприятных сюрпризов для особо пронырливых. Или вы считаете, что я настолько тупой, что не смог этого выяснить?

– Но откуда…

– Библиотека Блэков, – Гарри почти не соврал, потому что именно взятую оттуда книгу по защитным чарам для жилья изучал в последнее время.

– Гарри, так было нужно для твоей безопасности. Поверь мне…

– Опять поверить? Нет, – Поттер тряхнул головой. – Теперь мне нужны факты и доказательства. Если решитесь рассказать все открыто, я с удовольствием выслушаю. Но не просите меня слепо верить, сэр.

– Даже так… Я подумаю, чем можно поделиться с тобой. Твоя связь с Томом не позволяет мне быть откровенным, – Дамблдор явно уже тяготился присутствием раздражающего до дрожи Поттера, но почему-то не выставлял его за дверь.

– Вы сами признали, что я потерял этот дар вместе с исчезновением моего шрама. Хотя я назвал бы его проклятием, а не даром.

– Ты еще слишком молод, чтобы понимать некоторые вещи, – попытался выкрутиться Дамблдор.

– Молод, глуп, наивен… – перечислил Поттер. – Согласен по всем пунктам. Но это еще не говорит о том, что я – дурак. Профессор, вы планируете продолжить со мной занятия, которые помогут отыскать хоркруксы? – резкий переход с одной темы на другую, похоже, на пару секунд сбил Дамблдора с толку.

– Я рассказал тебе все, что знал о них.

– И вы ничего нового не обнаружили за лето? Или вы бросили поиски? – Гарри надоело толочь воду в ступе. Директор явно не собирался раскрывать правду о том, какую роль отводил Избранному в борьбе с Волдемортом. Теперь же ему придется пересмотреть свои планы, так что прямо сейчас все равно ничего толкового от него ожидать не приходилось.

– К сожалению, здоровье, – Дамблдор посмотрел на свою пораженную проклятием руку, – не позволяет мне продолжать активные поиски. Я надеялся, что ты примешь эстафету и возьмешься за это дело вместо меня, но, как вижу, ошибся.

– Я бы заглянул под каждый камень в Британии, если бы хотя бы догадывался, что именно следует искать.

– Так ты все же согласен…

– О Мерлин! Сэр, я прошу лишь прекратить держать меня за глупого ребенка. Я не отказываюсь от того, что с Волдемортом нужно разобраться, но не желаю носить клеймо Избранного. Я предпочитаю стать одним из многих, кто готов вступить в борьбу, но попусту рисковать не намерен. Для этого мне нужна правдивая информация о том, что происходит в нашем мире и почему именно я могу повлиять на ход событий, – Гарри поднялся с места. – Простите, сэр, но у меня скоро тренировка. Позвольте мне уйти.

– Конечно, мой мальчик. Иди, – казалось, Дамблдор, услышав, что Поттер не намерен отворачиваться от их борьбы, тут же потерял к нему интерес, принявшись что-то активно обдумывать, просчитывать и строить новые планы.

========== Глава 49. Крах миссии всей жизни ==========

После выматывающей беседы с Дамблдором Гарри хотелось хотя бы ненадолго остаться в одиночестве, поэтому в факультетскую гостиную он возвращался по коридорам, не пользующимся популярностью у студентов. Конечно, лучше бы сразу обсудить все с Северусом, но уже через полчаса и впрямь должна была начаться квиддичная тренировка, поэтому обстоятельный разбор своего визита к директору пришлось отложить на потом. Сильнее всего Гарри поразила реакция директора, когда тот понял, что Поттер больше не хоркрукс. По сути, подобное должно было бы обрадовать любого нормального человека, ведь это означало, что у Гарри появился шанс выжить. Однако Дамблдора такой поворот событий испугал и разозлил. Над этим стоило основательно поразмыслить.

***

Снейп после ухода Гарри тоже был вынужден покинуть свой невидимый пост в директорском кабинете. Как же его раздражало, что члены совета клана вампиров никак не могли договориться между собой и принять ответственное решение по вопросу вмешательства в дела волшебников. Вот прямо сейчас можно было бы посмотреть, что предпримет Дамблдор, явно раздосадованный сделанным открытием в отношении Поттера, но ограничения традиций не позволяли Северусу задержаться хотя бы на какое-то время и понаблюдать из тени за одной из важнейших ключевых фигур нынешнего противостояния в магическом мире. Хотя, зная осторожность директора, разжиться чем-то действительно интересным вряд ли удалось бы, поэтому Снейп без особых сожалений возвратился в свои покои. В основном ему понравилось, как держался Поттер. Лишь раз за всю беседу Северус посчитал необходимым слегка вмешаться, удерживая того от чересчур откровенных нападок на Дамблдора.

***

Проводив Поттера несколько отрешенным взглядом, Дамблдор достал из стола чистый пергамент и принялся записывать все, что приходило ему на ум в связи с выявленным пренеприятнейшим фактом – пропал хоркрукс, на который у него имелись весьма важные планы. Перо быстро заскользило по чистой поверхности, оставляя на ней цепочки мелких округлых букв, складывавшихся в слова и фразы.

«1. Совершеннолетие. Почти исчез шрам. Это повлияло на хоркрукс.

2. Поттер попал под случайное проклятие, разрушившее хоркрукс.

3. Поттер каким-то образом узнал правду о своем состоянии и нашел способ избавиться от хоркрукса».

Дамблдор задумался на миг: такой вариант в некоторой степени объяснял, почему Гарри столь резко изменил свое отношение ко всему, связанному с противостоянием, но был слишком сомнительным. Альбус нигде не встречал упоминаний о другой возможности обезвредить живой хоркрукс, кроме убийства носителя кем угодно или разрушения заклинанием Авада Кедавра части вложенной в него чужой души самим творцом хоркрукса. В последнем случае носитель мог и выжить, хотя надежных свидетельств подобного в истории не зарегистрировано. Дамблдор поставил после третьего пункта жирный знак вопроса и продолжил перечислять на пергаменте возможные причины исчезновения части души Риддла из Поттера, не забывая и о самых немыслимых. Вряд ли Волдеморту удалось бы тайно организовать свою встречу с Поттером. А так как ничего об этом не было слышно, то вероятность подобного стремилась к нулю. Однако ничего нельзя сбрасывать со счетов.

«4. Поттер встретил Риддла, и тот по незнанию уничтожил вторую сущность, дав мальчишке сбежать.

5. Поттер каким-то образом поглотил часть инородной души.

6. На хоркрукс все же оказал влияние яд василиска, воздействовавший на Поттера ранее и нейтрализованный слезами феникса.

7. Определитель сущностей ошибся, и Поттер не являлся хоркруксом, а все дело было в шраме.

8. Хоркрукс все же активировался, и тело Поттера захвачено Риддлом».

Последняя запись заставила Дамблдора вздрогнуть и ощутить, как по спине поползли капли холодного пота. Он прекрасно осознавал, что если теория магических взаимоисключений окажется несостоятельной, и в реальности появится два Тома Риддла, то такого поворота событий магическая Британия может и не вынести. Совершенно невозможно предсказать, как они поведут себя в отношении друг друга. Если выберут вражду – всех ожидает неимоверно кровавая война, а если объединятся – это позволит им вдвое легче добиться победы и захватить власть, что тоже ничего хорошего в будущем не сулит. Дамблдор положил перо и уставился на недлинный перечень, пытаясь вычислить, какой из пунктов является ключевым для понимания изменивших Поттера обстоятельств, и очень надеясь, что не придется иметь дело с двумя Темными Лордами.

Двадцать минут усиленных размышлений ни к чему не привели – не хватало исходных данных, чтобы склониться к какой-либо конкретной версии случившегося.

– Негодный мальчишка, куда же ты влез?! Это же нужно так спутать мне карты! Все разрушил! Все! – возмущение вырвалось из самого сердца, и, хоть произнесено оно было чуть громче шепота, искренние эмоции, вложенные в слова, вызвали всплеск личной магии, едва не превратившийся в полноценный стихийный выброс. Некоторые артефакты на приставном столике отозвались недовольным дребезжанием, Фоукс, до этого мирно дремавший на своей золоченой жердочке, встрепенулся и сонно курлыкнул, а Дамблдор почувствовал, как по поврежденной проклятием руке прошла судорога, свидетельствуя о частичном разрушении сдерживающих чар. – Нет-нет! Только не это! – глубоко задышав под влиянием паники, охватившей его, Дамблдор живо отыскал в столе припасенный для подобных случаев усовершенствованный Умиротворяющий бальзам и тут же принял двойную дозу. – Так нельзя… – выдохнул он, ощутив как буквально через несколько секунд его сознание под действием зелья начало погружаться в липкую паутину полного спокойствия. – Никакой магии… Придется кардинально ограничить себя в колдовстве.

Задрав рукав, он тщательно осмотрел почерневшую кожу руки, намереваясь отыскать видимые изменения, вызванные собственной несдержанностью. Ничего существенного не обнаружив, Дамблдор облегченно вздохнул. Откинувшись на спинку кресла, он прикрыл глаза и дал себе несколько минут для того, чтобы полностью успокоиться, перед тем как продолжить невеселые размышления.

Ситуация ставила перед фактом – требовалось срочно пересмотреть планы и попытаться придумать выход из создавшегося положения. Стоило ли инсценировать собственную смерть при нынешних обстоятельствах? Ранее это наверняка послужило бы Волдеморту сигналом для того, чтобы перейти к активным действиям и в первую очередь разобраться с Поттером. Даже тень угрозы, предсказанной пророчеством, не позволила бы ему чувствовать себя в безопасности. Гарри стал бы приманкой, которая завела бы Риддла в ловушку, устроенную Дамблдором. Любимое заклинание Авада Кедавра, отправленное в Поттера и уничтожившее хоркрукс, обессилило бы Волдеморта настолько, что с ним не составило бы труда справиться, даже невзирая на проблемное состояние здоровья. Особенно привлекала перспектива извлечь существенную пользу из гибели Темного Лорда. Альбус слишком сильно сроднился с мыслью, что смерть Риддла поможет ему в итоге обрести новое здоровое тело, чтобы и в дальнейшем на протяжении долгих десятилетий тайно направлять магическую Британию по пути развития и прогресса. Теперь же миссии всей жизни Дамблдора грозил крах. Из опасений быть не понятым до конца он не обзавелся настоящим идейным последователем, учеником, готовым подхватить эстафету и продолжить тонкую игру с сознанием общества волшебников. Да и к чему было так рисковать, открывая перед кем-либо все свои карты, если имелся вариант, гораздо лучше вписывавшийся в планы Дамблдора. И вот все пошло насмарку из-за того, что Поттер перестал быть хоркруксом. Справиться с Риддлом, полным сил, не имея возможности колдовать так, как раньше, Альбус даже не мечтал.

– Как же спасти магический мир? Ему ведь не выстоять, если я не помогу? И речь даже не о Томе… – сам того не заметив, принялся шептать Дамблдор, все же стараясь отыскать выход. – Без меня волшебники вернутся к древним традициям и погрязнут в средневековье. Магглы с их технологиями в конце концов сообразят, что не везде могут проникнуть на территории собственной страны, и тогда магам не помогут ни Статут о секретности, ни кровные ритуалы, за которые цепляются многие из них, – пожевав губами, сдерживая желание грязно выругаться, Дамблдор, давным-давно уверовавший в собственную исключительность, пришел к выводу: – Мне никак нельзя умирать! Я обязан продолжить свое дело! Значит, перво-наперво нужно выяснить, что случилось с Поттером – а вдруг выйдет восстановить его полезный статус? Хотя надежды ничтожно мало, – директор с тоской посмотрел на артефакт, который его еще ни разу не подвел и даже в случае с медальоном заранее предупредил, что тот не являлся хоркруксом. В памяти всплыло, как тщательно он готовил летнюю операцию, которую Драко Малфой малодушно сорвал, сбежав из школы, так и не выполнив приказ Волдеморта. – Если бы этот сопляк не струсил – Том уже, скорее всего, был бы мертв или критически близок к этому.

Дамблдор снова отвлекся от анализа обстановки, уделив внимание усмирению собственного гнева на Малфоя – не хватало сорваться и без пользы расходовать столь драгоценный магический потенциал.

Спустя полчаса пришла мисс Грейнджер. Она ежедневно в заранее оговоренное время заглядывала к директору, чтобы помочь ему справиться с мелочами, вроде запечатывания специальными чарами писем, приготовленных на отправку, или настройки камина для внешней связи с членами Ордена, собиравшими полезную информацию для их борьбы. А по выходным, как сегодня, Гермиона еще и под присмотром Дамблдора занималась изучением тщательно подобранных для нее книг. Если вначале это чаще были издания с описанием различных охранных заклинаний и труды по защите от темных искусств, то теперь директор рекомендовал ей в основном работы по истории волшебного мира, магическому законодательству и праву, исследованию колдовских традиций и тому подобному.

– Разрешите вопрос, сэр? – отложив в сторону очередную прочитанную тонкую книжицу небольшого формата, поинтересовалась Гермиона.

– Конечно, – Дамблдор оторвался от не дававших ему покоя мыслей о Поттере и исчезнувшем хоркруксе в нем.

– Согласно анализу, проведенному группой исследователей, – Грейнджер указала на книгу, – выходит, что магический мир медленно деградирует, потому что слишком много внимания уделяет древним традициям. А значит, если удастся окончательно избавиться от этого балласта, то волшебники смогут значительно продвинуться в своем социальном развитии. Я правильно поняла?

– Вполне, – благосклонно улыбнувшись своей ученице, ответил Дамблдор. – Главное – не терять чувства меры. Нельзя бездумно запрещать все подряд. Вначале следует очень тщательно разобраться, что действительно является, как ты выразилась, балластом, а без чего волшебный мир не сможет существовать и погибнет.

– Но все эти кровные ритуалы, за которые цепляются чистокровные – они же не играют роли…

– Не спеши с выводами, – строго прервал ее директор. – Традиции нельзя просто так вычеркнуть, потому что родились они не на пустом месте. Чистокровные, в семьях которых придерживаются старых правил, имеют много преимуществ перед теми, кто пришел из маггловского мира. У них и здоровье крепче, и магический потенциал выше. Этого нельзя отрицать, с фактами не поспоришь. Среди магглорожденных и безродных полукровок редко встречаются столь выдающиеся маги, как ты или я. Но действительно существует огромное множество ненужных и даже вредных ритуалов. Вот от них и стоит отказаться, чтобы они не мешали развитию нашего мира. Тебе еще предстоит долго и упорно учиться, если ты желаешь окончательно разобраться в этом вопросе. Но главное ты уже поняла – без разрушения некоторых стереотипов, связанных с традициями, волшебникам никогда не удастся хотя бы догнать в развитии магглов. А это обязательно в итоге приведет к их гибели, как вида, стоящего на более высокой ступени индивидуального развития. Тебе понятно, о чем я говорю?

– Да. Волшебники имеют перед магглами преимущество в личном плане, ведь они способны колдовать, но как нация они уступают, потому что здесь прогресс почти стоит на месте, – Гермиона в последнее время многое узнала о магическом мире и была благодарна за помощь Дамблдору, помогавшему ей все осмыслить.

– Правильно. Для того чтобы волшебники заняли достойное место, им нужно стать активнее, переключить внимание со своих семей на общество в целом. Волдеморт возводит чистокровность в абсолют, считая остальных волшебников кем-то вроде слуг и рабов, которым нельзя даже получать нормальное образование. Подобное деление никогда не позволит магам хотя бы догнать простецов по развитию. Именно поэтому наш Орден выступает против политики Волдеморта. Я уже не говорю о том, что его методы насилия абсолютно неприемлемы – волшебников и так не слишком много, а войны уносят жизни тех, кто мог бы отлично потрудиться на благо общества, – Дамблдор помолчал, давая Гермионе в уме повторить его слова, укладывая их в своей голове. – Позволь поинтересоваться – как твои отношения с Гарри? Он перестал беспочвенно злиться на тебя?

– Да. У нас все нормально, – Грейнджер чуть улыбнулась, подтверждая свои слова и демонстрируя, что она рада такому повороту событий.

– Не обижайся на него, – от Дамблдора не ушла поспешность, с которой ему ответили. – Уверяю, Гарри не только с тобой ведет себя странно. Я тут с ним сегодня побеседовал и, честно сказать, был весьма удивлен тем, что от него услышал. Мне кажется, что с ним летом произошло что-то необычное, если не сказать – опасное, – трагические нотки в тоне заставили Грейнджер предположить самое худшее:

– Думаете, он попался Пожирателям, и это так на него подействовало? Он же не под Империусом? – тревога в голосе была неподдельной – Гермиона действительно сильно беспокоилась о друге.

Дамблдор, всегда предпочитавший путь одиночки, не мог никак понять вот эту преданность Грейнджер, не исчезнувшую даже после жестоких обвинений Поттера. По его мнению, если желаешь чего-либо добиться в жизни, то следует забыть о привязанностях. Когда Гермиона после десятка задушевных бесед, определивших конкретное направление для ее дальнейших действий, отправила своих родителей в Австралию, предварительно стерев им память, Дамблдор открыто одобрил ее поступок и похвалил за целеустремленность. Он понадеялся, что нашел для себя идеальную ученицу, с которой можно будет поделиться своими идеями без купюр и оговорок, но, видимо, ошибся. Мало того, что Гермиона очень тяжело перенесла бойкот, устроенный ей Поттером и Уизли, так в ее откровениях уже несколько раз проскальзывали сожаления о том, как она поступила с родителями. Похоже, она несколько поубавила свой энтузиазм в отношении борьбы за всеобщее благо, переключившись на личное благополучие, из-за того, что летом Альбус имел возможность почти ежедневно общаться с ней, задавая необходимый тон ее мыслям, а за весь сентябрь они серьезно поговорили от силы раза три. Как бы там ни было, полное разочарование в потенциальной идейной ученице позволило Дамблдору еще раз убедиться – магической Британии не обойтись без его персонального вмешательства в историю, а это повод для того, чтобы использовать любой способ для собственного выживания.

– Нет-нет, – поспешил заверить директор, пока Гермиона не нафантазировала еще больших ужасов. – Я осторожно проверил – на Гарри нет никаких подчиняющих проклятий. Но ведь не зря он отдалился от нашей борьбы, заявляя, что пророчество сказано вовсе не о нем? Девочка моя, ты бы присмотрелась к Гарри потщательнее. Выясни, с кем он поддерживает контакт, кто тот его друг, как его…

– Николас Фасулаки, – тут же подсказала Грейнджер, гордившаяся своей почти феноменальной памятью.

– Точно. Постарайся узнать – откуда он взялся и чем так подкупил Гарри. Ты же говорила, что этот Николас старше вас?

– Он упоминал, что ему двадцать четыре, – кивнула Гермиона.

– Это странная дружба – не правда ли? Зачем молодому мужчине связываться со студентом, если у него нет для этого существенной причины? И тем более поддерживать с ним связь сейчас, когда начался учебный год. Гарри не делился с тобой, что было в полученном им письме? – Гермиона ограничилась покачиванием головой и тихим коротким «Нет». – Боюсь, что все это связано с тем, как Гарри теперь себя ведет. Мы должны обязательно узнать, не манипулируют ли им? И, наверное, следовало бы как-нибудь ограничить ночные прогулки Гарри, о которых ты упоминала. Как староста…

– Он и не подумает меня слушаться! – поспешила вставить веское слово Гермиона, воспользовавшись небольшой паузой. Ей очень не хотелось злить Поттера своими придирками, хотя она и понимала, что он нарушает школьные правила. Остаться практически в одиночестве не входило в ее планы. Гермиона уже успела прочувствовать, как это неприятно – оказаться чуть ли не в полной изоляции. Так уж вышло, что на протяжении всех лет учебы у нее не появилось других настоящих друзей, кроме Рона и Гарри, которые после ее летних откровений и настойчивых попыток по распоряжению директора вовлечь их в поиски хоркруксов устроили полное ее игнорирование. Так что она жутко боялась испортить только-только возобновившиеся нормальные отношения.

– Делай как считаешь нужным, но постарайся выяснить, что так повлияло на Гарри, что он готов отказаться от своего долга перед магическим миром. Ты же знаешь, что без него мы не сумеем победить Волдеморта, – Дамблдор пристально посмотрел на Гермиону, давая понять, что его слова – не просьба, а приказ. – Заглянешь ко мне завтра к полудню, я подготовлю бумаги к отправке, – он потянулся рукой в сторону внушительной стопки на краю стола, демонстрируя, что у него еще масса работы. – Иди и помни, что от тебя зависит, как быстро мы сможем вернуть Гарри в наши ряды.

– Я не подведу, – пообещала Гермиона, однако в ее взгляде промелькнуло то ли сомнение, то ли опасение не справиться с поставленной задачей, поэтому директор решил слегка мотивировать ее:

– Орден верит в тебя.

Дамблдор надеялся с помощью Грейнджер разобраться: не произошло ли самое ужасное – не активировался ли (в качестве исключения из правил) хоркрукс в Поттере, угрожая появлением еще одного Темного Лорда. Риддл был весьма талантлив в искусстве скрывать свое истинное лицо, так что часть его души, каким-то образом полностью завладев волей Поттера, вполне могла теперь притворяться. Конечно же, это был крайне маловероятный вариант развития событий, но для того, чтобы вычеркнуть его из списка возможных, следовало окончательно убедиться, что это не так.

========== Глава 50. Безмолвные признания ==========

Поттер с трудом дождался, когда все уснут (не без помощи небольшого внушения с его стороны), чтобы покинуть апартаменты Гриффиндора без опасения по возвращению быть вынужденным оправдываться из-за своего отсутствия. Впервые с начала учебного года он рискнул войти в тень прямо в спальне, предварительно спрятавшись под мантией-невидимкой и автоматически применив к себе комплекс скрывающих чар. За день он десяток раз прокрутил в памяти разговор с Дамблдором и сделал кое-какие выводы, которыми ему не терпелось поделиться. Поэтому перспектива добраться до покоев Снейпа в пару шагов оказалась слишком привлекательной. Гарри, конечно, помнил наставления, что следует как можно меньше делать себе поблажек и рядом с волшебниками пользоваться вампирскими способностями лишь в исключительных случаях и с большими предосторожностями. Однако сегодня, по его мнению, он мог позволить себе отказаться от долгих переходов по коридорам и лестницам, считая, что лучше потратить это время на обсуждение волнующих его вопросов. Правда, вломиться без приглашения в комнаты Северуса он не рискнул, зная, что у того стоит специальная защита от подобных проникновений, поэтому вышел из иной реальности прямо перед входом в его покои и сразу тихо постучал.

Буквально через несколько мгновений дверь распахнулась. Легкое мимолетное удивление Снейпа тому, что он никого не увидел, заставило Гарри поспешно отменить чары ограниченной тишины, чтобы стук сердца тут же дал знать о его присутствии. Мантию-невидимку он никогда не снимал в коридоре подземелий во избежание случайного опознавания.

– Входи, – шепнул Северус и отступил в сторону. Закрыв за поздним гостем дверь и запечатав ее не хуже сейфа в Гринготтсе, он озвучил свое намерение: – Нужно подкорректировать защиту, чтобы она пропускала тебя, тогда мне не придется выполнять обязанности швейцара, а ты сможешь без труда попадать внутрь моих апартаментов в любое время.

Услышав об этом, освободившийся от мантии-невидимки Гарри расплылся в радостной улыбке, ведь Северус практически дал понять, что готов разделить с ним личное пространство. Подобное возможно только между очень близкими людьми, а для вампиров это и вовсе впору считать чуть ли не предложением жить вместе. На такой прогресс Гарри даже не рассчитывал, хотя и надеялся, что недавнее обещание Северуса всегда быть рядом являлось намеком на кое-что более интимное, чем просто забота наставника.

– Спасибо за доверие. Ты даже не представляешь, как для меня это важно! – взгляд Поттера горел такой пылкой жаждой, что Снейп довольно хмыкнул. Он решил не откладывать свои планы насчет признания о собственных видах на их вероятное партнерство, опасаясь, что, не получив ответной поддержки, Гарри начнет искать утешения у кого-нибудь другого.

– Похоже, представляю, – чуть поддразнивая, заявил Северус, пристально уставившись на Поттера. – Надеюсь, ты пришел не только для того, чтобы строить мне глазки?

– Я… Ты… Вот Мерлин! – Гарри смутился, а его щеки залил румянец. А он-то думал, что научился более-менее удачно скрывать эмоции.

– Мне нравится твоя искренность, но я ужасный собственник и не хочу, чтобы ее видел еще кто-либо, – Северус, обычно имевший дело с опытными и раскованными партнерами, даже помыслить не мог, что неуверенность Поттера моментально разрушит всю его сдержанность и холодность, а внутренние демоны будут подстрекать схватить мальчишку в охапку, утащить подальше от посторонних глаз и не отпускать от себя ни на шаг. Потребовалось приложить титанические усилия, чтобы не поддаться на столь соблазнительный план, и, чтобы не сорваться, пришлось сделать себе небольшую уступку, иначе ситуация грозила полностью выйти из-под контроля. Северус приблизился к Гарри почти вплотную и бесцеремонно заключил в объятия, абсолютно не тревожась о последствиях своего поступка. Ему было жизненно необходимо почувствовать рядом с собой того, чье сердце отчаянно рвалось из грудной клетки то ли от досады разоблачения, то ли от радости, что не придется больше ничего скрывать.

– Когда мы остаемся вдвоем, у меня не выходит прятать эмоции, – признался Гарри, ликуя от осознания, что его не осмеяли и приняли. Он даже прикрыл глаза от удовольствия снова оказаться так близко к тому, кто повадился «приходить» к нему в мокрые сны. Обхватив Северуса руками и прижавшись щекой к его плечу, Поттер так выразительно облегченно вздохнул, что развеял последние сомнения Северуса в необходимости сегодняшнего своеобразного безмолвного обмена признаниями. Пускай ничего конкретного не было сказано, но они оба прекрасно осознавали, что сделали первый и очень важный шаг к их совместному будущему. – Мерлин, я, похоже, забыл, зачем пришел, – прошептал Гарри после нескольких минут столь необходимых им объятий, когда казалось, что даже их личная магия перемешалась, превращаясь во что-то абсолютно новое.