Текст книги "Мне нравится быть вампиром (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 94 страниц)

========== Пролог ==========

Гарри Поттер, устроившись на подоконнике в кабинете директора Хогвартса и беспечно свесив ноги за окно восьмого этажа, с удовольствием подставил лицо восходящему солнцу, нежась в его теплых августовских лучах. Жизнь казалась прекрасной в это изумительное утро, наступившее после не менее потрясающей ночи в объятиях любимого. Кто бы мог предположить еще несколько лет назад, что пророчество полусумасшедшей Сивиллы Трелони сбудется столь неординарным образом.

– Я думал, ты отправился полетать, – к спине прильнуло теплое тело партнера, а крепкие руки обвили поперек груди, собственнически сжимая в объятиях.

– Собирался… Даже метлу притащил, – упомянутое волшебное приспособление для полетов сиротливо стояло в сторонке, опираясь древком о дверцу книжного шкафа, и казалось несколько неуместным в окружении строгой обстановки кабинета. – А потом вдруг вспомнилось прошлое и то, каким невежественным я был когда-то. Если бы не твоя помощь, то я так и не успел бы поумнеть, – оглянувшись через плечо, Гарри расплылся в счастливой улыбке.

– Поумнеть? Ты себе льстишь, Поттер. Нельзя поумнеть, имея всего одну извилину. Да и та в последнее время занята постоянным решением одного-единственного вопроса – как бы снова вернуться в постель и соблазнить старого и измученного меня, – директор школы чародейства и волшебства Северус Снейп преувеличенно охнул, когда слегка получил по боку острым локтем Гарри, поддержавшим своеобразную игру и сопроводившим свои воинственные действия нарочитым возмущением:

– Ну сколько можно сомневаться в моих мыслительных способностях! – Поттер развернулся в кольце родных рук, перебрасывая ноги внутрь кабинета и обхватывая ими бедра Северуса. – Тебе не кажется странным – жаловаться на старость, особенно когда ты находишься в истинном обличии? – он ласково провел пальцами по чуть изломанным дугам бровей, погладил нежную кожу скул, с жаром заглянул в темные глаза, цвет которых для Гарри всегда ассоциировался с расплавленным шоколадом и черным пламенем одновременно.

– Ммм… Но ты же глядел в другую сторону и не видел меня, – попытался найти оправдание своим притворным сетованиям Северус.

– Принято… – смилостивился Поттер, соглашаясь с заявлением. Он еще несколько секунд откровенно и жадно полюбовался Северусом. Сбрасывая иллюзию человеческой личины, несколько старившую его в интересах конспирации, тот не превращался в писаного красавца, однако в облике происходили, на взгляд Гарри, весьма существенные изменения, наполняя его огнем жизненной силы, которая особенно заметна в юности. Снейп внешне молодел лет на десять-пятнадцать, а рядом с Гарри терял добрую часть холодности и сволочности, оставаясь в меру насмешливым и по-прежнему острым на язык, зато он без стеснения проявлял свою нежность, а порой и сентиментальность. Обхватив лицо Северуса ладонями и, наклонившись так, что едва не касался губами его губ, Гарри жарко прошептал: – Как я тебя люблю!..

– Ты меня с ума сведешь! – Снейп подхватил Гарри под ягодицы, прижимая его к себе, как самую огромную ценность, и шагнул в тень, перемещаясь в спальню.

– И у кого из нас в голове одни только мысли о постели? – между поцелуями нахально поинтересовался Поттер, когда его бросили на кровать и прижали сверху жилистым и таким желанным телом.

– Грр… Молчи, не то я за себя не отвечаю, – одежда с обоих, подчинившись проворным рукам Северуса, слетела в один миг, свалившись живописной кучей возле комода.

– Мне нравится твое безумие, – изгибаясь под властными и одновременно с тем ласковыми прикосновениями, признался Гарри, отдаваясь сумасшедшему желанию одаривать и брать, подчиняться и покорять, любить и быть любимым.

***

Солнце поднялось уже довольно высоко, когда Гарри вновь открыл глаза, чуть подремав после утреннего жаркого секса. Раскинувшись на смятых простынях, он по какой-то прихоти сознания снова окунулся в прошлое, с улыбкой – то теплой и радостной, то печальной и горькой – перебирая в уме события, оставившие в его душе неизгладимый след.

– О чем задумался? – тихо, словно раздался шелест книжных страниц, спросил Северус – он проснулся от еле уловимого человеческим ухом звука тяжкого вздоха.

– Ты помнишь, с чего все началось? – вместо ответа прозвучал вопрос.

– Ты о сотворении мира? – попытался обратить все в шутку Северус. Он не любил, когда Поттер ворошил то, о чем следовало забыть и идти дальше. Но парень был еще слишком молод, чтобы понимать и принимать подобный подход к реальности, и Снейп это знал, стараясь поддержать и свести на нет весь всплывавший от таких раздумий негатив.

– Нет, я о противостоянии, – Гарри не повелся на подначку.

– А-а-а… Конечно, помню. Все началось с моего знакомства в Хогвартс-экспрессе с очкариком по имени Джеймс Поттер.

– Северус, прекрати ерничать. Ты понимаешь, о чем я, – Гарри перекатился на бок и уставился на партнера. Он давно смирился с тем, что Северус не простил Джеймса за его школьные выходки, и не пытался его переубедить. Это стало одной из уступок, на которые Гарри пошел ради спокойствия в их семье.

– Хмм… Я уже не раз тебе повторял, что противостояние между Дамблдором и Риддлом длилось уже не один год, когда в нем оказались замешаны Лили и Джеймс Поттеры, а также я – твой покорный слуга, – со вздохом сдался Северус. – У тебя снова появилось желание поковыряться в своих ранах? Зачем? – заметив упрямо поджатые губы, он лишь констатировал: – Воля твоя. Благо сейчас каникулы, и никто не помешает тебе пару дней пребывать в унынии.

– Мне это нужно. Я уже говорил, что должен окончательно все сжечь внутри себя, чтобы больше не оглядываться и не искать виновных, – намек на месть был более чем очевидным. – С каждым разом такие экскурсы в прошлое проходят все легче, ты и сам это знаешь, – Гарри подполз ближе к Северусу, удобно устраиваясь в его объятиях. – Уже почти не обидно и не поглощает злость, как раньше. И я не виноват, что на меня вот так неожиданно всегда накатывают эти сеансы самокопания, – такое состояние Поттера нельзя было назвать депрессией, и он не впадал в уныние, несмотря на намеки Северуса. Однако в такое время он обычно сторонился чужих, пока не прокрутит в голове все, что случилось с ним за его пока еще не такую уж и длинную жизнь, всего-то двадцать пять лет.

Кое в чем он и сам сумел разобраться, но причину и тонкости обстоятельств довольно многих своих «приключений» он узнал от Снейпа гораздо позже, уже после того, как противостояние было прекращено. Северус признавался, что если бы тогда догадывался, во что выльется его откровенность, то лучше бы оставил все как есть, и пусть бы Гарри жил со своими представлениями о прошлом.

– Все началось с Дамблдора… – произнес Северус, давая Гарри отправную точку для размышлений. Он раньше уже рассказал все, что удалось выяснить об этом весьма непростом великом волшебнике, порой собирая факты по крупице, а также поделился своими логическими выводами и догадками.

========== Глава 1. Альбус Дамблдор. Пророчество ==========

Альбус Дамблдор, являясь директором одной из престижнейших в мире и единственной в Британии школы чародейства и волшебства, считал себя практически скульптором человеческих душ, ведь он весьма основательно влиял на становление личности маленьких магов, приходивших к нему учиться. Это было чрезвычайно удобным инструментом для поддержания в их обществе необходимых, по его мнению, настроений. А еще он всю свою сознательную жизнь боролся за благо для всех волшебников.

Обучаясь на старших курсах Хогвартса, юный Альбус пришел к выводу, что их мир закостенел в древних традициях, он был уверен, что именно бездумное почитание старых заветов и скрупулезное следование их догмам сдерживает развитие магического общества. Ни для кого не было секретом, что волшебники практически перестали изобретать новые заклинания, артефакторы неспособны больше создавать что-то существеннее стандартных защитных амулетов, а сами маги выглядели так, словно сошли с картин прошлого века, тогда как магглы продвигались вперед семимильными шагами, развивая технику, заменившую им колдовство. Два мира – волшебников и тех, кто не имел возможности пользоваться преимуществами магии – не были полностью изолированными друг от друга. Магглорожденные, попав к чародеям и увидев их уклад жизни, а также поверхностно познакомившись с их обычаями, с каждым годом все сильнее удивлялись отсталости и консерватизму того мира, к которому им предлагали примкнуть. Многие, пройдя обучение в Хогвартсе, все равно возвращались к магглам, чем создавали опасную ситуацию, сопряженную с огромной вероятностью нарушения Статута о секретности. На всех Конфундусов и Обливиэйтов не напасешься ведь. Об этом все чаще задумывался семикурсник Альбус Дамблдор, опасавшийся, что если ничего не предпринять, в конце концов произойдет что-то непоправимое и сравнимое с ужасами времен Инквизиции, когда погибла почти половина магов европейских стран, и никакое волшебство их не спасло.

Молодость Дамблдора была наполнена дерзкими мечтами и планами, в результате исполнения которых он вместе со своим другом Геллертом Гриндевальдом собирался облагодетельствовать магический мир. Они намеревались указать волшебникам верный путь развития, который навсегда избавит их от страха перед магглами, которых как ни крути намного больше, чем колдунов и ведьм, заслуживших право встать на вершине пирамиды разумных существ. Альбус, наделенный пытливым умом, отличной памятью и неслабыми магическими способностями, с детства был тщеславен и грезил добиться поклонения ему благодарных волшебников, которые восторгались бы его умом и великими способностями. Еще в юности он, изучая историю, заметил одну особенность – их общество активнее развивалось после войн и лишений, обычно в довольно сжатые сроки добиваясь успехов даже в тех областях, где ранее прогресс и вовсе не наблюдался. И это относилось ко всем сферам деятельности, начиная от потребительских и бытовых и заканчивая социальными и политическими изменениями. Подобные размышления и подсказали Альбусу стратегию его дальнейших начинаний.

Немного заигравшись в демиургов, Дамблдор и Гриндевальд чуть не упустили контроль над событиями в сороковых годах, поспособствовав развязыванию масштабной войны. Учитывая, что Альбус в тот раз выступал лишь в роли советника и генератора идей, то ему удалось выйти сухим из воды. Он даже ухитрился воспользоваться ситуацией и заработать Орден Мерлина первой степени за победу над Темным Лордом, правда, для этого пришлось предать дружбу с Гриндевальдом, открестившись от бывшего союза с ним.

Сделав соответствующие выводы из прошлых ошибок, Альбус стал намного осторожнее. Обстановка вынудила пересмотреть свои взгляды на некоторые вопросы и, осознав, что весь мир пока ему недоступен, он ограничил свои амбиции Британией. Дамблдор больше не стремился кардинально изменить весь уклад жизни и не желал, чтобы волшебники гибли сотнями в настоящей войне, как это случилось с подачи Гриндевальда. Относительно немногочисленный магический мир не мог себе позволить такого. Однако и подпитывать консервативные замашки чистокровных снобов полукровка Дамблдор не собирался. Он отыскал другой, более щадящий путь, который, по его мнению, должен был привести к решению проблемы застоя в магическом обществе. Намереваясь сплотить народ и подтолкнуть его к переменам, Альбус вознамерился раз в двадцать-тридцать лет подбрасывать им врага, страх перед которым должен заставить искать способы борьбы с опасностью, энергично развивая колдовские науки. Самым реальным движущим фактором прогресса Дамблдор по-прежнему считал войну, но предпочел строго контролировать ее размах, оставляя практически в зачаточном состоянии в то время, как активно распространяемыми слухами через средства массовой информации все будет представлено так, словно их мир переживает полномасштабные битвы и сражения. Пускать пыль в глаза, запугивать, выворачивать факты наизнанку и склонять на свою сторону толпы людей Альбус научился еще при сотрудничестве с Гриндевальдом, тайно встречаясь с ним на континенте – теперь этот опыт был как никогда кстати.

Первым «пугалом», собственноручно созданным Дамблдором для британских магов, стал Том Риддл. Только познакомившись с ним, тогда еще одиннадцатилетним мальчиком, Альбус обратил внимание на способного сироту. Преподавая в Хогвартсе трансфигурацию, он имел возможность наблюдать за десятками детей. Когда стало понятно, что из начинания Гриндевальда ничего путного не выйдет, Дамблдор принялся тщательнее присматриваться к студентам, намереваясь выбрать того, кто в будущем сможет помочь ему воплотить в жизнь некоторые замыслы, предполагавшие сделать магический мир лучше, а волшебников счастливее. Альбус, слывший к тому времени весьма тонким психологом, сразу рассмотрел в Томе Риддле основные необходимые для нового Темного Лорда качества, которые позже удалось успешно развить: непомерное честолюбие, болезненная тяга к знаниям, ненависть к магглам, нежелание подчиняться правилам и жажда лидерства.

Эксперимент удался, хотя и не в том объеме, на который надеялся Альбус. При минимальных жертвах удалось добиться заметного прогресса. Однако тех, кто принялся искать пути борьбы с угрозой захвата власти Темным Лордом, было значительно меньше, чем открыто и тайно перешедших под знамена Риддла. Это положение дел до глубины души возмутило Альбуса как категорически недопустимое. Пришлось разрабатывать план срочной ликвидации лидера так называемой темной стороны противостояния. Дамблдор подсуетился и отыскал того, кто в будущем способен занять его место, оставалось только немного подтолкнуть «новенького» и показать ему, как притягательна неограниченная власть. И тут все пошло наперекосяк.

***

– Профессор, спасите Лили. Я знаю, если кто и способен это сделать, то это только вы. Спрячьте ее от Темного Лорда, прошу вас.

– Я знаю, мой мальчик, что ты всегда был привязан к мисс Эванс. Но что я могу сделать? Это ведь ты передал то пророчество Тому. По твоей вине за Поттерами началась охота Пожирателей Смерти. Да и ты из их рядов, как я могу поверить в твою искренность?

Альбус Дамблдор сурово поглядел на стоявшего напротив своего бывшего ученика Северуса Снейпа и пытался просчитать шансы на то, что все пойдет так, как и планировалось ранее. Он никак не мог понять, где допустил ошибку, как получилось, что, вместо того чтобы, как и прежде, продолжать упорно и целеустремленно карабкаться вверх по лестнице иерархии среди Пожирателей Смерти, этот парень вдруг решил прибежать к нему за помощью? Такой поворот событий стал большой неожиданностью. Ведь Альбус годами готовил Снейпа к другой роли, позволяя измываться над ним хулиганам и закрывая глаза на то, как его терроризировали даже на собственном факультете. Полукровка, как и Риддл, умный и тщеславный, по крайней мере, так казалось Дамблдору раньше. Тяжелое детство, обеспеченное отцом-алкоголиком, ненавидевшим даже упоминания о магии, должно было выработать стойкую антипатию к магглам. Имелись все основания для перехода на условную сторону зла, и тем не менее что-то пошло не так…

– Я выполню все, что скажете, только спасите ее, – Снейп униженно опустился на колени, чем еще больше поразил и рассердил Дамблдора, совсем не этого ожидавшего от того, кого готовил в преемники Риддлу.

– Ты добровольно пообещал, – Альбус взмахнул волшебной палочкой, превратив слова Северуса в магическую клятву. – Я ожидаю от тебя сведений о действиях твоего хозяина. Ты понял меня? – Северус в ответ кивнул. Лишь на миг задержанное дыхание дало понять Дамблдору, что тот с ужасом осознал, на что подписался. Если кто-то из Пожирателей или лояльных Темному Лорду волшебников вдруг узнает об их договоре, Снейпа ожидала мучительная смерть – Волдеморт не приветствовал изменников в своих рядах. – А сейчас уходи. Я сделаю все, что смогу, чтобы защитить невинное дитя пророчества и его семью.

Дамблдор, планируя избавиться от ставшего слишком авторитетным Риддла, с радостью воспользовался болтовней не совсем адекватной внучки великой прорицательницы Кассандры – Севиллы Трелони. Молодая ведьма возомнила себя провидицей и безустанно всем обещала несчастья и беды. Возможно, дар у нее и имелся, хотя Альбус в этом очень сильно сомневался, что не помешало ему устроить «ритуальные пляски» вокруг ее очередного пророчества. Он даже заставил ее повторить его несколько раз, зная, что под дверью совсем скоро должен был оказаться его воспитанник, ставший Пожирателем Смерти.

И вот теперь Снейп лишил его надежды заполучить гарантированного очередного Темного Лорда.

– А я так на тебя надеялся… – оставшись в одиночестве, прошептал Дамблдор, не скрывая досады. – Ну ничего, среди последователей Тома найдется кто-нибудь поотважнее Снейпа, раз уж он оказался таким верным старой дружбе. Лидеры должны быть одиночками! – Альбус и сам следовал этому требованию, считая, что личные привязанности – это слабость для того, кто намерен обрести реальную власть. – Как бы там ни было, они все учились у меня, и их характеры мне известны, а значит, после небольшого наблюдения не составит особого труда просчитать и будущие поступки, – успокоил он себя сооруженным на скорую руку запасным выходом.

***

Некоторое разочарование в Снейпе, казалось, стало своеобразной точкой отсчета для множества мелких и крупных неувязок и отклонений от первоначального плана Дамблдора. Но, обладая превосходной способностью приноравливаться к любым обстоятельствам, он воспринимал их как вызов себе лично и тут же перекраивал собственный проект всеобщего блага с учетом новых данных.

Идея воспользоваться пророчеством Трелони в качестве приманки и страшилки для Темного Лорда полностью себя оправдала. Стоило сведениям достичь его ушей, как курс на укрепление старых традиций был Риддлом позабыт, и он все свои усилия бросил на то, чтобы отыскать источник угрозы. Почему выбор пал именно на ребенка Поттеров, Дамблдор не имел четкого представления, хотя некоторую логику в этом и видел. Главное – это его вполне устраивало. Слова полусумасшедшей Трелони привели Риддла в дом-ловушку, заранее приготовленную Альбусом со всем изяществом колдовского искусства, на которое тот был мастак.

Дамблдор, предупрежденный магическим сигналом, прибыв на место трагедии, выяснил, что и там не обошлось без накладок. Первое же использование так любимого Волдемортом убивающего проклятия Авада Кедавра должно было испепелить его самого. Однако столь усердно установленные архисложные чары почему-то сработали не сразу, а лишь тогда, когда Риддл, покончив с Джеймсом и Лили Поттер, попытался убить малыша Гарри. Утрата двух бойцов для Ордена Феникса была ощутимой, ведь эта молодая пара волшебников искренне верила в идеи Дамблдора, но не катастрофической. Более серьезная задача встала перед Альбусом, когда он, увидев странный шрам на лбу ребенка, выяснил, что Риддл оказался не так прост и прямолинеен, как предполагалось ранее. От Гарри Поттера ощутимо фонило личной магией Волдеморта. Простейшая диагностика показала непонятную темную область в районе солнечного сплетения, там, где в будущем должно сформироваться полноценное магическое ядро, а сейчас находился лишь его своеобразный «зародыш».

Установленное отклонение от нормы мало что прояснило Дамблдору без специальных целенаправленных исследований, но требовало немедленного принятия решения. Не имея точных сведений, что именно произошло с Гарри, но ясно представляя себе, как поступят авроры, которые явятся на место происшествия, Альбус предпочел неотложно спрятать ребенка. Обязательное колдомедицинское освидетельствование сделает эту «тайну» Гарри Поттера достоянием всего магического мира, и Дамблдор не мог предугадать, каковы окажутся последствия. Так что выход напрашивался один – отправить ребенка туда, где до него не доберутся хотя бы в ближайшее время. Альбус не знал, сумеет ли извлечь какой-либо прок от этого своего шага, но интуиция его подводила исключительно редко, поэтому он подчинился импульсу и отнес предварительно усыпленного чарами Гарри Поттера в собственный дом, располагавшийся неподалеку.

Когда формальности остались позади, и общественность, узнав кое-что о пророчестве, удовлетворилась заверениями, что ребенок, победивший Темного Лорда, находится в безопасности, Дамблдор провел более тщательную проверку состояния Гарри. И тут выяснилась поразительная истина – Риддл ухитрился зацепиться за реальность, создав в малыше свой хоркрукс. Альбус, привыкший постоянно искать наилучшее применение имеющимся данным, и тут не подвел, сгенерировав очередную гениальную идею.

– Я нашел его! Я нашел того, кто сменит Тома! Он сам! Том вернется! – Дамблдор, довольно улыбаясь, прошелся по гостиной своего дома в Годриковой Лощине, прокручивая в уме только что родившийся новый план. – Придется немного освежить свои знания в этой области, – прошептал он в бороду, которую начал отращивать лет пятнадцать назад, чтобы скрыть дряблость кожи на шее. – Но, похоже, все должно получиться без осечки. Можно не опасаться, что Том возвратится, пока мальчишка не вырастет, а его магическое ядро не сформируется полностью. Следовательно, у магического мира есть пара десятков безбедных лет для активного развития и продвижения науки. А я постараюсь, чтобы никто не забыл о том, как ужасно жить под страхом подчинения злу. – Альбус остановился возле спящего Поттера и слегка пафосно произнес: – Ты станешь Темным Лордом, мальчик мой! Такова твоя судьба! Но до поры до времени мне придется тебя надежно укрыть от волшебников, чтобы они ненароком не проникли в эту тайну и не смешали мне все карты.

========== Глава 2. Ни минуты покоя ==========

Дамблдор не привык разбрасываться кадрами, для создания необходимых качеств которых приложил усилия, поэтому выручил Северуса, когда после уничтожения Темного Лорда Волдеморта начались суды над его соратниками. Поставив Визенгамот в известность, что Снейп в стане врага занимался шпионажем для светлой стороны, Альбус добился его освобождения под свое поручительство и тут же принял в штат Хогвартса профессором зельеварения, ни разу не пожалев об этом за все годы, прошедшие с того времени. Северус то ли в благодарность за свое спасение от Азкабана, то ли в искупление вины перед Лили Эванс, в смерти которой винил себя, безоговорочно подчинялся приказам директора и выполнял любую просьбу вплоть до бесплатного изготовления зелий для Больничного крыла и личных нужд Дамблдора, а также кое-каких полезных тому людей.

Стоило в школу поступить Гарри Поттеру, как у Альбуса для Снейпа отыскалось новое ответственное персональное задание.

– Северус, нельзя допустить, чтобы мальчика испортила слава. Ты же видел, что творилось в Большом зале, когда все узнали о его присутствии?

– Не нужно было десять лет назад поддерживать идиотов, раздувших его заслуги до размера героизма. Какой из пачкавшего штаны щенка герой? Я всегда об этом говорил, – язвительно прокомментировал слова Дамблдора Снейп.

– Ты многого пока не понимаешь. Гарри пригодится его известность. Но это будет позже, ему сначала необходимо повзрослеть и очень многому научиться. Северус, прошу тебя – будь с ним построже. Он обязан уяснить, что в жизни всего следует добиваться своими силами. Покажи ему, что не все готовы носить на руках того, кто на самом деле ни пальцем не ударил, чтобы заслужить благодарность общества, – Альбус старался донести до своего подчиненного всю серьезность собственных требований. – Вспомни, что творил его отец, как унижал тебя, и никто не мог его урезонить. Гарри – его сын, и характер у него такой же, – похоже, напоминание попало в цель, подпитывая мстительный нрав Снейпа. – Если ты не поможешь перевоспитать мальчишку и держать в узде его дурные порывы, то из него вырастет тот, кто будет считать весь мир обязанным себе. А ты знаешь, к чему это приводит. Вспомни своего хозяина – Риддла, – Альбус удовлетворенно отметил, как Снейп, не терпевший такой постановки вопроса о служении Темному Лорду, раздраженно скрипнул зубами, но промолчал. – Северус, я поручаю тебе заботу о Гарри Поттере.

– Но он распределился на Гриффиндор. Почему бы Минерве не заняться твоим героем? – попытался возразить Снейп, прекрасно осознавая, что это ничего не даст – если Дамблдор что-то решил, то его не переубедишь.

– Потому что она помешана на мальчике-который-выжил, – фыркнул Дамблдор, прекрасно осведомленный о слабостях своих подчиненных. Вот Северус, к примеру, готов был душу заложить за рецепты древних декоктов и за возможность сварить какое-нибудь особенное зелье, даже если оно и относится к разряду запрещенных. – Нет, Минерва не подходит для этого. А насчет того, что Поттер не попал на Слизерин, благодари Распределяющую шляпу, – Дамблдор недовольно зыркнул на названный артефакт, лежавший на книжном шкафу и прислушивавшийся к его словам. – Она призналась мне, что мальчишка уговорил ее не посылать его на твой факультет. Жаль, что нельзя провести перераспределение. Гарри легче было бы держать в узде, если бы ему не потакали, – камень был брошен в огород волшебной Шляпы.

– А я рад, что мне не привалило такое «счастье», – ядовито заметил Снейп.

– Северус, тебе придется присматривать за мальчиком и бороться с его дурными наклонностями.

***

Вот с этого и началось личное противостояние между Снейпом и Поттером. Однако шло время, и оба они то ли устали соревноваться, кто кого сильнее ненавидит, то ли интуитивно поняли что-то друг о друге, но на шестом курсе Гарри лишь по привычке огрызался на выученные наизусть за долгие годы, а потому приевшиеся и уже не приносившие боли, оскорбления Северуса.

Когда на втором курсе Поттера Дамблдор выяснил, что Риддл создал не один хоркрукс, а несколько, это его подкосило, ведь не было гарантии, что при таком раскладе тот возродится в Гарри, на чем строились все нынешние планы. Привыкнув преодолевать любые трудности, Альбус взялся разыскивать остальные артефакты, чтобы заблаговременно уничтожить их, однако не успел. Волдеморт вернулся в магический мир, и вовсе не так, как это ранее представлялось. А Поттер продолжал оставаться в неведении о своей сущности хоркрукса, о которой знали лишь Дамблдор и мадам Помфри (школьный колдомедик), посвященная в тайну в силу необходимости и давшая обет о неразглашении.

***

Поттер отбывал у Дурслей в Литтл Уингинге последнее лето, по крайней мере, именно так его заверил Дамблдор, пообещав сразу после совершеннолетия, наступавшего в магическом мире в семнадцать лет, отправить на остаток каникул к Уизли или в Блэк-хаус. «Посмотрим по обстоятельствам», – именно так уточнил директор в беседе перед отъездом Гарри из школы. В принципе, эти каникулы проходили не так плохо, как все предыдущие. Видимо, Дурсли давали себе отчет, что Гарри уже не маленький забитый ребенок и при случае способен постоять за себя. Да к тому же тот в первый же день нарочно продемонстрировал, что владеет беспалочковой магией, которой научился по чистой случайности – призывные чары на расстоянии в три-четыре ярда у него выходили вполне сносно. Объяснить, что его способности в подобном ограничены, Гарри, естественно, не счел необходимым. Вернон Дурсль, вспомнив прошлые случаи колдовства племянником, злорадно потирая руки, заявил, что теперь Поттера наверняка исключат из его дурацкой школы, но когда вопиллера из Министерства, как бывало раньше, он так и не дождался, то предпочел держаться подальше от «ненормального» родственника. А Гарри только и нужно было, чтобы его оставили в покое.

Время шло даже не черепашьим, а улиточным ходом, и до момента освобождения, казалось, было не ближе, чем топать пешком до Марса. Минула всего неделя, а Поттер уже маялся от скуки: в целях безопасности ему строго-настрого запретили покидать пределы домовладения, Дамблдор даже передал письмо для тетки Петунии, чтобы та не вздумала проигнорировать требование. Хорошо, что осталась возможность хотя бы выходить в сад за домом Дурслей. Именно там Гарри и проводил вечер в этот день, пользуясь отсутствием родственников дома и спасаясь от духоты своей маленькой комнатки. Он сидел на старой лавочке под яблоней и, пока ночь не добралась до Литтл Уингинга, читал учебник по продвинутому курсу зельеварения, чтобы не думать о Волдеморте и предстоящей битве с ним. Отвлекаться выходило неважно, теория совместимости ингредиентов растительного и животного происхождения никак не могла для Гарри считаться увлекательным чтивом, и его мысли постоянно соскальзывали в сторону тревожных событий, произошедших буквально за несколько дней до каникул.

Дамблдор весь год на дополнительных занятиях рассказывал Поттеру о Томе Риддле и о созданных им хоркруксах, а в самом конце учебного года и вовсе пригласил поучаствовать в изъятии одного такого артефакта из тайника. Гарри с содроганием вспоминал и инферниев, и вид самого Дамблдора после того, как тот выпил практически ядовитое зелье из чаши, чтобы добраться до медальона-хоркрукса. Вернее, это директор так считал, а позже оказалось, что все усилия были напрасны, потому что кто-то их опередил и забрал настоящий хоркрукс, подкинув на его место обычную побрякушку. Но самое странное произошло позже. Когда они вернулись в Хогсмид, увидели в небе над Хогвартсом Темную метку – знак Пожирателей Смерти. Дамблдор, держась из последних сил, вместе с Гарри на метлах, которые им любезно предоставила мадам Розмерта, добрались до Астрономической башни, над которой висел светившийся зеленым в ночном небе знак – череп со змеей. Вскоре на площадку башни примчался Снейп и кинулся диагностировать и поить Дамблдора какими-то снадобьями. Но Гарри показалось, что директор был до крайности растерян и расстроен, словно ожидал увидеть кого-то другого. Да и вопросы он задавал Снейпу странные: «А где мальчик? У него все хорошо?» Еще удивительнее прозвучал язвительный ответ: «Тебе придется еще пожить, Альбус. Мальчик сломал свою игрушку и сбежал». На следующее утро Дамблдор, будто ничего не случилось, присутствовал за завтраком в Большом зале, правда, присмотревшись, Гарри показалось, что он все еще, как и ночью, был огорчен и даже сердит на что-то или на кого-то.

И вот теперь Поттер сидел, позабыв о соскользнувшем под лавку учебнике зельеварения, и пытался разобраться, свидетелем чему он, в конце концов, стал. Откуда у хозяйки паба мадам Розмерты оказались школьные квиддичные метлы, и почему она их выдала за свои собственные? Уж Гарри, налетавший на тренировках десятки часов, ни за что не спутал бы эти метлы с другими, ведь именно ими пользовалось большинство членов факультетской команды. А уж разговор Дамблдора и Снейпа о каком-то сбежавшем мальчике и вовсе наводил на мысль о Малфое, именно он исчез в тот день и не появился в школе до самых каникул.