Текст книги "Найди меня в темноте (СИ)"
Автор книги: La escritora
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 50 страниц)
– Ты еле ходишь. Вдвоем мы так погибнем. И одной мне проще. Нет нужды постоянно приглядывать за тобой, – деловито говорит Бэт всякий раз, собираясь уходить. – Лучше останься здесь. Ходи вокруг дома. Разрабатывай ногу. Нам нужны обе твои ноги здоровыми и сильными. Вот твоя задача сейчас. А не идти со мной на вылазку. Я жила шесть месяцев одна. Не переживай. Я справлюсь.
– Ты всегда была такая? – однажды спрашивает Морган, признавая свое поражение в очередном споре.
– Какая?
– Упрямая.
– Раньше я была другая, – говорит она после недолгого молчания. – Потом поняла, что такие, какой я была, не выживают в этом мире. И они никому не нужны…
– Не говори так, – обрывает ее Морган и пытается убедить, что все не так. Что каждый человек по-своему важен в этом мире, ведь он создан Господом. А у Него не бывает ничего без цели… без смысла. Бэт не хочется обижать его сейчас, поэтому она молчит в ответ. Скрывая свои мысли.
Видимо, у кого-то было по замыслу Бога целью в этом мире просто сдохнуть. Потому что иначе как объяснить то, что происходит вокруг? Значит, он не так милостив, как думает Морган. Раз создал столько людей только ради того, чтобы они просто сдохли…
А еще Морган не знает того, что с ней случилось. Не знает, что ее просто-напросто бросили в машине на растерзание ходячим, пока спасали собственные жизни. И что на самом деле, ее бросили еще задолго до этого момента… когда перестали верить, что она по-прежнему жива.
Бэт удается найти автомобиль на ходу у одного из домов Уолхоллы. В нем был заперт мертвец. Мертвее некуда. Потому что он оказался умнее многих и просто выбил себе мозги, выбрав ту самую верную смерть, что приводит именно к покою, а не к бесконечному шатанию по миру. Правда, в стекле окна водителя дыра, но зато сейчас май, и уже потихоньку наступают жаркие дни, такие привычные в этом климате.
Долго спорят тем же вечером, склонившись над картой, в какую сторону ехать. Бэт настаивает на том, чтобы держаться узких лесных дорог вдоль заповедников, лесов и горных массивов. Морган упирает, что там они не найдут ни заправок, ни брошенных машин, чтобы слить бензин, и тогда застрянут на дороге вдали от цивилизации.
– Цивилизации? – фыркает Бэт. – В этом мире все давно сдохло. А что не сдохло, то желает тебя прикончить. Независимо – живой или мертвый.
– В мире еще есть хорошие люди, Бэт. К примеру, такие, как твоя группа.
– Быть может. Но не следует ехать так близко к крупным городам. Ходячие. Заторы из машин. Мы просто встанем где-нибудь. Морган, это слишком большой риск. Вспомни, как ты рассказывал, что свернул в лес, убегая от стада. Наткнемся на стадо, и все. Едем по 11-ой для начала. До Кливленда. Это сорок пять миль. Посмотрим, выйдет ли… Плохого же все равно не будет.
После раздумий Морган соглашается. Они в последний раз проверяют запас припасов, которые собрали для путешествия, грузят канистры с бензином, рюкзаки и палатку в багажник пикапа. Бэт засыпает в ту ночь в каком-то странном воодушевлении. Все крутит на запястье браслеты. И думает…. Вспоминает. И неожиданно для себя молится безмолвно, вторя словам Моргана, который читает молитву шепотом, сидя у окна. О том, чтобы они были живы.
Только бы они были все живы…
Выезжают на рассвете. Долго смотрят на домик, ставший им таким родным за месяцы, проведенные за его стенами, а потом садятся в машину и уезжают по разбитому асфальту на север. Сначала ведет Морган. Для Бэт пикап кажется слишком большой и неповоротливой машиной, и она боится не удержать ее на поворотах, которых на дороге оказалось более чем достаточно. Но у Моргана скоро начинает болеть колено от нагрузки где-то уже на четверти пути, и им приходится поменяться местами.
– Ты боишься машины? – спрашивает он ее через некоторое время, видя, как она вцепилась в руль, и как напряжена ее спина.
– Я никогда еще не ездила на таких на долгие расстояния, – признается она.
– Тогда хорошо, что так вышло, правда? Всегда хорошо, когда выпадает возможность научиться чему-то новому, – улыбается он ей в ответ. Но старается подстраховывать в пути. Придерживает руль периодически, помогая выравнивать машину. Направляет аккуратно, когда они съезжают на обочину, объезжая ржавеющий под солнцем здоровенный грузовик, перегородивший проезд по дороге. Всегда подбадривает, когда она закусывает губу в волнении.
– У тебя получится. Убежден, что в прошлой жизни ты точно не стреляла из арбалета. А в этой вон как управляешься, – говорит ей Морган, когда они делают остановку, чтобы размять ноги. Или поменяться местами. Заодно проверяют небольшой домик у края дороги, размером чуть побольше трейлера. Ничего интересного. Только находят пару упаковок чипсов и банки пива в давно не работающем холодильнике. Бэт еще забирает из шкафчика пару рубашек для Моргана. Потому что тот рвет на локте собственную, когда выбивает плечом дверь домика, не позволив ей вскрыть ту.
– Все, Бэт. Теперь я полноправный член нашего сообщества, – шутит он. – И леди не вскрывают чужих домов.
– Дай угадаю, ведь это мужская работа, да? – отвечает она. И оба улыбаются друг другу.
Так и едут дальше, обследуя редкие забегаловки и домики, что попадаются у обочины, и объезжая грузовики, которые раньше в основном и выбирали эту отдаленную от основных автострад дорогу.
– Жаль, что у нас не дизельный пикап, – не может не вздыхать Морган всякий раз, когда видит брошенные на дороге большегрузы.
В одной из забегаловок Морган в который раз спасает Бэт, когда на нее напрыгивает со спины бывшая официантка в ярко-розовой форме с бейджиком «Бри» на груди. Бэт совсем не ожидала увидеть ходячих после того, как на стук о стену никто так и не выходит из темноты бывшей закусочной. Только ходячий в клетчатой рубахе проковылял неспешно из-за здания, склонив голову на сломанной шее к правому плечу. Бэт снимает его стрелой и слишком опрометчиво шагает внутрь с незаряженным арбалетом…
– Хорошо, что ты не одна, верно? – только и произносит Морган, когда вонзает мачете прямо в череп слишком прыткой официантки прежде, чем ходячая успевает вонзить зубы в обнаженное предплечье Бэт. Она только кивает благодарно, переводя дух от этой неожиданной атаки.
В забегаловке они разживаются несколькими упаковками кофе, чаем, сахаром, сухими сливками и баночками джемов. А еще сливают бензин из пикапа на стоянке.
Бэт после сидит на ограждении моста через залив Бунс Крик, который пересекает дорога, и ест ложечкой клубничный джем. Морган стоит за ее спиной и тоже любуется открывающимся им видом – белыми облаками над темной глубиной воды и зеленью лесов вокруг залива.
– Это прекрасно, – улыбается он. – В таких местах и понимаешь, насколько великолепны творения рук Божьих.
– Жаль, что это нельзя отнести ко всему в этом мире, – отвечает Бэт, облизывая ложку. Но не признать правоту слов Моргана касательно этого кусочка природы не может. – Я бы жила в таком месте. У воды. В лесной хижине. Подальше от всего, что творится сейчас. От мертвых и живых.
– Одна? В одиночестве долго прожить невозможно, маленькая леди. Одиночество сводит с ума. Кому как не мне знать это? Человек не должен быть один. Недаром Господь создал пару – Адама и Еву.
– А ведь еще была Лилит, – ерничает Бэт, и Морган снова улыбается ей.
– С тобой интересно, маленькая леди. Просто палец в рот не клади. Но ведь Лилит непризнанна Библией. Потому ты неправа. Только пара. Адам и Ева. Только они. Поэтому я все равно повторю, что человек не должен быть в одиночестве. Никогда… это неправильно. Так быть и не должно. И я рад, что я встретил тебя. Нет, не смотри на меня так, – смеется он. – Я к тому, что мы больше не одиноки. Ты и я. Мы вместе. Но твой Адам… он где-то ждет тебя в будущем. И он будет.
Бэт не может не думать над этими словами, когда они снова продолжают свой путь, надеясь поскорее добраться до Кливленда.
Он ждет тебя. Он где-то ждет тебя…
И сердце стучит в груди чуть сильнее обычного почему-то.
До Кливленда они не доезжают. Потому что, проехав по шоссе Гир, на которое съезжают с 11-й дороги, вдруг наталкиваются на ходячих. Много ходячих.
Сначала на дороге были только машины. Брошенные. С окровавленными сидениями и разбитыми стеклами. Их мало. Их еще можно объехать. Что и делает Бэт, аккуратно выруливая между автомобилями или по обочине.
А потом начинают попадаться ходячие. Не только сидящие в машинах и запертые покореженным металлом внутри этих импровизированных гробов. Но и те, что двигаются им навстречу, выходят на звук мотора из леса рядом или из-за автомобилей. А потом Бэт и вовсе видит затор, который создал перевернувшийся трейлер, белеющий вдали светлым пятном… И ходячих. Целую толпу.
Она сбивает пикапом двух ходячих, что бросились из леса к машине, а потом паникует, понимая, что едва ли развернется здесь, между автомобилей. Слишком большая машина. Слишком. Включает заднюю передачу и с размаха въезжает в припаркованный на обочине седан.
– Морган! – кричит в голос, не понимая, что ей делать. Потому что ходячие уже заметили их и направились медленно в их сторону. Тот быстро касается ее плеча, мол, перелезай на заднее сидение, уступи место, что она и делает быстро. Он занимает ее место. Пока они меняются, к машине уже подскакивают ходячие, вышедшие из-за ближайших автомобилей. Хлопают по стеклу, наваливаются на капот, мешая маневру. Моргану все же удается вывернуть руль и выехать на задней передаче из узкого проезда посреди машин, а потом он резко разворачивает пикап и уводит его на примыкающую к шоссе лесную дорогу. Бэт оборачивается и видит, что ходячие все же двинулись за ними, словно не желая терять заветную добычу.
– Бэт, посмотри, не тупик ли это! – Морган кивает на карту, что лежит в бардачке. Это не тупик. Это еле заметная на карте дорога, ведущая к очередной дороге-ответвлению и соединяющая 11-ю дорогу и Гир-шоссе. Поэтому они решают ехать по ней, а потом свернуть на 11-ю обратно и выбрать другой путь.
Мелькают деревья. Вьется узкой полосой река справа от дороги. Бэт засматривается на ее бурные потоки и не сразу замечает препятствие на дороге. Зато его замечает Морган и резко выворачивает руль влево, пытаясь увести машину от выстрелов, что разрывают тишину. На дороге виднеется большой дом, окруженный высоким забором, и дорога рядом с ним перегорожена внедорожником и трейлером, из-за которых по их пикапу и ведется огонь сейчас.
Но развернуться не удается. А потом пикап и вовсе застревает, попав колесом в яму.
– Надо уходить! – Бэт быстро натягивает лямки рюкзака и хватает арбалет. Потом перелезает по сиденью и вываливается на землю с другой стороны пикапа, защищенная машиной от выстрелов. Рядом падает Морган, тяжело дыша. – Ты не ранен?
– Нет, а ты, маленькая леди? – и получив отрицательный ответ, предлагает. – Надо поговорить с ними. Что мы не причиним вреда. Что мы просто…
– Нет, Морган! Надо уходить! – Бэт вглядывается в ту сторону дороги, откуда они приехали. Кажется ли ей, или там действительно показались уже тени ходячих? Ей, должно быть, кажется, они же не бегуны в конце концов, а они уже прилично отъехали от Гир шоссе. Он аккуратно пробирается в салон, стараясь держаться ближе к полу и вытаскивает рюкзак Моргана и винтовку. Но выстрелы становятся все яростнее, все чаще. А еще ей обжигает плечо огнем… и она бросает парку, которую тащит в тот момент. Убегают вместе с Морганом в заросли рядом с дорогой, молясь, чтобы не попали в спину прицельным огнем.
Только оказавшись на достаточном расстоянии от того места, осматриваются и проверяют то, что у них осталось. Бэт легко ранена – пуля чиркнула по коже чуть пониже плеча, и Морган перевязывает ее остатками бинтов, что Бэт положила в его рюкзак. У них снова почти ничего нет. Как и в начале их общего пути, когда они познакомились, благодаря Охотникам.
Они потеряли машину, запасы продовольствия и бензина, палатку и спальники. И четыре винтовки с патронами. А еще парку Бэт, которую она сняла с трупа в охотничьей кабине. Морган сразу же отдает ей свою, оставшись в одной рубашке. Потому что приближаются сумерки, а Бэт в одном топике и джинсах.
– Как же охренительно тупо мы все просрали, – говорит Бэт, и Морган не может не сделать ей замечание по поводу выражений. Хотя в глубине души абсолютно согласен с ней.
Им приходится ночевать в лесу. Без костра, из опасения привлечь живых. Караулят по очереди, обходя место ночлега периодически, потому что даже сделать сигнальную веревку им просто не из чего. На следующий день двигаются в сторону Кливленда. Потому что чтобы выжить, им просто необходимы припасы.
С Кливленда и начинается их долгий путь пешком на север. Под жарким палящим солнцем. С тяжелыми рюкзаками, лямки которых врезаются в плечи и натирают кожу, влажную от пота. С оружием в руках. По растрескавшемуся и поросшему травой асфальту. По той же 11-й дороге, что ведет от Кливленда до Кампобелло и дальше до самого Вашингтона. Почти пятьсот миль.
Идут медленно из-за ноги Моргана. Бэт видит, что он старается изо всех сил и держит уверенный темп, но понимает, что если он и дальше будет рвать из себя все жилы, настанет день, и он просто не сможет идти дальше. О чем и говорит ему открыто.
– Мы будем идти не более пятнадцати миль в день. А если я увижу, что ты также устаешь, как сейчас, то даже меньше. Я не тороплюсь никуда.
– Почему? Наоборот, ты должна просто лететь на крыльях в Вашингтон. Там может быть не только спасение. Там может быть твоя семья, – Морган не смотрит на нее в этот момент – пробует суп, который они греют в консервной банке на костре. И Бэт рада, что он не видит того, как слезы наворачиваются на глаза при одной только мысли о ее семье.
– Мы не знаем, там ли они вообще. Может, они уже давно мертвы! – бросает она зло. И теперь он поднимает голову и смотрит прямо в ее глаза.
– Но мы не знаем и обратного, правда? Тебе не кажется, что нужно просто поверить в хорошее. И тогда все обязательно случится. Надо просто верить и просить у Господа. И он воздаст.
– По заслугам? – едко спрашивает Бэт. – За убийства. За то, что отнимала жизни. За то, что доводилось лгать и воровать. Он за это воздаст мне?
– Я не думаю, что в твоей жизни было все это сделано во имя собственной выгоды.
– Ты ошибаешься! – шипит Бэт и вскакивает на ноги. – Именно так и было…
В голове снова возникает лицо. Ее четвертый убитый. На дороге у седана, где она нашла аптечку с лекарствами. И она задыхается от боли, которой схватывает сердце. А потом эта боль захватывает и голову, заставляя судорожно рыться в рюкзаке в поисках спасительной таблетки.
Той ночью Бэт снова плачет. Потому что боль из головы уходит, поддаваясь действию анальгетика, а сердечная сворачивается змеей вокруг сердца и отравляет ей жизнь снова.
Ничего бы не было… ничего бы не было, если бы ее не оставили. Ей бы никогда не пришлось… никогда! Но ее бросили… и она была вынуждена выживать, как могла. Как умела. Как пришлось. Эта кровь на ее руках, которую никогда не смыть уже. Эта память, которая будет мучить ее всю жизнь. Эта темнота…
Нет, не только они виноваты, что все так случилось. Но и я… когда ранила Доун…
Но… но если бы они просто проверили пульс… как можно было не увидеть, что я жива? Просто… просто они не верили в меня. В то, что я смогу. Что я выживу. Они просто не верили. Никто из них…
В один из дней из путешествия по 11-й дороге Бэт просит Моргана изменить маршрут, заметив на карте значок магазина. Моргану просто необходима куртка, потому что близится осень, и ночи скоро станут прохладными. Кроме того, чем дальше на север, тем все ниже будет ночная температура. И ей бы не мешало сменить грязную одежду.
Это загородный отель. Красивые здания из камня с красной черепицей. Целая деревня из жилых домиков. Сначала они с Морганом решают обследовать основное здание, где и должен быть небольшой торговый центр. Там их встречает несколько ходячих – бывшие постояльцы и служащие, судя по униформе. Они слишком медлительны, давно обращенные, потому убрать их не составляет труда. Морган остается у входа и наблюдает за открытой центральной площадкой перед зданиями, а Бэт медленно бродит между вешалок с одеждой, перешагивая иногда через поваленные манекены.
Сначала находит утепленные рубашки для Моргана, подбирает новые джинсы и штаны из плотной непромокаемой ткани. Потом находит стопку футболок и пару свитеров. Не помешают точно!
Откладывает все на стойку у кассы и показывает на все это взглядом Моргану, мол, померяй, когда сможешь. Потом идет искать вещи для себя. Стаскивает с вешалок, уже не особо глядя на размеры – футболки, свитер, кардиган, пару джинсов.
Ага, парка… с кучей карманов… глубоких карманов, где можно спрятать оружие.
А потом вытаскивает одну из футболок и смотрит на нее, чувствуя, как начинают трястись сначала руки мелкой дрожью. Затем дрожь охватывает все тело, и подгибаются ноги. Она приказывает себе мысленно взять себя в руки, но ничего, черт возьми, не выходит. Один вид дурацких крыльев на спине женской футболки вызывает приступ неудержимых рыданий.
Чертовы крылья! Чертовы крылья! Она вспоминает свой недавний кошмар, где ее насиловал возле домика самогонщика Джерри в который раз, а он просто стоял на террасе и даже не обернулся… Потому что ему не было до нее никакого дела. Никогда. Чертовы крылья!
В горле перехватывает, но рыдания все равно вырываются. Она сидит как идиотка рядом с горой шмотья, подтянув к себе ноги, и рыдает неудержимо, размазывая слезы по лицу. И никак не может остановиться.
Потому что уже никогда у нее не будет. Ничего не будет. Никогда не будет Того Самого первого раза. Она никогда не подарит свою невинность, как самый драгоценный дар, любимому человеку. Потому что ее отняли. Ее невинность. Ее свет. Всю ее сущность. Все это отняли. Уничтожили. Как уничтожили ее. Потому что прежней Бэт уже нет и никогда не будет. Никогда.
Чертовы крылья! Чертовы крылья! Почему я никогда не была тебе нужна? Почему ты вообще ничего не сделал? Вообще ничего! Почему ты не был со мной, когда ты был мне так нужен? Где ты теперь? Где ты…?
– Что с тобой, маленькая леди? – рядом с ней опускается на колени Морган. Бэт неожиданно для себя с готовностью приникает к его груди, когда Морган обнимает ее, пытаясь унять ее слезы. Ласково проводит ладонями по волосам и спине. Дует в лицо, стараясь успокоить истерику, от которой она уже даже начинает икать. И постепенно ему удается привести ее в чувство.
Но окончательно Бэт приходит в себя, когда звенит колокольчик над дверью, говоря о том, что они уже не одни. И что это пришли не ходячие, потому что они не умеют открывать дверей. Они застывают вдвоем с Морганом. Она без оружия – оставила свой арбалет на стойке у кассы рядом с горой шмотья для Моргана, потому что искать с ним было неудобно. Да еще и ремень натер кожу на груди. Глок лежит рядом. Только нож в ножнах на поясе.
– Где вы, пташечки? – тянет голос с южным акцентом, а потом кто-то шумно сплевывает на пол. – Мы вас ведем уже несколько миль… мы знаем, что вы тут… Выходите, пташечки… никто не причинит вам вреда.
– Смотри, какая штучка, Дин, – говорит другой голос. Видимо, кто-то обнаружил ее арбалет, понимает Бэт. – Это нашей леди… Выходите, леди. Мы не причиним вам вреда. Просто хотим поговорить. Даже оружие готовы положить… Выходите и поговорим.
Бэт показывает Моргану, чтобы он отполз в сторону кабинок для примерки. Там можно спрятаться. Сама она укроется в другом месте, среди вешалок с одеждой. Но Моргану такой план не нравится – он не желает оставлять Бэт одну и практически безоружной. Показывает, мол, давай вместе.
Хорошо, тогда пробираемся к стойке за кассами. Один отошел от них в сторону. Если подобраться, то сможем попробовать убрать их.
Я не буду убивать, пока не буду уверен, что они причинят нам вред.
Хорошо, закатывает глаза Бэт. Убить их всегда успеем. Главное – оружие.
Возьми, Морган сует ей свой пистолет. Бэт знает, что там всего один патрон. Значит, у нее только один выстрел. Она кивает ему. Теперь они готовы двигаться. Правда, к сожалению, ничего не удается – как только Морган перебегает между вешалками, скривившись от боли в колене, его сбивает одним ударом ноги один из вошедших в магазин. Видимо, их план прорваться к оружию был очевиден с самого начала. Потом он прыгает на Моргана и бьет его, не давая даже опомниться. Бэт вскакивает на ноги и наводит на него пистолет, но не стреляет, потому что ей в спину упирается холодный металл.
Черт! Черт! Че-е-е-ерт!
– Давай, малышка, бросай свою пушку, – говорит ей знакомый уже по голосу южанин. – Иначе Уйат сломает твоему другу что-нибудь. Нос он ему определенно уже сломал.
Бэт смотрит в окровавленное лицо Моргана, потом на здоровые кулаки молодого парня, сидящего на нем верхом, и бросает пистолет на пол.
– Какая ты умница, малышка, – волосатая рука хватает ее за шею и прижимает к потному телу. – Уайт, слезай с него. Хватит… а то малышка расстроится…
Уайт слезает с Моргана. Правда, когда стоит на ногах возле него, бьет прямо в больное колено, отчего Морган стонет. Потом хватает за ворот рубашки и тянет вверх, вынуждая подняться на ноги.
Хорошие люди, Морган?
Бэт не может не поднять бровь иронично, с болью глядя в его разбитое лицо, залитое кровью. В голове начинают стучать барабаны при виде его крови. Его боли. Его взгляда, который сейчас устремлен на нее.
Ты все еще веришь в хороших людей?
– Не трогайте ее! – бросает зло Морган. – Не смейте ее трогать!
– Отвали, папаша! Поздняк уже! – смеется в ответ Уйат. Ему вторит тот, кто по-прежнему удерживает Бэт за шею. Она же в это время пытается нащупать через ткань рубашки, повязанной на поясе, застежку на ножнах, скрытых от взгляда напавших на них мужиков.
Времени не будет. Надо, чтобы ножны были расстегнуты, когда понадобится использовать нож.
– Подождите. Я сделаю все, что вы хотите. Только… пожалуйста… не надо… его…, голос Бэт срывается от волнения. Она все никак не может нащупать застежку ножен и на какое-то мгновение чувствует липкий страх.
Барабаны в голове все неистовее…
– Ты и так сделаешь все, что мы хотим, малышка. Перережь ему глотку, Уайт, пора заняться пташкой, – приказывает из-за спины голос южанина. Бэт каменеет при этих словах и смотрит растерянно на Моргана. Тот решает рвануть на своего противника, который уже расстегивает ножны на поясе. Уайт резко выкидывает руку и хватает Моргана прямо за горло, другой рукой тяня нож.
Бэт смотрит на то, как медленно появляется лезвие из кожаных ножен. Барабаны в голове все громче… зрение сужается до единственной точки – блестящая сталь ножа, сверкнувшая солнечным лучом, случайно попавшим через стекло окна внутрь магазина. Бэт на мгновение прикрывает глаза от этой острой световой вспышки. Всего на мгновение… Поддаваясь темноте…
Когда она открывает глаза, то стоит уже напротив Моргана. В ее руке зажат тот самый нож, за которым она наблюдала недавно. Тяжело дышит. В голове стихает бешеный ритм барабанов. Она вся мокрая… От пота и от крови, которой залита с головы до ног.
Ладонь левой руки болит невыносимо, и Бэт с удивлением обнаруживает на ней неглубокий порез, из которого сочится кровь. Более глубокий порез у нее на плече и около локтя правой руки. Но ее залила не только собственная кровь. Потому что когда Бэт оглядывается, то видит словно через дымку и Уайта, и того, кто еще недавно держал ее, прижимая к себе и лапая за грудь.
У южанина раны на шее. Из глаза торчит ее нож. У Уйата многочисленные порезы, но самая страшная рана на горле. Оно перерезано.
– Бэтти… не смотри на них… просто не смотри на них…
– Морган! – она просто в ужасе от того, что сделала недавно. Разве она может? Господи! Разве это она?
– Все хорошо, маленькая леди… все хорошо…
Он делает к ней шаг и забирает спокойно нож из ее пальцев. Потом деловито подходит и всаживает его в ухо Уайту, который уже начал обращаться. Потом обнимает Бэт. Крепко. Не обращая внимания на то, что пачкается в чужой крови. После этого внимательно осматривает ее раны.
– Нам нужно найти что-нибудь из антисептика здесь. И перевязать твои раны, маленькая леди, – говорит он привычным уже ласковым голосом. Словно она только что не прирезала двоих на его глазах. И не стояла перед ним, сжимая нож в руке. Бэт даже страшно подумать, ударила ли бы она его или нет.
Если бы темнота не отступила вовремя…
Он находит гостевой домик, в котором по-прежнему течет вода. Она ржавая, со странным запахом стоячих труб, но им не приходится выбирать. Он заводит Бэт в ванную комнату и оставляет перед душевой кабиной.
– Тебе нужно помыться. Ты слышишь, маленькая леди? Я посижу и покараулю. Вот тут я приготовил вещи. Все чистое. Ты меня слышишь? Кивни, если слышишь.
Она слышит в его голосе тревогу и спешит кивнуть. Только после этого кивка он снова обнимает ее, а потом уходит из ванной. Она долго моется, стирая с себя следы убийств, которые недавно совершила. Удивляясь тому, как умудрилась вывернуться из рук южанина. И убить Уайта, который хоть и одного возраста с ней, но явно сильнее. Был. А еще ей не дает покоя то, как она стояла перед Морганом, зажимая нож в руке.
Что, если бы она ударила? Что, если бы темнота не отступила так вовремя?
По иронии судьбы Морган среди вещей положил ей ту самую чертову футболку с крыльями. Бэт обнаруживает ее, когда выходит из душа. И сейчас она не вызывает в ней боли. И слез тоже. Только ярость. И она разрывает эту футболку, тяня изо всех сил горловину вниз. Удается порвать только хлопок. Пайетки, которыми вышиты проклятые крылья, не поддаются, и она роняет обрывки футболки на пол. Обессилено опускается рядом с ними, тяжело дыша.
Если бы она не плакала в который раз, Морган не отошел бы от двери и не пропустил бы этих ублюдков. Если бы она не поддалась своим эмоциям и страху, что он мертв, что она никогда не найдет его. Если бы не поддалась боли, которая пришла с воспоминанием о кошмаре, в котором она ему не нужна… не нужна…
Слезы – это слабость. Эмоции – это слабость. Эмоции мешают думать рационально. Страх – это слабость. Страх парализует. Страх мешает быстро и решительно действовать.
Она больше никогда не будет слабой. Никогда… И больше никогда не будет вспоминать их. Никогда. Потому что память о них делает ее слабой. А ярость и ненависть дает силы идти дальше…
Когда Бэт выходит из ванной комнаты, то сразу же подходит к Моргану, который с тревогой вглядывается в ее лицо, отведя мокрые пряди волос в сторону.
– Как ты, маленькая леди?
– Это моя темнота, Морган. Когда я говорила, что во мне есть тьма, я имела в виду не только приступы ярости или обмороки. Иногда я проваливаюсь в темноту. И это уже не я… Я чуть не убила тебя… тоже… как их…
– Нет! Нет! – он обхватывает ее лицо ладонями и заставляет взглянуть на себя. – Ты бы никогда не причинила мне вред. Я знаю это. Я видел это в твоих глазах. Ты бы никогда не причинила мне вреда. Никогда!
– Я так хочу это верить…
– Верь, моя маленькая леди. Нет, знай это! Потому что я это знаю. Именно знаю, понимаешь?
Он обнимает ее, и она приникает к нему, пряча свои страхи и сомнения в кольце его рук. У него на груди. В его теплоте и нежности. Потом он обрабатывает ее раны. На ладони, на плече и на правой руке. Затем уходит в душ, а она ждет его, чтобы в свою очередь обработать раны на его лице. У Моргана сломан нос, разбиты губы и лопнула кожа на скуле. Видимо, придется зашивать. И возможно у него будет шрам. Совсем как у нее.
Пока он моется, Бэт собирает обрывки футболки и сжигает их на лужайке около гостевого домика. Наблюдает за тем, как огонь пожирает крылья, чувствуя, как что-то медленно умирает в душе с каждым мигом, уничтожающим ткань.
Бэт понимает, что все, что когда-то было живо в ее душе, окончательно мертво, когда на следующий день убивает оленя в лесу за отелем. Она выслеживает зверя почти полдня, а потом специально гонит в сторону домиков, чтобы успеть позвать Моргана прежде, чем оленя найдут ходячие. Все ведь возможно в этом чертовом мире…
Когда олень замирает буквально на минуту и повернул к ней голову, Бэт колеблется ровно миг, держа палец на курке арбалета. Почему-то в голову снова приходит тот взгляд, который когда-то пронзил насквозь до самого сердца, заставляя бабочек в животе биться в бешеном танце.
Только в этот раз бабочек не было. Они все умерли… сдохли где-то в ней… сдохли… как и весь мир вокруг…
Она пускает стрелу арбалета прямо в сердце оленя, убивая его одним выстрелом.
Чуть более чем через десять месяцев они с Морганом шагнут в окрестности Александрии…
========== Глава 32 ==========
Дэрил смотрит ей в глаза и молчит. Слишком долго. За эти минуты, что кажутся ей такими длинными, словно часы, Бэт уже успевает придумать сотни вариантов его ответных реплик. Доводит себя до того, что уже готова сорваться с места и убежать, уже жалея, что вообще начала этот разговор.
Потому что слово может убить… наповал… и ее особенно. Особенно сейчас.
– Прекрати, – тянет Дэрил, и она не может не улыбнуться нервно. Прекрати? И все?
– Ты не понимаешь…
– Если ты говоришь о Тромтоне, то я все понимаю. И это не безумие, Бэт.
– Не только Тромтон. Эванс. И были еще случаи… пока мы шли сюда… Я убивала…
– Я тоже убивал. И Рик.
– Это не то…
– Откуда ты знаешь?
Теперь Дэрил уже обхватывает ладонями ее лицо, потому что Бэт отворачивается от него.
– Иногда человек делает не те поступки, что раньше. Которых никто не ожидает от него. Иногда это бывает. Потому что на кону жизнь. Твоя. Твоих близких. Иногда это бывает… Это не безумие. Слетают с катушек по-другому. Когда думают, что ходячие – это люди. Что быть ими лучше.
– Так не бывает, – качает Бэт головой. – Это невозможно…
– Помнишь, Самуэльса и его дочерей? Они ушли из тюрьмы с Таем и Джудит. Их нашла Кэрол потом. Так вот, старшая Самульэс слетела с катушек еще в тюрьме. Подкармливала ходячих. Давала им имена. А после падения тюрьмы… в общем, она думала, что всем будет лучше обратиться. И убила сестру.
– Что? Лиззи убила Мику? Лиззи? – Бэт настолько шокирована тем, что услышана, что ей приходится опуститься на краешек кровати, иначе она бы упала. Настолько стали слабыми ноги вдруг.
Как это возможно? Как можно убить родную сестру? Лиззи, всегда такая внимательная и добрая. И Мика… Как это возможно?!
– Бэт? – Дэрил опускается на корточки возле кровати напротив нее и берет ее ладони в свои руки. Ласково гладит большими пальцами нежную кожу, пытаясь успокоить. – Я не должен был тебе рассказывать. Просто я… хотел, чтобы ты знала. Вот она – разница. Самуэльс слетела с катушек. А ты – нет. Ты – нет! И больше никогда не говори так! Один раз… один раз я тоже думал, что слетел с катушек… еще у фермы. Когда меня сбросила долбанная лошадь, а потом я прострелил себе бок. Я думал, подохну там. И… я видел Мэрла… говорил с ним… а потом… Короче, Андреа тогда выстрелила в меня не просто так. Я был словно ходячий. Ни одной мысли в башке. Только инстинкт выжить. Победить. Ходячих, что были там и чуть не сожрали меня. Я отрезал им уши и повесил на веревке на шею. Как знак того, что я сильнее их…
