Текст книги "Найди меня в темноте (СИ)"
Автор книги: La escritora
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 50 страниц)
Я должна была быть там. Если бы я была там, то возможно, я сумела бы что-то сделать. Хотя бы что-то… Если бы я не настояла на том, что хочу быть скаутом, то не было бы этой находки и последующей вылазки.
А если бы я вообще не появилась в Александрии, то ничего этого не случилось.
Это все из-за меня…. Дэрил… Из-за меня…
– Эй, Эй… Посмотри на меня, Бэт, – говорит Рик, словно чувствует ее состояние сейчас. – Просто посмотри на меня. Это не из-за тебя. Это все равно бы случилось… Это не из-за тебя.
– У вас есть предатель тут за стенами, – говорит она отстраненно, вспоминая то, о чем думала вчера весь день. – Ты должен быть осторожен. Здесь есть кто-то, кто рассказал тем людям все о вас. Кем вы были, кто сейчас… Что от вас ждать.
Рик молча обдумывает ее слова и то, что уже успел узнать от Сэм. Потом смотрит на ее склоненную голову. Она выглядит такой сломленной сейчас, что у него сжимается сердце.
– Я не видел, как он погиб, – произносит он. – И мы оба знаем, что чудеса иногда случаются. Он не может уйти сейчас, когда ты вернулась. Но даже если так… если вдруг то случилось, это не твоя вина … Это не твоя вина. Посмотри на меня, Бэт.
Но она не смотрит на него. Она вдруг поднимает голову и вглядывается пристально куда-то в пелену дождя, по-прежнему шуршащего в эти минуты тихим утешающим шепотом падающих капель.
Сначала Бэт кажется, что это ходячий. Потому что это так похоже на тот день барбекю, когда опасность резко появилась из-за угла. И из-за странной походки – он идет, с трудом передвигая ноги, будто они заплетаются между собой. Так обычно ходят ходячие. Путаясь в ногах и чуть пригибаясь к земле. Словно носят на своих плечах груз унесенных своими зубами жизней.
А спустя секунду скорее сердцем, чем глазами узнает. И срывается с места. Бежит прямо в дождь босиком по мокрой и холодной траве, по дорожке тротуара, на которой сразу же в ступни впиваются десятки мелких камешков. Она не сразу понимает, ходячий он или живой. И ей все равно уже… Если он ходячий, то пусть лучше именно он убьет ее. Она сейчас готова подставить свое тело под смертельный укус. Именно в этот момент.
Потому что больше не для чего идти дальше. Потому что она шла сюда не столько к Мэгги, сколько к нему. Умереть в его руках… Снова. Как он сказал когда-то? Долбанный любовный роман?
Когда она уже почти добежала до него, он вдруг открывает руки, и она с размаху впечатывается в его грудь. Он слишком слаб, не удерживается на ногах и падает на землю, роняя и ее тоже.
Она не плачет? Бросьте!
Сейчас она просто ревет, цепляясь за него, а он только обнимает ее, запуская ладонь в ее волосы. Она все ревет и ревет. И никак не может остановиться.
– Перестань… Бэт… Не надо…
Звук его голоса приводит в себя. Она теперь замечает кровь на его рубашке и на своих руках, там, где обнимала его. Быстро вскакивает на ноги и тянет его верх, вынуждая подняться.
– Ты сможешь идти?
– Я похож на долбанного инвалида?
Да, он точно будет жив… Не может не отметить она, улыбаясь одними уголками губ. Он все равно благодарно опирается на ее плечо, когда она подставляет его и обнимает за талию. Но опирается не всем весом. Просто идет рядом, даже останавливает жестом ладони Рика, который хотел подхватить его с другой стороны.
– Рик…
– Дэрил…
Этим они говорят друг другу все, что хотели бы сказать сейчас. Радость, что они живы оба. Что сумели выбраться из ада, который творился в Вудбридже.
Бэт уводит его быстро из-под дождя в дом и тянет наверх в свою комнату. Внизу и так слишком много людей вокруг Гленна в гостиной. А еще ей не терпится стянуть с него рубаху и проверить его раны. Ей не нравится, что он словно в каком-то тумане сейчас. Слишком медлителен голос, слишком погасли глаза.
Когда она приводит его, совершенно безвольного в ванную комнату, Дэрил вдруг опускается на пол и роняет голову на руки, которыми упирается в колени.
– Гленн жив? Это он внизу, или это Тара?
– Гленн. Он жив. Но ранен в живот. Пока неясно, что будет дальше. Тара жива. Она здесь. И Мишонн. Ее вывез Морган. А вот Абрахам…
– Да, я знаю, – говорит он как-то равнодушно. – Я видел. И Гомес. И Джон. И думаю, что Селена тоже. А еще Рейвен. Младший Рейвен. Я сам не позволил ему обратиться.
У Бэт сжимается сердце, когда она слышит последнее имя. Но больше, когда она понимает, что Дэрил потерял всю свою группу во время этой вылазки. Вспоминает лица и ту близость, которая легко угадывалась между ними даже в молчании, которое постоянно царило в группе. А потом на ум снова приходит откуда-то из глубин прошлого.
Из всей семьи у Алекса оставался только брат. Теперь и его не стало… Алекс…
– И Саша, – продолжает Дэрил. – Я не довез ее. Не сумел. Не смог… Почти вытащил. Почти уберег. Но не смог… Я снова все проебал…
Бэт не выдерживает. Опускается перед ним и крепко обнимает его.
– Если хочешь найти виноватого, то это я, Дэрил, – шепчет ему глухо. – Это я увидела тот грузовик. Это я захотела его открыть. Этот чертов ящик Пандоры…
– Что? Чей ящик? О чем ты, Бэт? Прекрати…
– Тогда и ты тоже. Прекрати.
Они долго смотрят друг на друга. Бэт смело выдерживает всю смену настроений, что мелькают его глазах – надежда, неверие, злость… А потом он вдруг обхватывает ее еще крепче и прижимается губами к ее губам. Резко. Грубо. Даже немного больно. Но она даже писка не позволяет себе, понимая его состояние сейчас. Позволяет терзать свои губы. Покорно открывает рот, чтобы он скользнул языком внутрь.
Он поднимается на ноги, по-прежнему удерживая ее в своих руках, и идет через коридор в ее комнату. Не отрывая губ от ее рта, словно для него это совершенно невозможно в этот момент. Сквозь туман, который снова заволакивает ее голову, Бэт слышит, как он захлопывает ногой дверь, когда они оказываются внутри. Валит ее на кровать, стараясь не задавить своим весом. Рвет рубашку на ее груди, отчего маленькие пуговички так и разлетаются по спальне. Остальные, самые стойкие, быстро расстегивает. Она выгибается в его руках, позволяя стянуть с себя рубашку, а потом и топик. Он опускает ладонь на ее грудь, прикрытую лифчиком, сжимает ее.
Наверное, чересчур резко. Как резко и чуть грубо пальцы другой его руки сжимают бедра через джинсы. Наверное, именно поэтому в голове начинает биться паника, которую Бэт подавляет изо всех сил. Жар, горящий в ее крови медленно, затихает. С каждым движением пальцев по ее обнаженной коже.
– Дэрил… Дэрил…, – шепчет она. Зовет его. Ей необходимо, чтобы он откликнулся. Чтобы она поняла, что это именно он. Что это его пальцы. Потому что она почему-то не видит его в темноте. Не только ночной, которой полна комната. Но и в той темноте, что заволакивает ее разум.
Он молчит. Она слышит только его дыхание. Горячее дыхание, которое обжигает ее кожу, когда он прикусывает ее шею.
– …потому что ты просто балласт, – слышит она шепот в темноте. Он снова сжимает грудь больно. – Ты балласт в таком мире, как этот. И для того, чтобы ты выжила, тебе нужно что-то отдать взамен. Что ты можешь дать, кроме одного? Взаимовыгодный обмен. Я даю тебе защиту, а ты мне… ты раздвигаешь ноги…
– Дэрил… пожалуйста…
Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, чтобы я поняла, что это ты…
Рука ложится на пояс джинсов. Прямо на пуговицу. А потом она видит, что это он… это Джерри… Все, что было до этого – всего лишь чертов сон. Галлюцинация. Бред. Который так часто она видела, пока лежала в охотничьей кабине в лесу.
Это Джерри… и все повторяется… Все повторяется!
========== Глава 21 ==========
Охренеть… просто охренеть…
Дэрил как обычно не понимает, когда в Бэт происходит перемена. Хотя чувствует под своими ладонями, насколько она напряжена. Правда, думает, что все это из-за другого.
Из-за того напряжения, которое ощущает он сам сейчас. Скручивающее его мышцы. Давящее тяжестью где-то в животе. Касаться ее. Проводить пальцами по обнаженной коже. Ощущать ее тепло. Которое льется сейчас на раны в его душе, исцеляя. Разгоняя все тени, что кружили над ним все эти херовы дни.
Она нужна ему… она ему нужна… Именно сейчас нужна, как никогда. Чтобы ушли тени…
Дэрил мимолетно замечает, как Бэт напрягается еще сильнее, когда он сжимает пальцами ее грудь. И тут же ослабляет давление ладони, опасаясь перепугать ее своим напором.
Нежнее. С ней надо нежнее… она не то, что у тебя было раньше…
И эта мысль вдруг отрезвляет его. Он даже замирает на миг, соображая о том, что делает сейчас, и стоит ли продолжать.
В этот момент вдруг Бэт поднимает руку и нажимает изо всех сил пальцами прямо на его рану. От боли у него тут же что-то взрывается в голове. Кровь снова начинает сочиться. Пропитывает ткань рубашки. Бежит по его коже. Остается на ее пальцах.
Дэрил всего на миг отпускает Бэт из своих рук, но и этого мига достаточно для того, чтобы она спрыгнула с кровати и начала метаться по комнате. А спустя какую-то секунду вообще вдруг падает на колени, как подкошенная, что заставляет его сорваться с кровати тут же и склониться к ней.
– Бэт, – он хватает ее за плечи и чувствует, что она валится вбок. Он не знает, что делать. Он начинает судорожно вспоминать, что ему когда-то говорила Джи, и не может вспомнить. И чувствует, что она ускользает от него… куда-то ускользает… Что ему делать?
Дверь неожиданно открывается, и Дэрил напрягается, еще крепче обхватывает руками Бэт и закрывает ее своей широкой спиной. Но долбанный ниггер все равно входит. Нагло. А когда замечает, что Бэт лежит без движения в его руках и только дышит прерывисто, вдруг вообще опускается на пол рядом с ним и пытается забрать ее из его рук.
– Ты не сможешь удержать. Она уже дышит с трудом… дай мне ее…
Дэрилу охренительно хочется послать ниггера на хер. Но после минутного колебания он перекладывает аккуратно Бэт в руки Моргана.
– Маленькая леди… я рядом… я здесь. Дыши. Борись с этим. Помнишь, как мы с тобой научились? Дыши. Вдох. Выдох. И смотри мне в глаза. Смотри мне в глаза… Вдох. Выдох.
Дэрил не может смотреть на это. Видеть Бэт, раскинувшейся безвольной куклой на руках Моргана, выше его сил. Он поднимается на ноги и, нащупав зажигалку на тумбочке у кровати, зажигает фитили толстых свечей, чтобы наполнить комнату их мягким светом. Затем проверяет порез на груди, который благодаря хватке Бэт снова кровоточит.
Швы. Тут точно придется накладывать долбанные швы…
А потом снова вспоминает то, как получил этот херов порез и остальное, что случилось. Снова накатывает темной тучей чувство необратимой потери. И собственной вины в том, что произошло.
Бесконечная череда вопросов «Что, если бы…» отступившая на время, когда Бэт своим теплом разогнала все тени, что были его спутниками последние херовы дни…
– Однажды она заболела, – вдруг раздается из-за спины голос долбанного ниггера. – Простуда перешла в бронхит. Я боялся, что дело закончится воспалением легких, и тогда я не сумею спасти ее. Именно тогда я понял, что с ней произошло до того, как мы встретились. Она чуть не прирезала меня, когда я хотел просто обтереть ее, сбивая жар. Когда просто тронул пуговицу на ее джинсах.
У Дэрила сжимаются кулаки при осознании двух мыслей. Первая о том, что то, чего он так боялся, все же случилось с Бэт. Вторая – долбанный ниггер пытался ее раздеть когда-то. Как и он сам недавно в этой постели.
– Что произошло? Как? Как это случилось? – ему приходится буквально выдавливать из себя каждое слово.
– Я не знаю, – качает головой Морган. – Что бы то ни было, это произошло до того, как мы встретились. Диксон, дай, пожалуйста, одеяло или ее рубашку.
И только тогда до Дэрила доходит, что Бэт сейчас практически полуголая. Он сразу же торопится найтит ее рубашку, которая так и осталась валяться на полу. Но потом вообще стягивает одеяло с кровати – оно теплее и больше размерами.
А ему просто нужно сейчас, чтобы Бэт во что-то завернули… чуть ли не с головой… укрывая от всего мира.
– Джи… доктор Робардс как-то сказала мне про это. Что… что…
Он не может даже выговорить это. Потому что не может связать сказанное с Бэт. Никак. Ни за каким хером не может.
– Что может быть толчком к долбанному срыву? Ты говоришь, что может быть в любой момент. Что толкнет к тому?
– Я не знаю. Что-то из ее прошлого. Это может быть любая мелочь. А может, что-то важное. Что-то, что оставило след в ее психике. К примеру… к примеру, секс. Даже с любимым человеком. Даже с желанным ей партнером. Если она пережила насилие сексуального характера, то это может быть даже секс с любимым человеком. Если было изнасилование когда-то…
– Это срыв? – спрашивает Дэрил, стараясь скрыть свое беспокойство.
– Что? – переспрашивает Морган, заворачивая Бэт в одеяло. Ее глаза закрыты. Словно она спит. А потом понимает, о чем спрашивает Дэрил. – Нет, это просто обморок. Просто обморок.
– Как предохранитель выбило.
– Да, похоже. У нее сегодня уже был обморок. Этот будет короче. Веки дрожат. Она недалеко ушла, – а потом поворачивается к Дэрилу. – Тебя спрашивала доктор. Она ждет внизу. Видела, что ты ранен.
– Ты хорошо знаешь ее? Бэт.
– Мы были вместе год. Мы не раз спасали друг друга. Мы выживали вместе. Она – моя семья.
– Она – наша семья! – вдруг резко замечает Дэрил, невольно злясь при этих словах.
– Мы все теперь одна семья, Диксон. Тебе так не кажется?
– Дэрил…
Тихий шелест, от которого у него снова проваливается сердце вниз. Она уже открыла глаза и смотрит на Моргана, словно недоумевая, что он тут делает, и почему она в его руках, завернутая в одеяло.
– Самый короткий из всех, маленькая леди, – улыбается ей Морган и гладит своей большой ладонью по волосам. Дэрил с трудом подавляет желание вырвать Бэт из этих рук. Ему не нравится, что он ее трогает. Охренительно не нравится.
– Где Дэрил? – спрашивает Бэт у Моргана, и ему приходится ответить из своего угла, в котором он так и застыл, наблюдая за ними. Она тут же выпрямляется, морщась и моргая от света свечей.
Бледная. Хрупкая. Его. Бэт.
– У тебя рана… ее надо осмотреть, – она говорит еле слышно, и от этого у него сжимается сердце сейчас.
Охренеть… жаль, что нельзя ему сейчас разорвать всех, кто обидел ее когда-то. Потому что в нем начинает полыхать безумие ярости при одном только слове. Насилие.
– Потом, – отвечает Дэрил. – Это хер… пустяк. Не надо. Само заживет.
– Нет, сейчас.
Бэт отстраняется от Моргана. С его помощью поднимается на ноги. Потом замечает, что стоит в одном лифчике и джинсах. Даже в скудном свете свечей видно, как она заливается краской.
– Ты должна лечь и отдохнуть. Слишком много эмоций за этот день, – говорит ей Морган. – А Диксоном займется доктор Робардс. Она попросила позвать его вниз.
– Я сама займусь его раной! – отрезает Бэт. Дэрил впервые слышит эти нотки в ее голосе. И тут же от понимания того, что мелькнуло в ее голосе, разливается приятное тепло.
Глупо, но охренительно приятно…
Пока Бэт накидывает рубашку, повернувшись стыдливо спиной к Дэрилу – словно он там вообще ничего ни разу не видел у нее – Морган спускается вниз и возвращается с антисептиком, марлевыми тампонами и прочим, что собрала Робардс в коробку. Потом приносит по просьбе Бэт теплой воды, чтобы она могла промыть рану Дэрила. И оставляет их одних, повинуясь всего лишь одному выразительному ее взгляду.
Бэт расстегивает рубашку на Дэриле быстро, и он ловит ее руку, когда она начинает спускать ту с плеч.
Никому и никогда, кроме Мэрла и долбанного папаши, он не показывал своей спины. Свои шрамы. Как следы своей слабости. Своего унижения. Своей боли, которую так просто не вытравить из души.
– Я знаю, – вдруг говорит она, и он застывает на месте, пораженный этими словами. Она смотрит прямо в его глаза, гипнотизируя своими бездонными озерами, в которых он просто тонет сейчас. – Вернее, я догадываюсь, что там может быть. Я видела книгу. В твоей комнате. Про… про детство и насилие. Ты не должен… Шрамы, которых надо стыдиться, вот они, – она показывает свою руку, сдвигая браслеты. – Шрамы как следы собственной глупости. Или вот…
Она показывает резко на собственный лоб, и он перехватывает ее руку.
– Прекрати… это не глупость…
– А что это тогда? Поддаться эмоциям, когда вы стояли за спиной. На линии огня остальных копов. Это было чертовски глупо… и получить пулю… за эти чертовы ножницы… Если там действительно… то, что случилось с тобой… Дэрил… это не те следы, которых надо стыдиться. Только не тебе.
Сначала он позволяет ей просто коснуться. Провести пальцами по одному из шрамов, запуская ладонь под рубашку. Ее нижняя губа пару дергается, словно она вот-вот сорвется в плач, и он боится, что она заплачет. Но она не плачет. Она стягивает рубашку с его плеч. Снова проводит пальцами. Теперь обследуя всю спину. Ощупывая каждый след. И он видит, что ей больно. Словно это ее раны, а не него.
– Если бы я могла, я бы стерла их… все эти шрамы и раны из твоей жизни. Я бы многое отдала за это, – тихо шепчет Бэт, и он знает, что это не просто слова. Потом она опускает тряпицу в воду и начинает стирать кровь с раны на его груди.
– Это нож? – произносит только это, когда зашивает глубокий порез на его груди. – Что там случилось у грузовика? Дэрил… этот грузовик…
– Это не твоя вина, – говорит он хрипло. Но она только опускает голову, и тогда он легко тянет ее за косу, вынуждая поднять на себя взгляд. – Это не твоя вина. Мы бы все равно вышли к нему. Вернее, нас бы вывели. Ты просто опередила…
– Кто-то из Александрии, да? Ты ведь не знаешь. Пока тебя не было, Гроуди прислал нам знак. Мешок с головами оленя, собаки и лисы. И пакет из Таргета.
– Херов умник! – Дэрил закрывает глаза.
Херов умник Гроуди! Это не его папаша, которого интересовал только собственный гарем да охота на ходячих. Этот будет умнее. Потому гораздо опаснее, чем Льюис Гроуди.
Додуматься до такой ловушки! Расставить так умело силок, в который ему свалился такой охренительный улов! Он готов спорить, что из двадцати восьми человек вернулись в Александрию даже меньше половины. Херов умник!
Он до сих пор не понимает, как ему удалось вырваться из этого ада. У него в голове до сих пор слышится звук, с которым распахнули двери грузовика. Хрипение ходячих. Их шаркающие шаги и тупые звуки ударов об асфальт, когда они падали из грузовика. И выстрелы за спиной.
Он рвется тогда к Гленну и Гомесу, на которых все падали и падали ходячие, как долбанный горох из банки. Понимая, что счет идет на секунды, за какое-то мгновение понимает, что вытащит Гленна из этой херовой кучи. Не Гомеса. И это станет очередным камнем в его долбанную копилку воспоминаний о тех, кого он проебал. Потому что двоих ему бы спасти не удалось ни за каким хером. Долбанный выбор, который ставит порой этот херов мир!
– Ты цел? Ты цел? – орет Гленну Дэрил, когда тащит и тащит его за собой по асфальту, даже не обращая внимания, что буквально сдирает тому кожу спины, ведь у Гленна задралась куртка и футболка.
– Я цел! Цел! Я цел! – орет в ответ Гленн. Рукава его куртки во многих местах покрыты слюной ходячих, но плотная ткань выдержала напор зубов. А капюшон, который свалился на голову при падении, защитил открытую шею.
Он только успевает вскочить на ноги, как кто-то кричит им, перекрывая какофонию ада, что творится сейчас на автостраде: «Сзади!». Дэрил инстинктивно толкает Гленна. С силой. Тот валится на бок и проезжает по асфальту несколько метров вперед. А сам уже чувствует, как в кожу его жилета цепляются пальцы, в рукава его рубашки, в его волосы… Они словно волной накрывают его и сбивают с ног, и он понимает, что единственное, что может сделать сейчас любой ценой – заползти под один из автомобилей, стоящих рядом. За ним тянутся руки. Со всех сторон. Только и уворачивайся.
Охренеть… это просто охренеть… это охренительный конец…
Справа рук ходячих меньше. И он помнит, что с той стороны автострады нет оградительного забора, а значит, можно уйти с этой долбанной дороги в сторону, откуда уже можно снимать херовых стрелков Гроуди. Так и он и делает. Отбиваясь от ходячих, которых становится все меньше и меньше по мере продвижения к обочине, занимает позицию за полицейским седаном. Между вывернутой от удара дверцей и левым боком машины, где его не достанут ходячие, и где он укрыт более-менее от пуль. И начинает снимать людей Гроуди.
Видит, как уходит в противоположную сторону Рик, уводя с собой часть людей. Его прикрывает Абрахам. Рыжий гавнюк метко снимает людей Гроуди, но ему не уйти вслед за Риком, потому что противник решил любой ценой отрезать Аба от обочины. Ему даже носа не сунуть в ту сторону из-за пикапа, за которым он сидит.
Аб, посмотри на меня, долбанный гавнюк… у тебя есть лазейка слева… прямо за одним из внедорожников, что ржавеют сейчас в паре метров от тебя.
Дэрил снимает ходячую, которая почти подошла к Абу со спины. Потом еще парочку, что зависла над одним из их группы, залегшим под одним из седанов. Но спасти женщину через пару машин от себя не удается. Прежде, чем он снимает одного ходячего, остальные трое хватают ее и тянут к себе, вгрызаясь в руки. В ответ на его выстрелы ему прилетает со стороны людей Гроуди.
Он прячется за машиной, но краем глаза успевает заметить, как падает на землю Абрахам. Пуля сносит ему полчерепа…
Охренеть… охренеть… а только вчера они радовались тому, что Розита залетела…
– Дэрил… Дэрил…
В нескольких метрах от него на крыше грузовичка службы доставки лежит Саша. Он кивает ей, мол, вижу тебя. А она снимает ходячего, который поднимается к нему с обочины.
– Их слишком много. Надо уходить…
Саша права. Их слишком много. И ходячих, которые подходят с тыла, и людей, которые не дают поднять голов из-за машин и дать отпор атакующим мертвецам.
Он ей кивает и начинает медленно отступать, прячась за машинами от пуль. Главное, уйти за долбанный грузовик Таргета. Там ходячих должно быть меньше. К нему присоединяется Саша, успевшая спрыгнуть с грузовичка, и пара испанцев, которые приехали в страну провести отпуск. Он помнит их хорошо. Именно из-за этого долбанного отпуска.
Это ж надо… отпуск охренительно удался!
Потом к ним прибивается младший Рейвен с какой-то девицей, которая странно вжимает голову в плечи при каждом выстреле. У нее давно закончились патроны, и поэтому она не придумала ничего умнее, как бросить винтовку прямо там, на дороге.
Они быстро переваливаются через дорожное ограждение, и бегут изо всех сил, чтобы укрыться среди кустов и деревьев, растущих на обочине. При этом теряют девицу – в ее плечо прилетает пуля, и она падает. Прежде чем Рейвен успевает помочь ей, в ее ногу вцепляется аж тройка ходячих.
– Брось! – орет Дэрил. – Брось ее!
Дэрил уводит всех на грунтовую дорогу, которая ведет к небольшому складу хранения лодок и катеров, что расположился прямо у Оккоквен. На этой самой дороге они внезапно сталкиваются с Джоном, который тоже выбегает со стороны автострады и вскидывает винтовку. Потом опускает через минуту, когда видит, кто ему встретился.
– Нам нужно что-то на ходу, – говорит Дэрил Саше, и та кивает.
– Надо прятаться! – возражает испанец и показывает на административное здание и помещения складов, схватив его за рукав рубашки.
– Долбоеб испанский, они сейчас разберутся там на дороге и придут сюда. Хочешь ждать их, жди! Я ухожу по реке отсюда.
Катеров полно, но горючки в них нет. И он определенно слышит, как где-то ревут моторы мотоциклов. Люди Гроуди разъезжаются на охоту за сбежавшими с автострады людьми.
– В этом месте узко. Переплывем. Спрыгнем, а там проплыть херов-то…
Испанский долбоеб с женой решает, что им лучше пересидеть здесь. Дэрил не удерживает его. Саша по-прежнему с ним. Как и Рейвен, и Джон. Они один за другим прыгают в воду и плывут, стараясь держать оружие над водой. Когда они уже выходят на другой берег, мокрые и усталые, слышат за своей спиной выстрелы.
Испанский долбоеб отбегался, замечает про себя с легкой ноткой сожаления Дэрил. Ему не жаль испанца… жалко его бабу, которой сейчас явно не сахар на том берегу, судя по крикам, что доносит ветер.
– Нам надо идти, – трогает его за плечо Саша. И он все-таки отводит взгляд от противоположного берега.
– Все готово, – говорит Бэт, делая последний стежок. Она как-то странно смотрит на аккуратный шов, который старательно творила у него на груди все это время. Ровные маленькие стежки. – Надеюсь, что будет не очень заметно, когда заживет.
Дэрил пожимает плечами. Ему вообще по хер. Одним шрамом больше, другим меньше. Он хочет натянуть рубашку, но Бэт не дает ему. Тянет из рук.
– Я постираю. Если хочешь. А тебе принесу футболку Гленна… и могу помочь с водой, чтобы ты привел себя в порядок, – а потом добавляет то, что сразу заставляет его выпустить рубашку из рук. – Не уходи сейчас. Останься. Ты можешь лечь тут, в моей комнате. Просто мне так страшно… до сих пор страшно.
И Дэрил соглашается. И позволяет ей не только коснуться, но и увидеть шрамы, которые оставила рука ублюдка-папаши на его спине. Бэт поливает ему из ковшика на голову и спину, пока он моется над ванной Ри. Он чувствует, как льется теплая вода на его спину, и почему-то сейчас ему кажется, что с этой водой что-то уходит из него. Словно эта вода смывает эти шрамы с его кожи.
Словно Бэт смывает все его шрамы…
Когда он вытирает полотенцем волосы, она вдруг подходит к нему со спины. Неожиданно. Так неожиданно, что он застывает. Смотрит в отражение зеркала на нее за своим плечом. Внимательно и пристально – на ее лицо. Чтобы понять, что за мысли сейчас ходят в этой голове. Потому что видит эти две такие знакомые ему морщинки на лбу.
Бэт смотрит на его спину. На татуировки. На его шрамы. Тянет к нему руку и бережно касается кончиками пальцев его кожи. Проводит сначала по шрамам на левом плече, потом скользит к более длинным и глубоким ниже. В ее глазах светится такая нежность, что у него начинает кружиться голова. Эта нежность пьянит его почище самогона старого Хэма.
А еще в них боль… Она страдает вместе с ним, глядя на следы его детства.
А потом она начинает зацеловывать каждый шрам. Каждый долбанный шрам. И снова в нем возникает ощущение того, что следы той боли, которые носил в глубине своей души, уходят с каждым прикосновением губ и пальцев. С той нежностью, которую она дарит ему. Словно она лекарство… лекарство от ран прошлого.
– Бэт, – открывается дверь в ванную. Это Мэгги. И Дэрил сразу же напрягается, потому что он стоит прямо спиной к этой херовой двери. Потому что Мэгги охренительно сейчас видна его голая спина. И тут Бэт подскакивает на цыпочки и обхватывает его, закрывая собой его шрамы от сестры.
Его маленькая птичка…
– Закрой дверь, Мэгс, я сейчас выйду! – а потом уже ему, чувствуя его напряжение под своими руками. – Ты в порядке? Прости, я не знала, что она зайдет… Прости меня.
Он кладет пальцы на ее сомкнутые у него на груди ладошки, пожимает их, мол, все хорошо, не стоит извиняться. Берет предложенную ему футболку без рукавов и натягивает на себя.
– Забавно, – шепчет Бэт, когда он поворачивается к ней лицом. – Я и не видела…
Он переводит взгляд на грудь, куда она смотрит, и видит на черном фоне небольшую красную эмблему. Она трогает ее кончиками пальцев.
– Бостонский университет…
Дэрил вдруг вспоминает их разговор в домике на Элкотт-стрит. Ее возможное будущее. Ее настоящее. Ее кошмар как отголосок прошлого. И ублюдков по имени Джерри и Горман. А затем в голове возникает невольно то, что случилось в ее комнате. И он отводит ее руки в сторону.
– Бэт, ты мне нужна…, – напоминает из-за двери ванной комнаты Мэгс.
– Я должна идти, – говорит она. Что-то такое звучит в ее голосе, что он не может посмотреть на нее внимательнее. – Но ты не уйдешь… не уйдешь от меня? Пока не уйдешь?
– Я не уйду. Мне надо еще поговорить с Риком.
Мэгги ждет сразу за дверью. Она с трудом держится на ногах, и Бэт сразу же обнимает ее в знак поддержки. А он смотрит на них некоторое время и думает.
Откуда в таком маленьком теле столько силы? Бэт сильнее их всех вместе взятых…
Только вот недавно что-то сломалось, признает с тоской, вспоминая ее обморок в спальне. Мэгги же выглядит совсем потерянной. Он пожимает ей плечо в знак поддержки:
– Он справится. Он крепкий сукин сын.
– Спасибо, что спас ему жизнь, – улыбается Мэгги в ответ дрожащими губами. Она с трудом сейчас сдерживает слезы, и он спешит убраться подальше от ее слез.
В кухне у Ри хозяйничает сейчас Сэм. Она ставит на стол перед Дэрилом тарелку и ловко перекладывает на нее поджаренные куски мяса и яичницу из нескольких яиц.
– Целый пир. Я не жрал почти сутки… А не спал даже подумать страшно.
Рик дает Дэрилу поесть и только, когда он доедает последний кусочек, начинает задавать вопросы, которые его волнуют сейчас больше всего:
– Кто из наших пришел с тобой? Саша? Кто-нибудь еще?
– Никто, – отвечает Дэрил. – Я пришел один. Меня даже чуть снова не пристрелили. Приняли за ходячего со стены. Как тогда. С Андреа…
– Ты и был похож сейчас на ходячего, – кивает Рик.
Тогда какого хера к нему так неслась Бэт, почему-то приходит в голову Дэрила мысль. Если они думали, что я ходячий, какого хера она так ко мне неслась? Они молчат некоторое время, а потом Рик снова начинает:
– Бэт сказала тебе уже про головы? У нас завелась крыса.
– Я ее уже придавил. Можешь спать спокойно.
Что заставляет его проснуться в ту ночь? Дэрил и сам не знает. Какое-то чутье, которое за последние годы буквально пропитывает каждую его клеточку. Заставляя чувствовать опасность. Даже когда до нее часы или вовсе – дни. Правда, с долбанным грузовиком это чувство срабатывает почему-то с запозданием.
Ночь тиха. Даже не ухают ночные птицы, которых тут развелось в последние годы в изобилии. Как и любой живности. Не только дикой. Даже домашние порой становились почище любых хищников, научились выживать сбиваясь в стаи.
Саша спит, положив под голову рюкзак. Рядом винтовка. Пальцы как обычно на холодном металле, чтобы сразу схватить, даже толком не проснувшись. Тихо потрескивают ветки в догорающем костре. Младшего Рейвена почему-то нет, и это настораживает Дэрила. Потому что как он ни прислушивается к звукам ночного леса, он не слышит ни шагов, ни треснувших под ногой веток. Поэтому поднимается и идет к Джону, который выныривает из кустов при его приближении. Тот пару часов назад заступил в караул.
– Тихо?
– Пока да. Никого – ни живого, ни мертвого…
– Может, кто-то еще сумел вырваться из той западни?
– Если бы так, то мы бы слышали звук моторов. Или кого-нибудь встретили бы, – отвечает ему Джон.
– Завтра надо идти к шоссе. Нам охренительно нужна машина. Иначе на своих двоих будем хер знает сколько выходить. Ты Рейвена не видел?
Он замечает, как почему-то напрягается Джон. Совсем незаметно. Но у него бьется сильнее прежнего тонкая жилка на шее в вороте рубашки, и Дэрил видит это. Потом переводит взгляд на пояс и замечает, что у него расстегнуты ножны.
