Текст книги "Идеальные Солдаты (СИ)"

Автор книги: Kleine Android

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 50 страниц)

– Угомонись, – осадил я. – Не паникуй. Если есть Искра, значит, он обычный человек. Охотникам его трогать смысла нет, вот и оставили. Их самих нет рядом?

Томми затряс головой.

– Нет, никого. Только обычные люди. Знаешь, мне кажется, на меня все пялятся. Я будто тысячу пристальных взглядов разом ощущаю. Их искры… эти звезды на меня смотрят.

– Ты удивишься, но я тебя прекрасно понимаю, – вздохнул я.

Лола подергала меня за руку.

– А вот мне совсем-совсем не понятно, о чем вы оба говорите!

– Конечно, в этой крошечной головке кроме дырок для волос ничего нет больше, как у куклы, – мигом переключился Томми. – Понятное дело, что ты ничего не понимаешь.

– Эй! – она ухватила его за шарф. – Проявляй уважение, я твоя старшая сестра!

– Хочешь быть кому-нибудь сестрой – иди в монашки, – добавил Томми. – Родство не обязывает к чувствам!

Я чуть сжал руки, сдавливая их ладони. Оба тихо пискнули и разом уставились на меня. Одно удивление на две пары разных глаз – темно-синих и карих.

– Заткнитесь. Ваших разборок мне сейчас не хватало. Томми, когда там конец?

Он бросил взгляд на браслет комма.

– Еще минут двадцать, думаю. Мне сказали, я могу идти в машину, но тут появился Ларссон и все пошло наперекосяк, потому я остался. Может, свалим все-таки, пока все на сцену пялятся?

– Феникс хотел, чтобы я был тут, – я бросил взгляд на сцену. – Только вряд ли он сейчас что-то внятное скажет. Он занят тем, что изображает страдания всех граждан Содружества разом.

– Тогда мне идти? – предложил Томми. – Здесь просто невыносимо!

Я согласился. Отправив с ним троих охранников, отпустил, приказав звонить в случае чего. Глобально я не боялся, надеясь, что Терра и полковник все-таки наблюдают за кладбищем из-за пределов атмосферы, но в случае чего они могли и не успеть. Потому приходилось надеяться на охрану. Специально вызванные с Эвридики солдаты правительственных войск, со старшим офицером в звании майора, без проблем слушались меня, простого капитана, потому что таков был прямой приказ адмирала флота.

Начальник охраны отправился провожать Томми к машине. Что-то внутри меня заскреблось беспокойством, когда они вышли из зала.

Минуты ожидания были невыносимы. Я смотрел на Феникса, видел его курносый профиль, полускрытую тенями грустную маску лица. Акула и Стрекоза стояли за его спиной навытяжку, подтянутые и серьезные.

После очередной речи зал зашевелился. Зрители встали со своих мест, выстраиваясь вереницей к подиуму, каждый подходил к гробу Гарсии прощаться, задерживаясь там на пару секунд, не более.

Когда Феникс спустился ко мне, я не смог сдержать облегченного вздоха.

– Наконец-то кончилось. Я уважал Гарсию, но такая ерунда не по мне. Ты вызывал?

Феникс не ответил. Бледный и рассеянный, он смотрел в сторону выхода из зала, потом спросил:

– Где Томми?

– В машине, сказал, ты разрешил ему, – ответил я. – Мы уходим?

– Да, пока все заняты. Нужно сказать копам, чтобы хоть пять минут не выпускали никого за нами. Как раз успеем свалить.

– И никаких интервью? – удивился я.

Он поморщился, на миг приоткрываясь.

– Не сегодня. Нет настроения. И, между прочим, нет, я тебя не звал… Ладно, ерунда.

Широким шагом он прошел на выход. Стрекоза и Акула следовали за ним, двигаясь с хорошо отработанной синхронностью. Я потянул Лолу с нами. Она не стала упираться, только смотрела на все с удивлением и надоедала с вопросами:

– Ой, Джейк, ты и правда знаком с адмиралом! Вживую он выглядит младше, чем в Сети, ты знал? Мне бы диктофон, записать, что вы говорите, авось выйдет сенсация! Или нельзя, военная тайна? Кстати, эта рыжая девушка такая красивая, как ее зовут? Они маршалы да? Я не разбираюсь в ваших значках-нашивках, совсем-совсем…

Я устал пытаться ее заткнуть, потому бросил это дело, как бесполезное. На просьбы она не реагировала, а строгих взглядов пугалась. Золотой середины не было.

Асимметричный холл опустел, только копы остались у дверей. Кинув им пару фраз в приказном тоне, Феникс зашагал на улицу, не задерживаясь ни на миг. Яркость розоватого полдня там потихоньку скрывалась за лиловыми облаками. Тяжелые, низкие, они возвращали мне то ощущение захлопнутой крышки. Собирался дождь.

Давненько я не видел дождей.

Перемены погоды Феникса не заботили. Снаружи он остановился, взглядом ища наш транспорт. Он торопился, явно не желая новой встречи с отцом.

Стоящий у одной из наших машин начальник охраны вытянулся, приветствуя Феникса, потом церемонно распахнул переднюю дверцу. Тот пересек парковку, не оглядываясь на следующую по пятам охрану, заглянул в машину.

И замер, скрючившись в три погибели.

Меня толкнуло дрожью паники. За пару секунд я оказался рядом. Рука сама опустилась на рукоять пистолета. Удобство набедренной кобуры под малый калибр я оценил давно.

Набирал обороты дождь. Не кислый, как на Земле, не затхлый и мертвый, но все равно холодный и мерзкий, он стучал Феникса по спине, превращая идеальный белый китель в серую мокрую тряпку. Охранники замерли позади вырезанными из цельного гранита безразличными истуканами, будто не замечали ничего.

– Садись, поговорим, – сказал из машины Свен Ларссон. – Рад, что ты все-таки взглянул на меня, сын.

Феникс оглянулся, будто поддержки искал.

– Мы будем вдвоем, – заявил я, распахивая заднюю дверцу и залезая на сиденье.

– Не помню, чтобы разрешал, – тихо заметил Ларссон-старший.

– Я не просил разрешения, – отрезал я. – К тому же, это наша машина.

Феникс сел на переднее. Стрекоза и Акула замерли снаружи. Лола любопытно выглядывала из-за их спин. Дождь усиливался. Глухо колотили капли в бронированную крышу. По лобовому стеклу поползли первые дорожки влаги.

В зеркале заднего вида отражались прозрачные голубые глаза.

Осколки льда вместо газовой синевы. Я смотрел в них без страха.

Мы здесь, в машине, с оружием. Стрекоза и Акула там справятся, да, и Лолу защитят при необходимости. Вот только от кого? От парочки телохранителей Ларссона или…

– Очевидно, часть нашей охраны принадлежит вам, – озвучил я свой логичный вывод.

– Не часть, – покачал головой Ларссон-старший. – Вся. Господин майор мой давний товарищ. Было честью просить его о помощи.

– Было подлостью просить его убить меня на Эвридике, – вернул я озлобленно. – Скажете, я ошибаюсь?

– Ничуть, – Ларссон поджал губы. – Однако, разговор не об этом. И, между прочим, не с вами.

– Будто это вам решать, – ответил я. – Вы кто, несостоявшийся кандидат в президенты, бизнесмен, меценат? Херня, а не титулы. Пусть решает адмирал космофлота Содружества.

– В данный момент нет необходимости в военном положении, – процедил Ларссон. – Потому звание адмирала ничто для гражданских, кем я, к счастью, являюсь.

Я его бесил.

Просто изумительно. Я ждал пляшущих чертиков за его зрачками, полыхающего пламени звездного ядра, давления миллионов атмосфер. Хоть чего-нибудь.

Нет, он действительно не похож. Под его взглядом не расплавится даже это зеркало заднего вида.

Ухмыльнувшись, я сложил руки на груди и демонстративно уставился в окошко. Там, снаружи ждал майор правительственных войск, начальник нашей охраны. Ну, выходит, уже вовсе не нашей, да. Косой дождь не мешал ему стоять высоко подняв голову.

Ларссон только рот открыл, начав что-то говорить, а я перебил снова:

– Все никак из головы не идет, как вы смогли своих людей нам подсунуть? Уверен, что полковник Джонсон отбирал их лично, еще и по рекомендации Саши Кузнецова…

– У меня есть связи. А полковника легко обмануть, – ответил неохотно Ларссон. – Мистер Джонсон не видит дальше своего носа.

– Скорее, дальше вздернутого носа нашего адмирала, – ответил я со смехом. – Кстати о нем. Эй, Феникс, ты умер там?

– Не дождешься, – судя по голосу, он нагло врал.

Я пнул спинку его кресла.

Свен Ларссон глубоко и тяжело вздохнул, вновь выбирая тактику «не обращай внимания и проблема исчезнет».

– Давайте продолжим без этого ребячества. Слишком серьезный у меня к тебе вопрос, сын.

– Я давно не твой сын, – наконец-то вспомнил, каким местом нужно произносить слова Феникс. – Петер всего лишь носитель моего знания, моей памяти. Я говорил тебе об этом сотню раз, Свен, но ты все не хочешь слушать.

– Пока ты ведешь себя, как глупый и непослушный мальчишка, я не перестану считать тебя просто ребенком, вкусившим излишки свободы и опьяненным вседозволенностью, – голос Ларссона-старшего не был полон злости или ненависти.

Уставший тихий голос обычного человека.

– Феникс ведет себя так, как хочет, – сумел возмутиться адмирал. – Тебе, смертному, не понять, что мной движет.

Привычный гонор. Звенящие нахальством слова.

Не обращать внимания на проблемы у Ларссона-старшего бы не вышло вовсе, потому что проблемами теперь стали мы оба.

Я успокоился, откинувшись на спинку сиденья так, чтобы видеть в зеркале лицо Феникса. Зачатки неуверенности задушило злорадством.

Он развернулся, уставившись Ларссону-старшему в глаза. Насмешливый, улыбающийся – честное слово, эту улыбку даже не хотелось размазать по наглому лицу титановым кулаком.

Уже лучше. А Ларссон, наоборот, только мрачнел и будто старел на глазах.

– Я знал, что ничего не выйдет, – тихо сказал он. – Эта штука внутри тебя не даст мне достучаться.

– Эта штука внутри – и есть я, – Феникс хлопнул ладонью по груди, по вышитой в семиугольнике птице. – Чем дольше я живу, тем меньше остается от изначальной личности. Представь, что ты прожил целую жизнь, а потом потерял память. Начал с чистого листа, завел новые знакомства, привязанности… и все вспомнил. Кем ты будешь? Не так все просто, как кажется. Да, может, ты смог бы что-то сделать, не отгородись от своего ребенка тогда, кучу лет назад, но ты не сделал. Потому заткнись, подними белый флаг, согласись помогать и действовать на благо человечеству. Твоя жизнь, твой жалкий век – ничто, прыщ на теле истории.

– Ты ошибаешься, считая, что действуешь на благо человечества, Феникс, – последнее слово Ларссон выплюнул, как ругательство.

Я наклонился вперед, влезая между ними.

– А с этого места в подробностях. Да, Петушок-золотой-гребешок, ты меня сам позвал, терпи. Можешь мне потом по роже дать, как вылезем наружу. Вещайте, мистер Ларссон, о чем собирались сказать?

Его раздражение меня радовало. Феникс злиться не стал, только гордо вскинул подбородок.

– Действительно, Свен, неси свою точку зрения. Кстати, это охотники промыли тебе мозги или, наоборот, ты захапал их в свои предпринимательские сети?

Седой и понурый, Свен Ларссон с трудом расправил плечи.

– Вас нужно уничтожить. Из-за этих ненормальных искр нарушается баланс Вселенной. Гиперпрыжки будут возможны без жертв и галактиония, если они перестанут существовать.

– Много же вы себе ерунды напридумывали, – ничуть не удивился Феникс.

– Есть доказательства? – подхватил я.

Ларссон был готов к таким вопросам.

– Есть статистика. Рост числа больных шизофренией за последние годы колоссален. Единственная причина – новая Искра, которую мы создали в целях эксперимента.

– Хотите сказать, мистер Ларссон, что это из-за Томми? – уточнил я. – Мальчишка, видимо, вообще для всех только эксперимент, а не человек, так?

Он оставался серьезен и не велся на провокации.

– Именно. Мы провели много тестов, потому теперь можем сказать с абсолютной точностью – от вас нужно избавиться, чтобы человечество не страдало.

– Так убей меня, – просто сказал Феникс. Расстегнув воротник, он подставил открытое горло. – Хоть сейчас. Хватит смелости?

Ларссон усмехнулся так горько, что даже мне стало не по себе.

– Если бы все было так просто. Тех, кто создан искусственно, вроде твоего ручного нового Ящера или мальчишки Гарсии, можно убить, они не родятся заново. Но тебя – нет, с тобой так не выйдет. Ты, Стрекоза, Акула, ваши искры нужно вырвать из груди и уничтожить отдельно от тел, дающих им подпитку, как паразитам.

– Кажется, ты уже был непростительно близок к цели, – бесстрашно напомнил Феникс. – Почему не уничтожил тогда, когда поймал, чтобы Томми создать?

Ларссон опустил голову. Ни следа от самоуверенного бизнесмена. Ни капли сходства с человеком, когда-то увиденном мной на фото в Сети.

– Тогда я еще надеялся, что удастся иначе, – сказал он. – Тебя спасла жалость обычного, смертного человека.

– Я ненавижу жалость, – не знаю, кто сказал это первым, я или Феникс, но закончили фразу мы в один голос.

Ларссон стоял на своем.

– Ты согласен погибнуть, Феникс? Исчезнуть ради человечества? Если тебя действительно заботит его судьба, согласен отдать свою искру в наши руки?

– Желай ты только мою, я бы честно подумал, – без запинки ответил Феникс. – Но Стрекозу, Акулу, Ящера… даже истеричку-Томми, их не отдам. На этом разговор окончен.

Ларссон не шевелился.

Феникс чертыхнулся и сам открыл дверцу машины. Майор-предатель снаружи беспокойно задергался. Под дождем он промок насквозь и выглядел жалко. Не верилось, что нас отпустят просто так.

Но Ларссон смотрел вслед Фениксу долгим, тяжелым взглядом.

– Ты готов поставить жизни себя и четверых своих солдат против человечества, Феникс? Ты или глупец, или монстр.

– Во-первых, не солдат, а друзей, – одной ногой уже стоя на асфальте, сказал Феникс. – Во-вторых, я не против быть монстром, но я никогда не ошибаюсь. Идеальное сочетание, правда? Так вот, я в своей правоте уверен на тысячу процентов. Не у одного тебя есть ученые, думаешь, мы с Кузнецовым не проводили тестов? Да за мной вся наука Содружества!

Я вылез вслед за Фениксом, хлопнув напоследок дверью. Ларссон остался сидеть.

И когда мы уже отвернулись, когда собрались уходить, он сказал тихо, но уверенно.

– Не ошибаешься? Как бы не так. Если думаешь, что Кузнецов помогает тебе, то ты точно глуп, Феникс. Кузнецов врет. Ты не знаешь, с чем связался. Жаль, что вас в любом случае придется уничтожить…

Майор-предатель закрыл переднюю дверцу раньше, чем я успел обернуться. Его невыразительное лицо излучало ничем неприкрытую злость.

– Можешь его убить, мне без разницы, – обронил Феникс, стремительным шагом удаляясь в сторону девчонок. Несмотря на зябкий ливень, воздух потеплел. Зашипели паром лужи.

Предателя перекосило паникой. Косые струи расчертили его лицо мокрыми дорожками от лба к подбородку. Я почти видел, как раскалывается по ним, как по линиям разреза, его голова. Сами отрубились на протезе рецепторы давления, сжались пальцы.

Майор-предатель потянулся за пистолетом.

Я выругался с чувством и отвернулся. В каких-то двадцати шагах стояла Лола, во все глаза таращась на меня из-за спины Акулы.

– Не трави мной ублюдков, я тебе не шавка, – переступая через злость, тихо процедил я.

Феникс услышал. Остановился, обернулся, сверкнул белозубой улыбкой, будто ничего не случилось.

– Как хочешь. Это не было приказом. К тому же…

Он повернулся к крыльцу. На ступеньках уже появились первые люди, покидающие церемонию прощания. Видимо, гроб Гарсси сожгли и запечатали прах в урну, поместив в одну из сотни одинаковых ячеек кладбища. Журналисты с камерами уныло выползали под дождь, без разбору вращая камерами по сторонам. Увидев адмирала, они оживились и направились к нам.

Ударь я предателя, попал бы в Сеть вирусным видео.

Ларссон наконец оставил нашу машину. Телохранители в штатском раскрыли над ним купол огромного зонта. На идеальный черный костюм не упало ни капли. Перед публикой он выпрямился и подобрался, играя роль суровости и властности ничуть не хуже сына.

Они смотрели друг на друга поверх голов, пока из-за низких туч не раздался протяжный гул. Поднялся ветер, взрезая облачный покров. Из него, как из-под воды, с всплеском лилового тумана высунулся округлый нос корабля.

«Поллукс» выпустил шасси, грузно плюхнувшись на парковку прямо перед нами, словно пытался притвориться одной из такси. Дождь разметало по сторонам волной воздуха от посадки. Я четко расслышал, как восторженно охнула Лола.

Журналисты полезли вперед, как муравьи, на бегу разворачивая камеры и микрофоны.

– Отлично, может, я решусь еще на одну речь, а может даже на интервью! – хохотнул Феникс. Он вспрыгнул на крыло «Поллукса» и встал в полный рост.

Камеры вскинулись на него разом, как по команде. Взлетели на крохотных антигравах микрофоны.

Феникс уперся руками в бока и окинул толпу взглядом.

– Пусть мы собрались по далеко не радостному поводу, хочу всех попросить – утрите слезы скорби! Человек жив, пока живы его идеалы. От своего лица и от лица президента Содружества Александра Сергеевича Кузнецова хочу официально объявить, что мы не собираемся бросать работу Хосе Гарсии. Финансирование его коллег будет удвоено, гранты на освоение Меланты уже включены в бюджет на следующий год. Если народ Содружества решит сохранить за Александром Кузнецовым его пост, мы сможем вместе работать на расширение Ойкумены и освоение ближайших планет. Все, как и хотел Гарсия, ради науки и развития. Движемся только вперед!

И лично от себя я хочу добавить – достойное развитие и счастливая жизнь возможны только в условиях безопасности, а безопасность каждого человека начинается с его собственных действий. Чтобы повысить шансы на счастливое будущее для каждого, чтобы поселить в людях уверенность в их собственных силах, в независимости и способности принимать решения и действовать исходя из любой, даже самой сложной ситуации, я, адмирал космофлота Содружества Петер Ларссон ввожу добровольные курсы военной подготовки для гражданских.

Властным жестом он прекратил волну поднявшегося шепота. Парящие у лица микрофоны подхватывали его голос, ловя каждое слово, разнося по залитой дождем парковке, но люди тянулись к нему, как к солнцу, не обращая внимания на неудобства.

– Я уверен, многие знали об этом заранее, – сказал Феникс, – но для кого-то это окажется неожиданностью. Мы бы хотели видеть здесь, на Кассандре, жителей любых планет и спутников. Сразу после Нового Года будет запущена программа регистрации, билеты на шаттлы из Солнечной Системы будут спонсироваться правительственными войсками. Участвовать может практически каждый достигший совершеннолетия гражданин Содружества, список правил и исключений будет опубликован в Сети одновременно с запуском программы регистрации. А теперь я готов выслушать ваши вопросы.

Журналисты зашумели, пытаясь перекричать друг друга. Пока Феникс снисходительно улыбался, выбирая, на чьи вопросы отвечать, люк «Поллукса» открылся, оттуда нам, не знающим, что делать, помахала Терра. На скуле свежий синяк, на виске пластырь – вид у нее был потрепанный и разозленный.

Сам Феникс внутрь забрался только тогда, когда мы уже расселись по местам. Кабина «Поллукса» была куда больше, чем у «Ригеля» или «Арктура», потому даже для Лолы нашлось кресло. Томми вытащили из машины и усадили рядом с ней силой. Он дрожал и хмурился, хотя промок куда меньше остальных.

С Феникса текло ручьем. Светлая челка прилипла ко лбу несмотря на защиту фуражки. Парадная форма не была предназначена для такого обращения. Оставляя лужи, он гордо прошел до ближайшего кресла, рухнул туда, будто ноги перестали держать, и попросил устало:

– Не паникуем. Вышло двух зайцев одним махом, ну и что, что один оказался с клыками и змеиным хвостом…

– С вами в машине был Ларссон! – выпалил Томми. Его взгляд еще был направлен сквозь все предметы разом. – Я видел, как он садится туда, но не смог ничего сделать, мне заблокировало двери!

– Потому я и приказал Терре спуститься, – кивнул Феникс. – Кажется, друзей у нас теперь стало еще меньше. Ладно, сейчас домой, но надолго там не задержимся. Утром придется свалить. Терра, Стрекоза, заводите двигатель. Кстати, старушка, а что у тебя с лицом?

***

Двор пустовал. Охраны не было. День медленно перевалил за половину, дождь кончился, клочки последних рваных облаков лиловыми кляксами плыли по розоватому мутному небу. Тревожно шептался за забором бордово-зеленый пятнистый лес.

Напряжение в воздухе, ощутимое, как электричество. Пахло озоном, хотя ливень так и не перешел в грозу. Ветер выл по углам, поднимая в воздух морось из не успевших высохнуть луж.

Услышав звук садящегося корабля, из дома выглянули Джерри и Ронг. Их головы торчали из-за приоткрытой двери друг над другом, как в старых мультфильмах.

Лола уже приставала к Акуле. Они спустились по трапу первыми, я отвлекся на вцепившегося в меня Томми и услышал только кусок их диалога:

– Меня, кстати, зовут Долорес, можно Лола или Лора, как захочешь! Вообще, вариантов имени у меня много-много, а ты?..

– Полина О’Доннел. Акула, – она протянула руку.

Лола неловко потрясла широкую жесткую ладонь.

– Ой, значит ты та самая Акула! Я о тебе уже наслышана, так хотела познакомиться! И тоже, два варианта, смотри-ка.

– Знакомься, – Акула не выглядела слишком радостной. – Но не мешай потом.

Она отошла в сторону и закурила. Лола шла за ней хвостиком.

Терра вышла последней, осмотрелась и жестом «кыш-кыш» загнала нас всех в дом. Уже внутри я услышал, как садится на заднем дворе «Ригель».

Томми отпустил меня только в гостиной, мгновенно юркнув в любимое кресло и забравшись в него с ногами.

С моих волос тоже немного капало. Я отряхнулся, радуясь непромокаемости форменной куртки. Рядом откуда-то возник Джерри с полотенцем.

– Вспомнил детство? – удивился я. – Снова будешь вокруг вертеться и пытаться помочь?

Джерри не злился.

– Буду, чувак. Не брыкайся и терпи.

Полотенце я накинул на плечи Лоле. Стоя под дождем весь наш разговор с Ларссоном, девчонки промокли ничуть не меньше Феникса.

Полковник грозовой тучей ворвался во входную дверь. Он был мрачен до леденящей жути, отодвигал помехи на пути почти взглядом и, кажется, был готов повторно поседеть от волнений. Без слов он дал Фениксу подзатыльник, сбив с его головы задом наперед надетую фуражку.

– Спасибо, я как раз думал снять эту мишуру, – ответил адмирал с кислой улыбкой.

Переодевшись, все расположились в гостиной. Феникс неуютно слонялся по комнате, даже не став привычно занимать диван. Стрекоза и полковник Джонсон неотрывно следили за ним взглядами, будто боясь даже на миг упустить из виду.

Терра снова вытащила откуда-то запасы горячительного и налила себе полный стакан. Я локтями оперся о кресло Томми, Лола притащила с кухни стул и уселась рядом.

Феникс вкратце обрисовал ситуацию. Рассказал о разговоре с Ларссоном в машине и о своем заявлении с крыла «Поллукса». Потом посмотрел на полковника.

– Мы разобрались с предателями, сэр, хотя они и пытались дать отпор, – начал тот. – И сменили коды доступа. Хорошо, что успели сделать это до инцидента.

– Да, и это потому, что я выяснила все по твоей просьбе, Ящер, – продолжила Терра. – Про офицера правительственных войск, находившегося на Эвридике одновременно с нами. Помогло то, что подруга Ронг выслала запись с камеры наблюдения Школы. По всем параметрам подходил только этот самый майор, начальник охраны. Хоть его личное дело и сверкало чистотой, а рекомендации поступили от самого Саши Кузнецова, мы не стали тормозить и сомневаться. Обезоружили охрану и заперли в подвале. А потом бросились к вам.

– Едва я вернулась с задания, сразу вывела все камеры в доме себе на внутреннее зрение, – добавила Ронг. – Полковник сказал, так я смогу следить за всем и сразу.

– Кроме этого мы дежурим по очереди, – поддержал ее Джерри. – Сейчас снаружи здоровяк, я сменю его через час. Сам я помог разобраться с системой безопасности. Мы на последнем курсе работали с похожими, но настолько сложную вижу впервые. Это на Орфее собирали?

Феникс кивнул, потирая подбородок.

– Значит, тут нас разве что ракетой прихлопнуть могут. Ладно, считаем штаб безопасным, хотя они теперь просто отлично знают, кто мы и где. Приманка сработала. Скоро тут будет довольно жарко. Надеюсь на Сашину помощь…

– Феникс, ты не хочешь обсудить то, что сказал нам Ларссон? – спросил я хмуро.

Он повернулся в нашу сторону.

– Что конкретно? Планы фанатиков по освобождению мира от великого меня?

– Нет. Его последние слова. О том, что Кузнецов врет. Если задуматься, то можно проследить немало закономерностей. Я думал об этом, пока мы возвращались.

Теперь ко мне повернулись уже все и сразу. Даже Томми выгнул шею, пытаясь заглянуть мне в лицо, не покидая кресла.

Одна Лола осталась неожиданно спокойной. Она подняла руку, будто на школьном уроке просила слово.

Онемение остальных в этом помогло. Она встала, теребя в руках край водолазки Акулы. Ей пришлось поделиться сухой одеждой. На Лоле водолазка висела мешком, но ей, кажется, было плевать на это.

– Если это вам поможет, я могу рассказать, что сказал мне Хосе Гарсия… отец, когда мы с ним виделись за день до его… смерти.

Она шумно сглотнула.

Феникс начал было что-то говорить, но передумал. Только кивнул, позволяя продолжить.

Лола собралась с духом и встала уверенней.

– Отец был уверен, что ребята Кузнецова подделали результаты анализа атмосферы и магнитосферы Гекубы, – сказала она. – Я не разбираюсь в этом, но по его словам, там что-то очень важное. Они еще ругались между собой по этому поводу. Отцу было приказано заниматься Мелантой и не отклоняться от графика. Он упоминал какие-то эксперименты и то ли звезды, то ли искры, этот момент я совсем не поняла. А еще назвал странную последовательность символов…

– Это может быть ключом к архивам! – первой сообразила Ронг. – Помнишь ее? Записала? Давай сюда! Полковник, я могу вывести все на экран, если кто-нибудь притащит мои шнуры из комнаты…

Джерри метнулся наверх, не дожидаясь приказа. Полковник только и успел, что посмотреть ему вслед.

Феникс свалился на диван. Светлые брови почти сошлись на переносице, глубокие складки легли между ними.

– Это может быть заговор, – сказал он. – Попытка поссорить меня с Сашкой. Я знаю его не просто всю жизнь, я знал его отца, деда и прадеда. Кто надоумил их на эксперименты с галактионием, а? Вся их семья знала о моей искре, о моем бессмертии и о моей цели. Это невозможно, Саша бы не стал мне врать. Кроме того, он, блин, президент Содружества! Зачем ему делать что-то тайком, если он может просто приказать? Бред!

– Лола не знает о том, что у нас происходит, – веско сказал я. – Она не могла придумать про Гекубу и Искры.

– Значит, Гарсия ошибся, – ответил Феникс. – Или соврал нарочно. Ты же знаешь, у них с Сашкой вечно были какие-то контры, особенно после того, как Луна-11 переехала к ним, на Орфей. Вообще, почему он решил все вдруг рассказать?

– А еще мы не знаем, можно ли доверять твоей Лоле, – заметил Томми, неприязненно на нее покосившись. – Может она шпионка, посланная Ларссоном? Хочет нам все карты спутать.

Я удержался, чтобы не дать ему щелбана.

– Давай логически рассуждать. Если оставаться при мнении, что Кузнецов ничего от нас не скрывает, то остается многовато вопросов. Ждать у моря погоды, пока они сами решатся, я не хочу.

– Их все можно прекрасно адресовать Свену Ларссону! – вернул Томми. – Сейчас выходит слово твоей подружки против всех наших знаний о дяде Саше!

– Ты не прав. У нас есть архив данных вашего с Лолой отца и пароль к нему. Думаю, там найдутся ответы, – убежденно ответил я.

В гостиную вернулся Джерри. Они с Ронг принялись настраивать соединение с планшеткой висящего на стене над камином компа. Лола круглыми глазами посмотрела, как Ронг воткнула себе провода прямо в затылок, потом вздрогнула, когда раздался щелчок успешного соединения. Экран засветился приветствием.

– У меня нет никаких причин врать или скрывать информацию, – сказала Лола. – Для меня в этом не было бы никакой выгоды. Я просто обычная неудачница. Всю жизнь надеялась добиться чего-то значительного, получить право встретиться с отцом на равных. Чтобы спросить, почему он бросил нас с мамой. Почему ушел. Но, пока искала, пока узнавала о его успехах, смогла о многом подумать. Такого увлеченного человека нельзя удержать в одном месте силой… мне ли не знать. Когда мы все-таки встретились, он был напуган. Думаю, он знал о том, что скоро умрет, потому и рассказал.

По щекам Лолы потекли слезы. Она отвернулась и захлюпала носом.

Ронг помахала руками, привлекая внимание.

– Я скинула данные. Давайте пароль, попробуем открыть архив. Вот, Лора, или как тебя там зовут, бери клаву, пиши, как запомнила. А я пока расскажу еще кое-что.

Она встала, шнур тянулся за ней по полу вцепившейся в затылок змеей, спускаясь по плечу. Перекинув его за спину, как раньше делала с косами, она тихо и мрачно сказала:

– Надеюсь, никто не стошнит, но я вчера лично рылась в мозгах Хосе Гарсии. В прямом смысле этого слова. Со мной был какой-то невнятный парнишка с Орфея, и по всем ощущениям пытался спутать мне карты. До моего прихода он успел похерить все, что было можно, под предлогом поисков информации, конечно же. Все модули испорчены так тонко и искусно, что не будь я таким опытным спецом, не нашла бы, в чем проблема. Хорошо, что полковник успел скачать данные с его персонального компа. Туда я тоже заглянула, само собой. Короче, даю голову на отсечение, парнишка с Орфея пришел заметать чьи-то следы. Это неплохо ложится на ваши сомнения в господине президенте.

– Майора-предателя, если что, тоже Саша рекомендовал, – мрачно напомнил я.

Феникс начал злиться. Температура в комнате заметно поднялась.

– Что там с архивом?

– Есть контакт, – обрадовал наблюдающий за экраном Джерри. – Эй, Ронг, давай поиск по всем файлам, фамилию «Кузнецов» поищем!

Вместе со всеми я уставился на экран. Столбцы файлов мелькали так быстро, что я не успевал что-либо разглядеть. Ронг шевелила пальцами, листая их, выискивая нужное.

– Совпадений куча, – сказала она спустя минуту. – Здесь вагон исследований по терраформированию, детали изменения магнитосферы и атмосферы Кассандры, расписанные в деталях планы по освоению Гекубы… Фамилия господина президента упоминается дофига где, да, самое частое сопутствующее слово – галактионий.

– Может, это про излучение Кузнецова? – поправил я.

Ронг покраснела.

– Ладно, давайте другой запрос. Это ты, Джерри, виноват, запутал меня!

– Поищи про Искры, – подсказал я. – Раз Гарсия их упоминал при Лоле, он знает, что это такое.

Еще минута тревожного поиска. Ронг подскочила на месте.

– Есть совпадения, самые первые – почти шестилетней давности. Сейчас отсортирую по актуальности и открою последнюю запись. Кто-нибудь разбирается в этих графиках?

Феникс встал и подошел к экрану. Его мрачности с лихвой хватило бы на всю армию Содружества.

– Это записи о солнечной активности нашей звезды. Точнее сказать, прогнозы на ближайшее время. Орфей составляет их на годы вперед, чтобы предсказывать электромагнитные вспышки и вовремя опускать купола на Эвридике, уводить из опасной зоны корабли и станции. Однако сейчас солнце удается держать под контролем. Без этого невозможна была бы сама идея терраформирования Кассандры.