Текст книги "Идеальные Солдаты (СИ)"

Автор книги: Kleine Android

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 50 страниц)

Вечерами мы с Лолой садились за кухонный стол, и она учила меня писать, раздобыв для этого настоящую ручку. Чтоб лучше понять, как учить меня правильно, она сама училась вместе со мной, убрав правую руку за спину.

– Вообще не понимаю: зачем нужно писать на бумаге? – спросил я в очередное наше занятие. – Есть же личные коммы, а в школах стоят стационарные компьютеры.

Лола сдвинула черные брови.

– Письмо тренирует не только руку, но и мозги! Мелкая моторика – слышал про такую штуку? А еще вот окажешься на необитаемом острове, нужно будет письмо послать, а у тебя ничегошеньки, и Сеть там не ловит. Как будешь спасаться?

Я засмеялся, на что она тут же нахмурилась сильнее и выпятила нижнюю губу.

– Сеть не ловит, скажешь тоже, – покачал головой я на ее слова. – Да и где взять сейчас такой остров, чтоб был необитаемым? А если и есть такой, то на Нижней Земле, и необитаем он из-за радиации. Оказавшись там, я вряд ли буду способен писать письма!

Лола обиделась и не разговаривала со мной целых полчаса. Правда то, что она обиделась, я понял уже позже, когда она первая пришла мириться. Мы сошлись на том, что развивать мозги полезно любыми способами, а раз учиться писать еще и интересно, то этот способ вполне подходит, и неважно, пригодится потом или нет.

***

Июнь закончился жарой, духотой и грозами.

– Так-то Нью-Кэп выше облаков, – рассказывала Лола, – Но пару раз в сезон запускают специальную облачность, чтоб все как следует промокло и вся зелень набралась воды.

В одну из последних июньских ночей, глядя в окно, слушая гром, я лежал без сна. Этот дождь был совершенно неправильным: чистым, свежим, пахнущим теплым асфальтом и травой, а никак не кислятиной и грязью.

Совсем не такой, как последняя, тоскливая, страшная гроза, когда я шел по железной дороге, усталый и мокрый. Когда упал в реку, а Петер спас мне жизнь. Когда я приобрел Цель, Товарища и Обещание.

Местные грозы напоминали скорее пародию на те, что бушевали внизу. Игрушечные дожди в игрушечном городе, и всё-таки…

Всё равно этот искусственный дождь напоминал нижние города. Стоило мне закрыть глаза, как я видел серые бока поездов, слышал стук колесных пар на стыках рельс. Видел стаи ворон над огромными свалками, болотистый пустырь с чахлыми кустиками, оскаленные пасти бездомных собак, темные окна моей многоэтажки. Видел длинные школьные коридоры и полные страха лица одноклассников.

Пустой этаж, лампочку, кухонный нож. Струйку крови на подбородке Швабры.

Все сохранилось в памяти – неповрежденное, детальное.

Я заставил себя ни о чем не думать. Раскрыв глаза как можно шире, я впитывал зрачками темноту комнаты, телом чувствуя тепло летней ночи, изо всех сил ощущая себя здесь, а не там, не внизу.

Скрипнула дверь Лолиной комнаты. Тонкая тень в длинной ночнушке на цыпочках прошла по ковру и остановилась у дивана.

– Джейк, – шепотом позвала она и от очередного раската грома вздрогнула всем телом. – Ты спишь? Я грозы боюсь…

– Не сплю, – я сел на диване, отодвигая одеяло так, чтоб Лоле хватило места сесть рядом. – А чего бояться? Не думаю, что эти ваши искусственные грозы могут сделать кому-то плохо.

– Это понятно, но, – Лола поежилась, – все равно страшно. Как будто кто-то огромный злится там, сверху. Жуткие гиганты с глазами-звездами.

Я улыбнулся и положил руку Лоле на макушку.

– Такая большая, а всякую чепуху думаешь, – сказал я как можно веселее. – Там, сверху, бесконечность космоса, спутники, планеты и звезды. А еще люди, много людей. Живых и настоящих, самых обычных людей. И никаких великанов. Гром, по сути, это простая физика. Я читал в Сети про то, как получаются гром и молния, рассказать?

Лола подобрала босые ноги на диван и подтянула коленки к груди, обняв их руками. Где-то далеко снова громыхнуло, и она задрожала.

– В нижних городах постоянно идут дожди и грозы, – сменил я тему, видя, что ей не помогает. Взвесив все за и против, я даже неловко обнял ее за худенькие плечи. – И ничего, я же как-то их все пережил, смотри.

– Расскажи про Нижнюю Землю, – попросила Лола громким шепотом. – Я боюсь тебя спрашивать обычно, вдруг ты не хочешь об этом говорить, но…

– Всё нормально, – уверенно ответил я. – Ну вот про дождь давай расскажу. Он там идет постоянно. Зимой пореже, зато еще и со снегом. А снег у нас какой – ух! Разноцветный. Зеленый, розовый, рыжий. Даже черный бывает. И никогда не ложится надолго, быстро тает. Ну а дожди – они и в Африке дожди: кислые, вонючие, после них всё тело чешется, будто наждачкой прошлись по коже. Если где царапина, то щипать будет, и пить воду эту нельзя, живот заболит…

Лола закрыла глаза и свернулась в комок, отвоевав у меня половину одеяла. Я периодически легонько гладил ее по плечу или по голове, чувствуя ее тепло под боком.

Я говорил и говорил, дождь за окном шел и шел. Я рассказал ей о могучих поездах, несущихся по блестящим рельсам, о насыпи, где летом растут бессмертные желтые одуванчики, о школе и о добром воспитателе, разрешающем сидеть в Сети после уроков. О тетке, ее цветных стеганых одеялах, индейских травах и оберегах, висящих над кроватью. О большом городе, веселых водителях в куртках с эмблемами и быстрых аэробусах, пронзающих облака тонкими гладкими носами.

Эти картинки моя память сохранила не хуже. Рассказать Лоле о сером, мрачном, страшном я просто не мог, потому вспоминал всё самое яркое, самое лучшее, что только видел там, внизу. И даже сам – немножечко, самую малость – начал по всему этому скучать.

Лола уже давно спала, тихо посапывая мне куда-то в ребра, я продолжал говорить, а дождь продолжал идти.

***

Через Сеть бабулю оформили моим опекуном. Я думал, с этим будут проблемы, но ничего не случилось. Как оказалось, никаких отметок о тетке в моем личном деле не было, впрочем, как и о родителях. Будто бы у меня вообще никогда не было родных и опекунов. Мне оставалось только явиться в местную администрацию для отметки на удостоверении личности, что я незамедлительно и сделал. Там на меня даже не взглянули, быстро вставив пластиковую карту удостоверения в комп и поменяв на ней информацию.

Оформив опекунство, бабуля смогла запросить перевода меня в ту же школу, где училась Лола. Уже в конце лета я прямо из дома написал все переводные тесты и был приглашен на встречу с директором. Им оказался молодой мужчина, высокий и длинноносый.

При встрече он окинул меня холодным взглядом и сразу же предложил сесть.

– Я вижу, у тебя есть неполадки со здоровьем, – сказал он сходу. – Надеюсь, ты оформишь до осени группу Д, чтоб получить автомат по физкультуре, иначе тебе придется ходить на нее вместе со всеми.

– Это как это – группу Д? Зачем она вообще нужна? – я старательно разглядывал плитки на полу его кабинета, стискивая в пальцах край сиденья. Заглядывать в глаза-ледышки мне совсем не хотелось.

Директор откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком.

– Это значит, что твое состояние здоровья мешает нормальной жизни и ты не можешь принимать участие в большой части мероприятий, – сказал он без капли тепла в голосе. – Потому я советую тебе оформить группу Д. Она нужна для того, чтоб получить разные льготы: например, пенсию, повышенную страховку и, в твоем случае, оплату протеза.

– Вас послушать, так сплошные плюсы! – недоверчиво сказал я. – Есть что-то, чего с этой группой ненормальности делать нельзя?

Директор посмотрел на меня еще холодней.

– Например, занимать некоторые должности, участвовать в спортивных и киберспортивных соревнованиях, а еще идти в армию и поступать в военные учебные заведения, – ответил он. – Но, думаю, всё это явно не про тебя.

От его слов я чуть не подпрыгнул в кресле и немедленно выпалил:

– Очень мне нужна ваша группа Д! Я даже по деревьям лазать умею. И ничего мне жить не мешает!

Директор окинул всё тем же взглядом мое покрасневшее лицо.

– Ну, я не настаиваю. В таком случае, ты не сможешь получать свои льготы или жаловаться на школьную программу.

– Вот и не буду ни на что жаловаться, – сквозь зубы выдавил я, слезая со стула. – Так что идите со своей группой!..

Из его кабинета я вышел гордо задрав голову и расправив плечи, но уже на улице, на школьных ступенях, почувствовал себя нелепым, жалким и смешным. Стало немного стыдно за свое поведение перед директором – я решил, что осенью, наверное, зайду к нему и извинюсь.

Может быть.

Ладно, по крайней мере, постараюсь.

С этими мыслями я сбежал по ступенькам и пошел домой к бабуле.

***

В последние дни августа небо было так усыпано звездами, что я подолгу не мог уснуть, часами глядя на них в окно. В одну из ночей я решился, тихо надел рубашку и штаны, засунул ноги в тапочки и вышел наружу.

Пройдя по выложенной камнями тропинке, я вышел на середину дороги, остановился и запрокинул голову.

Звездная бесконечность холодно и бесстрастно заглянула в мои глаза. Что-то в груди, за сердцем, заныло, откликаясь на этот взгляд. Голова закружилась, будто меня по затылку ударили.

Волна первобытного страха перед неизвестным захлестнула меня, задушила, прижала к земле.

Маленький ничтожный человечек.

Миллионы и миллиарды миров были прямо передо мной, а я дерзко смотрел на них, стоя в полный рост, хотя даже с колен не имел бы права. На своей жалкой голубой планетке, в своей невзрачной Солнечной Системе, ютясь на самом краю Млечного Пути, я смел смотреть на них, как на равных.

Сердце стучало в такт неизвестному ритму, будто слыша звуки этих далеких планет. За горизонт катились Луны, мельтеша крупными блестками на матовом черном бархате. Где-то там меня ждал Петер, но даже подумать о том, чтоб однажды подняться хотя бы к Луне, было страшно.

В кустах вдоль дороги оглушительно пели кузнечики, белый шар настоящей Луны над крышами Нью-Кэпа пестрел огоньками городов, Вселенная строго смотрела на меня, маленького и одинокого, стоящего к ней лицом посреди пустой дороги, и впервые за много лет что-то щипало под веками от ее пристального многоглазого взгляда.

Я не должен бояться, меня же там ждут… Но всё равно стало так страшно, страшно и тяжело, будто величие всех этих газовых огромных шаров надвинулось на меня, ложась непосильной ношей на плечи.

Разве я справлюсь со всеми ними один? Сдержу обещание? Смогу?

И когда я совсем отчаялся, когда уже был готов преклонить колени и опустить голову, сгибаясь под звездной тяжестью, тогда за спиной раздались быстрые легкие шаги. Мягкая и горячая, земная и настоящая ладонь обхватила мою руку. Давление ослабло, звезды снова стали просто мелким бисером на ткани неба. Я сделал глубокий вдох, чувствуя бьющие в нос запахи цветов, травы, влажных после ночной уборки тротуаров, и сжал пальцы Лолы так крепко, будто боялся, что она исчезнет прямо сейчас и снова оставит меня одного.

– Пойдем домой, – земным человеческим шепотом сказала она. – Вдруг бабуля проснется, испугается…

Окружающий меня мир снова стал реальным, звезды отодвинулись, затаились, показались декорациями к настоящей жизни. Стоя в густой темноте августовской ночи, полной звуков и запахов до краев, глядя на залитую лунным светом улицу, я держал Лолу за руку, чувствуя себя живым и бесконечно счастливым. И, конечно же, согласился идти Домой.

========== Глава 6. Школа. ==========

За пару дней до школы Лола стала уговаривать меня подстричься. Она ходила вокруг с машинкой, загадочно трясла ножницами, заглядывала мне в глаза.

Я смахивал прядки со лба, хмурился, морщился, отворачивался от намекающих взглядов, игнорировал театральные вздохи – в общем, всеми силами отстаивал свои волосы. При этом я и сам не знал, зачем они мне, потому действовал просто из принципа. В конце концов Лола сдалась и даже решила, что будет плести мне косички, когда волосы отрастут достаточно.

Вторым пунктом в ее программе “Сделай из Джейка человека” шла одежда. Тут я с ней спорить не стал. Мои привезенные снизу старые рубашки вытерлись об заборы и деревья, теперь напоминая лохмотья.

Заглянув в магазины одним глазком, мы охнули от цен и решили, что обойдемся без новомодных напыляемых из баллончика шмоток, тканей в одну молекулу толщиной и голографических меняющихся рисунков на них.

Пока мы шли до комиссионки, Лола успокаивала меня тем, что сама постоянно одевается там же и неплохо умеет перешивать вещи, а я впервые задумался о важности денег.

Как минимум через год предстояло оплачивать наши экзамены. Способ заработать был просто необходим. Бабулиной пенсии на всё не хватит, да и на шее сидеть как-то не хотелось.

Конечно, всегда можно было оформить группу Д и получить кучу льгот… Жизнь сразу бы стала значительно проще.

Перед школой пришлось зайти в местную больницу и показаться врачам. После осмотра седой темнокожий доктор с похожими на гусениц мохнатыми бровями проверил отметки о прививках в моем личном деле, пробежался по результатам анализов и удовлетворенно хмыкнул.

– Вы необычайно здоровы, молодой человек, – сказал он. – Никаких врожденных патологий, что было бы ожидаемо с учётом места вашего рождения. Конечно, те шумы в сердце, но… ладно-ладно, это опустим.

Док вытер выступившие на черном-черном лбу капельки пота и натянуто улыбнулся.

Я внимательно наблюдал за ним, сидя на кушетке и болтая ногами. Про шумы в сердце мне было неинтересно, хотя и непонятно, почему док вдруг заволновался об этом.

– Так, несмотря на то, что по остальным параметрам вы здоровы, вашу, гм, контузию списывать со счетов не стоит, – сказал тем временем док. – Между прочим, кто же вам так грубо шил? Будто прямо вручную!

– Один совсем молодой врач с Нижней Земли, – ответил я, в нетерпении болтая ногами всё быстрее.

– Ладно уж, в нашем мире сейчас и такое лечат, – продолжал док. – Страховка у группы Д покроет и косметические операции по коррекции этих шрамов, и изготовление протеза. После оформления инвалидности вам назначат пенсию, а потом вы получите место в очереди на получение новой руки.

– Не нужна мне группа Д! – сразу категорично заявил я. – Иначе я не смогу в Академию поступить!

– Ведь точно, точно, – пробормотал док. – На Луну-12, что ли? Да уж, да уж.

Он уткнулся в свой комп и забубнил под нос:

– Ладно-ладно, это не под мою ответственность, пусть вояки берут всё на себя, раз так нужно… но я же не могу так поступить… или всё-таки… ох, наше дело маленькое, так уж и быть…

Док шумно вздохнул и обратился ко мне, уже подпрыгивающему от нетерпения на кушетке:

– Хорошо, молодой человек. Но вам нужно будет подписать здесь и тут и приложить свое удостоверение вот сюда…

Из больницы я вышел гордый и счастливый. Без учета правой руки, по остальным параметрам медицинские программы выставили мне категорию А. Теперь-то ничто не останавливало меня перед поступлением в Академию Военно-космического Флота!

***

В первый осенний день мы с Лолой долго мялись в холле перед нужным классом, потому что дружно проспали и торжественную часть, и звонок на первый урок. Я стоял, переводя дыхание, качаясь с носков на пятки, и чувствовал себя точно как в тот раз, когда впервые пришел в свой старый класс после травмы. Когда выбрал страх вместо жалости. Встал один против них всех, против жалкой судьбы.

Вот только сейчас-то я был не один. И нет ничего общего между просторным холлом младшей школы Нью-Кэпа и длинным унылым коридором моего родного городка. Тут всё будет совсем иначе.

Правда Лола тоже не выглядела уверенной в себе. Она топталась на одном месте, хватала меня за руку, отпуская через миг, начиная крутить на пальце кудряшку или теребить подол платья.

– Войдем, да? – спросил я, делая крохотный шаг к дверям.

– Придется, – ответила она шепотом. – Урок уже начался. Но мы же всем помешаем…

– И пусть, – я сделал следующий маленький шаг. – Войдем гордо, как победители.

– Хорошо, – согласилась Лола, крепче цепляясь за мою руку,

Почему-то нести ответственность за нас двоих получалось куда лучше, чем за одного себя. С Лолой под боком я был готов встретиться с любыми трудностями хотя бы для того, чтобы ее от них героически защитить.

Естественно, когда мы вошли, головы всех сидящих в классе повернулись к нам. Лола покраснела, я обвел своих новых одноклассников намеренно тяжелым взглядом.

– Извините за опоздание, – сказал я, обращаясь к единственному взрослому в классе – молодой темнокожей женщине с ярко-красной губной помадой и короткой стрижкой-ежиком.

Лола отпустила мою руку и прошмыгнула за один из пустых компов. Женщина заулыбалась и подошла ко мне.

– Долли как обычно – в прошлом году всё время просыпала, – весело сказала она. – А ты наш новенький, Джейк, да? Я воспитатель в этом классе, у некоторых ребят я уже вела уроки в прошлом году. Поздоровайся со всеми, пожалуйста, и садись на любое свободное место.

Помедлив, я повернулся лицом к одноклассникам. Не считая Лолу, восемнадцать пар удивленных глаз таращились на меня изо всех сил.

Страха я пока не видел. Только любопытство.

– Ну привет всем, – спокойно сказал я, мельком посмотрев на каждого. – Теперь я буду с вами учиться. Надеюсь, никто не против, потому что выбора у вас нет.

Надо же. Всё равно не испугались. Интерес, удивление… И насмешка. Зато без жалости. Ну хотя бы так. Не слишком разочарованный, я пошел к пустующей задней парте.

– Зачем же так мрачно! – сказала мне в спину воспитатель. – Ладно, Джейк, Лола, включайте компы, заходите в свои учетные записи. Начинаем урок.

Быстро освоившись и разобравшись в учебных программах, я заскучал и принялся разглядывать класс. Живые цветы на подоконниках огромных окон, проектор для голограмм под потолком, веселенькие яркие стены, личные парты с современными компами на каждого. Сзади – огромный шкаф с настоящими книгами, какими-то поделками из цветной бумаги, рисунками, фотографиями, портретами ученых. Флаг Содружества на стене позади стола воспитателя.

Ребята то и дело оглядывались на меня, перешептываясь и сохраняя удивление на лицах. Единственным, кто не взглянул в мою сторону ни разу, был высоченный дылда, тоже сидящий за последней партой, но через ряд от меня. Одетый в напоминающий военные серый комбез и высокие ботинки, стриженый почти под ноль, он выглядел внушительно и смотрел только в монитор своего компа.

Но именно ему принадлежал тот первый насмешливый взгляд, когда я стоял перед классом. Интересно.

После звонка на перемену все повскакивали с мест. Я остался за компом, искоса наблюдая за дылдой. Он тоже сидел за своей партой и, как мне показалось, следил за мной в ответ.

К моей парте подошли трое мальчишек из тех, кто весь урок обо мне шептался. Один из них, толстогубый, щекастый, в белоснежных брюках и выглаженной рубашке, широко улыбнулся и хлопнул меня по больному плечу.

– Приветики, новенький, – сказал он слащаво.

Я исподлобья посмотрел на него. Чем-то он напоминал жирдяя, и это было не слишком хорошо.

Щекастый надулся, будто обжегся о мой взгляд, и поспешно убрал руку.

– Тихо-тихо, мы с миром пришли, – сказал он испуганно. – Смотри, новенький, мы в этом тихом болотце типа главные. Нас с боссом надо слушаться, даже не пробуй выёживаться. Эта территория – наша.

– Зассали сразу? – спросил я, заставив щекастого вздрогнуть. – Ну-ну, главные, нашлись тоже. Кто там ваш босс? Нечего шестерок посылать!

Я встал, щекастый сразу отодвинулся, без слов давая пройти. Дылда за последней партой теперь смотрел прямо на меня. Подойдя к нему, я внаглую уселся на край его стола и сказал:

– Спорим, ты у них главный.

– А могут быть другие варианты? – спросил дылда. Голос у него был еще нахальней, чем взгляд. – Первый день в школе, а уже нарываешься?

– Ты первый начал – этих своих послал, – парировал я. – Захотел мне сразу место указать, как щенку?

Дылда противненько усмехнулся.

– Ну не драться же с тобой, убогим, – сказал он иронично. – Сломаю тебе что-нибудь ненароком – будет еще на конечность меньше.

Я стиснул зубы, ненавидящим взглядом пытаясь прожечь в нем дырку.

Это не мальчишки из моего двора, толкающие в спину, ставящие подножки, хохочущие из-за углов. С этим парнем должно быть куда сложнее.

Дылда откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

– Будешь слушаться – будем дружить, – сказал он. – Не мешай мне и моим друзьям делать то, что мы хотим, и всё у тебя будет прекрасно, патлатый.

– Патлатый? – больше удивился, чем возмутился я неожиданной кличке.

Дылда закрыл глаза.

– Одноруким звать тебя будет совсем уж банально, – сказал он. – А теперь свали с моей парты и не мешай учиться.

Я хотел сказать в ответ что-нибудь не менее обидное, но меня перебил звонок на следующий урок. Погрозив Дылде кулаком, я вернулся на свое место, продолжая оттуда буравить его взглядом.

Неужели он разглядел во мне соперника?

Действительно интересно.

***

После уроков мне предстояло еще одно знакомство. Рыжий парень в серой бесформенной кофте и нелепых блестящих джинсах подошел, когда я выключал комп.

– Привет, ну, новенький! – очень уж радостно проблеял он, протягивая мне правую руку. Я кисло посмотрел на его вялую влажную ладошку, со всех сторон покрытую частыми веснушками. Рыжий окинул меня удивленным взглядом, ойкнул и спрятал ладонь за спину.

– Извини, я не сообразил сразу, – проговорил он. – А что у тебя, ну, с рукой? Ты с рождения, ну, без руки?

– А с тобой что? С рождения такой, ну, идиот? – передразнил я, скорчив рожу. Этот рыжий, похоже, имел сверхспособность «выбеси-человека-за-десять-секунд».

От моего ответа он загрустил и уставился вниз, ковыряя носком ботинка пол.

– Я думал, хоть кто-то не будет меня, ну, обижать, – сказал он дрожащим голосом. – Увидел, как ты этим бандитам не понравился, вот и решил…

– Что я такой же неудачник, с которым можно подружиться? – недовольно спросил я. – Хрена с два!

Мы вышли из класса: рыжий шел за мной, как собачка на привязи. Я думал, Лола будет ждать меня в холле, но ее нигде не было. Нервно оглядываясь на настырного рыжего, я ускорил шаг.

– А ты правда с Нижней Земли? – спросил он, торопясь за мной. – Правда там еды совсем нет, и людям приходится за нее, ну, драться?

– Чепуха, – отрезал я. – Сказки это всё.

Куда подевалась Лола? Не случилось ли с ней чего плохого?

Мы протиснулись сквозь толпу галдящих младшеклассников, спустились по ступенькам на первый этаж и добрались до выхода. Рыжий всё шел позади, вздыхая, сопя и неуклюже топая ногами.

– А правда, что тебе отрезали руку и выгнали из дома, потому что ты, ну, нарушил ваш местный закон? – снова спросил Рыжий.

– Это кто придумал вообще? – удивленно проворчал я, отвлекаясь от беспокойства за Лолу. – Я сам сбежал. Потому что так захотел. И никто мне не отрезал руку, просто… Так получилось, понял? Блин, да чего ты ко мне пристал вообще?

– Извини, – печально сказал Рыжий. – Прости, пожалуйста. Я, ну, ошибся в тебе. Пойду домой.

Он растерянно остановился у выхода за ворота школьного двора и помахал мне рукой. Я не стал прощаться, просто пошел дальше.

Через дорогу от школы находился один из самых больших и запутанных парков Нью-Кэпа. Летом мы с Лолой сотню раз играли там в прятки. Чтоб добраться из школы домой, мне было нужно пройти его насквозь.

Под первым же деревом сидели на траве несколько мальчишек, включая дылду и щекастого. Пристально глядя в сторону школы, меня они будто не заметили.

Уже пройдя мимо, я обернулся. Размахивая руками, рыжий в панике убегал со школьного двора, быстро скрывшись за деревьями на одной из парковых аллей. Мальчишки вскочили почти разом и с улюлюканьем помчались за ним.

Стая волчат. Видимо, зря я решил, что они в чем-то интересней моих бывших одноклассников-придурков.

«Это не мое дело», – сказал я себе, отворачиваясь от погони и направляясь вперед, по главной аллее, в сторону дома бабули. Наверное, Лола уже заждалась меня дома.

«Это точно не мое дело», – убеждал я себя, когда бежал по траве, чтобы срезать угол и выскочить на дорогу раньше мальчишек.

«Это никак не касается меня, пусть сам разбирается, я ничего ему не должен», – думал я, разглядев за кустами приближающуюся серую кофту и услышав топот.

Его догнали немного раньше, чем я успел добежать. Рыжий сам повалился на землю, но трое парней схватили его за одежду и потянули вверх. Дылда и щекастый остановились рядом.

– Ты стал еще более стремным за лето! – сказал щекастый, смеясь. – Твоя мамочка теперь обслуживает куда больше клиентов, правда? Вижу, она заработала тебе на девчачьи джинсы!

Я с треском выпал из кустов прямо перед ними, неожиданно для самого себя ловко перекатившись через спину и тут же вскочив на ноги. Щекастый не успел даже сжать кулак, а уже получил от меня слева по челюсти, рухнул на землю, как мешок с опилками. Я схватил Рыжего за рукав, выдернул из рук опешивших мальчишек и оттолкнул за свою спину.

– Это что еще такое? – недовольно спросил Дылда, делая большой шаг в мою сторону. – Ты с первого раза не понял, патлатый?

– А за что вы на него накинулись, а? – возмутился я. – Да еще и толпой, храбрецы!

– Не твое дело, придурок, – раздраженно поморщился Дылда. – Нам всё же сломать тебе пару костей, чтоб сидел и не рыпался?

– Давай, налетай! Кто первый огребет? – я разозлился так, что услышал биение сердца где-то в горле и почувствовал, как горячо стало ушам и шее.

Мальчишки стояли, неуверенно глядя на своего командира. Щекастый валялся на земле, поскуливая и прикрыв рот руками.

Только Дылда не стал медлить. Он сделал еще шаг вперед и коротко ударил меня в живот с левой.

Боль ослепила секундной вспышкой, заставила захлебнуться дыханием. Дылда не дал мне прийти в себя и добавил с правой в грудь. Меня отбросило назад, но я сразу выпрямился и согнул колени, готовый к новым ударам.

– Один на один, да? Всё-таки храбрый? – прохрипел я, пытаясь нормально дышать.

Никто не шевелился. Дылда встряхнул кулаком и оглядел костяшки пальцев.

– Глупый ты, патлатый. Или психованный. Нас тут против тебя пятеро, – сказал он, потом с сомнением покосился на Щекастого. – Ладно, четверо. А ты отчаянно полез защищать этого шлюхиного выродка.

– Просто ненавижу, когда мне указывают, что делать, – сказал я. – И слушаться никого не собираюсь!

Дылда смерил меня взглядом.

– Пусть ты храбрый, но слабый. Когда будет война с Луной, ты сдохнешь первым.

– Еще посмотрим! – воскликнул я. – Когда начнется война, я буду тем, кто приведет Содружество к победе!

– В офицеры метишь? Ну-ну, – рассмеялся Дылда. – В армии уж точно выскочек не терпят. Ладно, живи пока, дурачина. Потом поговорим.

Мальчишки подняли Щекастого с земли, он сплюнул кровью и погрозил кулаком, блеснув слезами на глазах. Дылда кивнул мне и ушел первым, его подхалимы, чуть помедлив, отправились следом. Я проводил их напряженным взглядом и сполз на землю, чувствуя, как набухает синяк на ребрах. Рядом сидел Рыжий, сияя широченной улыбкой.

– Ты! – выпалил он в восторге. – Ты первый, кто им отпор дал! Видал, как они, ну, испугались?

– Испугаешь их, как же, – протянул я, осторожно ощупывая ребра. Кулак Дылды весил немало. Дышать становилось всё больнее и больнее.

Мы медленно поднялись на ноги. Рыжего всё распирало от восторга.

– Нет, ты видел, видел?! – он замахал руками. – Их ведь там действительно была, ну, целая толпа! А они побоялись что-то делать, потому что никто раньше на них так не бросался, а ты еще сам, первый полез!

– А чего они на тебя вообще охотятся? – подозрительно спросил я. – Чего ты им сделал такого?

Рыжий опустил голову и покраснел.

– Утверждают, что я, ну, слабак, раз не могу за себя постоять. А слабаки не нужны Содружеству. А еще моя мама родила меня без отца, ну, из пробирки. А они уверены, что, ну, нагуляла. Дразнятся… Говорят, что получился я не очень, а маму называют, ну, плохими словами. А она меня любит, одежду мне сама шьет и вяжет… Купить-то мы многое не можем. Денег не на всё хватает.

– Тупые они, – вынес я для себя вердикт. – Ты разве виноват в том, что там твоя мама делает? Можно подумать, это ты сам придумал – из пробирки родиться. А если человек не виноват, то за что его дразнить?

Рыжий застенчиво улыбнулся.

– Вот бы ты это им сказал. Я-то все понимаю.

– А что? Возьму и скажу! – тут же заявил я. И поспешил добавить, видя, как загораются у него глаза: – Но это совсем не значит, что мы теперь друзья! Пока что ты меня раздражаешь.

Рыжий смиренно кивнул, соглашаясь. Я снова ощупал ребра и задумался о том, как бы побить Дылду так, чтоб самому в процессе не получить. Или получить, но не сильно.

Всё-таки он прав. Каким бы храбрым я ни был, я всё равно маленький и слабый.

Правда одолеть Швабру мне это не помешало. Случайность, удача или закономерность? Что угодно, но я докажу и Дылде, и всем остальным, что на моем пути ничто меня не остановит.

========== Глава 7. Соперники. ==========

Добравшись до дома, я нашел Лолу свернувшейся в кресле калачиком и шмыгающей носом. Мигом позабыв про отбитые ребра, я присел перед ней и хмуро спросил:

– Тебя кто-то обидел? Потому убежала, меня не дождавшись?

– Извини, извини, – Лола кулачками потерла покрасневшие глаза и села ровнее. – Ничего, ерунда, с девчонками повздорили… Ой, у тебя вся одежда в грязи!

К вечеру на моей груди расплылся здоровенный синяк, глубоко дышать было больно, потому я не стал терпеть и пришел сдаваться Лоле с повинной. Она тут же велела снять майку и принялась натирать мои бедные ребра какой-то прохладной мазью. Я кряхтел, но сохранял героическое выражение лица. Лола хмурилась, вздыхала и негодующе трясла кудряшками.

– Чего ты, ну? – укоризненно спросила она, наконец отпуская меня. – Первый день – и сразу в драку. Так нельзя.

– Это кто постановил, что нельзя, а? – заворчал я, надевая обратно майку и забираясь в кресло с ногами. – И вообще, они первые начали!

Лола встала и принялась ходить по комнате.

– Нет, решительно невозможно с вами, мальчишками! Я уж надеялась, ты не будешь к этим хулиганам лезть, но, видимо, зря!

– Я их заставлю себя бояться, – сказал я серьезно. – Ведут себя как короли, а сами просто слабых обижают!

Лола грустно покачала головой.

– У их заводилы папаша в администрации Нью-Кэпа работает – даже не знаю, что сделать с ним можно. Ну и вообще бить людей – плохо-плохо. Всё можно словами решить.

– Скажешь тоже – словами! – вспылил я. – Да хоть какую речь я загну, всё равно все понимают только кулаком в лицо. Пусть боятся хотя бы, раз уважать не умеют.

Лола стояла посреди гостиной, сложив руки на груди, и смотрела на меня по-взрослому строго.

– Прямо все-все? Думаешь, словами никому не объяснить?

– Никому, – упрямо ответил я. – Только силой.

Под ее взглядом я начал краснеть. Отчитывать меня, как ребенка? Сама бы сперва повзрослела!

– Мне же ты можешь объяснять всё спокойно? Или я тоже тебя бояться должна? – спросила Лола.