Текст книги "Идеальные Солдаты (СИ)"

Автор книги: Kleine Android

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 50 страниц)

========== Глава 31. Рука. ==========

Провалявшись без сна, я задремал под утро, но буквально через час был разбужен бесцеремонным тычком в плечо. Сияющая физиономия Феникса была вовсе не тем, что хотелось видеть после бессонной ночи.

– Класс, глаза открыл! – заметил он тут же, едва я сфокусировал на нем взгляд. – Бегом одеваться, если хочешь лететь нормально, а не со мной на «Ригеле»!

– Куда лететь? Зачем одеваться? Иди в задницу! – недосып вызывал во мне такое желание убивать, что назойливого адмирала я готов был придушить прямо на этом самом месте.

– На Орфей же, дубина, – Феникс сдернул с меня одеяло, легко уклонившись от полетевшего следом кулака.

Я с трудом сел на кровати, потирая вчерашний фингал. Глаз уже видел, благодаря почти волшебной помощи врачей, но скула под ним еще болела.

– Ты похож на очень неблагополучного подростка, – заметил Феникс с усмешкой. – Никак не на маршала правительственных войск. Бегом, бегом давай! Воду не пей, ничего не ешь. Одевайся в форму, через десять минут ждем тебя внизу.

Он уже собрался уходить.

– Кстати об этом, – перебил я. – С чего ты решил сделать нас маршалами?

– Я же обещал, – кажется, удивился Феникс. – Мы говорили об этом.

Нахмурившись, я покачал головой.

– Нет. По крайней мере, я не давал согласия. Если ты считаешь меня другом, а не подчиненным, то должен был спросить.

Феникс замер в дверях, постоял секунду, будто раздумывая, насколько готов к этому разговору, потом вернулся к моей койке. Невозмутимая легкая улыбка не сходила с лица.

– Джейк, неужели ты недоволен? Ты же собираешься меня сменить на посту, а маршалу это куда легче, чем рядовому.

Я продолжал хмуриться.

– Нет – значит нет. Не таким способом. Не подачкой.

Феникс недовольно цокнул языком.

– И что с тобой делать? Любую мою услугу ты воспринимаешь в штыки.

– Ты сам этого добился, «политика невмешательства», помнишь такое? – я скорчил ему рожу. – Вот я и привык только на свои силы рассчитывать.

Феникс показал язык.

– Да ну тебя, Джейк! Не все можно сделать в одиночку. Даже мне нужны друзья для достижения цели. Разве нельзя считать мою помощь просто помощью, ничем больше?

– Такую помощь – нет, – его слова не колебали мою уверенность. – Помощью будет дать мне доучиться и обеспечить честную сдачу экзаменов. Хочу на Аристей. После него я стану лейтенантом, и там уже посмотрим, до какого звания смогу дойти своими силами!

– Ладно, – на удивление быстро сдался Феникс. – Тогда, это будет обмен. Я помогу тебе, если ты поможешь мне. Побудь частью моего плана, прикрой мою спину, когда я пойду на врага – а после делай, что хочешь. Согласен?

– Согласен. И с чего начинается твой план? – пытаясь скрыть торжество от легкой победы, спросил я.

Феникс улыбнулся шире.

– Увидишь. Но для этого тебе нужно, сперва, поставить новую руку, а затем, побыть пару дней маршалом правительственных войск Содружества!

Он махнул мне рукой и скрылся в коридоре. С ворчанием я слез с кровати, наскоро умылся, зацепил кое-как волосы и натянул форму, стопкой сложенную на стуле у дверей. Ту самую, что Феникс отправил посылкой.

У черного авто внизу меня уже ждали. Саша громко зевал, потирая слезящиеся глаза. В сравнении с нами Феникс выглядел значительно бодрее. Только складка между светлых бровей и изредка дергающийся угол рта говорили о том, что и он маловато спал.

Я был уверен, что они с майором выкладывались на полную все эти дни. Просто, кажется, Феникс был не из тех, кто позволяет себе показать свою слабость или дурное настроение.

– Утром я не соображаю! – капризно захныкал Саша, едва я подошел к авто. – Поехали скорей, я досплю в машине все, что не дал мне Петька доспать…

– Я с тобой сзади не сяду, ты подозрительный, – сказал я, слегка толкнув его локтем. – Еще ляжешь прямо на меня. Почему все с утра пораньше вообще? Чья идея?

– Моя, конечно же, – ответил Феникс, открывая мне переднюю дверь авто. – Все замечательные идеи принадлежат мне.

– Или мне, не зазнавайся, – проворчал уже устроившийся на заднем сиденье Саша. Он откинулся на спинку, развалился на половину машины и закрыл глаза, почесывая длинный щетинистый подбородок. – Но эта идея определенно не входит в число замечательных.

Феникс сел рядом с ним, бесцеремонно сдвинув в сторону все торчащие Сашины конечности. Не обращая внимание на возмущения, он вытащил комм и вызвал майора.

– Мы отправляемся. Все спокойно?

– Все по плану, господин адмирал, – услышал я голос майора из динамиков. – Насчет вашей просьбы касательно вчерашнего инцидента: никаких сложностей в ликвидации не возникло. Правда, остались пара вопросов, сэр. Когда сможете их обсудить, буду рад получить уведомление.

Я выглянул между передними сиденьями.

– Эй, майор Джонсон, слышите меня? По вчерашнему инциденту, это по вспышке на солнце или по нашей драке?

Феникс повернул комм так, что мне было видно экран. Майор в нем не выглядел удивленным.

– В следующий раз избегайте громкой связи, господин адмирал, – сказал он, по лицу на миг пробежала недовольная гримаса, потом он взял себя в руки, возвращаясь к полной непроницаемости.

Феникс морщил вздернутый нос и щурился, как сытый кот. Я бы мог поспорить, что выбор громкой связи не был случайностью. Он хотел, чтоб я услышал и вмешался.

– По вашей драке, Джейк, – сказал он.

Майор предостерегающе кашлянул. Феникс позволительно махнул рукой.

– Я готов обсудить инцидент сейчас. Пусть Джейк слушает. Это его касается.

– Да, это меня напрямую касается! – настойчиво повторил я. – Они ранили моего друга! Я не могу это так оставить! Вы нашли их? Я должен с каждым лично разобраться!

Майор скрипнул зубами, но не стал упорствовать.

– Большая часть видеозаписей с камер наблюдения в нужном нам районе восстановлена, – сказал он механическим тоном. – Согласно полученным данным установлены личности всех участников драки. Все задержаны и находятся под стражей центрального отделения полиции, доступ посетителей к ним запрещен. Трое обвиняются в нападении на офицера космофлота, получат максимальные сроки и отправятся в колонии Нижней Земли, еще двое дали признательные показания и проходят как соучастники. Хозяину заведения выставлен штраф за нарушение общественного спокойствия. Учитывая количество жалоб на этот притон, полагаю, можно закрыть его с концами.

– В колонию? И никаких посетителей? – начал было я.

– Все отлично. Как я и ожидал, никаких проблем, – бесцеремонно отодвинул меня Феникс. – А что за вопросы?

Майор замялся.

– Один из участников драки настаивает на своей невиновности, утверждая, что оказался рядом случайно и просто пытался пообщаться с господином маршалом. Мы проверили его личное дело, действительно, какое-то время они учились в одной школе.

Я хлопнул по спинке своего кресла.

– Это Рыжий! Отпустите его! Он реально не при чём.

– Так как видеозаписей самой драки не сохранилось, то отпустить его без выяснения всех обостятельств мы не можем, – хладнокровно ответил майор. – Напавшие на офицеров правительственных войск гражданские должны понести всю тяжесть ответственности за свои действия.

Я злобно зыркнул на майора, потом поднял глаза на Феникса. Тот улыбался и молчал, будто ждал моей реакции.

– Лично с ними разобраться не даешь, это раз. Обвиняешь моего друга просто так, это два, – процедил я медленно и зло. – Едва я начинаю думать, что ты нормальный чувак, с которым действительно можно дружить, ты сразу творишь какую-нибудь жесть, сводя все на нет! Ты, сука, знаешь, что Рыжий не виноват, так? Думаешь, что вообще все про меня знаешь, про мою жизнь, моих знакомых из прошлого. Хочешь меня носом ткнуть в мою ошибку? Заставить наказание понести. Так вот – обломайся. У меня есть информация, которую тебе просто так не достать. Тебе стоит освободить Рыжего просто из-за нее.

Феникс задержал дыхание. Я его достал.

– Что может знать малолетний лаборант из технической школы на Титане того, что не знает адмирал флота? – спросил он без насмешки, будто просто интересуясь.

– То, что происходит внутри «Венера Энерджи», – самодовольно ответил я.

Глаза Феникса загорелись интересом. Он отложил комм в сторону и подался вперед.

– Как? Откуда? Почему ты не сказал раньше?

Я отодвинулся, нормально садясь в своем кресле. Ремнем безопасности успело неприятно отдавить плечо.

– Можно подумать, у меня была возможность. Кроме того, я пока не выяснил, кто его источник. Но я знаю, Рыжему можно верить.

Взгляд Феникса жег меня даже через спинку кресла. Несколько долгих секунд тишины, потом тихий смешок.

– Ты победил. Прости. Патрик, позаботься о друге Джейка. Остальные вопросы решим потом.

Саша осмелился подать голос, едва Феникс выключил комм.

– Итак, закончили со своими интригами? Я уснуть не смогу, пока вы друг на друга орете.

– Спи-спи, на Орфее тебя ждет много работы. Джейк должен быть свободен к четырем часам дня по времени Столицы, – сказал Феникс, – В шесть мы будем в Солнечной Системе.

– Чего, блин?! – подскочил Саша, втыкаясь макушкой в потолок. – Еще позже бы сказал! Ты в своем уме вообще?! Сейчас сколько, семь утра? Я не успею ему руку поставить!

– А что будет вечером в Солнечной Системе? – спросил я, наблюдая за ними в зеркало заднего вида.

– Встреча глав государств, конечно же, – улыбнулся мне Феникс, мастерски игнорируя размахивающего руками и негодующего Сашу. – То, для чего тебе придется побыть моим тылом и поддержкой, хоть ты и не хочешь этого. Возможно, тебя обрадует конечная точка нашего путешествия. Так вышло, что самая удобная станция, способная вместить сразу кучу народу, и при этом близкая к Земле – это Луна-12.

– Академия? – не поверил я своим ушам. – Мы снова летим в Академию? Там же учебный год не кончился. Студентов куда-то вывезли?

Улыбка Феникса стала шире, но взгляд потяжелел.

– Типа того. Не забивай голову. Впереди очень тяжелый день!

– Бу-у, Петька, идиот, не игнорируй меня, – все еще донельзя возмущенный Саша попытался щелкнуть Феникса по носу, но тот увернулся и перехватил его руку. – Бесишь! Это еще у кого будет день тяжелый! Ладно, хрен с тобой, господин адмирал, посплю когда-нибудь потом.

Он вытащил из кармана толстовки планшетку компа, развернул вокруг себя огроменный экран и быстро стал что-то набирать прямо в воздухе, не дожидаясь полной загрузки клавиатуры.

– Мать твою, под землей Сеть тормозит! – выругался он. – Еще и комп сядет скоро… Красота, блин!

– Я думал, у тебя модули какие-нибудь стоят, – сказал я, – а ты просто на компе работаешь?

– В данный момент я заставляю работать других, – нервно дергаясь, ответил Саша. – Благодаря крайне своевременному предупреждению нашего охренеть какого продуманного адмирала всем придется встать на уши. Но, да, у меня только модуль структуризации поступающей информации за зрительным нервом, и то потому, что с глазами с детства проблемы были. Вместе с операцией на зрение поставил. Хочешь такой же? Удобная штука!

– Не, мне своего зрения хватает, – отказался я. – Да и шестнадцати мне пока нет, так что… Только рука, слышите вы, полные больного энтузиазма маньяки? Больше ничего я с собой не разрешаю делать!

– А жаль, – вздохнул Саша, продолжая терзать уже подгрузившуюся клавиатуру. – Ладно, мои ребятки готовы запускать процесс печати. Хорошо, что необходимое оборудование уже привезли из Солнечной Системы, а то этот переезд… такой геморрой! Пока доберемся до Орфея, всё будет готово. Откорректируем на месте, подгоним по размеру уже в процессе установки. Начальные физические данные я уже послал, их хватит. Чертежи накидал еще ночью, внешний вид так, примерно продумал. На, Яшка, посмотри пока варианты дизайна, можешь собрать из разных что-то в одно. Функционал у них будет одинаковый, если не хочешь чего-нибудь особенного, конечно.

Он протянул мне свой комп, высунувшись в промежуток между передними сиденьями и едва не заехав Фениксу локтем в челюсть.

– Вот, листай вправо, – показал он. – И ещё одно, Яшка, есть у меня одна идейка… Как сделать все крепче и удобнее, но сложнее.

– А ты успеешь? – вставил слово Феникс. – Если успеешь, то, почему бы и нет?

– Не недооценивай меня, – обиделся Саша. – Твое сердце работает только благодаря мне. Я не предлагаю то, что не смогу сделать.

– Что за идея? – спросил я, листая объемные картинки разных моделей металлических рук. Глаза разбегались от разнообразия. Все дрязги внешнего мира забылись, как страшный сон. Рука, правая рука! Столько разных вариантов и куча вопросов! Зачем людям мизинец, сколько пальцев хватит для нормального хвата? А какое лучше предплечье, цельное или футуристично-дырявое? Отдельные пластины или анатомически изогнутые детали?

– Убрать остатки правой руки до плечевого сустава, – сказал тем временем Саша. – Как минимум кость. Собрать новую суставную сумку, усилить крепление лопатки, может быть, пару спиц в ключицу вставить… Это будет эффективнее, ты же будешь еще расти, конечность придется увеличивать, подгонять по росту. Можно будет вынимать ее из сустава, чтобы удлинить плечевой отрезок, а не добавлять дополнительных соединений «на живую». И, конечно же, это будет крепче. Нагрузка на тело распределится равномерней, все такое.

– Давай, согласен, – без раздумий ответил я. – Нахрен не сдался этот обрубок. А ещё, у меня тут появился вопрос… Зачем людям мизинец?

– Хват усиливает, – сказал Феникс, потом беззаботно добавил: – Ну, и в ухе почесать можно…

– То есть, совсем незачем! – решил я. – Вообще, смотри, вот эта модель мне нравится, но если добавить туда вот этот кусок, и вот это…

Остаток пути я не заметил. Саша оживленно участвовал в обсуждении, Феникс периодически вставлял замечания. В конце концов, вылезая из авто, я уже знал, каким будет конечный результат.

В ангаре нас ждал маленький серебристый кораблик, вытянутый, как веретено, будто предназначенный для полетов скорее в атмосфере, чем в открытом космосе.

– Он на автопилоте, как наши такси, – пояснил Феникс на мой недоуменный взгляд. – Стандартный пассажирский транспортник с горизонтальным взлетом, серийная модель, не дешевая, но и не премиум класса. При нашем уровне секретности – идеально. «Ригель» до вечера на профилактике, а лететь нам недалеко. Обойдемся этой бешеной табакеркой.

– Соглашусь на любую развалюху, лишь бы не ты пилотом был, – сказал я.

– А я ждал, что ты скажешь свое “фу” на такую кроху, – засмеялся Феникс.

– Вот тебе два “фи”, можно без сдачи, – ответил я, первым подходя к кораблику. – И как оно открывается?

***

До Орфея мы добрались почти без приключений. Окон в транспортнике не было, звезды не таращились на меня со всех сторон, мои спутники молчали, я даже успел задремать. Перед посадкой меня бесцеремонно растолкали, заставив испытать кратковременный приступ ненависти ко всему миру, но все исчезло за волнением от предстоящей операции.

Рука.

Правая, чтоб ее, рука.

Гребаная правая рука.

Да не может быть такого, чтоб сегодня к вечеру она уже была у меня.

Несмотря на низкую гравитацию у меня тряслись колени. Избавившись от криво сидевшего из-за мешавших волос шлема и выйдя через шлюз вслед за Фениксом, я огляделся по сторонам.

Круглая комната, яркий свет, изогнутые бежевые стены, искусственная гравитация и безвкусный воздух – привычные ощущения хрупкой крохотной космической станции.

Орфей не понравился мне тем же, чем не нравилась Академия.

Я не чувствовал себя в безопасности. Может, моя Искра бунтовала против пристальных взглядов звезд, отделенных от меня только тонким корпусом станции, может, старые страхи вернулись, чтоб одолеть меня заново. Я знал только одно – здесь неуютно.

Но здесь мне дадут новую руку. Не время впадать в панику!

Нас встретили двое солдат и низенькая пухлая женщина в архаичном белом халате поверх голубого медицинского комбеза.

– Сан Сергеич, все готово. Ребята собрались для обсуждения деталей операции, ждут вас в пятом зале,– отчиталась она перед Сашей, помогая надеть такой же халат прямо на мятую толстовку.

– Бегу уже, – ответил он серьезным тоном, при этом путаясь в рукавах. – Подопытного готовьте. Через час чтоб уже в первый блок привезли!

После этих слов Саша испарился в одном из коридоров, выходящих из круглой комнаты. Женщина в халате подошла ко мне, очевидно пытаясь ласково улыбаться, но я видел какой-то хищный оскал.

Они все реально маньяки! Мне не понравилось, что вместо «пациента» меня называют «подопытным». Я же у них не первый на такую операцию? Нет же?

Феникс подтолкнул меня в спину, серьезный и какой-то слишком взрослый, иначе, не так, как с военными в маске официальности.

– Будем считать, я исправляю свои ошибки, – сказал он тихо. – Наконец могу дать тебе то, что должен был ещё кучу лет назад… но не мог. Рад, что хотя бы на этот подарок ты согласился без споров, Ящер.

– Тебе надо больше спать, – раздраженно сказал я. – Говоришь совершенно непонятно.

– Топай давай уже, – он похлопал меня по плечу. – Мне нужно ещё решить несколько вопросов. Увидимся, когда в себя придешь.

Женщина в халате повела меня в очередной коридор, Феникс остался стоять рядом с солдатами. Ноги не слушались, в горле стоял комок, пульс пытался разогнаться до сверхсветовой. Я стиснул зубы и сосредоточился на цели.

Спустя множество неприятных приготовлений, голышом лежа под простынкой на жесткой кушетке, я разглядывал потолок и пытался поймать то болезненное ощущение, что возвращалось после каждой мучительной физкультуры. Может, именно для этого я столько лет издевался над собой в симуляции? Если закрыть глаза, я могу представить, что правая рука на месте. Я могу сжать кулак, я могу согнуть локоть…

Я не могу. Нет отклика. Никаких сигналов.

Паника затопила сознание до краев. Ничего не получится. У меня никогда не будет правой руки. Что-то без сомнений пойдет не так, как задумано. Если мое тело не вспомнит, каково управлять правой рукой, то это все равно, что пытаться поставить мне крылья. Люди не летают, не так ли?

Крылья…

Огненные крылья бешеной жар-птицы. Интересно, реальны ли они? Может ли Феникс не просто видеть излучение Кузнецова, но и управлять им, превращая в иные типы излучений? В волны видимого спектра, в тепло?

Я отвлекся от панических мыслей и по пути в операционную думал о крыльях. А потом, засыпая, снова почти видел в опускающейся на меня ледяной густой темноте желтые всполохи теплого огня.

Вечность пролетела мгновением. Наркоз действовал, сознание блуждало в потемках. Открыв глаза, второй раз за день я увидел над собой нахально улыбающуюся рожу Феникса, но на этот раз был крайне рад её видеть.

– Смотри, я опять выполняю свои обещания, – сказал он. – Не шевелись пока что.

Я моргнул пару раз, чтоб показать, что услышал. Тело будто затекло, онемело целиком, конечности отзывались слабо, издалека.

Сильнее всего ныло правое плечо, как после сотни километров с сумкой на тонком ремне. Ломота уходила через лопатку на спину, тянула за трапецию и широчайшую мышцу, колола иголками в шею и грудь.

А потом уходила вниз, где раньше не было ничего. Как симуляция наоборот. Не искусственный сигнал снаружи, подкрепленный обманом зрения, а биение электричества изнутри.

Это что? Прямо настоящая… рука?

– Эй, спокойно, не напрягайся давай, – тут же забеспокоился Феникс. – Говорю же, не шевелись, мало ли, вдруг отвалится чего. Сейчас Сашка придет, осмотрит тебя и скажет, что дальше можно делать. Воды дать?

Он протянул стакан с длинной трубочкой. В горле было сухо и ужасно противно, потому я не стал отказываться.

Саша прибежал через пару минут моей неподвижности. Он плюхнулся на мою кровать, радостный, в мятом расстегнутом халате поверх все той же толстовки, с каким-то устройством в руках и полными карманами разных непонятных штуковин.

– Все прошло идеально, как я и задумывал, – выпалил он. – Никаких отклонений! Я гений! Бог! Судя по всем показателям, наркоз ты перенес отлично, а не как некоторые товарищи на букву «П»… Чувствуешь что-нибудь?

– Болит… немного, – осторожно ответил я. – Плечо, спина и шея.

– Ого, а вот обезболивающее справляется хуже, – почти не удивился Саша. – Странные вы, ребятки, все четверо. Зато эксперименты на вас ставить – просто загляденье. Смотри, какая прекрасная штука вышла!

Он отогнул угол одеяла с правой стороны. Я посмотрел вниз.

Тусклый матовый блеск светлого, почти как наши комбезы, металла. Сплав молочно-белого галактиония с серебристым титаном. Все детали точно как с картинок в Сашином компе.

Рука.

– За счет уменьшения затрат материала в кисти, мы сохранили изначальную массу, но увеличили прочность в основных подвижных элементах, – похвастался Саша. – Интересное решение. Ты до сих пор уверен, что дальше хочешь жить с четырьмя пальцами? Не передумал сейчас, как увидел?

– Да хрен с ними, с пальцами, я дальше буду жить с двумя руками, – свой голос слышался чужим, хриплым, странным.

Но, конечно, менее странным, чем новая конечность.

– Протез, понятное дело, не съемный, – продолжил рассказывать Саша, поднявшись с моей койки и принимаясь цеплять на меня тут и там крохотные датчики из своих карманов. – Будем техосмотр тебе проводить раз в пару месяцев, если жалоб не будет, ну и по требованию, если поломаешь… Правда, пока я не представляю, как ты сможешь его испортить. Он не ржавеет и не окисляется в обычных условиях. Попадешь в необычные – проверим. Благодаря титану он очень твердый, ничем не поцарапаешь, а благодаря галактионию достаточно пластичный, так что и на излом прочности хватает. Углеродные вставки в нужных местах, это мое личное изобретение, изолирует снаружи стыки кожи с металлом.

Саша говорил с такой гордостью, что даже самодовольство Феникса терялось на ее фоне. Мои страхи уходили под напором его уверенности в своем творении. Продолжая цеплять бесконечные датчики, Саша громко рассказывал дальше:

– Конечно, ничто не совершенно! Первое время – никакой нагрузки. Даже саму руку будешь носить на креплениях, иначе станешь кривым и страшным! Нужно дать нервам соединиться с галактионием, да зажить всему остальному. Вообще, в идеале тебе бы пару месяцев на Орфее поваляться, сегодня я бы тебя даже в туалет не отпускал, но, что поделать, наш великодушный адмирал решил над тобой капитально поиздеваться!

Я не моргая разглядывал руку всё то время, пока Саша говорил.

Это круче, чем я мог ожидать.

Настоящая.

Правая рука.

Саша прилепил последний датчик на мой висок и запустил устройство в руках.

– Ладно, попробуй пошевелить пальцами, – сказал он, следя за цифрами на экране.

Я честно попробовал. Изо всех сил попробовал. Даже сжал в кулак левую руку так, что заболела ладонь.

Металлические пальцы правой не шевелились. Я закусил губу, стараясь не выдать своего разочарования.

– Так, теперь иначе поступим, – сказал Саша. Он сам согнул мои пальцы, потом пошевелил запястье и спросил:

– Что-нибудь есть? Ощущаешь?

Я сосредоточился и закрыл глаза.

Сквозь слой какой-то ваты, через невыносимую немоту затекшей конечности далеко-далеко чувствовался отголосок натяжения мышц. Нечто схожее с ощущениями в симуляторе на физкультуре, но все равно иное.

– Почти ничего, – разочарованно сказал я.

– А так? – Саша выудил из бездонных карманов длинную иглу и надавил кончиком в середину ладони, потом в запястье, предплечье и выше, в теперь тоже металлическое плечо.

Я покачал головой.

– А, ерунда, через пару дней заработает! – махнул рукой Сашка, убирая иглу и снимая с меня датчики в обратном порядке. – Галактионий схватывается очень быстро, а тут еще и сплав такой, что титана довольно мало. Сейчас два часа дня, еще пару часов можешь отдыхать, а потом, увы, придется идти с этим курносым извергом.

Саша ткнул пальцем в стоящего с видом «а я просто мимо проходил» Феникса.

– Ты же сделаешь так, чтоб он смог весь вечер изображать бодрость? – тут же спросил он Сашу.

– Сделаю, конечно, – отозвался тот с недовольством. – Но после – в саркофаг и к нам! Я бы его туда тоже в саркофаге вез, воздействие гиперпространства на свежий галактионий может повлиять непредсказуемо.

– Тогда придется вылетать еще раньше, чтоб он успел после разморозки в себя прийти, – поморщился Феникс. – Не знаю даже. Насколько велик риск вообще?

– Ты бы сперва думал, потом делал что-то, – продолжал ворчать Саша. – Ладно, идем, обсудим все с моими ребятами. Глядишь, они что-нибудь посчитали уже и могут дать пару ответов. Ну, и пора обсудить детали твоих дальнейших планов. По нашей части все готово.

– Скоро вернусь, отдыхай, – криво улыбнулся мне Феникс, заторопившись следом за Сашей из палаты.

Я остался один, всё ещё не до конца в сознании, чувствующий себя сонным и слабым.

Радости не было. Только легкое разочарование и безмерная усталость. С правой стороны теперь был будто неподвижный неуютный отросток, пристегнутая к телу тяжелая помеха…

Через пару дней нервы соединятся и я смогу…

Что смогу? Согнуть пальцы? Пошевелить рукой?

А потом – месяцы восстановления. Нужно будет ухитриться не растерять физическую форму.

Плечо болело все сильнее. Целых два дня с неподвижной плетью вместо руки? Я справлюсь быстрее.

Приподнявшись на подушках, я подтащил левой рукой новую правую. Металл оказался гладким и бархатистым на ощупь, хранящим тепло моего тела, а вовсе не холодным и каменно-твердым, как я ожидал. Больше не было уродливого обрубка, металлические пластины врастали в кожу вокруг плеча, где-то внутри тела цепляясь жгутами искусственных мышц к лопатке и ключице. Все места стыка металла с телом пока что были залеплены прозрачным пластиком, заменяющим бинты.

Ощупывая каждую деталь, каждую неровность и выступ на матовой поверхности, я левой рукой неспешно погладил, размял, разогнул все пальцы протеза, приподнял кисть, пошевелил локоть.

Тяжелая. Меня не перекосит при ходьбе? Не тяжелее настоящей руки, нет, Саша все предусмотрел… Но от нагрузки с этой стороны тела я давно отвык.

Игнорируя колющую боль в плече, я сосредоточился на ощущениях в новой руке.

Ну же, бесполезная железка! Отзывайся. Чем бы тебя оживить? Что я вообще могу попробовать сделать?

Двойной пульс с намеком толкнул изнутри по ребрам. Я задержал дыхание, не осознавая, что делаю, просто ловя ритм Искры, прислушиваясь к ощущениям.

Эй, галактионий, ответь мне!

Электричеством пробежались судороги вниз от основания черепа и до кончиков металлических пальцев. Дернуло остро, едва знакомо, потянуло за какие-то ниточки глубоко внутри тела, зацепилось колюче за нервы и забилось под ложечкой, щекоткой прошлось в голове, как навязчивый мотивчик, к которому никак не вспомнить слова.

Мурашки прокатились по позвоночнику снаружи, поднимая все до единого волоски на теле дыбом, а внутри позвоночника ощутимо щелкнули искрами тока нервы.

Каждый шов, каждый разрез, каждая спица в моих костях, все крепления в плече и лопатке, вшитые в металл мышцы и спаянные с ним нервы вспыхнули болью, действие лекарств смыло начисто.

Я застонал сквозь зубы.

Шевелись, черт тебя дери!

Фантомные боли на обрубке и ниже, на несуществующих локте, предплечье и кисти, мерзкие боли дрожащих натянутых нервов, теперь они вернулись реальностью, набросившись на новую руку.

Пальцы металлического протеза сжало судорогой, лязгнули кончики по ладони. Галактионий прекрасно имитировал настоящие нервы, но пока все ощущения ограничивались болью.

Когда Феникс снова заглянул в мою палату, я тяжело дышал, краем одеяла в сотый раз вытирая взмокший лоб, окончательно вымотанный, но довольный.

Я её чувствовал.

Она настоящая. Она работает.

Правая рука.

***

Пока два бодрых широкоплечих медбрата помогали мне натянуть комбез и собирали волосы во что-нибудь приличное, Саша ходил из угла в угол и ругался последними словами, регулярно прибегая к довоенному русскому матерному.

– Тебя оставили отдыхать, понимаешь? – повторил он в сотый раз. – Отдых означает лежать, мать твою, не шевелиться! Я сказал ждать, пока нервы отзовутся сами, а не бежать впереди паровоза. Если у тебя рука отвалится, мне же чинить придется! А тебе страдать, да. Сейчас еще в гиперпрыжке что-нибудь сместится и защемит нерв, тебя или перекосит, или боль адская будет. Этого хотел, да?

Я слушал его молча, пряча улыбку и кивая невпопад. Вдоль новой руки мне пустили тонкие прозрачные ленты фиксаторов, заведя по телу вокруг грудной клетки и через левое плечо, чтоб скомпенсировать вес конечности и убрать натяжение со свежих швов.

А рука работала. Я чувствовал эти фиксаторы, это было невероятно странно, но отдаленно знакомо. Как давно забытый, бывший родным голос, который вдруг слышишь вновь.

Когда Феникс увидел результаты моих стараний и позвал Сашу, они снова облепили меня датчиками и повторили исследования. Видимо, теперь результаты изменились.

Определить, какую часть руки в каком месте я ощущаю пока не удавалось. Желая согнуть указательный палец, я добивался только дрожания ладони, а пытаясь повернуть кисть дергал предплечьем, сгибая запястье. Ощущение забитости, онемения никуда не делось, сохраняясь отголоском прежних болей.

Саша не прекращал ругался, лично проверяя прилегание фиксаторов по всем суставам протеза, потом легко шлепнул меня по затылку.

– Дурак ты, Яшка! Но смелый дурак, – заявил он уже веселее. – Наука нуждается в таких. Ладно, посмотрим, что выйдет. В конце концов, это эксперимент. Нужно срочно проанализировать все получившиеся данные!

Он пообещал зайти к шлюзам перед нашим отлетом и убежал, только полы халата мелькнули в дверях.

Феникс все это время стоял в дальнем углу, сложив на груди руки и разглядывая меня внимательно, будто впервые видел.

– Как ты добился реакции галактиония? – спросил он, едва меня закончили одевать и все посторонние покинули палату. – Что ты сделал?

Тяжелый взгляд, как небо перед грозой. Узкие точки зрачков, сдвинутые брови.

Чего он злится? Или это не злость? Была бы злость, был бы невыносимый жар звезды, а не затянутое тучами небо…

– Захотел и добился, – раздраженно ответил я. – Искрой воспользовался. Не знаю, почему это пришло в голову, но оно сработало!

Феникс молчал.

– Хватит смотреть на меня, как на врага народа! – огрызнулся я. – Не понимаю, ты же сам хотел, чтоб я к вечеру уже был на ногах. Я просто выполнял твой приказ, господин адмирал!

– То есть ты не понял, что произошло, да? – спросил Феникс уже спокойней. – И не делал ничего подобного раньше?

– Мне до сих пор не понятно, что происходит, блин, – ответил я. – У тебя загадок больше, чем дерьма в очистных сооружениях этой станции. Бесишь.

– То есть раньше аномальной реакции на галактионий не было? – уточнил Феникс, глядя уже почти нормально.

– А должно было? Где бы я галактионий взял? С чего вообще такие вопросы?

– После встречи расскажу, – ушел от ответа он. – Давай, погнали, стоишь ты уже уверенно, хамишь бодренько, думаю, перелет пройдет без проблем. Можешь ликовать и праздновать, сегодня у нас будет лучший пилот из возможных.