Текст книги "Идеальные Солдаты (СИ)"

Автор книги: Kleine Android

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 50 страниц)

Перехватить ее следующий удар не вышло. Кулак врезался под ребра, я успел напрячь пресс и отделался хриплым выдохом. Она отбила следующую попытку ее схватить и крутанулась, целя ногой мне в голову слева, туда, где я не мог закрыться протезом.

Сам же просил не жалеть – пронеслось в голове, когда я блокировал удар скрипящей от возмущения левой. Акула развернулась и добавила ногой в корпус, вновь слева. Я отбил и ушел из обороны в атаку. Позволив ей приблизиться, я намеренно пропустил рубящий удар ладонью, ответив на секунду позже, чем было нужно, и когда она прижалась почти вплотную, собираясь провернуть прежний трюк с опрокидыванием, перехватил ее запястье правой.

Отключать рецепторы было опасно, потому я сразу ощутил, как пальцы протеза вжались в ее кожу. Рывок, подсечка – я почти уронил ее второй раз, если бы не левая нога. Бедро напомнило о недавнем ранении. Не хватило секунды перенести центр тяжести. Она оттолкнулась от меня и устояла на ногах.

Разжать мою правую было невозможно. Акула знала это не хуже меня самого. Я не давил, не ломал ей руку, но держал крепко.

– Так не сработает, – выпалила она, мигом оценив ситуацию.

Используя меня, как опору, она вскинула ногу, целясь в лицо. Я отбил левой, но себе же закрыл обзор. Она дернула меня вперед, полностью перенося вес на мою руку, и ударила коленом в пах. Я увернулся каким-то чудом, запоздало понимая всю безнадежность ситуации. Согнись я от удара, она вцепилась бы мне в волосы и добила в лицо коленом.

Глупый и беспомощный. Да, я держал ее, но одновременно и себя лишил руки.

Нельзя сжимать пальцы, но нельзя и отпускать!

Протестующей левой я парировал еще два удара, встал покрепче и схватил ее за одежду, используя наши сцепленные руки, как рычаг. Разница в массе шла мне на пользу – я поднял ее в воздух и уложил на лопатки, сам плюхнувшись рядом на одно колено.

– Сдаюсь, – сказала она, улыбаясь. – Не добьешь?

– Ты чего! – я тут же разжал руку и перехватил ее за ладонь, помогая подняться. – Ты же не враг.

– Надеюсь, врагов не жалеешь, – сказала она строго, поднимаясь чуть медленней, чем я ожидал. Лоб ее покрыла испарина, грудь тяжело вздымалась.

Отойти я ей не дал. Пододвинул к себе, задрал рукав куртки, разглядывая предплечье. Следы от четырех пальцев глубоко отпечатались в коже, а Акула даже не морщилась, будто внимания на боль не обращала.

– Смысла нет, если жалеть, – сказала она, высвобождая руку и обратно натягивая рукав. – Сам хотел. И сам же не сделал.

– Нужно было сломать тебе руку? – нахмурился я. – Охренеть ты умная. Знаешь, какую кашу эта штука из костей делает? Итак смотри, что случилось…

– Знаю, – Акула была серьезна. – Ничего. Тебе пришлось. Не будь ты ранен, дрался бы еще лучше. И не стал бы делать захват. Обошлось бы без него.

– Не будь ты уставшей, тоже не так лажала бы, – ответил я, отворачиваясь. – Так что, хрен знает, может и не обошлось бы.

Она мягко коснулась моего плеча.

– Все хорошо. Ты молодец. Я рада. Спасибо за тренировку.

В доме было тихо. Наскоро приняв душ, я спустился вниз. Акула осталась в своей комнате. Заглянув в гостиную, я разглядел сгорбленную темную фигуру в дальнем кресле.

На щелчок выключателя реакции не было. Спрятавшийся за очками симулятора Томми не воспринимал реальный мир. Одетый в очередную неудобную дань моде, он скрючился в кресле, изредка встряхивая лохматой головой или перебирая по воздуху длинными пальцами.

Я подошел и легонько постучал ему по макушке. Томми ойкнул, дернулся и схватился за очки. Потом, чертыхаясь, помахал перед собой, намереваясь дотянуться до меня. Я предусмотрительно отодвинулся, ухмыляясь.

– Кыш, кыш, не суйте грязные лапы реальности в мою уютненькую виртуальность! – возмутился он, когда я снова щелкнул его по макушке.

Я подтащил второе кресло и сел напротив. Спустя минуту Томми застонал и снял очки.

– Так и знал, что это ты! – укоризненный взгляд синих глаз провоцировал меня продолжать издеваться.

Отобрав очки, я кинул их на диван, игнорируя протестующий писк.

Под глазами у Томми были такие круги, что полковник Джонсон мог бы позавидовать. В каждом из них хватило бы места на все письма фанаток Феникса, пожелай я их распечатать.

– Опять нихрена не спишь? Будто я поверю, что ты записался в жаворонки и недавно встал!

– У нас был матч, – заупрямился Томми. – Я не мог подвести команду. У них другой часовой пояс. И вообще, ты сам приехал еле живой! Так что не надо мне тут о пользе здорового сна рассказывать. Я не ребенок и сам разберусь, как мне лучше.

– Пока ты не с Меган, я несу за тебя ответственность, – сказал я. – И вообще, беспокоюсь просто…

Томми подтянул ноги на сиденье и обхватил коленки руками.

– Беспокоится он… это за тебя стоит переживать! А я что? Ничего, пару суток не спать не страшно. Я знаю, где моя граница. Искра напоминает.

Я подался вперед.

– В смысле напоминает?

Томми поерзал в кресле. В его модных тонюсеньких джинсиках вряд ли было удобно сидеть.

Я ощутил слабый толчок в грудь, не материальный, а оттуда, из-под нашего мира. Томми всегда очень просто заглядывал на ту сторону.

– Если долго не спать, что-то с гормонами случается, – сказал он шепотом, – и связь с искрой перестает работать. Не разбираюсь в этом с научной точки зрения, можешь дядю Сашу спросить потом, он явно больше в теме шарит. Так вот, ты же знаешь, меня туда-сюда по сто раз в день кидает. Могу сам не заметить, как опять нырнул. Когда близится критическая точка, эти скачки становятся все реже, а потом совсем пропадают.

– И даже силой не можешь попасть на ту сторону, – закончил я за него. – Значит, это связано со сном?

Темные глаза поверх сложенных на коленках рук, тонущих в свободных рукавах огромной кофты. Внутри могли поместиться еще пара Томми. Поднявший перья птенец.

– Со сном много чего связано, – ответил он. – У спящего человека меняются ритмы головного мозга. Наверное, во сне мы все немного ближе туда, немного дальше внутрь. Возможно, чем сильнее искра, тем глубже погружение.

Я молчал, обдумывая. Потом поднялся и заходил туда-сюда по гостиной. Томми, привычный к моим метаниям во время размышлений, остался неподвижен, только глазами следил.

– Я тебе не рассказывал, хотя, наверное должен был. Когда я тебя искал, я постоянно видел сны от чужого лица. От Феникса, Стрекозы, Акулы и от твоего. Они прекратились давным давно. Кажется, после Марса больше ничего не было.

Томми не моргал.

– Я знаю. Понял не сразу, но довольно быстро. Твое присутствие ощущалось, какая-то связь. Потому и ждал, что ты придешь за мной. Как вспомню, так вздрогну, как же скучно там было сидеть… Одна радость была – с Доком общаться.

Уложив кое-как мысли, я вернулся в кресло.

– Ты про него никогда особо не говорил. Только то, что он хороший. Как думаешь, что с ним стало?

Томми поджал губы.

– Почти уверен, что его прикончили. Он был против экспериментов надо мной, может, защитить хотел, дурак сентиментальный. Честно говоря, почему-то его жалко куда больше, чем отца. Конечно, иметь старшего братца вроде тебя, Джейк, уже неплохо, учитывая, какой кошмар с родными у всех, с кем я знаком… И нахрен мне, в общем-то, отец не сдался.

Я пнул его кресло, отчего-то смутившись и сразу реагируя, без обдумывания, а потому – идиотски:

– Хрен тебе, а не старший брат! Я так, наставник, сенсей для бедных. Знаю я, как ты ко мне относишься, не надо притворяться добреньким. А Гарсию жалко, вот… Сочувствую, короче.

– Не ври, – поморщился Томми. – Можешь не распушать хвост приличий хотя бы передо мной, Джейк. Говорю же, не сдался мне отец, какая разница вообще, жив он или мертв. Я бы в любом случае так никогда и не пообщался с ним нормально.

Он подозрительно шмыгнул носом. Я прищурился.

– Честно?

– Честненько! – обозлился он. – Сдох и хрен с ним! Он был крутой ученый, да, бла-бла-бла, мне плевать. Все, закрыли тему.

– Не истери, – попросил я.

– Не надоедай, – вернул он. – Еще о чем-то спросишь? Если нет, оставь меня в моем хрустальном замке печали и компьютерных игр!

– Хочу поговорить о Фениксе, – признался я. – Верить ли ему?

– Ни за что на свете, – отозвался Томми без промедления. – Он манипулятор хлеще, чем я. Прямо талант, аж завидно.

– У него не выйдет постоянно мной управлять! – заявил я. – Так или иначе, я ломаю ему все планы.

Быстрый взгляд. Одна из его нечитаемых эмоций, в которых я не разбирался. Что-то вроде «да-да, давай, расскажи мне еще этих охренительных историй».

– Уверен, братишка? Мы могли бы устроить переворот. Попросись стать маршалом, после скинь его нахрен. Не знаю, ну, надави на дядю Сашу, там, вы же в хороших отношениях. Воспользуйся суматохой из-за смерти моего папаши, сейчас же весь мир опять на уши встанет. Хоть где-то он нам пригодится! Ну! Я помогу. Не пойдем за Фениксом, пусть сам проблемы с охотниками решает. Это не наше дело. Не будем делать то, чего он хочет.

– Он хочет, чтобы я шел за ним, – твердо ответил я. – Нужно всего лишь встать рядом или даже опередить. К тому же, ты не прав, это наше дело. Все связано с твоей и моей искрами.

– Опять прешь напролом, игнорируя препятствия? А обойти? – лицо Томми выражало целую гамму эмоций разом. Брови взмыли под взъерошенные черные кудри. – Подлостью на хитрость, тайнами на загадки? Давай!

– Не мой способ, – отмахнулся я. – Черт возьми, оставить Феникса в гордом одиночестве тусоваться на вершине я не могу. И стащить его оттуда, переломав нашей птичке крылья, тоже. Буду по ступенькам лезть, встану рядом, а потом поднимусь выше. Пусть окажется позади.

Томми только головой покачал.

– И что с тобой делать? Ладно, я все равно помогу. Можешь не сомневаться, твоя жизнь для меня важнее жизни Феникса. Интересно-интересненько, что же получится из всего этого…

Снаружи раздались какие-то звуки. Я вскочил, Томми подобрался в кресле. Входная дверь распахнулась. Стремительные шаги пересекли коридор. Вспыхнул свет в гостиной.

Полковник Джонсон, одетый в гражданское, окинул нас, моргающих на свет, усталым взглядом.

– А, Джейк, Том. Доброе утро. Мне срочно нужен Феникс. Есть новая информация по делу Гарсии, она не терпит отлагательств.

Комментарий к Глава 46. Взаимосвязи.

немного поехал график

следующая глава в понедельник, 22 числа

https://pp.userapi.com/c831108/v831108853/1b8cf9/wFttOHjHjhY.jpg – рисуночек

========== Глава 47. План. ==========

Феникс выглядел бодрым и выспавшимся, будто встал уже давненько. По ступенькам он сбежал так реактивно, что полковник машинально отошел в сторонку. Но Феникс не был бы собой, если бы случайно упал.

Кажется, ронять его в принципе удавалось только мне.

Комком сплошной энергии он скатился на первый этаж и потряс полковника за руку.

– Я ждал тебя вчера вечером. Даже Терра с ребятами вернулись раньше тебя, Пат!

Полковник устало потер переносицу.

– Надо же, Терра здесь, а вы живы и здоровы, сэр. С ней ничего не случилось во время задания?

Феникс улыбался.

– Она не хочет под трибунал. Думаю, убийство адмирала не то, что нужно для ее карьеры. Ладно, хватит болтать. Что там с Гарсией?

Они зашли в гостиную. Томми постарался стать маленьким и незаметным в своем кресле. Я присел на край боковой спинки, скрестив руки на груди.

Полковник Джонсон снял плащ и сел у камина. Огонь там зажегся сам, я не заметил ни щелчка пальцев, ни взгляда со стороны Феникса. Сам он развалился на диване, мигом занимая максимально комфортное из возможных положений. Иногда я думал, что Феникс – жидкость, потому что устроиться где угодно с таким удобством, как он, не мог никто.

– Хосе Гарсия погиб, отравлен, все как мы выяснили сперва, – начал полковник. – С одной лишь разницей – свидетель есть. За сутки до смерти Гарсия общался с одной журналисткой, это ее коллеги слили все в Сеть, как она утверждает, против ее воли. Девчонку зовут Лора Браун, если я верно запомнил имя. Есть у меня стойкое впечатление, что мы раньше встречались. Я тщательно проверил ее личное дело, никакого криминала, но… будто отсутствует кусок. Нет ничего про детство.

– Давай про Гарсию, – попросил Феникс. Его выражение лица мне чем-то очень не понравилось.

Хитрая кошачья морда.

– Сейчас ведется расследование, мне кое-как удалось вытащить мисс Браун из рук местной полиции, чтобы допрашивать самому, – продолжил полковник. – Потому и вышло так долго, сэр. Дело в том, что мисс Браун договорилась с Гарсией о еще одном интервью на следующий день. Она приехала к его дому, ей никто не открыл, но в окнах горел свет. Когда она вызвала копов, они нашли Гарсию в его собственной столовой. Он был уже мертв.

Томми шумно проглотил ком в горле. Я не видел его лица, но чувствовал, как он вздрогнул. Неужели врал, мелочь вредная, что плевать ему на отца?

Не, ерунда. Раз сказал, значит, так и есть.

Или…

Вот Фениксу до нашей реакции дела точно не было.

– И что твоя мисс Браун знает? Что видела? Не отвлекайся, – подтолкнул он майора.

Полковник постучал себя по виску.

– Это явно связано с модулями. Гарсия пожаловался ей, что после последнего обновления испытывает головные боли и краткие провалы в памяти, но записей в его медицинской карте или дневнике наблюдений, который он вел, чтобы не пропускать ни единой гениальной идеи, нет. По ее словам, иногда он приходил в себя в незнакомом месте, или на половине какого-нибудь действия. Нейропрограммисты, которых я вызвал с Орфея, подтвердили факт стороннего вмешательства в систему, но восстановить данные с поврежденных дисков не смогли. Думаю, стоит позвать кого-нибудь из Школы Биотехнологий им в подмогу, они с трупами чаще работают, чем ребята Кузнецова.

– А что с ядом?

– Журналистка утверждает, что после этого разговора, ожидая такси, Гарсия выходил на улицу. По ее словам, он выглядел растерянным и дезориентированным. После он вернулся и продолжил говорить о планировании следующей встречи. Девушке показалось это странным, но Гарсия торопился, потому она ничего ему не сказала.

– Кто-то был на улице, кто дал ему капсулу с ядом, – предположил Феникс. – Есть записи с камер?

Полковник стал еще мрачнее.

– Конечно. Поднял все, что мог. Они встречались в ресторане «Гранд», у которого недавно сменился владелец. Это на Центральной Площади, потому камер там – тьма, правда и народу тоже. Владелец предоставил мне записи с их камер, транспортное управление дало доступ к своим, установленным на близлежащих перекрестках. Гарсия и правда выходил наружу, но мимо шло слишком много народу. Ни с одной из камер не разглядеть, был ли факт передачи.

– Они должны были допустить ошибку, – сказал я.

Полковник повернулся ко мне. Феникс привстал с дивана.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что это мои действия их спровоцировали, – ответил я. – У них не было времени на продуманные планы. Когда мы встречались с информатором на Эвридике, за нами был хвост. Не исключено, что нас подслушали. Должно быть они поняли, что я пойду к Гарсии за ответами на свои вопросы.

– Какие вопросы, Джейк? – спросил Феникс слишком спокойно.

Я старался сохранять хладнокровие.

– Тебя не касается.

– Ошибаешься, – он поднялся с дивана.

Текучие движения. Секунду спустя он стоял напротив.

Я отлепился от кресла Томми, тот по-детски ухватился за мою куртку, будто не хотел отпускать.

Прошло время, когда Феникс был выше меня, но смотрел все равно сверху вниз, с высоты своего самомнения. Вскинутый подбородок, прищур потемневших синих глаз. Я не ощущал угрозы, но и слабины не было. Сейчас он не складывался пополам в отчаянии, не склонял голову над бесконечностью своих ошибок.

Но я видел это, потому знал наверняка – он просто человек. Не страшнее меня самого.

– Что ты хотел узнать у Гарсии, Джейк, чего не могу ответить тебе я? – спросил он, не повышая голоса.

– Чем так важна вам с папашей Гекуба? – я не стал скрывать свои мотивы. – Он терраформатор, должен был все знать о планетах. Все вокруг этой Гекубы вертится, с тех самых пор, как я подсказал тебе, что там не только галактионий быть может. Лунный Союз и Индокитай, вместе с Ларссоном-старшим они хотели ее отобрать. Не почти терраформированную Кассандру, а переполненную азотом и углекислотой Гекубу.

– Я знал, что ты об этом не забыл, – с улыбкой сказал Феникс.

Опять выглядит так, будто знает все про меня, выясняет даже раньше, чем я сам об этом думать начинаю. Нахальство изо всех щелей.

Улыбку хотелось стереть кулаком, с размаху, не жалея. Держать себя в руках было сложно.

Феникс отошел на шаг. Жара не было, смотреть в синие глаза удавалось без боли. Мы выдерживали взгляд друг друга, и это не походило на мою обычную игру в гляделки, в которой мог быть только один победитель.

Отвернулись мы синхронно.

Феникс положил руку себе на грудь.

– Искры, все с ними, родимыми. Раз уж просишь все тебе выкладывать, как есть, то придется поделиться соображениями. Магнитные поля и атмосфера Гекубы делают ее похожей на Венеру, но есть и существенное различие. Как и все планеты под этим Красным Карликом, она получает в разы больше К-волн, чем планеты Солнечной системы.

Ты уже знаешь, что из-за особенностей атмосферы Кассандры до терраформирования сюда К-волны почти не проникали, потому дети здесь рождались без Искр. Это причина, по которой менять пришлось все и целиком, делая подобие старой Земли, а не ограничиваться городами-куполами, как на Эвридике.

С Гекубой все иначе. По нашим прикидкам уровень излучения там даже избыточен, но не равномерен. Все приборы шкалят, стоит оставить их на поверхности больше, чем на несколько суток. Еще тогда, после смены правительства, когда Сашка только-только стал президентом, мы провели несколько… тестов. Конечно, мы не шли путем Гарсии, вместо того разводя обезьян. Им генетически сократили цикл воспроизводства, укоротив жизнь, чтобы создать удобный для исследования объект, который можно наблюдать в течение нескольких поколений…

– И что вышло в итоге? – перебил я, понимая, что Феникс опять скатывается в пространные рассуждения.

– Пока маловато хорошего, – ответил он. – Кроме того, что половина подопытных рождается без Искр, есть еще одна неприятная вещь. Большая часть ученых и исследователей, занимавшихся работами на поверхности планеты, на данный момент сошла с ума или погибла. Долгое пребывание на Гекубе выводит из стабильности уже существующие Искры, действуя как растянутый по времени гиперпрыжок. Находиться на поверхности дольше нескольких месяцев опасно.

– Терраформировать ее и все дела, – не понял я. – С Кассандрой же получилось. Если она не подходит для жизни, ее нужно изменить. Если подходит, то не трогать. Что сложного?

– Сложности в выборе, – ответил Феникс. – «Венера Энерджи» хочет поставить свои атмосферные насосы, это только отрицательно скажется на общем к-волновом фоне. Сашка все считал лично, я ему верю. Он утверждает, что использовать как-то еще Гекубу будет невозможно.

– Значит, пусть ставят, – для меня все было логично. – Венеру же никто не пытается колонизировать, хотя могли бы уже давненько. Так, десяток научных станций где-то между жидкими слоями атмосферы и твердой поверхностью гуляют, и все. Пусть с Гекубой будет то же самое. Людям пока хватает места, Кассандра с ее территориями и ресурсами позволит человечеству не оглядываться на Солнечную Систему, а новые запасы галактиония откроют широкую дорогу в дальний космос, где можно будет найти и другие миры для колонизации. Чем этот вариант вам не подходит?

Феникс сверкнул глазами.

– Меня бесит зависимость от галактиония. Ты когда-нибудь думал о том, что возможны гиперпрыжки и без него?

Я вспомнил Рыжего и его планы по отказу от блокираторов и поиску новых способов сохранения сознания в прыжках.

– Слыхал пару безумных теорий. Как это связано?

– Да напрямую же! – воскликнул Феникс. – Ты заметил, что Терре не нужна игла блокиратора?

– Ты хочешь попытаться сделать так, чтобы люди теряли искры, но при этом сохраняли разум? – предположил я.

Феникс радостно закивал.

– Представь, что будет, поставь мы заводы на Гекубе. Даже если там будет галактионий, даже если все получится, это все равно конечный ресурс. Это обычный человек живет мало, а мне приходится на тысячи лет вперед смотреть! Саша пообещал, что это возможно. Мы думали об этом еще с его дедом, но тогда не знали, с помощью чего реализовать.

Я покачал головой.

– Звучит довольно бредово. А что от Гекубы нужно охотникам, если Свен Ларссон действует от их лица, а не от лица своей корпорации?

– Ровно обратное, – ответил Феникс. – Уничтожить меня, не дать отбирать у людей искры. Кажется, они считают, что искра – все-таки душа для каждого человека.

– А есть гарантия, что прав все-таки ты? – спросил я. – Вообще, почему ты уверен, что план имеет право на жизнь?

– Хочешь деталей, сходи к Саше. Думаю, он с тобой рад поболтать будет, – Феникс вернулся на диван, давая понять, что разговор окончен. – Патрик, когда похороны?

– Завтра в десять утра по местному, – ответил полковник. – Мне нужно успеть закончить с нейропрограммистами. Я знаю парочку хороших спецов из Школы, но их нужно еще везти сюда…

Феникс потер ладони.

– Знаешь, у нас есть один, как раз для этой цели подходит. Джейк, как думаешь, твоя индокитайская подружка уже проснулась?

***

Узнав, что спать Ронг вовсе не нужно, Феникс пришел в восторг. Лично примчавшись к ней в комнату, он вытащил ее вниз. После короткого обсуждения деталей, она подхватила сумку с вещами, помахала всем ручкой и отправилась вместе с полковником. Проводив их, Феникс вернулся в гостиную.

– Я знаю, Джейк, расскажи я все раньше, ты бы не согласился помогать, – сказал он. – Я вечно прошу тебя рисковать собой.

– Ты всегда мог приказать, – хмуро ответил я. – Адмирал как-никак. Хотя, знаешь, я до сих пор считаю ваш с Сашей план безумным. Поговорю с ним при первой же возможности.

Все это время просидевший в кресле Томми высунул оттуда нос, посмотрел на нас, как на идиотов, потом со вздохом отправился на кухню.

– Я уверен на двести процентов, что никто из вас, солдафоны, не завтракал, – сказал он из дверей. – Хватит обсуждать планеты, политику и мертвых придурков. Придется мне взять на себя это тяжкое бремя и приготовить на всех. Возражения не приму.

После его слов я ощутил пустоту в желудке. Кажется, Феникс подумал о том же самом.

– Нужно разбудить остальных. Когда Томми занимается готовкой, результатом накормить можно роту солдат, – сказал я.

Акула спустилась первой. После утренней тренировки она переоделась, рукава мешковатого пыльно-зеленого свитера без стеснения подняла до локтей, оставляя на виду сетку белых шрамов. Стрекоза выглянула со второго этажа, зевая и кутаясь в очередную безразмерную черную шаль.

– Пахнет вкусно, опять мелкого припахали? Но я туда не пойду, народу многовато.

Джерри спустился ровно в половину восьмого. По его действиям можно было ориентироваться, когда лень смотреть на часы. Ему тоже выдали новую форму, куртку он снял и пытался играть мускулами перед Стрекозой и Акулой. Если первая проигнорировала, вновь прячась наверху, то вторая хотя бы улыбнулась и сделала вид, что впечатлена.

Дылда хлопнул Джерри по макушке, проходя мимо него.

– Хочешь производить впечатление на девушек – занимайся спортом, дохляк!

Джерри тут же вспыхнул и запрыгал вокруг Дылды козликом.

– Чувак, ты не понимаешь! Я же действительно спортсмен! У меня не детство было, а сплошные соревнования! Знаешь, сколько у меня медалей? А кубков?!

– Спорим, я тебя вместе со всеми побрякушками одной рукой поднять смогу? – предложил Дылда. – Чем ты там занимался, шахматами? Я когда в Лицей Полиции поступил, нам сразу утяжелители в куртках выдали, чтобы мы не расслаблялись. Можно было массу под себя регулировать, с учетом собственной, но в результате не должно было быть меньше, чем наш вес при Земной силе тяжести. Грубо говоря, минимум две твоих массы. Так вот, я в результате до шести дошел! Учись, салага! Я полицейский, а значит – пример для всех слабаков.

Он дал Джерри щелбана и первым уселся за стол.

Я вспомнил детство и с размаху пнул ножку его стула. Тот заскрипел и едва не развалился. Дылде пришлось вскочить, с опаской оборачиваясь на несчастную мебель.

Сообразив, что случилось, он надвинулся на меня и сжал кулаки.

– Нарываешься, патлатый?

– Тронешь Джерри еще раз – руку сломаю, – пообещал я. – Это не угроза, а предупреждение.

Дылда среагировал на удивление мирно. Хмыкнув, он взял другой стул и вернулся за стол.

– Понял, не дурак. «Твоих» не трогаю, при желании претензии выскажу лично. Все, утихни, исчерпан конфликт.

Феникс, приперевший из гостиной кресло, устроился во главе стола, закинув ноги на его угол. Подошедшая Терра цыкнула на него, напоминая о приличиях, потом села так далеко от него, как смогла.

Томми суетился у плиты, мурлыкая что-то под нос. Одетый в розовый фартук, ничуть не идущий к тонюсеньким модным джинсам, он бегал туда сюда, помахивая ложкой, звенел посудой и выглядел вполне довольным.

Я посмотрел на остальных. Джерри переживал об отсутствии Ронг, параллельно ухитряясь втолковывать Дылде разницу между легкой и тяжелой атлетикой, Феникс читал новости, развалившись в кресле. Терра, промаявшись бездельем не больше минуты, наконец со вздохом пересела поближе к нему, присоединяясь к чтению. Акула незаметно оказалась рядом с Томми, вынимая из шкафа тарелки по счету.

Размеренно тикали остающиеся невидимыми часы. За окнами шелестел на ветру близкий живой лес. Шкворчало и булькало что-то у Томми в кастрюльке.

Слишком тихо. Мнимая безопасность.

Я передумал завтракать. Оставшись незамеченным, ушел из кухни, постоял в темном коридоре, потом решительно вышел на крыльцо.

Здесь было еще тише. Скучающий охранник бросил на меня безразличный взгляд.

Усевшись на ступеньках, я посмотрел наверх, на выглядывающее из-за крыши крыльца небо. Затянутое облаками, оно прятало меня от пристальных взглядов звезд, но не ощущать их там, наверху, было невозможно.

Дебильный план Феникса не шел из головы. Иметь целую планету, способную снабдить всю Ойкумену галактионием – и не использовать ее. Держать при себе опасность, которая может при любом неверном шаге обратиться против нас самих.

Бред. Он был чертовски прав, расскажи мне раньше, я бы послал его куда подальше.

Скрипнула дверь. Видимо, побыть одному мне суждено не было.

Стрекоза села на дальний край крыльца, намеренно держась поодаль.

– Иди завтракать, – сказала она. – Томми старается в первую очередь для тебя.

– Ерунда, – заспорил я. – Думаю, ему просто нравится быть в центре внимания. Я рад, что его не особо задела смерть отца.

– Так только кажется, – возразила Стрекоза. – Как можно так плохо его понимать? Он же держится при тебе. Весь вчерашний день ходил бледный, как призрак, натыкался на вещи и ругался со всеми, кто под руку попадался. Потом ушел куда-то в лес, пришлось охрану с ним отправлять.

– Он вечно со странностями, – я покрутил у виска пальцем. – Не знаешь как будто. И с чего бы ему ради меня что-то делать?

– Вы семья, – ответила Стрекоза. – Страдай. Тебе достался худший в мире младший брат.

– О, ты только рада моим страданиям будешь? – наигранно разозлился я.

Стрекоза соскочила с крыльца, отбегая подальше.

– У тебя две эмоции – злость и охренеть какая злость. Ты даже страдать по-нормальному не умеешь.

– Конечно, у вас с Томми не учился, мастер-классов не брал, – вернул я. – Уж ты-то страдать умеешь, особенно по Фениксу.

Стрекоза покраснела, тут же отворачиваясь. Даже когда она злилась, выражение ее кукольного личика почти не менялось. Это было одной из раздражающих меня черт.

– А тебя даже Акула не вытерпела! В твою сторону ни одна девчонка не посмотрит!

– Можно подумать, ты у нас мастер по мужскому вниманию, недотрога, – парировал я.

На крыльцо выглянула Терра, прервав нашу перепалку.

– Продолжите орать – каждого завтраком накормлю с ложечки, а потом заставлю этой ложечкой закусить. Быстро в дом!

Стрекоза юркнула внутрь мимо нее. Я нехотя встал, подчиняясь.

– Иногда я забываю, сколько тебе лет. А потом ты начинаешь брюзжать.

Острый локоть был направлен мне в горло. Я успел заблокировать удар чудом, зато следующий, тяжелым ботинком в колено, пропустил. Следом она схватила меня за волосы и дернула вниз, наклоняя к себе.

– Что сказал про мой возраст?!

Томми в розовом фартуке выглянул из кухни.

– Тетушка Терра, я пока не понял, как вас называть, но если не вернете нам Джейка, то буду звать бабушкой.

После завтрака Феникс собрал всех в гостиной. Я сел на край дивана, Томми свернулся рядом, угнездившись между подушек. Стрекоза залезла рядом, поджав ноги, но отгородившись от нас принесенным сверху одеялом.

Трещали поленья в камине. Сопел и ворочался уснувший Томми. Свистел с кухни чайник Задумавшись, я мог легко представить, что нет никакого бескрайнего космоса там, наверху, за атмосферой. Нет преследователей, проблем, страхов. Что мне нет дела до звезд, а звездам – до меня.

Голос Феникса вывел меня из забытья.

Он развернул на журнальном столике свой комм, вытащил его экран наверх до упора, выкрутил прозрачность и открыл новости.

– Смерть Гарсии на всех сайтах, – сказал он. – Похороны завтра в десять, до тех пор у нас есть время подготовиться. Я уверен, нас будут там ждать. Это несколько преждевременно, но вполне нам подходит. Пока никто не знает, что мы все здесь, на Кассандре, меня ждут только после Нового Года, на открытие курсов для гражданских. А мы торжественно появимся завтра, возложим Гарсии на гроб цветочки, произнесем речь… ну, я произнесу, конечно же. Помаячим перед прессой, засветимся на камерах. Я уверен, они клюнут.

– Не недооценивай врага, – сказала Терра. – Всегда нужен запасной план.

– Он есть, – согласился Феникс. – К вечеру здесь будут мой «Ригель» и «Поллукс» Стрекозы. К сожалению, «Арктур» пришлось отправить на Орфей, слишком уж вы его потрепали, но и этих птичек хватит. Патрик, доставив сюда Ронг Ли, займет место пилота в «Ригеле», ты бери «Поллукс». Вас не увидят радары, будете держаться вне зоны визуального контакта с ПВО Столицы. Ничего не делаете и ждете сигнала, будете нашей поддержкой с воздуха. В случае чего садитесь и забираете нас или выступаете в роли огневого прикрытия. Десяток кораблей правительственных войск будут в другом секторе, отвлекая внимание. Я уже согласовал их наличие с местной мэрией, хотя они и знатно перепугались.

Он открыл карту окрестностей Столицы, показывая Терре сектора для размещения кораблей. Потом снова обратился ко всем сразу:

– Кроме того, я хочу лично расспросить эту Лору Браун о том, что рассказал ей Гарсия. Она будет на похоронах, я приказал Патрику проследить за этим. Если охотники узнают, что она свидетель, могут попробовать ее убрать.