Текст книги "Идеальные Солдаты (СИ)"

Автор книги: Kleine Android

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 50 страниц)

– Сплошные проблемы, – ответил я, вновь обжигаясь горьким кофе. – Ладно, не у меня одного. Что там с Ронг?

Меган смотрела в одну точку в полу перед собой.

– Это какой-то кошмар. Полный звездец. Патрик заставил провести кучу тестов – у девочки кто-то мощно покопался в мозгах. Та штука из галактиония при любом упоминании вызывает блокировку синапсов… Их не просто нет – они не образуются заново. Каждый раз она видит эту штуку как впервые.

– Выглядит как защитный механизм, – задумался я. – Когда я читал про шпионов из прошлого, если их ловили, то могли пытками или подкупом заставить расколоться, рассказать все секреты… А как рассказать то, о чем мозг забывает сразу же? Никак.

– Патрик тоже так решил, – кивнула Меган. – Ее урод-папаша это был или кто-то еще – неизвестно, но его это очень зацепило. Из-за блокировки ничего не выяснить. Нужны хорошие нейропрогеры. Думаю, Патрик заберет ее с собой, чтоб всё выяснить.

– Это как – с собой? – поразился я. – А учеба? До каникул еще почти два месяца… А ее отец? Его накажут?

Меган опустила голову, разглядывая свои коленки.

– Так они нам и расскажут всё, Джейк. Понимаю, ты переживаешь за Ронг. Она твой друг?

– Вроде как друг, – подтвердил я, а потом усомнился.

Еще недавно я абсолютно точно считал иначе.

Сказать это слово вслух оказалось странно, будто язык отвык от такого сочетания букв.

Последний раз другом я называл Лолу. Она исчезла из моей жизни – видимо, такова была ее воля.

Мой предыдущий друг из далекого детства провалился в трещину на пустыре во время землетрясения.

Сейчас моему новому другу кто-то промыл мозги, а идиоты-военные собираются сделать только хуже.

Что у них общего? Мое ощущение ответственности за них – может быть это?

– Я должен ее спасти, – без колебаний заявил я, пытаясь подняться с койки, вновь натягивая трубку капельницы и едва не роняя столик с кофе.

Меган толкнула меня обратно и громко цикнула:

– Спасти? Охрененный вывод! Что ты сделаешь, ты же сейчас…

– Без обеих рук! – со злостью продолжил я то, что она побоялась сказать. – Ничего, я придумаю! Ты поможешь мне?

– Авантюрист юный, – как ругательство сказала Меган. Потом слабо улыбнулась. – Хочешь их военной машине палки в колеса ставить?

– Не палки, – я тряхнул головой. – Всего лишь перекрутить пару винтиков. Слушай, помоги допить этот сраный кофе, не могу я с этой трубочкой уже!

***

Запутавшись в часах, не понимая, день сейчас или ночь, в конце концов я вырубился, а когда проснулся, увидел рядом Джерри.

Он был серьезен и бледен настолько, насколько вообще мог побледнеть.

– Чувак! Я ничего не знаю, но очень переживаю, – сказал он, когда я открыл глаза. – Меган сказала, вы с Ронг подрались… это правда? Из-за чего?! Из-за твоих дурных теорий?

– Типа того, – я не знал, сколько и чего хочу рассказать Джерри, потому пока промолчал.

Бинты исчезли, остались только прозрачные ленты фиксаторов, прилепленных вдоль руки от локтя вниз, через запястье и на каждый палец. Вместо раны на предплечье виднелась тонкая выпуклая линия шрама. Рука почти не болела, сгибалась в локте, чувствовалась в запястье, но пальцы оставались бесполезной лапшой. Толком двигался только мизинец, остальные я вообще не ощущал, будто их не было.

– Наверное, надо учить тебя драться, – совершенно нелогично для меня объявил Джерри, пока я разглядывал руку. – Даже девчонке продул!

– Откуда знаешь, что продул? – сразу обиделся я, отвлекаясь. – Ты ее саму видел?

Джерри покачал головой.

– Нет, чувак. Вас обоих пока отсюда не выпускали. Но на тебя хоть поглазеть можно!

Я собрался с духом и шепотом позвал Джерри наклониться поближе. Вкратце я рассказал ему про Ронг, про урода-папашу, про отчислившихся из-за нее студентов и про загадочную «указку», из-за которой Ронг теперь заберут злобные военные, чтоб вскрыть ей черепушку и достать оттуда всю информацию.

Джерри меня удивил. Он чинно сложил на коленках руки и выдал:

– Но сомневаться в действиях старших офицеров глупо и неправильно! Это подрывает сам принцип армии Содружества!

– Может, тебе тоже мозг промыли, бро? – поразился я. – Алё, твою любимую Ронг заберут на опыты!

– Даже если так, ты сам сказал, что информация про эту «указку» должна быть очень ценной, – возразил Джерри. – Вдруг она стоит одной жизни?

– Да ну тебя, – плюнул я. – Идиот!

– Эй, не кипятись! – Джерри принялся дергать меня за край одеяла. – Ну чувак, может, ты просто не подходишь для роли военного? Если ты слушаться офицеров не будешь, то что же ты за солдат?

– Это я буду тем, кого остальные слушаются! – воскликнул я, корявыми пальцами отпихивая его руку. – Ты сам хорош: Ма с Па, значит, слушаться не надо? Можно сбежать и делать по-своему, да? Включи мозги!

Джерри выпучил глаза.

– Так это совсем другое дело! Мы о целой стране тут говорим!

– Нет, мы говорим об одной маленькой девочке, – уперся я. – Не могу я своего друга так на произвол судьбы бросить. Вдруг ее там замучают?

За дальней ширмой, стоявшей в конце отсека, смущенно прокашлялись. Мы хором повернулись на звук. Из-за ширмы выглянула растрепанная голова Ронг.

Косички ее были распущены, глаза опухли от вчерашних слез, но в целом она выглядела, пожалуй, получше, чем я со своей кровопотерей. Она подошла к моей койке, мелко-мелко перебирая ногами и теребя в пальцах пряжку ремня.

– Эй, малышня, я там не под арестом, если что, – сказала она, избегая на нас смотреть. – Проснулась от ваших криков, решила выглянуть наружу… Вчера сюда никого не пускали, а сейчас, смотрю, всякой мелюзге дали зеленый свет!

Простоявший пару секунд в ступоре, Джерри кинулся ее обнимать. Я лежал не шевелясь, только наблюдая, пытаясь унять разбегающиеся мысли.

Ее не удерживают силой? Майор передумал ее забирать? Меган ошиблась? Или, может, пока я спал, всю информацию уже получили?

Ронг криво улыбнулась, будто отвечая на мои мысли:

– Меня сегодня заберут отсюда, малышня. Вы оба про моего папашу уже в курсе, ну? Конечно, я сделала много плохого, но всё это было ради хорошей цели. Честно!

– Ты порезала мне руку, – напомнил я. – И едва не убила.

– А после этого ты всё равно назвал ее другом! – прекратив наконец обнимать Ронг, сказал Джерри. – Ты бы не умер, ну! Не тут, не на Станции. Тут за всем отлично следят!

– Да, прямо отлично следят! А взрыв колонки полива? – с растущим сарказмом добавил я. – Надеюсь, сейчас в оранжерее поставили камеры.

– Может, теперь будут внимательнее приглядывать за студентами через эти штуки, – Ронг потрясла рукой, на которой был надет браслет.

Нам выдавали их в первый день – браслеты оповещали о подъеме и отбое, играя роль будильников. Еще с них можно было открыть свою учетку во внутренней Сети или посмотреть чужие, вкратце.

А еще браслеты отслеживали перемещения.

Я задумался. Казалось бы, носить их обязательно, но никто не проверял их наличие. Свой браслет я снял, когда впервые попал к Меган в медпункт, а потом забыл надеть обратно. Мда. Хорошая система, дурная реализация.

– Добавить бы туда еще датчик пульса, – проговорил я, – и сделать ношение обязательным хотя бы на территории Станции. Стольких проблем можно будет избежать!

Джерри с Ронг переглянулись.

– Если бы ты был с браслетом, я бы могла спалиться, когда караулила тебя прошлой ночью, – прошептала Ронг. – Ты мог проверить, где я нахожусь. Но я знала, что у тебя его нет.

– Если бы все были с браслетами, мы могли бы наверняка знать, нет ли кого в оранжерее в тот раз, – высказал я мысль, которая давно щекотала мой мозг изнутри чем-то смутным и непонятным. – Знаешь, Ронг, в день, когда ты первый раз позвала меня загорать, в оранжерее кто-то был, хотя все и разъехались на Рождественские каникулы. Я видел ноги в ботинках из-за кустов. И еще какой-то человек стоял в коридоре Кольца, когда мы пошли в оранжерею уже втроем, перед Пасхой. В тот день взорвалась колонка.

Джерри надул щеки и вытаращился, как лягушка. Ронг задержала дыхание.

– Думаешь, кто-то намеренно ее испортил? – на вдохе, шепотом спросила она, потом топнула ногой. – Это была не я, честно! Уж ты теперь наверняка знаешь, что я не пыталась убить тебя или кого-то еще.

Я кивнул.

– Конечно, это была не ты. Это был тот Человек-в-Ботинках, которого я видел оба раза. Сперва он просто наблюдал, потом решил действовать. Без вариантов, это студент или предпод – на нем была наша форма, но так как я видел только ноги, знаки отличия и лицо не смог разглядеть. Может быть… может быть кто-то снова меня нашел и пытается убить?

Ронг и Джерри совсем притихли. Я приподнялся на койке и с трудом ухватился единственным сохранившим послушность мизинцем за прядку своих волос. Взъерошенные, они торчали во все стороны, выбиваясь из собранного хвоста нечесанными колтунами.

Жуя кончик волос, я смог сосредоточиться и подумать нормально. Рассуждать вслух было проще и приятней, чем думать про себя. Проговаривание мыслей помогало куда лучше, чем простое прокручивание их в голове.

– Майор Джонсон сказал, что военные за мной наблюдали не специально. Что я просто «попался под руку», наверное, когда они занимались тем убийцей из кафе, о котором я вам рассказывал. Но это не правда. Я не верю ему. За мной следят гораздо дольше, и убить меня пытались первый раз еще тогда, когда я правую руку потерял. Может, затем меня и пасут, чтоб не дать прикончить? Но выходит у них хреново. Возможно, меня и в Академию запихали, чтоб я под присмотром был? Только дурацкий у них присмотр!

– Но ты же говорил, что сюда хотел сам, с самого детства, – заметил робко Джерри. – И помог тебе определиться с желанием твой странный друг Петер, который спас тебя из речки на Нижней Земле.

– Одетый в серебристую военную форму Петер, – многозначительно добавил я. – Вообще я давно об этом думал, видел много детских комбезов, сшитых на манер военных – у всех не та детализация, не те материалы. А еще смотрел форменные комбезы военных школ и даже Лицея Полиции – у нас и у всех остальных другие, не такие, как был у него. Я помню его куртку – он укрыл меня ею, чтоб я не замерз. Не знаю, был ли там семиугольник, я не видел, но в остальном она была точно такой же, какую носит наш майор Джонсон. Один-в-один.

Джерри охнул. Ронг прикрыла рот ладонью.

– Значит, майор мне соврал, – подытожил я.

Джерри шумно сглотнул и добавил:

– А еще, значит, на тебя могут напасть еще раз. Или не раз. Ничего, думаю, теперь контроль будет лучше! Нужно доверитсья нашим кураторам и вообще взрослым на Станции.

Его глаза были бараньими. Только что он боялся, а потом снова вернулся к спокойствию. Что с ними всеми такое?

Черт.

Видимо, ему бесполезно было что-то рассказывать.

Я перевел взгляд на Ронг. Она кусала губы, но пыталась улыбнуться.

– Ха, может, даже хорошо, что меня заберут! Вдруг с тобой рядом и находиться-то опасно, а, мелкий? Рядом мы тоже в опасности.

Джерри принялся трясти ее за плечо.

– Ты чего, зачем такое говоришь? Звучит обидно!

– Нормально всё, – я сделал вид, что ее слова меня не задели. – Ронг, ты скажи лучше, тебя тут в заложниках не держат? А забирают куда и почему? Я собирался тебя спасать вообще-то!

Ронг фыркнула и дернула плечом.

– Какие глупости! Принц с больничной койки! Вчера майор с Меган проводили со мной всякие тесты, но ничего не было страшного, даже не больно. Мне всё понятно, это из-за отца. Видимо, дальше меня будут допрашивать где-то в их штабе, майор же обещал, что это дело не получит огласку. Переживаешь, что меня станут пытать, дурачок? Во-первых, наши военные никогда не пойдут на такое, а во-вторых, в этом нет смысла. Я ведь уже рассказала всё, что знаю и помню!

– Боюсь, им нужно то, чего ты не помнишь, – многозначительно ответил я, пытаясь взглядом донести всю серьезность своих слов.

Ронг явно не поняла, по лицу промелькнуло тенью бессмысленное кукольное выражение. Вряд ли Джерри его заметил, но я успел углядеть.

Черт. И тут бесполезно. Да что творится-то?!

– Странно говоришь, мелкий, – сказала она с заминкой. – В любом случае, я не против. Докажу им, что я не предатель и не террорист и что делала всё во благо! Наоборот, дам все показания, которые от меня захотят! Хочу помочь Содружеству всем, чем смогу!

– Даже после майорского вранья? – снова поразился я.

– У тебя одни догадки и предположения, – смутилась Ронг. – Майор не может быть плохим. Он же за нас, за Содружество. И он офицер, да не просто какой-то там, а из правительственных войск! Если не доверять им, то кому тогда?

Я не нашелся, что на это ответить. Всё было абсолютно бесполезно.

Меган говорила мне тогда про майора Джонсона, про Патрика. «Я нашла в нем только безмозглую преданность и слепую уверенность в своей правоте».

Это оно?

Откуда это в них? Почему этого нет во мне?

В детстве все мы играли в отважных солдат Содружества, сражавшихся с врагами из Лунного Союза. И я играл, с радостью убивая врагов, гордясь победами «наших» – это не оно? Моя мечта стать адмиралом и привести эту страну к победам – разве это не то же самое?

Почему я могу думать и анализировать, а они, даже услышав всё лично, улыбаются и идут выполнять приказы?

Может быть, на самом деле я очень плохой солдат?

И что мне теперь с этим делать?

========== Глава 20. Друзья. ==========

Меган выставила Джерри за дверь и отправила Ронг в ее комнату – собираться. За дверями медпункта я увидел двух незнакомых взрослых военных в серебристых костюмах, они встали рядом и пошли следом за Ронг.

Конвой. Всё ясно.

Я размышлял. А что еще оставалось делать? Меган пообещала минимум две недели неподвижности для руки. И потом восстановление подвижности… Сколько проблем из-за одной раны! Вот бы как в кино: героически зажать кровь снятой с врага рубашкой и пойти дальше, разбираться с остальными противниками.

А кто сейчас мои противники?

Неизвестные убийцы, такие, как Швабра и посетитель из кофейни? Майор Джонсон и военные во главе с каким-то непонятным человеком, которого сам майор боготворит? Или мои собственные приятели и товарищи по учебе, потенциальные солдаты и немые последователи системы?

Первым противником была моя слабость. Мои никчемные одиннадцать лет, слабое, тонкое, еще растущее тело, мои сложности с учебой и непонимание, как их избежать, моя единственная рука, теперь еще и почти бесполезная на долгие недели. Моя глупая и, наверное, недосягаемая мечта стать адмиралом космофлота Содружества. Моя надорванная, надсаженная, перегруженная вера в себя.

Стоять в одиночку против такого количества проблем оказалось тяжело. Я свернулся под одеялом, обгрызая кончик собственного хвоста, закрыв глаза и пытаясь выстроить что-то, хоть отдаленно напоминающее план.

Что мне делать, с чего начинать?

Заглянуть далеко вперед не получалось, зато выходило планировать на ближайшие пару часов. Сейчас утро, скоро начнется завтрак. Ронг заберут во время него, это точно.

Можно вызваться ее проводить. Нельзя просто так всё это бросать – вдруг она больше не вернется на Станцию?

Высунувшись из-под одеяла, я позвал Меган. На мою просьбу выпустить прогуляться она покрутила пальцем у виска.

– Расшибешься где-нибудь. В прошлый раз ты отсутствовал двадцать сраных минут, дружок, и успел за них насобирать такой букет проблем на задницу!

– Что, жить меня тут оставишь? – огрызнулся я. – Тоже мне, мамочка нашлась! Где у меня постельный режим прописан, а? До туалета же хожу и не падаю.

Меган попыталась молча образумить меня грозным видом и взглядом сверху вниз, но со мной это не прокатывало. Потому она вздохнула и сдалась.

– Девчонку забирают во время завтрака, чтоб не поднимать шумиху, – сказала она, помогая мне подняться. – Как раз доползешь до ангара. А потом пулей обратно, слышишь?

Я с готовностью кивнул.

Ее большие ладони могли быть удивительно деликатными. Я не стал сопротивляться, когда она помогла мне одеться, легонько ворочая туда-сюда, чтоб удобней натянуть комбез, бережно просунула жесткую от фиксаторов руку в рукав куртки, сама застегнула молнию и пряжку ремня. Не смутился, когда достала из кармана расческу и привела в порядок волосы: мягко и безболезненно распутала, а потом собрала в приличный на вид низкий хвост на затылке.

– Еще недавно сама носила косы до талии, – сказала она, убирая расческу. – Кое-что помню, надо же. Ладно, думаю, можешь сходить прогуляться, дружок.

Она погладила меня по голове. Я не стал уворачиваться, покорно замерев под ее теплой ладонью. То ли по умолчанию считал ее врачом, а значит человеком без пола и предвзятости, то ли просто сделал ее достаточно близкой, чтоб без вопросов пускать в свое личное пространство.

Это было похоже на заботу от Лолы, но отличалось чем-то неуловимым, непонятным мне. Закрыв глаза, я мог вспомнить сидящую на краешке моей кровати тетки, причитающую что-то на давно мертвом языке.

– Давай, топай, пока я не передумала, – сказала Меган, пытаясь быть строгой.

Но теперь я был совсем уверен, что на самом деле она вовсе не такая.

– Вернусь без новых травм, – ответил я, вывернулся из-под ее руки и бодро пробежал до дверей.

Снаружи перед глазами слегка поплыло, в ушах поднялся знакомый писк, но я вовремя оперся о стенку и перевел дух. Так, не спешить, не спешить.

Половина периметра, километр Кольца – это было не так уж и много даже для меня, еще неуверенно стоящего на ногах. По пути я заглянул в нашу комнату, но Джерри, видимо, ушел на завтрак, как и остальные. Но так поступили не все.

– Джейк? – испуганно позвала меня тонким, почти птичьим голоском блондинка-Кудряшка, соседка Ронг по комнате. Она выглянула из туалета нашего отсека, и теперь таращилась на меня огромными голубыми глазищами.

– Что смотришь? – хмуро спросил я. – Видела Ронг?

Кудряшка часто заморгала, потом прижала руки к груди.

– Видела. Она заходила забрать вещи вот только что! С ней были военные, взрослые дяденьки… Что-то случилось? Вы же подрались, да?

Она сделала несколько шагов в мою сторону, трагически заламывая руки.

– Ее переводят в другое место, – соврал я, думая, как быстрее отделаться от Кудряшки. – Вот, хочу попрощаться успеть!

– О, понимаю, – грустно сказала Кудряшка, подходя еще ближе. – Я тоже едва успела, а ведь мы были близкими подругами все эти два ужасных, тяжелых учебных года!

Она протянула ко мне руку, но я увернулся. Кукольные голубые глаза наполнились слезами.

– Извини, мне пора идти! – бросил я, отходя назад. – Думаю, Ронг будет тебе писать, раз вы друзья; я напомню ей об этом.

Кудряшка остановилась наконец, опустив руки и понурив голову.

Она всё так же стояла посреди коридора, когда я обернулся, отойдя уже на приличное расстояние по Кольцу. Что-то толкнулось у меня внутри, но я не остановился.

Ронг стояла у шлюза в сопровождении двух солдат, будто все они ждали меня. Улыбающаяся, полностью собранная, аккуратно одетая, с перекинутыми через плечи толстыми черными косами, она ничуть не выглядела жертвой похищения. Я даже задумался на секунду.

А потом на меня уставились сразу две пары холодных, полных подозрения глаз – военные повернулись ко мне, одновременно делая небольшой шаг вперед. Ронг выглянула из-за них с удивлением.

– Эй, мелкий, ты чего? – спросила она.

Я игнорировал солдат, смотрел через них, как насквозь, прямо ей в лицо.

– Ты мой друг, – сказал я, стараясь не дать голосу сорваться, а спине – согнуться от нового приступа темноты перед глазами. – Меня бесит, что все поворачиваются ко мне задницей и забивают на то, что они мои друзья! Умирают, исчезают, перестают писать… А теперь еще ты! Пусть у тебя промыты мозги, пусть мы не поймем друг друга во многом, пусть ты думаешь, что быть рядом со мной опасно, но тебе придется остаться моим другом, ясно?

Брови Ронг поползли наверх, будто пытались спрятаться под редкой челкой, всё лицо вытянулось в недоумении. А потом она заулыбалась, демонстрируя привычную щербинку между зубами.

– Знаешь, с мальчишками гораздо интересней дружить, чем с девчонками. Например, никогда не слышала таких признаний ни от одной из своих подруг! Черт меня дери, если я поняла хоть половину, но дружить с тобой согласна, понял, мелкий?

Я кивнул и отвернулся. К щекам прилила кровь, ушам и шее было страшно горячо.

– Молодой человек, разве вас уже отпустила наша доктор? – спросили за моей спиной.

Вот кого они ждали. Майор Джонсон прошел мимо меня, и солдаты послушно расступились перед ним.

– Везете ее в свой штаб на опыты? – шмыгнув носом, спросил я, глядя на них исподлобья.

Майор обернулся с легкой усмешкой.

– Интересная теория. Нет, всего лишь на Луну-11, к Саше. Хотя учитывая специфику его работы, все мы для него – подопытные крысы, конечно же. Но что с них, с ученых психов, взять?

Слова, посвященные Саше Кузнецову, были пропитаны снисходительностью вперемешку с презрением. Наверное, майор не особо его любил.

И, как я думал, не он один.

– Ронг, разве твоя семья не ненавидит Кузнецова? – спросил я.

Она потрясла головой, мотая косами.

– Отец заставлял, но самой мне плевать. Обидно за прадеда, но дядя Саша тут ни при чем. Если он приложит руку к тому, чтобы отца наказали, то выйдет совсем цинично!

Она коварно захихикала.

Майор похлопал ее по плечу.

– Ладно, двинулись. У нас сроки. Мне еще обратно сюда лететь. У меня уроки у пятого курса срываются из-за вот этого всего!

Они зашли в шлюз. Ронг помахала мне рукой, сохраняя всё ту же бодрую веселость.

Но мне было не слишком весело.

Постояв пару минут у стены и переведя дыхание, я двинулся в обратный путь до медпункта. Завтрак кончился, студенты попадались мне навстречу тут и там. Кто-то показывал пальцем, кто-то смеялся в спину, кто-то удивленно восклицал.

– Тебя побила Ронг Ли со второго курса? – крикнул мне дуболом-Неандерталец, как назло ошивающийся в нашем отсеке. – Теперь из-за тебя ее перевели из Академии – всё так, говна кусок?

Я прислонился к стене, слегка согнул колени и выставил вперед левую руку. Наверное, фиксаторы спасут ее от повреждений, они же крепкие, они должны…

На запястье блеснул надетый сегодня утром браслет. Я поднял голову, ощутив, что за мной наблюдают. Прямо на угол, где я стоял, таращилась из-под потолка крохотная камера, мигая красным огоньком.

Неандерталец остановился в паре шагов от меня и тоже посмотрел на камеру. Его широченное запястье перетягивал такой же браслет, как у меня.

– Теперь, блин, даже дурь из тебя не выбить как следует, – процедил Неандерталец сквозь зубы. – Хотя тебя даже Ронг смогла отделать, так что моих усилий ты вообще не стоишь. Вали из нашей Академии, говно однорукое!

– Еще посмотрим, чья это Академия, дебил, – прошипел я.

Жаль, что кулак не сжимался – двинуть ему по челюсти хотелось до дрожи.

Видимо, ему хотелось того же, вот только он был вполне в силах это исполнить. Я закрыл глаза. Не в испуге – в расстройстве, что не смогу дать сдачи и увидеть это.

Раздался быстрый топот, и между нами вклинились ужом, распихивая в разные стороны, вжимая меня плотнее в стенку.

– Эй, хватит уже драк, чуваки! – жалобно попросил голос Джерри.

Тонкая, но цепкая рука удерживала меня за плечо, а Неандертальцу уперлась в живот. Джерри вертел головой и улыбался.

– Да ну вас, мелюзга! – фыркнул на него Неандерталец, сбросил его руку и отошел, переваливаясь, как медведь. – Все равно сдохнете, наша Академия не для слабаков!

– И не для дебилов, – тихо сказал я ему вслед. Потом гневно посмотрел на Джерри. – Чего ты все время лезешь?

Он щелкнул меня по лбу и отдернул руку быстрее, чем я успел среагировать.

– Чувак, ты такой дурак, – серьезно сказал он. – Без меня ты вообще пропадешь! Ты же еще в гипсе, да? Ну или что там у тебя намотано на руку… Так вот, думаешь, тебе полезно сейчас в драку лезть? Друзья для того и нужны – вовремя остановить, если друг ведет себя как полный дурак!

– Кажется, ты мне просто мешаешь, – ответил я, начиная сомневаться.

Джерри улыбался:

– Да, даже если тебе сейчас так кажется, я буду продолжать. Потом ты всё поймешь и скажешь спасибо.

– Тоже мне, защитник-наставник, – неуверенно огрызнулся я. – Звучит так, будто я совсем тупой и сейчас ничегошеньки не понимаю!

– Всё верно, чувак, в дружбе ты – полный лох, – меланхолично отозвался Джерри.

Я попытался его пнуть, но он увернулся со смехом, а перед моими глазами снова начало темнеть.

– Эй, давай до медпункта доберемся, а потом поколотишь меня, идет? – предложил Джерри, подхватывая меня под локоть. – Давай, пошли, тебе надо выздороветь поскорее, а это получится, только если доктора слушаться! Иначе как ты поднимешься в пятерку лучших до переводных экзаменов?

***

После недель почти полной неподвижности для моей левой руки началась реабилитация. Беспомощность порядком надоела – хотелось прийти в себя как можно скорее.

Кажется, Джерри этого хотелось не меньше. Он донимал меня куда сильней, чем раньше: поднимал с пола мою упавшую ложку, вкладывал эспандер в руку, когда пальцы сводило судорогой, рвался помочь с волосами или застегнуть ботинки.

Ему я такого не разрешал, зато с радостью обращался к Меган. Пока я валялся в медпункте первые дни, она разучила на мне сто вариантов кос и причесок, ориентируясь на видео из Сети, но в коридор с ними я выходить отказывался, соглашаясь только на хвост.

Меган не спорила.

– Родится у меня дочка когда-нибудь, – мечтательно заявляла она, – буду ей косы плести. А родится сын – предложу тоже волосы отращивать.

Я смущался и не знал, что отвечать на такие слова. Потому чаще просто отмалчивался или переводил тему. Но интерес никуда не девался.

– Тебе нравится это? – наконец спросил я в очередной из разов, когда смог сформулировать вопрос. – Не в смысле только волосы мне собирать, а вообще помогать? Почему ты это делаешь, потому что врачи дают клятву спасать людей?

Меган засмеялась.

– Ты мне просто нравишься, дружок. Возможно, неправильно иметь привязанности, заводить любимчиков, когда я вроде бы почти часть педагогического состава, но я не могу по-другому. Реакциями, словами, жестами ты иногда похож на нас с братцем в детстве – может, еще поэтому я так веду себя. Хочется о ком-то заботиться, почему бы не о тебе?

– Из тебя вышла бы прикольная мама, наверное, – сказал я первое, что пришло в голову, и заставил Меган покраснеть от этих слов. – Нет, серьезно! Ты клевая, но старая, так что для мамы – самое то, насколько я знаю. Вроде у Джерри хорошие Ма и Па, правда доставучие слишком. Он пишет им письма каждый вечер – полчаса сочиняет перед сном, что бы хорошего сказать. А они звонят по расписанию, каждый раз такие сопли разводят – жуть. Ты бы так не стала, наверное.

– Кто знает, – хмыкнула Меган. – Когда любишь кого-то, всегда боишься его потерять. И переживаешь, когда он далеко от тебя. Я вот по брату скучаю ужас как. Если бы можно было беспрепятственно звонить ему, то делала бы это, наверное, так же часто, как родители твоего Джерри.

– Значит, я у тебя что-то вроде заменителя брата, так? – по-своему понял я.

Меган легонько стукнула меня по лбу.

– Никакой ты не заменитель, дружок. Просто переживаю я за вас одинаково. Хорошо, что ты хотя бы здесь, рядом. А братец далеко…

Этому объяснению я не особо поверил, оставшись при своем мнении. Так было проще и понятней. Обвинять в чем-то Меган я не мог, потому что не понимал ее чувств, поставить себя на ее место. А потому не делал выводов и не судил. Просто разрешал помогать и быть рядом. Назвать ее другом было сложно – всё-таки в моей голове дружба предполагала некоторое равенство, но она определенно перешла черту «свои-чужие», несмотря на то, как обострилась моя подозрительность после случая с Ронг.

А вот Джерри пустить к себе я никак не мог. Не мог поверить в бескорыстность его действий. Он убеждал, что просто считает меня другом, но мне всё время казалось, что я его жутко достал. Потому я вечно был в напряжении, ждал подвоха с его стороны. Что он попросит взамен что-нибудь сложное, невозможное, что я окажусь у него в долгу, если приму предложенную помощь.

Потому я щетинился колючками самостоятельности. Терпел долгие недели реабилитации, сам поднимал падающие из руки вещи, не разлучался с эспандером, променяв на него даже привычку грызть кончики волос во время сложных размышлений.

Беспомощность ушла едва ли не перед началом каникул. Переводные я писал не думая, психологические тесты и профориентацию – почти с закрытыми глазами.

За экзамены балл получился вполне неплохим, но к пятерке я даже не приблизился. Все гуманитарные науки тянули меня на дно рейтинга вместе с огромными пропусками по физкультуре. С последней стало совсем тяжело. Едва рука зажила достаточно, чтоб получать нагрузку, я отправился в Ось и забрался в свой тренировочный костюм. Меган подсказала, что электростимуляция его пружинящих лент тоже поможет в реабилитации, потому я почти поселился в зале, променяв на него медпункт.

Когда Джерри увидел, что я снова справляюсь сам, то перестал лезть, вернув наше общение в прежние рамки. Больше не предлагал помощь в дурацких повседневных мелочах, не пытался поддержать за локоть в коридоре, не поднимал упавшие у меня предметы.

И так и не назвал меня своим должником.

Зато неожиданно пригласил на летние каникулы к нему, в Нью-Йорк, на Землю.

– Ма и Па будут в восторге! – убеждал он. – Они закормят тебя насмерть! Ма делает прекрасные ягодные пироги, ты таких ни на одной планете Содружества не попробуешь!

Я сомневался, потому что не мог понять его мотивов. Почему он действует именно так? Что им движет? Он жалеет меня, хочет показать, что без него я даже каникулы не переживу? Ну хотя Пасхальные были не лучшими, это уж точно… Джерри помнит, что рядом со мной может быть небезопасно, но всё равно хочет провести вместе каникулы?

Мне это казалось проявлением жалости. Чувством, сходным с надменной усмешкой остальных, считающих, что я вот-вот сдамся. Видимо, Джерри так же надменно и снисходительно мне помогал.

Не мог же он просто быть добрым и отзывчивым! Нет, серьезно.

Понятно, почему со мной дружила Лола – больше у нее не было никого. Понятно, почему я понравился Меган – просто заменитель родного брата. Но Джерри общался со всеми и, видимо, имел целую кучу друзей. А еще настоящих, живых и заботливых родителей.

На кой черт ему сдался в друзьях угрюмый мальчик-калека? Конечно, это всего лишь жалость, ничего другого и быть не могло.

Я не раз и не два просил его перестать меня жалеть – он отшучивался, убеждал, что всё это проявления дружбы. Я просил не притворяться – он утверждал, что полностью честен.

Когда я отказался лететь к нему в Нью-Йорк, я ожидал чего угодно. Криков, обид – всё-таки Джерри эмоциональности не занимать. Безразличия, даже радости – если его приглашение было простой формальностью, потому что так ведут себя “друзья”, то он должен быть только рад, что формальность соблюдена, а возиться и на каникулах со мной не нужно.